Текст книги "Диктатор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Борис Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 83 страниц)

  Глава 4. «Something wicked this way comes»

  Честно скажу, что все это время, живя новой, второй жизнью, я подспудно и неосознанно ожидал чуда. Чуда, что хотя бы в магическом мире все не так через жопу! Но... Увы. Глядя на то, как британские маги готовятся к приему иностранной делегации, я понял, что существуют некие над-законы природы, которые едины для всех и каждого континуумов. Сколько же всяческих дел и косяков всплывает в последний момент! Сколько хлама и мусора, которым даже Выручай-комната брезгует, совершенно неожиданно оказывается распихано по углам! Даже домовые эльфы падают от усталости! Осознание полнейшей безысходности, а со своим вип-пакетом отработок я мог «от первого лица» наблюдать всю подноготную процесса, привело к тому, что последние иллюзии рассыпались с тихим хрустом хрустального бокала, попавшего под паровой пресс.

  Я, Филч, эльфы, получившие отработки неудачники и прочие причастные и непричастные пахали, как ударники социалистического соревнования в последние дни перед досрочным октябрьским окончанием пятилетки. Оказывается, далеко не все можно сделать щелчком тонких эльфийских пальцев, приходится приложить и свою магию, а иногда и абсолютно по-маггловски, просто руки.

  Из ада подготовительных работ я вышел подобно средневековому голему: тупой фигурой из глины, глаза которой абсолютно ничего не выражают из-за силикатного наполнения головы. Буквально вчера, то есть в середине октября, за две недели до появления иностранных делегаций внезапно до всех дошло, что оставить жить приезжих в своих транспортных средствах – это верх негостеприимства. Так что преподаватели и все неудачно для себя попавшие под горячую руку студенты в срочном порядке начали расконсервацию и подготовку жилых помещений в двух башнях, расположенных над живущими в подземельях факультетами. А работы там было столько-о-о-о... На этом фоне даже вызов к Дамболдору – радость, тем более, ни в чем таком новом я за последнее время не замазался.

  Или не совсем радость. Потому что в кабинете у дымолетного камина меня встретил мой "отец". Попал я явно к концу беседы, так как после обмена репликами:

  – Не волнуйтесь, директор Дамблдор. Он вернется в Хогвартс. Могу дать непреложный обет или поклясться своей магией.

  – Что вы. Не нужно... Вашего слова вполне достаточно, – Крэбб просто указал мне на камин.

  Делать было нечего. Я легонько пожал плечами и со словами "Крэбб-мэнор" бросил в директорский камин щепотку дымолетного порошка. Выйдя из камина в мэноре, ну не могу я никак назвать это место своим домом, я первым делом привел себя в полную боевую готовность. Судя по всему, Крэбб вытащил меня из Хогвартса не пирожками с повидлом побаловаться, так что в приближающейся весьма вероятной схватке не на жизнь, а на смерть, мне понадобятся все имеющиеся у меня козыри.

  Для начала я аккуратно снял мантию и кинул ее в ближайшее кресло. С одной стороны, конечно, мантия пусть и слабый, но все же хоть какой-то защитный артефакт (именно поэтому она обязательна для ношения на уроках в Хогвартсе и, к сожалению, совсем не чинится магией), но с другой – ее покрой настолько убогий, что быстро и резко двигаться в этом убожестве просто невозможно. У того же Снейпа, кстати, как рассказывал Драко, мантия далеко не стандартная. Именно поэтому движения зельевара настолько... эффектны.

  Вторым действием я заменил волшебную палочку. Любимую, купленную заграницей (удачно, что сегодня она оказалась со мной, редкий случай), я переложил из заспинной кобуры скрытого ношения в штатную наручную, а слабую, одобренную Министерством Магии, – убрал на место сильной. В принципе, здесь, в мэноре, в моей комнате лежали еще две запасные, на всякий случай, так что безоружным, даже потеряв обе имеющиеся с собой, я не останусь.

