Текст книги "Диктатор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Борис Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 83 страниц)

  Книг-сборников боевых заклинаний насчитывается не один десяток и каждая из них содержит далеко не по одному боевому проклятью. Плюс еще есть родовые и семейные техники, передаваемые от отца к сыну... А из-за того, что против каждого атакующего заклинания нужно было знать строго определенное защитное или контрзаклинание (Поэтому универсального щита не создали и не создадут никогда. Или создадут, но его невозможно будет применить в бою и его сферой применения останется стационарная защита, как что-то похоже показано в фильме в Битве за Хогвартс), боевая магия еще долго будет собирать обильную жатву на полях сражений. Те Ступефаи и Протего, которым якобы бились и защищались упивающиеся и авроры, на самом деле всего лишь первая, так сказать, строго учебная ступень в развитии боевого мага. Хотя, нужно отдать должное, вполне себе действенная. Против мага-неудачника или маггла.

  Так что авроры и молодые, а значит впечатлительные и по младости лет радикально настроенные члены Ордена Феникса, в большей своей части бывшие отпрысками не менее древних и уважаемых родов, чем их враги (и с соответствующими знаниями, понятное дело), совершенно не стеснялись в применяемых проклятиях (кроме неразрешенных законом "непростительных"). И одно такое проклятье, слетевшее с кончика волшебной палочки Фрэнка Лонгботтома, попало в спину яростно сражающейся сразу за две жизни Беллатриксе Лестрейндж. Беллатриксе Лестрейндж, бывшей тогда на втором месяце беременности наследником рода Лестрейндж. А проклятие это было редкое и мерзкое: "Бесплодие". Потом, когда, фигурально выражаясь, Белла будет наматывать на свою волшебную палочку кишки Фрэнка и его жены, тот будет отговариваться "был в ярости" и "вы убили наших детей, так мы убьем ваших", но что сделано – то сделано. Белла на всю жизнь осталась бесплодной, а Френк может на свой могильный камень поставить звездочку знака "прервал древний род".

  Но по сравнению с остальными Белле еще, можно сказать, повезло. Хотя бы осталась жива. А вот остальные... В тот вечер в Лестрейндж-мэноре было убито множество жен и детей (а кто позволит на своих глазах убить своих мать и отца, если есть возможность предотвратить убийство?) сторонников Волдеморта. Как потом подсчитал точное число Крэбб, шестьдесят пять, и еще почти сотня получила проклятья различной степени мерзости.

  Но особо интересно то, что было дальше. Что произойдет в нормальной стране, если, к примеру, группа полицейских при поддержке местных милиционеров или дружинников, прибыв на место массовой гибели людей и найдя там недоеденную чашку с лапшой, отправиться в ближайший китайский квартал чинить самосуд? И результатом их действий станут десятки трупов? На каких нарах они вскоре окажутся и сколько столетий срока заключения в местах очень отдаленных они получат по совокупности своих заслуг? Угу. Но это в нормальной стране с сильной властью.

  Что же сделало Министерство Магии? Участвовавшие в нападении на особняк Лестрейндж (ни одного из нападавших на особняк сочувствовавших Ордену Феникса так и не нашли) были... оштрафованы. На пятьдесят галеонов. Каждый. Чтобы понять величину плевка в лицо чистокровным про-волдемортским семьям следует знать, что Гильдия Наемников бралась за заказы на "решение проблемы" с лордом или леди старой семьи, только если предложенная сумма начиналась от тысяч галеонов. На каждого участника.

  А разгадка проста. Просто Министерство, осознав свою силу, решило показать обоим участникам конфликта свои зубы. Вскоре состоящий из чисто английских магов Аврорат магической Британии, был усилен магами-наемниками с континента, подчиняющимися лично Министру Магии.

