Текст книги "Коготь тигра (ЛП)"

Автор книги: Дейл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

«Не совсем неожиданно, особенно после того, что произошло в прошлом году», – сказал Сайкс по внутренней связи. «После того, что военно-воздушные силы сделали с русскими в Аденском заливе, я удивлен, что они позволили нам подойти так близко». Напряженность в отношениях между Соединенными Штатами, Россией и Китаем после прошлогодних столкновений на Ближнем Востоке заметно снизилась, но она все еще была неприятно повышенной. «Они определенно напали на нас, подкрадываясь сзади».

«Ошибка рулевого управления находится в начальной точке дозаправки в воздухе», – сказал Листер. Санчес начал правый поворот, чтобы выровнять указатель поворота. Когда они разворачивались, Листер повернулась на своем сиденье, чтобы посмотреть в ветровое стекло и убедиться, что китайские истребители поворачивают вместе с ними. Последнее, чего они хотели, это еще одного столкновения в воздухе, подобного тому, что произошло в 2001 году, когда китайские истребители J-8 столкнулись с патрульным самолетом ВМС EP-3 Orion близ острова Хайнань, убив одного китайского пилота и вынудив EP-3 приземлиться на китайской военной базе. Экипаж был задержан на десять дней, а самолет – на три месяца, пока китайцы прочесывали каждый его дюйм в поисках разведывательной и инженерной информации. «Эй, я больше не вижу нашего маленького друга. Похоже, он отправился домой».

«Тот, что с нашего левого борта, тоже исчез», – сказал Санчес.

«Скоро мы можем ожидать еще нескольких маленьких друзей – мы видели, как один из них был готов взлететь с носителя», – сказал Сайкс.

«Каков наш радиус действия до авианосца, Звереныш?»

«Сорок шесть миль», – ответил Сайкс. «Мальчик, я бы хотел, чтобы они поцеловали мою узкую волосатую задницу», – продолжал он. «Быть вынужденным дергаться в международном воздушном пространстве – это чушь собачья. Но мы не позволили бы им подойти ближе, чем на сотню миль к нашим кораблям, так что, я думаю…»

И в этот момент, совершенно без предупреждения, весь салон «Посейдона» мгновенно погрузился в полную темноту, двигатели начали глохнуть, и в салоне произошла разгерметизация.

«Срань господня!» – Крикнул Санчес сразу после того, как его последний вздох со свистом вырвался из его губ в громком «ЛАЙ!», и воздух, который не успел просочиться, мгновенно превратился в густой туман. Санчес и Листер немедленно быстро надели кислородные маски на лица с хорошо отработанной легкостью. «Трой, ты меня слышишь?» он кричал через кислородную маску.

«Вас понял!» Листер крикнул в ответ. Она была удивлена тем, насколько спокойно она себя чувствовала – это было очень похоже на сценарий, который они могли бы отрабатывать на симуляторе экстренных процедур. Как ни странно, тишина внутри самолета была пугающе расслабляющей – или это началась гипоксия, внезапная нехватка кислорода убаюкала ее ложным чувством безопасности? Она проверила свой кислородный регулятор, просто чтобы убедиться, что он работает. «У тебя есть самолет, Начо?»

«Я… я думаю, что да», – ответил Санчес. Он еще не был уверен. Полноцветные МФУ были темными, поэтому ему пришлось искать приборы резервного двигателя. «Господи, все приборы двигателя показывают ноль». Он передвинул дроссели. «Нет реакции на дросселирование, и управление полетом такое, как будто оно в «механическом» режиме».

«Эти чертовы батарейки тоже отключены?» Спросил Листер.