  Для сокрытия дополнительной кобуры моя одежда вполне себе подходила: под мантией у меня была надета белая рубашка и брюки. В отличие от большинства остальных чистокровных я носил не рекомендуемые традицией подтяжки, а вполне современный ремень, так что теперь я мог со спокойной душой выпустить рубаху и прикрыть ею кобуру с запасной волшебной палочкой. Как бы я выглядел с незаправленной рубашкой, носи я брейсерсы, а не ремень, мне было страшно подумать, ибо даже мое практически атрофированное желание "помодничать" вставало на дыбы от одной только мысли о таком позоре. "А если впереди какой-то прием чистокровной аристократии, а я как гопник из подворотни перед гостями предстану? Да и не мальчик уже, чтобы выглядеть как подросток, дешево понтующийся антиродительским бунтом!". Впрочем, вид я и так приобрел абсолютно расхристанный и небоевой, что являлось на случай потенциального боя дополнительным плюсом. Буду считать это маскировкой вроде костюма Гилли. Этакий социально-урбанизированный вариант.

  Какая чушь только не лезет в голову от волнения...

  И самое главное, я расстегнул пуговку у себя в правом кармане брюк. Теперь вытащить даденый мне церковниками кинжал-магоубийцу я мог быстро и неожиданно для противника. Да-да-да. Я все же нашел удачное место для хранений холодняка. Задача, кстати, оказалась не такой уж тривиальной, а на возможные решения накладывался сразу целый пакет разнообразных ограничений. Для начала клинок должен быть у меня с собой постоянно на случай резкой внезапной потребности в нем (Выруча-комната, мэнор, сундук в факультетской спальне таким образом отпадают. Ведь все могло произойти абсолютно внезапно, как, кстати, сегодня и вышло). Потом, нож требовалось уложить так, чтобы его можно было быстро и легко вытащить. Место хранения должно быть незаметным и не стесняющим моего движения. Носить клинок нужно было так, чтобы я даже в самом неудачном варианте не мог на него сам напороться. И еще множество всяких других, более мелких условий. Короче, я не один день над этим всем думал, почитал заказанную в Библиотеке основателей литературу по теме и в итоге все же придумал. Бедренные ножны оказались тем самым решением, что мне было надо. Единственные неудобства – это: пришлось брюки носить мешковатые, на размер больше чем нужно, чтобы пошире были в бедрах, и в душ утром и вечером ходить после всех. Зато никто даже подумать не мог, что помимо палочки я таскаю с собой еще и весьма серьезный и опасный в первую очередь для магов боевой артефакт. Главное – самому не порезаться, иначе мадам Помфри, а потом и Дамблдор не преминут задать мне много неприятных вопросов, где это я умудрился в Хогвартсе напороться на хладное железо, которого маги избегают, как драконьей чумы.

  Около десяти минут прошло с момента моего появления в мэноре, как своим присутствием меня почтил Логан Ричард Крэбб. Он спокойно отряхнулся волшебной палочкой от сажи, поднял голову и уперся в меня своим яростным взглядом. Глядя на его искаженное злобой лицо, я понял, что никаким праздником или аристократическим походом в гости тут дело не пахнет. А пахнет серьезными, как бы даже не смертельными, проблемами.

  – Что? – немного испуганно спросил я и сделал пару шажков назад. И мне было ни капли не стыдно за свою робость. Крэбб выглядел очень... внушительно.

  – Пойдем, – прошипел он сквозь зубы и мотнул головой в сторону двери в подземелья.

  – А зачем?

  – Ты еще имеешь наглость спорить со мной, щенок? Забыл, кто я, а кто ты? Круцио!

  Волна боли швырнула меня на пол комнаты. Впрочем, сегодня Крэбб, видимо, был настолько зол, что даже пытать меня не стал слишком долго! Ой-ё-ёй, мне это что-то очень сильно уже не нравится.

  – Встал! И пошел! Сам! Думаешь, я тебя нести буду?!

