Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

– Утром выдвигаемся, – тут же решил Тео, поглядывая на заходящее солнце.

Но ламия покачала головой.

– Ссёсстры не дадут вам много времени, ссуашшини. Идти надо ссейчасс, ессли вы шшелаете усспеть.

Руфусу ожидал, что Теодор отвергнет это предложение. Бродить по болоту в темноте не выглядело разумным даже для него, имевшего подобный опыт. А до темноты осталось совсем мало времени. Но воин лишь коротко кивнул и повернулся к людям.

– Идём. Руфус, пойдёшь замыкающим.

Никто не стал спорить. Лишь Ник глухо застонал.

Глава 10
В которой Миша узнаёт всю правду, изображает из себя психолога и строит планы на будущее

Я лежал на холодных камнях и ждал, когда ко мне придёт четвёртое дыхание. Второе и третье были потрачены в болоте… не уверен, что они вообще были. Говорят – «к нему пришло второе дыхание». Ещё бы кто-нибудь знал, что это такое.

По сравнение с предыдущим переходом через болото, этот бросок – иначе и не скажешь – показался сущим адом. Поначалу, пока хватало света, мы двигались более или менее нормально. Ну, падение в вонючую жижу, полные сапоги воды, осмелевшие от безнаказанности – тут бы путь нащупать, не до охоты за комарами – кровососы явно пытались не выпустить нас живыми… всё это было уже, можно сказать, привычно, разве что равновесие на скользких корнях и неустойчивых кочках мы теряли чаще. Торопились. Я не знаю почему, но слова этой тварюки дядька принял близко к сердцу. Или он действительно решил, что пятеро охотников способны походя разметать девять десятков противников, каждый из которых в этом… в том уже мире считается серьёзной силой? Или ему, ощутив цель буквально под носом, захотелось достичь её как можно скорее? Не знаю. А учитывая эту гонку – спрашивать было некогда.

Потом пришла темнота. Наша проводница сообщила, что змей и прочей крупной живности можно не опасаться, ни одна тварь не рискнёт напасть на ламию. К тому же их стало четверо – где-то через полчаса после того, как мы оставили уже кажущийся родным островок, к отряду присоединились три такие же чудовища, и далее мы шлёпали по болоту в самом прямом смысле под конвоем. Болотные драконы – совершенно тупые, по словам Руфуса, создания – и те не захотят связываться с ламиями, которым, к тому же, глубоко плевать на драконий яд.

В общем, так мы и шли. Стемнело, но тучи, целый день пытавшие нас мелкой моросью, разошлись, и в небе теперь висела огромная, визуально раза в два крупнее нашей, луна, дававшая достаточно света, чтобы если не разглядеть, куда ставишь ногу, то хотя бы не врезаться лбом в дерево. Тут такие деревья – наткнёшься на него, так мало того, что шипами всего исколет, так и завалится тут же. И ты сверху… Ник это продемонстрировал. Спасибо хоть деревце оказалось не ядовитым, а то шипы ему шкурку изрядно попортили.

Но и при мертвенном лунном свете идти было непросто. Мы двигались гуськом, стараясь ступать строго туда, где скользнуло змеиное тело ламии – она сообщила, что покажет относительно безопасную дорогу. Лена – то ли из упрямства, то ли действительно ноги заплетались – шагнула в сторону и тут же провалилась в трясину по шею. Вытаскивали всем миром. Ну, ламии в этом деле не участвовали, хотя меня это и изрядно удивило – всё ж таки она для них была чем-то вроде ожившей богини, могли бы и подсуетиться. Вытащили – правда, уже босую, оба сапога трясина забрала в качестве налога на неосторожность. Больше никто в трясину не попал, но падали мы всё чаще и уже, облепленные ряской и какими-то длинными дурнопахнущими водорослями, сами походили на каких-то жутких созданий. Может, увидев нас, охотники испугались бы и прекратили погоню. Глядя на Лену и Ника, я решил, что на месте преследователей уж точно не стал бы связываться с таким кошмаром.

