Текст книги "Диктатор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Борис Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 83 страниц)

  А раз дела обстоят таким образом, то что же играть и что танцевать? Например, Крам, быть может, и покрутил бы Грейнджер в зажигательном чардаше, или, найдя еще две-три пары, походили бы в хороводе рыченицы или хора но... Откуда современной англичанке знать эти танцы? Танцевать клог, вышедшую из простонародья английскую чечетку, чистокровным было совсем не комильфо, да и сложновато без тренировки. И даже традиционный контрданс не пойдет, ибо общих репетиций и времени на парные тренировки для него нужно просто море. Дурмштранговцы и шарбатонки вполне бы потянули и мазурку, и венский вальс, но тогда весь Хогвартс, за исключением пары-тройки правильно воспитанных чистокровных наследников, рассядется по лавкам. Такого позора Дамблдор допустить не мог.

  Поэтому в Большом зале пары танцевали только церемонный, но довольно простой менуэт, и, по мнению замшелых ретроградов в качестве верха неприличия, медленный английский вальс. Причем не в три, а в два па, чтобы кривоногие дети окончательно не оттоптали друг другу туфли. И делалось это, естественно, под соответствующую темпом и мелодией музыку.

  Поэтому когда на сцену поднялись местные музыкальные знаменитости, я имею в виду популярный среди магов вокально-инструментальный ансамбль "Ведуньи", манерно косящих под маггловскую эстраду десятилетней давности, это стало очень серьезной неожиданностью для всех. От серьезной разборки с попечителями и министерскими работниками Дамблдора спасло только рождественское настроение и привычка не выносить сор из избы, делая хорошую мину при любой, даже проигрываемой, игре.

  "Ведуньи" не обманули и отожгли по полной. Если достойно-лирическую "Магия работает", и натянуто-пристойную (в данном случае) "Это ночь" присутствующие здесь попечители вытерпели, то исполнение "Гиппогрифом!" окончательно решило судьбу дальнейшего выступления этого ВИА. После окончания песни, поп-группу со всеми положенными вежливыми извинениями, выкинули на мороз, то есть вывели за пределы школы на улицу через главные ворота замка.

  Ничего странного лично я в этом не увидел. "Ведуньи" бы еще треш-металл рубанули или репчик зачитали! В средневековой по духу академии магии, ага. Большего бы вызова общественному мнению можно было добиться, если бы организаторы воспользовавшись некромантией, подняли бы Джона Саймона Ричи. Впрочем, последнее я быть может бы оценил даже с двух сторон, и как некромант, и как меломан.

  Примечательный факт, как на изменение стиля музыки реагировали участники бала. Редкие взрослые а так же воспитанные и чистокровные дети презрительно отошли от центра зала к столикам, тогда как магглорожденные и полукровки – с восторгом бесились под резкие, немного диссонирующие звуки песни. А я, глядя из партера на восторженную кучку прыгающих в музыкальном экстазе детей, с грустью как никогда ощутил, что такое разница в возрасте. Как это печально иногда – быть взрослым. Особенно среди детей. Привычка жить привычно – добровольно надетые кандалы. Хорошо знакомое постепенно перестаешь замечать, поэтому с каждым новым прожитым днем мир вокруг все больше и больше скукоживается, а время, и без этого отмеренное далеко не щедрой рукой, уходит в пустоту все быстрей и быстрей. Остается только с ужасом сокрушаться о том, куда и когда исчез тот веселый беззаботный паренек, которому было искренне интересно "а что там за вот тем домом или в том лесочке", который не знал и не видел вообще никаких проблем, который никогда бы не пропустил такую вот отвязную тусовку, прыгая и толкаясь там в самом центре. Интересно, не чувствует ли чего-то подобного сидящий в личине Моуди в темном углу Барти Крауч? Как это оно, когда вся твоя молодость, самые лучшие и самые веселые в силу возраста годы, вместо радостных встреч и дружеских посиделок похерена в ужасной тюрьме? Я еще счастливец по сравнению с ним...

