Текст книги "Диктатор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Борис Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 83 страниц)

  – Пощади-и-и... – прохрипел грабитель, но Крауч даже на мгновение в своей пафосной речи не запнулся.

  – ...Да ничего не достойными! Дефодио! – светлый лучик заклинания пронзил грудь обитателя Лютного и, подобно лому, зацепившему арбуз, расплескал ее, окропив нас с Барти мелкими брызгами крови. – Обожаю эту связку! Если заклинание применить просто к человеку, то получится либо синяк, либо небольшая ранка. Зато к такому вот, лишенному части костей... Как по бубонтюберу вредной соседки на Зельеварении толстым учебником со всей силы хлопнуть! Эванеско. Эванеско.

  Больше никто нас не пытался ограбить. Более того, узкие улочки перед нами как вымерли, что вполне устроило и Барти, и меня. Вскоре мы подошли к темному, ничем не примечательному дому, дорогу к которому я вспомнить смогу, наверное, только после долгой работы с Омутом памяти.

  – Значит так. Запомни это место. "Шаловливая Белка". Конечно, есть и гораздо более дешевые бордели, некоторые маги вообще предпочитают маггловские, но... Из всех только в этом тебя не обворуют, не опоят приворотным, не продадут на ингредиенты... Или не получишь какой-нибудь дрянной болезни, за наличие которой потом очень сильно будешь краснеть перед лекарем.

  – Я... Она...

  – Считай, это часть твоего обучения. Или лечения, как тебе ближе.

  – Но у меня... – начал было я другую отмазку, но Крауч меня перебил.

  – Не волнуйся о деньгах. Считай, я тебя угощаю. В конце концов, – еле слышно сам себе пробурчал он под нос, – когда Господин вернется, ему опять потребуются бойцы. Хватит мне быть простым боевиком, не тот у меня род. Нужно начинать набирать преданный молодняк...

  На этой оптимистичной ноте входная дверь тихонько отворилась, и мы вошли внутрь. Пройдя темный предбанник, причем я каким-то шестым чувством почуял, что там нас внимательно оценили охранники, мы оказались в большой, отлично освещенной и богато убранной комнате. Помпезный викторианский стиль, оказывается, можно превратить и в какое-то вот такое игривое подобие будуара куртизанки.

  – Добрый вечер, господа, – медово улыбнулась нам местная мадам – немолодая, но достаточно ухоженная женщина. – Присаживайтесь.

  Мягкие и удобные кресла приняли нас в свои объятия, а чтобы сидеть было не скучно, на журнальном столике перед нами появились бутылки и пара бокалов.

  "Интересно, а как называется домовой эльф, у которого дом – шалман? Публично-домовой эльф?" – свойство идиотских мыслей таково, что они приходят в голову абсолютно без всякого осознанного на то желания.

  – Ну, готов?

  – Нет. Давай в другой раз.

  – Молчи. И не валяй дурака. Что ты как девочка, право слово!

  – Но ведь это измена...

  – Чушь! Ты что, женат уже? Или вы заключили договор? Тоже нет? Вот и не болтай тогда всякой ерунды!

  – И все равно это неправильно!

  – Мне тебя что, под Империо на бабу гнать? Другие бы на твоем месте вперед собственного радостного визга побежали бы!

  – Ну, вы закончили свои разборки? Готовы наконец отдохнуть? Если нет, то советую свалить из моего заведения, иначе... – видимо бандерша, несмотря на свою приторную улыбку, терпением и вежливостью не отличалась.

  – Заткнись, ведьма! – волшебная палочка в руках мага теперь указывала прямо на бандершу. Крауч, как всегда, был образцом вежливости и куртуазности.

  Мадам, кстати, даже не дернулась. Как стояла, улыбаясь, так и продолжала стоять.

  – А хозяевам моего заведения ты скажешь тоже самое? Они, знаешь ли, всепрощением не отличаются и найдут вас даже несмотря на принятую оборотку...

  – Да мне плевать! Знаешь, кто я? – с полоборота завелся и так далекий от психического равновесия Крауч. Мое правое запястья пронзил резкий укол боли. Магия Долга Жизни подсказывала, что тот, кому я должен, в опасности.