В рюкзаке у Лены, который мне вернули обиженные эльфы, нашлись кроссовки. Ей в крепости аррауков выдали добротные сапоги, а кроссовки перекочевали в рюкзак, как говорится, «на всякий случай». Вот случай и представился.

К нужному месту мы добрались где-то часа через два после полуночи. Оценка нашим ногам, данная ламией, оказалась избыточно оптимистичной. Последние сотни метров мы фактически плелись – а Лену дядька так и вовсе буквально тащил на себе. Лучше всех держался Руфус – если дядю Фёдора не считать. Ник шагал как автомат – шаг, второй, третий, падение лицом в воду – и снова вставал, и снова шагал, не особо заботясь о том, чтобы стереть ряску с лица. Честно признаться, я его зауважал – ожидал, что этот юный аристократ будет в дороге балластом не меньшим, чем наша юная искательница приключений на свою задницу. Ошибся.

Ну, в общем, мы пришли.

На какой-то миг я ощутил себя Индианой Джонсом. Посреди болота, среди деревьев, росших здесь почему-то особо густо, возвышалось каменное сооружение высотой метра четыре. Арка, собранная из могучих каменных блоков, поначалу показавшаяся мне работой человеческих рук. Лишь подойдя поближе, в неверном свете луны я понял, что если кто-то и касался этих камней зубилом и молотком, то никаких следов от этого воздействия не сохранилось. Выветрившийся камень казался монолитным, стыков между массивными колоннами и огромной балкой разглядеть не удалось. Словно ветер и вода причудливо вырезали это творение из сплошной скалы. Рядом, наполовину погруженные в воду, виднелись камни поменьше.

– Это и в самом деле похоже на тень арки Шедира, – пробормотал мой наставник, медленно проводя рукой по изъеденному временем камню. Затем повернулся к ламии. – Скажи, у тебя есть ключ?

– Нет, ссильный сслуга, – прошипела та. В её голосе мне послышался некоторый оттенок злорадства. – Ссоссдательнисса не делилассь этим ссекретом.

– Хреново, – выдал дядька вердикт. Затем, почесав затылок, посмотрел на Лену.

Та с совершенно безучастным видом сидела на камне, не попытавшись поджать под себя ноги.

– Лена, подойди сюда. И ты, Миша. Слушайте меня внимательно, ребята. В вас обоих есть генетический код суаши. Э-э… ну, скажем так, в Лене – практически полный набор, в тебе, Миша, поменьше. Как бы там ни было, среди суаши нередко встречались истинные Властелины Пути. Полноценный дар давался не каждому… Те, кто по-настоящему заслуживал этот титул, могли открывать порталы без устройств-привратников, в любом месте и в любое время, хотя это и требовало немалых сил. Но любой суаши, хоть и не прошедший Ритуал Посвящения, обладал некоторой… некоторой властью над привратниками. Теоретически вы можете уговорить арку открыть проход на Шедир. Я думаю, это получилось бы у Лены и в одиночку, но она слишком устала, так что попробуйте вдвоём.

– Что надо делать?

Дядька мне не раз говорил, что никаких способностей к магии у меня нет, да и сам я ничего подобного за собой не замечал. Подозреваю, хитрый дядька привлёк меня исключительно для того, чтобы придать Ленке уверенности в своих силах. Как в том анекдоте про слепую лошадь – мол, когда она считает, что не одна в упряжке, то вполне способна тянуть телегу.

– Возьмитесь за руки, приложите ладони к камню… Сосредоточьтесь и думайте о том, чтобы портал открылся. С тенью легче, она может привести только назад в мир, её породивший.

Поначалу я реально изображал выдуманную лошадь, не особо напрягаясь. Но хорошо меня знающий дядька и при свете луны заметил, что я халтурю. Получив короткий, не слишком сильный, но довольно-таки обидный подзатыльник, я решил не связываться и выполнять указание.

Честно попытавшись сосредоточиться, я скосил взгляд на девушку. Она старалась. Не знаю, верила в успех или нет, но лоб морщила от усердия, умоляя Сезама открыться. Я, не зная толком, что и как делать, просто проговаривал просьбу мысленно, почему-то на разных языках. Благодаря этим прыжкам между мирами, я теперь был, прямо скажем, полиглотом – к русскому и традиционному «английскому со словарем и рязанским акцентом» добавился кельтский, несколько изменившийся по сравнению с временем великого исхода из Англии. И ещё один, местный, родной для Руфуса. По-английски я тоже просил. «Плиз опен зе до-о». Как-то так.

