Текст книги "Криминальная психология"

Автор книги: Дэвид Кантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

ВОЗМОЖНО ЛИ ПРОФИЛИРОВАНИЕ?

Янгс (2008) отмечает, что в 1970-х и 1980-х годах ФБР впервые привлекло внимание к тому, что следователи знали уже давно: выводы о возможных преступниках можно извлекать из детального анализа самого преступления (Дуглас, Ресслер, Берджесс & Хартман, 1986). Специальные агенты ФБР, которые привлекли особое внимание к этому процессу, подчеркивали значимость термину «профилирование преступника». Исходя из научно обоснованной психологической точки зрения, Дэвид Кантер доказывал, что процесс профилирования является достаточно глубоким, требующим формальной спецификации. Он предположил, в качестве первого шага в раскрытии этого процесса, что отношения между действиями и характеристиками таково, что на математическом языке его можно выразить следующим образом:

где А (Д) обозначают действия в ходе преступлений, С (X) – характеристики преступника, и F (Ф) – функции, которые связывают первые два, то есть степень, уровень или количество действий/ характеристик.

Это уравнение означает, что Д —> X (А —> С) не принимает форму индивидуальных отношений, которые можно просто собрать вместе, чтобы предоставить описание преступника, как «подсказки» в типичной детективной литературе. Скорее, отношения между преступными действиями и характеристиками преступника принимают форму комбинации переменных взаимодействующих действий, которые соотносятся с комбинацией переменных взаимодействующих характеристик.

Формально этот тип отношений известен как каноническое уравнение. Это говорит нам о том, что определенные действия не соответствуют определенным характеристикам простым или прямым способом. Как отмечает Янгс (2008), так может происходить, потому что одно и то же действие может на постоянной основе означать больше одной характеристики. В равной степени и одна и та же характеристика может быть выведена из различных действий. Она цитирует примеры жесточайшего насилия, которым могут угрожать при грабеже, совершаемом неопытным или чрезвычайно опытным преступником. С другой стороны, и насильники, и грабители часто имеют криминальное прошлое, которое включает обвинения в ограблении.

Отношения «действия-характеристики» еще более усложняются тем, что одно и то же действие может обозначать разные характеристики в разных контекстах или на разных стадиях криминального развития преступника. Таким образом, например, использование оружия против слабого или старого человека, который вообще не сопротивляется, может указывать на более разных людей, чем использование оружия против жертвы, которая сопротивляется. По аналогии, осведомленность о судебно-медицинской экспертизе может означать интеллект выше среднего у молодого насильника, но менее чем средний у того, кто более опытен (Кантер, Хэритэдж & Ковальчик, 1989; Янгс, 2004).

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СЛОЖНОСТИ В ПРОЦЕССЕ ПРОФИЛИРОВАНИЯ

Второй аспект, который обнаружился в процессе спецификации потенциальных отношений между преступлениями и преступниками, говоря формальными терминами – это то, что есть много причин, почему «профилирование преступников» просто не является возможным (Кантер & Янгс, 2008). Одной из причин является проблема «дестабилизации за счет непредвиденных обстоятельств» (Янгс, 2008). Этот эффект хорошо иллюстрирует пример в Таблице 12.2.

Преступление Б отличается от предыдущего преступления А всего одним действием: временем, которое преступник выбрал для совершения преступления. Тем не менее, это изменение в одной детали поведения выставляет все преступление в совершенном ином ракурсе, проливая новый свет на многие другие компоненты преступления. Например, разбить окно – это совершенно другой тип поведения ночью по сравнению с дневным временем суток. По аналогии, насильственная реакция преступника на то, что он обнаружил кого-то в помещении, с меньшей вероятностью будет расценена как паническая, если предположить, что он ждал, что кто-то в это время там будет находиться. Таким образом, изменение в одном действии в рамках описания преступления может изменить значение точно таких же действий, означая совершенно другой стиль совершения преступления и предполагая совершенно другой тип преступника.

ТАБЛИЦА 12.2

Эффект дестабилизации за счет непредвиденных обстоятельств.

Однажды днем в понедельник в ноябре ограбили дом в пригороде Манчестера. Преступник отключил сигнализацию, потом вошел, разбив окно на первом этаже. Он украл наличку и драгоценности, не оставив после себя никакого беспорядка, но оставив отпечатки пальцев. Крупные предметы электроники из дома украдены не были. Как только он собрался уходить, преступник столкнулся с жильцом и отреагировал очень резко, ударив ее кулаком в лицо несколько раз, прежде чем убежать.

