Текст книги "Когда закон бессилен"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Короче, так, – надев легкую куртку и посмотревшись в зеркало, Стас быстрым движением выхватил из подмышечной кобуры пистолет. – Я вернусь поздно, меня не ждите.

– Ты к Виконту? – спросил Роман.

– К нему, – жестко сощурился Стас. – Надо доделать заказ. Кроме того, он и нам дорогу перешел. Ведь если бы не он, то…

– Там в соседней квартире засада на Графа была, – напомнил Руслан, – так что Виконт здесь, можно сказать, не при делах.

– Я хочу узнать, что у него есть на Растошна, – немного помолчав, сказал Стас.

– По-моему, зря, – Руслан покачал головой. – Растогин, может, уже концы отдал. Так что…

– Он был аккуратным человеком, – засмеялся Стас, – и предосмотрительным. Наверняка у него там записаны имена тех, кто сейчас при одном упоминании об их прошлом, выложит очень крупную сумму. Так что Виконта я навещу. Будет ой жить или нет, – он пожал плечами, – зависит от него. Но, думаю, мы сумеем договориться.

– А как поедешь? – просил Роман. – Может, такси вызвать?

– Не надо, – усмехнулся Стас. – Я предпочитаю городской транспорт.

Спустившись по лестнице, он оглянулся.

– Я здесь, – раздался из-за сдвинутого в сторону шкафа тихий голос.

– Молодец, – скользнув в образовавшийся проход, похвалил человека со шрамом Стас. Тот легким движением вернул шкаф на место.

– Ты уверен, что все как надо? – спросил Стае.

– Да.

– Уходим, – Стас шагнул вниз. Оступившись, выругался.

Вверху, чуть слышно ударил выстрел. За ним второй.

– Главное – все вовремя, – усмехнулся Стас, включил фонарик и, пригибаясь, быстро пошел по подземному ходу.

– Где ваш третий? – Швед рванул кудри Романа вверх и поднял его лицо.

– Да иди ты, сука, – морщась от боли в завернутых за спину руках, которые держали двое парней, процедил Роман. Швед ребром ладони сильно и резко ткнул его в кос. Хрюкнув, Роман передернулся от боли. Альберт достал пружинный нож и поднес к подрагивающему кадыку красноярского бандита острое лезвие.

– Где пацан? – злобно спросил Швед.

– Я не знаю, – прохрипел Роман. – Мы хотели взять его, но не успели. Кто-то…

Острое лезвие легко вспороло кожу.

– Отпустите, – отскочив назад, чтобы в него не брызнула кровь, бросил он. Стукнувшись лицом об пол, Роман расслабленно замер.

– Где Павлик? – повернувшись к побледневшему от ярости и страха Руслану, Швед коротким резким движением вспорол ему правую щеку.

– Мы не брали его! – отдернув голову, Руслан забился в руках двух других парней. – Я не знаю, где он! – пытаясь слизать языком тонкий ручеек ползущей по подбородку крови, прохрипел он.

– Никого нет, – в комнату вошел парень, что наблюдал за домом.

– В кого стрелял? – не поворачиваясь к нему, спросил Альберт.

– Собаки, – коротко ответил парень.

– Куда же еще двое делись? – задумчиво спросил Альберт. – Может, на такси назад укатили? – предположил он.

– Нет, – сказал парень. – В такси, кроме шофера, никого не было.

– Стае только что ушел, – быстро проговорил Роман, – с Гайкой. Он сказал, что поедет к Знаменскому. Насчет бумаг Растогина.

– Значит, это вы его ранили, – понял Швед и ногой мощно ударил Романа в шею. Длинные волнистые волосы, взметнувшись, накрыли его лицо. Переглянувшись, мужчины опустили Романа на пол.

– Труп, – присев рядом, определил один.

– Ваши деньги, – Альберт отдал одному толстый пакет. – Что найдете здесь – ваше. Только не снимайте перчаток, – предупредил он. – Ваши пальчики наверняка есть в МУРе, – повернувшись к мускулистому парню, усмехнулся. – Все, Мальчик. Ты тоже вольный казак. И прими добрый совет: не ищи новых хозяев. Паскудное это дело – на кого-то работать. Спасибо, что помог, и прощай.

– Швед, – Мальчик шагнул за выходящим Альбертом. – Если что, ты звони. Помогу.