  – Кр... э... Ба... Тьфу! Эй! Учитель! Успокойся и заткнись! – и я пнул Крауча по щиколотке. Видя, что никакого результата нет, пришлось применить тяжелую артиллерию. Я перегнулся через пару подлокотников, частично притянул, частично потянулся поближе к его уху и громко прошептал: – Господин будет недоволен, если ты из-за своей несдержанности провалишь все дело!

  Это помогло, и Крауч наконец-то смог взять себя в руки. Поняв, что драки не будет и что вызванную охрану можно отпустить, бандерша скрылась под конторкой, взяла что-то из невидимого ящика и кинула в нас с Краучем.

  – Значит так. Вот, – на колени к нам мягко приземлились по одну пухлому томику. – Выбирайте. Но так как вы здесь, судя по всему, впервые, предупреждаю. Если вы надеетесь с помощью каких-нибудь ублюдочных зелий вроде вытяжки из яиц тролля или приемов типа заклинания энгоргио увеличить свои члены, то будьте готовы заранее. Малышки вместо выбранного вами образа примут в процессе зелье с волоском обратившейся вейлы или уродины-великанши. Я своих девочек калечить не дам!

  – Да знаю я, знаю! Каждый раз ты одно и тоже говоришь!.. – в очередной раз попалился Крауч и открыл книжку. Я последовал его примеру.

  "Интересно, а Барти-старший знает о невинных увлечениях своего сына? Впрочем, по сравнению с Меткой это такая мелочь..." – подумал я и открыл местный прейскурант.

  В альбоме, как и ожидалось, оказались "веселые картинки". Движущиеся колдографии в данном конкретном случае были как нельзя кстати, позволяя насладиться роскошными формами разнообразных красавиц в самых что ни на есть откровенных позах и движениях. Поглядев немного на эти эротические псевдо-видеоролики, я за пояснением взглядом обратился к Краучу. И мгновенно получил ответ, правда, совершенно не тот, которого ожидал.

  – Ну что, насмотрелся? – Крауч внимательно наблюдал за мной и, дождавшись, когда альбом закончится, вырвал его у меня из рук и разорвал пополам. Сделал он это, естественно, магией. Невербальной и беспалочковой. – Нас это не интересует. Отправляй своих полугоблинш под обороткой к уродцам из Лютного, а нам приведи пару блондинок. Настоящих.

  – А почему ты заказываешь именно блондинок? Быть может, я хочу совсем другую? – удивился я.

  – А то я не понимаю, что на брюнеток ты еще долго не взглянешь? Поверь старшему, хм... брату. Сколько ни пробуй, ты все равно не найдешь среди них ее, а только одни лишь болезненные дешевые подделки!

  Я замер, пронзенный молнией догадки. "Ну конечно! Вот она, недостающая частичка мозаики. Вот теперь все сложилось". В крайнем удивлении, еще не веря себе, произнес:

  – Не может быть! – резко выдохнул я. – Так вот почему ты отправился к Лонгботтомам!

  – Да! Я бы пытал их снова и снова за то, что они сотворили с ней! Твари! – завелся Барти и тут же остыл. – Догадался?

  – Да. А она знает?

  – Нет, – Крауч отвел взгляд.

  – Быть может, если ты стесняешься сам сказать, можно было бы...

  – НЕТ! Ты! Даже не думай сделать что-нибудь такое! Круцио! – привычно бросил в меня Непростительное Крауч. Вот только сейчас у нас был не очередной урок магии, на котором допустимость применения Круциатуса в воспитательных целях я, хоть и со скрипом, признавал, а обычная жизнь. Где нет учителя и ученика, а есть двое равноправных мужчин. Поэтому я резко, ну насколько мог, будучи весьма и весьма нетрезвым, дернулся в сторону, и красный лучик впился не в меня, а в цветастую обивку кресла. "Интересно, а мебели бывает больно?" – машинально подумал я. Мадам, что характерно, на откровенное применение наказуемого Министерством проклятья даже бровью не повела. Видимо, и не такое видела.