  Чтобы чуть-чуть разогнать внезапно накатившую хандру, я щелкнул пальцами, и отозвавшийся на команду домовик после недолгих уговоров принес мне бокал с коньяком. Глоток крепкого алкоголя резко обжег меня, и не столько своим вкусом, сколько болью непривычного к такому горла, разогнал муть начинающегося сплина.

  Естественно, после изгнания смутьянов стиль звучащей в Большом Зале музыки вернулся обратно к спокойному, но внезапно пришедшемуся по нраву моему слуху медляку. Под такой так приятно, обнявшись, неторопливо танцевать, плотно прижавшись к своей партнерше. Решив не упускать случай и окончательно добить понявшую голову тоску, я, не обнаружив рядом Трейси, схватил первую попавшуюся под руку девчонку и повел ее танцевать. И, видимо, слишком сильно и слишком непринужденно я обнимал Джинни Уизли, что она раскраснелась больше обычного. На всякий случай после танца сдав ее на руки смешно насупленному Лонгботтому, я отправился подкрепиться и случайно заметил сидящих в темном уголке своего "сюзерена" и его второго сквайра.

  Тоже "утанцевав" своих партнерш, которые отправились "поправить подвязки", Малфой младший и Грегори Гойл совершенно по-свойски утоляли аппетит и весело болтали. Непринужденная атмосфера праздника невероятно расслабляющее подействовала на всех студентов, в том числе и на этих двоих. Даже Драко, видимо после того, как принял пару стаканов столового вина, или подпольно полстакана огневиски от щедрот старшекурсников, сильно расслабился. Настолько, что с ним можно было поговорить без всяких "мой отец" и "мы, Малфои, древнейший и благороднейший дом...". Собеседником он оказался неожиданно компанейским и поэтому мы с Гойлом, который тоже сбросил маску тупого тролля, весело болтали, оккупировав спрятавшийся за одной из колонн столик. Получился почти этакий приватный кабинет в ресторане, который незаметно обслуживали лакеи-эльфы, поэтому разнообразные деликатесы и поддерживающие непринужденность обстановки алкогольные коктейли и вина на столе не переводились.

  Сначала мы сидели только втроем, но потом нас нашли мои хаффлпаффцы: Эрни и Джасти. И Драко, чудо чудное, обменявшись многозначительными взглядами с Эрни, ничего не сказал на присутствие магглорожденного, а только великодушным жестом указал на свободные кресла. Видимо случайно забредший в этот угол в поисках кого-то из своих Энтони Гольдштейн, услышав пару шуток, так и остался с нами, разбавив слизеринско-хаффлпафское застолье представителем третьего факультета. И опять же, несмотря на всю его сомнительную славу, никто рейвенкловца прочь не прогнал.

  Чисто мужской компания оставалось очень недолго, так как привлеченные взрывами веселого смеха вскоре подошли девчонки. Панси. Сестренки Гринграсс: просто сумашедше смотревшиеся вместе молоденькие красотки – брюнетка и блондинка. Нехватку приятной глазу мягкости в цветовой гамме причесок скомпенсировала появившаяся Сьюз, где-то потерявшая свою закадычную подружку. Каким-то абсолютно естественным образом рядом со мной оказалась Трейси. Лайза Турпин заняла место рядом с Энтони, а Мартина Скотт и Розалин Палмер, как за бруствером, сели,за спиной своей подружки-Гринграсс, откуда и обстреливали глазками всех без исключения парней. Мнущаяся на заднем плане младшая Уизли подойти не решилась, поэтому факультет Гриффиндор за столиком так и остался не представленным, а нам не пришлось еще раз расширять бытовой трансфигурацией оккупированный нами столик.