Описание Преступления А

Однажды в субботу в 2 часа ночи ограбили дом в пригороде Манчестера. Преступник отключил сигнализацию, потом вошел, разбив окно на первом этаже. Он украл наличку и драгоценности, не оставив после себя никакого беспорядка, но оставив отпечатки пальцев. Крупные предметы электроники из дома украдены не были. Как только он собрался уходить, преступник столкнулся с жильцом и отреагировал очень резко, ударив ее кулаком в лицо несколько раз, прежде чем убежать.

Описание Преступления Б

Взято из Янгс (2008)

РАЗВИТИЕ И ИЗМЕНЕНИЕ

Дальнейшая сложность заключается в том, что, хотя какая-то степень последовательности от одного преступления к другому и полезна для прослеживания связей между действиями и характеристиками преступников, также необходимо признавать, что есть много причин, почему преступники могут изменять свою модель действий от одного преступления к другому (Сорочинский & Салфари, 2010). Кантер и Янгс перечисляют шесть процессов, которые могут привести к различиям для одного и того же преступника от преступления к преступлению:

• Реакция (восприимчивость) – То, как преступник реагирует на ситуацию, когда он в ней оказывается. Грабитель с меньшей вероятностью будет лезть по водосточной трубе, если обнаружит, что открыта дверь.

• Созревание (взрослость) – Физическое, физиологическое и психологическое старение может принести зрелость. Грабитель, у которого кровь кипит в жилах, может превратиться в спокойного мошенника.

• Когнитивное развитие – Рост опыта и понимания того, что возможно; например, осознание того, что некоторые люди более открыты к «наступлению очарованием», чем к «наступлению насилием». Сюда также входит больше осведомленности о потенциальных жертвах.

• Обучение – Последствие раннего криминального опыта может привести к выученным изменениям. Серийный насильник может угрожать своим жертвам вести себя тихо после того, как предыдущая жертва кричала. Также, доступ к огнестрельному оружию, например, после отбывания срока в тюрьме, может считаться как обучающим, так и когнитивным развитием.

• Развитие карьеры – Преступники могут продвигаться выше в своей организации, становясь уже не «пушечным мясом», а «мозговым центром», стоящим за преступлениями.

• Культурные изменения – Повышенная охрана делает некоторые преступления более сложными. Угнать самолет намного сложнее, ведь в аэропортах больше следят за охраной и безопасностью. Это стимулировало похищения и другие формы вымогательства. Развитие Интернета, которое мы обсудим в Главе 17, также открыло другие возможности для криминальности.

ТАБЛИЦА 12.3 Взаимосвязь между действиями и характеристиками для поджигателей.

РИСУНОК 12.1 Офицеры полиции совещаются, чтобы спланировать расследование преступления.

Несмотря на эти сложности, связанные с действиями и характеристиками, в настоящее время существует ряд исследований, которые показывают, что эти связи между стилем совершения преступления и характеристиками действительно существуют и могут быть установлены (например, Кантер & Фритцон, 1998; Лобато, 2000; Янгс, 2004; Санттила, Джанккила & Сэнднабба, 2005; Санттила, Лаукканен, Заппала & Боско, 2008). Результаты одного из таких исследований приведены в Таблице 12.3. Идентификация таких отношений указывает на общую целесообразность дедуктивного процесса. При зарождении психологии следственной деятельности была намечена задача разработать теоретические и концептуальные подходы к проблемам, которые обеспечат полное решение оригинальных профилирующих уравнений Кантера.

ПРОЦЕСС РАССЛЕДОВАНИЯ

Вторая основная область вклада, который могут внести психологи в расследования, связана с улучшением самого процесса расследования и, в частности, способа принятия решений о том, какого направления расследования придерживаться и какие действия предпринимать во время этого процесса. Основная проблема для следователей – это принять правильные решения в условиях с высоким уровнем стресса. Когда расследуется тяжкое преступление или продолжающаяся серия преступлений, будет иметь место пристальное внимание со стороны прессы, политическое и организационное давление, которые сильно затрудняют объективность суждений. Наряду с этими источниками стресса, следователи обязаны обрабатывать огромный объем информации, надежность большей части из которой неизвестна, или информация просто нерелевантна. Информация должна быть собрана, организована и проработана.

Эти задачи приводят к неопределенности, которая исходит как из команды, принимающей решения, так и из внешних контекстов (Элисон, Пауэр, ван ден Хойвель & Уоринг, 2015). Следовательно, проблемой для тех, кто руководит расследованием, является управление многими когнитивными трудностями, которые создает эта неопределенность. Один из способов работы с этими проблемами – это концептуализировать расследование как серию решений, которые должны принять детективы. Это может быть представлено так, как на Рисунке 12.2 (Кантер & Янгс, 2009). На этой диаграмме линии представляют следственные действия полиции, в то время как точки – это результаты этих действий, то есть новые куски информации или факты. В период сразу после того, как происходит преступление, у следователей часто будет очень мало информации. Однако очень быстро расследование обнаружит дальнейшие куски информации, которые, в свою очередь, породят еще больше информации, предлагая дальнейшие направления для следственной деятельности. Обычно после довольно короткого периода времени количество опций сократится по мере того, как действия полиции (линии) будут показывать, что все больше и больше информации не относится к делу, и детективы установят факты, которые перекроют все направления расследования, кроме одного.