«Мы приземлились, Трой, за исключением резервных пито-статических приборов – высоты, вертикальной скорости и воздушной скорости», – сказал Санчес. «Оба двигателя сгорели, нет заряда батарей, нет генераторов, нет генераторов переменного тока, ничего! Давайте снова включим питание, а затем сделаем воздушный старт». Пока Листер доставала свои бумажные контрольные списки действий в чрезвычайных ситуациях, Санчес немедленно начала выполнять первые несколько шагов контрольного списка по памяти, отключая электрические системы самолета, проверяя автоматические выключатели – несколько из них были отключены, что указывало на то, что самолет испытал какой-то мощный скачок напряжения – и готовясь к утилизации аккумулятора и генераторов.

Ричард Сайкс, назначенный посредник между кабиной пилота и сенсорной кабиной в чрезвычайных ситуациях, подобных этой, вошел через несколько минут в кислородной маске и с кислородным баллоном для прогулок в зеленой холщовой сумке, перекинутой через плечо. «Сенсорная кабина безопасна, все отключено, чтобы сбросить нагрузку, и все получают кислород и сообщают, что все в порядке», – сказал он. «Никто не пострадал». Он окинул взглядом приборные панели. «Ты потерял все? Оба генератора и батареи? Можете ли вы вернуть их в Сеть?»

«Мы узнаем, как только перенастроим конфигурацию», – сказал Листер.

«Есть идеи, что произошло?»

«Ни хрена себе идея».

«Нужна дополнительная помощь здесь, наверху?»

«Нет», – сказал Санчес. «Лучше пристегнись. Скажите команде, чтобы она выполнила контрольные списки «Перед тем, как отказаться», на случай, если мы не сможем перезапустить».

У Сайкса от удивления отвисла челюсть, но он кивнул. «А как насчет секретных материалов?» он спросил.

Санчес поколебался, но лишь на мгновение, прежде чем ответить: «Лучше начать уничтожать это. Если мы отступим, вертолеты с этого китайского авианосца будут над нами всего через несколько минут». Сайкс сглотнул, почувствовав, что в горле мгновенно пересохло, и направился обратно в сенсорную рубку, чтобы приказать экипажу уничтожить секретное оборудование и документы.

«Хорошо, автоматические выключатели сброшены, все системы из «Списка аварийного распределения электроэнергии» отключены, а главная шина питания сенсорной кабины открыта», – сказала Листер, просматривая пункты своего контрольного списка. «Готов к утилизации батарейного выключателя».

«Поехали», – сказал Санчес. «Аккумулятор выключен… аккумулятор переключается на включение». Он снова щелкнул выключателем… и ничего не произошло. «О, дерьмо», – пробормотал он, затем снова выключил его. «Перепроверь все, Трой».

Листер осветил фонариком левую и правую приборные панели, убедившись, что все переключатели и автоматические выключатели находятся в правильном положении. «Все это выглядит неплохо», – сказала она. «Что, черт возьми, произошло, Начо? Что могло вывести из строя генераторы и батареи одновременно?»

«Единственное, что я знаю, это электромагнитный импульс от ядерного взрыва», – сказал Санчес. «Если в нас попадет один из них, этот гусь приготовлен. Отключены даже резервные приборы. Я собираюсь активировать ELT». ELT, или аварийный локаторный передатчик, представлял собой радиоприемник с батарейным питанием, который передавал кодированный сигнал о местоположении, который мог быть принят спасательными самолетами, кораблями или спутниками. Передатчик был полностью отделен от других систем самолета, а сигнал местоположения содержал позывной самолета и координаты GPS, чтобы упростить его поиск.

«Я возьму свой радиоприемник для выживания», – сказал Листер. Она быстро отстегнулась, надела свой спасательный жилет, пристегнулась обратно, затем достала портативное комбинированное устройство радиосвязи / GPS / спутниковой связи, включила его и подождала, пока оно настроится на спутники. «Курс устойчивый на юго-юго-восток… Нет, подождите, мы слегка поворачиваем налево».

«Я продолжу разворачиваться и направлюсь на север», – сказал Санчес. Он использовал океанский горизонт, чтобы оценить стандартный ход, отсчитал про себя шестьдесят секунд, затем выкатился. «Как это?»