В общем, не знаю… или арка умилилась моим лингвистическим талантам, или – что скорее – у Лены таки получилось правильно настроиться, но я вдруг ощутил, как дрогнули камни под моей рукой. Монолит стал быстро теплеть, затем на его поверхности заплясали яркие голубые искорки.

– Два шага назад, – рявкнул дядька, и мы с Ленкой благоразумно его послушались.

Наше дальнейшее вмешательство не требовалось. Дядька говорил, что все порталы работают по-разному, и этому, очевидно, требовалось время на разогрев. Искры кружились в танце всё быстрее, разгораясь, сливаясь друг с другом, пока посреди арочного прохода не забилась, наполнив его целиком, стена ослепительно-голубого пламени.

– Быстрее проходите, я не знаю, сколько он продержится, – крикнул дядька, буквально заталкивая в портал Руфуса. – А вы стойте! Вы открыли портал…. Не знаю, кто из вас, но вы пойдете последними, за вами он закроется гарантированно. И обязательно рука в руке… Ник, вперёд! Я за тобой!

– Мы осстанемсся ссдесь, – прошипела одна из ламий. Я понятия не имел, та, с которой мы вели переговоры, или одна из тех, что присоединились позже. – Ссёсстры не ссумели осстановить шша-де-ссинн. Сскорее вссего, охотники сснают про это мессто. Мы ссадершшим погоню.

Наверное, подобное самопожертвование – а раз уж семь десятков с хорошим гаком ламий не смогли уничтожить наших преследователей, то и этой четверке вряд ли удастся сделать что-нибудь существенное – должно было быть как-то отмечено. Ну, пафосными фразами типа «Родина вас не забудет» или «Мы верим, что вы исполните ваш долг до конца». Быть может, следовало бы отговорить наших змеежопых, простите за грубость, защитниц от самоубийственного решения. На худой конец, можно было бы ограничиться простым «спасибо». Если доброе слово приятно кошке, то уж тем, кто собирается в самом ближайшем будущем – заметьте, совершенно добровольно – отдать за тебя жизнь, оно будет приятно вдвойне.

Но дядька лишь коротко кивнул. Мол, да, разумеется. Так и надо. Это правильно. А раз правильно – к чему разводить лишние сантименты.

Признаться, это меня покоробило. Не знаю, что ощутила вымотанная до крайнего предела, а потому ко всему безучастная Ленка, но я не удержался и что-то пробормотал. Что-то вроде извинений за то, что мы втянули этих созданий в смертельную игру без возможности выиграть. И что мы, в самом деле, благодарны им. На большее времени не хватило. Ник, получивший хороший толчок, влетел в портал – что интересно, спиной вперёд, поскольку перед столь эффектным побудительным действием стоял лицом к ламиям. Может, он тоже хотел что-то сказать. В этом мире, как я понял, ламии – вкупе с другими созданиями, порождёнными больной фантазией местной богини и, по совместительству, беглой суаши – являлись основным врагом рода человеческого. Врагом настолько серьёзным, что в Суонне, по словам господина Гордона, сколько-нибудь значимых вооруженных конфликтов между людьми не было уже несколько веков. Мелкие стычки, банды разбойников, пограничные – этот их хвалёный Орден контролировал отнюдь не всю заселенную людьми территорию планеты – провокации… это всё было, не без того. Но чего-то глобального не наблюдалось. И если Орден, в основном, сражался против тварей, выходящих из северных болот, где мы сейчас и находились, то другие государства Суонна занимались внутренними проблемами. Ибо великая и прекрасная Сирилл где только не наследила. Руфус как-то обмолвился, что одно из южных государств, труднопроизносимого названия которого я не запомнил, имело столько неприятностей с драконами и какими-то песчаниками, что на внешнюю экспансию попросту не оставалось ни сил, ни средств.