  Обстановка за столом царила на редкость демократичная и непосредственная. И даже, благодаря расставленным домовиками для освещения нашего столика классическим свечами в подсвечниках, слегка лиричная. Вспоминались веселые истории, произошедшие на уроках и вне их. Парни непринужденно травили анекдоты, девчонки необидно подкалывали друг-друга и вместе – парней. Беседу сопровождали легкими закусками и капелькой горячительных напитков. Правда, небольшая бутылочка огневиски, которую я, пользуясь лордскими полномочиями, выдавил из домовых эльфов Хогвартса, так и осталась до конца не выпитой. Всем сидящим за нашим столом и без ударной дозы алкоголя было весело и приятно. Трейси, которую я рефлекторным жестом из той жизни притянул и прижал к своему боку за талию, полулежа тихо млела в неге, прислонившись спиной к моей груди, а остальные змеи совершенно индифферентно промолчали, глядя на такое вопиющие нарушение правил приличия. Невозможная в обычной жизни ситуация.

  Честное слово, если бы не моя абсолютная защита разума от Основателей, я бы предположил, что в воздух добавили что-то расслабляющее. А так... Все-таки, похоже, бывает, настоящие чудеса случаются и в магическом мире.

  А еще здесь и сейчас я впервые психологически ощутил себя по-настоящему своим, отчего глазах непроизвольно защипало. Все еще оставалась где-то в глубинах подсознания какая-то стеночка, не дающая до конца поверить в то, что вокруг меня не бред, что я не сплю и вижу роскошный сон, а действительно тут и только тут, отчего и печаль, существую. Пока вокруг были одни непрерывные проблемы и опасности, я внутренне постоянно был напряжен, но теперь, расслабившись, последняя преграда рухнула. Чтобы не опозориться, я на некоторое время спрятал глаза в роскошной прическе Трейси. Ведь это все означает, что я действительно умер там, в своем мире...

  Слушая веселый разговор друзей и просто хороших приятелей, мне внезапно захотелось сделать для, в принципе, вполне нормальных ребят (детей по сути – что такое пятнадцать лет в наше время?), что-нибудь хорошее. Огородить их от той судьбы, которую уготовили им безрассудно рвущиеся к богатству и власти собственные родители и два престарелых штопанных гандона: белый и зеленый. Чтобы не бегал, пусть он, гад, и швырнул в меня тогда Сектумсемпру, плакать по туалетам Драко, вынужденный делать выбор между родным отцом и камерой Азкабана. Чтобы не сгорел на костре из предметов антиквариата Выручай-комнаты Грегори Гойл, чтобы не оказались сидящие рядом со мной мальчишки и девчонки в числе той полусотни погибших в битве за Хогвартс. Чтобы вот это вот мгновение, когда я и окружающие меня товарищи находятся в радостной гармонии со всем миром, замерло навсегда или, хотя бы, длилось беско...

  – Он тебя хочет... использовать! – резким диссонансом ворвался в наш хрупкий мирок покоя крик младшего Уизли.

  – Да как ты смеешь? Я могу и сама за себя постоять! – не менее неприятный ответный визг Грейнджер продолжал в мелкую крошку дробить хрустальный замок нашей радости редкого единения.

  – Сомневаюсь! Он гораздо старше тебя и уже взрослый мужчина!

  – Что? Вот, значит, о чем ты думаешь, Уизли?

  – Да! То и думаю!

  – Если тебе что-то не нравится, то ты знаешь решение проблемы! – уже совершенно не сдерживаясь, кричала Грейнджер. Её сложная, так идущая ей прическа растрепалась, а искаженное гневом лицо сделал образ разъяренной фурии абсолютно законченным.

  – Да ну? – с глумливой усмешкой ответил Уизли. – Это какой же?

  – В следующий раз, – внезапно успокоилась Грейнджер, – когда будет бал, не будь трусливой крысой и попробуй пригласить меня самым первым. До того, как это сделает кто-то другой, а не в последний момент, как какую-то... безотказную дуру! И не выбирай себе партнерш благодаря щедротам Поттера!

  – Что? – теперь пришла очередь Уизли задохнуться от бешенства. Насмешка Грейнджер сильно ударила его в самую больную точку. Шестой сын в семье, которому с рождения приходилось все за старшими братьями подбирать и донашивать, делать то же самое еще и за Поттером просто ненавидел.

  – Да ты! Как ты смеешь, Грейнджер?! Заучка! Да я...! Да Гарри...!