  По пути вниз я отхватил еще два коротких, но злых круциатуса. Первый за неуклюжесть, когда споткнулся на лестнице и пролетел вниз пол пролета, а второй, когда увидел, куда именно мы идем и, по мнению Крэбба, попытался сбежать. Причем по моим впечатлениям, каждое следующее проклятье было сильнее предыдущего, то есть глава семьи не остывал, а совсем наоборот, с каждой минутой все больше и больше зверел. Надо ли говорить о том, что я, не являясь даже в малой мере флагеллантом или мазохистом, тоже отнюдь не пылал преданной сыновью любовью к Логану. А учитывая всколыхнувшиеся воспоминая о прошлых зимних каникулах, мои чувства можно скорее описать словами бешенство и лютая ненависть. Вот только здесь только один маг мог себе позволить вымещать свою злость, а другой обязан был держать себя в руках и терпеливо сносить отцовский гнев. Чертово патриархальное общество, застрявшее в средних веках!

  Двери в вечно закрытый главой семьи ритуальный зал открылись передо мной, и я вступил в святая святых любого древнего рода – Алтарный Зал. Я на автомате порылся в памяти Винсента и увидел, что в тот единственный раз, когда он тут был, здесь все выглядело совсем не так, как сейчас. Тогда не было этих горящих факелов по периметру большого подземного зала, не было сложной магической фигуры, начертанной светящимися линиями на полу, стенах, потолке и даже висящих в воздухе. И, самое главное, не лежал на грубо обработанной каменной плите очень зловещего вида черный обсидиановый нож.

  – Слушай меня внимательно, Винсент Логан Крэбб. Я много думал над твоим поведением. За последнее время ты абсолютно отбился от рук. Ты трижды проводил школьные каникулы незнамо где, причем последние, нарушив мой прямой и недвусмысленный приказ. Мой, главы рода, приказ!

  – Я дал свое слово...

  – Ты вместо завещанного семьей факультета Слизерина перешел на позорный Хаффлпафф!

  – Но...

  – Ты скрывал от меня важнейшую информацию...

  – А ты не спрашивал!

  – ...о скором возвращении нашего господина. Ты не сдал в казну рода, как это положено традициями, свой заработок.

  – Это мои личные деньги. Я их заработал...

  – И даже сейчас ты абсолютно не понимаешь, что говоришь и что уже наделал. В связи со всем вышеперечисленным, а также учитывая многие другие твои прегрешения, я, как глава рода Крэбб, вынужден вынести тебе суровый, но справедливый приговор. А именно, исторгнуть паршивую овцу, тебя, Винсент Логан Крэбб, прочь из славного рода Крэбб! Здесь и сейчас! Мне не нужен такой сын и наследник!

  – Ты не посмеешь...

  – Еще как посмею! И учти, как только ты станешь обычным магом, я принесу тебя здесь, на родовом алтаре, в жертву! Слишком многое ты будешь знать о чужом, теперь уже только моем, роде лишнего! Достойный конец для такого, как ты!

  – Нет! – я выхватил волшебную палочку и направил ее на Крэбба. – Ступ...

  – Экспеллиармус, щенок, – и моя волшебная палочка была силой заклинания вырвана из моих рук и перенесена в ладонь Крэбба. – Смотри! Тебе она больше не понадобится! – с этими словами Крэбб взялся руками за концы своего трофея – моей любимой волшебной палочки за полторы тысячи галеонов, чуть попружинил ею, легонько сгибая и разгибая ее, а потом... одним резким движением сломал пополам. Мерзко ухмыльнулся и произнес: – Сквибы все равно не используют волшебные палочки. Тем более, мертвые сквибы.

  – Ты! Ты! ТЫ!!! – в ужасе и ярости заорал я. "Моя прелесть!"

  – Я. Я! Я!!! Ты ничего не можешь мне сделать! Ну же, – Крэбб приглащающе широко развел руки в стороны. – Попробуй. Ты никто! И даже не посмеешь мне сделать что-нибудь! Вот смотри, я сейчас изгоню тебя из рода, потом возьму вот этот вот нож для жертвоприношений и прямо тут, на родовом алтаре, вырежу сердце получившемуся недоноску! Круцио!