– И нас не забудь, – вскрыв конверт, подмигнул остальным один из парней. – Ты платишь классно!

Выйдя во двор, Швед остановился и задумался. Если Мальчика он знал по работе – тот был человеком Растогина – то этих четверых просто нанимал, когда нужна была ударная сила. Все четверо сидели и пока молчали.

«А если их возьмут? – подумал Альберт. – Все– таки два трупа. А не свое они на себя вешать не будут. Впрочем, какая разница, – он быстро пошел к воротам. – Главное сейчас – найти Павлика. Кто же взял его?» Швед был уверен, что красноярские сказали правду. Значит, Павлика похитил кто-то другой. Но почему и как ушел Стае? И кто этот Гайка? Повернувшись, он крикнул:

– «Вольво» я беру!

– А чего это ты бросил своих? – медленно двигаясь по подземному ходу за Стасом, спросил Гайка. – Ведь вы сколько лет вместе.

– На это имеется ряд причин, – Стае остановился и направил луч света в лицо Гайке.

– Хорош тебе, – закрываясь руками, недовольно бросил он. От резкого удара в низ живота с хриплым воем согнулся.

– Видишь ли, Гайка, – доставая пистолет, говорил Стае, – мы действительно много лет работали вместе. Никто из нас не был под судом. И я не хочу нарушать эту прекрасную традицию. Сегодня в больнице Роман назвал меня по имени, чем привлек внимание одного типа. Я не знаю, кто он, но за нами следили. Следовательно, кто-то нанесет сюда визит. А если нас засветили, то, вполне возможно, арестуют. Я отдал Романа и Руслана с надеждой, что они живыми не дадутся. Ребята тренированные. Терять им нечего. А главное здесь то, – размахнувшись, он с силой ударил рукояткой пистолета по затылку согнувшегося Гайку. Тот молча повалился лицом вперед, – что я решил завязать, – спокойно продолжил Стае. – Открою свое дело. А для этого, согласись, – присев, приложил пальцы к сонной артерии Гайки. – Живучий ты парень. – Усмехнувшись, он с силой ударил Гайку рукояткой пистолета по голове. Из проломленного виска обильно пошла кровь. Направив луч фонарика на рану, Стае довольно хмыкнул. – Жаль, конечно, что ты не сможешь оценить, какой я умный. Но, может, услышит это твоя душа. Так вот, – ровным голосом продолжал Стае. – Для открытия своего дела нужны деньги, и немалые. И я знаю, где и как их получить. А тебя я просто обязан был убить, – с сожалением проговорил Стае. – Ведь ты нашел мне тех троих кретинов, которые пытались взять Павлика. Их связь с тобой милиция может вычислить. Так что пойми меня правильно.

Наклонившись, осветил застывшее лицо Гайки и закрыл ему глаза.

– И спасибо за ход. Я поставлю тебе свечку в церкви.

– Павлик, – открыв глаза, мгновенно наполнившиеся слезами, прошептала Галя.

– Успокойтесь, – тихо сказал сидевший рядом врач. – Все будет хорошо. Вашего сына обязательно найдут.

– Я должна идти! – встрепенулась она. – Пустите меня!

– Ради Бога успокойтесь, – попросил врач. – Все будет хорошо.

– Мой сын пропал! – закричала она. – Пустите меня! Немедленно отпустите! Я должна найти Павлика!

Рванувшись еще раз, как-то внезапно обмякнув всем телом, расслабилась.

– Пустите, – еле слышно прошептала она.

– Уснула, – поднявшись, врач сказал двум сестрам. – Все время будьте в палате. Она может проснуться в любое время.

Швед гнал «вольво» вперед. Он торопился. Если Стае поехал в больницу, то наверняка для того, чтобы встретиться с Галиной. Сам не понимая, почему, Альберт был уверен, что к похищению Павлика Стае имеет самое прямое отношение. Наверное, он увидел следившего за ними Мальчика, и поэтому оставил своих приятелей. О красноярских, так называли себя готовые на все наймиты, Швед слышал много. Никто не знал их имен или даже кличек. Просто красноярские, и все. Значит, Павлика пытались похитить посланные красноярскими уголовники. Но ведь кто-то… Швед усмехнулся. Роман упоминал какого-то Гайку. Значит, именно он и нашел исполнителей для красноярских. Но если это так, Стае должен его убить. Как же он ушел? – снова попытался понять Альберт. – Домик принадлежит, судя по всему, этому самому Гайке. Наверное, там есть подземный ход. И если я прав, именно он и станет могилой Гайки.

