Текст книги "Когда закон бессилен"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Там ход! – крикнул молодой голос. Трое или четверо омоновцев рванулись к обнаруженному ходу, куда забежал стрелявший боевик. Открыв глаза, медленно выдыхая ставший горячив воздух, Граф обеими руками отвел от лица ставший неимоверно тяжелым – наган. Потом быстро вылез из топки. Проверил барабан. В гнездах сидели три патрона и один в стволе. Зубр не пошел за ним, а нырнул куда-то в сторону, в обитую железом дверь. Вспомнив о подельнике, Граф выругался.

«Ромео! Мать его за ногу! Эта сучка его сдала, а он, козел, за ее ляжки беспокоится!»

Услышав приближающиеся шаги, подхватив лом, занес его для удара.

Дождавшись прекращения боя, Филимон выскользнул из-за шторы и нырнул в невысокое отверстие справа от камина. Дальше ход сужался и Филимон, улегшись на широкую резиновую ленту, по которой, судя по всему, снизу поднимали топливо для камина, пополз. Через метр наткнулся на прикрученный болтами к ленте невысокий железный ящик. Раздирая в кровь живот и кош, перелез его и чуть не рухнул – лента круто уходила вниз. Он вцепился за край ящика и начал медленно опускать тело. Встав ногами на другой ящик, усмехнулся. С ящика на ящик спустился чуть ниже первого этажа, в подвальное помещение. Спрыгнул в глубокую яму в угольной куче, замер. Не услышал ничего подозрительного и начал выбираться наверх. Неожиданно совсем рядом два раза ударил пистолет. Затем короткая автоматная очередь.

– Там ход! – услышал Филимон громкий голос. Застыл. Выждал несколько секунд и вылез. Увидел приоткрытую железную дверь, медленно, готовый к стрельбе, двинулся к ней. Резкий сильный удар сверху вниз по кисти выбил пистолет. Филимон ударил выбившего у него оружие рослого омоновца ногой в грудь. Блокировав удар правой рукой, омоновец прямым левой врезал Хирургу в лицо. Поднырнув под кулак, Филимон в падении подсек ему пятки и, добивая, каблуком ударил в живот. Вскочил. Услышав какое-то движение за приоткрытой дверью, стремительным прыжком влетел туда. Граф бросил лом, который, прошелестев в воздухе, со звоном ударился о бетонную ступеньку. Филимон вскинул пистолет. Он успел узнать неожиданного союзника.

– Нашел друга? – остановил Графа неожиданный вопрос.

– Ты? – удивился он.

– Там омоновец, – поднимаясь, сказал Филимон. – Давай его сюда и переоденься.

– Чего? – невольно подчиняясь требовательному тону, Граф шагнул к двери. Схватил тело омоновца за ноги и втащил в кочегарку.

– Переодевайся, скомандовал Хирург. Граф начал быстро снимать с лежащего камуфляж. Филимон застегнул на своей левой руке браслет наручников, завел руки назад. – Бери автомат, – сказал он надевающему куртку Графу, – веди к воротам. Да переобуйся, – недовольно бросил он, увидев кроссовки на ногах Виктора.

Панасюк растерянно смотрел на телефон. Почесывая волосатую грудь, встал. Машинально подтянул трусы и зашлепал босыми ногами по полу. Подойдя к письменному столу, открыл ящик. Взял из него пистолет, достал обойму. Вставил ее и передернул затвор. С застывшим взглядом, подолом майки несколько секунд протирал оружие. Взявшись правой рукой за рукоятку, обхватил ее левой и медленно, задрожавшими руками поднес пистолет к раскрытому рту и, зажмурившись, нажал на курок.

Зубр с забинтованной головой и следами зеленки на опухшем разбитом лице, прихрамывая, шел за Натальей. Она толкнула калитку и повернулась к остановившемуся Антону.

– Чего остановился? – вздохнув, спросила она. – Пойдем, я сейчас чего-нибудь поесть приготовлю.

Зубр вдруг понял, что не может уйти с турбазы без Натальи. Впервые в жизни женщина для него что-то значила. Он понимал, что шансов спастись очень мало, но твердо решил не бросать ее здесь. Когда на турбазе началась перестрелка, он, вбежав в какую-то дверь, услышал сдавленный женский стон. Рванулся туда и увидел, как здоровенный парень срывает с привязанной к столбу Наташи одежду.

