Текст книги "Когда закон бессилен"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Волошин медленно отошел от кассы. Посмотрел на часы. До автобуса было еще полчаса. Вдруг почувствовал голод и вспомнил, что уже почти сутки ничего не ел. Увидев торгующую горячими сосисками женщину, грустно улыбнулся – запах сосисок напомнил ему об этом.

Филимон со спортивной сумкой на плече подошел к кассе.

– Один до Саратова, – протягивая деньги, сказал он.

– Внимание! – услышал он голос диктора. – Объявляется посадка на автобус до Саратова.

– Идите к водителю, посоветовала кассирша. – Он ведомость забрал, но места есть.

– Спасибо, – Хирург быстро пошел к выходу.

«Сейчас в Саратов, – подходя к автобусу, подумал он, – и сразу в Пензу. Оттуда автобусом в Тамбов. Самолетом, конечно, быстрее, но нельзя. А из Тамбова в Москву. Или не стоит?» – отступив в сторону пропустил женщину с ребенком.

– Еще с билетами есть? – спросила проверяющая билеты контролер. Не услышав ответа, вышла.

– Шеф, – обратился Хирург к водителю, – до 'Саратова возьмешь?

Водитель кивнул.

Катая желваки, Туз посмотрел на вощедшего Николая.

– Чего звал? – спросил тот.

– Ты Мишку Жданова знаешь? – сдержанно спросил Туз.

– У тебя чего, – Зюзин недоуменно посмотрел на него, – крыша съехала? Мы же вместе каратэ занимались. И ты…

– Оказывается, мы не только вместе занимались, – со злой усмешкой перебил его Туз, – но и Анку попеременке тыкали! А снял меня с ней нанятый Рединым козел! Я его маму и всю женскую родню! – зарычал он. – Тонька тоже обо мне узнала. Я к ней занырнул сегодня, она мне чуть ножницы в глаза не всадила, сучка!

– Лихо, – удивился'Зюзин. – Анька это здорово придумала. И ты, и Ждан. А как ты узнал про Ждана?

– Он сейчас у команде Бурята, они приехали из Питера зеленые брать. В Питере баксы дороже. Встретились, он мне и сказал, что с супругой Редина иногда постель делит.

– А ты? – усмехнулся Николай. – Сообщил бы, что и тебе ее тело знакомо.

– Хватит, – буркнул Михаил.

– Подожди, – не понял Зюзин. – Ты меня только ради этого и вызвал?

– Да это я так, – вздохнул Туз, – к слову. Швед вернулся, – сказал он. – И снова тенью с Растогиным ходит.

– Ну и что? – не понял Николай.

– А то! – взъярился Михаил. – Он сегодня в больницу к Гальке ездил. Что-то отдавал. И базарил с ней около часа. Что-то Растогин надумал, иначе хрен бы послал Шведа.

– Я-то Альберта почти не знаю, – признался Николай. – Раза три вместе Растогина в Крым возили. Ну, еще, пару раз на операции были. Раз долги получали, а раз…

– Он Гальку знает? – перебил его Михаил.

– Конечно, ее все знают. Ведь она три месяца с Андреем жила. Растогин тогда на дыбы встал. Швед даже около недели, уже после того, как Андрей уехал, по распоряжению Растогина охранял квартиру Гальки. Но она когда узнала, – он усмехнулся, – что Андрюха на другой женился, плюнула на все и укатила к матери. В прошлом году мать умерла.

– А ты ведь Гальку давно знаешь, – вспомнил Туз.

– После армии я попал в охранный отдел НИИ. Там и с Галькой познакомился, но ничего не получилось. Потом я влип с наркотиками, и если бы не ты… – он посмотрел на Туза.

– У нас в МВД как раз вплотную занялись этой хреновиной, – засмеялся Туз. – Специальный отдел создали. Кое-кто там руки хорошо нагрел. Я тебя отмазал, а сам у астраханских взял баксы и угорел. Пришлось делиться, – Туз вздохнул, – иначе бы на нары.Потом меня Растогин взял. Перевозка денег, охрана пунктов. Тут-то я и вспомнил о школьном друге. Физически ты дай Бог, черный пояс, стреляешь тоже отлично. Нарушишь закон запросто, особенно сели большими деньгами пахнет, – он засмеялся. Потом сказал с досадой. – Вот Анька шкура. И мужу, и мне рога наставляла. А ведь я думал, когда Растогина за горло возьмем, с ней договоримся. Даже женился бы на шкуре. Она старше меня на шесть лет, но в постели любой молодой фору даст. А она со Жданом в любовь играть начала. Откуда она его знает-то?

