Текст книги "Когда закон бессилен"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Миль пардон, – улыбнулся он, – но, кажется, месье, мы попали в женскую обитель.

– Ты по-прежнему наблюдателен, – живнул Граф. – Здесь живет одна…

– Не надо объяснений, Виталий, – не дал договорить ему гость. – Где объект работы?

– Там, – Граф пошел в кухню, присел около раковины, показал на мокрое соединение:

– Ни хрена не получается. Вроде делов-то – гайку затянуть, а хренушки.

– Это не из пушки палить, – снисходительно заметил гость, Снял пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула. Закатал рукава белоснежной рубашки, поддернул отглаженные брюки и присел рядом.

– Инструмент, – коротко бросил он. Виталий подал ему разводной ключ.

– Да, – взвесив его на руке, он улыбнулся. – Давненько я не брал в руки подобных экспонатов.

– Слышь, Виконт, – начал объяснять, ему Граф, – вот тут…

– Молодой человек, – недовольно посмотрел на него Виконт, – я работаю без ассистентов.

– Извини, – явно Довольный Граф встал. – Я сейчас организую что-нибудь перекусить. Нужно же отметить нашу встречу.

– Я бы очень просил не мешать, – сердито проворчал Виконт. Граф, стараясь делать это быстро и тихо, достал из холодильника бутылку водки, кусок копченой колбасы, прихватил полбуханки хлеба и ушел в комнату. Достал из привязанных к голени ножен нож и стал резать колбасу.

Граф больше часа пытался с помощью разводного ключа устранить течь. Но, собрав и выплеснув на трубу, водопровод вообще и на ключ изрядный запас мата, понял, что ничего не получится. Вымыл руки и пошел искать сантехника. Одна пожилая дама любезно сообщила ему, что «паршивец снова около ларьков на бутылку собирает… Тогда Граф пошел к коммерческим ларькам у остановки.

– Виталий? – услышал он изумленный голос. – Вы ли это? – Обернувшись, увидел своего старого знакомого, одного из лидеров отмирающей профессии медвежатников Альберта Кирилловича Знаменского, известного в уголовной и милицейской среде как Виконт. Знаменский был вор-одиночка. Он в свое время прославился рядом дерзких. краж на Украине и юге России. Перед его искусством пасовали модерновые сигнализации, и неприступные сейфы быстро и охотно, так говорил Виконт, открывали свои недра. После обычных при таких встречах вопросов и ответов решили, как и полагается, вспрыснуть встречу. И тут Граф, вспомнив о золотых руках Виконта, предложил ему небольшую работенку.

– Молодой человек забыл, – с иронией напомнил Виконт, – что специфика нашей с ним работы весьма различна. Хотя, в общем-то, мы занимаемся одним и тем же – освобождаем сейфы. Но, позволю заметить, делаем это разными способами.

Граф поспешно объяснил, что он не предлагает совместной операции по изъятию крупной суммы:

– Все гораздо проще. И в то же время чертовски трудно. Нужно починить трубу под краном, которая…

– Чем труднее, – спокойно перебил его Виконт, – тем интереснее.

Воспоминания Виталия прервал короткий злой возглас на кухне. Рванувшись туда, он тут же отвернулся, Чтобыскрыть смех. Белоснежная рубашка Виконта уже не блистала первозданной свежестью. По его лицу стекали ржавые ручейки. Холеными руками Знаменский безуспешно пытался зажать хлеставшую из трубы воду.

– Да не стой тополем на Плющихе! – заорал Виконт. – Иначе будет всемирный потом. – Граф бросился на помощь.

Хрипатый медленно шел по улице. Мускулистые плечи, как бы продавленные тяжелым грузом, ссутулились, в глазах плескалась тоска. Хрипатый остановился, закурил и посмотрел на высокое здание.

– Коновалы хреновы, – зло процедил он. – Если с ней что-нибудь случится, я вас, суки! – сжал кулаки, отбросил сломанную сигарету и побрел дальше.

– Земляк, – окликнул его рослый парень в короткой кожаной куртке, – дай-ка закурить! – Хрипатый полез в карман за сигаретами.

– Ты немой что ли? – насмешливо поинтересовался парень. Георгий молча протянул пачку.