– Все равно всем конец, – бормотал парень. – Я тебя сейчас напоследок…

Зубр, забыв про пистолет, рванулся вперед. Он не был тренированным в рукопашных боях бойцом, с пренебрежением относился ко всем разбивающим кирпичи руками и головами каратэкам. Здоровьем Бог его не обидел, махать кулаками умел, лагеря научили многому. Но уже через секунду, получая сокрушительные удары в живот и лицо, вяло отмахиваясь, с ужасом понял, что этот амбал если не убьет его, то изуродует. Упав от очередного удара, Зубр закатился под стол и тут под руку ему попал пистолет, который выбил у него амбал. Зубр схватил его и разрядил в упавшего после первого выстрела амбала. На выстрелы прибежали трое омоновцев. Они быстро скрутили Зубра и начали освобождать Наталью. Едва с нее сняли веревки, как она, оттолкнув одного, бросилась к лежащему вниз лицом Антону. Растерявшимся омоновцам объяснила, что это ее муж и их обоих неизвестно почему похитили бандиты. Муж сумел развязаться, отнял пистолет у этого амбала и убил его. То же она говорила и какому-то молодому мужчине в штатском. Антон понял, что это возможность навешать ментам лапшу на уши и вдохновенно, поражаясь сам себе, со стонами, прилично, без обычной для него лагерной терминологии, рассказывал милиционеру о схватке с бандитом, который хотел изнасиловать его жену. Медики перевязали его раненную руку и наложили лейкопластырь на раны на лице. Их он отодрал сразу, как только их довезли до города и отпустили, сказав, чтобы завтра к десяти явились в управление. Когда его и Наташу выводили из подвала, он увидел, как высокий омоновец подталкивал стволом автомата быстро шагавшего впереди него со скованными руками худощавого человека. Зубр нахмурился. Он только сейчас как-то неожиданно вспомнив это, понял, что омоновцем был Граф.

«Значит, сумел уйти», – удивленно подумал Антон.

– Ну, чего стоишь? – услышал он голос Наташи.

– Да так, – буркнул он, – Ведь…

– Слушай меня, – она подошла к нему вплотную. – Я поняла, кто ты, почти сразу, но думала, что ты действительно захотел спокойной жизни и, – она смущенно опустила голову, – женской ласки. Но оказалось, что ты просто нашел, как у вас говорят, крышу с телкой, – ее губы тронула горькая улыбка. – Если бы в том, что ты совершил, не были замешаны Тимур и Гога, я бы не стала выгораживать тебя, а немедленно сообщила бы милиции…

– Так какого хрена ты солдафонам блевотину тискала! – вспылил Антон. – Мол, муж! Ты бы…

– Дурак ты, – опустив голову, совсем тихо сказала она. Давно не слышавший такого Зубр, удивленно округлив глаза, смолк.

– Люблю я тебя, – прошептала Наташа. Резко повернулась и бросилась в калитку. – Беременна я! – услышал пораженный Антон.

– Вот это да, – суетливо порывшись в карманах, нашел мятую пачку сигарет, достал одну, сунул в рот. Подбежав к двери дома, Наталья толкнула ее и растерянно остановилась. Ведь ей казалось, что дверь…

– Тихо! – услышала женщина угрожающий голос. Испуганно ойкнув, хотела повернуться. Выскочивший из-за большого шкафа длинноволосый парень с серьгой в правом ухе опустил на ее голову рукоятку пистолета. Женщина молча упала ему под ноги. Сунув пистолет за ремень, он схватил ее за руки и подтащил к двери на кухню. Тихонько стукнул, дверь приоткрылась.

– Это я, – бросил длинноволосый.

Антон жадно выкурил сигарету, вздохнул, вошел в калитку и направился к дому. Новость ошарашила его. Он вдруг понял, что слова Наташки пробудили в нем незнакомое ему раньше чувство.

«Как под помиловку попал. Вместо пятнашки трояк оттянул».

Зубр подошел к дому.

– Натка, – громко позвал он, – я это… Ну, короче… – злясь, что не может сказать того, что хочет, – ты знаешь, кто я, поэтому давай куда-нибудь подальше в сельпо укатим и пересидим там этот кипиш, – Как будто под суд попал, – пробормотал Зубр.