  То ли я уже попривык к круциатусу, то ли Крэбб бы доволен сломанной моей палочкой и подсознательно слегка подостыл, по принципу – сделал гадость, сердцу радость, но в этот раз меня болью едва зацепило, а не накрыло с головой, как волной девятого вала. Приятного, конечно же, все равно было мало, но скрипя зубами вполне терпимо. Тем временем Крэбб внимательно посмотрел на меня, немного молча подумал, бросил в меня какое-то неизвестное мне заклинание, вербальная форма которой звучала приблизительно как "Фурорет", и продолжал издеваться надо мной.

  – А может быть, после того, как я тебя изгоню, будет лучше отдать тебя Малфоям? Или просто разделать тушку на ингридиенты и продать в Лютом, а? Круцио! Индинатио! Круцио!

  Слушая оскорбления и получая пыточные проклятия, я постепенно приходил в пограничное психическое состояние, а говоря по-простому, в крайнее бешенство. Безумие. Амок. Они все ближе и ближе подступали ко мне. Каждое новое проклятье Крэбба, казалось, подтачивает цепи где-то глубоко-глубоко у меня в душе, на которых внутри каждого человека пристегнут загнанный и прикованный, но до так конца и не побежденный, безжалостный кровожадный зверь. Вокруг постепенно исчезло все, кроме насмехающегося надо мной Крэбба. Впрочем, его слова вроде: "Хотя кому такой мусор нужен? Даже десятка кнатов за тебя не выручишь! Или же..." – звучали с каждой секундой все тише и тише, зато все отчетливее слышался тоненький, набирающий с каждым новым проклятьем и оскорблением голосок, нашептывающий такие приятные сейчас слова: "Разорви его! Вцепись в горло! Убей! Ты же готов к этому! Убей! Враг! Убить! УБЕЙ! "

  Мутная, сквозь застилающую глаза красную пелену фигура Логана Крэбба в очередной раз кинула в меня пыточное, и сдерживающие Зверя в моей душе цепи с коротким слышным лишь мне звоном разлетелись в клочья.

  – Ты выбрал! – прорычал я голосом, в котором уже практически ничего не осталось человеческого, и рванулся вперед. Я еще успел увидеть усмешку на лице Крэбба: "Как же, с голой пяткой на волшебную палочку", – но большего он сделать уже не успел.

  На одном из шагов я выставил левое плечо далеко вперед, таким образом прикрыв свою правую сторону и дополнительно ослабив натяжения ткани брюк. Дальше все уже происходило без участия моего разума, а согласно отработанным в Выручай-комнате сотни раз связкам.

  Выхваченный Чистый Клинок с силой моего разбега-рывка жадно впивается в живот Логана. Кребб вопит, ревет и отшатывается от меня, но я не даю ему ни секунды, чтобы произнести какое-нибудь заклинание. Я толкаю его плечом в сторону алтаря, как ближайшего упора, вырываю нож из раны, при этом крутанув кистью и, соответственно, широко развалив рану, и еще раз вонзаю, на этот раз в грудь. Кинжал соскальзывает по ребрам и вместо сердца входит куда-то в легкое. Колдун хрипит, плюет на меня кровью и пытается оттолкнуть, но я еще раз толкаю его, выдираю нож и бью главу рода клинком в горло. Меня обрызгивает кровью с ног до головы. Крэбб отшатывается и падает спиной на родовой алтарь.

  Я с яростной и мстительной ухмылкой кричу ему в лицо: "КТО! КОГО! ЕЩЕ! ПРИНЕСЕТ! В ЖЕРТВУ!" – и с силой вонзаю клинок еще раз. И еще! И еще! И еще много раз!!! Кровь течет на меня, на алтарь, на нож в руках, на нож на алтаре.

  Наконец, даже судорожные движения Логана Ричарда Крэбба стали совсем слабыми. Я с торжеством вцепился в его волосы, дернул голову, поднял ее и взглянул прямо в лицо своего "отца". С наслаждением пристально вгляделся в его глаза, желая увидеть страх, злобу и ненависть, но увидел там только... Невероятной силы любовь и... счастье?

  – Живи, – прохрипел Логан Крэбб, ласково улыбнулся мне, нежно провел окровавленной рукой по моей щеке и... умер.

