Текст книги "Подселенцы (СИ)"

Автор книги: Дана Обава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– То есть эта Регина имеет какие-то связи с Истоком? – насторожилась Адель.

– Ну, наверное. Но не беспокойся, она им нас не сдаст. Зачем ей это теперь.

– Ладно, – вздохнула Адель и задумалась. Что-то тут было не то. – Подожди-ка. Говоришь, услышав вой в лесу, ты пошла, поговорила с этой женщиной, а потом? Ты видела меня в лесу?

– Ну, нет, – непонимающе ответила Стефания.

– И ты не показывала мне вход в подземный лабиринт?

– Чего?!

– Ничего, – Адель нервно подскочила с места, – мне, похоже, это приснилось.

Глава 7

Коннор подошел к дому около одиннадцати вечера и надеялся, что старушка, у которой он снял комнату, уже давно легла спать. Он вымотался, в основном морально, бегая по городу и выцеживая по капельке ту самую правду о прошлом своей невесты, которую она могла бы легко рассказать ему и сама. Ничего ужасного в этой правде не было. Ее прошлое было скучным, не богатым на события и не подходило к созданному ей образу самой себя. Наверное, в этом и была причина ее лжи. Однако это прошлое никак не могло пролить свет на настоящее.

В окнах первого этажа свет не горел, так что Коннор расслабился, спокойно открыл дверь в подъезд, тихонько пожелал удавиться мигнувшей и тут же погасшей лампочке, свисающей с потолка. Но открывая дверь в квартиру, он почуял неладное – пахло свежей сдобой.

Везде в квартире было по-прежнему темно, когда он вошел. Только в гостиной горел старомодный зеленый торшер возле дивана, на котором сидела хозяйка с книгой в руках. На столике перед нею стояли две чашки из тонкого фарфора и укрытый для сохранности тепла пирог. Старушка просияла, когда Коннор показался из холла. Ему пришлось ответить ей вымученной улыбкой.

К его радости вести светскую беседу мужчине не пришлось. Его ждали, наверное, только из вежливости, так что собственным ртом ему пришлось пользоваться только с одной целью. Притащив в гостиную быстро вскипевший чайник, Коннор расправился с половиной пирога в считанные минуты и с удивлением обнаружил, что морально он восстановился на сто процентов и готов к новым подвигам, даже к неспешной беседе ни о чем. Но старушка пожелала ему спокойной ночи и сбежала к себе. Коннор только сыто вздохнул.

Войдя в выделенную ему комнату, он запер дверь на задвижку, положил на тумбочку мобильник и ключи и сел на старый, но все еще удобный матрас на кровати, собираясь расшнуровать ботинки. Да, здесь ему определенно больше нравилось, чем в гостинице. Кроме прочего, тут не было детей, которых Тина-Камилла не хотела, а теперь уже, наверное, и не сможет иметь.

В ночной тишине внезапный звонок показался оглушительным. Коннор поспешно потянулся за телефоном – звонили на тот номер, который он раздавал здесь налево и направо.

– Алло, кто это? – Коннор напрягся, в трубке некоторое время стояла тишина.

– Я знаю, что произошло с вашей женой, – зловещим хриплым голосом проговорили наконец на той стороне.

– То есть с моей невестой?

– Да не важно. Женой-невестой-с вашей женщиной. Той, которая исчезла из гостиницы Подорожник. Я знаю, как это произошло. Вам интересно это или нет?

– Конечно, интересно, говорите! – Коннор все пытался вспомнить этот голос и не мог. В голове как на карусели проносились образы людей, с которыми он успел переговорить.

– Встретимся через двадцать минут в лесном тупике, знаете, где это?

Зарисовав на бумажке маршрут, Коннор вскочил с кровати и вышел в коридор. Из комнаты старушки не доносилось ни звука, свет из-под закрытой двери не пробивался, значит, она уже легла. Он потихоньку, стремясь не потревожить ее, спустился вниз.

