Текст книги "ГЕДЕЛЬ, ЭШЕР, БАХ: эта бесконечная гирлянда"
Автор книги: Даглас Хофштадтер
Жанры:
Философия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 64 страниц)
Его радикальный подход бросил вызов теории о том, что интеллект может быть подразделен на независимые и полунезависимые части. Созданная Виноградом программа ШРДЛУ (названная так в честь старого кода «ЕТАОЙН ШРДЛУ», используемого операторами линотипических машин для отметки опечаток в газетных столбцах) не разбивала задачу на отдельные концептуальные части. Операции деления предложений, производства внутренних представлений, рассуждений о мире, представленном внутри нее самой, нахождение ответов на вопросы и т. д. были тесно переплетены во внутреннем представлении процедурных знаний программы. Некоторые критики утверждали, что программа Винограда так запутана, что не представляет вообще никакой «теории» о языке и не способствует нашему пониманию процессов мышления. По моему мнению, ничто не может быть так далеко от истины как подобная критика. Шедевр, подобный ШРДЛУ, может не быть изоморфным тому, что делаем мы – безусловно, мы не должны думать, что эта программа достигла «уровня символов» – но как сам акт создания ШРДЛУ, так и размышления об этой программе позволяют узнать очень многое о работе интеллекта.
Рис. 117. Рене Магритт. «Мысленная арифметика» (1931).
Структура ШРДЛУ
В действительности, ШРДЛУ все же состоит из отдельных процедур, каждая из которых содержит некие знания о мире; но эти процедуры настолько зависят друг от друга, что их невозможно четко разграничить. Программа похожа на крепко затянутый узел, который очень трудно распутать; но тот факт, что его не удается развязать, не означает того, что его невозможно понять. Может существовать элегантное геометрическое описание всего узла, даже если физически он запутан. Здесь уместно вспомнить метафору из «Приношения МУ» и сравнить эту проблему со взглядом на фруктовый сад под «естественным» углом.
Виноград очень хорошо описал ШРДЛУ. Ниже я привожу отрывок из его статьи в книге Шанка и Колби:
Одна из основных идей, лежащих в основе этой модели, заключается в том, что всякое использование языка можно рассматривать как активацию неких процедур в слушателе. Мы можем думать о любом высказывании как о программе, которая является косвенной причиной выполнения неких операций в когнитивной системе слушателя. Это «составление программ» неявно, поскольку мы имеем дело с разумным интерпретатором, реакция которого может весьма отличаться от той, которую хотел вызвать говорящий. Точная форма «программы», воспринимаемой слушателем, определяется его знанием о мире, его отношением к говорящему и так далее. В нашей программе мы имели дело с простой версией этого процесса интерпретации, происходящего внутри робота. Каждое высказывание, интерпретированное роботом, превращалось в набор команд ПЛАННЕРа. Программа, созданная таким образом, затем использовалась для достижения желаемого эффекта.[75]75
Terry Winograd, «A Procedural Model of Language Understanding» в сборнике R. Schank and К. Colby, eds «Computer Models of Thought and Language», стр. 170.
[Закрыть]
ПЛАННЕР облегчает упрощение задач
Упомянутый выше язык ПЛАННЕР – это один из языков ИИ; его основной чертой является то, что в него встроены некоторые операции, необходимые для упрощения задач, – например, рекурсивный процесс создания дерева подзадач, подподзадач и так далее. Это значит, что программисту уже не приходится объяснять подобные процессы снова и снова – они автоматически следуют из так называемых постановок задач. Человек, читающий составленную на ПЛАННЕРе программу, не заметит явных ссылок на эти операции; на компьютерном жаргоне говорится, что они прозрачны для пользователя. Если одна из ветвей дерева не сможет выполнить своей задачи, то ПЛАННЕР вернется назад и попробует другую дорогу, «Возврат» – ключевое слово в ПЛАННЕРе.
Программа Винограда успешно воспользовалась этими чертами ПЛАННЕРа – или, точнее, МИКРОПЛАННЕРа, частичной реализации замыслов для ПЛАННЕРа. Однако за последние несколько лет специалисты в области ИИ решили, что автоматический возврат, используемый в ПЛАННЕРе, имеет свои определенные недостатки и маловероятно, что он сможет привести к цели; так что они сосредоточили свои усилия на других областях ИИ.