Обходя идущие на приличной скорости «жигули», Швед заметил стоявшего на обочине шоссе человека. Притормаживая, бросил взгляд в зеркальце заднего вида. Стае! – узнал он. Первым его желанием было остановиться и взять его.

А что дальше? – услышав позади резкий сигнал, он снова увеличил скорость. Потом перестроился в правый ряд и остановил машину. Включил аварийный сигнал и вышел. Открыв капот, бросил быстрый взгляд назад.

Стае голосовал. Но проносившиеся мимо автомобили игнорировали поднятую руку. Выматерившись, он закурил. Потом увидел метрах в двадцати пяти «вольво» и побежал вперед.

– Сломалась иномарка? – весело спросил он наклонившегося над мотором водителя. – Если помогу, – спросил он, – до столицы добросишь?

Горячей болью отозвался во всем теле попавший ему в солнечное сплетение локоть. Выпучив глаза, Стае ударился подбородком о крыло автомобиля. Коротким ударом-тычком в шею Швед выбил из него сознание и затащил в машину.

Знаменский, придерживая отдающую тупой болью рану, быстро шел по тротуару. Узнав, что Павлика все же украли, он немного подумал и решил действовать. Особенно его подтолкнуло то, что милиция – об этом он узнал от медсестры отделения, где лежала Галя – считает, что к пропаже мальчика причастен его сын.

Виконт был арестован за кражу в Сестрорецке, когда Альберту, которого любящая супруга, назвала в его честь, было восемь лет. В лагере он узнал, что жена вышла замуж за какого-то чина в обкоме и тот усыновил Альберта. Виконт изредка посылал деньги на имя сына. А после освобождения потерял его. Он слышал, что Альберт ходит в охранниках Растогина.

И, как ни странно, это его не задело. В конце концов каждый волен сам себе выбирать дорогу в жизни. Если Альберту нравится то, что он делает, пусть будет так. Знаменский не чувствовал какой-либо вины перед сыном. Но, узнав, что его обвиняют в соучастии в похищении мальчишки, решил предпринять свои шаги. Он шел к одной женщине, связанной с уголовным миром. У нее хранились похищенные им из сейфа Растогина бумаги. Виконт узнал, что Растогин при смерти, и хотел одного: успеть, чтобы тот постарался оградить Альберта от подозрений в том, чего он – в этом Виконт был совершенно уверен – не совершал. Войдя во двор старой девятиэтажки, он по привычке внимательно осмотрелся. Не заметив ничего, что могло бы показаться подозрительным, вошел в дом.

– Значит, ты не знаешь, где сын Лапиной? – плеснув воды в лицо привязанного к спинке стула Стаса, спросил Швед. Стае, отплевываясь кровью, замотал головой.

– Ну что же, – усмехнулся Альберт. – Тогда скажи, почему ты оставил своих приятелей? Ведь ты заметил, что за вами следят?

– Поэтому и валить хотел, – прохрипел Стас.

– А где Гайка? – спросил Швед.

– Крякнул, – бандит сглотнул заполнявшую рот кровь.

– Слушай меня внимательно, – вздохнул Альберт. – Я уверен, что ты знаешь, где Павлик. Именно поэтому предлагаю выгодную для тебя сделку. Ты говоришь мне, где Павлик. Мы едем туда вместе. Если он там, я даю тебе две тысячи баксов, и мы расстаемся.

– За черта меня держишь? – Стас сплюнул сгусток крови.

– Или я сейчас убью тебя, – спокойно продолжил Швед. – Согласись: выбор у тебя небольшой. Я жду три минуты, не больше.

– Почему ты думаешь, что пацана взял я? – спросил Стас.

– Не ты, – поправил его Альберт, – а знаешь, кто это сделал. Все, – он посмотрел на часы. – Время пошло.

– Да не при делах я! – торопливо проговорил красноярский. – Сукой буду, не знаю я ни хрена!

«А если он действительно не знает, – подумал Швед. – Просто, почувствовав слежку, начал спасать свою шкуру. Тогда кто похитил Павлика?»

Альберт встал и врезал Стасу по челюсти. Стас вместе со стулом грохнулся на пол и закричал. Впечатав носок правой ноги в живот, Швед заставил его замолчать. Взял графин и вылил из него воду ему на голову. Стас застонал.