Чтобы добраться до шоссе, потребовалось минут пятнадцать, а вот куда идти дальше было абсолютно непонятно. Среди подлеска луч фонарика высвечивал множество кандидатов на ту самую тропку, о которой говорил незнакомец. Коннор бродил вдоль шоссе еще добрых десять минут, пока не спохватился, что время на поиски давно вышло, и не поперся вперед просто наудачу. К домам он вышел совершенно случайно, в конце проломившись прямиком через кусты.

Очевидно, это было то самое место – несколько заброшенных одноэтажных домов, полуразрушенные сараи и много-много мусора, наваленного вокруг. Коннор обошел строения одно за другим, гремя и хрустя лезущими под ноги банками и пакетами. Не услышать его было невозможно, но никто так и не вышел навстречу. Закончив обход, он присел на край старого поваленного холодильника и прислушался. В лесной тиши то и дело возникали какие-то шорохи, но ничего похожего на приближающегося человека. Либо звонивший не простил ему опоздания и свалил раньше, либо как-то неосторожно поставил ногу, свалился и окочурился где-то под этим всем.

– Пришел-таки, – донеслось откуда-то сверху.

Коннор поднял голову, а затем и фонарик. На крыше самого целого сарая, свесив ноги с краю, сидел мужчина. Выглядел он как человек, нашедший свою одежду среди мусора прямо здесь.

– Что сразу голос не подали? – спросил Коннор.

– Докуривал.

Человек отбросил в сторону окурок и, легко спрыгнув на землю, подошел ближе. Куревом от него разило как от пепельницы. Ростом он был ниже среднего, объемная протертая во многих местах куртка смотрелась слишком большой для него. Болезненное лицо, колючий взгляд из-под намертво сведенных вместе бровей производили неприятное впечатление.

– Так что скажешь? – спросил мужчина.

– Предполагалось, что это вы мне что-то расскажете, – напомнил Коннор, правда, уже решив про себя, что зря он сюда пришел.

– Имею в виду, что ты мне за это предложишь?

– Упаковку нормальных сигарет?

– Ха, не слишком сильно ты жену-то свою любил, точно? – осклабился мужчина, продолжая супить брови.

– Сначала, скажи, что тебе известно, а там договоримся.

– Да мне-то все известно, – мужчина смачно почесал шею. – И кто ее убил, и за что.

При этих словах Коннор почувствовал досаду, хотя должен был, наверное, ощутить что-то посильнее. Похоже, он и впрямь не слишком сильно любил Тину. Однако кроме нее у него никого больше не было, так что он чувствовал необходимость искать ее. Коннор задумался, с какого момента, он может считать себя снова одиноким? Вот прямо с этого, когда он впервые услышал, что она не просто пропала, а мертва? Или уже с того, когда она должна была позвонить и не позвонила? А может, он не одинок, пока не узнает все доподлинно? Пока не найдет ее тело и не похоронит как полагается? Последний вариант ему понравился больше, за год он привык быть не один, это ощущение ему как-то больше подходило, чем полное одиночество, хотя и не было там, пожалуй, никакой любви.

– Ладно, подбрось хотя бы пару тыщ, – встревоженный его молчанием, поспешно предложил мужчина. – Когда все получится, добавишь еще.

– Получится что?

– Ну ты что, не хочешь, чтобы его посадили за это?

– Кого?

– Ну! – мужчина требовательно протянул руку. Коннор, подумав, вложил в нее все-таки несколько бумажек. Деньги тут же исчезли в безразмерной куртке.

Мужчина тут же повернулся и куда-то пошел, а Коннор уже решил догнать его и дать по морде, но тот наклонился, вытащил что-то из мусора и вернулся обратно.

– Вот, держи, – протянул он ему лопату. Самую жалкую ржавую лопату на свете. – Видишь этот кусок металла? Копай под ним.

– Что, она там?!

– Нет, не она. Увидишь, в общем.

Коннор повертел в руках лопату, раздумывая, не применить ли ее неким другим образом, но решив, что об человека она разлетится вдребезги, отодвинул преграду и начал копать. Земля оказалась довольно рыхлой и лопата быстро наткнулась на какой-то не слишком большой предмет. Вытащив его из образовавшейся ямы, он подсветил вещь фонариком.

– Хм, это не то, – сказал наблюдавший за ним мужчина. – Попробуй рядом.