Давайте посмотрим на дальнейшие комментарии Винограда о ШРДЛУ:
Среди примеров, которые приводит Виноград, встречается следующий:
Различными возможностями значения слова «the» являются процедуры, которые проверяют разнообразные факты, касающиеся контекста, и затем определяют нужные действия, такие как «искать в базе данных описание единственного предмета, совпадающего с этим описанием» или «подтвердить, что описываемый предмет является единственным для говорящего». В программу включены различные типы эвристики для определения того, какие части контекста важны.[77]77
Там же, стр. 175.
[Закрыть]
(Как читатель, вероятно, догадался, программа ШРДЛУ была англоязычна; задачи, которые ей приходилось решать, были специфичны для английского языка. В Диалоге «ШРДЛУ» мы постарались передать на русском как можно точнее не только содержание беседы с программой, но и ее форму, со всеми двусмысленностями и шероховатостями речи; однако комментарий Винограда о проблеме использования определенного артикля «the» был оставлен без изменения за отсутствием точного русского эквивалента. – Прим. перев.)
Удивительно то, насколько значительна эта проблема артикля «the». В русском аналогичные проблемы представляют, например, такие слова как «что», «в», «на», «и», «к». Можно с уверенностью сказать, что создание программы, которая была бы способна правильно использовать все значения этих слов, было бы эквивалентно решению проблемы ИИ, и таким образом, означало бы ответ на вопрос, что такое разум и сознание. Небольшое отступление: согласно частотному словарю Джона Б. Кэрролла (John В. Carroll, «Word Frequency Book»), пять наиболее часто употребляющихся в английском существительных – это «время», «люди», «дорога», «вода» и «слова», в таком порядке. Удивительнее всего то, что большинство людей не подозревает, что они думают настолько абстрактными категориями. Девять человек из десяти назовут «дом», «работа», «деньги», «человек»… И, раз уж мы заговорили о частотности, заметьте, что наиболее часто используемыми буквами английского языка, согласно Мергенталеру, являются «ETAOIN SHRDLU», в таком порядке.
Одна из интересных черт ШРДЛУ, противоречащая стереотипу компьютеров как машин, щелкающих числа подобно орешкам, это то, что, как указывает Виноград, эта система «не принимает чисел в их цифровой форме и умеет считать только до десяти».[78]78
Terry Winograd, «Understanding Natural Language», стр. 69.
[Закрыть] Несмотря на всю математику, лежащую в ее основе, ШРДЛУ – математический неуч! Как и мадам Мура Вейник, ШРДЛУ ничего не знает о составляющих ее низших уровнях. Ее знания, в основном, процедурные (см. в особенности замечание д-ра Тире-Рвинога в секции 11 предыдущего диалога).
Интересно сравнить процедурные знания, заключенные в ШРДЛУ, со знаниями моей создающей предложения программы. Все синтаксические познания моей программы процедурно включались в Увеличенные Схемы Переходов, написанные на языке АЛГОЛ; но семантические познания – информация о принадлежности к тому или иному семантическому классу – были статичны: они содержались в коротком списке цифр после каждого слова. Там было, правда, несколько служебных слов, таких как «to have», «to be» и тому подобное, которые были полностью представлены в процедурном виде в АЛГОЛе, но это было исключением. С другой стороны, в ШРДЛУ все слова были представлены в программах. Это показывает, что несмотря на то, что теоретически программы эквивалентны данным, на практике выбор способа представления знаний влечет за собой серьезные последствия.