– С кем, кроме Растогина, ты говорил о его внуке? – спросил Альберт. Стас хрипло заматерился.

– Ну что же, – Швед посмотрел на часы. – Пора спать. Утром продолжим.

Он втиснул в окровавленный рот бандита скомканный носовой платок. Подхватив стул за спинку, поволок его в ванную.

– Не пытайся освободиться, – перевалив стул с привязанным к спинке Стасом в ванну, предупредил он, – потому что Верный этого не любит. Ко мне! – повернувшись к открытой двери, крикнул Швед. В ванную вбежала восточно-европейская овчарка и преданно уставилась на него.

– Охранять, – приказал Швед и вышел. Пытаясь принять более удобное положение, Стас заворочался и тут же застыл, услышав глухое рычание.

Зяблов с насмешливой улыбкой смотрел на стоящую у двери Валентину.

– Сволочь! – крикнула она. – Ты за это ответишь! Слышишь, гад?

– Успокойся, – сказа он. – Я хочу сделать тебе одно довольно выгодное для тебя предложение. Если ты его примешь, то сможешь помочь своей милой мамочке.

– Если ты с ней что-нибудь сделаешь! – взорвалась гневным криком Валентина. – Я тебя…

– Ну что ты, – засмеялся Константин Федорович, – разве я могу сделать что-то плохое своей теще.

Широко раскрыв застывшие в немом негодовании глаза, Валентина замерла.

– Да-да, – кивнул Зяблов. – Ты не ослышалась. Я предлагаю тебе стать моей женой. И не торопись с ответом, иначе с твоей мамочкой может кое– что случиться. Ты видела моих головорезов? Форменные звери. А твоя мамочка не в том возрасте, чтобы выдержать группу молодых жеребцов.

– Гад! – Валентина рванулась к нему. Стоявший за ее спиной Рахим подпрыгнул и толкнул ее ногой между лопаток. Вскрикнув, Валентина упала.

– Я же сказал, не торопись с ответом, – засмеялся Константин Федорович. – Правда, поскорее постарайся ответить положительно. Потому как твой братец выехал из столицы и едет ко мне, чтобы покончить с тобой. Правда, он не знает о моем предложении. И я думаю, будет неприятно поражен, узнав, что ты согласилась стать моей супругой. Подумай сама, сколько ты выгадываешь в этом случае. Во-первых, спасешь себя, своего хриплого охранника, к которому ты, по-моему, неравнодушна, и – самое главное – свою дорогую мамочку. Неужели она снова должна из-за страдать? – насмешливо поинтересовался он.

– Если я соглашусь стать твоей женой, – неожиданно для Зяблова спокойно спросила Валентина, – ты отпустишь маму?

– Конечно, нет, – засмеялся он. – Как же я могу разлучить свою тещу и ее дочь, мою жену. Я окружу обеих заботой и лаской.

– Федор действительно едет к тебе?

– Не за тем, что ты думаешь! – сказал Зяблов. – Твой братец по отцу – законченный негодяй. Я не знаю, почему он так не взлюбил твоего охрипшего телохранителя, но Федор был просто в восторге, когда узнал, что ему прилично досталось от моих ребят, и очень просил не убивать до его приезда.

Зяблов увидел, что эти слова попали в цель. Валентина поверила. И Зяблов был благодарен Федору за те слова о Хрипатом. Иначе Валентина на поверила бы в приезд брата.

– Зачем я тебе нужна? – спросила она. – Почему ты вдруг решил сделать меня своей женой?

– Это я тебе нужен, – поправил ее Зяблов. – Потому что своим согласием ты спасешь вас. И меня, – признался он. – Я совершил ошибку, захватив вас. У меня только два выхода. Либо убить вас, либо держать в непосредственной близости.

– Но ты забыл еще обо одном, – усмехнулась Валентина. – Я соглашаюсь. Ты освобождаешь меня, маму и Георгия. И что нам помешает обратиться за помощью в органы? Ты не сможешь постоянно держать нас в подвале. Я ведь буду твоей женой.

– Я рад, что ты это сказала, – улыбнулся Константин Федорович. – И посему отвечу честно: я исключу такую возможность. Знаешь, как? – весело спросил он. – Объясню. Феденька, твой единокровный братец, едет сюда с мыслью о расправе над тобой и твоей мамой. Надеюсь, ты не допустишь этого и сама убьешь Федюшу.