«Северо-северо-восток».

«Достаточно близко», – сказал Санчес. Он немного поднял нос, но не хотел рисковать снижением ниже оптимальной скорости скольжения. «Как у нас с высотой?»

«Девять тысяч пятьсот».

«Скорость?»

«Два двадцать».

Он еще немного поднял нос, что замедлило их движение и увеличило дальность скольжения, затем снял кислородную маску, потому что они находились ниже десяти тысяч футов, где воздух был более плотным. Листер поступил аналогично. «Давайте еще раз пройдемся по контрольному списку «Перед перезапуском эфира», медленно и тщательно», – сказал Санчес. Они все перепроверили, затем попытались вернуть батарею в рабочее состояние… по-прежнему ничего. «Прочти цифры еще раз, Трой».

«Наземная скорость сто шестьдесят, высота шесть тысяч триста, все еще держим курс на северо-северо-восток». Она начала стучать по крошечной клавиатуре портативного устройства. «Я отправлю сообщение в штаб-квартиру, проинформировав их о нашей ситуации. Портативный компьютер добавит нашу позицию к сообщению».

Сайкс вернулся в кабину, заметил, что пилотам не хватает кислорода, затем сделал то же самое. «Контрольные списки «Перед выбрасыванием» заполнены, и начинается демонтаж классифицированных печатных плат и микросхем памяти», – сказал он. «Здесь еще ничего нет?»

«Нет», – сказал Санчес. «Мы на уровне шести тысяч. У нас будет время, возможно, еще на две попытки перезапуска, прежде чем мы возьмемся за выпивку».

«Сообщение получено в штаб-квартире», – сказал Листер. «Мы должны получить ответ, как только…» Она в замешательстве посмотрела на свое портативное устройство. «О черт, похоже, он мертв!»

«Ты шутишь, верно?»

«Секунду назад все работало нормально». Она попыталась снова включить его, но он не реагировал. Она попыталась поменять батарейки, но это тоже не помогло. «Оно мертво».

«Я посмотрю, есть ли у кого-нибудь еще GPS», – сказал Сайкс. Несколько мгновений спустя он вернулся с аналогичным устройством и включил его, но через несколько минут оно тоже отключилось и больше не включалось.

«Я не знаю, что, черт возьми, происходит,» сказал Санчес,» но что-то выводит из строя всю электронику на этом самолете». Он посмотрел на свои часы – это был механический Rolex, и они все еще работали. «У тебя есть цифровые часы, Трой?»

«Да». Она взглянула на него. «Оно мертво».

«В нас попало нечто, что поджарило нашу электронику», – сказал Санчес. «Давайте еще раз пройдемся по контрольному списку». Но батарейки по-прежнему не подключались.

«Три тысячи семьсот, скорость сто шестьдесят», – зачитал Листер.

Сайкс вернулся в кабину пилота. «Ничего?»

«Ничего», – сказал Санчес. «Мы попробуем еще пару раз. Скажите экипажу, чтобы он приготовился к отходу». Сайкс поспешил обратно в сенсорную кабину. «Есть ли что-нибудь, чего мы не пробовали, Трой?» – Спросил Санчес у кросс-кокпита.

«Я ничего не могу придумать, Начо». Они дважды проверили список действий в чрезвычайных ситуациях, но по-прежнему не получили никаких результатов.

«Ладно, к черту это», – сказал Санчес. Резервный высотомер показывал, что они находились менее чем в тысяче футов над Южно-Китайским морем, но это могло быть отклонение на сотни футов. «Мы бросаем. Затяни ремни как можно туже, Трой.» Он протянул руку, схватил канистру с воздушным рожком, нажал кнопку, чтобы предупредить экипаж приготовиться к высадке, затем начал затягивать ремни. «Помните, давайте хорошенько ознакомимся с нашим поведением в воде, прежде чем начнем открывать люки, и помните, что не следует…»

«Эй, смотри!» Листер закричал. Там, справа от их носа, был китайский истребитель JN-20, летевший в очень тесном строю. «Оно вернулось! Его электроника, кажется, работает нормально.»