Синтаксис и семантика
Теперь слово опять за Виноградом:
Наша программа не работает, сначала разделяя предложение на части, затем проводя семантический анализ и затем давая логический ответ. Когда машина пытается понять предложение, эти три действия происходят одновременно. Как только начинает вырисовываться некая синтаксическая структура, тут же вызывается семантическая программа, чтобы проверить, есть ли в этой структуре смысл; ее ответ может направлять дальнейшее синтаксическое подразделение. Решая, имеет ли данная структура смысл, семантическая программа может прибегать к логическому анализу и задавать вопросы о реальном мире. Например, в секции 34 Диалога («расположи голубую пирамиду на кубике в коробке»), первым возможным делением было «голубая пирамида на кубике». В этот момент в действие вступает семантический анализ, который определяет, что подобное деление не соответствует реальной ситуации. После этого, программа синтаксическего разбора находит следующего кандидата: «голубая пирамида»; затем она выделяет группу «на кубике в коробке» как самостоятельную фразу, указывающую на расположение… Таким образом, разные типы анализа находятся в постоянном взаимодействии, и результаты одного из них влияют на результаты других.[79]79
Winograd «A Procedural Model» стр. 182-3.
[Закрыть]
Очень интересно то, что в естественном языке синтаксис и семантика так глубоко переплетены. В предыдущей главе, обсуждая ускользающее понятие «формы», мы подразделили его на две категории: синтаксическая форма, котоорую можно обнаружить с помощью предсказуемо конечной разрешающей процедуры, и семантическая форма, которую таким образом обнаружить нельзя. Но здесь Виноград говорит нам, что, по крайней мере, когда слова «синтаксис» и «семантика» употребляются в их обычном значении, в естественном языке они сливаются друг с другом. Внешняя форма предложения – его состав в терминах элементарных знаков – не делится так четко на синтаксический и семантический аспекты. Это очень важный для лингвистики момент. Далее приводятся заключительные замечания Винограда о ШРДЛУ.
Давайте посмотрим, что делает система с простым описанием, например, «красный кубик, который поддерживает пирамиду». Это описание использует понятия БЛОК, КРАСНЫЙ, ПИРАМИДА, и РАВНОМЕРНЫЙ, каждое из которых является частью категоризации мира, лежащей в основе системы. Результат может быть представлен в виде блока-схемы, как на рис. 118. Обратите внимание, что это программа предназначена для нахождения предмета, совпадающего с данным описанием. Затем она будет включена в команду сделать нечто с данным предметом или в вопрос об этом предмете. Или же, если это описание будет частью предложения, оно станет частью программы, созданной для представления этого значения для его дальнейшего использования. Заметьте, что этот кусок программы также мог бы быть использован для проверки того, совпадает ли предмет с данным описанием, если бы первая команда НАЙТИ была заранее ограничена поисками нужного нам предмета.
С первого взгляда кажется, что у этой программы – слишком сложная структура, поскольку нам не нравится думать, что значение простой фразы может содержать петли, проверку условий перехода на другую ветвь и другие подобные детали. Чтобы решить эту проблему, нам необходим такой внутренний язык, в котором петли и проверки были бы простейшими элементами и в котором представление процессов было бы так же просто, как и их описание. Программа, представленная на рис. 118, на языке ПЛАННЕР выглядела бы примерно так:
(ЦЕЛЬ (Есть ? кубик X1))
(ЦЕЛЬ (Цвет ? X1 красный))
(ЦЕЛЬ (Равномерный ? X1))
(ЦЕЛЬ (Есть ? пирамида Х2))
(ЦЕЛЬ (Есть ? кубик X1))
(ЦЕЛЬ (? X1 поддерживает ?Х2))
Петли блока-схемы подразумеваются в структуре контроля возврата. Правильность описания оценивается путем следования вниз по списку до тех пор, пока какая-нибудь из целей не окажется невыполнимой; тогда программа автоматически отступает к тому моменту, когда она приняла последнее решение, и пробует другой путь. Решение может быть принято всякий раз, когда вводится новое название предмета или новая ПЕРЕМЕННАЯ (отмеченная префиксом «?»). Переменные используются для сопоставления с образцом. Если они уже обозначают некий предмет, программа сопоставления проверяет, выполнима ли цель для данного предмета. Если нет, то эта программа ищет все возможные предметы, для которых эта цель выполнима, выбирая один предмет и совершая последующие шаги до тех пор, пока ей не придется отступить. В таком случае она начинает работать со следующим подходящим предметом. Таким образом, неявным является даже различие между выбором и проверкой.[80]80
Там же, стр. 171-2.
