Текст книги "Когда закон бессилен"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

– Чего вы боитесь? – спросила Ирина. – Ведь нельзя оставлять преступников безнаказанными!

– Я хочу жить, – тихо сказал он. – И поэтому прощайте.

Волошин быстро пошел по плохо освещенной улице.

– Вы трус! – крикнула ему вслед Ирина. – От рук убийц погибли ваши жейа и дочь, а вы боитесь сообщить имена убийцы! Назовите мне номер! Я сама пойду в милицию и все расскажу!

– Слушай, девочка, – вернувшись, торопливо проговорил Волошин, – забудь, что я тебе говорил, для своего же блага забудь. Сейчас тебе плохо, погиб твой муж. Но это со временем пройдет, боль утраты сгладится. Тебе не надо лезть в это дело. Я старше тебя и знаю, что говорю. Прощай, – Волошин увидел огонек такси, выскочил на проезжую часть и призывно махнул рукой.

– Так что успокойся, Иван, – снимая левой рукой очки и держа в правой у уха сотовый телефон, сказал Зяблов. – Ради друга я готов на все. Думаешь, я забыл, как ты помог мне уйти от трибунала в Берлине?

Редин некоторое время сидел неподвижно, не сводя глаз с телефона. Что-то беспокоило его. И он пытался понять, что.

– Милый! – раздался звонкий женский голос. – Обними свою девочку!

– Анна! – он поднялся и, раскрывая руки для объятия, шагнул навстречу вошедшей в комнату высокой прекрасно сложенной женщине с длинными черными волосами. Они обнялись. Внезапно Редин разжал объятия и бросился к телефону.

– Зяблов слушает, – услышал Редин. – Мы с тобой не учли одной существенной детали, – торопливо проговорил Редин. – Необходимо найти того человека, который назвал номер автомобиля милиционеру. Найди его, Костя! Я в долгу не останусь!

– Я об этом уже думал, – сказал Зяблов. – Но, понимаешь, тут слишком накладно получается. Один за другим гибнут два сотрудника милиции. Если мой племянник погиб в автокатастрофе и виновный найден, то Мягкова, это тот парень, который сообщил Сашке номер, пришлось убрать. Так что вероятность выхода на того, кто сообщил Мягкову номер, равна нулю.

– Как это нулю?! – закричал Редин. – Ведь человек, который знает номер, наверняка уже понял причину гибели милиционеров! Найди его, Костя!

– Хорошо, – после секундной паузы согласился Зяблов. – Я найду его.

– Ты чем-то занят? – недовольно спросила Анна отключившего телефон мужа. – Я приехала не вовремя, так я не могу…

– Я пытаюсь спасти голову твоего придурка сына! – зло отозвался Редин.

– Он, между прочим, и твой сын, – явно удивленная его словами, напомнила Анна.

– К сожалению, это так! – раздраженно согласился Иван Степанович. – Но, кроме фамилии и отчества, в нем от меня больше ничего нет!

– Подожди, что это значит? Федька опять что-то натворил?

– Если так можно сказать об убийстве восьми человек! – заорал Редин. – К тому же он поставил меня на грань войны с Касымом. Натворил! – передразнил он ее.

– Что? – прошептала Анна. – Федя убил восемь человек?

– Не один, разумеется, – уже тише сказал Редин.

– Где он? – воскликнула она. – Я хочу видеть его!

– Ты чего? – спросил валявшийся на кровати Призрак подошедшую к окну Валентина.

– Приехала сучка, – зло прошептала она. – Сейчас к сынку поедет! Как все было хорошо, когда этой стервы не было. Я бы подставила своего полукровного брата под папин нож. А тут какой-то тип запомнил номер его машины.

– Успокойся ты, – засмеялся Призрак. – Не сейчас, так потом получится. Все равно балом править будем мы!