Нику, как и Руфусу, несомненно, рассматривать тварей, веками выступавших в роли безжалостных убийц, в качестве союзников было трудно. Пусть союзников временных – в этом мире люди ещё не обучились нашей современной гибкости мышления, когда не существует постоянных врагов или друзей, а есть лишь постоянные интересы. Но взгляд Ника, брошенный на ламий за мгновение перед тем, как мой наставник взмахом руки отправил его в иной мир, меня порадовал. Мужество надо уважать… в том числе и тогда, когда его проявляет противник.

– Миша!

– А? – я сообразил, что моё имя прозвучало уже как минимум трижды.

– В облаках витаешь? – окрысился дядька. – Я в портал, вы сразу за мной. Ты понял? Сразу – это значит немедленно!

Не дождавшись моего утвердительного кивка, он нырнул в облако голубого пламени.

Я промедлил лишь пару секунд. Страшновато как-то… Пусть это и не первый мой переход по тонкому пути, но раньше в огонь кидаться не требовалось. Коснулся щепочкой древесного ствола – открылся портал, заполненный золотым сиянием… ну да, принципиальной разницы вроде и нету, но проход, создаваемый мэллорном, больше походил на светящуюся мембрану и не вызывал ассоциаций с огромной газовой горелкой.

– Прошшай… – одна из ламий склонила голову.

Мне почему-то показалось, что обращалась она больше ко мне. Может потому, что Лена выбрала именно этот момент, чтобы потерять сознание. Пришлось подхватить ею на руки и, выдохнув ответное «прощайте», всё-таки заставить себя сделать шаг сквозь голубые сполохи.

Лена была не слишком тяжёлой. Но я устал. И болотные корни под водой были скользкими. Поэтому в последний миг я таки потерял равновесие и в точку прибытия не вошёл, а в прямом смысле этого слова «ввалился». Кажется, кто-то сумел перехватить девушку и не дать ей покатиться по камням. Меня подстраховать уже не успели.

Вот и лежу пластом на каком-то подобии брусчатки, разглядываю вялую траву, пробившуюся из-под плиток. Отдыхаю. Тело болит – жахнулся неслабо, локоть наверняка вкровь рассадил. Но шевелиться не хочется. Пусть все считают, что я потерял сознание, и дадут мне немного полежать. Какая благодать, когда под тобой не хлюпает вонючая вода, когда тебя не пытается засосать трясина, когда твоей крови не домогаются всякая злобная летучая мелочь. Солнышко греет, воздух свежий… нет, не слишком он свежий, пыльный какой-то, но после давящей атмосферы болота – просто замечательно. Вот так бы полежать минуток сто двадцать. А лучше все шестьсот. Когда я спал-то по-человечески в последний раз? Если подумать – то накануне того памятного звонка от господина Друзова-старшего. Поскольку он-то мне как раз выспаться и не дал, а потом завертелось, закружилось…

– Миша, ты жив? – ехидным таким тоном поинтересовался дядька. Ни малейшего сочувствия в его голосе не слышалось.

Я не отвечал. Я в нирване, не трогайте меня! Ну хрен с теми часами, хоть пару минут.

– Миша, кончай придуриваться! Времени мало.

На этот раз наставник говорил требовательно и раздражённо.

– Почему никто и никогда не говорит «времени у нас дохрена»? – поинтересовался я, обращаясь к камням у своего носа. Камни не ответили. Наверное, потому, что у них как раз со временем никаких проблем не было.

Подниматься всё-таки пришлось. Правда, вставать мне никто не приказывал, поэтому я попытался сменить лежачее положение на сидячее и этим ограничиться. Зато теперь представилась возможность осмотреться и понять, куда ж это нас занесло.

Вот интересная фраза – «А посмотреть тут было на что». Она вроде бы подразумевает, что зрелище перед вами интересное… ну, может, пугающее, волнительное. Здесь ничего подобного не было, и всё же я осматривался с неподдельным интересом и всё возрастающей тревогой.

