Текст книги "Когда закон бессилен"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Лады, – охотно согласился Виконт.

Они проходили мимо пункта обмена валюты. Рядом с дверью – табло с сегодняшним курсом.

– Видишь, – сказал Граф, – раньше за доллар срок давали. А сейчас – и покупай, и продавай. Во дела.

– Я тоже, когда два года назад откинулся, – улыбнулся Знаменский, – глаза большие делал. До первого сейфа, – он засмеялся. – Взломал один офис, улавливаешь название? Сейф простенький, голландский. Вскрыл и обалдел. Две тысячи-«зеленых». А потом привык. С ними даже удобнее. Одна бумажка сотенная – триста тысяч в кармане.

– Надо и мне начинать, – буркнул Граф, – а то как нищий на паперти, только что с протянутой рукой не стою. Да, – он посмотрел на Виконта, – все, что мы…

– Не ломай уши, – прервал его Виконт. – В расчете. – Увидев, что Граф хочет возразить, улыбнулся. – Молодой человек, надеюсь, не забыл мою пьяную игру с мурманскими? Я тогда по бухе мог вполне на нож попасть. Ведь вкатил по тем временам… – вспомнив свой проигрыш, зажмурился. – А ты отдал. Не забыл свою достойную изречений великих фразу?

– Так ведь фамилия у меня великая, – усмехнулся Граф.

– Но я все же повторю те слова, – засмеялся Виконт. – «Дружба – это когда приходишь на помощь вовремя, и неважно в чем заключается помощь».

– Понял, – кивнул Граф. – Но мне самому нужна энная сумма. Хотел квартиру продать. А это означает, что с ходу ментов на хвост посажу: куда уехал, зачем, почему? Тысяча вопросов, а ответа, такого, чтобы их устроил, увы, не знаю, – понизив голос, Граф сказал. – Мне хочется попробовать, что это такое. Ведь сейчас охрана и в банках, и во многих пунктах обмена.

– Вот именно, – кивнул Знаменский, – поэтому без пальбы хрен чего получится. А шмалять на– глушняк надо. Так что обсоси все, а уж потом прикинь, чем и как заняться.

– Да я и так лошадей не гоню, – улыбнулся Граф. – Только без денег, когда всего вокруг полно, довольно-таки хреновато.

– А не хочешь попробовать себя в моей специальности? – немного подумав, спросил Виконт.

– Но ты же без подельников работаешь. А быть сбоку припеку я пас. Потому что…

– Не держи меня за подающего милостыню, – обиделся Знаменский. – Есть один сучий потрох! Он меня, как гандон, использовал, и привет. Даже ручкой не помахал. Вот на него у меня зуб и горит, – сказал Знаменский. – Вскрыл для этого коммерсанта чужой сейф. Так, пустышка железная, а там расписка этого гомика на кругленькую по нынешним временам сумму. Он, падлюка, даже спасибо не сказал. А обещал прилично мне руку позолотить. Вот я и хочу навестить его гребаный офис, когда на улице темно. Войти-то я войду, – он посмотрел на внимательно слушающего Графа. – Но там ночью трое гавриков с дурами. Любой из них меня и без дуры щелчком положит. Вот я и предлагаю: каждому по способности. Ты – этих с дурами – на уши. Я – сейф. Мне минут восемь понадобится. Ящик из Швейцарии. Открыть-то можно и быстрее, но там сигналка цифровая. Так что лучше число набрать. Из семи пять я знаю. Как чувствовал, что придется.

– Но этих троих-то валить надо, – помолчав, по-своему согласился Граф.

– Нежелательно, конечно, – поморщился Виконт, – но и прощать я его, гниду, не намерен!

– А он на тебя не выйдет?

– Почерк не мой, – улыбнулся Знаменский. – Я обычно кодом не пользуюсь.

– Когда? – перешел к делу Граф.

– Вот за что ты мне нравишься, – засмеялся Виконт, – пара вопросов, и вперед. Ты, наверное, действительно потомок Суворова. Тот тоже долго раздумывать не любил. Раз, и через Альпы.

– Нет его, – выходя из подъезда, развел руками Хрипатый.

– Подождем немного, – посмотрев на часы, решила Валентина. Георгий молча уселся рядом.

«Чем же папуля тебя держит? – бросив на него быстрый взгляд, подумала Валентина. – Зачем ты ему нужен? А то, что нужен, в этом нет сомнения. Ладно, – решила она, – нужно будет узнать, на чем они сошлись». А вслух спросила:

– Ты не знаешь, куда Анна Алексеевна поехала?