– Да ты что?! – воскликнула Валентина. – Ты понимаешь, что ты говоришь?!

– Разумеется, – кивнул Константин Федорович. – Потому что у тебя не будет выбора. Либо он убьет тебя и твою мать, либо ты убьешь его. А твою расправу над сволочным братцем я запечатлею. И если когда-нибудь ты илттвоя мама заявите на меня, я обвиню тебя в убийстве Федора Редина, сумею доказать это, тогда как вы подтвердить свое обвинение не сможете.

– Как же ты сволочь, Зяблов, – прошептала пораженная Валентина.

– Благодарю за комплимент, – ехидно сказал он. – А сейчас прошу извинить меня. Тебя и твою маму проводят в отведенную для вас комнату. И предупреждаю, – строго добавил Зяблов. – Не пытайтесь обрести свободу. Это плохо кончится. В первую очередь для Валентина Анатольевны.

– А что будет с Георгием? – спросила Валентина.

– До нашего бракосочетания он будет находиться там же, где и сейчас. Но он будет в нормальных условиях. Ему окажут медицинскую помощь. Только ради Бога, – насмешливо попросил Зяблов, – скажите ему, чтобы не пытался что-то сделать. Потому что ни к чему хорошему это не приведет, – посмотрев на часы, встал. – Рахим! – властно позвал он. – Отведи Валентину Ивановну-в комнату. И приведи туда же'ее мать.

Когда Валентина вышла из комнаты, Зяблов потер руки. – Позвони Зимину, – бросил он вошедшему Шугину. – Он мне нужен немедленно.

– Майор скорее всего не приедет, – сообщил Шугин. – Вчера у его дома убит постовой. Кто-то проломил ему затылок. Затем стрелял в патрульную машину. Поэтому сейчас все сотрудники задействованы в розыск, – смешавшись, он замолчал.

– Черт тебя побери, – Зяблов заметил нерешительность Шугина. – Вечно ты кота за хвост тянешь. Что случилось?

– Из больницы ушла Ирина, – решился Феликс. – Ее пытался остановить постовой. Но кто-то вмешался…

– Постой, – внезапно обрадовался Зяблов. – Значит, она сейчас с тем, кто убил постового? – увидев кивок Шугина, облегченно вздохнул. – Сегодня воистину удачный день, – весело сказал он. – Значит, очень скоро милиция сможет найти труп Ирины, – он засмеялся. Мгновенно став серьезным, приказал. – Как только объявится майор, пусть немедленно придет ко мне!

– Подожди, – нахмурился Граф. – Значит, ты думаешь, что Валентина Анатольевна у этого козла?

– Конечно, – кивнула Ирина. – Я уверена. Она к нему пошла. А Ивачев, прокурор, думает иначе. И я…

– Тормози, – попросил Виктор. – А как же телеграмма? Ведь она из Москвы.

– Да Зяблов может сделать что угодно, – горячо сказала она. – К тому же у него там знакомые. Даже друг какой-то есть, Редин.

– Кто, ты сказала? – быстро переспросил Суворов.

– Редин, – она удивленно посмотрела на него.

– А ты кто Зяблову будешь? – спросил до этого молча сидевший Филимон.

– Его племянник был моим мужем, – опустив голову, проговорила она. – Его убили. Вроде как пьяный в его машину врезался. А потом и Балерина бабушка умерла, – заплакала Ира, – и мама… она вЗяблова стреляла… попала в его… – не выдержав, закрыла лицо руками.

– Да кто он, этот козел? – спросил Филимона Граф. – Почему ему, гребню поганому, можно все?!

– И он, и ты, – начал Филимон, – преступники. Только ты…

– Не путай хрен с гусиной шеей! – зло перебил его Граф. – Этого козла на этапе еще обуют! Будет кукарекать, сука, весь срок.

– Но для этого нужно, чтобы его посадили, – пожал плечами Филимон. – Пока пришить ему ничего не могут. Он все руками других делает. А те, кто попадается, все берут на себя. Ведь за организованное преступление наказывают гораздо строже.

– Ну у тебя и словечки, – усмехнулся Виталий. – «Наказывают», – отчетливо повторил он. – Тебя-то, видно, еще ни разу не наказывали, – он засмеялся.

– Надо к Зяблову ехать, – поторопила его Ирина. – Там Валентина Анатольевна! Он ее убить может.

