Текст книги "Диктатор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Борис Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 83 страниц)

  Глава 12. Библиотека Рэйвенкло

  Выручай-комната приняла именно тот вид, который я и загадывал, нарезая круги около картины с троллями-балерунами. Моя любимая районная детская библиотека из детства. Ах, как давно это было, сколько приятных часов там проведено, среди книг и тишины... Параллельно я получил доказательство одному из своих предположений. Всегда считалось, что выручай-комната создает обстановку из того хлама, что валяется у нее в общей кладовой. Я же всегда думал, что в мире магии и на мощном источнике проще все же обстановку трансфигурировать, чем подбирать наиболее подходящее из существующего. И как быть в случае, когда заказывается что-то, что еще в пределах Хогвартса никогда не появлялось? Так, к примеру, вряд ли кто-то приносил с собой в школу висящий, согласно моим детским воспоминаниям, на стене красный тканевый плакат «Решения съезда КПСС в жизнь!»

  Библиотекарши ожидаемо не было, зато была отличная картотека. Как я и заказывал, первый же ящичек имел бирку "Магические практики, для очень слабых магов".

  – Ну-с, взглянем что у нас тут... О-ой-ё!

  О том, что запросы следует формулировать конкретно и четко, любой пользователь интернета знает и учится тому очень быстро. А я вот забыл и чуть не поплатился за это серьезной травмой. Выдвинувшийся ящичек картотеки имел в длину метров пятнадцать, и меня им по-настоящему сбило с ног! Хорошо, отскочить успел, а то бы в стену напротив впечатало капитально. Фух!

  Заглянул ради любопытства в пару карточек. На одной в оглавлении были какие-то иероглифы, значит, библиотека не только на родном языке, на другой, судя по названию, ссылка на учебник по какому-то виду гадания или прорицания. Понятное дело, что такое мне не нужно. Тогда так:

  – Перечень магических дисциплин, пригодных для изучения и воспроизведения очень слабым магом.

  Вот! Совсем другое дело. Свиток – это, конечно же, не очень удобно, но всяко лучше, чем многометровая, горизонтально положенная стопа бумаги. Сам свиток оказался довольно толстым, а значит, длинным, и содержал соответствующий объем информации. Потратив около часа на изучение, я в задумчивости отложил его в сторону.

  Библиотека Тайной Комнаты действительно оказалась весьма и весьма обширной. Куча названий предметов была мне вообще незнакома или была написана на иностранных языках. Несколько было на русском, к примеру, шаманизм. Заманчиво, конечно, изучать что-то такое, но где взять здесь нормального учителя? Кто будет меня контролировать, ведь магия – это далеко не шутка! Не. Слишком опасно. В итоге из всего, что я смог худо-бедно понять, я выбрал попавшие в этот список свои родовые некромантию и магию крови (ого, некромантия, оказывается наука слабых магов), а так же очень рекомендованную слабосилкам ритуалистику. Еще пару-тройку перспективных дисциплин оставил на потом. А пока:

  – Лучший учебник для начинающих по Ритуалистике. Лучший учебник для начинающих по Магии Крови. Лучший учебник для начинающих по Некромантии.

  На столе появились три книги. Я жадно протянул к ним руки, открыл и скривился. Книга по магии крови была написана арабской вязью на свитках, учебник по ритуалистике – на немецком, толстенный пергаментный кодекс с каменными обложками (и весом, что с одного удара можно проломить замковые врата), а по некромантии – на латыни. На кожаных листах. И кожа такая, как бы не человеческая...

  – Мда. Просто "отлично". Так. Лучший учебник для начинающих по Ритуалистике на английском или русском языке. Лучший учебник для начинающих по Магии Крови на английском или русском языке. Лучший учебник для начинающих по Некромантии на английском или русском языке.

  Книги на столе поменялись. По ритуалистике и некромантии теперь стали написаны по-английски и вполне удобоваримого формата, а вот магию крови, согласно сформулированным критериям отбора, представляла книга на русском. Ее-то я и открыл первой и чуть погодя разочарованно отложил в сторону. "Яти", старинные выражения, косноязычное изложение... Впрочем, две оставшиеся книги не оказались проще. За XIII-XV век обе, и полны древнеанглийскими выражениями точно так же, как старинный русский учебник ятями.