– У тебя вообще есть представление, что я ищу? – с недоверием спросил Коннор, отбрасывая в сторону женский ботинок.

– Копай давай, сейчас увидишь.

– Ну смотри, рискуешь стать на пару тыщ беднее.

Чуть сместившись, Коннор расширил яму в сторону и вскоре обнаружил что-то еще. Нервно сопя, он достал из ямы второй ботинок. В отличии от первого он был сильно погрызен собакой и внутри…

– Да чтоб тебя! – заорал Коннор, едва сдержав рвотный позыв. Черт его знает, что там было внутри, но скорее всего разлагающийся крысиный труп! – Не уходи никуда, я сейчас еще расширю яму и прикопаю вас тут вдвоем! – добавил он, держа ботинок подальше от своего носа. – Да чтобы тебя черти в аду этими ботинками со всех сторон обложили!

– Странно, – сказал мужчина, не обращая внимания на вопли. – Посмотри, может тут где-то еще такая металлическая хрень лежит?

Коннор, продолжая ругаться себе под нос, начал оглядываться вокруг, подсвечивая мусорные кучи фонариком.

– Нет тут ничего!

– Значит, до нас кто-то раньше пришел!

– Давай так, или ты сейчас же говоришь, кто убил мою невесту, или я тебя сейчас самого порешу!

– Не переживай так! Пусть они думают, что уже нас обставили, так даже лучше. На самом деле у нас еще есть свидетель, о котором они наверняка не подозревают.

– Кто они?! – прорычал Коннор.

– Кто-кто, – передразнил мужчина. – Оборотни! Кто же еще?

– Так, оставь деньги себе на лечение! – Коннор с размаху отбросил лопату куда подальше и, сообразив направление, направился обратно к шоссе.

– Да погоди! В Санатории был? – затараторил мужчина, следуя за ним по пятам. – Они там все зависают. Стая у них! Ну, если хочешь, зараженными их называй, как те головастые из Истока, только это сути не меняет. Это их город, они здесь всем заправляют и творят, что хотят! И твою жену они убили! Не то, чтобы она этого не заслуживала, но неужели ты отомстить не хочешь?

– Что значит, не то чтобы не заслуживала? – насторожился Коннор, остановившись на границе поляны и леса.

– Да она у них украла кое-что. Ну, с кем не бывает, конечно. Сложно отказаться, когда само в руки идет.

– Чушь! – Коннор снова двинулся к шоссе, на сей раз по тропинке. Мужчине пришлось идти позади него, но он не переставал говорить.

– Вовсе нет! В той яме должны были лежать часы золотые с фамильным гербом. Оборотни вообще любят всю эту клановую чепуху. Гербы, печати, клейма. Говорят, недавно эти их кланы как следует подкорнали, но кое-кто остался. Один из них из клана волка, Эльсон его зовут, запомни, повсюду ходит с перстнем, на котором такой же рисунок выгравирован, как и на часах.

– И что с того?

– Да уже ничего! Раз мы этих часов все равно не нашли.

– Да ты толком можешь объяснить?! По порядку, сначала. – Коннор снова остановился, потому что они уже почти вышли на шоссе, а в городе он не хотел это обсуждать, мало ли.

– В прошлом году твоя Камилла стырила у бабки Эльсона золотые часы ее мужа и попыталась смыться из города. Но с часами побоялась, так как ее подозревали. Закопала их здесь, решила, походу, потом забрать, когда все уляжется. А в этом году бабка протянула ноги, вот она и вернулась. Изменилась она, конечно, тряпки другие стала носить, штукатурится больше. Но запах-то прежний остался! Вот Эльсон ее и узнал! А она – дура! Нет, чтобы по-тихому часики забрать да свалить! Нет, в бар пошла, в Тринадцатый стул, с местными за жизнь базарила. Нет, чтобы в свою кафешку занюханную. Там-то они и встретились. Этому кстати свидетелей не ищи – это бар для оборотней, они все друг за дружку. Но потом Эльсон пошел за ней до гостиницы! Она его видела и заперлась там в номере с перепугу, а толку! Ночью он ее и порешил. Есть свидетель, как он около часу ночи выходил из ее номера с тяжелой ношей на плече, завернутой в занавеску, и чемоданом. Потом запихнул все это в свой автомобиль, сунул ключ от ее номера под дверь администратора и уехал. Ну как тебе? Отработал я свои деньги?