– Тарас? – открыв глаза, удивленно простонала Наталья.

– Я, – кивнул склонившийся над ней Журин и, оглянувшись на парня с серьгой, строго спросил. – Как ты с турбазы выбралась?

– Ох, ты и сволочь! – приходя в себя, прошептала она. – Родственник называется!

– Ну будет тебе, – прикрикнул он. – Если бы не я, с тебя бы уже кожу сняли и вместо пугала поставили, – присев рядом с лежащей двоюродной сестрой на пол, спросил. – Не знаешь, кого там арестовали?

– Всех, – с вызовом ответила она. – И про тебя спрашивали.

– Я так и знал, – обреченно вздохнул Тарас, – сдали, суки. Строят из себя крестных отцов.

Наташа, поморщившись, дотронулась до затылка, одернула задравшуюся юбку.

– Зачем меня ударил? И вообще, что ты здесь делаешь? Выметайся! поднявшись, рукой указала на дверь.

– Заткнись! – к ней подскочила коренастая черноволосая женщина. – Это все из-за тебя! – крикнула она. – Это ты своему хахалю рассказала про получку, сволочь! – и сильно ударила Наталью по щеке. Наталья в долгу не осталась и влепила женщине полновесную пощечину.

– Ты сама шалава! – закричала она. – Связалась с преступниками! Доллары возишь! Немедленно– убирайся из моего дома! – и она сильно толкнула черноволосую в грудь. Взвизгнув, та сделала быстрый шаг назад, но, не удержавшись, упала.

– Что стоишь?! – заорала она на парня с серьгой. – Убей ее!

Взглянув на Журина, парень с усмешкой шагнул к попятившейся Наташе.

– Дернешься, пес комолый, – услышал он за спиной насмешливый голос, – враз серьгу на яйца перецеплю, гребень поганый.

Длинноволосый замер. Журин, не сводя испуганного взгляда с вошедшего в кухню Зубра, сполз на пол.

– Не добил тебя Граф, – узнав в черноволосой кассира, усмехнулся Антон. – Не может он баб стрелять. А я запросто.

– Сволочь ты, Тонька! – сказала Наталья. – С кем связалась.

– А ты? – Антонина усмехнулась. – С убийцей, с бандитом с большой дороги. Дура, – засмеялась она. – Он у тебя побудет некоторое время, а потом убьет и смоется.

– Глохни! – свирепо приказал Зубр.

– Какой смелый, – презрительно посмотрела на него Антонина. – С бабой чего не воевать? Ты бы…

Сильным ударом в лоб Антон отправил ее в угол. Она ударилась головой о стену и потеряла сознание.

– Это твой братец? – кивнул на перепуганного Жури на Антон.

– Двоюродный, – подбежав к Антонине, ответила Наталья. – Ты что наделал? – пытаясь найти пульс, испуганно спросила она. – Ты же убил ее. Что же…

Увидев появившегося за спиной Антона парня, испуганно ахнула. Реакция Зубра была мгновенной. Он повернулся, выбросил вперед руку с пистолетом и нажал на курок. В тесной кухне оглушительно прогремел выстрел. С коротким воем парень задом врезался в оконное стекло. С веранды тоже загремели выстрелы. Бросившись на пол, Антон трижды выстрелил туда, перекатываясь вправо, направил ствол пистолета на прыгнувшего к Наталье длинноволосого и нажал на курок. Попавшая в лопатку пуля подтолкнула длинноволосого. Он врезался в Наталью и сбил ее на пол. Обхватив голову руками, Журин тонко и пронзительно кричал. Антон дважды пальнул в дверь, бросился к пытавшейся выбраться из-под тела длинноволосого Наталье и отбросил труп.

– Вали отсюда! – снова выстрелив в дверь, заорал он.

– Антоша, – прошептала она и тут же начала медленно сползать на пол.

– Натка! – крикнул Зубр, подскочил и обхватил ее левой рукой. Рядом в стену впились три пули. Антон осторожно положил Наташу на пол и несколько секунд разглядывал свою окровавленную левую ладонь. По-звериному взвыл, вскочил и, заменив обойму, выстрелил. Потом бросился на веранду. Попавшая ему в плечо пуля на какое-то мгновение удержала его. С коротким матом подскочив к двери, он дважды выстрелил в лихорадочно менявшего обойму рыжеватого парня. Второй, коренастый блондин, бросив «ТТ», поднял руки.