  – Так. Словарь-переводчик с древнерусского на современный русский.

  На столе ничего не прибавилось.

  – Хм. Нету? Возможно, возможно. Тогда так. Словарь-переводчик с древнерусского на современный английский.

  Опять нет ничего.

  – Ясно. С магией крови потом, короче. Тогда, словарь-переводчик с древнеанглийского на современный. Угадал! – На столе появилась еще одна книга. – Так. Типографское издание на бумаге совсем уж современного вида. Издание 1956 года. Новье, можно сказать. Видимо, кто-то из магглорожденных принес. Ну что же, понеслась! – и я подтянул к себе поближе учебник по ритуалистике.

  Выручай-комната меня не обманула. Учебник оказался просто изумительным. Легко читаемый (за исключением неизвестных мне древних слов), с изумительным слогом и превосходной понятностью для читателя. Я не удержался и стал делать перевод, по ходу дела осовременивая его и помня тот факт, что мне все равно потребуется твердая копия.

  "Воистину, ритуальная магия – это самая древняя человеческая магия, ибо от нее произошли все остальные виды чар. Что такое зельеварение, как не ритуал, в котором магия, жесты и реагенты с помощью действий мага палочкой и лопаткой сплавляются в единую магию, результатом которой является волшебный эликсир? Или чары, где ритуальные жесты и произносимые слова обращаются настоящим чудом? И даже гербология, эта древнейшая магия, есть ни что иное, как ритуал выращивания растений! Я уж не говорю о таких важных дисциплинах, как некромантия или магия крови!..." И так все предисловие. Конечно, можно было бы сказать, что: "Всяк кулик свое болото хвалит", как у нас в глубоко техническом институте Кафедра Культурологии считала себя самой важной, но по ходу описания мне пришлось признать правду. Ритуалистика – это действительно очень и очень важная и перспективная для меня дисциплина.

  В этот день я настолько зачитался в выручай-комнате, что пропустил отбой, и на обратном пути был заловлен Филчем. Твердящий о розгах и цепях старик отвел меня к декану, где она с укоризненным вздохом назначила мне назавтра отработку у моего поимщика.

  Как это не парадоксально, но на отработке у Филча мне даже понравилось. Сегодня днем был завоз припасов для новогоднего пира (уже!). Сами продукты по складам быстро раскидали эльфы, но ответственный завхоз все хотел проконтролировать. В итоге весь вечер я, как белка (очень толстая и неуклюжая), лазил по стеллажам, что с моей комплекцией то еще удовольствие, а Филч в это время стоял снизу, сверял по списку найденное. Быть может, сегодня был какой-то необычный день, или сдохло что-то большое вроде василиска в запретном лесу, или просто завхоз был доволен, что кто-то удачно подвернулся под отработку, но! В конце, перед самым уходом, он порылся у себя в ящике конфиската и выдал мне, кто бы мог подумать, пачку обыкновенного маггловского драже. Изюм в глазури. Конечно, драже оказались твердокаменными и как бы не ровесниками первых бомбардировок Лондона, но это были конфеты! Сладкие!

  Только оказавшись опять в теле ребенка, я понял, какое это счастье – съесть чего-нибудь сладенького. И посещение Хогсмида заиграло совсем другими красками. Казалось бы, что такого в посещении обычной деревушки с магазином? Я забыл, как это – быть ребенком, когда сладкого хочется всегда. На завтрак, обед и ужин ничего такого не дают. Единственное, что сладкое на столе – это фрукты. Это я взрослым-то привык: что хочешь и когда хочешь, то и купил. А тут... Сразу понятно становится, почему на уродские шутки Уизли дети так легко попадаются. Ломка.

  Кулек был честно, я все же взрослый, могу и потерпеть, разделен в гостиной Хаффлпаффа. Начиная со второго курса, все дети вежливо отказались, зато одноклассники мои оторвались по полной. Ну и что, что на каждого пришлось по маленькой горсточке, зато под чай и дружную беседу... Была кем-то высказана совсем крамольная мысль, что мне следует почаще нарушать правила, раз отработки у меня получаются такими удачными. И после этого они называют себя моими друзьями!