  – Ну и что это было вообще? – хрипло спросил я в пустоту, глядя на труп и появившиеся на алтаре предметы.

  Глава 5. Пишите письма, или исповедь Логана Ричарда Крэбба

  Меня как будто окатило ледяной водой. Куда-то без остатка ушли бешенство и злоба, прояснилось зрение и резко подкатила тошнота, когда я осознал, что только что произошло. Что именно я натворил. Поглядев на свои руки, почувствовав на губах солёно-сладкий вкус человеческой крови, чужой крови, я резко перегнулся в поясе.

  Проблевавшись и кое-как вытерев лицо и рот, я подошел к Краеугольному Камню Рода. Небрежно столкнув с алтаря труп Крэбба, я смог наконец-то повнимательнее рассмотреть, чем же меня порадовал Род. Итак.

   На огромной и толстенной книге в вычурном переплете, в которой я по доставшейся от Винса памяти опознал Кодекс Рода, лежало два... письма? Я с любопытством протянул руку и открыл первое, потоньше.

  "Следующему лорду Крэббу.

  Внемли мне, потомок! Я, последний лорд Крэбб, обращаюсь к тебе со своим напутственным словом. Будь достоин нашей фамилии и чести рода! Помни о корнях своей судьбы, следуй велениям Кодекса Рода и прими мое благословение!

  Леонард Александр Крэбб. Лорд Крэбб."

  В письмо был вложен перстень лорда с камнем-печаткой. Я с любопытством рассмотрел его. Оправа из белого золота (платины или сплава серебра, внешние различия в драгоценных металлах не мой конек, что в прошлой, что в этой жизни) нежно обнимала крупный, ярко алый, как застывшая капля крови, рубин. На верхней площадке камня была нанесена инталия, в которой угадывался герб рода Крэбб: щит в форме черепа, принимающий на себя удар пламенного меча.

  Я задумчиво повертел в руках кольцо, а потом, вспоминая, как оно сидело на пальце Лорда Малфоя, надел на мизинец левой руки. Перстень послушно ужался ободом и плотно охватил мой палец.

  – Хм... Стильненько. Что там дальше? – произнес я. "Винсенту Логану Крэббу, Лорду Крэббу" – гласила надпись на конверте. Я распечатал его, начал читать, и глаза мои полезли на лоб. И лезли все выше и выше с каждым следующим прочтенным словом! А потом и вовсе я присел прямо на пол, отодвинув чуть в сторону ноги трупа.

  "Здравствуй, сын. Если ты читаешь это письмо, то, значит, у меня все получилось! Пожалуйста, насколько бы сильно ты меня не ненавидел, дочитай это письмо до конца. Это и в твоих интересах тоже. Если хочешь, считай это моей последней волей.

  Для начала, извини меня. Это уже семьдесят пятый вариант письма, где я пытаюсь извиниться перед тобой. Извини за всю ту боль, что я причинил тебе. Извини за каждую минуту счастья, что я не дал тебе. Извини за каждую недополученную ласку, за не сыгранные в детстве игры. Извини за Круцио, за оскорбления, за показное равнодушие, за клятву мордредовым Малфоям, за подталкивание в рабы к Волдеморту. В общем, извини за все. Хотя я и сделал это все, но это было не специально. Точнее, специально, но не нарочно. Из-за крайней необходимости.

  Ты, наверное, сейчас думаешь, что я сошел с ума, но это не так. Слишком долга эта история, чтобы передать ее в двух словах.

  С чего начать? Не знаю. Наверное, поэтому начну с самого начала.

  Около пятидесяти лет назад в чистокровной в третьем поколении семье британских магов родился второй сын, Логан Ричард Сметвик-Велстоун. Да, да, да. Это был я. Если ты не знаешь (а ты не знаешь этого точно, потому что это дела рода, в которые чужие не лезут), то сейчас это говорю тебе я сам: твой отец не был урожден Крэббом. Скажу тебе больше, я никогда не был темным магом в нынешнем понимании этого понятия. Семьи Велстоунов и Сметвиков всегда славились своими целителями, так что по приложениям магических даров я вполне себе светлый маг. В частности, твой родовой дар целительства идет именно по линии Сметвик-Велстоун, а не Крэбб. А вот Крэббы – как раз род темных магов, с дарами некромантии и магии крови. Быть может, поэтому они меня так не любили. Ну да все по порядку, а то запутаюсь.