– Мне надоело быть Золушкой! – воскликнула она, – и ждать, пока поднесут туфельку для примерки! Ты знаешь, почему я живу с отцом? Потому что ненавижу его! Я жду не дождусь того! момента, когда смогу всадить ему нож в спину по самую рукоятку! Вот тогда я буду упиваться! – закричала она. – Он все вспомнит! Как, разводясь с мамой, оклеветал ее. Знаешь, зачем он взял меня после развода? – засмеялась Валентина. – Чтобы дослужить до отставки в ГДР. Ведь туда в основном посылали семейных. А с мамой он развелся только потому, что она мешала ему наслаждаться гусарской жизнью! Я видела, сколько проституток у него было в Берлине. Вот он и избавился от мамы. А чтобы сделать виноватой ее, договорился со своим другом и якобы ночью застал его и маму в своей, постели. – Схватив лежащую на подоконнике сигарету, Валентина закурила, – А я была глупой, восторженной девчонкой. Даже я поверила в мамину измену. Что и убедило суд. На самом деле все было гораздо проще, Мне ужасно хотелось в Германию. Дочь советского офицера за границей. И я представляла, что это такое. Ведь, согласись, – она посмотрела на зевающего Призрака, – в то время заграница, даже ГДР, казалась чем-то безумно интересным. Вот я и предала свою маму. И очень скоро это поняла. Отец почти сразу привел Анну, – в ее глазах полыхнула злость. – Она была генеральской дочерью. Вот благодаря помощи нового родственника отцу и удалось замять дело Зяблова, который попался на продаже оружия. Потом появился брат. Отец требовал, чтобы я называла его братиком. Отношения с мачехой у нас сразу не сложились. Мы обе чувствовали ненависть друг к другу и не старались это скрыть. И вот тогда я поняла, как виновата перед, мамой, – сказала Валентина. – А она по-прежнему считает меня своей маленькой девочкой. Потом я попалась на наркотиках. Надеюсь, ты не забыл это?

– Помню, – лениво ответил Призрак, – но я знал, что папаня отмажет тебя, и поэтому не волновался.

– Но ведь я именно из-за этого и осталась с ним, когда стало ясно, что он один из главарей поднявшей голову русской мафии!

Призрак усмехнулся:

– Есть люди гораздо круче его. Просто он сумел понять момент и благодаря этому занял такое положение. Он начал торговлю оружием, а это приносило и приносит огромную прибыль. Он организовал небольшой завод, производящий пользующиеся сейчас спросом «ТТ». А потом поступил очень умно – создал несколько банков и занялся отмывкой денег. Вот тогда твой папаша стал действительно пользоваться популярностью. Но стоит ему раз на чем-то погореть, и все. Поэтому я принял твою сторону. Хотя он неплохо ко мне относится, – он усмехнулся. – Люди моей профессии пользовались спросом всегда.

Но я попал в поле зрения милиции, – он зло выругался. – И на мне можно было ставить жирный крест. Доказать убийство менты мне не смогли. Но тем не менее был засвечен. И тогда появилось немало желающих увидеть мою кровь. А Иван Степанович взял к себе. Сейчас я возглавляю охрану инкассации. Парни из моей команды охраняют отделения банков и сопровождают клиентов с крупными суммами. Но я… – осекшись, он замолчал.

«Ради чего я начала изливать ему душу? – подумала Валентина. – Ведь он приблизился ко мне после того, как почувствовал мою ненависть к отцу. Да какая разница, пока мы нужны друг другу. Правда, я знаю, что Призрак нужен мне как ударная сила, которой я воспользуюсь в нужный, удобный для меня момент. А вот зачем ему понадобилась я?»

Признак заметил ее усмешку и по-своему понял ee – Ты не поняла меня, я только хотел сказать…

– Мне все равно, что ты имел в виду, – отходя от окна, сказала Валентина. – Сейчас давай, как говорят американцы, займемся любовью. Граф с газовым ключом в руке подошел к двери квартиры Галины. Вчера вечером он около часа пытался затянуть явно ослабленную обтягивающую гайку, на трубе кухонного крана. Затем поняв, что все имеющиеся гаечные ключи гораздо меньше, чем требуется, они договорились с Галиной, что Граф принесет разводной ключ. Галя сказала, что придет с работы после пяти и будет ждать«прекрасного сантехника». Граф понял ее иронию и не обиделся. Потом она пригласила его к столу. Он согласился как бы нехотя. Но когда на столе появилась жареная картошка с мысом, начал, как говорится, уминать за обе щеки. И уже у себя в квартире понял, что Галина, вспомнив его нечаянное признание о том, что– он на мели, накормила его. И, странно, это его не задело. Граф никогда не терпел жалости. Это он позволял только своей учительнице Валентине Анатольевне. Граф полдня шатался по Москве, привыкая к ее нынешней жизни. Обилие заграничных товаров и продуктов просто поражали его, а газетные киоски совсем развеселили – их витрины были полны изданиями, за иллюстрации в которых раньше давали срок как за порнографию. Обменные пункты валюты тоже были для Графа новостью. Ведь всего несколько лет назад иметь у себя любую иностранную валюту считалось преступлением и за это давали вполне приличный срок. Около одного из таких пунктов Граф встретил своего старого должника, который «очень обрадовался» возможности отдать карточный долг. Граф пересчитал долг в соответствии с теперешним курсом и получил вполне приличную сумму. Граф собрался было позвонить в Галину дверь, но услышал:

– Я повторяю! – сердито говорила Галина. – Мне ничего не надо, поймите это! – Губы Графа изломала злая улыбка:

– Ну сейчас-то, каратэк хренов, ты так просто от меня не сдернешь! – Перехватив ключ, прижался к стене. Наверняка он выйдет спиной, потому что, судя по тону, Галя выпроваживала его. И как только она захлопнет дверь…

– Но, Галинка, – раздался уже рядом с дверью просящий мужской голос, – я только хотел узнать, может, что-нибудь нужно. Ведь Павлик все-таки болен. И…

– Я сказала! – она гневно прервала мужчину. – Мне ничего от вас не надо! Уходите и никогда больше не появляйтесь здесь! – Дверь открылась. Граф бросился вверх по лестнице. Из квартиры вышел невысокий седой мужчина!

– И все-таки, – остановившись, сказал он – если тебе что-то… – Дверь захлопнулась прямо перед его носом.

– Дура, – беззлобно бросил он и, подойдя к лифту, нажал кнопку. Когда мужчина вошел в лифт, Граф медленно спустился, поднял руку к кнопке звонка и не отпускал ее до тех пор, пока не услышал злой голос Гали:

– Я же сказала – уходите или я обращусь в милицию!

– Если милиция поможет закрутить эту чертову гайку, – громко проговорил Граф, – то я не против.

Открыв дверь, Галя смущенно улыбнулась:

– Извините, я думала, это… – она замялась и пригласила. – Входите.

– Я еще вчера просил, – улыбнулся Граф, – лучше на «ты».

– Извини, – она улыбнулась, – просто у меня сегодня не совсем хороший день. Проходи на кухню.

Увидев на Галином лице следы недавних слез, Граф удивленно покрутил головой. С мужчиной она разговаривала строго, и на плач это похоже не было.

– Галя, – переступив порог, сказал он, – может, лучше я завтра зайду? А то, по-моему, я как-то не ко времени.

– Наоборот, – она вышла в прихожую. – Ты очень ко времени. Приходил мой свекор. Он последние полгода пытается меня опекать. А мне это не нравится. Я не была женой его сына. Просто так получилось, что родила от него ребенка. И вот теперь мой несостоявшийся свекор пытается быть мне чуть ли не отцом. А я не хочу этого. Андрей был прекрасным человеком, и, я уверена, тоже был бы не в восторге от своего отца. Просто было другое время. Кто бы мог тогда подумать, что скромный музейный служащий будет делать себе большие деньги на скупке и перепродаже ворованных драгоценностей. И самое главное – все знают, что он перекупает их у жуликов.

– Так это был Растогин? – спросил Граф. Она удивленно посмотрела на него;

– Откуда вы знаете Павла Афанасьевича?

– Я его не знаю, – сказал Граф. – Просто много о нем слышал. Ты же сама мне о нем рассказывала. А я только что оттуда, где сидят эти продавцы, – он усмехнулся.

– Извини, – сказала Галя, – я не хотела…

– Все нормально, – успокоил ее Граф. – Я никогда не стеснялся и не гордился своей биографией. У каждого человека своя жизнь, и он должен делать то, что умеет. Даже если это иногда противоречит закону.

– Знаешь, – Галя улыбнулась, – я впервые в жизни вот так просто разговариваю с преступником. И ты совсем не похож на громил из детективов.

– Кино есть кино, – он пожал плечами. – В жизни все гораздо проще. Может, займемся делом, – он приподнял ключ.

– Да, – Галина задумалась, – конечно. Спасибо, Виталий. Ты пришел очень вовремя. Я…

– Когда не вспоминаешь, почему был расстроен, настроение не портится, – прервал он ее.