Вокруг царили разруха, запустение и уныние. Насколько хватало взгляда, тянулись руины, не очень-то похожие на итог неумолимой работы времени, ветров и дождей – скорее местность напоминала последствия прохождения ударной волны от ядерного взрыва. Когда-то здесь всё было более или менее плотно застроено, но сейчас ни одного хоть сколько-нибудь целого здания в округе не наблюдалось. Более того, остатки стен возвышались максимум на пару метров от уровня выложенной брусчаткой мостовой, засыпанной каменным крошевом. Арка, находившаяся в нескольких шагах за моей спиной, скорее угадывалась – от вертикальных столбов остались обломки мне по колено, верхняя балка была снесена напрочь и, в паре мест надколовшись, валялась метрах в пяти от того места, где ей надлежало находиться. Странно, что портал вообще сработал… хотя кто его знает, на каком принципе он здесь построен. Может, каменное обрамление ему и вовсе не нужно, так, место отмечает, не более того.

– Здесь хоть радиации нет?

Вероятно, у дядьки появились те же ассоциации, поскольку он остался совершенно серьёзен.

– Нет, с этим чисто.

– Уверен?

– Не уверен, я дозиметр с собой не таскаю. Но про подобные взрывы слышал. Случалось.

– И что тут произошло?

Вопрос был оставлен без ответа. Насколько я знаю дядю Фёдора, тому могло быть лишь две причины – либо он считает, что сейчас и в самом деле не время для обсуждений малозначительного (для нашей «великой» миссии) природного явления, либо намерен всё объяснить позже.

– Лена, Руфус, Ник? Вы в порядке?

– Вполне, – экзорцист был уже на ногах и с явным недоумением разглядывал остатки былого величия расы суаши.

– Господи, как я устала… – пожаловалась наша лягушка-путешественница. – Кстати, Фёдор, а почему я не ощущаю знания нового языка?

– Потому, что здесь нет его носителей, – мрачно ответил дядька. – Живых, я имею в виду.

– Господин э-э… Теодор, – из многочисленных имён моего наставника Николаус выбрал более привычное для собственного слуха, – это и в самом деле мир, откуда пришла Великая Сирилл? Я его как-то иначе себе представлял.

– Великолепные сады, роскошные дворцы, фонтаны?

– Ну… примерно так.

– Это всё было, – вздохнул дядька. – Местами, наверное, ещё сохранилось в той или иной мере. Но сейчас нам надо поговорить о более важных вещах.

Он довольно долго молчал, и по выражению дядькиного лица я понял, что собирается сообщить он нам нечто неприятное. Причём не просто дурные новости – в нашем положении это было бы вполне естественно, а что-то иное, не доставляющее удовольствия лично ему. Вообще говоря, я уже видел его в подобном состоянии – именно так он разговаривал с Игнатом, нашим проводником по магаданской тайге, когда уверял его, что в обречённой на сожжение избушке нет людей. И не солгал, с одной стороны, и правдой это не назовёшь. Вот так и сейчас… либо дядька будет врать, либо во лжи признаваться. Я решил, что второе – вернее. И не ошибся.

– Что ж, соратники, – начал он, так и не согнав с лица мрачную маску, – мы у цели, можно сказать, и пришла пора открыть карты.

Говорил он по-русски, и я заметил, как чуть заметно дёрнулась бровь у Руфуса, явно услышавшего незнакомое для себя слово. Да уж… тонкие пути учат языку, но не местным реалиям.

– Для прохождения Ритуала Посвящения необходимо, чтобы суаши, достигший требуемого возраста, вошёл в портал, ведущий к месту проведения этого Ритуала. Это место называют Храмом. Что там будет, как выглядит Храм, как проходит сам процесс – я не знаю. И никто не знает, кроме тех, кто там побывал, а они о деталях не распространялись. Но есть некоторые правила, которые мне известны. Прежде всего, только истинный суаши способен пройти через портал. В случае, если кто-то другой попробует войти в Храм, портал взрывается. То, что вы здесь видите – это как раз последствия подобного взрыва.

– То есть, здешний портал уничтожен? – уточнил Руфус.