  Да. И до этого в стычках случалось... всякое. Но, как правило, запугивали, пытали, калечили или убивали, в зависимости от приказа, только цель, а не его или ее близких, и тем более детей. Магов слишком мало, чтобы позволить себе гражданскую войну по-маггловски. Чистокровных магов еще меньше. Но после всего произошедшего все правила были отринуты, и война пошла грязная, на уничтожение. Семьи вырезались до последнего человека, не глядя на пол и возраст. Кровь полилась рекой и реально охуевший от разгула родовой аристократии аврорат был вынужден вмешиваться все сильнее и сильнее, иначе в Британии в итоге просто не осталось бы магов не только из старых семей, но и вообще никаких! Бегство за границу приняло совершенно ошеломляющие масштабы, угрожающие Магической Британии как государственному образованию.

  Ключевыми, окрашивающими фигуры этой партии в соответствующие цвета, были следующие моменты:

  Первое. Темный Лорд много раз во всяких формулировках потом повторял, что он никаким образом непричастен к этим рождественским событиям. Однако то же самое, но не прямо, говорил гораздо позже и Дамблдор. Уже факт.

  К слову. Именно с тех пор и пошло правило, что абсолютно все те, кто хоть что-либо значит в Магической Британии, обязан посетить согласно присланному приглашению Большой Министерский Рождественский прием. Неявка без уважительной причины, которой признается только смерть, уже достаточное основание для пристального изучения лентяя авроратом на предмет темной магии. А с учетом новых, послевоенных законов, темной магией может быть признано что угодно. Угодно Министерству и Дамблдору. Или Малфою. Они вдвоем поют в уши Министра Фаджа.

  Второе. В особняке, где собрались последователи Великого Белого, не было ни одной фигуры даже второго плана, не говоря уже об основном боевом составе. Если вспомнить, кто с безжалостной целесообразностью потом пожертвовал семейку молодых Поттеров на растерзание Волдеморту, то все становится понятным. Однако официально Дамблдор, конечно же, все отрицал.

  Что же касается бедной Беллы... У нее и до этого были некоторые... проблемы из-за свойственной Блэкам горячей крови, но после случившегося она окончательно потеряла голову. Ее дикая преданность Волдеморту имела в своем основании обещание Темного Лорда снять это мерзкое проклятье, которое, совершенно неожиданно, оказалось не по зубам даже лучшим гоблинским Взломщикам. Ни муж, ни жена, ни оба богатейших рода Лестреджей и Блеков, не пожалели бы никаких денег, чтобы снять его, но увы, никто так и не смог. И только Темный Лорд обещал убрать его. Но для этого ему нужно было сначала получить власть над Министерством, ибо требующийся для ритуала артефакт, Арка Смерти, никому Невыразимцами не передавалась даже во временное пользование...

  Третье. Если судить согласно букве закона, то по своей сути Орден Феникса ничем не отличался от Вальпургиевых Рыцарей: и то, и другое – личная феодальная дружина, преданная одному конкретному командиру. Но Орден Феникса очень быстро переметнулся и смешался с Авроратом, чем моментально отдал полицию министерства в цепкие ручонки Дамблдора. В принципе, тот заранее насыщал силовые подразделения Британского волшебного мира преданными ему магами, и вот брошенные зерна дали свои всходы.

  Четвертое. До этого контролирующие законы чистокровные рода в основном, за очень редким исключением, попали под молот войны и/или послевоенных репрессий.

  Пятое. У меня складывалось отчетливое ощущение того, что Дамблдор и Волдеморт независимо друг от друга или по предварительному сговору (также допустим вариант, что они просто хорошо друг друга знали и отлично прогнозировали действия соперника) разводили и развели относительно монолитное чистокровное общество Магической Британии по двум противоположным полюсам. Родителей наследников тех семейств, которые были нужны Волдеморту, убирал Дамблдор, и наоборот. Ничем другим объяснить такую слаженность и продуманность интриги, которая в итоге превратилась, если учесть близкородственность браков аристократии, в буквальном смысле в братоубийственную войну, я не могу. Также становится понятно, почему Волдеморт клялся магией и не терял ее, а также почему ему присягали новые главы семей: они действительно шли воевать против убийц своих отцов.

