Текст книги "Подселенцы (СИ)"

Автор книги: Дана Обава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Глава 1

Дождь лил нещадно, будто собрался изо всех сил и обрушился на город в отчаянной попытке смыть с его лица нечто грязное и зловещее. Ройс только что проскочил указатель на въезде в город и точно попал под огромный небесный душ. Вода была повсюду: хлестала по окнам, стекала ручьями, окатывала волнами из собравшихся на дороге маленьких озер, шумела и размывала очертания проносящихся мимо деревьев и строений. Она даже попыталась своими бурными потоками утащить его в протекающую по окраине города речку, когда он пересекал ее по мосту. Но коварным планам ее не суждено было сбыться. Благополучно ворвавшись в город, скрытый таинственным пологом из водяных струй, Ройс уменьшил скорость, дабы на ходу попытаться сориентироваться. Не видно было ни черта. Дождь настолько искажал действительность, что даже знакомые всю жизнь улицы, казались абсолютно чужими.

Едва разбирая дорогу, он немного поплутал по городу, прежде чем припарковаться возле нужного дома, или точнее какого-то дома или даже возле чего-то, что очертаниями напоминало дом. На счет три молодой человек выскочил из машины, хлопнул дверцей и бросился под козырек крыльца, за несколько секунд успев промокнуть, как ему показалось, насквозь. Оказавшись под крышей, он утер ладонью лицо, зябко поежился и с надеждой нажал на одну из кнопок домофона. Никакого эффекта это не произвело.

Ройс недовольно цокнул языком, когда ветер издевательски обдал его горстью ледяных капель. Он снова поежился и полез в карман за телефоном. Как раз в этот момент что-то щелкнуло, и входная дверь распахнулась.

– Домофон не работает, – пояснил открывший ее хмурый подросток. Он был на голову ниже Ройса, все такой же худой да и вообще не изменился с того времени, как он видел его в последний раз. Только одежда – мятая серая футболка и джинсы – стали еще более потрепанными жизнью, чем раньше. – И не только домофон, – добавил мальчик, пропуская гостя внутрь дома. При этих словах лампочка, в одиночку освещавшая небольшое и узкое помещение, потухла. Тем не менее, в подъезде оказалось сухо и тепло, что на данный момент было вполне достаточно для счастья, так что довольный Ройс заключил друга в крепкие объятия и прохрипел подмерзшим голосом:

– Здорово, мелкий!

– Ну, спасибо тебе, – недовольно проворчал тот, поспешно отстраняясь и брезгливо отряхиваясь, хотя в этом не было никакого смысла. – Нам наверх, – добавил он сухо.

Вдвоем они начали подниматься по лестнице и, хотя было темновато, Ройс не мог не заметить, что на лестничной клетке второго этажа сделан свежий ремонт. После него их третий выглядел совсем уж неприглядно. На этаже была всего одна квартира, еще часть пространства отгораживала ржавая решетка, позади которой возвышалась груда мятых коробок и какого-то тряпья. По металлической лесенке внутри этого чулана очевидно можно было забраться дальше на чердак. Ройс не мог не подойти и не заглянуть наверх. Его же юный товарищ сразу прошел к двери в квартиру, которая стояла приоткрытой.

– Марк, – негромко окликнул его Ройс, – а там что? – Из щели в крышке чердачного люка слабо пробивался свет.

– Всякий хлам, – коротко ответил парень и пнул дверь в сторону.

Поспешно стаскивая с себя мокрую куртку, Ройс вошел вслед за ним в квартиру, с интересом оглядываясь вокруг. Небольшая прихожая оказалась органичным продолжением мрачной лестничной клетки, с ободранными стенами и потрескавшейся штукатуркой на потолке. Куртку повесить было решительно некуда, так что пришлось пристроить ее на облупленном подоконнике. Дождь с прежним энтузиазмом поливал оконное стекло снаружи, но внутри его не протирали, должно быть, никогда, так что вокруг было темнее, чем могло бы. Далее из прихожей один пустой проем вел направо в комнату, второй вперед на кухню, куда они сразу и прошли. Здесь первой бросалась в глаза дыра в стене, прямо рядом с покосившейся дверью то ли в ванную, то ли еще куда.