– Это все он, – пятясь спиной к окну, залепетал он, – у меня патроны кончились. Это…

Антон выстрелил ему в грудь. Прижав к пробитому пулей левому плечу кулак с пистолетом быстро вошел в кухню. Тяжело усевшись на пол, криво улыбнулся. Всмотрелся в неподвижное тело мертвой Наташи. Через разбитое стекло услышал топот. Развернувшись, выстрелил в голову Журина. Так же спокойно повернулся к пришедшей в себя Антонине.

– Не надо! – отчаянно крикнула она. Пуля попала ей между глаз. Взяв непослушной, отдающей болью в плече левой рукой безжизненную руку Наташи, Антон поднес к виску ствол «макара».

– Руки вверх! – в распахнутую пинком дверь ворвался молодой парень в камуфляже. Зубр вздохнул и нажал на курок.

Вагон с грохотом дернулся и стал Медленно двигаться.

– Какая станция? – спросил проснувшийся Граф спрыгнувшего сверху Филимона.

– Черт ее знает, – пожал тот плечами, – не прочитал. Станция маленькая, по-моему, и вокзала нет.

Граф снова закрыл глаза.

С турбазы, которую обыскивали люди в штатском и омоновцы, он вышел благодаря этому невысокому человеку. Он вел его к воротам, подталкивая стволом автомата, готовый к самому худшему. Ему казалось, что сейчас его узнают, и был готов ответить очередью. Автомата он раньше в руках не держал и поэтому хотел только одного – чтобы в нем были патроны. Но на них никто не обращал внимания. Правда, у самых ворот какой-то человек в джинсовом костюме, пробегая мимо, что-то крикнул. Граф чуть было не нажал на курок.

– Стой, – услышал он быстрый шепот Филимона и послушно замер. – Сюда, – быстрой тенью тот метнулся к забору. Прыгнув следом, Граф оглянулся. Он был уверен, что сейчас их попытаются остановить. И с облегчением понял, что их никто не видит.

Они находились между гаражом и зданием с вывеской «Пункт проката». Перемахнув забор, мягко приземлился и тут же упал на живот.

– Ходу, – приглушенно бросил невидимый в темноте Филимон. Пробежав несколько метров, они спустились в глубокий овраг и рванули вправо. Пробежали метров двести, поднялись наверх и оказались в густой березовой роще.

– Сюда, – услышал Граф голос Филимона. Казалось, Филимон знает дорогу, потому что безошибочно бежал между деревьями. Минут через двадцать они выскочили на асфальтированную дорогу. Филимон подбежал к стогу сена, быстро раскидал его. Под сеном оказался «запорожец». Филимон нырнул в машину. Граф удивленно хмыкнул и сел рядом.

– Лихо, – с уважением признал Граф, – но далеко мы на нем хрен уедем. Лучше бы какую-нибудь другую, скоростную тач…

На эту гробину, – трогая автомобиль, спокойно ответил Филимон, – ни один мент не среагирует.

Правоту его слов Граф понял, когда через пятнадцать минут они выехали на оживленную трассу. Наряды ГАИ, усиленные автоматчиками, останавливали все скоростные машины. Тогда как их потрескавшийся «запорожец» не вызвал у них никакого интереса. Через несколько минут они свернули вправо и через полкилометра остановились у небольшого дачного поселка.

– Выходи, – коротко сказал Филимон. – Жди меня.

«Запорожец» подъехал к одноэтажному домику. Филимон вышел, из машины и спокойно направился к Графу.

– Пошли, – проходя мимо, сказал он.

– А если мусора найдут, – кивнул на одиноко стоящий «запорожец» Граф.

– Твои отпечатки их не удивят, – услышал он, – а моих пальчиков там нет, – он показал тонкие перчатки.

Граф усмехнулся.

– Теперь мне и угон пришьют.

– Как я понял, у тебя и без него неприятностей по самое некуда, – улыбнулся Филимон. Остановившись, протянул руку. – Филимон. Можно звать Хирург. Ты Виталий Суворов. Кличка Граф.

– Клички у собак, – внезапно обиделся Граф.

Через полчаса быстрой ходьбы они вышли к небольшой железнодорожной станции.

– Какого хрена ты на турбазу нырнул? – поинтересовался Граф.