«Это означает, что на этот раз наше может сработать», – сказал Санчес. «Чем бы нас ни били, они, возможно, отключили это. Быстро выполните контрольный список для воздушного старта!» На этот раз, как только он повернул выключатель аккумулятора, на приборной панели зажглись лампочки. «Черт возьми, батарейки вернулись! Портовый стартер-генератор для запуска!»

Как только Листер активировал переключатель на верхней панели, сработали приборы резервного двигателя. «У нас есть обороты и мощность турбины!» – крикнула она. «Мощность пять… десять… пятнадцать процентов!» Санчес перевел левую дроссельную заслонку на фиксатор, и мощность двигателя и температура неуклонно начали повышаться. «У нас есть огонек! У нас есть сила! Температура стабильна… Температура хорошая. Переключатель стартера для генерации. хорошего напряжения. аккумуляторы в хорошем состоянии, заряжаются нормально. включение питания авионики». Несколько мгновений спустя ожили основной бортовой и многофункциональный дисплеи.

«Давай, детка, лети», – сказал Санчес и медленно и осторожно передвинул левую педаль газа вперед. Датчики двигателя отреагировали, и впервые за то, что казалось вечностью, индикатор вертикальной скорости переместился на ноль. Теперь они были достаточно близко к океану, чтобы ясно видеть контуры волн, но они не опускались. «Благодарю тебя, Иисус», – пробормотал он. «Трой, включи авионику, затем давай установим правильный двигатель…»

В этот момент с левой стороны самолета произошла яркая вспышка света, мощный взрыв, который заглушил все остальные ощущения, и волна обжигающего жара. P-8 сильно качнуло сначала вправо, затем влево, так сильно, что казалось, будто они перевернулись. Санчес нажал на кнопку микрофона и заорал: «Мэйдэй, Мэйдэй, Мэйдэй, никель пять-один– «…

… как раз в тот момент, когда «Посейдон» врезался в океан. Он перевернулся с конца на конец почти на полмили, разбросав свои куски во все стороны и расколов фюзеляж в нескольких местах, прежде чем остановиться вверх дном. Менее чем за пять минут он скрылся под поверхностью, оставив после себя лишь несколько кусков крыла и хвоста.

СИТУАЦИОННЫЙ ЗАЛ БЕЛОГО ДОМА, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ.

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Президент Кеннет Феникс быстро вошел в Ситуационную комнату, одетый в форму для физической подготовки Корпуса морской пехоты после утреннего пробуждения. Высокий, подтянутый и атлетически сложенный, бывший офицер Корпуса морской пехоты и судья-адвокат, федеральный прокурор, генеральный прокурор США и вице-президент Соединенных Штатов жестом пригласил всех вернуться на свои места. «Что происходит?» он спросил.

«Мы потеряли контакт с разведывательным самолетом ВМС P-8 Poseidon», – сказал советник президента по национальной безопасности Уильям Гленбрук. «Это было над Южно-Китайским морем во время обычного патрулирования, в непосредственной близости от китайского авианосца Чжэньюань.»

«О, Боже», – пробормотал президент. Он потянулся за чашкой кофе – он сразу понял, что еще долго не ляжет спать. «Были ли они перехвачены или каким-либо образом задействованы китайцами?»

«Они были перехвачены двумя истребителями КНР, предположительно J-20», – сказал Гленбрук. Уильям Гленбрук был ветераном армии с тридцатилетним стажем, который прошел путь от рядового до четырехзвездочного генерала и был бывшим председателем Объединенного комитета начальников штабов, служа в том же Белом доме, что и тогдашний генеральный прокурор Феникса при президенте Кевине Мартиндейле. «P-8 сообщил о серьезной электрической неисправности».

