Текст книги "Воин-Тигр (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Гиббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– Что?

– По-моему, тебе уже достаточно.

– Да я всего два глоточка! И вообще у меня отпуск. В кои-то веки выбрался на пляж. – Он сделал еще глоток и вытер губы. – Ну да ладно. Напряжение я снял, так что хватит.

Он воткнул тыкву вверх дном в песок и на несколько секунд присосался к бутылке с водой.

– Пока мы ждем, расскажи мне немного об этом Бебби, Джек. Что он тут забыл? Из-за чего вообще вспыхнул бунт?

Джек улегся на спину и подложил под голову руки, созерцая поросший пальмами берег. По одному из стволов ловко соскользнул какой-то собрат Мурлы Раджаредди. Джек постучал по перевернутой тыквенной бутыли.

– Налог на тодди. Никакой необходимости в нем не было, ощутимых доходов он казне не принес бы, а вот лесные племена нашли в нем весомую причину для недовольства. Подобным образом вызревали очень многие колониальные конфликты. Негодование в народе потихоньку растет, и потом достаточно самого маленького административного просчета, чтобы разразилась катастрофа. В 1879 году у правительства хватило головной боли с афганской войной, так что в локальных восстаниях оно нуждалось меньше всего. Власти отреагировали привычным образом. До этого они многие годы пренебрегали нуждами туземцев, теперь же самыми неуклюжими и неэффективными методами принялись подавлять бунт. С первых дней британцам очень мешало слабое знание туземной жизни и джунглей. И вот здесь-то мы подходим к Бебби. В государственном аппарате Индии служило немало выдающихся британских чиновников, людей большого ума и высоких моральных качеств. Бебби, с другой стороны, был служащим второго сорта – не зря же он получил назначение в такую глушь. Некторых европейцев койя боготворили, как самого Раму, легендарного принца. Однако Бебби к их числу определенно не относился.

Со стороны джунглей донесся какой-то шум, заставив друзей повернуть головы. Звук был нетипичный, похожий на перезвон колокольчиков или гул далекого гонга. И не разобрать, ветер это играет в листве, или все взаправду… Но вскоре сомнений не осталось: со стороны деревни слышался барабанный бой. Три протяжных удара, пауза; еще три удара, но уже мощнее – это присоединились новые барабаны. Затем Джек и Костас увидели самих музыкантов – мужчин в набедренных повязках, несущих продолговатые барабаны на двоих. С каждой серией ударов койя делали несколько шагов по тропе, потом отступали назад и цикл повторялся. Показались женщины с колокольчиками в ушах, энергично потрясавшие головами. Их число быстро прибывало. Туземки в унисон топали по земле – тем сильней, чем громче били барабаны, то показываясь вновь. Наконец к звону и грохоту присоединились голоса, чередой взлетов и падений выводящие заунывный напев.

Вдруг ряды туземцев раздались, пропуская мужчину, водрузившего на голову бычий череп, обернутый в красное сари и украшенный павлиньими перьями. С длинных изогнутых рогов капало что-то красное. Далее последовало еще несколько мужчин в таких же уборах. Выстроившись на песке кружком, они продолжили топать – то слаженно, то вразнобой – и петь.

– Рога гауров, – пробормотал Джек. – Еще один великий и ужасный обитатель джунглей… Кажется, их уже окропили кровью.

– Цыплячьей, надеюсь, – отозвался Костас. – Но меня все равно дрожь берет. Присовокупи сюда человеческое жертвоприношение и поставь себя на место британских солдат, наблюдавших это зрелище с палубы парохода. Наверное, нечто подобное пытались им в детстве внушить викторианские пасторы, кожга живописали образы преисподней. Здесь их окружали дикари-язычники, а рогатые люди вполне могли бы сойти за самого дьявола.

Из-за строя празднующих вынырнул Прадеш и по тропинке зашагал к археологам. Охотник на тигров остался ждать в тени деревьев. Капитан взглянул на часы, потом вгляделся в небо на востоке.

– Танец быков, – проговорил он. – Первое действие празднества. Сейчас брага льется рекой. Самое время отправляться в путь.