  Всю историю Магической Британии второй половины двадцатого века можно резюмировать следующим предложением: "Один забытый герой ради получения власти создал нового Темного Лорда, а потом доблестно его превозмог, попутно отправив на тот свет кучу непричастных ко всему этому магов".

  Еще одним важным документом стала картотека на всех Упивающихся. В нее Логан Крэбб скрупулезно заносил все на его взгляд важные моменты: кто-кого ненавидит, кто с кем дружит, и самое главное – побудительные мотивы, которые привели каждого конкретного мага к Волдеморту. Про кого-то картотека оказывалась подробнейшей, про кого-то наоборот, но для меня она равноценна божественному откровению, а уж переоценить ее стоимость вообще было невозможно. Такая гора, пусть и не компромата, но уникальной инсайдерской информации, пригодилась бы даже Дамблдору.

  Судя по найденным мною датам, самые старые карточки заполнять Крэбб начал еще лет десять назад. Видимо уже тогда он не надеялся, что обучать сына придется лично.

  Предварял картотеку небольшой свиток с общей классификацией Упивающихся. Итак. Исходя из истории произошедших событий, Крэбб делил всех примкнувших к Волдеморту Упивающихся на пять крупных категорий. Классификации была следующей: "почитатели Тома Реддла", "ненавидящие Альбуса Дамблдора", "желающие половить рыбку в мутной воде и неоправданно высоко подняться на волне будущей революции", "не желающие в грядущей смуте потерять много" и "расходное отребье, желающее грабить, убивать и насиловать".

   Гойл, Лестрейнджи, Макнейр, Мальсибер, Нотт, Трэвэрс, Эйвери, Розье, Крауч Младший... Вот те фамилии, которые наводили страх и ужас на Магическую Британию. Это маги, которые, либо в буквальном смысле ели с одной тарелки с будущим Волдемортом, либо очень рано примкнули к нему. Они в большинстве своем пошли за Темным Лордом именно потому, что практически во всем разделяли его взгляд на магглов и Магическую Британию, и желали победы своему кумиру. Ближний круг и упивающиеся с самым высоким рейтингом доверия у Волдеморта выходили именно из той группы. Вторая категория включает в себя тех людей, которые по каким-то причинам ненавидели лично Альбуса Дамблдора, либо его Орден Феникса. Причем, важный факт, приблизительно до последней фазы войны не нужно ставить знак равенства между первыми и вторыми группами примкнувших к Волдеморту магов. То есть, например эти люди могли абсолютно не разделять идей Темного Лорда, а к нему на службу явились ради одной лишь только мести. И даже враждовать с первой. Большинство из второй группы, быть может, с удовольствием пошло на поклон к кому другому, но увы, третьей силы не было. Таких магов было среди упивающихся немало, но самые громкие фамилии это Уилкис, Крэбб и Лестрейндж-Блэк.

  Причина примкнуть к Волдеморту у третьей группы магов была совершенно бесхитростна. Жажда наживы в той или иной форме двигала ими. Были ли это простые и банальные деньги, или будущие посты в Министерстве, или книги и редкие ингридиенты для исследований, или укрепление позиций рода в неформальной табели о рангах Магической Британии, совершенно не важно. Джагсон, Долохов, Кэрроу, Руквуд, Яксли, Гиббон, Каркаров, Снейп – носители вот этих печально знаменитых фамилий именно за этим припали к ногам Волдеморта.

  Четвертая группа на взгляд Крэбба была самой безвинной среди Пожирателей. Имеется в виду, по способу присоединения и желаниям, а так кровь лили без счета все Упивающиеся. В эту группу входили те маги, в основном владеющие каким-то чрезвычайно важным для Волдеморта ресурсом, которым "сделали предложение, от которого нельзя отказаться". Селвин, Малфой и некоторые другие, быть может, и не хотели лезть непосредственно в Упивающиеся, а остаться просто сочувствующими, но... Выбора им не оставили.