– Нет. По сути своей, проход в Храм – это тот же Тонкий путь. И порталы открываются через тени привратника, которым является сам Храм, или нечто, находящееся в Храме. По слухам, он один, но теней отбрасывает множество. На месте одной разрушенной тени через какое-то время появляется новая. Не знаю, как такое получается, просто я принял это на веру, примите и вы. Далее, в Храме нельзя разговаривать. Понятия не имею, чем это грозит, но…

– Вообще нельзя разговаривать? – спросил я.

Как-то некрасиво это получалось. Зашёл, молча что-то там получил (или ничего не получил), вышел. Как в том анекдоте – «А поговорить?».

– Правила гласят, что нельзя задавать вопросы и требовать получения ответов, – несколько раздражённо отрезал дядька. – А то можно и назад не выйти, бывали случаи. Вернее, почему некоторые соискатели не возвращаются из Храма, никто не знает, но возможно, что именно из-за нарушения порядка. Так что рассуждать вслух вроде как и не возбраняется… но я бы рисковать не стал. Третье правило – никакого оружия. Ни один из суаши, вошедший в портал хотя бы с перочинным ножиком, не вернулся.

– Логично, – заметил экзорцист. – Пока что один вопрос мне непонятен, Тео. Говоришь, порталов, ведущих в Храм, много?

– Да.

– Я вот смотрю на эти руины, – протянул Руфус, – и думаю о том, что людей… суаши здесь жило немало. Намного больше, чем у нас в Сириборге. И город, как я понимаю, был не единственным. Стало быть, соискатели шли через порталы если и не сплошным потоком, то, по меньшей мере, достаточно густо. Они там благодать обретали в толпе?

– Этого я объяснить не могу, – развел руками дядька. – Четвертое и последнее правило гласит, что войдя в Храм, нужно приблизиться к постаменту в центре зала, выждать определенное время, минут тридцать. После этого – уходить. Все, кто посетил Храм, уверяют, что пребывали там в одиночестве.

– А что на постаменте? – снова влез я.

– А вот что на постаменте – загадка. Все говорят по-разному, одни увидели статую, другие – столб огня…

– Третьи – огромную живую голову без туловища, – не удержался я. – И именовала себя та голова Гудвином Великим и Ужасным. И наделяла она просителя сердцем из опилок и смелостью на блюдечке.

– Миша, ты бы заткнулся, а? – ласково попросил дядька.

– Молчу, молчу…

– Вот, в основном, и весь Ритуал. А теперь самое важное…

Леночка хмыкнула. Или фыркнула.

– Я сказал что-то смешное? – недобро прищурился мой наставник.

– Тайны мадридского двора, – пожала плечами девушка. – Очевидно же всё.

– Не понял…

– Я не суаши. Так ведь?

Дядька молчал, что было, пожалуй, красноречивей любого ответа. А вот Руфус с Ником недоуменно уставились на древнего воина и явно ждали комментариев.

– Почему ты так решила?

Забавно. Если бы он спросил «с чего это ты взяла?», я бы, пожалуй, решил, что девушка и в самом деле ляпнула какую-то чушь. Но и постановка вопроса, и тон, которым он был задан, говорили о том, что если Леночка в чём-то и ошибалась, то не критично.

– Ещё в крепости заподозрила, – пожала она плечами. – Возрождённый суаши у нас Мишка ваш разлюбезный, верно? Вы ведь были достаточно близки к тому, чтобы отдать меня этим ша-де-синн, я заметила. На метеоритный ножик понадеялись, а не будь его – отдали бы. Со своим драгоценным возрождённым вы бы ни за что не расстались. А я так, для отвода глаз. Приманка. Мишку вы с детства опекали, а меня подобрали специально, да и на Эллану заманили именно для этого.

Теперь взгляды наших спутников с ритмичностью метронома перескакивали с дядьки на меня и обратно. А я тупо сидел с отвисшей челюстью и не находил, что сказать.

Дядя Фёдор покачал головой.

– Вот каждый раз удивляюсь, как люди из совершенно ложных предпосылок умудряются делать верные выводы. Прежде всего, Лена, мне доводилось жертвовать возрождёнными. И не раз. Мне подобное не доставляло удовольствия, но и особой трагедии в этом я не видел. И сейчас не вижу. Но ты права, я с большим удовольствием пожертвовал бы тобой, чем Михаилом, который, действительно, сейчас несёт в себе практически полный набор генетического кода суаши и, как мне кажется, способен пройти первый этап Ритуала.