– Богатенький Буратино, – насмешливо проговорил подошедший справа второй парень. – Может, пачку подгонишь? – Хрипатый резко отдернул от его протянутой руки сигареты. – Ты чего? – угрожающе шагнул к нему парень. Георгий кулаком врезал ему между ног. Приглушенно взвыв, тот присел. Каблуком вскинутой вверх правой ноги Хрипатый ударил его в лицо и той же ногой встретил первого. Из стоявших метрах в десяти «жигулей» к нему с матом рванулись еще двое. Хрипатый бросился навстречу. Поймав первого за– выброшенную в прямом ударе руку, ладонью резко хлопнул по локтю. Рывком бросил заоравшего парня под ноги второму. Мгновенно остановившись, тот испуганно взглянул на Хрипатого и, примирительно подняв руки, торопливо заговорил:

– Все, хорош, я только… – прыжком приблизившись, Георгий боковым в челюсть бросил его на асфальт.

– Стоять! – услышал он требовательный крик. Оглянувшись, увидел двух бежавших к нему милиционеров. Приотстав, третий что-то быстро говорил в переговорное устройство. Хрипатый рванулся к дороге. С визгом покрышек об асфальт занесло шедшую на скорости «волгу». Из нее вслед ему раздались проклятия. Милиционеры бросились за Хрипатым. Вбежав в подворотню, он метнулся за угол и выскочил в узкий переулок. Со стороны проезжей части в переулок на скорости завернули милицейские «жигули». С другой стороны ему навстречу бежали двое милиционеров. Выматерившись, он перебежал переулок, влетел во двор шестиэтажки и нырнул в арку. Прижавшись спиной к стене, прислушался…

– Проверьте подъезд! – скомандовал кто-то. – И осторожнее! Парень спец в рукопашном!

Хрипатый выглянул, увидел спину вбегавшего в подъезд милиционера и неторопливо пошел обратно.

– Бегущего парня не видели? – спросил молодой сержант.

– Мимо какой-то в арку выскочил, – прохрипел он! – Вон туда.

– За мной! – скомандовал рванувшийся под арку сержант, следом бросились двое. Хрипатый спокойно подошел к открытым воротам железного гаража.

– Извините, – обратился он к пожилому человеку, который возился в моторе, – огонька не найдется?

– Держи, – не поворачиваясь, тот испачканной в масле рукой протянул спичечный коробок.

– Что случилось? – прикурив, спросил Георгий.

– Да масло бросает! – буркнул пожилой.

– Можно посмотреть? – подойдя ближе, спросил Хрипатый.

– Конечно, – сразу согласился водитель. – Понимаешь в машинах?

– Не ас, – усмехнулся Хрипатый, – но, бывает, делаю. Похоже, кольца залегли, – сообщил он. – У вас новые есть?

– Есть.

– Давайте, – сняв куртку, Хрипатый взял ключ. Подскочивший к открытым воротам гаража милиционер увидел четыре ноги и две задницы согнувшихся над открытым мотором мужчин.

– Никого не видели? – быстро спросил он.

– Только забросанные маслом свечи, – хрипло ответил один.

Галина с покрасневшими от бессонной ночи глазами вышла из ворот больницы. Вздохнув, посмотрела на окна первого этажа.

– Галя! – услышала она голос сзади. Резко обернувшись, увидела подходящего Николая. За его спиной стоял «мерседес».

– Зачем ты здесь? – сердито спросила она.

– Я привез лекарство Павлику, – сказал он, – еще ночью. Витамины и какие-то антибиотики. Я не знаю названия. Просто..

– Что тебе от меня надо? – устало спросила она. – Я же говорила, что больше не хочу тебя видеть.

– Пойми, Коля, того, что было, не вернуть. Я тогда поверила твоим словам и была с тобой только для того, чтобы отомстить Андрею. Но ты сказал неправду! – голос ее окреп и зазвенел. – Я узнала твое истинное лицо. Мне неприятно тебя видеть!

– Я люблю тебя, – горячо проговорил он. – Я всегда любил тебя! И только поэтому не сказал тебе о смерти Андрея.

– Повторяю в последний раз! – твердо сказала Галина. – Я не хочу тебя больше видеть. Если ты подойдешь ко мне еще раз, я расскажу Павлу Афанасьевичу обо всем. Ты понимаешь, что тогда с тобой будет? – насмешливо, спросила она. По его лицу было видно, что он хочет что-то сказать, на сумел сдержаться, резко развернулся и дошел к машине.