– Прекрасная мысль!

– Да, – вспомнив о купленных днем для нее духах, смущенно пробормотал он, – я это…

– Что такое? У тебя зубы заболели?

– Да нет, просто я тут… – не решаясь сказать о духах, не зная, как она воспримет их, Граф сунул руку в карман легкой куртки и взглянул ей в лицо. – Короче, – резковато, по-блатному, уже начиная злиться на себя, бросил он. – Вот. – Вытащив небольшую коробочку, протянул ее женщине.

– Это мне? – удивленно спросила она. – Спасибо, – взяв духи, взглянула на отвернувшегося, не знающего как вести себя Виталия.

– Ничего если я, – она улыбнулась, – открою их?

– Делай что хочешь, – стараясь скрыть непривычное для него смущение, грубовато отозвался он. Из комнаты донесся телефонный звонок.

– Извини, – Гадина пошла в комнату. Облегченно вздохнув, Граф усмехнулся:

– Сберкассу ограбить легче.

– Что?! – услышал он встревоженный голос женщины. Некоторое время она молчала. Потом громко сказала. – Я сейчас приеду. – С сумочкой в руке она вышла в прихожую. – Виталий, – с тревогой в красивых темно-синих глазах проговорила она, – извини, я должна ехать. У меня сын в больнице, у него гепатит. Сейчас звонил врач и сказал, что у Павлика сильная головная боль.

– Может, мне с тобой? – предложил он.

– Спасибо, – поблагодарила Галина. – Но не стоит, – они вышли. – Я, наверное, сегодня не вернусь, – закрывая дверь, сказала она. – И завтра, скорее всего, тоже. Если не трудно, ты с утра посмотри, что там с трубой. – Сунув оторопевшему Виталию в руку ключ, быстро побежала по лестнице вниз.

– Что?! – закричал Редин. – Почему же ты сразу не сказал?! – Он сильно ударил перепуганного Федора по лицу.

– Не смей, – оттолкнув Редина, воскликнула Анна. – Ты что себе позволяешь!

– Уйди! – Иван Степанович ткнул ее кулаком в грудь. Ойкнув, она тут же отскочила. – Ты понимаешь, что ты наделал?! – подступил к сыну Редин. – Если уж сделал это, нужно было сразу, немедленно сказать мне! Почему ты молчал?!

– Я боялся, – пролепетал Федор, – потому что мы убили их совсем рядом с шоссе, на котором…

Господи, – зло процедил Редин, – ну почему ты послал мне сына идиота?! – Шагнув к двери, приказал. – Отсюда никуда! Анна! – позвал он жену. – Поехали!

– Что с тобой? – догнав быстро идущего к машине Редина, спросила она.

– Оказывается, они там убили двух женщин! Теперь понятно, откуда и кто знает номер Федькиных «жигулей»! Он должен был сказать об этом сразу. Я бы принял, меры. А сейчас следствие идет полным ходом. И наверняка это двойное убийство доверили расследовать какому-нибудь только окончившему училище молокососу!

– Но это же хорошо, – попыталась успокоить его Анна, – потому что у него нет опыта и он не…

– Дура! – зло прервал ее Редин. – Сейчас любой знает, что договориться о чем-то с этими начинающими сыщиками невозможно! Знаешь, сколько на этом погорело умных, зрелых мужиков! Только что получивший погоны юнец еще свято верит, что служит справедливому делу и оберегает законопослушных граждан. Только бы этот пасечник не вышел на следователя первым!

Ты думаешь, номер машины Федора запомнил пасечник? – спросила Анна.

А кто же еще, – усаживаясь, буркнул он, – хорошо, что Пират наблюдательный. За все время, что они там находились, проезжали две машины – молоковоз и «нива». А у вагончика на пасеке они видели следы легковушки. Пасечник случайно отметил в памяти номер машины будущих убийц своей жены и, наверное, дочери. Сейчас буду связываться с Богунчиком. Пасечника необходимо немедленно ликвидировать!

Услышав телефонный звонок, Адам что-то зло пробормотал и взял трубку. С его лица тут же слетела сонливость.

– Да! – бодро ответил он. – Я все понял! – Положив трубку, быстро оделся. Шагнул к двери. Филимон прижался спиной к двери. – Кто? – сонно спросил сидевший на кровати с пистолетом Тарзан.