– В смысле пока меня не откомандировали голышом на экскурсию по джунглям? – поинтересовался Костас.

– Есть результаты? – спросил Джек.

– Помните, на поляне охотник скорчил гримасу? На самом деле он пытался изобразить раскосые глаза, для чего и оттянул кожу. По его словам, четыре месяца назад, до муссона, сюда приходил человек как раз с такими глазами.

– Дядя Кати? – предположил Костас.

– Возможно, – ответил Джек. – Хай Чэнь был монголом китайского происхождения. Что-нибудь еще?

– Тот человек заявил койя, что он друг Кристофа фон Фюрера-Хаймендорфа. Так звали антрополога, который в 1930-х годах, на закате британского владычества, наведывался в эти края вместе с женой. Они прожили в джунглях несколько месяцев и боролись за права аборигенов. В детстве мой отец дружил с Кристофом. Койя всегда говорят о нем с большим почтением.

– Они помнят человека, гостившего у них семьдесят с лишним лет назад? – удивился Костас.

– Еще бы, – подтвердил индиец. – Как и лейтенанта Ховарда, прапрадеда Джека. После того как бунт был подавлен и большая часть британских войск покинула Рампу, Ховард и его саперы остались здесь наводить порядок и начали строить дороги. По-видимому, лейтенант стремился помогать жителям деревни всеми доступными способами – совершенствовал водоснабжение, заботился о санитарных условиях, обучал их хитростям строительства. При этом он ничем не напоминал миссионеров, которые временами прибывали сюда с низовьев. Ховард говорил койя, что почитать нужно лишь собственных богов. Этого они не забыли до сих пор. От перенапряжения он заболел, и в деревне за ним организовали уход. Больше свего лейтенант пекса о детях, во время выздоровления даже мастерил для них игрошки. Запомнили койя и день, когда за ним прибыл пароход – и принес весть о смерти его сына. Безутешный Ховард в одиночестве бродил по этому берегу, вернувшись на место, где в 1879 году койя по наущению повстанцев принесли в жертву ребенка. Вероятно, это зрелище оставило неизлечимую рану в его душе.

Джек сглотнул комок.

– Очень на него похоже. Он всего себя отдавал детям – тем, что родились в последующие годы.

– Но священного велпу и тигровую рукавицу лейтенант так и не вернул, – заметил Костас.

– По какой-то причине они с Уохопом решили подержать реликвии у себя, – откликнулся Джек. – Быть может, поначалу Ховард планировал вернуться к святилищу и поискать другой вход, но после болезни он уже не возвращался в джунгли.

Прадеш бросил взгляд на Костаса.

– Вас удивило, что койя так долго хранят воспоминания. Поскольку временной шкалы у них не существует, события столетней и мысячелетней давности описываются в одном и том же ключе – "во времена наших предков". В итоге самых давних гостей деревни окутывает мифологический ореол, и некоторые из них становятся богами.

– Сославшись на дружбу с фон Фюрером-Хаймендорфом, Хай Чэнь использовал самый старый прием в копилке полевой антропологии, – сказал Джек. – Если назовешься другом уважаемого человека, навестившего аборигенов в прошлом, то доверие тебе гарантировано. Хай Чэнь не мог этого не знать.

– Похоже, он общался с ними на северном варианте кхондского языка, и довольно внятно, – продолжил капитан. – Язык койя считается диалектом кхондского.

– Все сходится! – воскликнул Джек. – Если верить Кате, ее дядя был одаренный лингвист. Приступив к исследованию лесных племен Индии, он первым делом изучил их языки. Что еще они нам могут рассказать?

– Его интересовала их мифология, древние традиции, артефакты. Мурла Раджаредди поведал ему о велпу, и гость попросил показать ему хотя бы одного. В конце концов охотник продемонстрировал ему фамильного идола, которого уже давно хранили без футляра. С исчезновением главной святыни койя, Лака Раму, велпу утратили большую часть силы, ну а фамильные всегда считались наименее могущественными. Впрочем, другие жители деревни этого поступка все равно не одобрили – потому и удрали с поляны, когда Мурла достал из мешочка вот это.