– У каждого свои дела, – спокойно ответил Филимон. – Давай так и оставим.

Граф кивнул. Он понимал, что здесь Филимон прав.

– Мне надо на станцию рядом с турбазой, – не спрашивая совета, а просто констатируя факт, сообщил он.

– Сейчас будет поезд, – Филимон посмотрел на часы. – Через пятнадцать минут будем там.

Все получилось так, как он говорил. Граф забрал из автоматической камеры хранения дипломат с баксами и переложенные из банковского мешка в рюкзак деньги.

– Дальше по своим? – вернувшись к ждавшему его у вокзала Филимону спросил он.

– Если хочешь, можно некоторое время поработать на пару, – немного помолчав, предложил Филимон. – У меня кое-какие дела с одним товарищем из органов, – жестко проговорил он. – От твоей помощи я бы не отказался.

– Я за так или за спасибо не работаю, – усмехнулся Граф, – тем более по мокрухе.

– У тебя даже уши в крови, – улыбнулся Хирург. – Что же касается, как ты говоришь, работы за так, – серьезно продолжил он, – я не буду напоминать, кто тебе помог уйти с турбазы. А за бесплатно я тоже не работаю. Просто наши интересы на время совпали. Сейчас мне нужна помощь. По окончании дела ты получишь пять тысяч долларов. Большего ты не стоишь.

Подождав около часа товарный поезд, они забрались в пустой вагон с открытым верхом. Утомленный бурными событиями ночи, Граф мгновенно уснул. Проснувшись от толчка тронувшегося состава, почувствовал себя немного отдохнувшим.

«Интересно, – бросив быстрый взгляд на Филимона, подумал он, – что за работа такая? Может, шлепнуть его и…»

– Убивать меня не советую, – услышал Граф равнодушный голос Хирурга. – Тебя усиленно разыскивает милиция. Кроме того, я не уверен, что у тебя кончились неприятности с пензенскими ребятами, потому как там замешаны довольно влиятельные люди из столицы.

– Блиндер буду сапоги! – удивился Граф. – Ты не Кашпировский?

– Прежде чем что-то сделать, полагается думать, – зевнул Хирург. – А в подобной ситуации любой на твоем месте обдумывал бы варианты. И один из них – мое убийство.

– А ты уже прикинул хрен к носу? – насмешливо поинтересовался Граф, – и решил, что удобнее шлепнуть меня после дела. Кстати, – уже серьезно спросил он, – что за дело? Втемную я, приятель, играть не собираюсь.

– Ты поможешь мне добраться до одного типа, – открыв глаза, Филимон повернулся к нему. – Впрочем, мне хватит дня, чтобы решить, нужна мне помощь или нет. Но в любом случае ты получишь обещанную сумму. Хотя бы за то, что сейчас едешь со мной, – снова закрыв глаза, спокойно закончилi – И последуй моему совету: деньги положи в рюкзак. Потому что в случае преследования дипломат будет мешать.

– Ты, может, просветишь, – спросил Виталий, – куда мы едем?

– Всему свое время, – пробормотал Хирург. – Тем более, я сам пока этого не знаю, ибо поезд товарный.

Хрипатый, быстро, но внимательно осмотревшись, открыл заднюю дверцу. Валентина села в машину. Он сел впереди. Водитель «семерки» тронул машину. Георгий был недоволен. В Москве после разговора с Валентиной они поехали в Быково, где она быстро купила билеты на самолет. Скрепя сердце, он перед посадкой отдал пистолет одному из троих сопровождающих хозяйку парней. Едва вошли в самолет и уселись на свои места, Валентина пристегнула ремень и закрыла глаза. Спала она до тех пор, пока голос стюардессы не сообщил, что самолет совершает посадку. Пока они шли в густой толпе пассажиров, Хрипатый по укоренившейся привычке пытался закрыть собой женщину, но никак не получалось, и он был крайне недоволен. Как только они вышли из аэропорта, Валентина, видимо, понимая его состояние, мягко попросила взять такси. Адрес Валентина сообщила водителю сама. Почувствовав на плече ее ладонь, он резко обернулся.

– Успокойся, – улыбаясь, посоветовала она, – ты сейчас не мой телохранитель, а просто очень хороший знакомый. И учти, – понизив голов, серьезно предупредила она, – там, куда мы едем, это очень и очень важно. Если почувствуют, что ты… – ища подходящее слово, чтобы не задеть его самолюбие, Валентина замолчала.