  – Что "Гарри"? Ты меня звал, Рон? – спросил подошедший Поттер.

  – Шли бы вы, мальчики, спать, раз танцевать не собираетесь. А вот для уже достаточно взрослых, все еще продолжается бал. Виктор! – замахала поднятой рукой Грейнджер, привлекая к себе внимание идущего с двумя бокалами шампанского в руках болгарина.

  – Как она только посмела?! "Достаточно взрослая"! Ну, я тебе это припомню, Грейнджер! – бросил в спину своей однокласснице угрозу рыжий, даже не особо приглушая голос.

  – Действительно, давай пойдем спать Рон, пока на нас не обратил внимание Снейп! – попробовал немного успокоить своего друга Поттер. – Пошли, а?

  Молча, с веселыми улыбками досмотрев сценку до конца, мы стали перебрасываться насмешливыми комментариями:

  – Вторая Мария Уизли растет!

  – Ага... Еще ни одного из них на себе не женила, а уже как сварливая жена с хорошим стажем пилит!

  – Тренируется!

  – Тоже, наверное, собирается, как свиноматка, рожать бесконечный выводок рыжих свинят!

  – Какое возмутительное отсутствие манер! – возмутилась вслед за старшими учениками Астория Гринграсс.

  Вот только слова для своего возмущения она подобрала очень неудачные. Напоминание о манерах послужило будто бы спусковым крючком выстрела, который окончательно добил остатки непосредственности наших посиделок. Уродские викторианские правила вроде незабвенных: "Бойтесь любить чистосердечно; никогда не высказывайте всего, что чувствуете, или, еще того лучше старайтесь, поменьше чувствовать. Помните о последствиях, к которым приводят неуместная честность и прямота; и не доверяйте ни себе самим, ни кому другому..." в следующие мгновения развернулись во всей своей красе.

  Словно по мановению волшебной палочки злой ведьмы, словно мимо пролетел дементор, радость и веселье мгновенно покинули наши ряды. Опять на лице Малфоя появилась брезгливо-презрительная гримаса увидевшего коровник герцога, исчезли проблески мыслей из глаз Грега, помертвели ледяными масками лица сестренок Гринграсс, мягко и плавно, но совершенно неудержимо, вывернулось из моих объятий напрягшееся тело Трейси, замкнулись в холодной невозмутимости Эрнст и Джастин, встали и безукоризненно вежливо попрощались прочие девушки... Видеть и ощущать опять эту так надоевшую мне равнодушную надменность, защищенные которой наподобие средневековые лат и одновременно запертые в нее не хуже, чем в тюремную камеру-одиночку, дети ходили по школе было просто физически больно. Настолько больно, особенно после той атмосферы радости и открытости, что я непроизвольно от всей души проклял уродских главных героев канона:

  "Чертова Грейнджер! Чертов Уизли! Чертов Поттер! Такой момент испортили! Вот что им стоило выяснять отношения кулуарно?! А не на балу, прямо на виду у всей школы? Действительно, совершенно возмутительное отсутствие соблюдения правил приличий и такта!"

  Интерлюдия 15

  – Ты? Ты? Ты?

  – Ну что ты закудахтал, братец. Я это. Я.

  – Так это ты?! Да... Да как ты только до такого додуматься могла?

  – А что здесь такого? Или не ты мне хвастался, что тебе любая вейла нипочем?

  – Да ты... Взять и так подставить собственного родного брата? Это я из-за тебя! Как книззл! На поводке, на задних лапах! Перед хозяйкой! Хозяйкой! Хозяйкой! У-у-у!... – обычно спокойный, предельно вежливый и даже немного чопорный Роджер Дэвис сейчас настолько задыхался от ярости, что никак не мог подобрать приличных слов, выразить свое отношение к произошедшему. И к той, которая втравила его во все это. – Как! Как! Как? Как ты это сделала?!