Коннор со злым видом кивнул.

– Свидетельницу я тебе завтра подгоню, можешь с ней в полицию идти. Только ей ведь тоже надо чего-то дать, ты ж понимаешь?

– Вот когда увижу ее. Тебя-то самого как зовут?

– Блудным Псом зови.

– А нормального имени нет?

– Было, да забылось, – пожал плечами Пес.

Дальше в город Коннор пошел один. Обернувшись, он увидел темный силуэт мужчины, так и оставшийся стоять на краю леса.

Вернулся домой Коннор еще в более худшем состоянии, чем полтора часа назад. Пирог уже улегся и забылся, хотя совсем недавно пытался вырваться на свободу от мерзкого запаха тухлятины в ботинке. При этом воспоминании почему-то снова захотелось есть. Уже приближаясь, он взглянул на дом и увидел слабый свет только под самой крышей. Кто-то был на чердаке, это на секунду удивило его, но он тут же от этой мысли вяло отмахнулся. Войдя в квартиру, Коннор машинально глянул на дверь в комнату старушки и сначала так и прошел к себе, но потом вернулся. Дверь была открыта. Он подошел и взглянул внутрь. Света из окна хватило, чтобы убедиться, что ее кровать пуста и даже не расстелена.

За полночь Ройс остался в морге один и как раз устраивался поудобнее, чтобы вздремнуть, когда в дверь постучали.

– Только не еще один постоялец, – проворчал он, вставая, чтобы открыть. Это были Марк и Анжелина.

– Не понял, – озвучил свое недоумение Ройс.

– Нашей ведьмочке нужна твоя помощь, – пояснил Марк.

– Нет, – сразу ответил Ройс.

– Хочешь остаться с демоном один на один? – зловещим тоном спросила Анжелина.

– Вы чем-то обдолбались?

– Да нет, помнишь, убили семейную пару? – начал Марк. – Мы тогда как раз залезли в их дом, чтобы Анжелина вызвала там демона.

– Давайте, я позвоню, может быть, психиатр дежурит или нарколог, – предложил Ройс, возвращаясь к столу, на котором стоял стационарный телефон.

– Слушай, мы же недавно уже признали существование оборотней, в которых вселяются демоны, почему не быть последовательными и не признать возможность существования демонов, которые гуляют сами по себе? – остановил его Марк. – Всего лишь возможность.

– Потому что у меня скоро мозг взорвется, – проворчал Ройс. – Ладно, рассказывай. Только помедленней.

– Мы забрались в пустой дом.

– Так.

– Анжелина, она же госпожа Тьма…

– Это пропустим.

– Анжелина призвала демона, пожертвовав ему бедного кролика. Он пришел, взял кролика, но в этот момент вернулись хозяева дома, и нам пришлось спрятаться. Хозяева пошли наверх, осыпая друг друга отборной лаской и пониманием. Потом в дом вошел оборотень, поднялся к ним и принес их в жертву. При этом зачем-то откусил у женщины пальцы.

– Я видел, – мрачно напомнил Ройс.

– Потом оборотень ушел, мы прибрали за собой и тоже свинтили. И вот теперь Анжелина считает, что демон вернул кролика, потому что почувствовал жертву покрупней. Так что возможно он сейчас здесь, рядом с трупами.

– И с чего это у вас такая мысль?

– Ну потому что рядом с кроликом его нет…

– Это с тем, которого вы положили в наш холодильник? Живодеры малолетние.

– Да, – подтвердил Марк. – Короче, было бы здорово, чтобы ты позволил Анжелине проверить, здесь ли он и задать ему тот вопрос, для которого она его собственно вызывала.

– Ладно, чего уж теперь, – вздохнул Ройс.

Они перешли в комнату с большим во всю стену холодильником. Ройс открыл секции с нужными телами.

– Теперь нужно рассыпать соль, – спохватилась Анжелина и вытащила из сумки большую пачку.