  – А деньги соответствующие-то у вас есть? – поинтересовалась она, пока я ставил кресло на место. – У меня дорогое заведение, и не по карману всяким голоштанным грязнокровкам...

  – Ты. Забываешься. Сквиб, – Барти сказал это с такой силой, что даже меня почти передернуло. А вот Мадам без всяких "почти" изрядно перекосило. Но не от страха, как я подумал вначале, нет. От злобы.

  – Благородные, – скривилась она, и впервые из-под ее маски вежливой хозяйки заведения вылезли настоящие чувства. – Как же я вас ненавижу!

  – Ха! – мерзко ухмыльнулся Крауч. – Но это не мешает тебе подкладывать своих "малышек" под нас. А если приплатить, так и сама готова лечь, как когда-то. Вспомнить молодость, так сказать. Так что заткнись и делай, что я сказал!

  – А может, ты все же убьешь его? Я обещаю сделать тебе хорошую скидку... – теперь мадам обращалась уже ко мне.

  – Тебе сегодня не повезло! Он не может меня убить! На! – Барти кинул в мадам кошельком. Та ловко его перехватила и, развязав, высыпала на стол приличную горку золотых. Увидев более чем щедрое подношение, мадам успокоилась и, вызвав домовика, приказала:

  – Позови сюда Хильду и Эльзу, – эльф исчез, а мадам с безразличием в голосе попеняла к нам: – Все равно ведь вы под обороткой. Не могли, что ли, нормальные рожи надеть? Вам-то все равно, а девочкам проще работать...

  Нельзя сказать, что посещение борделя и формальная потеря девственности не повлияли на мое состояние. Повлияли. Чуть-чуть. Добавили самоконтроля от "сброшенного давления" и... отвращения к себе, за то, каким именно образом это было сделано. Так уж получилось, что "благодаря" Краучу я в этой новой жизни изрядно так вымазался в грязи, которой успешно избегал в прошлой. Тут и продажная любовь, и убийства, и близко свистнувшая у виска пуля-тюряга... Несомненно, Крауч, как тренер, невероятно хорош. Вот он как никто другой действительно соответствовал своей должности – профессору ЗОТИ. Так восхитительно провести психологическую ломку и при этом не превратить материал в беспредельного отморозка – это уметь надо! И сработало не только на недоросле, но и на вполне себе взрослом человеке. На мне.

  К сожалению, даже такая сильная встряска, как молодая, достаточно привлекательная, опытная, страстная и податливая женщина, даже она не смогла кардинально что-то поменять в моем самочувствии к лучшему. Отсутствие рядом со мной леди Забини продолжало восприниматься как и раньше: приблизительно так же приятно, как отрубленная рука или нога. Пусть благодаря Эльзе уже не как свежеотрубленная, но все равно мне было очень и очень плохо. А теперь еще и стыдно.

  Попытки связаться с леди Забини продолжали оставаться безрезультатными. Мой потенциальный пасынок продолжал держаться от меня подальше, если так можно назвать его постоянное прятание за спинами декана или слизеринского старосты. Наверное, не следовало мне разговаривать с ним после каникул настолько напористо. Организовать мне свидание или хотя бы передать своей матери письмо он продолжал каждый раз отказываться. Ка-те-го-рич-но. Теперь только на одного мага у меня оставалась надежда, с которым, кстати, все равно мне выгодно будет поддерживать хорошие отношения. И, я думаю, списать ему его старый долг на такой пустяк, как организация встречи с матерью его приятеля, станет хорошим подспорьем в нормализации отношений. Кстати, а вот и он. Наконец-то их величество изволило появиться в Хогвартсе:

  – А! Здравствуйте, мистер Малфой. Как прошли ваши очень длинные каникулы?

  Интерлюдия 20

  В жизни Драко Малфоя эти зимние каникулы оказались самыми отвратительными. Нет, и раньше случалось так, что отец бывал к нему чересчур безжалостно требовательным, ибо "...тратить время бесцельно за глупыми играми могут себе позволить всякие грязнокоровки, но никак не Малфои, судьба которых властвовать!" Но после новогоднего приема и, особенно, суда над Винсентом, в его отца как будто вселился бес!