– Пиво есть? – спросил Ройс, осмотревшись, с некоторой грустью в голосе.

– Если ты привез.

– Привез, – подтвердил Ройс без энтузиазма, поскольку упаковка с банками осталась внизу в машине.

– Значит, будешь согреваться чаем, – правильно понял его Марк и, подхватив с плиты старый чайник, сунул его под кран.

– В принципе, если сильно вложиться в ремонт, еще те хоромы получатся, – сказал Ройс, продолжая разглядывать потрепанную и скудную обстановку. Несмотря на общую задрипанность и странный запашок от продырявленной стены, квартирка выглядела просторной и многообещающей, со своими высокими потолками и широкими окнами. – Так что странно, – продолжил он свою мысль, – что твой отец вот так вот запросто тебя сюда сплавил. Неужели так дешево вышло? Сколько здесь комнат, ты говорил, три?

– Не просто дешево, а почти даром, – уточнил Марк, доставая из ящика пакет с чаем. – А выселил он меня сюда из-за этой своей женщины, – пояснил он со старательным безразличием.

– Которая его жена? – Вздохнул Ройс, припоминая семейные обстоятельства своего друга. – И еще мать твоей младшей сестры?

– Да, этой, – подтвердил Марк. – Она теперь не только на меня кидается, но уже и на эту девочку.

– Которая твоя сестра и ее дочь?

– Да, на эту.

– Что значит, она на нее кидается, почему? – заинтересовался Ройс.

– Потому что она долбанная тупая сука, – выругался Марк.

– И как твое отселение из дома решает проблему?

– Ну, поскольку главный раздражающий фактор исчез, то, предположительно, она станет более спокойной стервозной дрянью, чем была.

– Какая-то сомнительная логика, – скривился Ройс.

– Я бы лучше отселил ее саму, но кто меня спрашивает.

– Ясно, – Ройс снова вздохнул и от нечего делать просунул руку сквозь дыру в стене. Она как раз подошла по размеру его кулака.

– Я бы так не делал, – бросил Марк, – там внутри, по ходу, живет кто-то.

Ройс тут же выдернул руку обратно и уточнил:

– Там внутри, в стене? А говорил, что живешь один.

– Я отдельно, оно отдельно, – Марк разлил кипяток по кружкам и ногой подвинул к Ройсу табурет.

– И все? – спросил тот, подвигая к себе кружку. – А пожевать?

– Есть мятная жвачка, – пожал плечами Марк.

– Значит, как только мокротень закончится, надо будет сразу съездить затариться, – Ройс снова с сомнением оглядел обшарпанную кухоньку, и она в него уверенности не вселила. – А это все хоть как-то работает?

– Да, не бойся, все удобства в наличии: и холодильник, и микроволновка, – начал перечислять Марк, указывая на обозначенные предметы пальцем, – тостер фурычит, правда делает он не тосты…но уголь небольшими порциями выдает, так что если надо…

– А душ?

– Да вон на улице сейчас отличный душ, пользуйся.

– Это чего мне сейчас за мылом бежать и намываться на все лето вперед?

– Потом можно будет мыться в ванной, но там напор воды хуже.

– Ну, хоть что-то, я уж испугался, что придется к родителям домой бегать. А то меня в мединституте уже кое-как приучили к чистоте, не хотелось бы за каникулы отвыкнуть.

– К твоим все равно не получилось бы – они вот-вот продадут дом и свалят из города, – с невозмутимым видом проинформировал товарища Марк, засыпая в свою кружку третью ложку сахара.

– Что? Откуда ты знаешь?! Мне они ничего не говорили.

– Наверное, готовят сюрприз.

– Ну вот, приехал, что называется, домой! – обиженно воскликнул Ройс. Нет, конечно, кто он им такой, чтобы советоваться, но уж предупредить-то родители его могли? Правда, он и сам их во многие подробности своей жизни не спешил посвящать, но они же родители, это другое!

Ливень за окном прошел быстро. Вскоре за окном развиднелось, и Ройс встал из-за стола, собираясь спуститься вниз к машине за своими вещами.

– Ладно, какую комнату мне можно занять? – с излишним энтузиазмом поинтересовался он.