  Дни между тем весело катились к новогодним празднествам. В середине декабря, в канун новогодних каникул, судьба внезапно подбросила мне проблем с совершенно неожиданной стороны. Оказалось, что не все согласились с моей молчаливой позицией по поводу сокрытия в тайне пути к выручай-комнате.

  Чем занимались всю осень и начало зимы близнецы Уизли, я не в курсе, но, видимо, только сейчас до них дошли слухи о том, что я знаю дорогу в выручай-комнату, и как много от доступа к ней они могут поиметь.

  В один из декабрьских вечеров эта пара гриффиндорцев технично оттерла меня от основной массы хаффлпаффцев после последнего в этот день урока.

  – Слушай, Крэбб, говорят...

  – Ты знаешь дорогу в выручай-комнату.

  – Да, знаю.

  – Проведи нас.

  – Что я получу за это?

  – Нашу огромную...

  – Просто величайшую...

  – Благодарность.

  – Это сколько в галеонах? Учтите. Со мной даже Малфой не смог договориться.

  – В галеонах нашу...

  – Благодарность не измерить...

  – Тогда в чем она меряется? Артефакты? Равноценная информация?

  – Наша благодарность...

  – Гораздо больше и полезнее...

  – Чем любой артефакт.

  – Ну, раз вам нечего мне предложить, то до свидания, – я повернулся и пошел в сторону своего факультета.

  – Похоже, братец Дред, мальчик не понимает... – увязались сзади близнецы.

  – С кем связался. Нужно, братец Фордж...

  – Объяснить ему, пока с ним...

  – Не произошло что-нибудь плохое...

  – Из-за незнания, что старших...

  – Нужно уважать. Инкарцеро.

  Честно говоря, такого я не ожидал. Я привык, что в этом возрасте детям, чтобы начать драку нужно психологически подготовиться, распалиться. Но Уизли, видимо, давно уже привыкли атаковать внезапно и слажено. Заклинание в спину – это так храбро. Впрочем, ребята же грезят о славе Мародеров. Что ж, они на верном пути. Связанный появившимися из неоткуда магическими веревками, я еле-еле устоял на ногах.

  – Вы что, охренели?

  – Ой, братец Фордж, он еще говорит.

  – А почему он еще не упал?

  Сильный удар в спину повалил меня на землю. Я немного успел сгруппироваться, но ударился все равно очень сильно.

  – Упал.

  Меня взяли за ноги и как мешок отволокли в ближайший класс. Здесь бросили на пол и продолжили разговор.

  – Значит так. Либо ты...

  – Говоришь, где вход в выручай-комнату...

  – Либо...

  – Пошли вы в задницу. К Хагриду. Оба поместитесь!

  – Братец Фордж. Что у нас сегодня есть для испытаний?

  – Братец Дред, есть Кровопролитные конфетки. Образец тридцать четыре.

  – Антидота, кончено же мы не...

  – Взяли. Но он парень жирный. Крови...

  – Много.

  Спрашивать меня они даже не собирались. Мне тупо зажали рукой нос, и когда я открыл рот, чтобы вдохнуть, просунули туда ярко-зеленую конфету. Опять зажали нос и подождали, пока я не проглочу, и только после этого позволили дышать.

  – Этот бобер в змеиной шкуре.

  – Или змея в бобровом меху.

  – Ха-ха-ха. Смешная шутка.

  – Нужно запомнить.

  – И рассказать всем.

  – Пойдем и расскажем. А пока он...

  – Пусть подумает.

  – Хорошо подумает.

  И они ушли, оставив меня истекать кровью в пустом классе. Связанного. Больно особо не было, синяки ерунда после допроса у Основателей, но вот текущая из носа кровь и не думала останавливаться. Она все текла и текла, а мне было даже не заткнуть нос, ну хотя бы пальцами. Я не знаю, сколько прошло времени, пока я не отрубился, но проснулся я уже в луже своей крови, и она все еще продолжала течь. Вся мантия также была пропитана ею. Веревки спали с меня, так что я смог сделать попытку подняться. В глазах сразу же потемнело, и я не упал только потому, что успел встать только на карачки.