  Были отложены прочь все дела, кроме самых важных и срочных, и все свое время Люциус Малфой проводил либо беседуя по камину, либо погрузившись лицом в омут памяти. И последнее приносило Драко больше всего неприятностей, так как обеспечивать отца материалом для просмотра должен был именно он! А вытягивать из своей памяти каждый эпизод общения или наблюдения за Крэббом за три с половиной года учебы, причем не пренебрегать даже самым кратким обычно-повседневным... У-у-у! Редкие перерывы в изнасиловании своей памяти тоже не приносили младшему Малфою никакого облегчения, потому что тема бесед с отцом оставалась все той же: Крэбб, слухи о Крэббе, мысли Драко о Крэббе, мысли других магов о Крэббе... За эти каникулы Драко настолько насмотрелся на рожу Крэбба, настолько наговорился про его жизнь, что ничего кроме отвращения эта фамилия у него не вызывала. Более того, младший Малфой искренне и истово возненавидел этого выскочку, на которого столько сил и времени было потрачено и им самим, и его отцом!

  Конечно, если судить по тому, что после очередного подведения итогов лорд Малфой пропадал в закрытой части библиотеки рода и листал там книги по самой черной магии (настолько черной, что даже названия этих книг были скрыты специальными отводящими взгляд чарами), ситуация с Крэббом была весьма и весьма серьезная. Однако даже это не искупало потраченных на него усилий, и, самое главное, не объясняло Драко, что же такого опасного увидел в Винсенте лорд Малфой? А если Крэбб опасен настолько, то может лучше его... того?

  Так прошел почти весь январь. Давно уже закончились каникулы и начались занятия в Хогвартсе. Все ученики дисциплинированно собрались в школе, учились и баловались в свободное время, а Драко так и продолжал одиноко сидеть дома, обняв руками омут памяти и громко кляня мордредова Крэбба.

  Новую, яркую вспышку злости, причем не только у Драко, но и у его отца спровоцировала пришедшая посылка. Благодаря своим связям в Министерстве Малфой-старший, пусть и не сразу, но смог получить полный протокол судебного заседания номер пятнадцать тысяч триста семьдесят семь от пятого января тысяча девятьсот девяносто пятого года. Включая заданные и вычеркнутые собственноручно Крэббом вопросы для допроса под сывороткой правды. "Этот документ, вообще-то говоря, совсем не предназначен для широкого доступа, но Малфои это Малфои!" – подумал Драко, глядя на своего такого же довольного отца. Вот только кратковременный прилив позитива из-за законной родовой гордости очень быстро сменился отливом раздражения, потому что чем дальше читал Люциус, тем сильнее кривилось и мрачнело его лицо. Ожидая получить из протокола допроса ответы на свои вопросы, Малфой вместо этого получил еще больше этих самых безответных вопросов!

  Неделю! Целую неделю потратил Малфой-старший анализируя список вопросов и ответов, пока, наконец, чаша его терпения не переполнилась:

  – Ничего не сходится. Опять ничего не сходится! Р-р-р! Мо-о-р-р-р-др-е-ед! – пачка документов, с которой уже месяц аккуратно работал лорд Малфой, была схвачена со стола и со всей силы брошена в стену кабинета. – Как меня заебал этот сукин сын! Я должен тут ночей не спать, разбираться со сранью, что он наворотил на суде, давать оценку его злоебучим поступкам и пытаться залезть в его набитую дерьмом головенку!

  Вызванный отцом в кабинет, Драко в удивлении так выпучил глаза, что стал невероятно похож на домового эльфа. Своего всегда выдержанного и хладнокровного отца никогда, до этого самого момента, он таким не видел. И не слышал от вечно холодно вежливого лорда таких слов. Даже предатели крови Уизли не удостаивались настолько сочных эпитетов. С отпавшей от изумления челюстью Малфой-младший наблюдал, как листы пергамента, на которые нанесена драгоценная информация, медленно, как сухие листья осенью, планируют на пол.