– Это я, – приглушенно отозвался Богунчик. – Звонил Иван Степанович.

– Открой, – отходя от двери, Хирург сунул пистолет в висевший на спинке стула пиджак. Накрыв «ТТ» одеялом, здоровяк пошел к двери.

– Ира, – раздался в темноте тихий голос Веры Николаевны.

– Да, – сразу ответила она, – что, мама?

– А ведь тот человек, у которого убили жену и дочь, прав, – негромко проговорила свекровь, – Это Константин приказал убить Сашу.

– Да нет, – под звон потревоженных пружин Ира села на кровати, – он же ваш брат. И…

– Не успокаивай меня, – перебила ее Вера Николаевна. – Я глаз не сомкнула, все думала. Саша, никогда не был таким пьяным, как тогда, когдаего привезли парни Константина, И в ту же ночь застрелили Валерия. Ты помнишь, как Костя пришел?. Вроде посочувствовать, а сам все выпытывал, не знаю ли, что Валерка Саше говорил. Это он убил Сашу.

– Но, мама, в машину Саши врезался КамАЗ, которым управлял пьяный водитель. Его аре…

– Ира, – негромко сказала Вера Николаевна, – утром пойдем к нотариусу.

– Хорошо, – согласилась Ирина, – а зачем?

– Впрочем, ладно,– устало обронила свекровь. – Спи. Прости, что разбудила.

– Не могу, – простонал Волошин. – Я сойду с ума. – Вскочив, отшвырнул одеяло, руками сжал виски. – Саша, – промычал он. – Почему ты меня оставила? За что меня так, Господи? – повторил он вечный вопрос всех, кто страдает. Раскачиваясь из стороны в сторону, обхватил голову руками и заплакал. – Сашенька, Зинка, ну почему? За что вас убили? – шлепая по полу босыми ногами, Волошин прошел на кухню, открыл холодильник и долго смотрел на бутылку армянского коньяка. Хлопнул дверцей и плюхнулся на табуретку.

Адам протянул Филимону бумажку:

Адреса. Его и матери. Старуха живет в деревне, он там на зимовку пчел оставляет.

– Богунчик, – улыбнулся Хирург, – откуда ты такие слова заешь? «Пчел на зимовку оставляет»?

– Запомнил, – засмеялся Адам, – так мне объяснили. И еще сказали, что он после того, как баб похоронил, в городе не показывался, запил. Вот и бухает в деревне.

– Тогда все очень просто, – прикрывая зевок ладонью, кивнул Филимон. – Пьянка и смерть. – вечные спутники. Теперь иди, – он посмотрел на часы. – Парней пришлешь утром.

– Но их только двое, – тоже зевая сказал Адам. – Ты одного брал, когда поехал к бабке мусора. Где он?

– Не справился с управлением и врезался в дорожный указатель, – Хирург поднялся, – Его смерть не вызвала ни у кого никаких вопросов. На дорогах ежедневно гибнут тысячи.

– Постой, – сказал Богунчик, – ты же говорил, что встретил бабку на дороге. Зачем же ты его…

– Он видел, – уже с раздражением отозвался Хирург. Считая, что это все объясняет, в упор посмотрел на Адама, которому стало не по себе от взгляда светлых, таящих угрозу глаз.

– Да я так, – пятясь задом, словно опасаясь повернуться к Филимону спиной, забормотал он. – Я все…

– Парни должны быть здесь в шесть.

– Они будут, – с облегчением проговорил Адам. – Я позвоню и…

– Где они?

– Квартиру сняли. Как будто…

– Ты съездишь за ними с утра и сам привезешь их. А откуда ты узнал адрес пасечника и его матери? – негромко спросил Филимон.

– Мне Зяблов дал номер телефона одного из бывших милиционеров. Он сейчас на пенсии, но в курсе всех дел. Я позвонил и сослался на Зяблова…

– Интересно, – пробормотал Филимон, – почему Константин Федорович не сказал Редину об убийстве двух женщин. Ведь номер всплыл в связи с этим делом. Утром привезешь парней и сразу улетишь в Москву, – приказал он Богунчику.

– Объяснишь все Редину, пусть даст тебе инструкции и немедленно возвращайся!