  Хм... Похоже на счет Малфоя стали ясны истоки того, почему он в итоге предал Темного Лорда.

  Побудительные мотивы пятой группы были самыми простыми, даже проще чем у третьей. Те хотя бы руководствовались средне– и дальнесрочной перспективой, а эти... "Ограбить, потешить похоть, пустить кровь, убить, пытать, увидеть в глазах жертвы ужас и бессилие, и плевать, что будет потом!" – вот кредо этой самой многочисленной группы. Из громких и чистокровных имен тут были только Пиритс и Роули, а остальные – безвестные и безымянные маги, сгинувшие в Азкабане, убитые в бою, по-тихому приконченные без суда или бежавшие на континент. Самое смешное, что среди них для ратующей за чистую кровь организации было изумительно много полукровок и даже, о ужас, магглорожденных! В принципе, это было совершенно естественно и легко объяснимо. Для того, чтобы набрать армию только из чистокровных, Волдеморт был бы вынужден подгрести под свои знамена даже Дамблдора!

  Сноска. Винсент, ты совершенно правильно отметил в том своем ученом диспуте динамику прироста чистокровных и грязнокровных магов. Конец сноски.

  Не нужно думать, что эти группы были абсолютны и неизменны. Со временем, по ходу боевых действий, многие меняли и дополняли свое мировоззрение, и таким образом пополняли своими именами кроме основной прочие категории. Так, например, несчастную Беллу к концу войны можно было смело записать в каждую группу, и не сильно ошибиться, а желание Малфоя "сохранить" трансформировалось в "преумножить".

  Глава 11. «Триумфальное» возвращение в Хогвартс

  Возвращение в Хогвартс новоявленного лорда не сопровождалось праздничным салютом или торжественными фанфарами. Никто не ждал меня у ворот с хлебом-солью, никто не раскатывал красную ковровую дорожку, никто не желал припасть ниц и поцеловать край моей мантии... И это правильно, иначе для чего я специально так подгадывал время возвращения, чтобы все дети и учителя точно были на уроках?

  Никого не встретив по дороге, я добрался до факультетской спальни, кинул в сундук сумку с вещами и быстрым шагом отправился в свой личный читальный зал.

  – Устав Хогвартса. Том о правах и обязанностях полноценных признанных лордов, обучающихся в школе, – сказал я в пустоту стойки библиотекарши старой советской районной детской библиотеки. Выручай-комната все еще продолжала принимать именно такой вид, несмотря на то, что пару раз я пытался представить себе отделанные мрамором залы Публички.

  Тем временем на пюпитре передо мной появился толстый том Кодекса Хогвартса, услужливо раскрытый на нужной странице.

  "Права, права, права..." – бормотал я, вчитываясь в вычурные строчки основного закона для всех учеников британской школы магии, и чем дальше, тем выше вверх лезли мои брови. Ибо прав у меня было... ну просто неприлично много!

  Свободный выход из Хогвартса в любое время. В том числе, право не ночевать в его стенах любое количество ночей подряд.

  Свободное посещение занятий. Официально свободное, а не как сейчас – ненаказуемое, но порицаемое. Именно порицаемое, как иначе назвать то, что за прогул могут назначить отработку, на которой можно спокойно филонить? Просто ученики, видимо, достаточно разумны, чтобы настолько открыто и нагло не идти наперекор системе.

  Право на пищу, то есть обязанность администрации кормить и поить меня сохранялась в полном объеме, причем теперь я еще мог разнообразить меню по своему собственному желанию в весьма широких приделах. Ура! Наконец-то уйдет в прошлое мерзкий тыквенный сок на завтраки и да здравствует нормальный чай. А уж отличнейшие стейки с кровью и рыбка... м-м-м. Аж слюнки потекли! Самое главное, что это не будет мне стоить ни одного лишнего кната! За все платит Хогвартс: "...за высокую честь учить в своих стенах лорда..."