  – Вот как, как это все может иметь смысл? Вычеркнутый вопрос "Ваше настоящее имя?". Зачем? Я бы еще поверил в смерть и подмену, но когда на всех родовых гобеленах есть Винсент Логан Крэбб, а на пальце – перстень лорда Крэбб... Или, например, в чем разница между вопросами "на какой факультет на Распределении вас отправила Шляпа" и "на каком факультете вы учились первый месяц своей учебы в Хогвартсе?". "Слизерин!" ответ и на первый и на второй! Но почему первый вычеркнут, а второй – нет? У-у-у! – совершенно непозволительно для иконы стиля и самоконтроля – лорда Малфоя, совсем по-простецки завыл Люциус.

  Один листок пергамента из брошенной лордом в стену пачки сам по себе спланировал на колени Драко. Тот механически перевернул его и бросил быстрый взгляд на секретную информацию. На разделенном пополам листе, без шапки, были написаны аргументы и контраргументы какой-то теории отца. Левая сторона, где, похоже, были расположены подтверждающие предположение доказательства "за", была полна словосочетаниями вроде: "необъяснимые навыки риторики", "танцевальный опыт", "странные, несовременные идеи", "избыточная информированность", "убийственная безграмотность" и много-много еще других аналогичных по смыслу строчек. В правой же стороне, "против", всего было лишь три, зато подчеркнутых дважды: "принятие алтарем рода", "допрос Северуса" и "встреча с призраками Основателями" строчек, а еще одна, ниже, на которую сам собой съехал взгляд младшего Малфоя: "спокойствие Дамблдора", даже была обведена в рамку.

  – Дай сюда! – лорд вырвал магий листок у своего сына, и сложил в уже собранную магией стопку. – Завтра ты отправляешься в Хогвартс. И у меня будет для тебя важное задание.

  – Да отец, – подобрался Драко, – только...

  – Что только?

  – Ты обещал объяснить, зачем тебе была нужна смерть Крэбба.

  – Не смерть, нет. Никто просто так не отказывается от своего, а он все же твой вассал, который помимо этого все еще должен нам крупную сумму денег. Нет. Я хотел совсем иного... Как ты знаешь, согласно договору от тысяча шестьсот девяносто девятого года Палата Лордов... Так. А вот расскажи-ка мне, наследник, что ты знаешь о Палате Лордов? – Малфой решил устроить очередную проверку знаний своего сына.

  – Палата Лордов вырабатывает законы, по которым живет Магическая Британия. За соблюдением духа и буквы принятых Палатой Лордов законов следит Министерство Магии. Основное правило – новые законы не должны вступать в противоречие с предыдущими. Чтобы старые законы прекратили свои действия, их в обязательном порядке нужно отменить, причем в созыве Палаты именно из тех фамилий, которые его принимали. Таким образом, исчезновения даже одной фамилии достаточно, чтобы закон становился нерушимым. Чтобы попасть Палату Лордов, претенденту нужно заручится поддержкой квалифицированного большинства в семнадцать из двадцати девяти. Ну, в соответствующих долях.

  – Откуда идут такие цифры?

  – От количества лордов первого созыва Палаты в четыреста девяносто три человека и от разделившихся тогда мнений. Прецедент. Кстати, с тех пор это число увековечено в нашей денежной системе. Именно в таких долях стал делиться галеон. В других магических странах общий для всех золотой галеон делится на серебро и медь в других пропорциях.

  – Как часто собирается Палата Лордов?

  – Каждые десять лет.

  – Неплохо, – поморщился Малфой-старший, – но могло бы быть и лучше. Ты забыл про то, что члены Палаты Лордов имеют серьезные преференции. И допустил ошибку. Не "каждые десять лет", а "через десять лет после последнего". И это – плановый созыв. А есть еще и экстренный...