– Боишься обидеть? – насмешливо спросил он. – Говори как есть. Меня твой папуля приучил к тому, что я просто сторожевой пес и не более.

– Вот об этом я и хотела сказать, – облегченно вздохнула она. – Если там почувствуют, что ты не ровня мне, а следовательно, и им, тебе просто укажут место.

– Понял, – кивнул Георгий. – Но к кому мы едем, я могу узнать? Ведь, насколько я понял, ты хотела увидеть сначала…

– Хватит, Жора, – попросила Валентина, – позволь мне сделать так, как я считаю нужным. Я и так допустила в жизни слишком много ошибок, – с горечью прошептала она.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил Зяблов стремительно вошедшего в кабинет Зимина.

– И случилось тоже, – кивнул майор. – Хотя это не самое главное, – отдуваясь, сел в кресло, открыл банку пива и сделал большой глоток.

– В чем дело? – нетерпеливо спросил Константин Федорович.

– В Пензе совершено нападение на кассира лампового завода, – отрываясь от банки, сказал майор. – Преступники известны: Суворов, кличка Граф, и Зубарев, кличка Зубр. Но дело не в этом, – он снова глотнул пива. – Зубр застрелился на квартире одной женщины, судя по всему, наводчице. Графу, кажется, тоже вырваться из Пензы не удалось и вряд ли удастся, потому что его сейчас разыскивает не только наша доблестная милиция, но и парни Тимура. Панасюк, мой приятель, застрелился. Там была какая-то стрельба на турбазе. Больше я, к сожалению, ничего не знаю.

– Подожди, – остановил его Зяблов. – Какое отношение это имеет ко мне?

– Самое прямое, – криво улыбнулся майор. – Граф детдомовец. И был очень привязан к своей учительнице. Надеюсь, ты понимаешь, кого я имею в виду? – спросил он. Удивленный Константин Федорович отрицательно покачал головой.

– Ты ведь помнишь, что Ирина тоже бывшая детдомовка? – усмехнулся Зимин.

– Черт тебя возьми! – разозлился Зяблов. – Что ты тянешь кота за хвост! Говори яснее!

– Суворов, это фамилия Графа, и Ирина были в одном детдоме. Правда, вряд ли они помнят друг друга. Все-таки Граф старше. Но и он, и она боготворили одну женщину. Учительницу русского и литературы.

– Вальку? – сказал пораженный Зяблов.

– Вот именно. Но это еще не все, – многозначительно продолжил Зимин. – Дело в том, – приложившись к банке, майор осушил ее.

– Да говори скорее! – нетерпеливо крикнул Константин Федорович.

– Она здесь, – майор оторвался от банки. Смяв ее сильными пальцами, всмотрелся в растерянное лицо Зяблова. – В городе Саратове, – голос его прозвучал насмешливо.

– Не может быть. Ее не может быть здесь, – замолчав, Зяблов расширил глаза.

– Вот именно, – правильно понял его майор. – Это она.

– Не уходите, – жалобно попросила лежавшая под капельницей Ирина.

– Я скоро вернусь, – наклонившись, седая женщина поцеловала ее в щеку. – Мне очень нужно увидеть одного человека, – отвернувшись, чтобы Ира не увидела сердитого блеска в ее глазах, ровно закончила она.

Феоктистов внимательно вчитывался в бумагу.

– Лихо, – буркнул он, – но я что-то не понял. Выходит, он и на турбазе погулял?

– Выходит, что так, – кивнул сидящий на камне Басов. – Револьвер Графа семь раз стрелял там. В подвале, – уточнил он. – Иначе бы эксперты, если бы он стрелял в другом месте, хрен бы установили. Просто один из раненных боевиков довольно точно описал внешность человека, который приходил за своим приятелем. Тимур, это местный мафиози, сумел найти Зубарева, взял его и держал на турбазе. Говорят, что при кассире, который вез зарплату на ламповый завод, была приличная сумма в долларах.

– Ясно. Но я не пойму, – сказал капитан. – Зачем вы мне показали ориентировку на Графа.