– Любую, они одинаково отвратительны, а я лично сплю в гостиной, – Марк уставился в опустевшую кружку, гоняя чаинки в оставшемся глотке воды.

Ройс с подозрением посмотрел на него, выходя из кухни. Брезгливо пощупав мокрую тряпку, валявшуюся на подоконнике на месте его куртки, он решил обойтись без нее.

Вернувшись с дорожной сумкой и банками, он осмотрел две спальни в задней части квартиры и ничего особенного там не обнаружил. Ни люстры, ни шторы, ни целого подоконника. Разве что огромное бурое пятно на потолке, поровну разместившееся над обеими комнатами.

В остальном все было в порядке, даже нашлась вполне сносная кровать, укрытая большим куском целлофана. Парень бросил сумку в угол и, скинув целлофан на пол, попробовал матрас.

– Жить можно, – проговорил он удовлетворенно, но тут же с подозрением покосился на стену. Он слышал, как гуляет ветер, как редкие капли стучатся по крыше. Но был и еще какой-то посторонний тихий звук. Ройс прислушался, пытаясь определиться, что же это такое. Почему-то это что-то внушало ему опасения.

Через минуту он уже мог поклясться, что кто-то медленно перемещается внутри стены и вот-вот доберется до стенного шкафа.

– Крыса что ли, – проворчал он тихо.

Но воображение рисовало ему другое – как какая-нибудь косматая ересь самостоятельно поворачивает ручку на двери и вылезает из шкафа, недвусмысленно выражая претензии на этот дом или хотя бы на эту комнату.

Ройс усмехнулся сам себе и решительно распахнул дверцу.

Внутри было пусто. Даже полок в шкафу не оказалось.

Теперь никакого движения Ройс больше не слышал, но все же ему мерещилось, что кто-то притаился там, за стеною, и ждал, прислушиваясь, что делается в комнате. Он вроде бы даже слышал чье-то дыхание.

Ройс внимательно осмотрел внутренности шкафа. В одной из стенок обнаружилась трещина, и вдруг за ней вроде как что-то мелькнуло.

– Кто здесь? – вырвалось у него.

Вместо ответа он услышал шорох позади себя. "Окружают", – подумалось ему. Ройс обернулся, опустился на корточки и не без содрогания заглянул под кровать.

– Бу! – услышал он радостный возглас, и из-под кровати появились хитро улыбающаяся чумазая мордашка и две маленькие ручки. Ройс поднялся, медленно с облегчением выдыхая.

Девочка быстро выбралась из-под кровати, вместе с ней показался уголок от исчирканной тетрадки, и выкатилось несколько разноцветных фломастеров.

– Молодец, врасплох взяла, – признал свое поражение Ройс и, подхватив девочку на руки, вышел на кухню.

– Что ж ты не предупредил, что твоя сестра здесь? – спросил он Марка, пытающегося раскачиваться на табурете как на кресле-качалке. Тот чуть не грохнулся на спину, но в последний момент все-таки удержался и выровнялся.

– Потому что я ее похитил, – на полнейшем серьезе пояснил он.

Ройс сделал удивленное лицо и опустил девочку на пол. Та тут же подбежала к брату и крепко обняла его, прильнув светлой лохматой головкой к его плечу. Со стороны Марка никакой ответной реакции не последовало, но и отстраняться он не стал.

– Раз мне придется покрывать преступление, может, все же объяснишь зачем? – с некоторым раздражением в голосе спросил Ройс.

– Когда я собирал вещи перед переездом, решил и ее заодно прихватить, – спокойно ответил Марк, – чтобы посмотреть, когда они спохватятся.

– И за неделю никто не спохватился, серьезно что ль?

– Да нет, ладно, она сама сюда пришла, – признал Марк, – недавно совсем, как раз успела до дождя.

– Как это, сама? – опешил Ройс.

– Как, как, ножками.

– То есть родители не знают, где она?!

– Во всяком случае, я им не говорил, – ответил Марк с полнейшим безразличием.

– Да ты вообще понимаешь, что они сейчас на стенку лезут?!

– Не моя проблема.

– Тьфу ты, давай телефон, я сам им позвоню, – Ройс выхватил у Марка мобильник и вышел с ним в гостиную.