[Закрыть]
При разработке этой программы было принято важное стратегическое решение: не переводить полностью с английского на ЛИСП, а только частично – на ПЛАННЕР. Таким образом, поскольку интерпретатор ПЛАННЕР сам написан на ЛИСПе, между языком высшего уровня (английским) и языком низшего уровня (машинным) был введен новый промежуточный уровень (ПЛАННЕР). После того, как фрагмент английского предложения переводится в программу на ПЛАННЕРе, эта программа может быть послана на интерпретер ПЛАННЕРа, освобождая высший уровень ШРДЛУ для работы над другими задачами.
Постоянно приходится решать следующие проблемы: сколько уровней должно быть у системы? Сколько и какой тип «интеллекта» надо располагать на каждом из этих уровней? Сегодня эти проблемы – одни их самых трудных в ИИ. Поскольку мы знаем так мало о настоящем разуме, нам очень трудно решить, какой уровень искусственной разумной системы должен выполнять ту или иную часть задачи.
Это позволяет вам лучше понять те проблемы, что стоят за предыдущим Диалогом. В следующей главе мы рассмотрим новые смелые идеи в области ИИ.
Рис. 118. Процедурное представление фразы «красный кубик, который поддерживает пирамиду». (Roger Schank and Kenneth Colby, «Computer Models of Thought and Language», стр. 172)
Контрафактус
Как-то субботним вечером Краб пригласил к себе нескольких друзей, чтобы посмотреть футбол по телевизору. Ахилл уже пришел, но Черепаха и ее приятель Ленивец запаздывают.
Ахилл: Не они ли это едут на странном одноколесном аппарате?
(Ленивец и Черепаха подъезжают, спрыгивают на землю и входят в дом)
Краб: Друзья мои, я так рад, что вы наконец здесь. Позвольте представить вам моего старого доброго товарища, Ленивца. Это Ахилл. С Черепахой, я думаю, вы все знакомы.
Ленивец: Я никогда раньше не встречал Бициклопа. Приятно с вами познакомиться, Ахилл. Я слышал много хорошего о Бициклопном роде.
Ахилл: Очень приятно. Могу ли я спросить вас, что это за элегантное средство передвижения, на котором вы прибыли?
Черепаха: Вы имеете в виду мой одноколесный тандем? Что же в нем элегантного? Просто машина, позволяющая двоим добраться от А до Б с одинаковой скоростью.
Ленивец: Он сделан той же компанией, которая производит мотоциклы «Зиг-зиг».
Ахилл: А, понятно. Для чего эта ручка?
Ленивец: Это переключатель скоростей.
Ахилл: Ага; и сколько же у этого аппарата скоростей?
Ленивец: Включая задний ход, одна. У большинства моделей скоростей меньше, но эта была сделана по спецзаказу.
Ахилл: Да, этот моно-тандем кажется отличной штукой… Кстати, м-р Краб, хотел вам сказать, что вчера вечером я получил неописуемое удовольствие от игры вашего оркестра.
Краб: Благодарю вас, Ахилл. А вы там не были, м-р Ленивец?
Ленивец: Нет, к сожалению, я не смог пойти. Я участвовал в смешанном одиночном турнире по пинг-пингу. Это было захватывающе интересно, моя команда разделила первое место сама с собой.
Ахилл: Вы получили какой-нибудь приз?
Ленивец: Конечно – медный двухсторонний лист Мёбиуса, посеребренный с одной стороны и позолоченный с другой.
Краб: Поздравляю вас, м-р Ленивец.
Ленивец: Благодарю. Прошу вас, расскажите мне об этом концерте.
Краб: Это было замечательно, мы играли композиции близнецов Бах —
Ленивец: Близнецы Бах? Знаменитые Иоганнс и Бастиан?
Краб: Они самые, схожие как две капли воды – словно один и тот же человек. Одна из пьес напомнила мне о вас, м-р Ленивец, – прелестный фортепианный концерт для двух левых рук. Его предпоследней (и единственной) частью была одноголосная фуга. Вы можете представить себе, насколько сложна подобная композиция. В завершение мы сыграли девятую дзенфонию Бетховена, после чего публика устроила нам овацию, хлопая одной рукой. Это было потрясающе!