  Мое детство было счастливым. Гораздо счастливее, чем твое. У меня были мама, папа и старший брат. Целительство всегда было и будет прибыльной профессией, поэтому семья наша пусть и не купалась в роскоши, но была достаточно обеспеченной, чтобы дети имели возможность получить все, что захотят. В разумных пределах, конечно же, но мое содержание было не пять галеонов в полгода, которые давал тебе я.

  Настало время, и я пошел в Хогвартс. Там Шляпа закинула меня на факультет Слизерин, хотя я очень хотел на Рейвенкло, который заканчивали все Сметвики и Велстоуны. Впрочем, потом я очень долго благодарил Шляпу, потому что через два года на Слизерин пришла Она.

  Джоанна Лилианна Крэбб не была писаной красавицей: обычная, некрасивая и полноватая девочка, но она раз и навсегда запала мне в душу. Я жил лишь для того, чтобы видеть свое отражение в ее глазах. Я дышал лишь потому, что этим же воздухом дышала она. Я обожал и боготворил ее... И в конце концов, она однажды ответила мне взаимностью. Это был самый, самый, самый счастливый день в моей жизни.

  К сожалению, наши семьи были не в восторге от наших чувств. Но не были они и кардинально против, так как с точки зрения разбавления крови старого рода Крэбб я был неплохой партией... Был бы, если бы не одно "но". Основным камнем преткновения были практически противоположно направленные вектора наших магических даров. Рождение общего ребенка-мага при таком сочетании магических сил было бы очень сложным делом. Но все же не абсолютно невероятным.

  Конечно, лучше бы мне было найти себе другую жену, рождение ребенка от которой не было бы связано с такими проблемами, и все бы оказались, быть может, живы, но... Это я понимаю сейчас, когда могу зажать свое сердце в кулаке и делать то, что приказывает голова, а тогда... Тогда я был на такое неспособен! Хотя, если честно, и сейчас я поступил бы точно так же! Я слишком любил и продолжаю любить Джоанну.

  С другой стороны, если бы наш общий ребенок все же родился, то потенциально он мог бы быть очень сильным магом, если бы темные и светлые направления магии синергично ужились бы. Тот же Мерлин, к примеру, был одновременно и светлым, и темным магом. В подробностях про приводимые доводы и их обоснования прочтешь в документах и переписке, что остались в моем личном сейфе. Пароль "Темная Роза и Свет".

  Сразу скажу, в тебе ничего такого нет и не будет. Согласно независимым друг от друга исследованиям гоблинов, Волдеморта и сведущего в шаманизме Долохова, в тебе темная и светлая стороны магии мешают друг другу. Если как-нибудь убрать одну из них, любую, то ты минимум на одну ступеньку подрос бы в магической силе, правда, ценой абсолютной бездарности в "отрезанном" направлении. Обязательно прочитай мой дневник в архиве.

  Короче говоря, нам с Джили, так я ласково звал свою любовь, удалось уломать родителей с обеих сторон. На ее пятом курсе было объявлено о помолвке, а спустя год после окончания Джоанной Хогвартса мы поженились. Я вошел в род, приняв, в том числе пройдя все положенные магические обряды, фамилию Крэбб. Спустя месяц родителей молодой четы осчастливили объявлением, что через восемь месяцев у нас в семье родится ребенок.

  Восемь месяцев нарастающего счастья окончились в один миг.

  Роды у Джоанны оказались неожиданно невероятно тяжелыми. И неудачными. Несмотря на все старания моего брата и его лучших друзей из Мунго, ребенок не только не смог родиться живым, но и твой не рожденный старший брат чуть было не забрал к Вечной Леди и мать. Еще хуже был прогноз: беременность и рождение следующего ребенка под вопросом и возможны не раньше, чем через пять-десять лет.