Так называемая гостиная представляла собой почти пустую квадратную комнату без непонятных пятен на потолке. В центре стоял диван с большим обугленным пятном, по форме немного напоминающим сидящего человека. Видимо, наличие этого дивана и делало комнату гостиной. В углу находился свернутый в рулон матрас.

Устроившись на целой части дивана, Ройс подумал и нашел в контактах мобильного телефона подходящее нецензурное слово, под которым Марк мог бы записать номер своего отца. Позвонил и не ошибся. Голос у мужчины казался встревоженным, но говорил он сдержано.

– Будет через несколько минут, – проинформировал Ройс, возвращаясь на кухню. Девочка игралась с кусками отвалившихся обоев, одной рукой продолжая держаться за брата, словно боялась, что он в любой момент может исчезнуть.

– Ты его впустишь?

– Что?

– Домофон не работает, – напомнил Марк.

– А, ага, – Ройс поворчал и медленно поплелся обратно вниз, тихо бурча себе что-то под нос.

Марк же отвел сестру обратно в комнату. С тяжелым вздохом та достала из-под старой кровати свой маленький рюкзачок, у которого из непонятных соображений наличествовали лапы и хвост, и они в четыре руки начали собирать в него, точнее кое-как запихивать все ее многочисленные девчачьи сокровища, которыми она обустроила себе уютное убежище внизу. В конце концов рюкзак превратился в неказистого туго набитого монстра с выпирающими ребрами. После застегивания, он укоризненно посмотрел на них своим единственным пуговичным глазом, от второго осталась только торчащая нитка.

– Анна! – послышалось требовательное воззвание от входной двери.

– Пока, – пискнула девочка на прощание и, чмокнув брата в щеку, выбежала из комнаты. Марк для верности подождал еще пару минут, хотя знал, что его отец не задержится здесь ни на одну лишнюю секунду. Только после этого он вышел обратно в кухню. Ройс уже приканчивал первую банку пива.

– Зря ты прятался, он даже порог не переступил, – усмехнулся он, пытаясь повторить трюк Марка с раскачиванием на табурете. – От порога кричал, – выдохнул он, судорожно хватаясь за край стола.

– Я не прятался, я не спешил выйти, – поправил его мальчик.

– Обожаю вашу семейку, – продолжил Ройс. – На таком фоне моя не так уж плохо смотрится. И вот за что она тебя так любит?

– Кто?

– Девочка. Ты ее даже по имени не называешь.

– Любят не за что, а вопреки, – напомнил Марк. – И тут я тебе могу длинный список предоставить.

***

Адель на секунду оторвала взгляд от дороги и с негодованием посмотрела на мобильный телефон, который истошно надрывался с пассажирского сиденья.

– Да прекрати уже! – прикрикнула она на него, но он продолжил сердито вибрировать и укоризненно светить экраном. И вот так все время! Она выехала из дома позавчера утром и, как договаривались, должна была звонить родным каждые несколько часов. Один раз забыла и все, понеслось. Мама с отцом трезвонили попеременно, а после ее угрожающего сообщения, что выкинет телефон в окно, подключился и старший из братьев.

Сегодня утром еще хлеще – позвонил отец и огорошил ее такой новостью, что Адель до сих пор не могла ее переварить. Она перестала отвечать кому-либо и вообще задумалась, не сменить ли место назначения. Уехать куда-нибудь далеко, где ее совсем никто не знает.

Найдя удобное место на обочине, Адель остановила машину и потянулась за телефоном, намереваясь отключить звук, а то и отрубить нафиг адский прибор. Заодно проверила список входящих. Оказалось, что последние звонки шли с неизвестного номера. Не трудно было догадаться, с чьего именно. Она поморщилась и сохранила номер, мстительно записав его под именем "Упырь".

Телефон зазвонил прямо в ее руке, высветив на экране знакомое имя.

– О, Стефа, привет, я уже скоро буду, – ответила Адель, улыбаясь невидимому собеседнику.

– Сама вижу, – выдохнула Стефа, – бегу к тебе, не уезжай!