«Как они сообщили о неисправности электросети, генерал Гленбрук?» – спросил госсекретарь Герберт Кевич, который только что прибыл в Оперативный центр за несколько секунд до президента. Кевич был заместителем госсекретаря при предыдущей администрации, но он был настолько опытен и осведомлен в российских и китайских делах, что администрация Феникса сохранила его. Невысокий, кругленький, нетерпеливого вида мужчина в круглых очках для чтения, надетых на кончик носа, хотя в основном он смотрел прямо поверх них, Кевич был явно раздражен большинством военные офицеры и высокопоставленные правительственные чиновники, вплоть до того, что не признавали, что он сам был одним из них. Кевич прибыл быстро, когда уведомление дошло до сотрудников национальной безопасности президента, потому что у него не было другой жизни, кроме как в качестве государственного секретаря – он был бы совершенно счастлив жить в Ситуационной комнате или даже в подвале Белого дома, если бы это означало, что у него был более быстрый доступ ко всем мировым событиям.

«Экипаж общался со своим командным пунктом через текстовые сообщения гражданского спутника в течение короткого времени после того, как произошел сбой, госсекретарь Кевич», – сказал Гленбрук.

«Переписываешься за рулем? Не самый умный ход, я думаю», – язвительно заметил Кевич.

«Я думаю, это очень своевременный ход, Герберт», – сказал Феникс. «Я хочу, чтобы поисково-спасательная операция была начата немедленно, и я не хочу, чтобы китайцы каким-либо образом были вовлечены, особенно этот авианосец. Если он находится в районе крушения, я хочу, чтобы его оттуда убрали».

«Да, сэр», – сказал Гленбрук.

«Это может быть проблематично, господин президент», – сказал Кевич. «Южно-Китайское море может юридически считаться международными водами, но китайцы считают его своей исключительной территорией, как мы относимся к Мексиканскому заливу или японцы к Японскому морю. Китайскому правительству не понравится, когда ему говорят, что делать на их собственном переднем дворе».

«Если китайцы потеряли самолет над Мексиканским заливом, я бы не возражал, если бы они отправили поисковые группы или даже боевую группу авианосца на поиски – мы бы присматривали за ними, но я бы разрешил это», – сказал Феникс. «Мы не собираемся играть в силовую политику или геополитическое превосходство с поисково – спасательной или восстановительной миссией – Китай не должен вмешиваться, и точка. Я хочу, чтобы место крушения было расположено и охранялось как с воздуха, так и с поверхности. Предупредите всех, кто приближается к этому району, чтобы они держались подальше.»

«А если они этого не сделают, господин Президент?» – Спросил Кевич.

«Попросите командира спасательной операции на месте доложить мне, если китайцы не захотят сотрудничать», – ответил Феникс после короткой паузы для размышления. «Командиры могут делать все, что им нужно, чтобы защитить свои силы, но никаких других действий без одобрения. Напряженность будет высокой – я не хочу, чтобы кто-то стрелял первым, а потом задавал вопросы». Гленбрук кивнул и поднял телефонную трубку, чтобы отдать распоряжения.

Несколько минут спустя вице-президент Энн Пейдж вошла в Оперативную комнату, неся защищенный планшетный компьютер. Ее сопровождал Томас Торри, директор Центрального разведывательного управления. Пейдж по образованию была инженером и физиком широкого профиля, но ее биография охватывала Вселенную, начиная с работы сенатором США от Калифорнии и заканчивая одним из самых опытных американских астронавтов и конструкторов космического оружия. Стройная и энергичная, с короткими седыми волосами, она была ближайшим советником президента. Торри был тридцатилетним ветераном ЦРУ, несмотря на то, что выглядел не старше сорока лет; в результате резкого сокращения численности федерального правительства при администрации Феникса пост директора национальной разведки был упразднен, и директор ЦРУ вновь курировал все гражданские операции внешней разведки в Соединенных Штатах. «Том только что передал мне расшифровку текстовых сообщений, отправленных самолетом наблюдения, господин президент», – сказал Пейдж, поднимая компьютер. «Экипаж считал, что истребители J-20 стартовали с авианосца».