Вытерев слезы, посмотрела на Филимона. – Ты нам поможешь?

– Нам? – поразился Граф. – Слушай сюда, киска, – твердо проговорил он, – ты в это дело не лезь. Разбираться с этим прокозлом надо, но не тебе, ясно?

– Но это же из-за меня! – возразила Ирина. – К тому же он Сашу убил, – еле слышно закончила она.

– Твоего мужика? – спросил Граф. Не в силах больше говорить, она кивнула.

– А его маманя молоток, – Граф покрутил головой. – Это же надо! – восхитился он. – Прямо у ментовской стрелять!

«Похоже, он поедет к Зяблову выручать свою бывшую учительницу, – зло подумал Филимон. – Отговаривать его нельзя – тогда он поймет, что я хочу его подставить. Впрочем, может, и не поймет, но поедет к Зяблову в любом случае. Хотя, с одной стороны, это и хорошо. Просто надо перед этим убрать Зимина и оставить там что-нибудь с отпечатками его пальцев. С Зябловым он, конечно, не справится. Скорее всего его там убьют. Но тихо убить себя Граф не даст. Значит, там появится милиция. И все сойдется. Сначала он убивает приятеля Зяблова, потом едет к нему. Просто надо, чтобы это совпало по времени», – быстро решил он.

– Ну что? – Ирина нетерпеливо посмотрела на Графа. – Поехали?

– Сейчас нельзя, – спокойно, даже с долей сожаления сказал Филимон. – Надеюсь, ты понимаешь, почему? – он посмотрел на Виталия. Тот кивнул.

– Надо ехать часов в шесть, – продолжил Хирург. – Как раз тогда в работе милиции спад – пересменка и так далее. Те, кто днем патрулировал, устали. А кто только заступил, еще не втянулись. Так что пара часов у нас есть.

– У нас? – удивился Граф. – Ты-то какого хрена там забыл?

– Надеюсь, ты помнишь о нашем уговоре? – напомнил Филимон. – Так что придется тебе помочь. Но причитающаяся тебе сумма уменьшится наполовину.

– Согласен! – поспешно ответил Виталий.

– Тогда я сейчас схожу в магазин, – поднялся Филимон. – Куплю чего-нибудь. Поедим и поедем.

– Давайте я схожу, – предложила Ирина. Она спала всю ночь. Разговор с Виталием начала с опаской. Но, узнав, что он Суворов Виталий, как-то мгновенно ожила. Оказывается, в детдоме о нем до сих пор ходят легенды. Наблюдавший за женщиной Филимон с удивлением увидел, как она похорошела, ожила. Она стала обычным человеком. Не напряженно-нервной, какой была до этого, а просто взволнованной за Валентину Анатольевну молодой женщиной. Хирург был удивлен этим преображением. И сейчас, стараясь говорить спокойно, заметил:

– Тебе тоже нельзя показываться на улице. Тебя наверняка сейчас разыскивает милиция.

– Да? – удивилась она. Неужели за то, что я убежала из больницы, меня в тюрьму посадить могут? – смеясь, она посмотрела на Графа.

– Я думал, тебя мусор брать хочет, – буркнул тот, – а иначе бы не влез.

– Я пошел, – шагнул к двери Филимон. – Дверь никому не открывайте. У меня есть ключ.

– Ты? – удивленно раскрыл глаза повернувшийся на шум за спиной Феоктистов.

– Меня подполковник послал, – смущенно проговорил Вася Коровин.

– Какого черта ты в форме приперся? – недовольно спросил капитан.

– В городе убит постовой, – сообщил Василий. – Подробностей я не знаю. Но товарищ подпол…

– Поехали, – легко поднявшись, Сергей быстро собрал в рюкзак бинокль, прибор ночного видения, шерстяной плед и термос. – Мне этот режим работы наблюдателя вот где сидит, – провел он ребром ладони по горлу.

– И хоть бы что-нибудь, – с досадой добавил он, – а то вообще никакого движения. Вечером эти придурки, – сказал он, имея в виду бойцов военизированной организации Зяблова, – из себя мастеров каратэ строят. А так… – выражая крайнюю досаду, выматерился. – Постой, – опомнившись, взглянул на Василия, – а как ты узнал, что Басов ранен?