  Раздавленная тяжелым горем Джили полностью замкнулась в себе, превратившись в подобие тени себя прошлой: веселой и жизнерадостной хохотушки, чьей искренней и радостной улыбке с милыми ямочками на щечках завидовали все без исключения ученицы Хогвартса.

  Также у меня сильно испортились отношения с тестем. Если у моих родителей был еще один ребенок и наследник, то у Крэббов дочь была единственным и неповторимым сокровищем. Надеждой Рода. Дело дошло до спонтанной дуэли, после которой лорд Крэбб лишил меня статуса Наследника, передав его первому ребенку мужского пола из последующих поколений. Поколений, появление которых даже в планах еще было под большим вопросом. Вот так вот, Винсент, твой отец одной бурной ссорой из потенциального лорда Крэбба стал простым мистером Крэббом.

  Понимая, что теперь все зависит от меня, я бросил все свои усилия на два направления. На попытки вытащить свою любимую женщину из пропасти отчаяния и на поправку ее физического здоровья, чтобы максимально повысить шансы того, что следующая беременность пройдет и закончится удачно. В последнем мне много помогали и родители, и брат, но все равно их усилий было недостаточно, чтобы на сто процентов гарантировать рождение наследника или наследницы. И тогда я обратил внимание на Волдеморта.

  Что бы там сейчас ни говорили про Тома Реддла, потом принявшего имя лорда Волдеморта, он был очень умным (сейчас я имею в виду академически) молодым мужчиной. Его заинтересовала моя история, так что Реддл согласился мне помочь: исследования, ингредиенты, рунические формулы... За соответствующую цену, которую я признал соизмеримой и оплатил, приняв на левое предплечье Метку. Но даже этого всего было недостаточно, и моя беременная жена чувствовала себя все хуже и хуже. И тогда я решился совершить запретное.

  За день до твоего рождения я воззвал к Матери-Магии.

  Сын. Заклинаю тебя! Никогда, слышишь, НИКОГДА, не повтори моей ошибки! Никогда и ни за что не обращайся напрямик к Магии!

  Сейчас, с падением древних родов и уходом в бездну забвения их знаний, современные невежды называют Ее Мать-Магией, но на самом деле это совсем не так. Она нам вовсе не мать, и мы Ей не дети. В лучшем случае нелюбимые приблуды, которые изгнали и убили родных детей. Мы выдавили в другой мир Сидов, истинных и любимейших детей Ее, закабалили и низвели до состояния полуживотных Эльфов, загнали под порог гоблинов, выбили диких Драконов, разводим в прошлом священных животных и растения "на мясо"... За что нас любить?

  То, что мы называем "Мать-Магия", люто ненавидит нас. Именно поэтому она с такой радостью следит за исполнением Непреложных Обетов, Клятв и Гейсов. Эта тварь обожает карать и казнить нас! Именно поэтому так мало осталось магических книг и знаний о магии прошлой цивилизации. Зачем Сидам были книги по магии, если они могли колдовать, лишь только желая, мысленно обращаясь к своей любимой Матери? Им достаточно было представить и щелкнуть пальцами, как нынешним домовым эльфам, и происходило Чудо. Именно поэтому мы колдуем совсем по-другому: не прося и получая, а вырывая почти насильно – жестами, ритуалами и своей силой.

  У магглов есть выражение "Сделка с Дьяволом". Это сделка, заключая которую ты обязательно проигрываешь, как бы все на первый взгляд не казалось обратным. Так случилось и со мной. Прося помощи, чтобы моя жена могла родить сына-мага, я согласился принять проклятье. И я получил его. Чтобы ты понял весь цинизм Матери-мать-ее-Магии, я расскажу тебе в двух словах, что произошло дальше.