«Они, очевидно, хотели, чтобы мы увидели эти истребители, сэр», – сказал Торри. «Китайцы могли даже позволить «Посейдону» подойти достаточно близко, чтобы увидеть их запуск с авианосца».

«Но зачем им сбивать «Посейдон»?» – спросил президент. «Это не имеет смысла».

«Там произошло кое-что еще», – сказал Пейдж. «По какой-то причине текстовые передачи внезапно прекратились. Затем, несколько минут спустя, один из наших азиатских поисково-спасательных спутников принял сигнал бедствия «Мэйдэй» с частичным позывным «Посейдона». Никаких других передач не было принято, пока SARSAT не получил аварийный локаторный маяк Poseidon, который обычно активируется либо вручную, либо после аварии.» SARSAT, или поисково-спасательный спутник, был спутником, предназначенным для приема и ретрансляции сигналов от аварийных маяков самолетов и судов, предоставляя спасателям точные данные о местоположении. «Очевидно, он был активирован вручную, потому что положение самолета немного изменилось, как будто он все еще летел. Затем позиция прекратилась. Но след самолета был активен всего пару минут.»

«Значит, они активировали его вручную только перед тем, как упасть в воду?» президент спросил. «Неужели они сделали бы это так поздно?»

«Зависит от того, что они испытывали», – сказал Торри. «Если у них была аварийная ситуация в полете, такая как пожар или проблемы с управлением полетом, возможно, они справлялись с этим непосредственно перед тем, как потерпели крушение».

«Возможно, мы ничего не узнаем, пока не восстановим то, что осталось от самолета и его черных ящиков», – сказал Пейдж. «Даже тогда мы все еще можем не знать наверняка».

«Таким образом, китайцы, в конце концов, могут быть невиновны», – сказал госсекретарь Кевич. «Сэр, вы все еще хотите отдать приказ не подпускать китайцев к месту крушения? Очевидно, что они находятся ближе к месту происшествия и располагают значительными ресурсами для проведения спасательных работ. Если они предложат свою помощь – или если они начнут поисково-спасательные работы самостоятельно, как и подобает любой стране или судну в открытом море, – мы должны приветствовать такое сотрудничество. В конце концов, Китай нам не враг».

«Возможно, это было бы по-соседски, Герберт, – сказал Феникс, – но я думаю, что это не совпадение, что один из наших самолетов-разведчиков падает с неба рядом с китайской авианосной боевой группой. Я хочу, чтобы причина, по которой упал тот самолет, была установлена как можно лучше, прежде чем я что-либо исключу. Если это действительно был преднамеренный акт, а не несчастный случай или неисправность, то тот, кто это сделал, попытается стереть улики – и если этим кем-то является Китай, и если они доберутся до места крушения, я думаю, это именно то, что они сделали бы».

Кевич несколько мгновений внимательно смотрел на президента. «Мы обсуждали это раньше, сэр, после того, как китайцы ушли из Сомали», – сказал он осторожно и прямо, – «но это заслуживает повторения: предположение о Китае как о противнике может воплотить это в жизнь, даже если это может быть не так».

«Я не думаю о Китае как о противнике, Герберт», – сказал президент. Кевич бросил на него скептический взгляд; президент помолчал несколько мгновений, затем кивнул. «Честно говоря, Герберт, я считаю их серьезным потенциальным противником».

«При всем уважении, сэр, я думаю, что многое из этого происходит от страха», – сказал Кевич.

«Может быть, и так, Герберт», – сказал вице-президент Пейдж, рассердившись на намек, что Кеннет Феникс чего-то боялся. «Но китайское правительство не слишком много делает для того, чтобы избавиться от неизвестности и секретности, которые вызывают страх. Мы не просим их раскрывать все секреты или стратегии. Они более чем счастливы принять наши усилия по открытости и сотрудничеству, но это редко бывает взаимным».