– Сами потом подметать будете, – Ройс раздраженно посмотрел на Марка.

– И нам нужен очень слабый свет, – сказала Анжелина, закончив большой соляной круг на полу.

Марк вытащил из ее сумки маленькую коробочку. Из нее он вынул ночник в виде оранжевого кролика и включил его в розетку около стола.

– Ты специально?! – разозлилась Анжелина.

Марк посмотрел на нового кролика.

– Ну, вообще, да.

Девушка фыркнула и встала в круг рядом с Ройсом. Марк выключил основной свет и присоединился к ним.

Они постояли пару минут молча, пока Анжелина напряженно присматривалась к полутьме.

– Никого не вижу, – наконец резюмировала она.

– Ну и отлично, – сказал Ройс, – давайте расходиться.

– Нет, подожди, – остановила его девушка, пока он не пересек заградительную линию. – Пусть Марк встанет туда, в прошлый раз он понравился демону.

– Это что-то новенькое, – усмехнулся Марк. – Что это значит, понравился?

– Демон тебя обнюхивал.

– Тогда надеюсь, этот демон женщина.

– У демонов нет пола, просто постой там, рядом с холодильником. Он должен появиться.

– Подожди-ка, я так понимаю, мы не просто так стоим в этом кругу из соли, – встрял Ройс. – Он нас защищает, правильно?

– Да ладно, Ройс, что он сделает-то, – отмахнулся Марк.

– Нет, вот, надень хотя бы это, – Ройс снял со своей руки кожаный браслет. – Бабушка дарит мне новый на каждый день рождения. Говорит, он защищает от темных сил. Она их через интернет заказывает у кого-то колдуна… Ну, я вообще-то думал, что все это бред бредовый, но раз пошла такая пьянка…

– Ну, заодно и проверим, – Марк нацепил безделушку себе на запястье и встал рядом с холодильником, скрестив руки на груди.

Еще с минуту они стояли, молча глядя друг на друга. Вдруг по изменившемуся лицу Анжелины они поняли, что она вроде бы что-то видит.

– Скажи мне, кто мои настоящие родители? – задала вопрос девушка. – Вы слышали это? – через несколько секунд спросила она взволновано.

– Только какое-то брр-брр-брр, – сказал Марк и почесал ухо.

– Не маши руками! Ты его пугаешь!

– Так он сказал тебе, что ты хотела? – уточнил Ройс нервно.

– Он сказал, что я скоро это узнаю, – ответила Анжелина.

– Ну, тогда заканчиваем, – Ройс достал из кармана какую-то бумажку и начал разворачивать.

– Это еще что?

– Экзорцизм, – ответил Ройс, – надеюсь. Я скачал его из интернета, ну, правда, по другому случаю, но какая разница.

Анжелина подумала и пожала плечами, разрешая эксперимент. Ройс откашлялся, нервно облизнул губы, произнес первое слово про себя, чтобы не напортачить и, наконец, начал читать вслух. Однако не успел он закончить первую фразу, как ночник пискнул и потух. Они оказались в полной темноте.

– Еще один кролик пострадал, – посетовал Марк откуда-то от холодильника

– Хм, – сказал Ройс откуда-то с противоположной стороны комнаты, – надо было выучить экзорцизм наизусть.

В ожидании звонка от новой знакомой Стефании, Адель прилегла на кровать прямо поверх покрывала, ненадолго прикрыла глаза и тотчас провалилась в глубокий сон. Выкарабкиваться из него пришлось долго и мучительно. Стефа прибежала в ее комнату, разбудила и выскочила обратно, свежая и взбудораженная. Адель же еле-еле разлепила упрямо слипающиеся веки и с трудом привстала на локтях. Голова оказалась необычайно тяжелой, а желудок вообще попытался предательски капитулировать из тела. Часы показывали без пятнадцати два.

Нашарив в темноте рюкзак, Адель нехотя поплелась на выход. Свет они договорились нигде не включать на случай, если за домом следили, поэтому девушке пришлось передвигаться на ощупь. Зато насущная необходимость быть внимательной, помогла ей наконец проснуться.