Такое понимание процесса расследования привлекает внимание к двум возможным моментам, когда детективы могут быть особенно склонны принимать ошибочные решения, и, следовательно, во время которых вклад психологов будет наиболее полезен.

Первый потенциально проблемный момент происходит в начале процесса. Как показано на Рисунке 12.2, следственные решения о том, какие действия предпринять или каким зацепкам следовать, должны опираться на входящую информацию; информацию, которая была выявлена в результате предыдущих действий. Другими словами, набор опций по поводу того, какие действия принимать в каждый момент, зависит от предыдущих решений, которые были приняты. Это открывает возможность для следователей продолжать действовать в абсолютно неверном направлении, если информация на ранних стадиях неправильная или даже просто неполная. Именно на ранних стадиях выводы психологии следственной деятельности о чертах преступлениях, на которых нужно фокусироваться, или о географической местности, которую нужно исследовать, или о подозреваемом, которого следует принять во внимание, могут быть наиболее полезными.

РИСУНОК 12.2 Простая модель того, как протекает полицейское расследование.

Второй проблемный момент – это результат того, что информация очень быстро накапливается на ранних стадиях расследования. Каждая зацепка может привести к многочисленным другим зацепкам, которые, в свою очередь, приведут к многочисленным последующим зацепкам. Как заявляют Кантер и Янгс (2009), это приведет к экспоненциальным увеличениям когнитивной нагрузки на детективов, достигая максимальной степени/веса, обычно после нескольких дней. Вес этой когнитивной нагрузки на тех, кто участвует в процессе расследования, может исказить решения, которые принимаются на этой стадии расследования.

РИСУНОК 12.3 Простая модель того, как полицейское расследование развивается в сторону завершения.

Детективы, которые работают в стрессовых условиях из-за огромного количества информации и временных рамок, могут полагаться скорее на эвристику или «эмпирические правила», а не на более систематические подходы при принятии решений. Тем не менее, как показало плодотворное психологическое исследование, решения, которые принимаются таким способом, часто являются неподходящими (Канеман & Тверски, 1979). По мере того, как расследование прогрессирует, они, в конце концов, смогут уменьшить количество направлений расследования, редуцируя общие требования к ним и вероятность искаженных решений. Общая форма ромба на Рисунке 123 показывает возможное накопление условий, при которых вероятно, что будут иметь место различные ошибки, искажения в мыслительных процессах следователей, с последующими несоответствиями в принятых решениях и последующих действиях.

Признание возможности существования этих проблем ведет к разработке инструментов для поддержки принятия решений, снижающих сложность информации, требующей понимания, и поощряют эмпирический анализ, который может оказывать влияние на решения, с которыми сталкиваются следователи. Одним из таких инструментов для поддержки принятия решений является iOPS, интерактивная система профилирования преступников (Кантер & Янгс, 2008b). iOPS – это один из инструментов программного обеспечения следующего поколения для аналитиков из полиции и других правоохранительных органов, который интегрирует огромные базы данных полиции с большой скоростью, опираясь на самые современные исследовательские разработки с целью улучшения и систематизации процесса расследования, благодаря своим возможностям:

• Устанавливать связь между разными преступлениями

• Приоритизировать подозреваемых

• Формировать каталоги гео-бихевиориальных профилей преступников

• Генерировать потенциальные TICs (последующие преступления, «принятые к сведению»)

• Анализировать действующие одновременно преступные сети

• Определять локации для сбора оперативной информации

• Картографировать преступления и проводить анализ горячих точек

Адаптировано из Кантер и Янгс (2008а)

Однако административные и бюрократические сложности приводят к тому, что системы, такие как iOPS, в настоящее время используются редко.

DRAGNET («ОБЛАВА») – ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ДЛЯ ПОДДЕРЖКИ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ

Достигнут значительный прогресс в задействовании одной из областей психологического исследования для поддержки полицейских расследований. Он состоит в производстве систем для принятия решений, которые дают руководства детективам о том, на чем фокусировать внимание для того, чтобы найти преступников. Это стало известно как географическое профилирование преступников. Впервые оно было описано Кантером и Ларкином (1993). Эти системы обычно основываются на двух принципах:

Подобие, что означает общую идею о том, что по мере того, как увеличивается вероятность того, что произойдет преступление, преступление приближается к дому преступника. Это характеризуется тем, что известно как функция убывания, потому что вероятность преступления убывает по мере того, как увеличивается расстояние от дома.