  "Лорд не должен нести урона ни в чем. Дела лорда невероятно важны. И другие ученики, и профессора не должны мешать ему вести их так, как подобает по Родовому Кодексу. Поэтому администрация обязана предоставить лорду соответствующие его статусу апартаменты..."

  Ох-хо-хо! Личная квартира! Спальня, кабинет, туалет и ванная комната! О-о-о! Я просто в экстазе! Личный туалет и душ! Понять счастье этого может только тот, кто долго прожил в общежитии или казарме. Или вообще – в поле...

  Что-то все подозрительно слишком шикарно. Так. А когда в последний раз в Хогвартсе учился полноправный лорд? Мда... Тысяча семисотый год. Давненько. Хм. Или просто с такими правилами, с которыми возможный ученик лордского достоинства будет обязательно ознакомлен, директора не спешат приглашать в школу эмансипированных, как источник серьезного возмущения для остальных школьников? Вполне реально. Ни за что не поверю, что за почти триста лет я тут единственный, кто принял бразды правления родом в столь юном возрасте.

  Так. С правами понятно. Что там у меня с обязанностями?

  Смешно, но обязанность профессоров учить перетекает в обязанность эмансипированного ученика учиться. Вполне логично – раз ты взрослый, то и следить за собой должен сам. Профессора тебе помогут, но палкой загонять в учебу не будут. Сам умный и должен понимать, что к чему.

  Наказания... О! Это вообще песня. Итак. За неуспеваемость с меня преподавателям разрешено снимать баллы. Вполне корректно, но совершенно недейственно, особенно на нашем факультете. Дальше. Многофутовый реферат? Смешно! Прыткопишущее перо равнодушно перепишет под мою диктовку сколько угодно параграфов из учебника. Отработки? Мне могут назначить отработки, однако как полноправный лорд по Кодексу Хогвартса я имею право признать отработки задевающими мое достоинство. И забить на них. То есть не забить, а администрация может назначить мне отработку другого типа, которую... я точно так же могу признать недостойной моего лордства! И так далее, пока наиболее умному участнику конфликта не придет в голову мысль оставить студента в покое, чтобы не позориться своим бессилием.

  Единственное, от чего я не мог никак отвертеться, это, как ни парадоксально, телесные наказания. Но опять же, после их получения, я могу посчитать себя оскорбленным, и вызвать экзекутора или назначившего наказание на дуэль. Дуэли, кстати, могли проходить как чисто на "белом" оружии, совсем без магии (Таких дуэлей в магическом мире, как я поискал, не случалось уже больше пятисот лет. Отголосок тех времен, когда маги не прятались еще за Статутом и часто встревали в жизнь обычных аристократов.), так и "только магия" (самая распространенная в последнее время) или "железа и магия". Глупое на первый взгляд использование "железа" – это тяжкое наследие древних времен, когда в большинстве своем маги были слабее, а противники – драконы и магические расы, гораздо сильнее магглов – единственными оставшимися в наши времена естественными врагами магов. В те стародавние времена недостаток магической мощи и знаний волшебники возмещали либо ритуалистикой, что долго и не всегда применимо, либо использованием различных артефактов. Так что "железом" в этом случае могло быть все, что угодно, начиная от обычного маггловского засапожного ножа и заканчивая анимированными доспехами и големами. Того же Годрика вспомнить с изготовленным по его личному заказу гоблинами волшебным мечом. Да и Флитвик на нашей тренировке-отработке как раз показал класс в подготовке к дуэли типа: "железо и магия".

  Ладно. Возвращаясь к телесным наказаниям: сейчас они отменены, или, как мне намекал Дамблдор, приостановлены, так что и тут бояться мне нечего.