– Мне мать в деревню позвонила, – вздохнул он, – я и подумал, что, может быть…

– Вообще-то ты вовремя появился, – дружески хлопнул его по плечу Сергей. – Ведь ты еще не работаешь, так что нашего полку прибыло.

– Товарищ капитан, – поднимая рюкзак и направляясь за вошедшим в густые кусты Феоктистовым, решился Василий. Но ведь ваше наблюдение незаконно. И даже если бы вы что-то и увидели, то…

– Если бы я что-то, – не останавливаясь, проговорил капитан, – увидел, что Ивачев, я в этом уверен, дал бы санкцию на обыск. Понимаешь, Васька, – вздохнул он, – это напоминает игру в казаки-разбойники. Но все гораздо серьезнее и опаснее, чем кажется. Зяблов преступник. И он вдвойне опаснее оттого, что преступления совершает чужими руками. А самое неприятное в этом то, что все знают и понимают: Зяблов со своими бойцами не что иное, как хорошо организованная банда, а подловить его не на чем. И он упивается своей безнаказанностью. Мы служим и защищаем закон, а сейчас, чтобы справедливость восторжествовала, сами преступаем его. Хотя это сейчас сплошь и рядом. То и дело слышим: пьяный милиционер избил кого-то. А уж о взятках и говорить не хочется. Да что там взятки, – капитан махнул рукой, – если армия, которая должна защищать страну, продает оружие. А уж про нашу с тобой родную милицию исказать нечего. Быть честным сыщиком сейчас гораздо труднее, чем раньше. И именно поэтому, когда закон бессилен, такие, как Зяблов, процветают. Плюют они на все и на всех. Потому что закон, как ни странно, защищает и его, и всякую другую сволочь. Раньше я об этом не думал. Ловил насильников, убийц и прочую дрянь и считал, что делаю нужное, полезное людям дело. Но когда пожилая больная женщина стреляет из пистолета в своего, пусть сводного, но брата, и тем самым пытается наказать его за совершенное преступление, – Феоктистов опустил голову, – я понял, что все эти исколотые, говорящие на жаргоне мужики – лишь грязная пена нашей жизни, а настоящее дерьмо, как ни странно наверху, и творит зло безнаказанно. Только поэтому я и играю в казаки-разбойники. И знаешь, – хмуро улыбнулся Феоктистов, – порой мне в голову приходит просто великолепная мысль… – он замолчал.

– Федор! – позвала плотная женщина. – Ты дома?

– А где же! – сердито отозвался Зимин. – Перекусить заскочил. Сейчас усилены патрули, всех на розыск бросили.

– А что случилось?

– Постового убили и в ПМГ стреляли, – дожевывая котлету, промычал Зимин. – Какой-то мужик раздробил старшему сержанту голову, когда тот… – икнув, он повалился лицом на стол. Обернувшись на звук упавшей со стола тарелки, женщина шагнула к мужу. – Опять нализался? А гово… – увидев торчащую между лопаток мужа ручку ножа, пронзительно закричала и бросилась к двери. От сильного удара в челюсть упала. Филимон замахнулся чугунной сковородкой и ударил женщину.

– Что? – поразился Феоктистов. – Граф в Саратове?

– Точно, – хмуро кивнул седоватый майор. – Экспертиза установила: револьвер Графа в ПМГ стрелял.

– А может, его кто-то подставить хочет? – предположил Сергей. – Ведь…

– Это одна из рабочих версий, – оборвал его подошедший полковник милиции. – Но главное сейчас – закрыть город, чтобы мышь не проскочила. Из Пензы Граф сумел уйти. Да еще на даче одного мафиози пострелял. Граф – хищник. И не остановится ни перед чем. Так что…

– Товарищ полковник! – обратился к нему возбужденный молодой мужчина в штатском. – Свидетели узнали Суворова. Это он убил старшего сержанта! Сначала составляли фоторобот. И вдруг…

– Значит, Граф, – буркнул полковник. Взглянув на помрачневшего Феоктистова, спросил. – Еще вопросы есть?

– Все ясно, – капитан кивнул.

– Впрочем, ты в отпуске, – с досадой вспомнил полковник.

– Потом догуляю, – отходя, бросил капитан.