– Не знаю, как вас и благодарить, – проговорил пожилой мужчина, – может быть, возьмете…

– Я тоже благодарен вам, – прохрипел Георгий, – давно с машинами не занимался.

– Папа! – откуда-то сверху раздался женский голос. – Ты скоро?

– Сейчас! – подняв голову, ответил пожилой. Проследив за его взглядом, Хрипатый увидел на балконе ярко-рыжук молодую женщину. Он узнал ее – старшая медсестра из отделения, в котором лежала Люда. Она тоже узнала его.

– Кто с тобой? – громко спросила она.

– Этот молодой человек помог мне починить машину, – весело ответил отец. – Я бы сам никогда не смог. Лена, – внезапно обрадовался он пришедшей в голову мысли, – приготовь нам что-нибудь выпить. Мы сейчас поднимемся. – Повернувшись к Хрипатому, улыбнулся. – Надеюсь, вы не откажетесь от рюмочки прекрасного коньяка? – Увидев раздумье в глазах прекрасного автомеханика, понял по– своему. – А потом Елена, это моя дочь, отвезет вас куда вам нужно.

Галина подошла к двери квартиры, достала ключи, но открыть дверь ей помешали слаженные голоса:

– Я знаю, меня ты не ждешь и писем моих не читаешь. Встречать ты меня не придешь, за стыд за позор посчитаешь! – Галина толкнула незапертую дверь и вошла.

– Давай, Виталик, за то, что хоть раз в жизни вместе по делу прошли, – услышала она незнакомый голос. Остановившись, испуганно замерла.

– А ведь получилось! – засмеялся Граф. Послышался короткий звон стекла. Галя неслышно отступила назад.

– И даже не протекает! – произнес незнакомый голос. – Я, оказывается, не только сейфы открывать могу.

– Ты, Виконт, классный сантехник. Меняй специфику работы. Сантехник сейчас – самый уважаемый работник в доме.

– А ты помощником пойдешь? – ехидно поинтересовался Виконт.

– Там видно будет, – усмехнулся Граф. – Сейчас…

– Здравствуйте, – перебил его веселый голос Галины.

– Добрый день, – почтительно проговорил попытавшийся подняться Виконт. Качнувшись, стал падать назад. Граф поймал его и посадил на стул. Галя увидела покрашенный шов стояка, улыбнулась.

– Мы это, – растерянно проговорил Граф, – сейчас…

– Да нет, ничего, – засмеялась она, – я просто забежала чтобы сказать, что я теперь буду жить в больнице с сыном. И хотела попросить тебя, чтобы присмотрел за квартирой. Й… – смущенно, не зная, как он воспримет это, попросила она, – если не трудно, покупать и приносить мне и сыну кое-какие продукты. Деньги я оставлю. А то там, в больнице…

– Насчет денег ты, голубушка, не волнуйся, – неожиданно не дал ей договорить Виконт, – дети – это святое. Да и не дочь миллионера ты, – усмехнулся он и, не давая сказать покрасневшей от смущения Галине ни слова, твердо закончил. – Так что не волнуйся. С хатой все путем будет! И сыночек твой будет иметь все. А что у него?

– Гепатит, и давление сильно повысилось. Врач сказал, аллергия на какое-то лекарство.

– Короче, так, – Виконт посмотрел на Виталия. – Сейчас малость переедим это дело. Потом отмокнем и к Медику завалимся. Он все эти примочки знает.

– В какой больнице вы лежите? – повернулся он к Галине.

Хрипатый внимательно посмотрел на хозяина:

– Спасибо, но я сам доеду, прощайте. – Не дожидаясь ответа, вышел.

– Почему ты так себя вела? – повернулся к дочери хозяин:

– На это есть причина, – резко ответила она. – Ты приглашаешь в квартиру неизвестно кого! Сейчас время такое…

– Да он просто помог мне исправить «москвич»! – сердито прервал ее отец. – Должен, же я был хоть как-то отблагодарить человека. Я же не твой доктор, который меняет машины, как перчатки!

Георгий медленно шел по улице. Когда они поднялись на второй этаж и вошли в трехкомнатную квартиру, дочь хозяина встретила их холодно. В сущности Хрипатый принял приглашение только ради того, чтобы узнать, что с Людой. Но Елена, выставив на стол бутылку бренди и закуску, сослалась на головную боль и ушла. «Сучка! – зло вспомнил ее Хрипатый. – Не может сказать, что там!» Увидев машину, поднял руку. Выходной закончился и нужно было ехать к этому возомнившему себя всемогущим самодержцем Редину.