– Почему ты не зовешь ее мачехой? – хрипло спросил Георгий.

– Да она старше меня всего на восемь лет! – вспылила Валентина. – И несмотря на это, отец пытался заставить меня звать ее мамой! – Опомнившись, понимая, что этого говорить не следовало, повторила свой вопрос: – Так не знаешь, куда уехала?

Хрипатый молча пожал плечами. Посмотрел на часы и спросил:

– Долго еще ждать будем?

– От силы полчаса.

– Вас ждут, – почтительно проговорил метрдотель. Сунув ему со долларов, Анна Алексеевна быстро поднялась вверх по лестнице к отдельным кабинетам.

– Наконец-то, – ей навстречу шагнул рослый мускулистый молодой блондин. Обнявшись, они слились в поцелуе. Ее пальцы начали расстегивать его ремень.

– Отлично! – воскликнул Федор. – Сейчас кутнем на славу! За удачу! – Он, Игла и Пират, оставив «жигули» у ворот парка, неторопливо двинулись к небольшому стеклянному бару.

– Три пива, – повелительно бросил Федор бармену. Переглянувшись с приятелями, засмеялся.

– Чего ты такой веселый? – недоуменно спросил Игла.

– Валька выделила нам приличную сумму, – он выудил из пристегнутого к ремню дорожного кошелька пачку долларов.

– Это тебе или, как ты сказал, нам? – спросил Пират.

– Ты чего? – усмехнулся Федор. – Думаешь, я вас по борту пущу? Нет, вы мне еще ой какпонадобитесь. Ведь это только начало.

– Может, ты выделишь мне мою долю, – серьезно спросил Пират, – як матери сгоняю,

– Как скажешь, – Федор кивнул. – Но ты же не сейчас поедешь. Сегодня мы погулеваним, отметим наше освобождение из-под домашнего ареста, А завтра поедешь.

– Ладно, – согласился Пират, – так и сделаем.

Выйдя из кабинета, Растогин с улыбкой посмотрел на вставшую Регину.

– До свидания, милая, а скоро я скажу тебе прощай.

– Я знаю, – печально вздохнула она. – И не представляю, как смогу работать с новым шефом. А кто будет вашим преемником? – она остро взглянула на него. Повернувшийся к двери Растогин не заметил выражения ее глаз.

– Всему свое время, – сказал он. Как только телохранитель закрыл дверь, Регина схватила телефонную трубку и набрала номер.

– Понятно! – зло бросил Николай. Отключив телефон, положил его на стол. – Всему свое время, – пробормотал он. – Я-то знаю, кто будет вместо тебя. – Немного посидев, резко поднялся и крикнул: – Кот! Приготовь тачку! Едем в больницу!

– Вы посмотрите за ним, – попросила Галя.

– Конечно, – кивнула молодая медсестра, – не волнуйтесь.

– Он только что уснул, – вздохнула Галина, – я пойду прогуляюсь.

– Он, может, здесь уже не живет? – трогая машину, предположила Валентина.

Может, и так, – согласился Георгий. – Граф хищник. И у него нет постоянного места, он на выездах работает.

– Ты так говоришь, – Валентина бросила на него удивленный взгляд, – словно, хорошо его знаешь. А, – вспомнила она, – вы же сидели вместе с ним в колонии.

– И не только, – усмехнулся Хрипатый.

– Чего не только? Ты что, его раньше знал?

– Мы с ним кентами в детдоме были, – Георгий улыбнулся. – Домашним от нас покоя не было, – Валентина задержала на нем изумленный взгляд. – Тормози! – воскликнул он, резко выворачивая руль вправо. Под визг покрышек «вольво» занесло и развернуло. Побледневшая Валентина услышала злой мат водителя чудом избежавшей столкновения машины.

– Ты на встречную выскочила, – прохрипел Георгий. – В нас чуть автобус не вписался, – вытерев со лба выступивший пот, усмехнулся. – сейчас начнутся неприятности. – К автомобилю быстро шел гаишник.

– Ничего, – улыбнулась Валентина. – Всё будет хорошо.

– Вот он, этот офис, – Виконт показал на два зарешеченных окна. – Видишь свет? – кивнул он на угловое. – Там эти псы сидят. На втором этаже тоже какая-то контора, она не охраняется.