В руке Прадеша лежала монета. Костас присвистнул.

– Я такие уже видел! На нашем корабле в Красном море. Древнеримская.

– Денарий эпохи Ранней Империи, – констатировал Джек, внимательно осмотрев монету. – На корабле были золотые, а здесь у нас серебро. Сильно поистерлась, но молодого Августа сложно не узнать. Потрясающе.

– Они встречаются по всему югу Индии, – сказал Прадеш. – Одна наша сотрудница в Арикамеду, специалист по нумизматике, пишет большой труд по этому вопросу. Ей кое-что известно и про Джона Ховарда, поскольку дочь лейтенанта завещала его детскую коллекцию монет Археологической службе Индии. Монеты в основном свежей чеканки, в употреблении не бывали. Римляне торговали ими на вес. Эта сохранилась хуже, потому что ею пользовались – возможно, в декоративных целях – многие поколения койя. Со временем ей придали статус святыни и начали прятать от посторонних глаз, как и все велпу. Охотник утверждает, что на монете изображен Рама. Сейчас он смотрит на нас с высоти орлиными очами… Перед отъездом мне нужно будет вернуть монету.

– Рама,-задумчиво произнес Джек. – Еще что-нибудь?

Индиец опустился на корточки.

– Да. И на этот раз вести тревожные. – Он помолчал. – Тот человек, Хай Чэнь, приехал сюда в аккурат перед началом муссонных ливней и хотел поэтому обследовать как можно больше территорий, прежде чем джунгли станут непроходимыми. Проводник отвел его до Рампы, а оттуда гость отправился поглядеть на храм – уже в одиночестве. Ни один койя не согласился бы пойти с ним в то место.

– В пещеру, о которой вы рассказывали? – уточнил Костас.

Прадеш кивнул.

– А через несколько дней явились новые посетители, похожие на предыдущего. – Индиец изобразил раскосые глаза.

– Снова китайцы.

– Да, но совсем иного разлива. Их было семеро, и прилетели они на вертолете. Представились геологами, но вели себя агрессивно. Жители деревни отнеслись к ним с большой опаской. Горнодобывающие компании уже засылали сюда разведчиков, а койя их ненавидят. Здешние холмы богаты алюминиевыми рудами, так что под угрозой весь район. Однако кое-что особенно напугало местных. У китайцев были татуировки на предплечьях, изображающие тигра, – все совершенно одинаковые.

– Тигра, – повторил Джек.

– Охотник пришел в ужас – точно сам конда девата явился покарать его за то, что он показал своего велпу Хай Чэню. По его мнению, незнакомцы затаились где-то в окрестностях деревни и поджидают удобной минуты, чтобы нанести удар. И у него есть весомые причины для беспокойства.

Джеку стало не по себе.

– Продолжайте.

– У этих геологов был своеобразный подход к сбору информации. Они схватили маленькую девочку и приставили ей к голове пистолет. Их интересовало, куда направился первый китаец, ваш антрополог.

– И охотник сказал им.

Прадеш кивнул.

– Это случилось больше трех месяцев назад. Потом сюда нагрянули маоисты и велели держаться от святилища подальше. Койя привыкли, что их гоняют от террористических баз, да и влюбом случае храм для них – предмет табу. Однако на этот раз все немного изменилось. После исчезновения антрополога Мурла смекнул, что делишками маоистов все не ограничивается. Пробудились злобные духи…

– А почему бы не выслать сюда полицейские отряды? – спросил Костас. – Кажется, теперь оснований набралось предостаточно.

Индиец покачал головой.

– У властей в эту историю веры не будет. В региональной администрации и судах сидят по большей части выходцы из низин, у которых презрение к лесным племенам в крови; если пойдут слухи, что они насели на горнодобывающие компании, имея на руках только россказни койя, то их ждут большие неприятности. В правительстве есть влиятельные люди, которые с радостью депортировали бы туземцев, а окрестные холмы превратили в исполинский карьер. На кону стоят огромные деньги. Войска тут могут появиться лишь в ответ на зверства партизан, но в джунглях маоисты стараются вести себя осторожно. В джунглях у них тихая гавань. Моего отца они убили в Довлаисвараме, подальше от Рампы. Если маоисты откроют огонь по солдатам, то проблема разрастется до федеральных масштабов – оглянуться не успеете, как над лесом уже будут носиться вертолеты и поливать все и вся свинцом. Устроив тут второй Вьетнам, мы ничего не поможем аборигенам. Приходится действовать аккуратно. Официально у меня тут отпуск, а двое бойцов, которые скоро сюда прибудут, – ваши телохранители, которых вы же и наняли.