– Что надобно? – сердито спросила мать Волошина вошедших в дом двоих крепких парней.

– Милиция, – небрежно сказал один и сунул ей под нос удостоверение, на котором под гербом было написано «МВД РОССИИ».

– Господи, – мгновенно переменила тон женщина, – чаво нужно-то?

– Где ваш сын? – быстро пройдя по комнатам и заглянув в спальню, спросил второй.

– Димка в город позавчерась уехал, – торопливо ответила она. – А чем дело? Чаво вам от него треба-то? Может, супостатов помали?

– Нам нужен ваш сын, – строго проговорил парень с короткими, курчавыми волосами.

– Так ты можешь сказать, на кой он нужен– то, – рассердилась женщина. – Ведь я, чай, мать ево!

– Когда, вы говорите, он в Саратов уехал? – спросил второй парень.

– Позавчерась, – снова сказала она.

– Он говорил, когда вернется? – спросил первый.

– Он, чай, не маленький, чаво же докладывать– то должен?

Выйдя из рейсового автобуса, Волошин с двумя набитыми продуктами сумками шел по деревенской улице. Вслед ему лениво лаяли учуявшие чужого собаки. Дорогу пересекли три важно шагавших гуся. Торопя их, он взмахнул рукой. Растопырив крылья, гуси угрожающевыгнули длинные шей и зашипели. Подходя к дому, Волошин увидел стоявшие у крыльца «жигули» с саратовским номером.

– Дмитрий! окликнулего высокий плотный человек из «уазика». – Пчёл я купил, деньги у матери!

– Здравствуйте, дядя Степа! – кивнул Волошин.

– Ну как съездил-то? – спросил тот. Есть чего нового? Не нашли этих гадов?

– Говорят, ищут, – входя в дом, ответил Дмитрий.,

– Так они и будут говорить, – буркнул Степан. – У меня в прошлом году пять ульев тяпнули. До сих пор ищут! – он зло выматерился. Сидевший рядом с ним невысокий человек вышел из машины с молочной флягой и подошел к колонке.

Волошин, войдя в комнату, поздоровался.

– Волошин Дмитрий? – шагнул к нему мускулистый парень.

Да. А в чем дело?

– Вам придется проехать с нами, – с другой стороны к нему подошел кучерявый.

– А кто вы такие? – по-прежнему удивленно спросил Волошин.

– Милиция энто – подсказала мать. – У них и документы есть.

– Поехали, – рывком заведя ему руку за спину, потребовал парень.

– Погодь, – ему в плечо уцепилась мать. – Куда вы его? Что случилось-то?

– Ваш сын подозревается в убийстве жены и дочери, – официально заявил кучерявый.

– Господь с тобой! – ахнула она. – Да как же это?

– Покажите документы! – сумев вырвать руку, Дмитрий отскочил к стене.

– Спокойно, гражданин Волошин! – строго предупредил его кучерявый.

– Покажите документы! – Дмитрий схватил утюг. – Положи утюг! – сунув руку в оттопыренный карман куртки, потребовал мускулистый. Кучерявый, резко развернувшись, ударил Волошина ногой в живот. Отскочив назад, Волошин бросил в него утюг. Кучерявый выхватил из кармана пистолет.

– Ратуйте! – пронзительно закричала мать. – Ратуйте, люди добрые! – она толкнула в спину мускулистого, обеими руками схватила руку кучерявого с пистолетом. Приглушенно хлопнул выстрел.

– Митрий, – хрипло выдохнула мать. Прыгнув вперед, Волошин с размаху врезал кучерявому в ухо. Отшатнувшись к стене, тот, увлекаемый держащей его матерью, рухнул на пол.

– Мама! – отчаянно закричал Волошин. Вскочив, мускулистый ударил его кулаком по затылку. Развернувшись на шум, Волошин тем самым сумел избежать удара. Снова широко размахнувшись, он ударил сам. Пропустив над головой его кулак, пригнувшийся мускулистый коротко и сильно врезал ему в живот. Горячая боль сложила Волошина пополам. Он повалился лицом вниз.