Ленивец: Как жаль, что я такое пропустил. Как вы думаете, можно ли достать запись этого концерта? У меня есть отличный магнитофон – лучшая двухканальная моносистема, которую только можно достать за деньги.
Краб: Я уверен, что вы сможете найти где-нибудь эту запись. Друзья, игра вот-вот начнется!
Ахилл: Кто сегодня играет, м-р Краб?
Краб: Хозяева Поля против Местной Команды. Ах, нет – они играли на прошлой неделе. Сегодня Местная Команда играет против Гостей.
Ахилл: Я, как всегда, болею за Местную Команду.
Ленивец: Как банально… Что до меня, то я всегда болею за ту команду, которая живет ближе всего к антиподам.
Ахилл: А, так вы из Антиподов? Я слышал, что это прелестное местечко, чтобы там жить, но мне бы не хотелось там побывать. Слишком уж далеко…
Ленивец: Странно то, что в какую бы сторону вы ни ехали, вы к ним ничуть не приближаетесь!
Черепаха: Ну и местечко – как раз в моем вкусе!
Краб: Пора включать телевизор!
(Он подходит к огромному ящику с экраном, под которым находится панель управления, напоминающая по сложности приборную доску самолета. Краб нажимает на кнопку. На экране оживает цветное изображение футбольного поля.)
Комментатор: Добрый вечер, дорогие телезрители. Пришло время снова встретиться на футбольном поле Местной Команде с Командой Гостей; сейчас мы станем свидетелями еще одного дружеского, но непримиримого матча. Сегодня весь день накрапывал дождь, и поле мокрое; но, несмотря на погоду, матч обещает быть захватывающе интересным. Обратите внимание на великолепную четверку четвертьзащитников, играющих за Местную Команду: Буратинов, Бибигонов, Незнайкин и Дюймовочкин, краса и гордость клуба «Унинамо». А вот и защитник наших ворот, великолепный Пилипик. Свисток… игра началась! Мяч у Бузюлюкина… Местные переходят в наступление, Бузюлюкин передает мяч Голяшкину, тот пасует Чебурашкину… Удар по воротам! Голкиперу Гостей на этот раз удается спасти свою команду.
Краб: Великолепная атака! Видели, как Чебурашкин ПОЧТИ забил гол – но Стопкошкину удалось каким-то чудом отбить мяч?
Ленивец: Не говорите глупостей, Краб. Ничего подобного не случилось. Чебурашкин не забил никакого гола; не надо смущать бедного Ахилла (и всех остальных) этими разговорчиками о том, что «почти» произошло. Факты есть факты, безо всяких там «почти», «если бы», «чуть было не», «и» и «но».
Комментатор: Передаем повтор: Чебурашкин получает пас Голяшкина, обводит защитника Гостей, бьет по воротам… Немного левее, и сейчас счет был бы 1-0 в пользу Местной Команды!
Ленивец: «Был бы!» Чепуха!
Ахилл: Какая блестящая атака! Что бы мы делали без повторов?
Комментатор: Мяч опять у Галочкина; тот продвигается к воротам, пытается обойти Фисташкина, пасует Бибигонову… Мяч вне игры. В наступление переходит команда Гостей; Фисташкин передает мяч назад, Семечкину, Семечкин находит Арахиса, стоящего еще ближе к собственным воротам, и Арахис пасует своему вратарю. Тройная передача назад!
Ленивец: Какая техника! Прекрасный матч, друзья, есть на что посмотреть!
Ахилл: Но я думал, что вы болеете за Команду Гостей, а они только что упустили отличный шанс.
Ленивец: Да? Не все ли равно, если команды играют интересно? Вот и повтор: посмотрим этот момент еще раз.
(… так проходит первый период. В начале второго периода счет становится 1:0 в пользу Гостей; Местная Команда пытается сравнять счет. Возможность для этого появляется, когда Чебурашкин перехватывает мяч.)