– Сюда, – шепнула Стефа, хватая ее за руку. Она очень неплохо ориентировалась в темноте, подталкивая Адель в нужном направлении. Так вдвоем они потихоньку спустились вниз, вылезли из окошка подъезда, а потом через маленький садик позади дома, выбрались на улицу. Потом они прошли полтора квартала и свернули в переулок, где их подобрала машина с выключенными фарами. Как только они забрались на заднее сидение, машина сразу поехала на выезд из города.

– Мне казалось, мы особо условились, что ты не будешь никому говорить о нашей встрече, – с сарказмом проговорила женщина за рулем.

– Прости, но я не смогла не сказать Адель, – без особого сожаления извинилась Стефа.

– Но она очень старалась, – виновато улыбнулась Адель.

– Адель значит, ну ладно, – сказала женщина, не понятно какие выводы сделав для себя. – А я Регина Олкиндер, – представилась она с некоторым пафосом.

Выехав из города, около получаса они ехали по шоссе, потом свернули на боковую дорогу и уже минут через пять подъехали к вроде бы большому, но совершенно неосвещенному дому. Свет горел только на крыльце, и то при близком рассмотрении оказалось, что это вышедший им навстречу человек с фонарем.

– Это Буч, – представила мужчину Регина, когда они все вместе прошли в дом.

Он прошел дальше и включил несколько ламп. Не так уж светло от них стало, зато они дали возможность оглядеться вокруг. Они стояли в просторном зале, который некогда должно быть представлял собой шикарное зрелище. Деревянные панели, паркет, широкая парадная лестница на второй этаж. Но мебель, картины и большая люстра под потолком были укрыты от пыли. Видимо в доме постоянно никто не жил или некому было за всем этим ухаживать.

– Этот дом принадлежит моей семье, правда сейчас от нее уже ничего не осталось, – бесцветным тоном сказала Регина. – Сама я живу в городе, а здесь остается только Буч.

Буч стоял в сторонке с какой-то неопределенной полуулыбкой на лице. Он был полностью седым, но стариком не выглядел. Не смотря на сутулую осанку и мешковатую одежду не по размеру, он казался подтянутым и довольно сильным.

– А что произошло? – не удержалась Адель. – С твоей семьей? Это как-то связано с оборотнями?

– Ну, да-а, – протянула Регина. – Каких-то тринадцать лет назад оборотни практически правили этим городом. Большая часть бизнеса принадлежала им, городской совет находился в их руках, полиция им подчинялась, люди боялись. Фактически здесь пытались ужиться две стаи. Первая – это семья Олкиндеров, к которой принадлежала и я. Мы были родственниками в обычном человеческом понимании, и не все из нас были оборотнями, например я. Вторая стая пришла откуда-то с юга. Эти долго кочевали, присоединяя к себе все новых и новых членов.

– И что же произошло?

– Моя стая была уничтожена почти полностью, вторая стая тоже многих потеряла. И все в течение часа, даже меньше. Все, кто выжил, бежали из города в ту же ночь.

– Их убили истоковцы?

– Нет, самое интересное, что в то время между Истоком и оборотнями действовал своеобразный договор. И хотя оборотни в основном творили что хотели, но, по крайней мере, они не убивали людей. И они не могли обращать новичков без соблюдения множества условий. Так что если оборотень не нарушал договор, истоковцы его не трогали.

– Значит, даже если Исток узнает обо мне, они не тронут меня? – уточнила Стефа. – В смысле, конечно, если я никого не убью.

– Я бы не стала сейчас надеяться на этот договор, – жестко ответила Регина. – Он заключался со старейшинами оборотней, а теперь они все мертвы. – При этих словах женщина внимательно посмотрела на Адель. Адель же в этот момент боролась с желанием зевнуть. Ей нестерпимо хотелось спать, даже несмотря на то, что предмет разговора был ей очень интересен. К сожалению, на паузу его поставить было никак нельзя. – К тому же условия обращения все равно не были соблюдены, – продолжила Регина, – ты ведь даже не помнишь, как это произошло, и кто это сделал. А значит, не можешь даже сказать, что была согласна на инициацию. А это один из ключевых моментов.