– Так Анька на секцию самозашиты ходит, – хохотнул Николай. – Кстати, и Валька тоже. Правда, в разные дни. Ждан вроде как старший тренер. Его трое парней секции ведут, а он бабки получает.

– Вот что, Ник, – немного помолчав, сказал Михаил, – нужно Растогина через Галькиного сына за горло брать. Так что объезжай ее. И. чем быстрее, тем лучше. А Хрипатого не видел?

Зюзин покачал головой..

– Слышь, Колька, – вдруг весело посмотрел на него Туз, а может, тебе переговорить с самим Растогиным? Все-таки, как-никак, родственники. Пусть и дальние, но все же братья.

– Через пятое колено, – усмехнулся Зюзин: – Это я чтобы повысить себя в глазах остальных, говорил, Что мы с Растогиным двоюродные братья. Я, когда меня с наркотой попутали, к нему пошел. А он выслушал, сука, и на дверь молча рукой указал. Растогин никогда не будет иметь дела с теми, кто наркотиками занимается.

– В общем, Николай, надо Гальку обрабатывать, – сказал Туз, – а то мне говорили, что он к ней часто в больницу хаживает. И в последний раз она на него уже не орала, как всегда. Что-то он ей предложил.

– Да хоть кусок солнца, – засмеялся Зюзин. – Бесполезно, Гальку он не купит!

– Что-то я не пойму, – мрачный Хрипатый пристально посмотрел на врача. – Три дня назад вы, сказали, что пустите меня…

– Молодой человек, – перебил его врач, – я прекрасно понимаю вас и, поверьте, искренне сочувствую. Но…

– Слушай сюда, коновал, – Георгий собрал в горсть отглаженные отвороты белоснежного халата и подтянул мгновенно побледневшего врача к себе. – Или ты даешь мне возможность поговорить с ней, или тебя переоденут, – яростно прохрипел Георгий, – в деревянный макинтош!

– Что ты делаешь! – закричала, входя в кабинет, рыжая Елена.

– Ты понял меня, гнида? – не обращая на нее внимания, спросил Георгий.

– Сюда! – выскочив в дверь, закричала Елена. – Быстрее!

Приподнявшийся на цыпочки побледневший врач безуспешно пытался оторвать руку Георгия. Вдруг он захрипел, расслабленно уронил руки и начал падать Хрипатый, удерживая врача, повторил:

– Я хочу ее видеть.

В кабинет ворвались четверо парней в камуфляже. Подняв дубинки, бросились к Георгию. Развернувшись, он подставил под удары двух первых обмякшее тело врача. Толчком отправив его навстречу двум другим, ударил первого охранника ногой в подбородок. Потом присел, вытянув одну ногу и подсек второго. Перекатился через спину и ушел таким образом от удара третьего. Едва коснувшись ногами пола, бросился вперед. Поймал пятки третьего и плечом врезался ему в колено. Взвыв от боли, тот рухнул. Не вставая, Георгий перекатился и сверху вниз ударил приподнявшегося второго каблуком в грудь. Он успел отдернуть голову. Конец дубинки задел щеку. Он прыжком встал на ноги и увидел троих наставивших на него пистолеты милиционеров.

– С доблестной милицией спор бесполезен, – прохрипел Георгий, лениво поднимая руки. Не поворачивая головы, покосился на хрипящего, пытающегося подняться врача. – С тобой мы не закончили.

Двое милиционеров завернули его руки назад, защелкнули наручники и быстро вывели согнувшегося Георгия.

Растогин задумчиво смотрел на сидящую перед ним Анну.

– Почему вы молчите? – не вытерпела она.

– Услышанное требует раздумья, – тихо сказал Павел Афанасьевич.

– Да чего здесь думать-то? – возбужденно проговорила Анна. – Надо, как говорится, воспользоваться ситуацией. Иван в больнице. Я готова…

– Именно это и заставляет меня задуматься, – спокойно сказал Растогин, – ибо ваше внезапное появление и еще более неожиданное предложение я нахожу странными. Посудите сами: муж вдруг попадает в больницу с ушибом головы, – уточнил он. – Я разговаривал с его лечащим врачом, и тут появляетесь им с неожиданным и странным предложением купить три принадлежащих семье Рединых банка и четыре обменных пункта. Но еще вчера Иван Степанович ни о чем подобном даже не намекал, хотя мы ежедневно обмениваемся рабочими визитами. Постоянно меняющийся курс доллара, совместная борьба с… – Растогин улыбнулся. – Впрочем, сие вас не касается. Я знаю, – снова не давая говорить Анне, продолжил он, – Иван Степанович завещал вам…

– Вот видите! – нетерпеливо перебила его Анна. – Поэтому мне непонятно ваше сомнение!