– На самом деле вы хотите убить маоистов сами, но в сове время, – тихонько произнес Костас. – За отца.

Джек взглянул на Прадеша. Тот молча уставился себе под ноги.

– Ну а что же все-таки страяслось с нашим антропологом, Хай Чэнем? – полюбопытствовал Костас.

Индиец покачал головой.

– С тех пор о нем никаких вестей.

Издали донесся рокот вертолетных винтов, быстро заглушив барабанный бой в джунглях. Прадеш достал рацию и быстро заговорил на хинди. Вертолет пронесся над рекой и, снижив скорость, приземлился на противоположном берегу. Капитан помахал охотнику, который делал машине какие-то знаки.

– Я попросил их сесть на той стороне реки. В последний раз появление вертолета не принесло койя ничего хорошего. А нам сейчас меньше всего надо, чтобы они вышли из себя и накинулись на нас.

Джек окинул хмельных танцоров взглядом:

– По-моему, им сейчас не до таких мелочей.

Он встал и пошел отвязывать фалинь. Костас, подхватил тыквенную бутыль, направился к охотнику.

– Хочу попрощаться со своим новым другом.

– Только не давай ему утащить себя в джунгли, – сказал Джек. – Если в тебе и вправду есть эта тигриная магия, нам она тоже может пригодиться.

Костас пожал охотнику руку, одобрительно похлопывая по тыкве. Джек последовал его примеру. Последним подошел капитан и вернул монету законному владельцу. Тот бережно убрал ее в кожаный мешочек и закрепил на набедренной повязке.

– Похоже, его присутствие вертолета не особенно смущает, – заметил Костас.

– Некоторые койя успели к ним привыкнуть. Китайцы не первые кто сюда заявляется от лица горнодобывающих компаний. Были и другие, представители международных корпораций. Иногра они нанимают койя в проводники. Платят брикетами гашиша – видимо, проявляют таким образом заботу.

Джек повернулся к охотнику и после недолгих размышлений снял с шеи свой "Никон". Чуть раньше он приметил, что койя посматривают на бинокль с любопытством. В джунглях от такой оптики все равно мало толку. Он вручил подарок туземцу. Мурал с почтением взял его в руки, внимательно изучил линзы и механизм… и вернул бинокль обратно. Поклонившись Джеку, туземец бросил пару слов Прадешу.

– Он говорит, что если вам бинокль без надобности, то и ему тоже. Ему хватает собственных глаз.

Джек пристально взглянул на охотника, затем медленно кивнул:

– Справедливо.

– Введение в антропологию, часть первая, – пробормотал Костас.

Джек вопросительно поднял брови:

– Да?

– Не морочьте голову аборигенам.

– Спасибо, господин инженер.

Прадеш напомнил друзьям о вертолете, и они поспешили к лодке. Индиец и Костас встали от нее по обе стороны, Джек тем временем перекинул фалинь через нос.

– Ну что ж, – сказал Прадеш. – Мы готовы?

Костас смерил его, а потом и Джека, долгим взглядом.

– Я этого не говорил.

Джек перекинул через плечо свою сумку и проверил, на месте ли "беретта". Здесь творились большие дела – серьезнее, чем ему представлялось. Он подумал о Кате и неожиданно понял, как сильно его тянет с ней поговорить. Но по графику "Лингкс" должен был отвезти их обратно на судно лишь через четыре часа.

Мельком взглянув на лесную тьму, Костас указал на кулон, свисавший с шеи капитана.

– Я вот хотел спросить… – начал он. – А не найдется ли у вас еще паочка тигриных когтей?

Прадеш искоса посмотрел на него и принялся толкать лодку.