  Ты родился. Родился магом, как я и просил. Но моя любимая жена, мое единственное счастье, моя надежда и жизнь, умерла, родив тебя. Ведь за нее я не просил, и Магия отдала ее своей сестре – Смерти. Через два дня, на празднике, который я был, несмотря на свое нежелание и траур, вынужден провести в компании Ближнего Круга Лорда Волдеморта, состоялась шуточная дуэль между мной и Долоховым. Там, на дуэльной дорожке, в качестве затравки Антонин использовал один из своих любимых приемов: рикошетную атаку. Суть ее такова: если недалеко от мага стоят сильные защитные щиты, заклинание бросается не в мага, а в этот щит с таким расчетом, чтобы отразившееся заклинание попало в цель. Идея проста, а вот реализация требует навыка очень хорошо и быстро считать в уме, чем могут похвастаться далеко не все маги. Зато и чтобы защититься от такого, нужно уметь считать еще быстрее, оценивая даже потенциальные угрозы. Или ставить очень затратные по силам круговые щиты. Так вот, вылетевший из палочки Долохова обычный Ступефай отразился от дуэльного щита уже совсем другим заклинанием.

  "Сыноубийца" – редкое проклятье. Слишком мало кто отважится его применить, так как среди чистокровной аристократии оно считается по-настоящему непростительным: использовавшего такую дрянь, очень часто убивали свои же, а не кровники. Объяснять, почему, я думаю, тебе не надо? Тем более сейчас, когда древние рода все сильнее и сильнее скудеют кровью...

   Дураков и шутников среди элитного боевого состава Упивающихся не было. Еще меньше хотелось уже звавшемуся не Томом Реддлом, а Темным Лордом увидеть в рядах своей гвардии усобицу. Ведь только своей личной железной волей и грубой силой Волдеморт умудрился засунуть в одну упряжку и добиться согласованных действий к его личному благу даже родовых недругов, а тут такая незадача!

  Темный Лорд тогда повел себя в высшей степени умно и благородно. Под угрозой немедленной Авады все присутствующие сдали палочки и открыли память своему господину. Волдеморт лично пролегилиментил всех без исключения, даже меня, на предмет знаний и подозрений, кто именно так подло проклял своего товарища.

  Ни проверка Приори Инкантатем, ни легилименция так и не нашли виновного. Рок. Фатум. Судьба. Или же просто злая воля Мачехи-Магии, до неузнаваемости изменившая проклятье. А попробовав его снять, Волдеморт вообще не притворно и матерно удивился так, как не удивлялся уже очень давно. Ко всему прочему, попавшее в меня проклятье оказалось абсолютно не снимаемым.

  Правильно. За себя я тоже не просил. И на проклятье, которое все же проклятье, а не благословение, соглашался. Не правда ли, смешная и изящная издевка Мачехи-Магии?

  Я так мечтал о сыне, но в итоге даже не мог прикоснуться к тебе, ибо проклятье могло сработать даже от самого слабого моего действия! Я хотел обучить тебя всему, чему научился за долгую и насыщенную событиями жизнь, но не мог, ибо даже самое невинное движение могло извратиться проклятьем в совершенно другое, в смертельное! За все время жизни я всего дважды подержал тебя на руках! Первый раз, когда ты родился, а второй... После второго понадобились усилия целых четырех колдомедиков из Мунго, чтобы ты хотя бы остался в живых! И то, они говорили, что из-за лечения ты можешь остаться слегка хм... глуповатым. То есть твои мыслительные способности будут снижены. С тех пор я больше не рисковал.

  Будь проклята Магия!!! Чем так, уж лучше бы я родился обычным сквибом! Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь, в каком аду я жил все эти годы! Именно из-за этого мордредова проклятья я всегда общался с тобой только через круцио. Круцио, при всей своей мерзости, принципиально, ни в коем случае не может убить!

  Между тем, в десятилетие еще до твоего рождения и года после, хотя я и был всей душой в проблемах семьи, "большой мир" то и дело напоминал о себе. Иногда – заданиями Волдеморта, зачастую очень грязными, которые, однако, я не брезгливо выполнял на совесть, чем и заслужил определенное уважение последнего. Иногда – свитками, перевязанными траурной черной лентой, в которых сообщалось об очередной смерти дальних родственников в гражданской войне. Но это было где-то далеко и не касалось непосредственно моих близких, пока однажды огонь войны со всей своей яростью не опалил и нашу семью.