– Во-первых, – так же ровно продолжил он, – Редин еще жив. И во-вторых, – неожиданно резко добавил он, – вам даже после его смерти досталось бы лишь двадцать пять процентов только личных сбережений Ивана. Степановича. К тому же, – поправив очки, он внимательно всмотрелся в лицо Анны, – я не знаю, вследствие чего Иван Степанович получил ушиб головы и попал в больницу. А если я приму ваше предложение, начнется война. Как мне кажется, именно этого вы и добиваетесь. Мне известно о скандале между вами и Валентиной. Поверьте моему знанию людей и ситуаций: вы проиграете. Люди Ивана Степановича не пойдут за вами. Надежда на Юрия Розина призрачна, – он улыбнулся, – как и его прозвище – Призрак. Ради своего же блага не усугубляйте положение.

– Да иди ты к черту! – вспылила Анна. Она вскочила и шагнула к двери, но остановилась, резко обернулась: – Ты поскорее мотай к родственникам в Израиль! – грубо посоветовала она. – А то можешь опоздать и подохнешь в нелюбезной твоему старому, больному сердцу России!

– В Израиле, уважаемая Анна Алексеевна – улыбнулся Растогин – родственники моей жены. И тем не менее они действительно ждут меня. У вас же нет никого. Даже сына вы очень скоро потеряете. Если этого уже не произошло.

– Ты меня пугать вздумал! – заорала она. Не отвечая, Павел Афанасьевич нажал кнопку вызова охраны.

– Проводите госпожу Редину, – приказал он появившемуся в открытой двери верзиле.

– Ты пожалеешь об этом, – процедила она.

– Где мать? – спросила в трубку Валентина.

– Черт ее знает, – сонно отозвался Федор. – Я ей не звонил. Она тоже.

– Дома ее нет, – сказала Валентина. – Туда Звонили из больницы. Хорошо, что я вернулась от отца.

– Как он? – равнодушно спросил Федор,

– Без перемен.

– А кто и зачем звонил матери?

– Баркин задержан. Что-то произошло в больнице, которую отец снабжает медикаментами.

– А почему отца туда не отвезли? – удивился Федор.

– Там не тот уровень, – уже нетерпеливо проговорила сестра. – Все. Пока. – Отложив радиотелефон, усмехнулась. – Значит, я права. Но ты, Аннушка, поторопилась.

– Ну и что? – спросил открывшую дверцу «вольво» Анну сидевший за рулем Призрак. Не отвечая, она села и сильно хлопнула дверцей. – Понятно, – Призрак повернул ключ зажигания.

– Добрый день, – приветливо улыбнулся Швед. – Я узнал, что вас неожиданно выписали. И…

– Альберт, – держа пятилетнего мальчишку за руку, Галя осторожно свела его вниз по ступенькам. – Зачем ты так? Тебя прислал Павел Афанасьевич. А ты…

– Меня никто не присылал. Просто я услышал разговор Растогина с вашим лечащим врачом. И по-этому приехал. Я ведь два дня как вернулся. Был в Риге, у меня умер отчим, – он вздохнул.

– Извини, – Галина виновато посмотрела на него. – Я не знала.

– То, что вы в больнице, – он взял из ее рук сумку с вещами, – я тоже не знал,

– Альберт, – спросила женщина, – почему ты пытаешься сблизиться со мной? Тебе Растогин приказал?

– У меня был с ним разговор о тебе. Но к единому мнению мы не пришли, – честно ответил Альберт.

– Странно, – засмеялась Галина.

– То, что мы не пришли к единому мнению? – спросил он.

– Ты сначала все время говорил мне я «вы», – улыбаяс. сказала Галя, – а я тебе «ты». И вот сейчас…

– Я говорил про тебя, и Павлика.

Она задержала взгляд на его лице.

– Я отвезу вас, – подходя к «жигулям», сказал Швед. – После больницы ехать в метро – не самый лучший вариант, особенно для него, – Альберт подхватил мальчика и посадил его на переднее сиденье.

– Но ведь малышам нельзя ездить впереди, – садясь назад, заметила Галя.

– Ты знаешь правила, но успокойся, все будет хорошо. По-моему, сейчас ему просто необходимо немного побыть штурманом.