– Ты чего делаешь?! – раздался от двери громкий бас. Мускулистый вскинул руку с пистолетом. Дуплетом прогремел выстрел двустволки. Картечь разорвала грудь, шею и подбородок мускулистого и откинула его назад. Врезавшись затылком в треснувшее зеркало, оставляя на стекле широкий кровавый след, он скользнул вниз и грохнулся на пол. Кучерявый вскочил, в стремительном прыжке выбил стекло большого окна и вывалился на улицу. Вскочил и метнулся к «жигулям».

– Стреляй, Васька! – загремел переломивший стволы двустволки Степан. – Уйдет гад! – От «уазика», отдавшись в саду коротким эхом, ударил выстрел. Осыпалось переднее стекло «жигулей». Заорав – несколько дробинок попали ему в лицо, кучерявый все же завел мотор, включил заднюю скорость и, пытаясь развернуться, сдал машину назад, «жигули» врезались задним бампером в забор и остановились. Кучерявый успел тронуть машину вперед. От крыльца снова дуплетом выстрелил Степан. Картечь разбила стекло, продырявила кабину и впилась в спинку сиденья и только три дробинки достались шее кучерявого, «жигули» вильнули, врезались в сбитый из толстых досок курятник и замерли. С кудахтаньем в дверь вылетали потревоженные куры. К дому матери Волошина, услышав выстрелы, бежали взволнованные люди.

– По-моему, там война, – услышав ружейные выстрелы, кивнул в сторону деревни Тарзан.

– Черт возьми, – недовольно бросил Филимон. Вышел из машины и приложил к глазам морской бинокль.

– Хорошо хоть так, – опуская бинокль, буркнул он.

– Чего там? – спросил здоровяк.

– Остается уповать на госпожу удачу, – неопределенно отозвался Хирург. Бросил бинокль на заднее сиденье, сел за руль: – Поехали!

– А эти как? – садясь рядом, спросил Тарзан.

– Для них, – трогая машину, сказал Филимон, – а особенно для нас, будет гораздо лучше, если деревенские их прибили.

– Я ждал тебя раньше, – после приветственных объятий сказал Зяблов.

– Знаю, – улыбнулась Зинаида, – но мне пришлось задержаться. Встретила старую подругу, – улыбнувшись, чмокнула его в полную щеку. – Она очень просила погостить. Но я так соскучилась по тебе, милый, – томно проворковала Зинаида.

– Я тоже, – снова привлекая ее к себе, прошептал он.

– Подожди, Костик, – она легко вывернулась, – я же с дороги. Сейчас приведу себя в порядок и вот тогда, – она шутливо погрозила ему пальцем, – замучаю.

– Есть еще порох в пороховницах, – он гулко стукнул себя в грудь. В глазах Зинаиды промелькнула насмешливая досада.

– Да, – словно вспомнив, она посмотрела на него, – что удалось выяснить о перехвате денег?

– Ничего существенного, – равнодушно отмахнулся он. – Милиция уверена, что они сами себя перестреляли. А на самом деле все гораздо проще. А почему тебя это так интересует? – он подозрительно взглянул на жену.

– Да хотя бы потому, – раздраженно ответила она, – чтоздесь замешан друг нашей семьи! Твой товарищ и мой несостоявшийся супруг!

– Так вот что тебя волнует, – усмехнулся он, – все не можешь забыть, что Иван предпочел тебе Анну.

– Если оно и так, – зло блеснула глазами Зинаида, – то это относится только к ней. А Ванюше я не могу ни забыть, ни простить другого. И ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Поэтому мне не понятно твое бездействие. Ведь появился редкий шанс разделаться с Рединым. И – что самое главное – чужими руками. Нужно дать Касыму тонкий, но понятный намек, что…

– А твою подругу, у которой ты была, – перебил ее Зяблов, – не Касым зовут?

– Как ты смеешь! – воскликнула Зинаида. Бросила на него быстрый, злой взгляд, схватила халат и быстро пошла к двери.

– Значит, она была у Касыма, – пробормотал Зяблов. Криво улыбнувшись, подошел к телефону и когда ему ответил женский голос, сказал:

– Она вернулась.

– Шеф, – в открытую дверь быстро вошел гибкий парень, – звонил майор Зимин. Сегодня ночью бывший начальник медвытрезвителя не справился с управлением и погиб.

– Придется поехать посочувствовать, – усмехнулся Зяблов.

– И еще, – из-за спины парня появился высокий в камуфляже. – Только сейчас получено сообщение о том, что в деревне Выселки убита мать Волошина. Туда выехала следственная бригада областного УВД.