Морфология, то есть структура локаций преступлений, часто сосредоточенная вокруг дома.

Если сложить эти два принципа вместе, можно сгенерить карту, которая представляет вероятные местоположения дома на каждой стадии на карте. Одна из систем, использующих эти два принципа, известна как Dragnet (Кантер, 2004). Она выдает карту, как показано на Рисунке 12.4, основанную на местоположении найденных тел жертв Джека Потрошителя (см. Кантер, 2007 для получения более детальной информации). Анализ указывает на область слева на карте недалеко от Миддлэсекс Стрит как на возможную базу убийцы.

РИСУНОК 12.4 Иллюстрация, полученная из программы географического профилирования (Dragnet). Имена жертв – это локации тел убитых жертв Джека Потрошителя. В данном случае прогноз состоит в том, что у Джека Потрошителя была база на Миддлэсекс Стрит между тем местом, где была убита Келли, и тем местом, где была оставлена настенная надпись. (Больше информации в «Картографирование преступления» Кантера (2007)).

Карты, предоставленные этими системами, в дальнейшем могут использоваться для получения оперативной информации или для приоритизирования подозреваемых, а также использоваться при ряде других мер для принятия решений в ходе расследования.

Числовая природа преступления и локаций домов берутся для детальных статистических тестирований, например, для выявления лучшей формулы для характеризации функции убывания (Кантер & Хэммонд, 2006) и тестирования того, улучшает ли это точность предсказания, где эти дома вероятнее всего находятся (Кантер, Коффи, Хантли & Миссен, 2000).

Также есть прогресс в построении математических моделей, которые не опираются на совокупной вероятности функций убывания, вырабатывая характеристики серий преступлений, совершенных индивидом. Этот подход, который основывается на характеристиках отдельных серий преступлений, известен как «идеографический» (Кантер, Хэммонд, Янгс & Ющак, 2012).

Различные подходы к географическому профилированию успешно применяются для широкого ряда преступлений. Сюда входят ограбление (Блок & Бернаско, 2009), серийные убийства (Кантер, Коффи, Хантли & Миссен, 2000), угон автомобилей (Тонкин, Вудхэмс, Бонд & Лое, 2010). В самых разнообразных местах, от Индии (Саранги & Янгс, 2006) до Нью-Йорка (Хэммонд, 2013),

ОЦЕНКА И УЛУЧШЕНИЕ СЛЕДСТВЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ

Следующая широкая область вклада, который могут внести психологи в расследования, имеет отношение к оценке и улучшению информации, на которую опираются детективы для того, чтобы ускорить расследование. Эту информацию можно оценивать, исходя из тех же научных принципов, что и психологи использовали бы для оценки своей информации при проведении исследований. Более конкретно, психологическое исследование по искажениям в воспоминаниях, то ли по причине обычных психологических нарушений памяти, то ли по причине преднамеренных попыток обмана, можно применить для оценки и для предложения способов улучшения материала, который есть у полиции (см. Главк 10). В отношении следственной информации, психологи были заинтересованы в улучшении двух компонентов подхода к оценке научных данных. Один из них – это полезность и детали материала. Второй – это точность и валидность.

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АУТОПСИЯ

Еще один интересный вклад в расследование, а также в деятельность судов, который превалирует в США – это то, что известно как «психологическая аутопсия». Это оценка психического состояния индивида после того, как человек умер. Психологическая аутопсия развилась как часть программы по интервенции против самоубийств (Фарбероу & Шнейдмэн, 1961). Она стала ключевым инструментом в анализе подозрительных самоубийств, проводимых страховыми компаниями, и при спорных убийствах, наиболее примечательно в вопросах Кантера (2005) о том, была ли Пола Гилфойл убита, или она покончила жизнь самоубийством.

Изначально процедура состояла из построения психологического описания умершего человека за последние 30 дней до смерти. Сюда входили описание его деятельности, отношений с другими людьми, его поведения и любых индикаторов его психического состояния. Это основывалось на интервью с супругой/супругом, другими родственниками, друзьями, соседями, начальством на работе, коллегами по работе и любыми другими людьми, с которыми умерший мог контактировать. Аутопсия фокусировалась на суицидальных настроениях, показателях депрессии и шизофрении (Векштайн, 1979).

Однако, как заметили Кантер, Элисон, Элисон и Вентинк (2004), в приблизительно 10 процентах самоубийств нет никаких предшествующих показателей, которые были бы очевидны для друзей и родственников. Также, в юридическом контексте, таком как, например, смерть Полы Гилфойл, семья могла неохотно говорить об умершем человеке, потому что они не хотят показывать, что человек мог страдать в то время, как они ни о чем не подозревали, или потому что они не хотели показывать, что у человека было какое-то психическое заболевание.