  – Ну что ты так волнуешься? Ничего особо сложного, технически, в этом не было. Для начала, я только повторила твои слова. Удачно тогда у нас с француженками разговор зашел про уязвимость нашей семьи против любовных чар. Потом чуть-чуть подогрела градус спора, и естественно не согласилась с насмешками. Потом слово за слово, и выкристаллизовалось пари. Пара намеков и организовывается подпольный тотализатор, на котором я официально от себя поставила на тебя пару галеонов, и пятьдесят пять через подставное лицо – против. Хогвартские все как один ставили на тебя, поэтому банк собрался весьма и весьма внушительный. Десять процентов комиссии моему агенту, и выигрыш размером с наши с тобой карманные деньги за семь лет Хогвартса у меня в кармане!

  – Ты! Ты! Ты! Ты не представляешь, как это унизительно...

  – Это ты мне говоришь? – Трейси задохнулась было от обиды, но тут же вернулась обратно в свое привычно-язвительное состояние. – Не волнуйся. Тебе даже полезно было, братик, узнать, каково это, когда от любви отключаются мозги! А то слишком много и часто ты стал в последнее время надо мной и Крэббом посмеиваться. Да и многие брошенные тобой подружки теперь могут спать спокойно!

  – Так это что, месть? – сразу, как отрезало, успокоился юноша.

  – За что? Нет. Это не месть. Это правильно придуманная и разыгранная интрига, в результате которой я теперь имею средства на покупку нормального, традиционного костюма для Крэбба от "Твилфитт и Таттинг", а не этого новодела, фи, а также дорогого артефактного бального платья для себя. В котором я пойду блистать со своим Винсентом на министерский новогодний прием! Эх, братик! Если бы ты только знал, как восхитительно он танцует! За еще один такой танец можно сделать что угодно! Кстати, я его еще пригласила на каникулах к нам в мэнор, так что, извини, я побежала. Мне срочно нужно прибраться и поговорить с домовыми эльфами на счет меню. Винсент любит мясо, так что хорошее барбекю... А ты – не обижайся и не дуйся, чтобы не сорвать нашему отцу важные переговоры. В конце концов все уже кончилось, и хорошо. Ко всеобщей нашей выгоде. Пока!

  – М-да, – проговорил Роджер в закрывшуюся за спиной девушки дверь. – Совсем последние мозги потеряла. – Наследник Дэвис подошел к бару, достал бутылку и налил себе в бокал огневиски на пару небольших глотков. И хотя он никогда не был любителем этого дела, но сейчас ему срочно требовалось немного расслабиться, чтобы не взорваться окончательно. "И ладно бы, – сев в кресло, продолжил он рассуждать уже не вслух, – только лично, то есть сама себя, позорила. Следовало бы, в качестве ответной мести, дать тебе возможность купить Крэббу костюм, а потом бы посмотреть, как ты будешь вымаливать прощение за такое оскорбление, ну да ладно. За это – пожалею. Но за другое... Сейчас совсем не до мелочных шпилек, когда в твоей речи присутствуют уже гораздо более опасные нотки. А лечение таких искажений восприятия и воспитания никогда не бывало приятным."

  – Что ж, сестренка, раз ты уже настолько взрослая, чтобы подставлять родных, то и уроки тебе теперь будут совсем по другой – взрослой шкале. Значит, разменяла честь брата, наследника рода, на платье? Или тут дело в том, что ты себя уже считаешь не Дэвис, а Крэбб? Привыкаешь, так сказать? На бал тебе захотелось? Зиппи?

  – Чего желает молодой хозяин, – появившийся домовик почтительно поклонился.

  – Где отец?

  – Лорд Дэвис недавно вернулся в мэнор и сейчас у себя в кабинете.

  – Он один?

  – Да.

  – Хорошо. Иди.