– Есть мысль, – негромко проговорил подполковник, – что Граф появится у Зяблова. Потому что на турбазе убит один хороший знакомый Константина Федоровича. Но это только мое предположение. Мне кажется, что Граф брал баксы по наводке того погибшего на турбазе. И свел его и Графа Зяблов.

– Что? – поразился Феоктистов. – Но это же абсурд! Зяблов просто не мог знать Графа.

– Я разговаривал со своим приятелем из Пензы, – достав сигарету, Басов щедкнул зажигалкой. Боевики говорят, что вместе с Суворовым на турбазу пришел какой-то невысокий худощавый мужчина. Они примерно обрисовали его внешность. А приметы человека, которого видели с умершим Богунчиком, совпадают с приметами того, что был с Графом на турбазе. А Богунчик был человеком Редина. Убитый в доме Волошина мужчина в простыне, то есть призрак, помнишь? – капитан кивнул. – Этого призрака, не помню его фамилии, – с досадой проговорил Басов, – тоже видели с невысоким худощавым мужчиной. Я провел, так сказать, свое, неслужебное расследование и убежден, что к нападению на кассира в Пензе Зяблов имеет самое прямое отношение. Этот неизвестный послан Зибловым в Пензу для перехвата тех самых долларов!

– Но подождите, – подумав, возразил Феоктистов. – Вы же сами говорили, что доллары – это всего лишь предположение.

– Которое скоро найдет подтверждение. Потому что Граф и этот неизвестный скоро появятся здесь, они приедут к Зяблову!

– Вы видели Волошина? – скрывая сомнение, перевел разговор капитан.

– Нет. Я не ездил в деревню. Собираюсь поехать сегодня. Мне один розыскник принес ориентировку.

Я уточнил у него некоторые подробности. Затем позвонил в Пензу. И, сопоставив все, решил, что Зяблова можно взять именно на связи с Графом и тем неизвестным.

– Извините, Валентин Павлович, – нерешительно проговорил Сергей, – но получается какая-то белиберда. Никто, кроме вас, того, о чем вы говорите, не заметил. Поэтому…

– Этого и я не заметил, – смеясь, прервал его подполковник. – А когда меня так вежливо попросили с работы, то есть ласкового поддали под зад коленом, у меня появилось время все сопоставить и обдумать. Но ты, – он внимательно посмотрел на капитана, – похоже, не веришь в это?

– Нет, – честно признался Сергей. Граф – бандит-одиночка. Ему просто его уголовная совесть не позволит работать по заказу какого-то мафиози. Ведь для таких, как Граф, авторитетом является лишь вор в законе. Граф всегда работал только на себя, поэтому и выходил сухим из воды.

– Я согласен, – кивнул Басов, – и сам понял это, только связав воедино этого неизвестного нам невысокого, который наверняка работает на Зяблова, и Графа, который, судя по всему, знаком с невысоким. Они связаны. И очень скоро появятся у Зяблова. Вот тут мы его и возьмем, – жестко закончил Басов.

– Хорошо, коли так, – буркнул Сергей.

– В общем, будь повнимательнее, – поднялся подполковник. – А я поеду к Волошину. Что-то он знает. Ведь не за просто так его уже несколько раз пытались убить.

Остановив машину, Шугин заглушил мотор.

– Где-то здесь пасека. Но будьте поосторожнее, – он повернулся к сидевшим сзади троим парням. – Там этот дядя Степан. А он с двустволкой обращаться умеет. В селе, как куропаток, наших парней перещелкал.

– Да в гробу я этих умельцев видел, – хохотнул один из парней.

– Ша, – прервал его сидевший рядом с Феликсом Клоун. – Мы сейчас прошвырнемся не в кипиш мимо пасеки. Разговор заведем, мол, туристы. Про мед спросим, нельзя ли купить. Тут речка недалеко, – вспомнил он. – Вот и скажем, что туристы. Потом вечерком подойдем, за спичками вроде или еще за чем, и сделаем всех.

– Нам Волошин нужен, – напомнил Шугин.

– Тут по выбору делать нельзя, – усмехнулся Клоун. – Делать, так всех. Иначе…

– Вообще-то ты прав.

– Слышь, красотка, – обратился Граф к идущей мимо с ведром молодой женщине, – попить не дашь?

– Да не жалко, – игриво посмотрев на него, женщина поставила ведра на землю.