– Почитать бы этот договор, – заинтересовалась Стефа.

– Этот договор – уже история, – отрезала Регина.

– Так кто же убил всех оборотней? – нетерпеливо воскликнула Адель.

Регина невесело усмехнулась.

– Мой дядя, – сказала она. – Бенедикт Олкиндер.

– А он был оборотнем?

– Да, он был. Не самым опытным и не самым сильным. Так что никто не может сказать, как ему удалось справиться со старейшинами.

– Но хотя бы почему он это сделал?

Регина засмеялась.

– Да мы все задаемся этим вопросом! Все, кто остался жив. Даже люди из Истока очень хотели бы это знать.

– Неужели даже предположений нет никаких?

– Ну, видимо, что-то свело его с ума. Он пришел на общее празднование в саду этого самого дома и убил всех, кто там был. А потом нанес визит второй стае и убил всех, кого смог догнать.

– А сам?

– Предполагают, что он ушел в лабиринт.

– Что это? – встрепенулась Адель, услышав знакомое слово.

– Это особое сакральное для всех оборотней место в лесу. Никто толком не знает, что оно собой представляет. Но оно связано с легендой об оборотнях. Когда оборотень в ночь полнолуния кусает человека, то он отрывает часть его души. Благодаря этому куску он в дальнейшем может управлять укушенным. Но на месте оторванного куска образуется пустота. Живущие в лесу злые духи рыщут в поисках таких поврежденных душ и подселяются на это освободившееся место. И тогда человек становится оборотнем, одержимым. Иногда места оказывается слишком много, и в душу подселяется не один дух, они дерутся друг с другом и сводят его с ума. Тогда оборотень идет в лабиринт, чтобы найти, чем заполнить пустоту и выгнать духов.

– А ты знаешь, где он? Лабиринт? – спросила Адель.

– Теперь уже никто не знает. Но я знаю упражнения, с помощью которых можно обуздать злого духа внутри себя, взять его под контроль своего разума, и, если он там один, то этого будет вполне достаточно.

– Что они из себя представляют? – забеспокоилась Адель.

– Что-то вроде медитации, ничего страшного, – улыбнулась Регина. – Но мы должны со Стефанией остаться только вдвоем, ты будешь только мешать.

– Я не буду мешать, тихонечко посижу в уголке, и все, – запротестовала девушка.

– Да, Адель присматривает за мной, – вступилась за подругу Стефа. – С ней мне будет только спокойнее.

– Об этом не может быть и речи, – начала раздражаться Регина. – Ты будешь слышать лишнее дыхание, лишнее сердцебиение, и не сможешь сосредоточиться. Это слишком серьезное дело. Если вы мне не доверяете, лучше вообще не начинать!

Регина слишком завелась, очевидно было, что спорить с ней бесполезно. Пришлось сдаться. Стефа ушла за ней на второй этаж. Бутч снял с одного из диванов, покрывавший его пыльный кусок целлофана, и Адель смогла комфортно устроиться в ожидании, когда они закончат. Ждать пришлось долго, отвлечься было нечем, она не заметила, как снова уснула.

Адель проснулась оттого, что ощутила странный дискомфорт. Теплый и мокрый, как будто какая-то собака тихо подкралась к ней, пока она спала, и начала лизать ее руку, так удобно свесившуюся с подлокотника дивана. С изумлением девушка открыла глаза, но увидела не доброе домашнее животное, а дворецкого Бутча. Он сидел на корточках рядом с нею и с закрытыми глазами самозабвенно занимался тщательным облизыванием ее пальцев. Зрелище было настолько несуразным, что она даже не сразу среагировала. Бутч полностью был сконцентрирован на этом своем занятии. Очевидно, мужчина получал от этого свое извращенное удовольствие, чего нельзя было сказать об Адель. Она с отвращением отдернула руку. Бутч было потянулся следом, сильно высунув язык из полуоткрытого рта, потом непонимающе открыл глаза и встретился взглядом с Адель.

Этот взгляд был удивительно холодным и спокойным. Поняв, что ему больше ничего не светит, Бутч с пренебрежением отвернулся, поднялся с пола и пошел в другую комнату.