– Вот как? – Зяблов изумленно посмотрел на него. – Что еще?

– Зимин позвонил сразу же после разговора с ним, – высокий кивнул на вошедшего первым. – Подробности сообщит позже.

– Вот что, – решил Константин Федорович, – немедленно пошли в деревню пару парней поумней. Пусть послушают, что деревенские говорят. Просто зайдут в магазин, и все. Там обычно все новости обсуждают. Но пошли таких, – предостерег он, – чтобы мордами попроще были. И оделись подобающе.

– Ни хрена себе! – возмущенно говорил дядя Степан. – А что я еще мог?! Он, гаденыш, на меня пистоль наставил! А второй, если бы я не пульнул, укатил бы!

– И все-таки ружье у вас придется забрать, – словно сожалея об этом, сказал капитан милиции. – Эксперты осмотрят, сравнят…

– Так, может, вы и меня загребете?! – загремел мужчина. Его крупное лицо побагровело. – И за решетку! Как убийцу!

– Перестаньте, Степан Семенович, – попросил капитан, – никто вас загребать, как вы выразились, не собирается. Я же говорю вам…

– А как я на пасеку без ружья поеду? – сердито спросил дядя Степан. – Ведь сейчас таких, как эти, хоть пруд пруди! Или друзья ихние! Не дам ружье.

– Степан Семенович, – капитан улыбнулся, – неужели вы думаете, я поверю, что это у вас единственное ружье? – он подмигнул Степану и засмеялся. – А ружье вам очень скоро вернут, даю слово.

– Ну да, – буркнул тот, – в милицию попало – пиши пропало.

– Нехорошо вы о нас думаете, – весело заметил милиционер.

– Так я один, что ли, так думаю, – Степан Семенович пожал плечами.

Сидя на корточках у стены, Волошин, не отрываясь, смотрел на очерченный мелом силуэт.

– Мама, – шептал он.

– Сейчас с ним говорить бесполезно, – тихо сказал человек в штатском. – Ведь на его глазах убили мать, а до этого жену и дочь.

– Да, в сущности, и говорить-то не о чем, – вздохнул невысокий полковник милиции. – Все ясно. Но говорить все равно придется. Не сейчас, – опередив собравшегося возразить оперативника, согласился он.

– Товарищ полковник, – к нему подошел лейтенант милиции. – Только сейчас передали – второй по дороге скончался. Врач «скорой» делал все возможное, но бесполезно. Он даже в сознание не пришел. Картечины в шею глубоко вошли. Врач сразу сказал, что если выживет, то говорить не сможет.

– Вот она, жизнь, – недовольно сказал полковник. – Таких, как эти, на месте, без суда и следствия стрелять надо, а их в «скорую»! А мужиков по допросам затаскают.

– Машину кто осматривал? – взглянул на «жигули» преступников, спросил он.

– Ничего, – ответил подошедший капитан, – бутылка шампанского и три банки пива.

– Запрос в ГАИ сделали?

– В угоне. Вчера ночью увели от бани. Хозяин сразу позвонил. Но перехватить не удалось. Номера– то другие. Сейчас проверяют хозяина этого номера.

Дмитрий вытер рукавом катящиеся слезы, разжал судорожно сжатый кулак и положил перед собой авиационный билет. Когда во дворе загремели ружейные выстрелы, он подбежал к матери, осторожно приподнял ее и понял, что она мертва. Потом бросился к лежащему в луже крови убитому. Не зная, зачем он это делает, быстро обшарил его карманы. Липкими от крови пальцами достал из заднего кармана авиационный билет. Распрямил билет и прочитал: «Москва-Саратов. Рейс… Услышав шаги на кухне, быстро сложил билет и сунул в задний карман брюк.

– Ну что? – спросил вошедший в небольшую комнату Адам.

– Ничего хорошего, – тихо проговорил Филимон. – Парней колхозники положили. Дай Бог, если на глушняк.

– А этого? – воскликнул Богунчик, – Волошина?

– Хрен его знает. Кого-то они там шлепнули. А вот кого, – он пожал плечами, – это уж ты узнавай. Мы показываться в деревне не будем.

– Как же я узнаю-то? – удивился Адам.