  "Ну-ну, – думал наследник Дэвис, поднимаясь по лестнице на второй этаж мэнора, где находился рабочий кабинет лорда. – Посмотрим, на каком балу ты очутишься, когда обо всем этом узнает наш отец. А уж он узнает, и узнает прямо сейчас! Никаких тебе балов не будет, это теперь дело принципа! Да и на счет твоего замужества... Конечно, на Крэбба у нас с отцом серьезные планы, должные принести процветание нашему роду, но ты-то об этом пока в деталях не знаешь. А раз так, то тебе было бы неплохо поволноваться и в итоге осознать раз и навсегда, что твой муж, Крэбб, нужен нам, роду Дэвис, для дела, а не в качестве твоей постельной грелки! Так что если ты в будущем в пределах брачной клятвы не сможешь управлять своим мужем-Винсентом на пользу нашему роду, то тогда и мужа твоего будут звать совсем иначе! Если он у тебя вообще будет!" – и взбешенный, Роджер открыл дверь в отцов кабинет.

  Лорд Дэвис работал с документами и жестом указал наследнику на кресло, показывая, что сейчас его отвлекать не следует. Чтобы не сбить отца с важных мыслей, Дэвис-младший послушно сел и продолжил мысленно обкатывать будущую речь.

  "А вообще... Так даже лучше получается. Значит, бал? И еще пригласила Крэбба к нам в мэнор? Без нашего не то что разрешения, а даже не поставив в известность? А мы вот как старшие в роду возьмем и наложим свое жесткое вето! А, может, действительно лучше будет найти кого-нибудь другого? Хотя бы, в качестве временной и формальной, чисто воспитательной замены? Заодно и Крэбб пусть зашевелится немного, а то у него может сложится обманчивое впечатление, что Трейси мы ему не предлагаем, а усиленно навязываем! Да. Так определенно будет лучше. Со всех сторон," – и уже чуть-чуть подуспокоившийся наследник поудобнее устроился в кресле. Ждать, пока отец закончит работу с бумагами, иногда приходилось очень долго. А урок, что наследнику не только в обязательном порядке следует иметь отличную выдержку, но и пользоваться ею совершенно непринужденно и с пользой для дела, был отлично выучен еще задолго до Хогвартса.

  Глава 33. Министерский новогодний прием

  – Лорд Винсент Логан Крэбб, – негромко объявил мажордом, и я медленно вступил в роскошно убранный бальный зал Малфой-мэнора.

  Да-да-да. Торжественный новогодний министерский прием этого года проходил дома у Малфоев. Как хвастался Драко, его отцу легко удалось отодвинуть подальше других претендентов. Ну, на счет легкости я бы остался при своих сомнениях, но факт есть факт. Влияние Люциуса в магической Британии восстановилось настолько, что он смог продавить удобный ему выбор места проведения такого статусного и прибыльного мероприятия, как новогодний бал. Почему прибыльного? А потому, что, как продолжал хвастаться Драко, все – начиная от портключей каждому гостю и заканчивая приведением мэнора в порядок после, оплачивалось-то не Малфоем, а Министерством... "Почему бы заодно и не подновить обстановку мэнора?" – вслух не прозвучало, но всеми понимающими собеседниками было расслышано очень четко.

  Первой мыслью, что пришла мне в голову, после того как я рассмотрел веселящихся или делающих вид, что веселятся, магов, была: "Инквизиция была абсолютно права!"

  Нет, я не стал внезапно яростным борцом с ересью или резко возненавидел магов, все гораздо проще. Все, абсолютно все попавшиеся мне на глаза женщины на балу были молоды и красивы.

  Неожиданно? Ничуть. Чего-то такое я предвидел после школьного бала и принарядившихся на него ведьмочек, но действительность оказалась гораздо полнее и ярче ожиданий. И совсем не соответствующей канону.

  Я, конечно, все понимаю. Ро начинала придумывать внешность магов и одежду магического мира, впрочем, как и маггловского, находясь в депрессии, а сценарий к фильмам и вовсе писался с позиции: "отъебитесь с вашей логикой, это фэнтези, а тут главное – чтобы драйва было больше!" Поэтому присутствуют такие артефакты, как Петунья и Вернон Дурсли, которые в тридцать с небольшим выглядят чуть ли не на полтинник, и маги с внешностью бомжей с десятилетнем стажем... Но, блин, логику мира нужно хотя бы на пальцах прикидывать!