Поднимаясь по ступенькам к подъезду, Анна и Призрак встретили выходящего Федора.

– Тебя искала Валя, – сухо проговорил он, – потому что тебя…

– Зачем я ей понадобилась? – перебила Анна.

– Не знаю, – буркнул Федор и, бросив на Призрака неприязненный взгляд, пошел кмашине, в которой сидели Пират и Игла. Анна и Юрий вошли в подъезд.

– Поехали, – сев на заднее сиденье, бросил Федор.

– Похоже, он твою маман обхаживает? – трогая машину, усмехнулся Пират.

– Ты! – Федор схватил его за волосы на макушке. – Ты думай, о чем говоришь!

– Осторожнее – испуганно воскликнул Игла, «жигули», взвизгнув тормозами, остановились перед аркой.

– Ты не вовремя за маменьку заступаешься, – повернулся к Федору Пират.

– А ты прежде, чем вякать, – заорал Федор, – думай!

– Куда едем? – вмешался в разговор Игла.

– На дачу, – буркнул Федор. – Вызовем девчонок. Гульнем на славу.

Анна открыла дверь и повернулась к шагнувшему следом Призраку.

– Сегодня мне охрана не нужна. Убирайся.

– Вот как, – усмехнулся он, – у тебя новый хахаль появился?

Поймав дернувшуюся к его щеке руку Анны, крепко сжал кисть.

– Больно! – взвизгнула она.

– Ты играешь в опасные игры, не перестарайся, иПризрак вышел из квартиры.

Анна, потирая кисть, пошла в комнату и взяла телефон.

– Сегодня она была у Растогина, – быстро сказал Николай. – Видно, хочет отдать ему дело Редина, пока тот в больнице. Валька, разумеется, будет против.

– И что? – лениво спросил атлетически сложенный, блондин.

– Но ты же знаком с Бурятом! А ему в кайф будет прибрать к рукам все…

– Бурят никогда не начнет войну ни с кем из банкиров, – перебил его блондин.

– Да на хрен какая-то война! – воскликнул Николай. – Ты же с Анной запросто договориться можешь. В постели обычно бабу легко уговорить. Тем более, что ей все эти дела до лампочки. Пообещай ей пятьдесят процентов от ежемесячного дохода и считай, что дело сделано. Сейчас Редин в больнице. Грех не воспользоваться моментом!

– Подожди, – усмехнулся атлет, – я что-то не пойму, тебе это зачем? Почему ты хочешь помочь Буряту?

– Да не Буряту, – замотал головой Зюзин, – а тебе. Ты пашешь на Бурята, а живешь в столице. Твоими секциями сыт не будешь. Подскажи Аньке обратиться к Буряту. У нее людей почти нет…

– Ты не ответил на мой вопрос, почему ты этого хочешь?

Смешавшись, Зюзин в нерешительности бросил на него быстрый взгляд. Потом решился:

– Я собираюсь заменить Растогина. Он уезжает в Израиль. Своему брату он, конечно, не доверит ничего. А более кандидатов нет. Точнее у него есть на примете, – он усмехнулся, – но слишком мал.

– Ты говоришь о сыне Андрея?

– О нем.

– Теперь понятно, – засмеялся блондин. – Как говорится, хочешь и рыбку съесть, и крючок не забрасывать. Но не получится у тебя ничего.

– Это уже мое дело, – вспылил Николай. – А ты можешь и не…

– Зюзя, – насмешливо прервал его блондин. – Давай жить так, как каждый может. Если мне вдруг когда-то потребуется твой совет или помощь, я обращусь. Но скорее всего ты скоро прибежишь ко мне просить о защите. Знаешь, в чем твоя беда? Ты был хорошим бойцом, но никогда не умел думать. А в жизни, особенно теперь, выживают не сильные, а умные. Ты плохо кончишь, потому что работаешь, точнее, пытаешься работать, на три фронта. На себя, на Туза и сейчас предлагаешь свои услуги мне. Я отпускаю тебя с миром. Но если еще раз ты придешь ко мне с чем-то подобным, я просто отдам тебя им, – он кивнул головой на стоящих у двери троих парней, – а поскольку ты потерял форму, они тебя изуродуют.

– А может, давай прямо сейчас! – приняв боевую стойку, воскликнул Зюзин.

– Я уже решил, улыбнулся блондин, – сейчас ты уйдешь здоровым.

Николай усмехнулся и шагнул к двери.