– Все равно как, – жестко взглянул на него Филимон. – Хочешь – в деревню кати, а хочешь – в милицию. Но я должен знать к вечеру, жив ли Волошин. – Потянувшись, спросил. – Что Редин говорит?

– Приказал Волошина убрать, – буркнул Адам.

– Вот видишь, – лучезарно улыбнулся Хирург. — Мое желание совпадает с пожеланием шефа, – и тут же серьезно добавил. – Сообщи ему о парнях. Даже если они трупы, то все равно могут возникнуть неприятности. Потому что один из них, кажется, судим. А значит, менты по отпечаткам выйдут на кого-то, кто его знал. И это может привести к шефу.

– Парни из команды Призрака, – не согласился с ним Богунчик. – А он судимых не берет. Не верит он отсидевшим.

– В чем-то Призрак прав, – кивнул Филимон, – но все равно, сообщи Редину. И постарайся поскорее выяснить насчет Волошина и парней, потому что если хотя бы один из них жив, нужно вмешиваться. Если Волошин никуда не денется, то парни могут разговориться, а я этого – допустить не могу. Поэтому чем быстрее ты узнаешь о результате, тем спокойнее будем спать.

– Вы где были? – спросила Ирина вошедшую в комнату Веру Николаевну.

– Ходила в милицию, – женщина устало опустилась на стул, – посмотрела на того, кто Сашу… – не договорив, тяжело вздохнула.

– Мама, – невестка обняла ее за плечи, – зачем вам это?

– Это не он был, – прошептала Вера Николаевна, – я в этом уверена, понимаешь? Я сидела перед убийцей сына и не чувствовала ни ненависти, ни неприязни. Ничего. Этот был просто перепуганный, ничего не понимающий человек. Это не он, – уверенно сказала Вера Николаевна.

– Машина угнана вчера, – краснолицый майор отпил глоток из бокала и посмотрел на Зяблова. —

Судя по всему, это они убили жену и дочь Волошина. Вполне возможно, они же причастны к сгоревшим машинам. У следствия нет никаких зацепок, что «жигули» и «джип» были обстреляны – огонь уничтожил все следы, но тем не менее такая версия существует.

– Послушай, Зимин, – недовольно проговорил Зяблов, – я плачу тебе не за то, чтобы ты оповещал меня о версиях. Мне нужны факты.

– Уж вам-то, Константин Федорович, – обиженно протянул майор, – грех обижаться на меня. Что же касается фактов, то есть один. Вера Николаевна, ваша сводная сестра или как она вам приходится?

– При чем здесь она? – сухо спросил Зяблов.

– Она сегодня, совсем недавно, кстати, приходила в отделение. Уговорила следователя дать ей возможность увидеть убийцу сына. Тот удовлетворил ее просьбу. – Увидев, как насторожился за стеклами очков взгляд Зяблова, усмехнулся. – Вы правы. Она заявила следователю, что человек, которого ей показали, не убивал ее сына.

– Черт возьми, – проворчал Константин Федорович, – Шерлок Холмс в юбке. А какого черта ей дали говорить с водителем? – раздраженно спросил он.

– Мне этого не объяснили. – Не прощаясь, майор быстро пошел к выходу. Зяблов поднялся и осмотрел небольшой видеозал. Кроме него, майора и трех парней его охраны, никого не было.

– Клоун, – негромко позвал он. Высокий парень в камуфляже подскочил и выжидательно уставился на него.

– Водителя надо кончать, – глухо бросил Зяблов, – пока его не перевели в тюрьму. Нужно сделать так, чтобы с ним не успел поговорить прокурор. А он у нас новенький, – зло процедил он, – и законопослушный. Сам не нарушает и другим не дает.

– Понял, – кивнул Клоун. Широкоплечий парень протянул ему телефон.

– Говорите, – взяв трубку, буркнул Зяблов.

– Это я, – услышал он голос Богунчика, – мне необходимо с вами встретиться.

– Сегодня не получится, – поморщился Зяблов. – У меня расширенное заседание спортклуба. Давай завтра, с утречка.

– Необходимо увидеться сегодня, – настойчиво сказал Адам. – Это в ваших интересах.

Войдя в ресторан, Редин внимательно осмотрелся и быстро пошел к сидящим за столиком троим узкоглазым мужчинам.

– Я рад, что вы приняли мое приглашение, – сразу перешел к делу Редин.

– Мы давно шли на сотрудничество, – улыбнулся рослый плосколицый человек, – но вы сами не желали иметь с нами дела.