Комментатор: Чебурашкин продвигается к воротам гостей, обводит Фисташкина… Арахис пытается перехватить мяч, но Чебурашкин пасует Бибигонову, затем мяч переходит к Голяшкину… Все усилия Гостей остановить атаку бесполезны. Мяч у Бузюлюкина; тот уже у самых ворот… Наступил тот момент, которого так долго ждали «Унинамовцы»! Удар по воротам… но что это? Бузюлюкин скользит на мокрой траве, теряет равновесие… и мяч вне игры! Какой шанс утерян! Если бы Бузюлюкин не потерял равновесия, местной команде удалось бы сравнять счет! Давайте посмотрим гипотетический повтор.
(И на экране появляется то же расположение игроков, как минуту назад.)
Чебурашкин продвигается к воротам гостей, обводит Фисташкина… Арахис пытается перехватить мяч, но Чебурашкин пасует Бибигонову, затем мяч переходит к Голяшкину… Все усилия Гостей остановить атаку бесполезны. Мяч у Бузюлюкина; тот уже у самых ворот… Наступил тот момент, которого так долго ждали «Унинамовцы»! Удар по воротам… Но что это? Бузюлюкин скользит на мокрой траве, почти теряет равновесие… но ему удается удержаться на ногах, и мяч летит прямо в ворота! Стопкошкин бросается в угол… Слишком поздно! го-о-ол! Так, дорогие болельщики, проходила бы игра, если бы Бузюлюкин не потерял равновесия.
Ахилл: Минуточку: так был гол или не был?
Краб: Да нет – это был всего лишь гипотетический повтор. Они просто показали, как могла продолжаться игра.
Ленивец: В жизни не слыхал подобной чепухи! Того и гляди, они скоро додумаются до изобретения цементных шарфов и кружевных валенок!
Черепаха: Гипотетические повторы – штука довольно редкая, не правда ли?
Краб: Я бы не сказал, если вы смотрите Гипо-ТВ.
Ахилл: Гипо-ТВ? Это что, один из тех дорогущих аппаратов с гипертрофированным экраном?
Краб: Да нет, это такая модель телевизора, которая может переходить на гипотетический режим. Очень удобно, особенно когда смотришь футбол, хоккей и тому подобные вещи; я купил свой гипо-ТВ совсем недавно.
Ахилл: Почему здесь так много всяких кнопок и ручек?
Краб: Для настройки на нужную программу. В гипотетическом режиме есть множество программ, и эта панель дает возможность с легкостью выбирать между ними.
Ахилл: Покажите нам, пожалуйста, как она работает. Боюсь, что я не совсем понял, что это за штука – «передача в гипотетическом режиме», и с чем ее едят.
Краб: О, это совсем нетрудно; вы можете сами во всем разобраться. Кстати, раз уж вы упомянули о еде… Пожалуй, я пойду на кухню и поджарю несколько блинчиков – я знаю, что Ленивец к ним неравнодушен.
Ленивец (причмокивая): Вот спасибо, Крабушка! Блинчики – моя любимая еда!
Краб: Как насчет остальных?
Черепаха: Я бы не отказалась от нескольких штук.
Ахилл: Я тоже. Но погодите – прежде, чем идти на кухню, скажите: чтобы использовать гипо-ТВ, нужно знать какой-нибудь специальный трюк?
Краб: Нет, все очень легко: продолжайте смотреть матч, и каждый раз, когда что-нибудь почти случается, или когда вам хочется, чтобы игра пошла иначе, просто начинайте крутить ручки и смотрите, что получится. Вреда от этого не будет, разве что вы поймаете какой-нибудь экзотический канал.
(И он исчезает на кухне.)
Ахилл: Интересно, что он имел в виду. Ну ладно, давайте дальше смотреть игру – я ею здорово увлекся.
Комментатор: Местные опять переходят в наступление. С мячом Буратинов; он посылает мяч к воротам противника… Какой пас! Мяч летит через все поле, прямо к Бибигонову —
Ахилл: Давай, Бибигонов! Покажи им, где раки зимуют!
Комментатор: – и приземляется в лужу – ПЛЮХ! Мяч отскакивает в другую сторону, минуя Бибигонова, и попадает к Фисташкину; Фисташкин передает мяч Семечкину, Семечкин бьет по воротам… Пилипик пытается спасти положение, но мяч летит в верхний угол ворот. Гол! Счет становится 2:0 в пользу Гостей.