  Писателю достаточно спросить любую женщину, а создательнице канона – хотя бы саму себя: "как бы вы использовали свои магические силы?". Ответ в девяноста процентах случаев будет: "На свою красоту и молодость!", и волшебницы в этом ничуть не отличаются от маггл. Хотя, нет, отличаются. Возможностями.

  Если даже в обычном мире при наличии толстого кошелька женщина может себе позволить выглядеть вместо шестидесяти на сорок, то что же тогда говорить про волшебную косметику? Например, старящее зелье, что использовали близнецы Уизли совсем не так популярно, как его антагонист – Зелье молодости. К сожалению, оно не реально омолаживает, а всего лишь на время своего действия меняет внешность, но и это немало, тем более для женщин. А ведь это только один из самых распространенных составов! Если же учесть еще и то, что маги просто живут дольше магглов, и, соответственно, стареют медленнее...

  К чему это все? А к тому, что совершенно неслучайно инквизиция ловила красавиц. Если же еще дополнительно вспомнить про особую суровость средневековой жизни к слабо стойким к тяжелому труду и быстро увядающим от этого женской красоте и молодости, то ответ на вопрос, ведьма эта подозреваемая или нет, находится очень несложно. Достаточно посмотреть по приходским книгам возраст, сравнить с тем, что видят глаза, и диссонирующие образцы можно сразу же тащить на костер. Ошибка возможна, но маловероятна.

  Собственно говоря, мои глаза сейчас не видели ни одной женщины, которой на вид можно было бы дать больше сорока. Если Макгонагалл и Спраут, скорее всего из-за соображений преподавательского авторитета, строят в Хогвартсе из себя чопорных "мадам за пятьдесят" или "всеобщую мамочку", и то совсем не с тем размахом, как это показано в каноне, то на этом балу такую встретить совершенно нереально. Здесь большинство дам демонстрировало возраст расцвета женской красоты, то есть от шестнадцати до тридцати пяти лет. Некоторые – чуть старше, видимо это были совсем уж, хм... немолодые магички. Нет уж, лучше я никого приглашать на танец не буду, а то вдруг окажется, что она еще Мерлина видела? Фу! Это я, конечно, утрирую, но во встрече и с двухсотлетней ведьмой для меня ничего интересного и приятного быть не может.

  Конечно, будь я в прошлой жизни топ-менеджером транснациональной корпорации, главой крупной политической партии, или, чем черт не шутит, президентом или королем, то терять время зря и спускать в унитаз натуральный подарок судьбы – возможность легкого подхода к любому из когорты самых влиятельных личностей Магической Британии, я бы не стал. Сейчас бы я быстро и непринужденно расположил к себе пару-тройку десятков лордов, тут же прямо на балу сколотил третий полюс силы, сместил бы Дамблдора, а тот бы просто меня ласково пожурил и податливо ушел в сторону... Мечты невероятно далекие от реальности. Ведь с учетом моих последних "приключений", нужно четко осознавать: я здесь никто и звать меня никак. Абсолютно. У меня нет ничего, ни личной силы, ни влияния, ни знаний, ни денег, ни даже полнокровного рода, как у тех же Уизли. И стоит мне в такой ситуации только высунуться, как меня сожрут. Не те, так другие. Не союзники противников тех, к кому я примкну, так противники союзников к кому я не примкну. А с учетом того, что здесь я абсолютно беззащитен, даже привычной защитной печати нет... Не, нахрен-нахрен! Лучше весь прием тихо и спокойно простоять в сторонке. Целее буду.

  Легко сказка сказывается, да нелегко дело делается. Найти тихий спокойный угол в отлично освещенном и полном постоянно перемещающихся людей помещении та еще задача, но я справился. Меня приютила плотная штора, частично закрывающая высокие и широкие застекленные двери на балкон второго этажа мэнора. Спрятавшись тут, я принялся внимательно наблюдать за происходящим передо мной действом.