– Почему ша-де-синн не распознали обман? – осторожно поинтересовался Руфус.

– Увы, полностью замаскировать генетическое родство с суаши от охотников невозможно, – криво усмехнулся дядька, – но чуть-чуть сместить акценты удалось. Не мне, это разработка Гэль, она была талантливой девочкой. У тебя, Лена, есть нужные гены, хоть их и мало. На тебя и на моего подопечного было наведено определённое магическое воздействие, и для почти любого наблюдателя ты, находясь не далее десятка шагов от Михаила, казалась намного ближе к суаши, чем он. А вот ламии не поддались на иллюзию, наша болотная гостья сразу поняла, кто есть кто.

– Ну и отдали бы меня на растерзание, – угрюмо буркнула девушка.

– Десять шагов, Лена. Ша-де-синн сумели бы понять, что убили не того.

К этому моменту я же более-менее пришёл в себя и водопад обвинений и упрёков, уже готовый было обрушиться с моей стороны на голову наставника, усох. А, в самом деле, чего я ждал? Что древний, как мир, воин воспылал ко мне отцовской любовью и решил воспитать себе помощника? Да ну щаззз… Ясное дело, что он меня с детства опекал, с родителями каким-то боком договориться сумел, зараза. Ленка-то сообразила, молодец, но я мог бы догадаться и раньше. Да уже одно то, что он её с собой из крепости на переговоры потянул, должно было вызвать подозрения. Ведь никакой необходимости в этом не было, один бессмысленный, на первый взгляд, риск.

Хотя, дядька всё же сволочь! Пусть и кажутся его поступки разумными, но неприятный осадок остаётся. Не родственник я ему и не друг. Так… объект стратегических интересов, не более.

Тут я сообразил, что все молчат и чего-то ждут. Похоже, мне какой-то вопрос задали.

– Простите, отвлёкся.

– Отвлекся он, – недовольно фыркнул дядька. – Миша, соберись. Времени у нас немного. Ты готов?

– К чему? – я сначала сказал, и лишь потом сообразил, что сморозил глупость. Ясно же, к чему. К этому долбанному Ритуалу, будь он не ладен.

Мелькнула паническая мысль – а если наставник ошибся и генов суаши у меня недостаточно? Сунусь в портал – и будет здесь очередная микро-хиросима. Ага, не мне одному пришла в голову эта мысль.

– Вход в Храм находится в конце этой улицы, – дядя Фёдор махнул рукой туда, где меж груд камней намечался довольно широкий проход.

– Точно?

– Точно. Все города суаши строились по единому плану, – заявил он и тут же поправился: – Все сколько-нибудь большие города. В центре площадь с порталом к Храму, от неё отходят восемь радиальных улиц, в конце каждой – ещё один портал. Всего девять выходит. Все остальные улицы более узкие и сейчас они большей частью завалены. Так что не ошибёшься. Иди, мы останемся здесь.

– Аве, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя, – хмыкнул я.

– Не ёрничай.

– Ладно… а вот вопрос, дядюшка, – последнее слово я произнёс с неприкрытой издёвкой. – Если разобраться, на кой хрен мне это надо?

Дядька несколько мгновений помолчал, затем неторопливо вынул из ножен меч.

– Видишь ли… племянничек, мой долг состоит не только в том, чтобы доставить тебя сюда. И уж точно не в том, чтобы предоставить тебе свободу демонстрировать свой гонор. Пока ты не стал истинным суаши, прошедшим посвящение, ты не можешь приказывать мне. Так что сейчас для меня первичны указания, полученные от мастера Войтена. И если понадобится, я вполне способен затолкнуть тебя в Храм силой. Правда, в этом случае я неизбежно погибну – находиться непосредственно возле открывающегося портала нельзя никому, кроме суаши. Если желаешь моей смерти – изволь.

– Мог бы сказать что-нибудь про долг и честь, – не удержался я от подколки, чувствуя, что в этом словесном поединке мне не выиграть.