– Понятно, – Граф задумчиво посмотрел на окна. – И как же ты думал в офис попасть?

– Это ты должен думать, – засмеялся Знаменский. – Я над сейфом буду башку ломать.

– Постой-ка, – удивился Граф, – ты же базарил, что знаешь, как туда попасть.

– Да если со мной таких, как ты тройка будет, – усмехнулся Виконт, – я и монетный двор брать согласен.

– Ох, и крученый, – захохотал Граф.

– Я же говорила, что ничего не будет, – Валентина включила зажигание.

– Папаней прикрылась? – насмешливо спросил Хрипатый.

– Должна же мне от него хоть какая-то польза быть! – воскликнула она.

– Ты у больницы не тормознешь? – попросил Георгий.

– Конечно, – Валентина приостановила машину.

– Подожди минут десять, – открывая дверцу, попросил он, – я туда и назад, мне только спросить.

– Хорошо, – Валентина достала сигарету.

– Сколько раз тебе повторять одно и то же! – воскликнула Галя. – Я тебя видеть не могу, понял?

– Давай поговорим спокойно, – Николай крепко сжал ей локоть. – Мне нужна ты. Я люблю тебя, я буду отличным мужем и отличным отцом Павлику, поверь.

– Я тебя ненавижу, – отчеканила Галина. – Ты мне противен. Ты подло обманул меня, ведь если бы не ты, у меня все было бы по-другому! – Размахнувшись свободной рукой, она влепила ему пощечину.

– Дура, – перехватив вторую руку, прорычал он. – Если бы не я, ты была бы сейчас голодная, а твой щенок уже давно сдох бы. Ты тблько со мной и жизнь увидела. Дрянь, – тыльной стороной ладони он резко ударил ее по лицу. Вскрикнув, Галя схватилась за разбитые губы. – И вот еще что, – прошипел ей в лицо Николай. – Если ты хоть слово вякнешь Растогину, твоему щенку крышка! – оттолкнув ее, Николай быстро пошел к выходу из больничного парка.

– Ты был с ней не слишком любезен, – насмешливо заметил сидевший на заднем сиденье широкоплечий мужчина с тонкой полоской черных усиков.

– Шлюха она, – рявкнул Николай, – тварь подколодная!

– Я не узнаю тебя, Зюзя.

– Если тебе, Туз, хочется называть меня по фамилии, то я бы предпочел, чтобы ты не сокращал ее, – с тихой угрозой в голосе проговорил Николай.

– Хорошо, – легко согласился Туз, – только что от этого изменится? Ты, Зюзин, рискуешь проиграть эту партию. И тогда… – он многозначительно улыбнулся.

– Не надо, Туз! – зло бросил Зюзин. – Ты же видел…

– Слушай сюда, Спортсмен, – процедил Туз, – ты сам подкинул эту идею. Так что работай! И результат должен быть только положительный!

– Сучка драная! – прошипел Хрипатый. – Проститутка! – вне себя от ярости Георгий быстро шел к машине. Плюхнулся на сиденье и с силой захлопнул дверцу.

– Что с тобой? – Валентина испытующе посмотрела на него.

– Все путем! – прохрипел он. Она покачала головой. Если обычно Георгий произносил слова с легким хрипом, то сейчас его голос напоминал рык простуженного медведя. «А медведи, – улыбнувшись, она тронула машину, – простужаются. Что-то его разозлило, – подумала она. – Интересно, что? Надо узнать. Этим можно воспользоваться. К тому же он, оказывается, был в одном детдоме с Графом. Какое совпадение! Сейчас главное – найти Графа».

Волошин подошел к гробу, всмотрелся в заострившееся лицо матери. Что-то прошептал и, наклонившись, поцеловал холодные губы самого дорогого человека в мире.

– Мама, – чуть слышно проговорил Дмитрий, – прости меня, я не смог ничего сделать. Я просто слабый, трусливый человечишка. Я страшно перепугался, мама, – он зажмурился. – Я даже не могу плакать. Похоже, я уже вообще ничего не могу.

– Ой, бабоньки, – озираясь на дом, торопливо проговорила невысокая толстуха, – Димка, видать, свихнулся. Как мать привезли, замолчал. Ни словечка не произнес. Завтра хоронить, а он будто немой, и не пьет, – всплеснула она руками. – Я уж говорю своему – сходи, нехай с тобой выпьет. Так мой зараз вернулся. Я, говорит, зашел, а он будто не видит. Я, мол, так и сяк, а он все одно как неживой сидит.