  Следить за магами-аристократами оказалось необычайно интересно. Моего жизненного опыта хватило для того, чтобы осознать основополагающий факт: все, что я вижу здесь и сейчас – это не глупые ужимки и небрежные движения, а предельно выверенный и строгий язык общения. Вот только дальше я был вынужден пасовать, так как никогда раньше не был на приемах такого уровня, ни в этой жизни, ни в прошлой. Поэтому перевести все эти фасоны, цвета, позы и жесты, мимику, обеспечивающие правильно подготовленного к высшему обществу аристократа настоящим морем информации, на свой, нормальный язык, я не мог.

  "Как это мерзко, будучи простым по воспитанию участвовать в бале среди чистопородных древних аристократов. Им-то – что? Им – всего лишь смешно, а никто не думал, насколько все происходящее мерзко мне? Ведь я ничего, ничего не понимаю! Я тут дуб дубом! У меня нет ни знаний, ни привычек, ни уверенности! Ничего! Только формально старая чистая кровь родителей, и все. Но кровью пустоту в башке не наполнишь! И, блядь, будь я действительно по опыту и восприятию ребенком, и то было бы гораздо лучше! Я бы хотя бы не понимал глубины своего убожества и не мучился бы так!

  Например, вон тот вон высохший дедушка-сморчок, который, судя по своему внешнему виду, мог бы нянчить у себя на коленках отца Альбуса Дамблдора, сейчас достаточно легко и непринужденно подпрыгнул, видимо желая показать пару па из классической джиги. Как там на счет его танцевальных талантов – не знаю, зато все окружающие смогли увидеть, что согласно вековым традициям, белья под килт старикашка не надел. Я вот не сдержался и с омерзением на лице отвел взгляд в сторону, а у соседей шотландца, и у мужчин, и у женщин, ни единой черточки на лицах не дрогнуло, а улыбки остались все такими же открытыми и искренними. Высший класс! Куда мне до них?! Это совсем другая лига! Сунусь туда, не успею оглянуться, как меня моментом прожуют и выплюнут! Начинаешь с прикладной точки зрения понимать всяких революционеров, которые, приходя к власти, первым делом начинали массово выпускать голубую кровь из жил!"

  Я принял от незаметно появившегося домового эльфа бокал с шампанским и сделал небольшой глоток. Поморщился. Хотя у Малфоев вряд ли были дешевые сорта, но я никогда не любил эту алкогольную шипучку. Шелчек пальцами, подсмотренный у одного из соседей, и вскоре бокал меняется на другой, заполненный таким манящим, сладким и мягким на вкус огневиски.

  "Увы. Здесь, среди этого аристократического кубла мне ловить абсолютно нечего" – с грустью продолжал думать я. – "Ну не было у меня опыта встреч на таком уровне. По сути, если отобразить ситуацию на мою прежнюю жизнь, я сейчас на новогодней елке в Кремле с Президентом. Бывал ли я на таких пати? Конечно же – нет! У кого бы научиться аристократизму? Где и как взять несколько уроков? Почему Крэбб ничему не учил своего единственного сына и наследника рода? Или на Малфоя понадеялся? А Малфой тоже не дурак, плодить себе проблем на будущее! Его сыну конкуренты не нужны, а вот тупые тролли – наоборот пригодятся. Вот козел! Оба козлы! Накосячил, а мучаться теперь мне! Вон, ко мне пару раз уже подходили знакомиться маги, совершенно неизвестные мне ни из канона, ни из памяти, ни из уже моей жизни тут. А я только коротко "бекать и мекать" могу, чтобы на ровном месте не нарваться! Репутация дурачка здесь и сейчас для меня – бесценна. Воистину: слово – серебро, молчание – золото! Хорошо еще, что если меня и пытались утонченно оскорбить, то я этого даже не понял. А то парень я оказываюсь здесь по-юношески горячий, злой и с хорошей памятью, да и тормоза, бывает, отказывают! Но в Азкабан или в призраки Хогвартса меня совсем не тянет..."

  – Лорд Винсент Логан Крэбб? Позвольте поприветствовать вас в моем доме. Драко Люциус Малфой, наследник рода Малфой к вашим услугам, – услышал я у себя за спиной знакомый голос и обернулся.