Ахилл: О, черт! Если бы только не дождь… (в отчаянии ломает руки).
Ленивец: Снова эти дурацкие гипотетические ситуации! Почему вы все так любите уходить в абсурдные фантастические миры? На вашем месте, я бы не стал витать в облаках. Мой лозунг – «Никаких гипотетических глупостей!» И я не отказался бы от него, даже если бы мне предложили мне за это 100 – нет, лучше 112! – блинчиков!
Ахилл: Идея! Может быть, нужным образом повернув ручки, мы получим гипотетический повтор, в котором нет дождя и луж на поле и мяч не отскакивает к Фисташкину… Ну-ка посмотрим. (Направляется к гипо-ТВ и смотрит на панель.) Понятия не имею, для чего все это. (Наугад поворачивает несколько ручек.)
Комментатор: Местные опять переходят в наступление. С мячом Буратинов; он посылает мяч к воротам противника… Какой пас! Мяч летит через все поле, прямо к Бибигонову —
Ахилл: Давай, Бибигонов! Покажи им, где раки зимуют!
Комментатор: – и приземляется в лужу – ПЛЮХ! Мяч отскакивает прямо под ноги Бибигонову! Удар по воротам… Го-о-о-л! (Слышны восторженные вопли болельщиков Местной Команды.) Вот так матч проходил бы, если бы вместо кожаного мяч был бы резиновым, как в баскетболе. Но в действительности Местная Команда теряет мяч, и Гости забивают второй гол. Что ж, такова жизнь…
Ахилл: Что вы думаете об ЭТОМ, м-р Ленивец?
(И Ахилл самодовольно ухмыляется в сторону Ленивца – однако тот на него даже не смотрит; все его внимание поглощено Крабом, который выходит из кухни, неся огромное блюдо со ста двенадцатью… нет, с сотней блинчиков и с блюдечками, полными сахара и варенья.)
Краб: Ну как, что вы думаете о моем гипо-ТВ?
Ленивец: Откровенно говоря, Краб, я в нем совершенно разочаровался. По-моему, он здорово барахлит – по меньшей мере в половине случаев показывает совершенную бессмыслицу. Если бы он принадлежал мне, я бы его сразу отдал кому-нибудь вроде вас, Краб, – но, разумеется, он мне не принадлежит.
Ахилл: Это очень странный аппарат. Я попытался посмотреть, как проходила бы игра при другой погоде – но эта штука, кажется, себе на уме! Вместо того, чтобы изменить погоду, она поменяла мяч с футбольного на баскетбольный. Ну скажите мне, как можно играть в футбол баскетбольным мячом? Чушь какая-то!
Краб: Какая скука! Я-то думал, вы найдете себе гипотетический канал поинтереснее. Хотите посмотреть, как выглядел бы последний матч, если бы вместо футбола это был баскетбол?
Черепаха: Отличная идея!
(Краб вертит ручки настройки.)
Комментатор: В наступление переходит великолепная шестерка Местной Команды. Мяч летит к Бибигонову —
Ахилл: Шестерка!?
Комментатор: Именно так, друзья – шестерка. Когда вы превращаете футбол в баскетбол, приходится идти на компромисс! Итак, как я говорил, мяч летит к Бибигонову, который стоит неприкрытый вблизи от кольца Гостей.
Ахилл: Давай, Бибигонов! Покажи им, где крабы зимуют!
Комментатор: Но бросок был неточен, и мяч падает прямо перед Фисташкиным; Фисташкин ведет мяч, передает Арахису, тот минует Дюймовочкина… еще два очка в пользу команды Гостей! Сегодня Местной Команде не везет… Итак, друзья, так выглядел бы этот матч, если бы команды играли в баскетбол вместо футбола.
Ленивец: Ничего себе! Вы бы еще перенесли этот матч на луну!
Краб: Сказано – сделано! Слегка подкрутим эту ручку… теперь вот эту…
(На экране появляется испещренное кратерами поле, на котором стоят две команды в скафандрах. Внезапно они приходят в движение; игроки передвигаются длинными прыжками, иногда перелетая над головой друг у друга. Один из игроков бьет по воротам; мяч взлетает в воздух, так высоко, что его почти не видно, и плавно опускается прямо в руки к вратарю.)