– И правда, – поддержала ее женщина постарше. – Чаво-то с головою у него…

– Хватит вам! – сердито вмешалась крупная женщина. – Горе у человека, а вам лишь бы языки почесать. Не троньте его. Лучше давайте думать, как Ксению в последний путь проводим.

– Я мяса принесу, – со слезами сказала другая.

– Я пирожков испеку, – пообещала третья.

– Значит, Волошин жив, – нервно барабаня длинными сильными пальцами по столу, сказал Филимон.

– В деревне говорят, он вроде как тронулся, – торопливо сообщил Адам, – не разговаривает ни с…

– Когда похороны? – думая о чем-то, спросил Филимон.

– Завтра.

– Кто-нибудь из родни приехал?

– Никого не было, – ответил Адам. – По крайней мере я ни о ком не слышал. Ведь если бы кто приехал, то обязательно в деревне разговор был бы.

– Вообще-то ты прав, – согласился Хирург. – Если бы родственники приехали, в деревне об этом говорили бы. Ну что же, – он встал. – Ночью к Волошину может маманя вернуться. И это скорее всего добьет его.

Зяблов рассмеялся:

– Выходит, тех двоих, которые убили мать Волошина, колхозники убили.

– Пчеловоды, – несмело поправил его Клоун.

– Какая разница, – отмахнулся Зяблов. – А кто эти парни?

– Зимин говорит, что личности убитых не установлены. Сейчас ждут результата по отпечаткам

– Ну что же, – откинувшись на спинку кресла, весело сказал Зяблов, – похоже, у Редина начнутся неприятности. – Посмотрев на часы, встал. – Отвезешь меня на дачу, – сказал он широкоплечему парню. – Я сейчас Зине скажу, что мы учения организуем.

– Зинаида Владимировна уехала полчаса назад, – сказал крепыш. – Взяла свою машину.

– С кем она поехала? – нахмурившись, спросил Зяблов.

– Шлюха! – Зинаида, прижав к полу молодую плачущую женщину, обеими руками хлестала ее по щекам. Всхлипывая, та безуспешно пыталась вырваться.

– Давно у тебя с ним?! – злобно спросила Зинаида.

– Как вы уехали, – плача отозвалась женщина. – Но он слабый в постели, – словно пытаясь утешить ее, проговорила она, – я только из-за денег с…

– Шлюха! – Зинаида плюнула ей в лицо. Потом встала, поправила блузку и юбку и снова плюнула. – Зачем сюда приехала? – спросила она.

– Когда вы вернулись, – не поднимаясь, испуганно проговорила женщина – _:он позвонил и предупредил. А сегодня позвонил и сказал, чтобы я на дачу ехала. Вот я…

– Убирайся! – гневно оборвала ее Зинаида. Торопливо поднявшись, женщина бросилась к двери.

– Забыла! – кинув ей вслед сумочку, крикнула Зинаида. Подойдя к зеркалу, поправила сбитую прическу. – Подлец, – прошептала она. – Старый пердун. Все из себя Дон Жуана строит, подлец! – подойдя к столу, села и крикнула. – Рахим! – В комнату вошел невысокий худощавый узкоглазый мужчина с короткой бородкой. Одет он был в азиатский халат, за широким черным поясом – на манер кавказских джигитов торчал длинный обоюдоострый кинжал.

– Ты почему разрешил ей находиться здесь? – сердито спросила она.

– Хозяин сказал, – тихо, без малейшего акцента ответил узкоглазый.

– А я тебе кто?! – закричала она.

– Вы, уважаемая Зинаида Владимировна, – его жена, женщина.

Зинаида расслышала в его ровном тоне презрительную нотку.

– Убирайся! – схватив графин, она запустила им в узкоглазого. Не шелохнувшись, тот вскинул руки и легко поймал графин.

– Не надо бить посуду, – ровно проговорил он. – Битое стекло – к крови. – Аккуратно поставил графин на телефонный столик и вышел. Задохнувшаяся от возмущения Зинаида, словно выискивая, что бы разбить, быстро осмотрелась. Не увидев ничего подходящего, бросилась к холодильнику и достала бутылку шампанского.

Выйдя из здания милиции, Вера Николаевна посмотрела на Ирину.