  Итак, в итоге, будучи лордом, я официально могу стать неподсудным и делать в Хогвартсе, что захочу. В теории. На практике же, естественно, если я буду вести себя похабно, или, хуже того, ломать Дамблдору его планы, меня начнут различными "неуставными" мерами прессовать. Начиная от простейшего бойкота и подзуживания учеников превратить мою жизнь в ад, через всякие тонкости и спорности Кодекса, которые: "директор и верховный судья здесь я, и решаю, что правильно, тоже я", и к закономерному концу истории в форме несмертельного "несчастного случая", как с бедной Салли. Так что нужно вспомнить и воспользоваться английской, кстати, поговоркой: "не все, что можно делать безнаказанно, стоит делать". То есть сидеть относительно тихо и ни в коем случае не идти на конфликт с Дамблдором. Книги из Библиотеки Основателей, пусть и в меньшем объеме, для него копировать все равно придется (кстати, не забыть подготовить список для Волдеморта, быть может ему будет это интересно). Но отработки: "каждый день и до конца Хогвартса" – перебьются. Время мне теперь очень дорого.

  Из Выручай-Комнаты я вышел совсем уже успокоившимся. Мои планы не должны были пострадать от сменившегося статуса. Более того, конечно, в глубине души я надеялся, что привилегии от лордства должны быть существенными, но не ожидал настолько огромной удачи. По сути своей я теперь волен был совсем забросить учебу и сосредоточиться на своих проработанных еще в мэноре планах, и никто мне ничего не мог бы сделать, но... Вот только я слегка ошибся факультетом. Был бы слизеринцем, все окружающие только плечами равнодушно пожали, но на нашем факультете такое поведение – это откровенный моветон. Ребята меня не поймут, да и учебу как раз следует не забрасывать, а максимально форсировать, ибо на шестом-седьмом курсе я буду слишком занят войной.

  За разбором документов и размышлениями о будущем время пролетело совершенно незаметно. И только войдя в гостиную факультета, я осознал, что занятия уже давно закончились, дети успели пообедать и теперь убивают время в своих немудреных развлечениях. А еще то, что они по мне очень сильно соскучились.

  – Винс! Ты вернулся! – у меня на шее повисла мисс Мун. И тут же совершенно простодушно поведала мне причину своей радости. – А нам сказали, что ты теперь лорд и доучиваться будешь у себя дома. А без тебя на зельях меня Снейп валит!

  Здорово, черт возьми. Это, конечно не у крестного на блинах, то есть, учитывая его национальность, на тортилье, но все равно приятно. Любят меня, ждут... Вон, десятка полтора младшеклассников, в ожидании своей очереди выразить мне радость встречи, образовали вокруг меня небольшую толпу. А вот чистокровные отпрыски старых родов прореагировали совершенно по-другому. Аккуратный легкий поклон, негромкое, полное внутреннего достоинства приветствие формата "младший – старшему" и обязательное вежливое обращение "лорд Крэбб". Но даже и это тоже приятно. Чай, не круциатус от Крэбба. Чувствуешь себя как будто вернулся домой, в большую дружную семью.

  Правда, приблизительно на пятой минуте мне эти танцы слегка надоели, и я скомандовал "без чинов":

  – Так. Ребята, – кивнул я чистокровным. – На полном серьезе. Для вас всех я все тот же "Винс", что и раньше. Во всяком случае, не в совсем уж официальных случаях.

  – Отлично!

  – Мы согласны!

  – Мы верили в тебя!

  – Это же наш Винс! – загомонила вокруг меня малышня.

  – А может, он недостоин называть нас просто по имени? А, лорд Крэбб? Проклятый отцеубийца! – послышался громкий, ломкий мальчишеский голос. Факультет замолчал, а некоторые младшие даже отшатнулись от меня.

  "Чую, чую влияние любителя лимонных долек! Здравствуйте, мистер агент влияния и шпион директора Альбуса Дамблдора на факультете Хаффлпафф!" – Итак. Мэтью Барнетт. Второкурсник. Магглорожденный или, по смутным слухам, возможно, полукровка. До этого ни в чем таком замечен не был. Во всяком случае ни мной, ни слухами.