Адель огляделась и вправду увидела подругу, быстро-быстро перебирающую ногами на высоких каблуках в ее направлении прямо по лужам, оставшимся после только что прошедшего ливня. Закинув на плечо, девушка тащила на себе длинный зеленый торшер.

– Ну как, нравится? – Спросила она восторженно, подбежав к пикапу. – Винтаж!

– Ничего так, – пожала плечами Адель. – Пристрой его где-нибудь. – Она кивнула на кузов и сама вышла из машины.

Стефания не глядя запихнула свою винтажную покупку под мокрый брезент к куче других вещей, которые Адель привезла с собой, и, повизгивая от счастья, крепко обняла подругу. Она легко приподняла ее над землей. В отличие от крепко сбитой Стефании за последние годы Адель стала такой худенькой и хрупкой, что, наверное, та смогла бы без труда закинуть ее в кузов вслед за торшером.

– Не ждала тебя так рано, – сказала Стефа, – усаживаясь на пассажирское сиденье пикапа. – Думала, успею забрать торшер и встретить тебя уже около нашей новой квартиры. Ты что вела машину под таким дождем?

– Ну а что такого, – удивилась Адель и, заведя мотор, выехала обратно на дорогу. – Ты тоже, гляжу, дома не сидела.

– Так торшер же могли из-под носа увести, а это же винтаж! Он нам в квартиру идеально подойдет!

– Так квартира-то пустая пока, хоть слона запускай. Нам что угодно подойдет!

– Не что угодно, а только самое лучшее! – весело возразила Стефа, но тут ее взгляд упал на руку Адель, перебинтованную на запястье. – О нет, ты что, опять?!

– Не опять, – посерьезнела Адель, поняв, на что намекает подруга. – Я просто поранилась обо что-то на заправке. Не волнуйся, тебе не нужно будет за мной присматривать. И вообще, у меня уже год ничего колюще-режущего в руках не было, так что тебе придется на двоих бутерброды делать, – пошутила она, попытавшись улыбнуться краешком губ.

– О, Боже, наконец-то, – Стефания не могла сдержать энтузиазм. – Как же я рада, что ты вернулась в наш задрипанный городок! Ты меня просто спасла! Если б не ты, мне бы пришлось и дальше жить с родителями, или, не знаю, в палатке в поле. Но теперь ты приехала, и все у нас будет хо-ро-шо! – проговорила она, широко и счастливо улыбаясь проплывающим мимо столбам.

– Да-а, – неуверенно протянула Адель.

– Что-что? Откуда эта интонация? Только не говори, что ты уже передумала и возвращаешься обратно к семье!

– Что ты! Нет! – поспешила ее успокоить подруга. – Это не я возвращаюсь к семье, это они меня и тут достали!

– Каким образом? – осторожно уточнила Стефа, пряча телефон, на котором потихоньку набирала сообщение для отца Адель (вроде "все хорошо, встретила").

– Пару часов назад позвонил мой дорогой папочка и как бы невзначай напомнил, что у него в этом городе остался близкий друг, которого я в детстве называла дядя Мик, и что хорошо бы мне с ним наладить связь и все такое. Короче, уже надсмотрщика мне нашел!

– Ну, возможно, он ничего такого не имел в виду. Просто знакомый человек в городе, а то мало ли что… Он же волнуется, его можно понять, – промямлила Стефа, заталкивая телефон глубже в карман.

– А чего беспокоиться? – продолжила кипятиться Адель. – Городочек тихий, а я, между прочим, взрослый человек, я могу о себе позаботиться. Мне эта его гиперопека уже вот где! Почему он мне так не доверяет?

– Ну ты все-таки…два раза пыталась…того.

– Сколько лет с тех пор прошло! – прорычала Адель, сердито глянув на вжавшуюся в сиденье подругу.

– Два, – проворчала Стефа под нос. – Просто нам не хочется, чтобы с тобой снова что-то случилось.

– Подожди-ка, НАМ не хочется? То есть ты с ними заодно?! – возмутилась Адель.

– Не-ет! Им не хочется, им, – махнула рукой Стефа. – Мне-то, конечно, все равно. Кто ты мне? Так, единственная подруга, родная душа…

– Слушай, мы же последние шесть лет только по интернету общались, неужели никого…

– А вот никого! Одна ты такая, никто мне больше не нужен! – театрально воскликнула Стефа и попыталась даже снова заключить Адель в объятия.