– Я же говорила, что зря мы пойдем, – вытирая слезы, сказала она. – Преступников ищут, – вспомнила она слова следователя.

– Я же хотела сказать, – Ирина сердито посмотрела на улыбнувшегося ей молодого милиционера, – так вы не позволили.

– Ох, дочка, – вздохнула свекровь, – ты молодая, красивая. Тебе только жить да жить. Да и сама же ранее говорила, что не поверит в это никто. Доказать мы ничего не сможем.

– Мама, – всхлипнув, Ирина порывисто прижалась к ней, – я же…

Свекровь была умной, много повидавшей женщиной. В конце концов она была матерью мужа этой молодой женщины и она все поняла. Улыбнувшись, сквозь слезы, она обняла невестку. Уткнувшись лицом ей в грудь, Ирина заплакала.

– Я давно хотела внука, – прошептала Вера Николаевна, – или внучку. Береги себя, Иринка, – с материнской строгостью проговорила она, – ребенок этот – память о Сашеньке, – Снующие туда– сюда сотрудники милиции, увидев обнявшихся, навзрыд плачущих женщин, сразу замолкали и осторожно обходили их.

– Видишь, гад, – наградив чувствительным толчком приклада вылезшего из «воронка» рослого исколотого детину, зло бросил конвоир, – из-за таких, как ты, плачут.

– Я пару магазинов подломал, – обиделся детина, – не шей мне бакланку!

– Она меня чуть не убила! – дотрагиваясь до распухших губ, воскликнула молодая женщина разорванном на груди платье. – Как бешеная, налетела. Я думала, это ты. Подошла к двери…

– Хватит! – резко оборвал ее Зяблов. – Вот тебе компенсация, – он сунул ей за лифчик свернутые купюры и приказал Клоуну. – Отвези ее в город.

Зинаида с фужером в руке стояла у окна. В открытые Рахимом ворота въехала «волга».

– Явился, – зло улыбнулась она. Отойдя от окна, уселась перед включенным телевизором.

– Чего с тобой? – в дверь боком вошел дядя Степан. – Я, конечно, понимаю, – басом проговорил он, – но ведь ты сам себя в гроб загонишь.

– А что мне делать?! – истерически крикнул Волошин. – Как мне жить?! Сначала Сашу и дочь убивают! Теперь, прямо на моих глазах, маму! – Отдав все силы вспышке, снова ссутулился и уставился в стол.

– Я, конечно, понимаю, – повторил Степан, – но ведь все одно не дело это – заживо в гроб ложиться. И квартиру бросил, и…

– Продал я квартиру, – глухо отозвался Дмитрий, – на кой она мне. Со всей обстановкой продал.

– Тьфу ты, – с досадой сплюнул Степан. – Наверняка задарма отдал. Ведь Сашка там накупила стенок разных, телевизор японский, – он грузно опустился на стул, вытащил из кармана бутылку, со стуком поставил" на стол. – Я, конечно, – смущенно начал он, – понимаю, что не дело это. Но все одно, – сорвал пробку и разлил водку в стаканы. – Давай помянем твоих.

– Нет, – отказался Дмитрий, – не хочу я пить.

– Так мы не пить, – терпеливо проговорил Степан, – а за упокой души. Чтобы им земля пухом была. Надо, Митя. Ведь это не нами придумано. Так что давай, – он подвинул стакан к руке Волошина. Увидев лежащий перед ним авиационный билет, удивленно спросил. – Никак куда собрался?

– Нет, – взявшись за стакан, Дмитрий покачал головой, – это я у того, которого вы застрелили, нашел.

– Вот оно как, – поморщился Степан. – И на кой он тебе нужен?

– Не знаю. Здесь фамилия и имя есть.

– Ясное дело, – кивнул Степан, – ведь в самолетах паспорта спрашивают. Но тебе-то чего до этой самой фамилии и имени? Надо было милиции отдать.

– Зачем? – скривив губы в горькой улыбке, спросил Дмитрий.

– Вообще-то оно так, – посмотрел на него дядя Степан. Поднял стакан, вздохнул. – Ну, давай, за упокой Саши. Хороша баба была. И мать твоя, и дочь тоже. Ну ладно, – увидев, что Дмитрий порывисто отвернулся, снова шумно вздохнул. – Помянули молча. – Дмитрий поднял стакан, что-то прошептал и залпом выпил водку.

– Почему позволил ей так избить Светку? – спросил Зяблов подошедшего Рахима.