– И ты согласилась? – отступив на шаг, Валентина Анатольевна всплеснула руками. – Но ведь ты знаешь, какой он че…

– Знаю, мама, – вздохнула Валентина. – Но выбора у меня действительно нет. К тому же, – в ее глазах полыхнула ненависть, – я виновата перед тобой. И все это из-за отца и Зяблова. Знаешь, – тихо сказала она, – я последнее время постоянно думаю о том времени…

– Давай не будем ворошить прошлое, – попросила мать. – С одной стороны, может, и хорошо, что все так получилось. Ты выросла в семье офицера, с ранних лет узнала жизнь за границей. У тебя никогда ни в чем не было…

– У меня не было главного, – Валентина обняла ее.

– Я всегда была у тебя, – гладя ее по волосам, проговорила Валентина Анатольевна. – Я постоянно писала тебе и не обижалась, когда ты не отвечала.

– Мама, – вытирая слезы, спросила дочь, – ты помнишь Виталия Суворова?

– Конечно, – мать улыбнулась. – Его просто невозможно забыть. А почему ты спросила? И откуда ты знаешь о Виталии.

– Он стал преступником, – сказала Валентина. – Я хотела нанять его, чтобы он убил отца.

– Да ты что? – расширила глаза Валентина Анатольевна. – Как можно думать о таком? Иван любил тебя. И он…

– Он мертв, – перебила ее дочь. Увидев в глазах матери ужас, усмехнулась. – Нет, я здесь ни при чем. Его угробила мачеха. А потом и сама погибла.

Хрипатый сел. Застегивая рубашку, вопросительно взглянул на складывающего в сумку лекарства врача. – С чего это вдруг такая забота?

– Не знаю, – врач пожал плечами. – Меня вызвали и велели оказать тебе помощь.

Взял сумку и пошел к открытой двери, возле которой стояли двое парней в камуфляже.

«Что-то здесь не так», – подумал Георгий. Осмотрел стоявшую у стены раскладушку с пуховым матрацем, мерно гудевший небольшой холодильник. Взял лежащую на столике пачку сигарет. Достал одну, прикурил. Тяжело поднявшись, дошел до раскладушки и лег.

«Куда их увели?» – подумал он о женщинах.

Дядя Степан, поддерживаемый Волошиным, осторожно выбрался из «нивы»,

– Рано вы выписались, – сказал Дмитрий.

– Ну ее к лешему, – негромко ответил Ризов. – Тама не лечат, а калечат, всю задницу истыкали, а эта Дарья Матвеевна, как штыком, шприцем ширяет. Да и каково бабе возить еду в такую даль. А с больничных харчей, того и гляди, ноги протянешь.

– Насовсем приехал, – спросила вышедшая на крыльцо жена, – али как?

– А ты как думаешь? – он сердито взглянул на нее.

– Этот-то чаво заявился? – она неприязненно взглянула на Волошина. – из-за него ведь Петьку вбили! – всхлипнув, быстро вошла в дом.

– Ты это! – крикнул ей вслед Ризов. – Нечего на парня напраслину возводить! Ведь…

– Она права, – перебил его Волошин. – Все это из-за меня началось.

Подведя дядю Степана к двери, осторожно усадил его на стул. – До свидания, – глухо проговорил он и быстро пошел к калитке.

– Митька! – попытался остановить его Ризов. – Вернись! Куда ты пойдешь-то?

– Домой, – не поворачиваясь, ответил Волошин. – И спасибо, вам дядя Степан. За все спасибо. За пчел не волнуйтесь, – выдохнул он. – Там сейчас сыновья Петра Андреевича за ними присматривают. А завтра и я туда поеду.

– Митрий! – закричал Ризов. – Да чего ты там один-то будешь?

– А с ним никто из деревенских не хочет быть, – сухо сказала вышедшая из дома жена. – Пугаются все. Ведь сколько из-за него кровушки пролилось.

– Цыц, баба! – зло прикрикнул на нее Степан. – Ты чего городишь!

Махнув рукой, ома вернулась в дом.

– Приехал мужик-то, – остановив мотоцикл, сказал худощавый парень в шлеме.

– Я его, козла, – процедил рябой парень, – сегодня же па тот свет отправлю!

Дмитрий вошел в свой двор. Осмотревшись, вздохнул.

– Извините, – услышал он мужской голос. – Вы Дмитрий Волошин? – испуганно дернувшись, Волошин схватил косу.

– Не подходи! – размахивая ею, выкрикнул он.

– Успокойтесь, Дмитрий Сергеевич, – отступив от калитки, проговорил широкоплечий молодой человек в тренировочном костюме. – Мы из милиции. Нас прислал…