Машина вильнула, но к счастью на совершенно пустынной дороге.

– Полегче! – рассмеялась девушка.

Откуда ни возьмись появилась полицейская машина и пристроилась за ними, требуя остановиться.

– Вот, черт! – испугалась Стефа. – Придется остановиться. Ну же, останавливайся!

– Я останавливаюсь.

– Ты слишком медленно останавливаешься, можно подумать, что ты убегаешь!

– Думаю, именно так он и подумал, – все же остановив пикап у обочины, Адель закусила губу и недовольно разглядывала приближающегося полицейского в зеркало заднего вида. – Стеф, давай так, сейчас он подойдет поближе, и мы по газам…

– Ты что?! – перепугалась Стефания.

– Это же и есть дядя Мик, – шепотом проговорила Адель, – в кустах сидел, в засаде! Я на пять его звонков не ответила. Или шесть!

– А он совсем не злится, – также шепотом вступила Стефания, – смотри, какой добрый взгляд, давай, не будем убегать?

Произошла короткая драка за ключ, прерванная интеллигентным стуком в окошко.

– Адель, здравствуй, помнишь меня?

– Да, дядя Мик, она помнит! – ответила за нее Стефания, победоносно махнув отобранным ключом.

– Твой отец, предупредил меня, что ты приедешь. Я звонил тебе несколько раз.

– Ах да! – воскликнула Адель. – Телефон звонил все время, но он упал куда-то между сиденьями, так что…никак не могла ответить.

– Ну ладно, обращайся если что.

– Непременно.

Мик кивнул и пошел обратно к своей машине.

– Что ж, все прошло не так уж и плохо, – резюмировала Стефа, провожая полицейского взглядом. В ее глазах продолжали плясать искорки восторга.

– Ну здорово, здорово, – несколько раз повторила Адель и вдруг развернула машину и поехала назад.

– Что ты делаешь?! – воскликнула Стефания, когда они проехали мимо дяди Мика. Она беспомощно оглянулась на него и заверещала: – Ты не можешь уехать!

Из бурлящего котла эмоций Адель так и не вырвалось ни одного вразумительного объяснения.

– Послушай! – Начала тараторить Стефания. – Парень, с которым я встречалась два года до тех пор, пока он меня не избил до беспамятства, живет со мной в соседнем доме, дверь в дверь, окно в окно…я вижу его утром, когда забираю почту и когда иду на работу, а потом когда возвращаюсь с работы! Я не могу там больше жить! И если ты не поселишься в этой квартире, мне будет некуда больше деться! Я не смогу одна снимать другое жилье…

Адель вздохнула, как бы соглашаясь, и снова развернула машину в обратную сторону. Они снова проехали мимо дяди Мика. По его каменному лицу трудно было прочитать, что он обо всем этом думает. Стефания глядела назад, пока он не скрылся из виду.

– А интересный мужчина этот твой дядя, – вдруг заключила она. – Ему, наверное, лет сорок, да?

Адель не выдержала и рассмеялась.

– Ну, похоже, ты приходишь в себя!

– Теперь, когда ты рядом, да! – согласилась Стефа, устраиваясь поудобнее на сидении. Спокойствие и жизнерадостность мгновенно вернулись к ней.

Выглянуло солнце и все вокруг засияло. Именно таким, сияющим, умытым дождем, Адель впервые увидела свой новый дом. А впереди рядом с домом был разбит еще и небольшой цветник, что делало картину просто идиллической.

– Пойдем, сначала просто поднимемся, без вещей! – предложила девушка.

– Угу, – согласилась Стефания, все же вытаскивая из пикапа свой винтажный торшер. С ним она вошла за подругой в темный подъезд.

– Не закрывай дверь, ничего не видно! – попросила Адель, но тут вдруг над их головами зажглась лампочка.

Щелкнул замок, и дверь нижней квартиры приоткрылась, из-за нее выглянула миловидная пожилая женщина с гладко зачесанными назад седыми волосами, в старомодном и очень опрятном платье. Увидев девушек, она шире отворила дверь.