– Пожилой обрюзгший мужчина уткнулся лицом в расплывающуюся на полу лужу крови. Зяблов, поморщившись, отвернулся. Крепыш в камуфляже за уши приподнял голову лежащего. На разбитом, опухшем, окровавленном лице выделялись наполненные ужасом и болью широко раскрытые глаза.

– Зачем ты сказал ему? – не глядя на мужчину, сказал Зяблов. – Ведь я говорил, что спрашиваю о том, что мне интересно, сам, без посредников. Ты должен был немедленно позвонить мне и сказать, что кто-то, ссылаясь на меня, интересуется убийством женщин. Кто он?

– О, – всхлипнул лежащий. – Не нашвалша… шкашал, что… вы… – Дрогнувшее тело расслабленно раскинулось.

– Он готов, – сказал крепыш.

– Черт бы тебя подрал, – недовольно бросил Зяблов. – Ты как всегда перестарался. А впрочем, – он равнодушно взглянул на убитого, – он все равно ничего не знал. Сделайте так, чтобы убийства не было. Впрочем, – он поднялся, – не мне тебя учить, Клоун, – сказал он высокому худощавому парню в камуфляже. Стараясь не ступить в капли разбрызганной по полу крови, быстро вышел.

– Все вылизать! – приказал Клоун. – Его в «таврию». Дальше дело твое, – он повернулся к мужчине с изрезанным глубокими морщинами лицом. Загорелый широкоплечий человек пригладил ладонями дочерна загорелый чисто выбритый череп, зло блеснул узкйми черными глазами и повернулся к плотной молодой женщине в темных очках:

– Ты сказала, что Полковник все выяснит и сообщит мне!

– Я думала, ты уже все знаешь, – усмехнулась она, – поэтому и приехала.

– Я знаю одно, – зарычал он, – что по-прежнему должен деньги Редину, а сумма довольно приличная. – он зло выругался на своем языке и внимательно посмотрел на женщину. – Послушай, Зинаида, ты, кажется, довольна тем, что случилось.

– Если откровенно, – улыбнулась она, – то да. Правда, я ожидала большего.

– Большего? – поразился он и, нахмурив гладкий лоб, задумчиво пробормотал. – А не ты ли все это устроила?

– Как ты мог такое подумать? – засмеялась Зинаида. – К тому же ты знаешь мои отношения с Рединым, – ее глаза зло вспыхнули. – Я никогда не прощу ему то, как он со мной поступил!

– Но что делать мне? – раздраженно спросил он. – У меня приличный заказ на «ТТ» из Казани. А Редин не желает иметь со мной никаких дел до тех пор, пока не получит деньги за первые две партии!

– Это, как говорится, твои проблемы, – пожала плечами Зинаида. – Меня гораздо больше волнует другое. Почему Редин ничего, не предпринимает про тив тебя?

– Что ты сказала? – решив, что ослышался, переспросил он.

– То, что слышал.

– Ты хочешь моей войны с Рединым? – воскликнул он.

– Да какая война? – Зинаида пренебрежительно фыркнула. – Ты просто насмотрелся фильмов о войнах между кланами мафии. Но забыл, что Казахстан сейчас, суверенное государство. И если Иван попытается, только попытается что-то предпринять против тебя, он засветится, понимаешь? Если сейчас Редина прикрывают созданные им банки – клиенты у него сам знаешь, кто, – то, направь он к тебе своих костоломов, они обязательно попадут в поле зрения вашей казахской милиций. И если милиция как-то договаривается со своими крутыми парнями, – Зинаида засмеялась, – и, как пишут газеты, даже кормится за их счет, то в любом государстве ближнего зарубежья появление заезжих бандитов они принимают в штыки. Я надеялась, что потерянная сумма заставит Редина забыть о присущей ему осторожности и принять жесткие меры против тебя. Но, к сожалению, ошиблась.

– Черт подери, – он покачал головой, – если бы я не знал, что ты полтора месяца была на Гавайских островах, то подумал бы, что все это спланировала ты. Впрочем, может, так оно и есть? – он вопросительно взглянул на нее.

– И ты думаешь, что после этого я приехала бы к тебе? Нет, Касым, – Зинаида покачала головой, – я об этом узнала из телефонного разговора с Костей. Потому и приехала к тебе. Ты встречался с Иваном?

– Нет. В Москву ездил Дервиш. Редин в ярости, и я понижаю его.