– Я бы не позволил бить вашу жену, – спокойно ответил Рахим.

Зяблов вышел из машины. Выскочившие вслед за ним телохранители внимательно и настороженно, держа руки в оттопыренных карманах камуфляжных курток, смотрели каждый в свою сторону. Водитель, поглаживая лежащий на коленях автомат, смотрел на ворота. Поднявшись по мраморным ступеням, Зяблов вошел в дом.

– Явился любовник-тяжеловес, – насмешливо проговорила Зинаида.

– Я вот что хотел сказать, – откашлявшись, заговорил Зяблов. – Ты не подумай, что…

– Сначала выслушай меня! – выключив телевизор, гневно начала она. – Я больше не намерена терпеть твои выходки. Со мной ты больной, пожилой, полнеющий мужик, а на стороне ты герой. Я с тобой так и не познала в полной мере удовлетворения. Видно, все эти годы ты отдавал силы шлюхам!

– Да можешь ты выслушать меня, черт бы тебя разобрал! – Испуганно вздрогнув, она удивленно посмотрела на него. Еще ни разу Костик не повышал на нее голос. Бывало, что он был резок, но чтобы вот так… – Я понимаю тебя, – тише продолжил он, – и осознаю свою, так сказать, вину. Но ради Бога выслушай. Доктор Губин посоветовал мне… – смешавшись, Зяблов замолчал. Услышав фамилию известного не только в Саратове сексопатолога, Зинаида опустила вспыхнувшие злостью глаза.

– Так вот, – тихо продолжил он, – чтобы хоть как бы… Ну, в общем…

– Понятно, – насмешливо сказала она, – чтобы ты не потерял форму, Губин посоветовал тебе платить шлюхам, – порывисто поднявшись, Зинаида расхохоталась, потом налила себе шампанского. – Знаешь, Костя, – серьезно сказала она, – все годы нашей жизни я все время чувствовала, какую совершила ошибку, поддавшись на твои заверения в вечной любви. Тогда я была молоденькой восторженной девочкой. И…

– Конечно, – подойдя к столу, Зяблов сел в кресло, – тебя просто прельстила возможность поехать с мужем-офицером в Германию. Носить то, о чем в Союзе твои подруги могли только мечтать. Но тогда почему ты не оставила меня, когда мы вернулись в Саратов? Ведь…

– Ты идиот, – засмеялась она, – неужели забыл, как я хотела бросить тебя еще там, в ГДР? И если бы не Анка, – ее глаза зло вспыхнули, – я была бы сейчас в Москве. А ты, видимо, забыл это…

– Ты всегда была шлюхой! – крикнул Зяблов.

– Да! – Зинаида вызывающе посмотрела на него. – А кто умолял меня переспать с Рединым, чтобы ты не попал под трибунал?

– Я этого не забыл! Но помню и другое. Ради кого и для чего я тогда в Германии продавал оружие? Ты обвиняешь меня в измене, но… – Его перебил громкий издевательский смех женщины:

– О какой измене ты говоришь? Мы с тобой все решили, вернувшись из ГДР. Мне обидно другое. Почему ты встречаешься со своими шлюхами, которые от твоих мужских способностей не в восторге, здесь, при людях, при наших парнях! Надеюсь, ты не станешь это отрицать?

– Конечно, нет, – улыбнулся Зяблов. Не понимая в чем дело, ожидая вспышки, оскорблений, но только не улыбки, женщина растерялась.

– Просто ты снова забыла, – с искренним сожалением заметил он, – что твой папаша умер десять лет назад. Да, его друзья помогли мне создать свою небольшую боеспособную армию. Ты знаешь, почему я назвал себя Полковником? – Зинаида покачала головой. – Да только потому, что хотел хотя бы в этом не отстать от Ивана. Потому, что с той самой поры, когда мы познакомились, во Владимирском училище, я завидовал ему. Он был впереди меня всегда и во всем. Я согласился помочь ему с разводом, надеясь, что он больше не увидит заграницы. Но эта стерва Валька наплевала на свою маму и…

– Она ненавидит Ивана, – прервала его Зинаида, – ив отличие от тебя пытается что-то делать, – она презрительно улыбнулась.

– В общем, так, – Зяблов встал, – давай на том прервем наши воспоминания. Я сейчас поеду в Энгельс. Туда должен приехать посыльный из Астрахани.