– А вам они и ни к чему – вы что, забыли? Вы же отведали тигриного кушанья. Впрочем, не стоит волноваться. Я не собираюсь впутывать вас в перестрелки. Если возникнут проблемы, мои саперы откроют огонь на поражение.

– Неплохая идея, – согласился Костас. – Джек?

– За дело.

Глава 10

– Посмотрите-ка вниз! Быстрей, пока их еще видно!

Джек высунул голову в дверной проем, подставив шлем под могучие потоки воздуха от несущего винта. Костас выглянул со своей стороны. Сначала они не увидели ничего, кроме джунглей, роскошным ковром устилающих холмистый рельеф. Потом в полумраке под лиственным покровом Джек приметил движение: внизу тенью расползалась какая-то рябь, словно Годавари вышла из берегов и понесла свои воды по лесным оврагам и лощинам. В авангарде можно было разобрать отдельные черные силуэты, мчащиеся через прогалины. Из-за шума винтов Джек ничего не слышал, но ощущал кожей, с каким оглушительным грохотом несется через джунгли к своей неведомой цели стадо быков.

– Гауры, – пояснил Прадеш через переговорное устройство. – Койя боятся их почти так же, как тигров. Когда собирается стадо таких размеров, вертолет заметно предпочтительнее прогулки по джунглям.

Джек вернулся в прежнее положение. Они с Костасом сидели пристегнутыми к креслам у выхода, лицом к хвосту. Джек держался за раму, на которой прежде был закреплен пулемет. Старый "Хьюи", на котором они летели, когда-то принадлежал индийской армии, но теперь на нем доставляли припасы в труднодоступные деревни на склонах Восточных Гхат. Запросить технику в своем подразделении Прадеш не мог в принципе – военные опознавательные знаки переполошили бы и койя, и террористов. Университетский "Линкс", с другой стороны, слишком напоминал машину, на которой прилетали геологи-разведчики. Тем не менее Джек чувствовал себя в относительной безопасности: Прадеш полагал, что на вылазку уйдет не больше двух часов и к закату они обернутся. На откидных сиденьях напротив археологов расположились дыое саперов – жизнерадостные молодцы из штурмовой группы Мадрасского инженерного подразделения. Перед каждым на полу лежал футляр с оружием. Разглядывая их лица, свирепые глаза и пышные усы, Джек задавался вопросом, нет ли в числе их предков солдат, что в тот роковой день шагали бок о бок с его прапрадедом по тропе, вьющейся сейчас внизу.

– До храма еще десять минут лету, – сообщил Прадеш с места второго пилота. – Прямо по курсу у нас храм. Сама Рампа лежит в километре к востоку – видите, над джунглями поднимается дымок?

Саперы без отлагательств извлекли из футляров свои "АК-47" и вставили рожки с патронами, затем сняли автоматы с предохранителей и пристроили на коленях дулами наружу. Один сделал археологам знак, чтобы те по бороздкам в полу откатили свои сиденья к центру кабины, подальше от дверных проемов. Прадеш обернулся проверить, все ли они сделали правильно.

– На случай если по нас откроют огонь, – объяснил он. – Койя уверяют, будто у маоистов давно уже не было постоянного лагеря на той поляне, да вот только сами они туда и носа не суют – побаиваются. В рампе им рассказывали, что в день прилета тех китайских геологов со стороны храма несколько часов доносились звуки стрельбы. Чего нам ждать, совершенно непонятно.

– А почему все-таки деревня так называется? – полюбопытствовал Костас.

– В честь принца Рамы, одного из столпов индуистской религии, – отозвался капитан. – Согласно древнему санскритскому эпосу "Рамаяна", принц однажды покинул родной Ауд и ушел в изгнание на юг, в джунгли. Место, в котором мы скоро побываем, всегда считалось святилищем Рамы.

Джек включил переговорное устройство на шлеме.

– С тех пор как вы показали нам ту монету, у меня ене выходит из головы одна мысль. Обыкновенно римлян называли в Арикамеду распространенным в этих краях словом "явана", что значит "люди с Запада". Но в старинной браминской литературе попадается и другой термин – раумана. Возможно, это не более чем совпадение.