– И не советую надеяться на Туза, – посоветовал ему в спину блондин. – Ты ему просто нужен, не знаю для чего, но нужен. А использовав, Туз подставит тебя той стороне, которая проиграет. И тебя убьют. Подумай над этим.

– Ты сошел с ума! – нервно сказал Валентина. – Зачем набросился на врача, избил охранников! Как еще с милицией драться не начал!

– Потому и не начал, – прохрипел Георгий, – что милиция.

– Но хоть в чем дело, ты можешь объяснить? Хорошо, что я оказалась дома. Отец в больнице. А завтра было бы уже поздно.

Хрипатый повернулся к ней.

– В больнице лежит одна женщина. У нее рак матки. Полгода назад я обратился к твоему отцу, мне сказали, что у него есть больница, где если не лечат совсем, то продлевают жизнь на несколько лет. А если в ранней стадии, то больной выздоравливает. Он взял меня к себе и положил Людмилу в больницу. Bсe было хорошо, но две недели назад меня перестали пускать к ней. Мол, осложнения… Два дня назад этот коновал сказал, что разрешит мне ее увидеть. Я пришел сегодня, а он, коновал сучий! Опять не пустил. Вот…

– Кто эта женщина? – спросила Валентина.

– Да так, – неопределенно ответил Георгий, – знакомая.

– И ради этой знакомой ты, скрепя сердце, пошел в холуи к отцу? – она насмешливо посмотрела на него. – И чуть не убил врача, когда он не позволил тебе увидеть ее. Ты любишь ее?

– Она мне в матери годится, – он засмеялся. – Просто я ее давно знаю, прекрасный человек.

– Она мать твоего друга? – явно заинтересованная, настойчиво спросила Валентина.

– Почти. Вернее, даже ближе, чем мать.

– Я вообще ничего не понимаю! – рассердилась Валентина. – Ты можешь говорить яснее?

– В том-то и дело, что не могу! – вспылил он.

– Что? – Валейтина изумленно посмотрела на Хрипатого., – Как это понять?

– Слушай, – смущенно попросил он, – не спрашивай. Я не…

– Сейчас сделаем вот что, – заявила она. – Поедем в больницу, зайдем к Николаю Игнатьевичу, и он при мне тебе скажет, как себя чувствует твоя знакомая. И если это действительно возможно, ты ее увидишь.

– Но… – смешавшись, Хрипатый опустил голову. В нем, она это видела, боролись два чувства: увидеть или хотя бы узнать правду о больной и в то же время непонятное желание скрыть от нее ту женщину.

– Что-то я не пойму? – разозлилась Валентина. – Ты ради того, чтобы увидеть эту больную, чуть не убиваешь врача и охранников. Теперь, когда у тебя есть такая возможность – врач отказать мне не сможет – ты противишься. В чем дело?

– Я боюсь, что она умерла, – прохрипел он.

Валентина вздохнула и тихо сказала:

– Но все равно рано или поздно ты это узнаешь. И даже если она умерла, – Валентина сочувственно посмотрела на стоявшего с опущенной головой Георгия, – то лучше узнать об этом, чем мучать себя догадками или тешить надеждой. В последнем случае будет еще хуже.

– Ты права, – кивнул он. – Поехали.

– Жора, – вспомнила она. – Ты назвал ее Людой. Но, как я поняла, она намного старше тебя. И вот сейчас вспомнив это, я удивилась. Ты так волнуешься за эту женщину, переживаешь за нее, и вдруг – Люда. Почему?

– Да это… – смущенно прохрипел он, – так привык. Ну, в общем… – не зная, что говорить, выдохнул воздух.

– Впрочем, это твое дело, – улыбнулась она. – Извини. Просто я люблю ясность. И спрашивать, если что-то непонятно.

– Хорошая привычка, – буркнул он.

– Зачем звала? – входя в открытую Анной дверь, спросил Туз.

– Михаил, —она удивленно отступила назад, – что за тон?

– А как мне еще с тобой разговаривать? – зарычал он. – Ты, оказывается, просто дешевая шлюха! Окрутила меня и Ждана! Не наедалась что ли? – зло спросил он. – Или все-таки чередовала дни!

– Как ты смеешь?! – воскликнула она.

– Ты мне мозги не пудри! – разъяренный Михаил шагнул к испуганно отшатнувшейся женщине. – Ждан сам говорил! Рассказывал, как вы в кабинете кабака сношались!

– Ах, вот оно что, – прошептала Анна. – Но если ты все знаешь, – она усмехнулась, – зачем приехал?