  – Так. Похоже, нужно кое-что объяснить. Жаль, ни у кого нет артефактных очков...

  – У меня есть! – быстро сказала Сьюзен и смутилась от скрестившихся на ней взглядов всего факультета. – Ну... мне тетя подарила. На всякий случай.

  – Неси!

  – Я сейчас! – по счастью ранее заработанного мной авторитета хватило, чтобы Боунс выполнила мою просьбу, а не, к примеру, презрительно фыркнула и отвернулась.

  Вскоре Сьюзен вернулась в гостиную, где, похоже, собрался весь факультет, и протянула мне монокль, брат близнец которого прописался в правом глазу у главы Департамента Магического Правопорядка.

  – Возьми.

  – Нет, Сьюз. Спасибо. Но воспользуйся им сама. Внимательно посмотри на меня и расскажи всем абсолютно без утайки все, что ты увидишь.

  И опять девушка меня послушалась. Вставила монокль в правый глаз, зажмурила левый, что-то прошептала и махнула волшебной палочкой...

   – Вижу метку отцеубийцы.

  – Я же говорил! Я был прав! – с гордой яростью борца за правду закричал Барнетт.

  Факультет недовольно заворчал. И ворчание все нарастало и нарастало, пока Боунс, со словами "больше ничего нет" не вытащила монокль глаза. Ворчание резко потеряло приблизительно половину своей силы. Чистокровные и полукровки из сильных магических родов сразу же поняли, что это означает. Но остались еще и другие...

  – Мы должны изгнать его с факультета! Мы должны наказать... – зашелся в праведном гневе Барнетт.

  – На нем нет клейма Предателя Крови, – прервал обличительный словесный понос младшего товарища староста.

  – Ну и что?

  – Объясните ему кто-нибудь! Я лицо заинтересованное, – попросил я. "А еще я нифига точно не знаю! Пусть уж кто-то другой раскроет магглорожденному глаза на неприглядную правду."

  Прочитать небольшую лекцию вызвался мой одноклассник Эрни МакМиллан.

  – Вот скажите мне, кто из вас хорошо знает маггловское общество? Вот ты? Тогда ответь на следующий вопрос: что будет, если родители обращаются со своим ребенком плохо или даже жестоко?

  – Ну, у них будут проблемы. Штрафы. Суд. Вплоть до изъятия ребенка и тюремного срока для таких родителей, – сказал как о чем-то естественном кто-то из магглорожденных. Совершенно естественном для магглов, но диком, судя по открытым в изумлении ртам, для детей магов.

  – В отличие от магглов, в Британском Магическом законодательстве нет такого преступления, как "жестокое обращение с детьми". Все еще не ясно? Тогда говорю по-простому. Глава семьи, лорд или леди, могут сделать с младшими членами, в том числе со своими наследниками все, что будет им угодно. Например, на прошлых каникулах, когда вы, мистер Барнетт, наслаждались семейным теплом и уютом, подарками на рождество и, быть может, огромной индейкой, Винсента в подвале его родного мэнора пытали круциатусом...

  "Хм. Однако, скрыть что-либо в магическом мире практически невозможно. Интересно, а кто проболтался? Какой-нибудь Малфой? Или Снейп?" – подумал я. Тем временем лекция продолжалась.

  – ... пытал собственный отец, – факультет ахнул, – И никто, даже те, кто отлично знал об этом, ничего никому не сказали. А если бы и сказали, то даже ДМП ничего бы не могло сделать. Нужно официальное обращение в ДМП непосредственно от пострадавшего или его родственника, но его бы никто никогда не сделал. И знаешь почему? Именно потому, что дети до определенного возраста, который называется совершеннолетием, не имеют практически никаких прав!

  – Но это дикость! Весь мир уже давно... – заблажил второкурсник, но Эрни его перебил.