– Да ладно тебе, Джек, – проворчал Костас. – С каких это пор ты начал верить в совпадения?

– Дух захватывает, – сказал Прадеш. – Как индуист, я всегда воспринимал "Рамаяну" буквально. Особых пояснений не требовалось. Но вообще-то храм, посвященный Раме, – это совершенно не в духе лесных племен, если судить по моим предкам со стороны койя. У них не принято возводить богам алтари и святилища, не существует даже сакральных цветов. Их боги повсюду, а по сути – в разуме койя. Мы, индуисты, привычны к сказанимя о прославленных чужаках, ибо наша религия стремится к всеобъятности. Однако в случае койя с их анимистическими верованиями все совсем иначе. Кто-то побывал здесь и оставил вековой след – если не принц Рама, то какая-то фигура, не уступавшая ему в могуществе.

– Возможно, еще один чужак, – предположил Костас.

– Ага. Мы на месте.

Вертолет сбросил скорость, дал легкий крен на левый борт и закружил по широкому радиусу над укутанной дымкой прогалиной. Позади по курсу Джек разглядел овраг: там, где муссоны слизали верхние слои почвы, за неровной бахромой джунглей проступали бледно-красные проплешины. Сквозь густую листву просматривался ручей, петлявший между нагромождениями валунов на дне оврага. Других очевидных маршрутов, ведущих от реки, не наблюдалось. Похоже, именно здесь Ховард и Уохоп прошли со своими саперами в 1879 году… представляя собой на редкость удобную мишень. Поначалу Джек не мог понять, почему туземцы не перебили их всех до единого, но потом вспомнил расказ Прадеша о велпу и договоре Ховарда с муттадаром. Других объяслений такой удаче он не находил.

Под напором несущего винта туман рассеялся, и взгляду Джека открылись новые детали. Выныривая из джунглей, потом сбегал чередой каменистых порогов и огибал прогалину с восточной стороны. В одном месте ручей низвергал с валунов небольшим водопадом. Рядом виднелись три глыбы впечатляющих размеров, уложенные буквой "П" – точно какой-то доисторический великан сооружал дверной проем.

– А вот и храм, – объявил Прадеш. – Вход расположен прямо под каменной перемычной, но в день, когда в пещере побывали британские офицеры и верховный велпу бесследно исчез, святилище наглухо запечатало обвалом. Мой дед верил, что землетрясение наслано конда девата. Койя и прежде боялись этого места как чумы – по ночам к ручью нередко приходят на водопой тигры, – а уж после обвала их сюда и силой не затащишь. Даже на прогалину.

– Ну и как тогда мы попадем внутрь?

– Дедушка говорил, что за водопадом есть еще один вход. Но там уже надо быть очень маленьким и гибким. Однажды, еще мальчиком, дед пролез этим путем и увидел каких-то жутких демонов. В Рампе старики рассказывают своим внукам ту же самую историю. Иногда ночами мы подбирались к храму, но мысль о демонах успешно удерживало нас от дальнейших подвигов.

– Водопадная археология, значит, – проронил Костас. – Что-то не слышал о такой.

– Есть и другой путь.

Обернувшись, Костас увидел в руках Прадеша шнур, и в глазах его вспыхнул огонек.

– Детонатор! Вот такую археологию я уважаю!

Пилот вывел машину на цетр прогалины, развернул ее носом к груде камней метрах в пятидесяти по курсу и, выровняв вертолет, приступив к приземлению. Вместо туманной дымки, разогнанной несущим винтом, поднялся вихрь из пыли и листьев. Джек прильнул к верному проему, надеясь хоть что-то рассмотреть. Внезапно раздался оглушительный лязг, и вертолет качнуло вбок; Джек едва не разбил голову о стенку. Лязганье возобновилось, затрещали выстрелы. Против этой алскрй какофонии защитные наушники оказались бессильны. В дверной проем со свистом полетели пули, проносясь в каких-то дюймах от друзей. Джек интуитивно заставил Костаса пригнуться к полу. Пилот потянул рычаг общего шага, уводя вертолет резко вверх и в сторону. На земле промелькнули фигуры атакующих – троих молодцев в полевой форме и красных банданах. Едва пилот выровнял машину, саперы заняли стойку у проема, взяли оружие на плечо – и открыли автоматический огонь, поливая врагов очередями. Прекратили на секунду, присмотрелись и сделали еще по три одиночных выстрела, на сей раз целясь тщательнее. Вытащили магазины, быстро перезарядились. Наконец Джек разглядел в пыли три тела, под которыми уже расплывались багровые лужи.