– Ты сказала, срочно, – буркнул он. – А я… – шумно выдохнув воздух, взглянул на нее. – Баб было много. Но с тобой, хрен его знает, – Туз поморщился, – тянет меня к тебе, – неожиданно для нее и, похоже, для себя признался он..

– Миша, – шагнув вперед, она посмотрела ему в глаза, – поэтому и я иногда была со Ждановым. Я почувствовала, что люблю тебя, – опустив голову, еле слышно сказала Редина, – но у меня муж. Наконец я старше тебя. Вот только для того, чтобы ты ушел от меня я и начала встречаться со Ждановым. Потому что порвать с тобой я не могу. А рано или поздно ты.бросишь меня. Вот из-за этого… – со слезами на глазах она замолчала. Пораженный Туз смотрел на нее. Не выдержав, положил руки на вздрагивающие плечи.

– Хватит, Аннушка, – дрогнувшим голосом попросил Михаил. – Я все понял. Но сразу, как только узнал о том, что ты встречаешься со Жданом, вскипело все! Убил бы обоих, если встретил!

– Убей меня, – шагнув вперед, Анна обвила его сильную шею руками, – убей. Я больше так не могу.

– Анна, – он прижал ее к себе, – как же я тебя убью. Я тогда сам сдохну!

– Что ты сказал?! – Георгий с перекошенным яростью лицом шагнул вперед. – Как уехала? Когда?

– Успокойся, – загородив собой бледного, перепуганного врача, попробовала остановить Хрипатого Валентина.

– Ты! – не обращая на нее внимания, прохрипел Георгий. – Козел беременный! Где она?

– Я же сказал, – пролепетал врач. – Уехала Людмила Анатольевна.

– Но ты же, сука! – легко отодвинув Валентину, Хрипатый взмахнул, кулаком. – Ты же говорил…

– Перестань! – повиснув на его плечах, воскликнула Валентина. С коротким рыком Георгии сбросил ее со своих плеч. Тонкий, пронзительный, полный ужаса крик врача словно подтолкнул Валентину к решительным действиям. Подскочив к Георгию сзади, она напряженными ладонями сильно ударила его по ушам. Хрипло промычав, обхватив уши руками, он согнулся.

– Уходите! – кивнув на дверь, крикнула она. Перепуганный врач, легко скользнув между столом и мычащим Георгием, выбежал из кабинета. Отскочив к двери, Валентина опасливо смотрела на растиравшего себе виски Георгия. Шумно и хрипло выдохнув, он тряхнул головой и стал медленно поворачиваться к двери. Валентина, – сделав шаг назад, остановилась на пороге. Повернувшись, Георгий увидел ее и неожиданно громко расхохотался.

– Вот это да… успокоила… психиатр… ха-ха-ха!

Облегчено вздохнув, она несмело улыбнулась. Георгий, вытирая выступившие от смеха слезы, бухнулся в кресло. Теперь смеялась и Валентина.

– А где этот козел? – спросил Георгий.

– Убежал.

– Но, черт его возьми, – снова разозлился Хрипатый, – он сказал, что она уехала! Но как она могла?

– Сделаем так, – предложила Валентина, – я с ним поговорю сама. Посмотрю историю болезни.

– Да ладно, – сказал Хрипатый. – Если уехала, значит стало лучше. Мне вот что интересно, – нахмурился он, – какого черта он мне сразу не сказал? И почему не давал увидеть ее?

– Сейчас все узнаем, – решила Валентина.

– Да ладно, – повторил Хрипатый. – Главное – здорова. Поехали к Графу, – вдруг предложил он. – Может, дома.

– Но подожди, – удивилась Валентина, – ты же переживал за Людмилу. А сейчас…

– Коновал сказал, что она уехала, – перебил он, – значит, здорова. Ведь твой отец велел лечить ее, так что больную не отпустили бы. Она скоро позвонит, – сказал Георгий. – Да и к тому же, – он хитровато улыбнулся, – боюсь, не выдержу, увидев его морду. А твое успокоительное пару раз примешь и оглохнешь.

– Поехали к Графу, – засмеялась Валентина.

Носорог сидел на полу, прислонившись спиной к стене.

– Степа, – разлепив воспаленные губы, прошептал Редин. Носорог прыгнул к кровати. – Скажи Фролову, – задыхаясь, просипел Иван Степанович, – пусть немедленно приедет. И еще, – остановил рванувшегося к телефону здоровяка слабый голос, – пусть Антонина сделает укол. Я должен сказать, что хо… – его голова обессиленно отклонилась вправо.