Комментатор: Этот гипотетический повтор, друзья, показывает вам, как проходила бы игра на луне. А теперь – небольшая реклама, приготовленная для вас теми, кто производит пиво Плюх – мой любимый сорт!
Ленивец: Если бы мне не было лень, я бы собственноручно сдал этот дефектный телевизор обратно в магазин. Но увы, такова уж моя судьба – быть Ленивцем… (Протягивает лапу к блюду с блинчиками и хватает сразу несколько штук.)
Черепаха: Это замечательное изобретение, м-р Краб. Могу ли я предложить еще один гипотетический повтор?
Краб: Разумеется!
Черепаха: Как бы выглядел этот матч в четырехмерном пространстве?
Краб: О, это не так просто, г-жа Черепаха, но для вас я попытаюсь настроить телевизор… подождите минутку.
(Он подползает к телевизору и начинает крутить ручки, на этот раз, по-видимому, выжимая из своего гипо-ТВ все, на что тот способен, нажимая на все мыслимые кнопки и не спуская глаз со шкалы настройки. Наконец, он отходит от аппарата с довольным видом.)
Думаю, что этого будет достаточно.
Комментатор: А теперь давайте посмотрим гипотетический повтор.
(На экране появляется изображение странной конфигурации изогнутых трубок. Она растет, затем уменьшается, и на секунду кажется, что она делает нечто вроде поворота. Потом она превращается в странный грибовидный объект – и затем снова в переплетение трубок. Пока с ней происходят эти метаморфозы, комментатор продолжает.)
Комментатор: Бибигонов передает гипермяч Бузюлюкину, тот приближается к штрафному объему. Удар по гиперворотам… Гооол! Вот так, мои трехмерные друзья-болельщики, выглядел бы футбол в четырех измерениях.
Ахилл: Для чего, м-р Краб, вы вертите эти ручки на панели?
Краб: Чтобы выбрать нужный гипотетический канал. Видите ли, передача ведется одновременно по множеству гипотетических каналов, и я хочу выбрать именно тот канал, который передает предложенный вами гипо-повтор.
Ахилл: А как насчет других телевизоров – возможно ли там такое?
Краб: Нет, большинство телевизоров не улавливают гипотетических каналов. Для этого нужна специальная схема, которую очень трудно сделать.
Ленивец: Откуда вы знаете, что идет по определенному каналу? Смотрите в программе ?
Краб: Мне не нужно знать номеров каналов – я настраиваюсь на нужный канал, вводя цифровой код гипотетической ситуации, которую я хочу увидеть. Технически это называется «адресацией канала по его контрафактическим параметрам». По гипотетическим каналам можно увидеть любой воображаемый мир. Номера каналов, передающие «близкие» друг к другу миры, также близки.
Черепаха: Почему вы даже не подходили к ручкам, когда мы смотрели первый гипо-повтор?
Краб: Телевизор был настроен на канал, очень близкий к Реальности, только чуть-чуть сдвинутый в сторону. Так что время от времени там возникают гипотетические повторы, слегка отличающиеся от реальности. На Канал Реальности, знаете ли, почти невозможно настроиться точно – впрочем, это даже хорошо, поскольку там нет ничего интересного. Представляете себе, они повторяют в точности те же ситуации, которые возникают в игре – ну и скучища!
Ленивец: Что до меня, что я нахожу прескучной именно эту идею гипо-ТВ. Но, может быть, я мог бы изменить свое мнение, если бы вы показали мне хоть один ИНТЕРЕСНЫЙ гипо-повтор. Скажем, как проходила бы игра, если бы сложение не было коммутативным?
Краб: Ах, боже мой! Это слишком радикально меняет ситуацию – боюсь, что моей модели с таким заказом не справиться. Такое под силу только супергипо-ТВ – последнему слову гипо-телевидения; но, к несчастью, у меня его нет. Супергипо-ТВ способны выполнить ЛЮБУЮ просьбу.
Ленивец: Подумаешь!..