  В свое время, когда под гнетом только что принятого Статута формировалась единая Магическая Британия, у рождающейся системы, которую сейчас называют Министерством Магии, к счастью, нашему счастью – старейших чистокровных, не были ни сил, ни средств для того, чтобы диктовать свою волю Лордам. К сожалению, сейчас все уже совсем не так. И Министерство усилилось, и старые семьи очень ослабли и оскудели. Прошлый плановый созыв, который, к сожалению, по закону никак нельзя отложить, прошел под хм... сильным впечатлением от недавно закончившейся магической войны и последовавших после судебных процессов над проигравшими. И заправлявшие тогда испуганные консерваторы, а также массово образовавшиеся должники Дамблдора, приняли пару очень неприятных законов. О чем многие сейчас крайне жалеют. И на этом я и хотел сыграть, – задумчиво произнес Малфой и вроде бы перескочил на совсем другую тему.

  – Несомненно, на то, что творится внутри закрытого мощными стационарными щитами круга повлиять снаружи практически невозможно. А уж сделать это незаметно и вовсе невероятно. Но это наш мэнор и наш дуэльный зал, и поэтому повлиять на то, что твориться снаружи... Не понял? И не только ты! А ведь достаточно было наложить совсем немного иллюзий, невербальных и беспалочковых, которые даже я, сын, смог выполнить только благодаря помощи скрытого в подземельях Алтаря рода, и вот увлеченные представлением зрители увидели уже немного не то, что происходило на самом деле. В том числе, и подошедшие поближе к куполу авроры.

  Созыв внеплановой, экстренной сессии Палаты может быть инициирован любым ее членом, ибо формально все лорды – абсолютно равны. Вот только для такого созыва нужно что-то по-настоящему серьезное, чтобы вызов поддержало посещением все то же квалифицированное большинство лордов, а не решило, как обычно в последнее время, отсидеться за стенами своих древних родовых маноров. Несправедливое обвинение и приговор суда своему члену... Вот такое проигнорировать не сможет никто. "Сегодня – его, а завтра – и меня так?!" – очевидная для каждого, даже самого замшелого члена Палаты мысль. Тем более в реалиях активного наступления Министерства на старые семьи...

  – Но тогда Крэбб... – начал Драко, но тут же оказался перебит отцом.

  – Ничего бы страшного с Крэббом в итоге не случилось, – равнодушно отмахнулся Малфой. – Ну посидел бы немного в Азкабане. Ну, быть может, списал бы я за это ему часть долга... Если бы Крэбб догадался... И если бы смог припереть меня к стенке доказательствами... И если бы смог выдавить из меня эту уступку... Запомни, Драко, на войне, в политике и в любви, нет ни друзей, ни запретных приемов, а есть только выгода. К сожалению, кое-чего я не учел. Молодой лорд Крэбб неожиданно оказался невероятным... трусом!

  Конечно, я рассматривал разные варианты действия Крэбба, но такого беспрецедентного попрания традиций чистокровных, честно скажу, совсем не ожидал. Ты же читал в хрониках рода, как, мягко говоря, непросто проходило слияния воедино нашего магического общества после принятия еще самого первого Статута. Сто лет кровопролития и длящейся с тех самых пор вражды так просто не забыть! А он – забыл! И даже не плюнул, а смачно харкнул на память, кстати и своих тоже, погибших в борьбе за нашу свободу предков! Нет, в принципе, то, что Крэбб решил "лечь" под Министрество, нам в тактическом плане даже в чем-то удобно. Будет еще один серьезный шпион и агент влияния. Конечно, это не совсем то, что я ожидал получить, но тоже неплохо...

  Запомни на будущее, сын. Все свои интриги следует планировать таким образом, чтобы любой, даже самых худший вариант развития событий можно было использовать с выгодой для себя. Иначе и начинать ничего такого не следует! Нет ничего проще и приятнее, чем использовать чужие усилия себе на пользу! И, кстати, отметь для себя болевую точку Крэбба: страх Азкабана.

  Возвращаясь к твоему заданию. Несмотря на весь проведенный анализ, в вопросе Крэбба мне все еще ничего окончательно не ясно. Мало критично важной информации. И поэтому ты, именно ты, Драко, должен будешь предоставить мне недостающее!

  – Я хитро и подробно расспрошу Крэбба...