– Мог бы. Но это мой долг и моя честь. А ты всего лишь зародыш, гусеница в коконе… И не тебе решать, становиться ли бабочкой. Так карты легли. Поэтому не выпендривайся и шагай, да пошустрее. Не думаю, что наши болотные знакомцы сумеют защитить вход в портал или увести погоню по ложному следу.

Я многое хотел бы ему сказать. Например, что даже из добрых побуждений нельзя обращаться с человеком, тем более с тем, с кем рядом провёл годы, как с бессловесной тварью. Что я – человек, какие бы там гены ни содержал мой организм. Что он сейчас делает всё возможное, чтобы превратиться из наставника и, в какой-то мере, друга, во врага. Но я не сказал ничего, потому что видел по его глазам – дядька говорит правду. Буду ерепениться – и в самом деле свяжет меня и забросит в портал как мешок с дерьмом. Пусть при этом сам сгорит на месте.

И только сейчас я по-настоящему понял, почему ша-де-синн поставили себе целью уничтожить суаши. Правильно они решили, нельзя допускать, чтобы у человека – сейчас я имею в виду этого Войтена – была такая власть над разумом других людей. Это не преданность, не долг, что бы там дядька себе не думал. Это – абсолютное подчинение, и он сейчас не владеет собой. Я помнил рассказ Гэль в пересказе Руфуса. Финальная стадия, мы пришли к месту проведения Ритуала, и приказ, полученный моим наставником, попросту не оставляет ему выбора. И мне тоже, как это ни печально.

Я поднялся, стряхнув с плеча лямку рюкзака. Картинно бросил на камни меч. За ним последовал нож.

– У тебя точно не осталось оружия, Михаил? – тихо спросил дядька.

Осталось. А я ведь совсем о нём забыл… по коже пробежала волна холода – ведь не спроси он, я бы так и сунулся в Храм. Со всеми вытекающими последствиями.

Сунув руку в карман куртки, я вытащил и швырнул Руфусу статуэтку. Тот поймал деревянного кабана и недоумённо уставился на меня.

– Что это?

– Так… безделушка, – усмехнулся я, но улыбка, вследствие осознания пронёсшейся мимо опасности, получилась несколько напряженной. – Там внутри ножик спрятан. На память вам, Руфус… сувенир с Земли. А статуэтка – это бог древних кельтов, Тевтат, покровитель воинов. Думаю, вам он подходит.

– Иди, Миша, – совсем тихо сказал мой наставник. Мой бывший наставник, который, если всё получится, станет моим слугой. Не добровольно, не по велению души, не из дружеских чувств, а лишь потому, что ему так велели. Да, я смогу приказать ему уйти, оставить меня в покое, не показываться на глаза. И он уйдёт. Не потому, что обиделся… а потому, что получил приказ.

И я пошёл.

Дядька не ошибся – портал я увидел уже минут через десять. Не золотое полотнище-мембрану, как у мэллорна. Не ослепительно-голубое пламя, как у арки, через которую мы вошли в этот мир. Небольшое возвышение посреди площади, совершенно свободной от каменного крошева – это место явно было эпицентром взрыва, разрушившего город, от зданий, окружавших площадь, вообще мало что осталось. А на нём – чёрный сгусток чуть ли не в три моих роста, словно вырезанный кусочек ночи, помещённый под солнечный свет, но не желающий рассеяться.

Было страшно. Я понимал, что дядя Фёдор и остальные наши спутники остались там не потому, что устали. Мог дядька ошибиться, мог. И тогда над руинами пронесётся очередная ударная волна, дробя то, что ранее уцелело… Если они укроются за каким-нибудь более или менее надёжным остатком стены, могут и выжить.

Но к страху примешивалось и иное чувство, с каждым шагом набирающее силу. Предвкушение чего-то необычного, чего-то потрясающего. И я сейчас не был уверен, что смогу – появись у меня такой шанс – повернуть назад, отказаться от возможности поучаствовать в самом невероятном приключении. Хотя… может, это и не мои мысли, может, просто зов крови? И сущность суаши, пусть и не вполне во мне сформировавшаяся, толкает меня сделать этот последний шаг.