– Антонина Викторовна! – закричал Носорог. В палату вбежала Ляхова.

Посмотрев на вошедшего приятеля, Зюзин удивленно спросил:

– Чего ты такой веселый?

– Все, старик, – хлопнув его по плечу, хохотнул Туз. – Скоро я стану богатым!

– Да? – изумленно спросил Николай. Туз молча кивнул.

– Ты уговорил Гальку стать моей женой? – с усмешкой поинтересовался Зюзин.

– Тогда бы я сказал, что богатыми станем мы, – засмеялся Туз. – И мой тебе совет: торопись!

– Маман? – Федор удивленно отступил назад.

– Кто эта, – спросила лежащая на кровати ссигаретой в длинных тонких пальцах пышноволосая девица, – бандерша вокзальных шлюх? – она презрительно усмехнулась. Шагнув вперед, Федор оттеснил вспыхнувшую Анну.

– Чего тебе нужно? – нетерпеливо спросил он.

– Чем ты занимаешься? – со злостью спросила мать. – Ты слышал, как эта шалава…

– Она и есть шалава, – перебил ее сын. – Я спросил, зачем приехала?

– Что здесь происходит? – строго спросила Редина.

– Мы с парнями гуляем, – ответил Федор. – Говори, что надо и…

– Мне необходимо переговорить с тобой, – цепко ухватившись за локоть, мать потащила его в сторону ведущей вниз лестницы.

– О чем? – он вырвал руку и остановился.

– Пора брать все в своим руки, – приглушенно сказала Анна.

– Что? – удивился он.

– Сколько людей у тебя и твоих друзей? – требовательно спросила мать.

– Да, в сущности, только у Пирата, – растерянно пробормотал Федор.

– Сколько парней могут выступить на твоей стороне? – спросила Анна.

– Ты выпьешь кофе? – спросила Валентина.

– Мне нужно кое-что сделать, – посмотрев на часы, с сожалением отказался Георгий. – До завтра, – взмахнув рукой, он быстро побежал вниз по лестнице.

– До свидания, – тихо сказала Валентина. Вошла в квартиру и услышала какой-то шум на кухне. Вытащив из сумочки дамский пистолет, замерла.

«Я же видела машину Фролова», – вспомнила она, сунула пистолет обратно и вошла в кухню. За столом, положив голову на руки, вздрагивая большим телом, плакал Носорог. Рядом сидел невысокий импозантный мужчина. Когда Валентина вошла, он поднялся и сказал, опустив голову:

– Валентина Ивановна, я вынужден…

– Когда он умер? – быстро спросила Валентина.

– Час назад, – ответил мужчина, – меня вызвали в больницу, – наклонившись, он поднял дипломат. Положил его на стол и достал тонкую папку. – Иван Степанович выразил свою последнюю волю. В присутствии нотариуса и главного врача, удостоверившего его психическое здоровье, Редин Иван Степанович оставил завещание.

Рыжая медсестра Елена вошла в подъезд. Она не услышала движения появившейся из темноты фигуры, но почувствовала, как чья-то рука схватила ее за горло.

– Вякнешь, – прохрипел голос из темноты, – сдохнешь!

Швед посмотрел на часы.

– Ну, – поднялся он. – Спасибо за вкусный кофе. Мне пора.

– Да, – со вздохом поднялась Галина, – уже поздно. Павлик уснул. Он так доволен, что приехал домой, – она улыбнулась. – Спасибо, что довез.

Посмотрев ей в глаза, он осторожно, стараясь не шуметь, вышел в прихожую.

– До свидания, – Альберт повернулся к прислонившейся к косяку кухонной двери Гале.

– До свидания, – прикрывая зевок ладонью, она смущенно опустила глаза.

Филимон, пропуская городской автобус, остановился. Затем осмотрелся и быстро перебежал дорогу. В Пензе он ночевал в зале ожидания железнодорожного вокзала. На автобус Пенза-Тамбов опоздал. Следующий отправлялся только утром. Филимон хотел купить билет, но предварительная касса была закрыта.

Неподалеку от автовокзала и железнодорожного вокзала он обнаружил гостиницу. Но ночевать в ней Филимон не стал из соображений безопасности. Снимать комнату на ночь тоже не хотелось. Купив у перекупщиков билет на проходящий поезд, он получил возможность пройти в зал ожидания. Утром ему, так он считал, здорово повезло. Билетов на автобус до Тамбова не было, но тут к нему подошел молодой человек и вежливо предложил за двойную цену билет до Тамбова на уходящий автобус. В Тамбов он приехал в три часа. Не заходя в автовокзал, сразу направился к видневшимся невдалеке шести– этажкам. И сейчас, перебежав проезжую часть, быстро шел к дому, где жила Вика. Они не виделись около трех лет.