  – Чушь! Не мели ерунды! Если выяснить правду, если, конечно, то, что я подозреваю – правда, а не случайная дурость Крэбба, не смог даже такой мощный легилимент, как Северус, то куда уж тебе, – отец по живому и без наркоза резал гипертрофированную самооценку своего сына. – Поэтому теперь мне неинтересно то, что и как говорит Крэбб. Он, похоже, не хуже меня уже научился лгать говоря только правду и ничего кроме правды. Теперь же мне важны его чистые реакции и поступки в определенных ситуациях. Только они, и ничего больше. И вот их-то ты мне и обеспечишь!

  – Но... как?

  – Я все щадил тебя, не напоминал, думая, что ты все же сможешь победить себя и воспользоваться данной тебе вассальной клятвой. Но влияние личности Крэбба на тебя оказалось таким сильным, что ты подсознательно ставил себя Крэббу равным, а не господином!..

  – Это не так, – вспыхнул Драко.

  – Если бы это было не так, то ты бы ему на втором курсе просто приказал приехать в наше поместье летом. Если бы ты сделал так, никуда бы Крэбб не делся. Но ты ведь оформил это как приглашение...

  – Но...

  – Молчи и слушай! Приглашение – это не безусловный приказ! И хуже того: слуг – не приглашают. Слугам приказывают! Ты осознал?

  – Ви-и-нс-с-с-сент, – практически на парселтанге прошипел Драко.

  – Так вот, что ты теперь должен сделать, Драко. Для начала... помирись с Крэббом. Во-вторых, потихоньку, по всяким мелочам, начинай привлекать его к своим делам. Ключевым и определяющим моментом при выборе приказов должно стать то, что эти дела обязательно будут полезны и ему тоже, а также, желательно, очень желательно, приятны. Будет сопротивляться – дави заключенной клятвой. Пришла пора приручать Крэбба. Ты правильно понял, что тебе нужно сделать?

  – Да! – обрадовался наследник Малфой. – Ох, и потрет же он теперь у меня сортиры! Филча будет вспоминать, как...

  – Круцио! – взмахнул палочкой Малфой-старший, и через секунду отменил пыточное проклятье. – Фините! – глядя в ошеломленные от боли и удивления глаза Драко (до этого Люциус никогда не применял непростительное к Драко), Малфой с тяжелым вздохом разъяснил непонятливому сыну его феерическую глупость.

  – Мне очень грустно осознавать тот факт, что мой единственный сын вырос полным идиотом! И то, что приблуда, которого я обучал ему в помощь, намеренно давая неполную и искаженную информацию, оказался гораздо умнее наследника крови от моей крови. Не можешь сам правильно анализировать ситуацию, хотя в твоем возрасте я уже умел это делать на отлично, так делай то, что тебе велят, так как тебе велят и тогда, когда тебе велят! У меня... Нет, у рода Малфой, на Крэбба внезапно появились очень серьезные, повторяю еще раз, очень серьезные планы. Поэтому, будь любезен и веди себя должным образом. Если, конечно, не хочешь, чтобы я завел себя другого, более умного наследника!

  – Но отец! Ты же мне всегда говорил, что проклятье Малфоев требует существования только одного ребенка!

  – И да и нет, Драко, и да и нет. Детей может быть сколько угодно, вот только если их будет больше одного, они обязательно будут враждовать между собой насмерть за пост главы рода. Обязательно. Исключений не бывает. И это даже не проклятье, которое можно было бы за столько веков как-то снять или ослабить. Это сама суть древнего наследия нашей с тобой крови, крови Малфоев. Когда станешь повзрослее, то сможешь узнать о корнях рода больше, однако сейчас разговор не об этом.

  – Получается, что если появится другой, то я... меня... – младший Малфой в ужасе догадки широко распахнул свои глаза.

  – Да, Драко. Да. Но я не собираюсь так поступать. Пока. Поэтому, запомни и заучи, как Люмос. С этого момента Винсент Логан Крэбб, лорд Крэбб, искренне становится для тебя самым лучшим другом. Именно так и только так ты должен относится к нему.

  – А...

  – Нет, мои планы на него, тебе знать не нужно. Более того, тебе не нужно о них даже подозревать. Просто делай то, что я тебе приказал!