– Теперь ситуация изменилась, – сказал Иван Степанович. – Мне нужна ваша помощь.

– Мы всегда рады оказать услугу хорошему человеку, – улыбнулся второй, молодой человек в темных очках.

– Надеюсь, вы слышали о моем недоразумении с Касымом? – спросил Редин. Переглянувшись, все трое кивнули. – Не буду задерживать вас долгим вступлением. Мне нужно, чтобы вы покончили с Касымом.

– Мы не станем утомлять вас, уважаемый Иван Степанович, расспросами, – с улыбкой посмотрел на него плосколицый, – но хотели бы услышать ответ на простой вопрос: что с этого будем иметь мы?

– Первую заказанную им партию получите вы, – сразу ответил Редин, – бесплатно. О дальнейших поставках, думаю, договоримся.

– Отлично, – улыбнулся рослый.

– Сразу после Касыма присылайте людей, – давая понять, что разговор окончен, Рёдин встал. Провожая его взглядом, плосколицый довольно улыбнулся:

– Отлично, – по-казахски сказал он, – я давно добираюсь до шеи Касыма. Просто не было времени, а теперь оно пришло.

– Ты куда-то собралась? – спросил Призрак вышедшую из подъезда Валентину.

– К подруге, – улыбнулась она, – мы сто лет не виделись. А она училась в Штатах. Хочу услышать ее впечатления.

– Мне с тобой? – открывая дверцу «вольво», спросил он.

– Со мной поедет Хрипатый, – усаживаясь за руль, ответила она. Призрак взглянул на мрачного, садящегося рядом с ней Георгия и весело спросил:

– Ты чего такой смурной?

Не отвечая, Хрипатый закрыл дверцу.

Галина поставила большую сумку, набитую фруктами, овощами и игрушками. Взглянула на спящего мальчика лет пяти, бросилась к окну, замахала рукой. Стоявшие внизу у заборчика Граф и Виконт вскинули руки.

– Отличная девчонка, – кивнув на закрывшееся окно, сказал Виконт, – если ты надумаешь…

– Хорош тебе, – усмехнулся Граф.

– Ах, да, – засмеялся Виконт, – у тебя же железные правила – бандит не имеет искусственных примет, поэтому у тебя нет ни одной наколки, не пьет во время подготовки и дела, поэтому и трубу чинили всухую, и не обзаводится семьей, Хорошие, в общем-то, правила, – кивнул он, – но, знаешь, если откровенно, то порой подумаешь и не знаешь, на кой живешь. Если только ради того, чтобы воровать и тащить срок, – Виконт горько улыбнулся, – то скучно это. Ведь мужчина должен быть отцом, а потом и дедом. А жизнь проходит, и никто не назовет тебя папой.

– А мне и называть некого было, – усмехнулся Граф.

– Сейчас разговор уже не о твоем безрадостном детстве, – сказал Виконт. – Дело подходит к закату. И понимаешь, – он снова вздохнул, – даже если подыхать на зоне будешь, а не на воле, знать, что ты оставил после себя не только раскуроченные сейфы, но и человека… – Виконт замолчал.

– Ты, похоже, под Макаренко косить собираешься, – сказал удивленный Граф. – Ладно бы, эту песню пел я. Мне ваши блаткомитеты, сам знаешь, до лампочки. Но ты-то козырный.

– Времена не те, молодой человек, – с грустью проговорил Виконт. – Ты совсем недавно с зоны. И что? Видел, что там сейчас? Молодняк идет на зону. Здоровые, как жеребцы, и уши проколоты. Да раньше такого с ходу обули бы. А сейчас? У них свой блаткомитет. А сколько воров в законе развелось? Тысяча баксов, и все – в короне. Ты прикинь, Виталик, раньше за то, что просто воровской жизни придерживаешься, менты пресс создавали. А уж если ты действительно вор – и говорить не хочется. Считай, с этапа в крытку отправляли. А если на зоне, то в шизо или бур. А сейчас? – Виконт выматерился.

– Сейчас в зоне патлы отращивают, – улыбнулся Граф, – видики, шмотки мейд ин не наше. Но я все, – твердо проговорил он, – в зону больше не пойду. Не потому, что боюсь чего-то, просто противно все. Раньше был зэка, а сейчас хрен его знает что, – он поморщился. – Давай замнем базар на эту тему.