– Что же сама воду таскаешь? – Граф присел и сделал несколько глотков. – Ведь молодая, красивая. Пусть бы мужик таскал.

– Мужик в поле, – засмеялась она, – к уборочной готовится.

– Спасибо, – поднявшись, он подмигнул ей, – классная водица. И хозяюшка на большой.

– Все вы так говорите, – смеясь, женщина взяла ведра и, покачивая тугими бедрами, пошла дальше.

– А ты умеешь с женщинами разговаривать, – одобрительно заметил стоявший рядом Филимон.

– Куда теперь? – спросил Граф.

– В Аркадаке наш вагон отцепили, – стал соображать Хирург. – Потом, подцепив к другому составу, потащили дальше. На какой-то небольшой станции, названия рассмотреть не смог, подогнали тепловоз с другой стороны. Проехали мы с тобой до первой остановки и выскочили на разъезде. Стоп, – задумчиво пробормотал он. – Кажется, мне эти места знакомы. Точно. Сейчас…

– Муха! – прервал его веселый возглас Графа. Повернувшись, Филимон увидел стоявшую у водонапорной башни темно-синюю «шестерку» с Саратовским номером, возле которой курили двое молодых мужчин. Третий набирал в большой термос воды.

– Граф! – изумленно протянул широкоплечий мужчина с короткими светлыми волосами. Отщелкнув окурок, быстро пошел к ним.

– Я с ним на зоне был, – негромко сообщил Филимону Граф. – Путный мужик.

Он тоже сделал несколько шагов навстречу Мухе. Крепко пожав друг другу руки, они о чем-то негромко заговорили. Потом Граф вернулся к Филимону.

– Поехали с ним, – предложил он. – Муха – мужик свой. Он здесь недалеко в селе остановился. У него мать там недавно умерла. Дом оставила.

– Ты ему доверяешь? – быстро спросил Хирург.

– Насчет остановки у него, – усмехнулся Граф, – чтобы пожрать и поспать по-человечески – да. Он не из тех, кто пальцы попусту ломает. Хотя на зоне с ним считались.

– Но это значит, что к нему может приехать милиция.

– Про дом в деревне мусора не знают, – успокоил его Виталий. – Эта хата у его матери вроде дачи была.

– Ты ждешь кого-то? – входя в вагончик и увидев, что дядя Степан посматривает на часы, спросил Дмитрий.

– Да Толян пообещался приехать. Еще вчера хотел. Я через Марию ему передал, что мед откачали. Помнишь, обещал я ему медку дать.

– Как думаешь, – тихо спросил Дмитрий, – он сделал то, что обещал?

– Конечно, – уверенно ответил дядя Степан. – Я же говорил тебе, что у них в мафии за деньги кого хошь убьют. Тем более Толян говорил, что это какие– то залетные. Значит, на чужой территории преступление совершают, – по-своему объяснил он не совсем понятное ему слово. – Ведь у бандюг так: воруй на своей территории. Пчелы, и те чужаков убивают.

– Петр скоро приедет? – уходя от неприятной для него темы, спросил Волошин.

– Обещал к ужину подъехать, – пожал плечами дядя Степан.

– Извините! – услышали они громкий голос. – Не подскажете, как к ближайшей деревне пройти?

Волошин, испуганно дернувшись в сторону от открытой двери, беспомощно взглянул на дядю Степана.

– Не боись, – выглянув, успокоил его Степан. – Какие-то туристы. Видать, курево кончилось, – так он понял вопрос подошедших к вагончику пятерых молодых людей.

– Видать, что не бандюги, – отметил он опрятную одежду парней и аккуратные короткие стрижки.

– Может, сделаем их сейчас? – прошептал стоявший рядом с Шугиным Клоун.

– Но ты сам узнал от бабы, что на пасеке их трое. Здесь двое. Нужно третьего ждать. Да к тому же рано, – кивнул он в пасущееся невдалеке большое стадо. В общем, уходим, – решил он. – Потом пару раз, когда поблизости никого не будет, нарисуемся, чтоб привыкли. А вечером сделаем.

– А если третий только завтра вернется? – предположил один из парней.

– Не суй нос куда не надо! – недовольно буркнул Феликс. – Днем нас запросто запасти может кто-нибудь, – он бросил быстрый взгляд на Клоуна. – А так Генка с бабой разговаривал. Но она его наверняка не запомнила.