  – Это наш мир. Магический мир. В нем свои законы! Наши, в том числе и твои, законы. И извольте их знать, мистер Барнетт! – жестко, чрезвычайно жестко даже для взрослого, не то, что для спокойного и покладистого хаффлпаффца, отчеканил МакМиллан.

  "Вот, значит, какое у тебя хобби и оно же больное место, Эрни. Учту."

  – Более того. Если не имеющий прав отпрыск попробует главу семьи убить, то волей самой Матери-Магии, защищающей своих детей, удачливый отцеубийца станет Предателем Крови!

  "Хорошо бы тебе, Эрни, никогда не узнать, как именно Мать-Магия "любит своих детей". Это же не любовь – это настоящая ебля!"

  – Это у магглов может процветать брато– и отцеубийство. Магический мир такого не терпит!

  "Если вспомнить, насколько в Магической Британии все близкие родственники, то еще как терпит, Эрни. Но я, сам понимаешь, не буду тебя поправлять..."

  – Однако бывают случаи, когда убийство все же происходит, но убивший отца не становится предателем крови. Отцеубийцей – да, но предателем крови – нет. Редко, но бывает. Такое случатся, например, если смерть причинена по неосторожности, или глава рода сошел с ума, либо сама Мать-Магия вела палочку убийцы. А судя по тому, что Винсент стал сразу совершеннолетним и лордом, то никаких претензий Магии к нему не возникло. А если нет претензий у Магии, то обычно нет претензий и у магов.

  – То есть, я правильно тебя понял? Этот... лорд, убил своего отца, и ваше хваленое Министерство даже не почешется?

  – Наше, привыкайте мистер Барнетт, наше Министерство! Британское Министертво Магии! И да, вы правы. Дела рода – это дела рода. Если кто-то в роду этим недоволен и считает, что был нарушен какой-то закон, он может искать правды в Департаменте Магического Правопорядка, либо подать прошение в верховный суд Визенгамота.

  – То есть я могу написать заявление в полицию...

  – Аврорат. Даже не в аврорат, это всего лишь часть одна из частей департамента, а прямо на имя главы ДМП. Это вполне по закону.

  – Не важно. Написать, и этого убийцу посадят?

  – Да. Можешь... написать. Но ДМП откажет тебе в рассмотрении претензии по причине твоей абсолютной непричастности к роду Крэбб. А твое прошение в верховный суд, скорее всего, даже не будет рассмотрено. Канцелярия суда ограничится стандартным письмом, смысл которой, если кратко: "не лезь не в свое дело".

  "О как мне повезло, что я остался последним в роду! Была бы у меня сестренка или братишка, они бы точно меня посадили за отцеубийство и ради отнятого титула".

   – И что, если я такой наследник, мне и деваться некуда? Только слепо подчиняться любым приказам главы рода? – по-юношески горячий и свободолюбивый Мэтью никак не мог успокоиться. Директору, скорее всего, не пришлось сильно напрягаться, чтобы направить энергию ребенка в нужное русло. С такими замашками вообще непонятно, что Барнетт забыл в Хаффлпаффе. Чистый и незамутненный адепт Общего Блага, больной в тяжелой форме "гриффиндором головного мозга". Вот так и, похоже, Блека охомутали и оторвали от семьи.

  – В магическом мире все именно так. Подчинение младшего старшему абсолютно. Если же кому-то такое не нравится, он может выйти или быть выброшенным из семьи, оставив там... все. Фамилию, претензии на наследство, родовые магические дары, очень часто некоторую часть магии и иногда – жизнь. Ты согласен стать сквибом?

  Барнетт мотнул головой и отвернулся. Он уже успел почувствовать ту силу и власть, что дарует своим адептам магия.

  – Собственно, у меня все. Мои предположения по поводу случившегося верны? – спросил Эрни.

  Я только согласно развел руками. "Не сказал – не соврал" – золотое правило любого манипулятора.

  – Великолепный ответ, Эрни. Пять баллов Хаффлпаффу! К сожалению, я не староста и не имею права снимать и награждать...