– Касым, мне противно слышать это. Ведь погиб твой брат. Где же честь мусульманина? Где ваша хваленая кровная месть?

– Я не знаю, кто убил брата! – заорал он. – Кстати, твой муж обещал разузнать и сообщить мне. А ты…

– Сегодня я поеду в Саратов, – спокойно перебила его Зинаида, – и там узнаю, что Косте известно о нападении. Если услышу от него что-то, что сможет тебе помочь, немедленно дам знать.

– Зинаида, – наливая в тонкие бокалы золотистое вино, он благодарно взглянул на нее, – я рай, что ты есть. Настоящая женщина и…

– Докажи, что ты настоящий мужчина, – смеясь, Зинаида поднялась и повернулась к нему спиной. Жесткими пальцами Касым осторожно взял застежку молнии и попробовал расстегнуть. – Осторожнее! – воскликнула она. – Не порви!

– Может, ты как-нибудь сама, – отпустил он застежку.

– Да, кстати, – заводя руку за спину, Зинаида попыталась достать застежку молнии, – на Гавайях я встретила Анку.

– И что? – поинтересовался он. – Как она тебя…

– Мы с ней чуть не сцепились, – засмеялась Зинаида.

– Что? – удивленно переспросил сидевшую в кожаном кресле Валентину седой мужчина. – Почему ты хочешь поместить такую сумму в моем банке?

– Вы же знаете мои отношения с отцом, – вздохнула она.

– Конечно, знаю. И как друг Ивана всегда был недоволен этим. У тебя прекрасный отец, я просто не понимаю, что у вас происходит, – мужчина покачал головой. – Я до сих пор не могу прийти в себя от гибели Андрея, – он тяжело вздохнул. – Стараюсь помочь Галине, но она напрочь отказывается.

– Но ведь эта Галя вам никто, – пожала плечами Валентина.

– Как это никто? – горячо возразил он. – Она мать ребенка моего сына! А значит, моего внука. И от этого хочешь не хочешь, а никуда не денешься.

– Вы так это сказали, Павел Афанасьевич, – улыбнулась она, – что можно подумать…

– Ради Бога извини, Валюта, – улыбнулся он, – но меня никогда не интересовали, что другие подумают обо мне. – Протянув руку, нажал кнопку вызова. В кабинет, соблазнительно покачивая бедрами, вошла молодая красивая женщина.

– Я вручаю тебя, Валя, Регине, – сказал Павел Афанасьевич. – Она примет всю сумму. Регина, Валентина Ивановна привезет…

– Доллары со мной, – сказала Валентина.

– А ты смелая женщина, ехать с такой суммой…

– Со мной Призрак.

– Да, конечно. Я об этом как-то не подумал. Но, надеюсь, претензий у Ивана Степановича ко мне не будет? – подстраховался он. – Я бы не хотел недоразумений. Тем более со своим старым товарищем. Мы всегда были в прекрасных отношениях, и мне бы очень не хотелось, чтобы камнем преткновения стала его дочь.

– Нет-нет, – торопливо заверила его Валентина. – Отец знает об этом. Конечно, он не слишком доволен, но я взрослый человек, и мне не хочется увеличивать папин капитал за счет моих вложений.

Павел Афанасьевич внимательно посмотрел на нее. В голосе Валентины он услышал ненависть. И, вглядевшись в ее глаза, понял что он не ошибся.

– Ну что же, – кивнул он. – Ты действительно взрослый человек и вольна поступать так, как считаешь нужным. Регина, займитесь приемом вклада.

– Где Призрак? – строго спросил Редин у Носорога.

– Уехал с Валентиной Ивановной.

– Тоша вызови троих парней из свободных, – решил Редин. – Старшим поедешь сам. Нужно отвезти одного клиента во Внуково, посадить в самолет.

И чтобы все было на высшем уровне! – строго предупредил он.

– Федя, – нервно проговорила Анна, – как ты мог поддаться на это? Ведь я всегда тебе говорила, что Вальке верить нельзя. Она ненавидит нас и пы…

– Это касается только тебя, маман, – усмехнулся Федор. – Мы с Валькой в хороших. К тому же это предложил я.

– Что?! – поразилась женщина. – Ты? Но ради чего? Зачем ты рисковал своей жизнью? Ты подумал, что было бы со мной, если бы с тобой что-то случилось!