«Китайцы – старый и замкнутый народ, мисс вице-президент», – сказал Кевич. «Они изолированы политически, географически и культурно. Для нас важно помнить и понимать, что народы Запада веками только и делали, что эксплуатировали Китай с моря. Теперь, когда Китай приступает к программе модернизации и увеличения торговли со всем миром, у нас возникают подозрения. Они смотрят в будущее и готовы ждать, чтобы стать мировой державой. Мы мыслим в терминах месяцев или финансовых кварталов – китайцы мыслят в терминах десятилетий или даже поколений».

«Все это может быть правдой, Герберт,» сказал президент,» но так было не всегда. Китайские исследователи объехали половину земного шара. Изоляция в основном была выбранным методом контроля над их огромным населением, особенно когда их приморские провинции стали богатыми и могущественными, а аграрные внутренние провинции остались в крайней нищете. Кроме того, на дворе двадцать первый век – ни одна нация, даже Китай, не может оставаться изолированной».

«И когда мы почти каждый день получаем сообщения об очередной попытке взлома компьютера или сети, связанной с организацией, принадлежащей китайскому правительству или контролируемой им, – с горечью сказал Пейдж, – я задаюсь вопросом, началась ли уже война – мы просто еще не ввязались в нее».

«Все, что я хочу сказать, мисс вице-президент, это то, что для меня не имеет особого смысла, почему нация, которой три тысячи лет, делает что-либо, чтобы поставить под угрозу свое собственное существование, особенно по сравнению с самой экономически и в военном отношении могущественной нацией на Земле», – сказал Кевич. «Хотя Китай переживает экономический и военный подъем, пожалуйста, помните, что его экономика по-прежнему на треть от нашей; у нас более ста лет опыта морской авиации, в то время как у них всего несколько; и мы по-прежнему остаемся мировой державой, в то время как Китай находится лишь на грани превращения в региональную державу».

«Но этот регион чертовски важен для нас и всего остального мира, Герберт», – сказала Энн. «Если этот инцидент окажется попыткой Пекина заявить о суверенитете над регионом Южно-Китайского моря, нам нужно немедленно отменить этот план».

«Если бы они были вовлечены в инцидент с «Посейдоном», я бы ожидал, что это окажется несчастным случаем или отдельным инцидентом, совершенным неопытным и введенным в заблуждение морским капитаном, и мы должны сохранять непредвзятость, чтобы не угрожать нашим стратегическим отношениям», – продолжил Кевич. «Никогда не забывайте, что мы тесно полагаемся друг на друга в десятках областей: торговля, финансы, инвестиции, образование, технологии, геополитический баланс, список можно продолжать. Судьба всей планеты зависит от баланса между Западом и Китаем. Один инцидент не должен угрожать нарушить это равновесие».

Президент Феникс несколько долгих мгновений хранил молчание, затем кивнул. «Верно подмечено, Герберт», – сказал он наконец. «Возможно, я делаю поспешные выводы». Кевич кивнул и улыбнулся, довольный тем, что его аргументы, похоже, убедили президента. Но его улыбка погасла, когда президент продолжил: «Но я все равно не хочу, чтобы китайцы находились рядом с местом крушения. Мы вежливо, но твердо попросим их держаться подальше, пока мы проводим поисковые, спасательные, восстановительные и следственные действия».

«Я повторяю, сэр: Китай считает Южно-Китайское море чрезвычайно стратегически ценным – отправка большой армады кораблей, даже для проведения поисково-спасательных работ, может быть воспринята как провокация», – сказал Кевич.