– Ты снова начал дела с Браконьером? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Какая разница, на чем и с кем делать деньги, – пожал он плечами. – Надеюсь, мы пока…

– Все будет, как прежде, – успокоила его жена. – Но прошу и даже требую, чтобы на дачу никого не привозил!

Пожилой узкоглазый мужчина задумчиво посмотрел на сидящего перед ним молодого человека в темных очках:

– Ты слышал разговор. Можно доверять Редину?

– Да, – кивнул тот, – тем более, что первую партию мы получим бесплатно. А кроме того, разделавшись с Касымом, договоримся с Рединым о дальнейших поставках. И это еще не все. Мы сможем вкладывать наши деньги в рублях в его банки и, не теряя процентов, как это бывает обычно, возвращать себе те же суммы в долларах.

– Хорошо, – согласился пожилой, – пусть будет так. Касымом займись сам.

– Но Касым убил дядю Сайда, – осторожно напомнил молодой, – и Сайд хотел бы сам расправиться с ним. Вы всегда не позволяли ему. Но сейчас…

– Ты и Сайд, – ответил пожилой.

Касым внимательно смотрел на молодого человека в берете.

– Продолжай, – бросил он.

– Она просила передать – он протянул Касыму запечатанный конверт. – Здесь остальное.

Молодой человек быстро пошел к выходу из ресторана.

– Значит, вот как, – пробормотал Касым. – Он узнал о нашей встрече. Но мне-то что до этого? – подумал он и насмешливо улыбнулся. Неторопливо взрезал конверт и достал исписанный мелким четким почерком листок. Вчитался. Нахмурившись, вернулся к началу письма. – Это, конечно, интересно, – задумчиво произнес Касым. – И, пожалуй, стоит подумать. – Он сказал это вслух, потому что вошедший Дервиш спросил:

– Над чем?

– Почитай, – сказал Касым, – мне кажется, это нас устроит.

– Что ты сказал? – закричал в трубку Редин. Вслушиваясь, нахмурился. – Нет! – категорически заявил он. – Ни в коем случае! – Немного помолчал и нервно сказал. – А это уже твож забота. Я тебе в конце концов за это деньги плачу! – Отшвырнул радиотелефон и сел. Приложив ладонь к сердцу, пробормотал. – Только этого мне не хватало, – и нажал кнопку, На пороге тут же выросла массивная фигура Носорога,

– Степан, – выдохнул Редин, – срочно Ляхову.

Телохранитель мгновенно исчез.

– Что-то случилось, – провожая взглядом Носорога, Анна сощурила большие темные глаза. Взглянула в зеркало, поправила локон. Шагнула было к двери мужниного кабинета, но гулкие шаги бегущего назад Носорога остановили. Рядом со здоровяком бежала спортивного вида девушка с медицинской сумкой.

– Что с ним? – с надеждой спросила Анна.

– Сердце хватануло, – пропустив «спортсменку», Носорог остановился.

– Милый, – рванувшись вперед, Анна толкнула телохранителя обеими руками. Тот, словно не почувствовав, не сводил встревоженных глаз со «спортсменки».

– Да пропусти же ты! – снова безуспешно попытавшись оттолкнуть его, закричала Анна. Оглянувшись на голос, Носорог легко переместил массивное тело в сторону. Редина вбежала в кабинет.

– Что с ним?

– Переутомился, – порывшись в сумке, девушка достала серебристую упаковку.

– Примите! – требовательно сказала она.

– Слава Богу, без укола, – попытался пошутить явно перепуганный Иван Степанович, – а то я их до смерти боюсь.

Взяв подрагивающей рукой стакан с водой, Редин запил таблетку.

– Теперь домой, – укладывая в сумку лекарства, строго сказала «спортсменка». – Ив постель.

– А может, все…

– Я сказала, что нужно делать, – сухо проговорила она, – если, конечно, не желаете сыграть в ящик, – тем же тоном добавила она и быстро пошла к двери. Носорог загородил проход. Остановившись, она обернулась.

– Пропусти, скотина, – негромко, но сердито проговорил Редин. Телохранитель мгновенно освободил дверь.

– Машину, – бросила Анна, – и пришли пару ребят покрепче, они донесут Ивана Степановича.

– Ну вот еще, – попытался возразить Редин, – я сам…

– Молчи, – она сердито посмотрела на него и сразу ласково добавила. – Милый, тебе сейчас любые нагрузки во вред. Ведь за последний месяц это случается в третий раз.