– Хватит, маман, – поморщился Федор, – я уже не маленький мальчик и все прекрасно понимаю. Ты видишь, за кого меня держит отец! Я для него как был, так и остался сопливым мальчишкой. Мне уже девятнадцать! А что он сделал для меня? Только отмазал от армии! Он мне абсолютно ничего не доверяет! Из-за него я не знаю, что могу, а чего нет! – заорал Федор. – К делам банка он меня и близко не подпускает. Я уже не говорю о его бизнесе с оружием. Вот я и решил проверить, на что гожусь. – Помолчав, самодовольно улыбнулся. – Я заставлю считаться со мной не только как с его сыном. Я сумел провернуть это дело и не оставить никаких следов. Я взял…

– Ты взял в руки оружие, – гневно перебила его мать, – и не для того, чтобы защищаться. Ты убил восьмерых людей. Но что ты этим доказал? Кому? – она усмехнулась. – Может, ты думаешь, что я буду восхищаться этим твоим геройством? Нет, нет и нет. К тому же еще ничего не кончилось. Все только начинается. Ты знаешь, что отец платит Зяблову за молчание? Ты знаешь, что Филимон послан в Саратов, чтобы… – осекшись, она замолчала. В глазах Федора заплясал страх.

– Ты не. договорила, – совсем тихо сказал он, – зачем отец послал туда Филимона?

– Чтобы спасти тебя! – крикнула мать. – Отец жертвует преданными ему людьми, чтобы оградить сына от кровной мести азиатов, а ты хочешь, чтобы с тобой начали считаться. Но обо мне ты подумал? – снова укорила его мать. – Ведь…

– А ты думаешь обо мне, когда валяешься на песках заморских курортов! – заорал он. – Когда трижды в год, а то и больше, прокатываешь миллионы! Ты сама используешь отца! Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять это. Ты, как говорится, баба в соку. А он? – Федор насмешливо посмотрел на мать. – У него из задницы песок сыплется. Вы уже два года спите отдельно. Только не говори, что так принято в аристократических семьях, – опередил сын приоткрывшую рот мать, – потому что я помню, как ты стонала под ним, когда…

– Как ты можешь?! – Анна вскочила. – Негодяй! Она хлестко шлепнула его по щеке. От второго удара он увернулся и выскочил из комнаты.

– Негодяй! – повторила ему вслед Анна.

– Чего там? – спросил Игла вошедшего в комнату Федора.

– Тебе-то какое дело? – Федор зло посмотрел на него и быстро прошел в спальню.

Что-то они с мамулей не поделили, – заметил куривший у раскрытого окна Игла. С высоты второго этажа он увидел быстро идущую к машине Анну.

– Надоела мне дачная жизнь, – хмуро заметил Пират.

– А чего? – выбросив окурок, усмехнулся Игла. – Свежий воздух, прекрасное питание. Чудненько. Тем более, что по вечерам девочки по вызову приезжают. Говорят, их Анка, – тихо, чтобы не услышал Федор, добавил он, – на чистоплотность проверяет. Боится, что сынуля какую-нибудь заразу поймает, – он приглушенно засмеялся.

– Лично для меня это тоже хорошо, – сказал Пират. – Я не хочу подхватить болезнь века.

– Есть простое и верное средство, чтобы не поймать СПИД, – усмехнулся Игла. – Спи один и спи дома.

– Был бы он, – Пират зевнул, – дом-то. Я уж давно стариков не навещал. Может, померли уже, – он криво улыбнулся.

– Поехали на реку, – вышел из спальни Федор.

– А пахан как? – с опаской спросил Игла. – Шкуру с нас не спустит? Тебя-то он, ясное дело, не тронет. Мы с Игорьком, – он кивнул на Пирата, – крайними будем.

– Не бойтесь, – ухмыльнулся Федор, – отмажу.

– От стены что-ли? – поднимаясь, усмехнулся Пират. – Так Юрку отскребать замучаешься, он худой, влипнет в стену и размажется.

– Ты тоже не амбал, – обиделся Игла. Посмеиваясь, они начали спускаться по лестнице.

Довольно улыбаясь, Граф открыл дверь. Невысокий, плотный человек в строгом костюме, поправив бабочку, вошел в квартиру. Бегло осмотревшись, прошел в комнату и удивленно взглянул на Виталия.