«Я понимаю, о чем ты говоришь, Герберт,» сказал президент, – но мы не собираемся вступать в философскую дискуссию о международных отношениях с Китаем, когда у нас в Южно-Китайском море американские моряки». Он на мгновение задумался, затем продолжил: «Я немедленно позвоню премьеру Чжоу и уведомлю его о наших намерениях, и попрошу его не позволять никаким судам вмешиваться. Я также поговорю с премьер-министром Австралии Раддоком, Вьетнама Траном, Филиппин Крузом и Индонезии Салехом. Они все должны знать, что происходит и что мы намерены делать дальше. Герберт, свяжись с НАТО, ANZUS и АСЕАН и также проконсультируй их». Страны НАТО, Альянс Организации Североатлантического договора, всегда уведомлялись о таких непредвиденных обстоятельствах, даже если они не находились в регионе; другие организации – ANZUS, которая представляла Австралию, Новую Зеландию и Соединенные Штаты; и АСЕАН, или Ассоциация государств Юго-Восточной Азии – были важными региональными альянсами и ассоциациями, с которыми Соединенные Штаты регулярно сотрудничали. «Билл, ознакомься с общим написанием и дай мне краткое описание сил в регионе и средств, которые оперативная группа будет использовать для поиска и спасения». Генерал ВВС Тимоти Спеллингс был председателем Объединенного комитета начальников штабов и главным военным советником президента по военной форме. «Дайте Тихоокеанскому командованию полное разрешение на начало поиска».

«Генерал Спеллингс прямо сейчас направляется сюда с боевым приказом и планом поисково-спасательных работ, сэр», – сказал Гленбрук. «Он уже прислал мне последнюю информацию о расположении сил и сказал, что будет готов сообщить обновленную информацию в режиме реального времени к тому времени, как прибудет в Белый дом. Я получу от него брифинг первым, когда он прибудет, попрошу его заполнить все пробелы, затем дам вам знать, когда мы будем готовы проинформировать сотрудников национальной безопасности».

«Очень хорошо», – сказал Феникс. Теперь, когда у всех были свои задания, они вышли из Ситуационной комнаты, оставив Феникса наедине с Энн Пейдж. «Так что ты думаешь, Энн?» Спросил Феникс.

«Думаю, мне не нравится, что Кевич подразумевает, что ты действовал из страха перед китайцами», – сказала она.

«Я имел в виду инцидент с Посейдоном», – сказал Феникс. «Герберт высказывает то, что думает, вот почему он у меня в кабинете. Предполагается, что все присутствующие здесь должны высказывать свое мнение со мной, не только вы.»

«Значит, он думает, что может увещевать и даже обвинять президента Соединенных Штатов только потому, что он забыл о России и Китае больше, чем мы когда-либо знали?» Я так не думаю», – сказала Энн возмущенно.

«Давайте вернемся к потере Посейдона, не так ли?» Спросил Феникс. «Я собираюсь сказать премьеру Чжоу, что собираюсь направить несколько военных кораблей прямо в середину его собственного озера, и я не хочу, чтобы какие-либо из его кораблей или самолетов находились поблизости, пока они там. Герберт прав: ему это не понравится. Мне не понравилось бы, если бы он сказал мне, что собирается отправить несколько военных кораблей в Мексиканский залив, а мне не разрешили бы, по крайней мере, следить за их действиями, если не принимать в них непосредственного участия. Я бы разрешил это, но я бы оставил за собой право внимательно следить за тем, что они делают. Как вы думаете, я должен позволить Китаю следить за нами, как предлагает Герберт?»

«Черт возьми, нет», – сказала Энн. «Мы потеряли современный самолет наблюдения и несколько военнослужащих ВМС вблизи китайского военного корабля и самолета. Самолет был безоружен, выполнял мирную миссию наблюдения, летел в международном воздушном пространстве и упал в международных водах. Я не верю в аргумент о том, что Южно-Китайское море является частным озером Китая. Мы собираемся провести поисково-спасательную операцию, а затем операцию по восстановлению и расследованию, и мы не хотим, чтобы кто – либо – особенно Китай – вмешивался. Точка. Конец предложения. И определение «вмешательства» – это то, что мы говори, что это так, всякий раз, когда мы это говорим».