– Когда хочет, тогда и горит, – сказала женщина тихим приятным голосом. – Здравствуйте, мои дорогие. Вы мои новые соседки?

– Здравствуйте, мы будем жить на втором этаже, – ответила Адель. – Меня зовут Адель, а это Стефания.

– А это винтаж, – смущенно ляпнула Стефа, потому что старушка, переводя взгляд с лица на лицо, в конце остановилась на торшере, который встал рядом со Стефой аккурат как третий человек.

– Вижу, вижу, – рассмеялась старушка, – у меня вот точно такой же стоит! А меня зовут Полония Вульф. Или, если хотите, зовите по-свойски – тетя Поля. Мне будет приятно!

– Дядя Мик, тетя Поля, – тихонько ворчала Адель, поднимаясь по ступенькам. – Интересно, кто на третьем этаже живет – дедушка Карл?

Как по заказу с верхнего этажа начал кто-то спускаться, и вскоре мимо девушек прошел угрюмый мужчина, ведущей за руку очаровательную маленькую девочку с рюкзачком за плечами. Они оба, кажется, были не в настроении и не обратили на соседок никакого внимания.

– Ну, ладно, – Адель в предвкушении в первый раз отворила дверь в свою новую квартиру и в полнейшем изумлении прошлась по комнатам. Из небольшой прихожей она попала в просторную кухню, за ней в небольшой коридорчик, из которой дверь слева вела в ванную, еще две двери в спальни и последняя в гостиную, из которой она вышла обратно в прихожую, сделав круг. Все помещения оказались очень светлыми и милыми, однако в присланных по почте фотографиях они выглядели несколько иначе. Ну, то есть с простеньким ремонтом и минимумом мебели, с кучей пространства, на котором поместился бы если и не слон, то хотя бы слоник. В реальности же в квартире был проведен дорогой ремонт, а комнаты полностью меблированы, все выдержано в одном шоколадно-изумрудном цвете, вся техника новая и современная – в общем, полный комплект.

Пока Адель делала круг по комнатам, в гостиной Стефания уже быстренько пристроила свой винтажный торшер и стояла теперь там вся такая виноватая, что не предупредила.

– Папочка постарался, да? – уточнила Адель без надобности.

– Он тебя любит, – Стефа с удовольствием опустилась в мягкое шоколадное кресло. – И он очень богат. Что ему еще оставалось?

– Ну, все! – воскликнула Адель и выскочила из комнаты, по дороге выхватывая из рюкзака мобильный телефон.

– Пожалуйста, только не устраивай отцу очередной разнос, это бесполезно! – закричала ей вслед Стефания. – Тебе бы таких родителей как мои, – проворчала она, поглаживая обивку кресла как котенка, – для них любимое детище – это их бизнес, а не я.

– Да уверяю, он сидит и ждет, когда я позвоню с претензиями! – прозвучало откуда-то из коридора. – Не позвоню, он будет волноваться!

– Давай хотя бы не сейчас, мне скоро нужно будет возвращаться в кафе, а мы еще не начали перетаскивать вещи!

– Ладно, – Адель снова появилась в дверном проеме. – Я привезла кой-какую складную мебель, а эту можно просто вынести куда-нибудь. Получится скромнее, зато по нашим средствам.

– Только через мой труп! – тут же отреагировала Стефания. – Давай рассуждать разумно. Кровати то ты точно не привезла, они бы у тебя там, в кузове, не поместились.

– Рассчитывала на старые…

– А старых уже нет в нашем измерении. Ну и что получится, заменим часть этих роскошных вещей на дешевые из ДСП и пластика? А часть отставим? И что получится?

– Эклектика…

– Делай, что хочешь, но, по крайней мере, с кроватью с балдахином я не расстанусь. Я на ней и умру.

– Еще и балдахин…

– Не волнуйся, это только на моей! Твоя – это две доски, покрытые власяницей.

– Чудненько. – Сдалась Адель со вздохом. – А то, что я привезла, куда?

– В культурном центре спроси, там собирали, кажется, для бедных… – почувствовав, что отстояла-таки изумрудно-шоколадную мебель, Стефания с удвоенной энергией вскочила с кресла. – Пошли таскать пожитки! – воскликнула она и осела на пол, прямо на мягкий изумрудный ковер.