– Но ведь не инфаркт, – он несмело улыбнулся.

– Типун тебе на язык, – не сдержалась Анна. Но Редин по-своему понял ее слова.

– Спасибо, родная, – он благодарно улыбнулся.

– Значит, папуля меняет клиентов, – задумчиво проговорила Валентина. Помешивая кофе, посмотрела на Призрака. – Он договорился с ними?

– Этого я не знаю. Но приехал вроде бы удовлетворенный.

– Жалко, ничего не получилось, – с огорчением проговорила она. – А ведь сначала все было как надо. Я чего-то не учла. Скорее всего отношения папули к своему нелюбимому сыну.

– Просто ты рассчитывала на Касыма, – усмехнулся Призрак, – да и я тоже. Тем более, что на этот раз поехал его брат. А уж азиаты славятся кровной местью.

– Скорее кавказцы, – поправила Валентина. – К тому же Касым не узнал, кто именно напал. А друг папаши из желания залезть в кошелек своего друга молчит и даже более того – пытается помочь. Я думала, что он терпеть не может отца, а выходит, – она с сожалением вздохнула, – ошиблась.

– А я до сих пор не могу понять, – спросил Призрак, – как ты смогла подробно узнать путь следования людей Касыма? Ведь я сообщил дату и примерное время, потому что посылал парней, которые подкупали дежурных на постах ГАИ. Там два крупных поста. И они постоянно обыскивают машины. Так как ты. узнала?

– Ты думаешь, невозможно просчитать путь, – улыбнулась она, – тем более, если знаешь, откуда и куда они едут.

– Из Саратова до Москвы можно добираться не одной дорогой, – тихо проговорил Призрак. – Почему ты не хочешь сказать мне правду? Ведь мы задумали это вместе. Ты знаешь, как я отношусь к тебе. Тебе также известно о моем…

– Хватит, – перебила его Валентина. – Ты уже пытаешься в чем-то обвинять меня. В конце концов ты получил оговоренную сумму. Что тебе еще нужно?

– Ничего, – усмехнулся Призрак. – Просто я думал, что мы значим друг для друга чуточку больше, чем думают остальные.

– До определенного момента я тоже так думала, – отрезала она и быстро вышла из комнаты.

– Ты пожалеешь об этом, – зло прошептал он.

Валентина подошла к двери без таблички и постучала.

– Да, – отозвался хриплый голос. Она вошла. Хрипатый, сидя на стуле, выбивал сильными жесткими пальцами дробь на крышке стола.

– Сегодня съезди к Графу, – попросила она. – И скажи, что с ним очень хотят поговорить. И чтобы он сам назначил встречу, где и когда-ему удобно.

– Знаете, Валентина Ивановна, – сказал Георгий, – зря вы и ваш папаша надеетесь, что Виталька будет на вас пахать. Он хищник-одиночка, его купить невозможно и подловить не на чем.

– Но ты же работаешь на отца, – насмешливо напомнила Валентина, – вышибаешь долги, договариваешься с несговорчивыми клиентами и опекаешь сговорчивых. Значит, ты хуже Графа? Или у вас просто цена разная?

– Цена часто зависит не от суммы, – прохрипел он. – Я бы на твоего придурка папочку и часу не пахал, если бы… – он выматерился.

– Что если бы? – желая ковать железо, пока горячо, быстро спросила она.

– Да иди ты! – он поднялся, быстро вышел, задев ее плечом.

«Значит, я права, – улыбнулась она. – Папочка на чем-то подловил Хрипатого. Дура, – упрекнула она себя, – почему сразу не обратила на это внимания!»

Барков Георгий, уголовник со стажем, появился в команде отца совсем недавно. Этот молчаливый атлетически сложенный человек сразу не понравился Валентине. Во-первых, своей преданностью отцу. Во– вторых, она с горечью поняла, что с появлением этого хриплого бандита людей у отца стало больше. С Хрипатым пришли шестеро крепких немногословных парней. А уже через месяц его команду вышибал пополнили еще восемь человек. Но совсем недавно она совершенно случайно услышала обрывок разговора, в котором Хрипатый, к ее великому удивлению и удовольствию, был на высоте. Она поняла, что Георгий уже не боготворит шефа. А когда услышала слова отца, сказанные Носорогу, поняла, что ошиблась, не поставив на Георгия. «Но чем отец его держит? – снова попыталась понять она. – Зачем – это я слышала. Узнать бы причину».