– Маоисты! – воскликнул Прадеш. – Но, по-моему, поджидали они все-таки не нас. Им неоткуда было знать, что мы сюда прилетим. Похоже на передовую группу, а основной отряд, вероятно, в нескольких часах пути отсюда. Обычно маоисты ведут разведку кучками по три человека. Увидев нас, они ударились в панику.

– Что теперь будем делать? – спросил Джек.

Сердце колтилось как бешеное, перекачивая адреналин по телу.

– Действуем по старому плану. Сами видели, на что способны мои ребята. Скорее всего остальные маоисты еще далеко и стрельбы не слышали. В джунглях любой шум быстро теряется. Чтобы не выщывать лишних подозрений, пилот оставит нас здесь и уведет машину на юг. Эта птичка часто развозит провиант между деревнями, так что маоисты к ней давно привыкли.

Прадеш кивнул пилоту. На сей раз тот не стал тянуть с приземлением, и в первый момент шасси вертолета даже отскочило от земли. Не дожидаясь, пока "Хьюи" встанет поровнее, саперы выскочили на поляну, проверили все трупы на признаки жизни и осмотрели периметр. Джек с Костасом отстегнули ремни и двинулись следом, пригибаясь, чтобы не попасть под лопасти. Последним выпрыгнул капитан, не забыв захватить сумку со взрывчаткой. Застонал двигатель, набирая обороты, "Хьюи" в облаке пыли поднялся выше уровня деревьев и через мгновение понесся выше уровня деревьев и через мгновение понесся на юг.

Вскоре все стихло. Джек встал во весь рост, перекинув сумку через плечо, и поискал глазами Костаса. Все трое сняли шлемы и сложили кучкой. Пыль уже оседала на трупы, потихоньку впитывая кровь. Джека все еще лихорадило от адреналина. Прадеш тоже оставался на взводе: в его напряженной позе было что-то от охотничьей собаки, а "магнум" сидел в руке как влитой. На всю перестрелку ушло не больше минуты, но разум Джека неутомимо воссоздавал ее, словно в замедленной съемке. С ним уже случалось подобное, когда смерть подходила вплотную. Тем временем внимание Костаса привлекла каменная глыба метрах в тридцати от входа в святилище. Судя по раскиданным рюкзакам, маоисты использовали ее как прикрытие. Костас осмотрел их пожитки, потом землю.

– Берегитесь змей! – предостерег капитан.

Костас поднял гниющий шмат кожи, сброшенный коброй.

– Вас понял. – Отшвырнув свою находку и прихлопнув очередного москита, он подобрал с земли еще какой-то предмет. – Глядите-ка: у этих маоистов были "калашниковы" – тут полным-полно гильз. Вообще-то их даже слишком много, учитывая время обстрела. Похоже, у них здесь было нечто вроде тира – и судя по состоянию металла, совсем недавно. А вот еще одна гильза, хотя она намного страше. С тами ружьишком можно и на слона ходить. Наверное, какие-нибудь охотники. Здесь еще многотаких гильз, но они втоптаны в землю. Давненько тут лежат.

К нему присоединился Джек.

– Ух, будь я проклят, – проговорил он. – Это ведь патрон 577-го калибра, рассчитан на винтовку системы "Снайдер-Энфилд". В 1879 году они были на вооружении у мадрасских саперов.

– Да ты шутишь. – Костас выковырял еще одну гильзу, изучил ободок и одобрительно крякнул. – Военная археология. Между прочим, картину битвы при Литтл-Бигхорн восстановили как раз по гильзам. С их помощью можно определить и зоны обстрела, и ход сражения.

Он встал и оглянулся.