– Эй, что это с тобой? – спросила Адель обеспокоено и опустилась рядом с ней.

– Что-то я слишком резко встала. Голова кружится, – пожаловалась Стефа. – Сейчас пройдет…уже пару дней так, простыла, наверное.

– Давай, я тебе чайку сделаю, посадим тебя в твое любимое кресло… – Адель помогла подруге подняться, но та садиться и отдыхать совсем не хотела.

– Нет-нет, мне нужно в кафе, скоро народ валом повалит – Кира одна не справится. Мне уже лучше, давай коробки твои быстренько перетаскаем.

– Еще чего, сама справлюсь. – Отрезала Адель. – И тебя провожу…

– Тут два шага идти, а со мной уже все хорошо! Вот, смотри! – Стефа попрыгала на месте, размахивая руками. – Лучше скажи, какие твои планы еще на сегодня!

– Узнать на счет работы, вернуть пикап.

– Что, обратно? Три дня туда, потом снова сюда? – испугалась Стефа.

– Да нет же! Есть стоянка намного ближе, они то ли сами его оттуда заберут, то ли прямо оттуда снова в аренду отдадут. Короче, вечером буду дома. Здесь.

– Круто, я вина куплю, отпразднуем! – вприпрыжку Стефа унеслась на свою работу в родительское кафе, а Адель принялась таскать коробки с собственноручно отобранным и привезенным барахлом. Его оказалось просто неприлично много, хотя, когда она собиралась, то старалась брать по минимуму, только самое необходимое. Минимум одежды, по крайней мере, но оказалось что все ее планшеты, блокноты, краски, кисточки, карандаши и этюдник также неплохо загромождают место в небольшой спальне.

– Возможно, если удастся все разобрать и поаккуратнее разложить…и частично засунуть под кровать… – предположила девушка, – это будет выглядеть прилично.

Она пожала плечами и оставила все как есть.

Спустившись вниз, она выкатила, наконец, из кузова своего "мальчика". Новенький приятно сияющий на солнце мотоцикл, о существовании которого пока никто не знал, удобно устроился в проулке.

Дом Культуры – мощное здание в футуристическом стиле – Адель не удержалась и объехала вокруг него дважды. Шесть лет назад на этом месте определенно стояло что-то совсем другое. Вообще, конечно, в городке за это время успело многое измениться. Что-то обновили, что-то перестроили. Но эта махина даже сейчас явно выбивалась из общего стиля и, несмотря на свою кажущуюся трехэтажность, доминировала над городом и оттягивала на себя взгляды от сдержано-элегантного здания городской администрации напротив.

Внутри Адель тоже понравилось. Много стекла, планировка, в которой легко растеряться, изогнутые детали и круглое окошко в высоченном потолке главного холла, вероятно пробитое головой архитектора, всецело отдавшегося полету фантазии.

– Значит, здесь будут проходить ваши занятия, – подытожила администраторша, закрывая дверь в небольшую светлую аудиторию. – Надеюсь, не заблудитесь. У нас тут нужно привыкнуть, – виновато улыбнулась она. – В субботу в одиннадцать часов. Пока записались семь человек, группа получилась разновозрастная. А дальше посмотрим, как пойдет.

По коже Адель пробежали мурашки. Пришлось браться за ту работу, которая есть, и вот ей предложили вести курс живописи маслом для начинающих. Страшно, но в принципе, почему бы и нет? Или все-таки нет? Какой из нее нафиг преподаватель?!

От паникерских мыслей девушку отвлекла небольшая группа людей, быстро прошедшая мимо в зал по соседству. Уж как-то слишком целенаправленно они двигались, желание поскорее заняться делом так и читалось в их глазах. Остальные посетители центра, насколько могло показаться, перемещались в гораздо более расслабленном темпе. Как только последний участник группы зашел в зал, двери захлопнулись, при этом наглухо задраив помещение, стало тихо.

– Это началось заседание шахматного клуба, – пояснила администраторша. – Они – наша элита, к ним так просто с улицы не попасть, только по приглашению одного из членов клуба.