«Какой она стала?» – подумал он. Остановившись, посмотрел на окутанный легкой дымкой город.

В Тамбове Филимон родился и вырос. Отсюда ушел в армию, в морскую пехоту и попал в Приморский край. Поскольку он до армии успел закончить медучилище, то стал санитаром в группе ротной разведки. Там научился владеть ножом, приемам рукопашного боя и, кроме этого, от старого корейца постиг умение использовать человеческие слабости для того, чтобы успешно убивать.

Филимон познакомился с корейцем на удивление просто. Во время учений, отрываясь от группы захвата «противника», набрел на одиноко стоящую фанзу. Попросил хозяина попить. Старик-кореец дал ему кружку воды и долго и внимательно смотрел на него, затем сказал, что может многому его научить. Удивленный Филимон, не зная чему его будут учить, сразу согласился. И потом ни разу не пожалел об £том. Но через полгода кореец умер. Перед смертью он объяснил Филимону, почему предложил ему учиться у него:

– В твоих глазах ненависть и спокойствие, – вспомнил Филимон его тихий голос. – Ты рожден для того, чтобы убивать. И ты будешь это делать. Русские причинили мне горе и ты, сам того не желая, будешь орудием моей мести.

Филимон действительно, сколько себя помнит, ненавидел окружавших его людей. Мать и отца – за свое странное имя, из-за которого его постоянно дразнили сверстники. Их он тоже Ненавидел и, не вступая в открытую войну, исподтишка наносил чувствительные удары. Пачкал новую одежду, проникая в школьную раздевалку; тайком, когда одноклассники выбегали на переменку и класс пустел, ставил в дневники двойки, искусно подделывая подпись учителя; стрелял стальными шариками в сверстников из рогатки.

После смерти корейца Филимон умело прикинулся сумасшедшим и был помещен на полгода в психиатрическую лечебницу. И там, сумев завоевать доверие врачей, усовершенствовал умение незаметно, но верно, играя на натянутых нервах пациентов лечебницы, доводить их до смерти. Потом вернулся в Тамбов. Отец и мать умерли в одночасье, отравившись газом. Он в это время работал в строительной бригаде в колхозе, но все решили, что это его рук дело. И хотя Филимон к смерти родителей не имел отношения, не разубеждал окружающих. И, наверное, благодаря создавшемуся о нем мнению, к нему после того, как началась перестройка, обратился один из поднявших головы дельцов с просьбой убить компаньона. Филимону потребовалось пять дней, чтобы изучить привычки и распорядок дня жертвы. И он убил его i^a глазах у десятка людей и трех так называемых тело-, хранителей. Молодой мужчина, выходя из подъезда своего дома, всегда спрыгивал с последних трех ступенек. Выходил он всегда в одно и то же время. Филимон проделал все до гениальности просто. Перед выходом коммерсанта ему удалось незаметно вылить масло на ту часть тротуара, куда тот спрыгивал с трех ступенек. Расчет оказался верным. Обычный прыжок, скользнувшие по пятну масла на асфальте ноги, и затылок молодого человека с маху опустился на ребро ступени.

Потом были еще заказы. Филимон отрабатывал их. Но он никогда не повторялся. Если и стрелял, то из разного оружия и в разные места, не повторяя число выстрелов. Три года назад он устроил себе отпуск и заехал к сестре. Она работала продавщицей в коммерческом магазине. С ней жил молодой здоровенный парень, которого Филимон сразу же назвал Тарзан. Онувидел в нем загнанного, готового на все человека. Оказывается, Тарзан совсем недавно был привлечен за ставший в последнее время популярным рэкет. Но мать одного из его сообщников сумела замять дело. Тарзан жил у Вики неделю. И их отношения становились все более натянутыми. У Тарзана кончались деньги, а, как понял Филимон, содержать его за то, что он с ней спит, сестра не собиралась. И Филимон увез здоровяка с собой. После первого совместного дела в Ярославле понял, что в выборе не ошибся. Тарзан слушал его как бога и делал все аккуратно и добросовестно. И вот сейчас, опасаясь, что по отпечаткам милиция может узнать имя убитого в доме Волошина «привидения» и выйти на сестру, Филимон приехал в Тамбов, чтобы предупредить Вику не упоминать о нем.