  – Но... зачем?

  Лорд Малфой тяжело вздохнул.

  – В последние годы раз за разом метка Лорда темнеет. Учитывая, что нам известно и так, а также то, что своими воспоминаниями раскрыл нам Крэбб... Тебе, надеюсь, не нужно объяснять, что это означает?

  – Лорд возвращается? – после целого месяца промывания мозгов уже угрюмо, а не радостно, спросил Драко.

  – Да. И рано, это в лучшем случае, или поздно, когда тебя уже никто не сможет подстраховать, он все-таки вернется. Ответь-ка мне на парочку неприятных вопросов. Почему о его попытках возвращения не знаем мы, как бы самые преданнейшие соратники? Если они каждый раз оканчиваются неудачей, то почему же он не просит нашей помощи? Почему он даже помощи у Винсента Крэбба, когда тот его раскрыл, не потребовал, хотя легко бы мог? А вот теперь скажи мне, что это все означает?

  Драко угрюмо промолчал и отвернулся.

  – Да, сын. Нам не доверяют. Всем. А недоверие Лорда, поверь мне, очень сложно или очень больно пережить. И когда Он вернется, тогда Лорд обязательно спросит за все и со всех. Как ты думаешь, понравится ли ему то, как мы вели себя все это время? Нет? Не понравится? Вот и я так думаю. И хорошо еще, если нам удастся отделаться всего лишь круциатусами и обильными кровопусканиями родовым банковским счетам. В конце концов галеоны – это просто металл, суть которого приносить пользу семье. В худшем же... Запомни хорошенько: теперь игра идет совсем с другими ставками. На кону само существование рода Малфоев, а поэтому любая важная информация должна либо храниться у гоблинов в защищенном сейфе на нижних уровнях, либо быть в обязательном порядке прикрыта непреложным обетом! Надеюсь, ты знаешь, что делать?

  – А кто засвидетельствует?

  – Нарцисса.

  – Хорошо. Дисти, – щелкнул пальцами Драко и приказал появившемуся домовику, – позови леди Малфой.

  С таким вот минорным настроем Драко вышел из камина в кабинете директора Хогвартса. Приятели, Блейз с Грегом, по нему соскучились и встретили очень хорошо. Как и глупышка-Панси, которая вешалась на шею своему "жениху", еще не зная, что ей абсолютно уже ничего не светит. Об этом между делом тоже был разговор на каникулах в Малфой-мэноре.

  Но вот слова отца о том, что Крэбб должен стать ему лучшим другом, не находили в сердце Драко должного отклика. Ну просто совсем не находили. Жгли и отравляли его душу, вызывая спазмы злобы за свое бездарное поведение, недостойное наследника и будущего лорда Малфой. Максимум, что у него получалось после месячного марафона воспоминаний и открытых отцом глаз на восприятие Винсента, как... старшего, так это мысленно стиснув зубы ровное отношение вроде "Здравствуйте, Винсент."

  – А! Здравствуйте, мистер Малфой. Как прошли ваши очень длинные каникулы?

  "Сволочь! Он что, тварь, издевается надо мной? "Как прошли?" Омерзительно прошли! Причем – из-за тебя! Мразь!"

  – Здравствуй, Винсент.

  – Очень хорошо, что я вас наконец-то встретил вас, мистер Малфой. Хм... Мистер Малфой. Помнится, на первом курсе вы обязали себя долгом чести. В исполнение данного вами слова, я хочу, чтобы вы обеспечили мне встречу с Летиций Марией Илэрией Забини, леди Забини. Я требую, чтобы вы заплатили свой долг чести именно в такой форме и в кратчайший срок. Сейчас!

  И так находившийся в крайнем раздражении из-за отвратительно проведенных каникул и отцовских откровений, Драко держал себя в руках из последних сил, но настолько наглое заявление Крэбба добило его последние барьеры терпения и самоконтроля. И из-за того, что челюсти свело от бешенства, фонтан тыквенного сока вышел у Драко не через рот, а гораздо более болезненным путем – через нос, что тоже не прибавило ему любви к наглому вассалу.