– Возможно, у скалы Бебби и встретил смерть. Тут-то его и нашли Ховард с Уохопом. Пока чиновник и саперы ждали помощи, лучшего укрытия, чем эта глыба, им было не найти.

– Кажется, я знаю, чем занимались террористы, когда мы их вспугнули, – крикнул Прадеш. – И дело не в разведке. Они подчищали за собой.

Он взял револьвер на изготовку и двинулся вокруг скалы. Археологи с опаской последовали за ним. Сразу повеяло чем-то затхлым, не похожим на ржавый запах свежей крови, что витал над поляной. Джек понял, в чем дело, еще не повернув за угол. В скале обнаружилась щель, а в ней – мешанина из костей и разодранной одежды. Кое-что выцвело на солнце, но волосы местами сохранились, а конечности еще не потеряли формы – сухожилия по-прежнему скрепляли суставы. Прадеш зажал нос и встал поближе, но тут же отпрянул, хватая ртом воздух.

– Ну что ж, одной загадкой меньше. Перед нами китайцы, которые навещали койя три месяца назад. Видите у них на рубашках слово «ИНТАКОН»? Это горнодобывающая компания. Видимо, на них напали маоисты. Вот откуда все эти гильзы от «калашникова». – Он взял ветку и приподнял кусочек материи: – А теперь посмотрите сюда. Все как описывали койя.

У одного из скелетов на руке остался нетронутый участок кожи. На нем проступали контуры татуировки – вероятно, благодаря ей процесс разложения и замедлился. У Джека стало тревожно на душе. До этой минуты все ограничивалось домыслами, досужими разговорами. А теперь в глаза ему смотрела реальность. Картинка смазалась, наполовину сгнила, но в ее содержании невозможно было ошибиться. Тигр.

Прадеш помахал саперам у казал на расселину, затем вскинул шесть пальцев и провел ладонью по горлу. После этого они все вместе вернулись на прогалину. Неожиданно что-то оглушительно громыхнуло, и с плеча Костаса сорвалось несколько капель крови. Джек едва успел заметить пистолет в руке у одного из "трупов", как Прадеш прицелился и открыл огонь. Первая же пуля снесла террористу верхнюю часть черепа, на траву брызнули мозги и осколки костей. Ноги мужчины забарабанили по земле, но он уже бул мертв. А Прадеш продолжал стрелять – пережидая после каждой отдачи и заново прицеливаясь, медленно и методично превращая голову врага в кровавое месиво. Джек подошел к капитану и крепко стиснул ему руку, отводя револьвер в сторону. Прадеш сделал еще один выстрел, и пуля срикошетила от скалы.

– Хватит, – проговорил Джек. Повернув голву, индиец пронзил его яростным взглядом. Тогда он ослабил хватку, посмотрел Прадешу прямо в глаза и негромко сказал: – Все, вы с ним покончили. За отца.

Джек быстро обернулся проверить, все ли в порядке с его товарищем. Хотя из царапины на плече у Костаса сочилась кровь, вид у него был традиционно невозмутимый.

– Цел?

Кивнув, Костас взглянул на Прадеша:

– Ага. И спасибо вам.

Капитан кивнул, потом по очереди подошел к двум другим трупам и на всякий случай пнул их, одновременно перезаряжая револьвер. Саперы держали оба тела на мушке, пока командир не дал им сингал прекратить, и лишь тогда вернулись на прежние неприметные позиции – на краю поляны, у начала тропы. Прадеш щелкнул пальцами, показал указательным и средним на глаза, постучал по часам и махнул в сторону дженглей. Один из саперов взял автомат на изготовку и скрылся в чаще.

– Ушел на разведку, – пояснил Прадеш. – Если это действительно была передовая группа, то вскоре придут и остальные. А ходят маоисты только по проторенным тропам. В джунглях они плохо ориентируются. Эта тропа ведет к Чодавараму, а где-то на полпути расположена еще она их база. Террористы часто переходят с места на место – пару суток там, пару тут… Думают, они вроде болливудских героев или Робин Гуда. На самом деле маоисты – убийцы и трусы, а от их идеологии воняет. Ненавижу их.