Адель с опаской следила за его неспешным движением, пока он не скрылся за дверью. Обслюнявленную руку она все это время держала на весу. Хотя та быстро высохла, но все еще доставляла сильное психологическое неудобство.

Отставив в сторону оскверненную конечность, Адель встала с дивана и пошла искать ванную комнату.

Кроме большого зала, где Бутч оставил гореть несколько тусклых ламп, в остальной части большого дома было совсем темно, так что Адель приходилось подсвечивать себе путь мобильным телефоном. Она заглядывала во все комнаты подряд, хотя в этом не было особого смысла. Тем не менее, вскоре она набрела на достаточно просторное помещение, которое раньше явно служило кому-то рабочим кабинетом. В отличие от прочих комнат мебель здесь была ничем не накрыта.

Не отдавая себе отчет в том, что делает, Адель вошла и начала с удивлением озираться вокруг. Судя по затхлому воздуху, тут давно никого не было. Однако странно, что, прежде чем забыть об этой комнате навсегда, никто не озаботился хотя бы убрать в ящик мелкие предметы, поставить на место книги или забрать со стола чашку. Все было брошено, как есть, включая съежившийся в горшке на подоконнике давно погибший кактус.

Это была, похоже, единственная комната в доме, оставленная в таком виде. Для этого должна быть какая-то своя веская причина, ведь весь остальной дом был аккуратно убран. Возможно, дело было в человеке, которому когда-то принадлежал кабинет. Но, несмотря на мучительное любопытство, Адель все же не сочла возможным начать рыться в его или ее вещах. Она и так уже зашла непозволительно далеко.

Узор на дверном косяке она заметила абсолютно случайно, хотя в темноте могла спокойно пройти мимо. Подсвечивая себе экраном телефона, девушка внимательно рассмотрела вырезанные на дереве символы. Одна и та же комбинация, повторяясь, непрерывно шла по всему косяку и порогу. Покопавшись в памяти телефона, Адель нашла присланную Марком фотографию, чтобы лишний раз убедиться, что символы те же самые, что использовала бабушка Ройса для защиты от оборотней. Это наводило на интересный вопрос…

В стоявшей в доме тишине, Адель вдруг услышала, как ее кто-то зовет, и это прозвучало для нее как гром среди ясного неба. Она пулей вылетела навстречу спускающейся по лестнице Регине.

– Простите, я пыталась найти ванную комнату, – быстро пояснила она.

– Вода в доме отключена, – покачала головой женщина.

– А где Стефа? – с подозрением спросила Адель.

– Ей еще нужно немного передохнуть в одиночестве, но она тоже скоро спустится к нам, – проговорила Регина, легкой походкой довольного собой человека подходя к дивану и вальяжно опускаясь на него. – А я пока скажу тебе пару слов. Присаживайся.

Адель нехотя села рядом с ней.

– Надеюсь, ты на меня не сердишься. Иногда я веду себя как настоящая стерва, такой уж у меня характер. Меня только могила исправит. Но я действительно хочу вам добра. Я имею в виду, вам обеим. Конечно, тебе будет трудно поверить в то, что я скажу. Вы, со Стефанией лучшие подруги, с детства знакомы и все такое. Однако поверь моему опыту. Сейчас вам будет лучше порознь. Нет, не возражай мне пока! – сразу пресекла она возможное недовольство. – Дело не в том, что она может тебя покалечить одним случайным толчком. Не так важно, что она стала сильнее любого человека, что у нее появились проблемы, справиться с которыми сможет только она сама…и ты заведомо ничем ей не сможешь помочь. Не важно, что у нее неминуемо появятся новые друзья, которые не будут тебя воспринимать, новые интересы, которые ты не сможешь разделить, и в целом новая жизнь, в которой ты будешь только помехой. Важно совсем другое и это будет очень сложно понять! Здесь и сейчас в игру вступили силы, которые для нас, людей, непостижимы и поэтому безгранично опасны. Никто не знает, как они действуют и почему происходит то, что происходит, но люди, которые несмотря ни на что остаются с оборотнями, постепенно теряют все, что имеют.

– Да у меня и так ничего нет, – улыбнулась Адель.