  Вспоминая "бедного" Лонгботтома, которому Малфой склеил ноги, я только мысленно помотал головой. "Ой-ой-ой! Как это страшно, ноги склеить! А вот я имею все шансы склеить ласты!" Заткнув нос каким-то мусором из карманов я прямо так, в позиции "на четыре кости", начал путь в Больничное крыло, оставляя за собой кровавую дорожку. Она оказалось не очень длинной, так как дойдя до первой же лестницы, я не смог совладать со своими конечностями и кубарем скатился вниз, где меня поджидала темнота беспамятства.

  Глава 13. Проблемы с Близнецами

  Опять Больничное крыло. И я этому очень рад, ведь все могло кончиться гораздо хуже. Чувствую я себя весьма сносно, свои уважение и дифирамбы магической медицине я воздавал не раз и не два, так что этот будет далеко не первый.

   Как обычно, у моей кровати стоял почетный караул. Мадам Помфри с диагнозом и директор Дамблдор с очередной нотацией об общем благе. Как только они так подгадывают прямо к моему возвращению в себя? Великая магия, иначе не скажешь.

   – Мальчик мой, я же говорил тебе, что твое личное проклятье...

  – Только в этот раз, – я перебил Дамблдора, пока он не смог загрузить мне мозги очередной порцией общеблагодельной чуши, – я смог отлично рассмотреть форму своего проклятья.

  – И?

  – Это были близнецы Уизли!

  – Мальчик мой, нехорошо жаловаться по пустякам на своих товарищей. Дети этого не любят, и у таких бывают серьезные проблемы в коллективе...

  Э как ты заговорил! Как тебе на слизеринцев доносить, так это благое дело, а как за серьезный косяк Уизли вложить, так "стукачей не любят".

   – А то, что я чуть не помер, это тоже пустяк?

   – Ну что ты. Тебе ничего не угрожало. Ты очень правильно заткнул себе нос обрывками ткани и так прекратил кровотечение. Я даже добавлю Хаффлпаффу десять баллов за находчивость.

   "Десять баллов? Да ладно!"

  – Мадам Помфри! Что со мной было и угрожало ли что-то моей жизни? – она, конечно, всей правды не скажет, но хоть часть.

  – У вас, мистер Крэбб, оказалась очень острая аллергическая реакция на компоненты той гадости, которую использовали Уизли в своем изобретении.

  – И в чем это выражалось?

  – Это выразилось в том, что действие зелья оказалось продлено вместо десяти минут на... очень долго.

  – На очень долго, это навсегда?

  – Если вовремя не применить соответствующее противоядие, то ... – замялась Помфри и бросила взгляд на директора.

  – Мальчик мой, – но продолжить я ему не дал.

  – То есть, не приди я в себя, то так бы и истек кровью? Вы, как Верховный Судья, не хотите ли расценить такое, как попытку убийства? Директор, я буду вынужден написать о покушении на свою жизнь отцу и в попечительский совет! – намека тут не услышал бы только школьник. Ну же, договаривайся! И Дамблдор не обманул моих ожиданий.

  – Мистер Крэбб, – о, я уже мистер, а не "мальчик". – Давайте не будем делать поспешных решений и отвлекать важных людей от их серьезных дел. Я сильно накажу мистеров Фреда и Джорджа, а они принесут тебе извинения и дадут клятву, что больше так не будут. Нужно всегда давать людям второй шанс. В конце концов, они же дети, и им хочется весело пошутить.

  "Детский сад, штаны на лямках", других слов у меня нет. "Они больше не будут..." Будут, еще как будут. Впрочем, если клятва магическая, то, может, что-то и получится.

  – Хорошо.

  Как по волшебству передо мной появились эти двое-из-ларца-одинаковы-с-лица. Клялись, магически, что не будут больше меня кормить Кровотекучими конфетками. Обещали подружиться и просили прощения. Короче говоря, дело замяли.

  Для дальнейшего взаимного потепления отношений меня выпихнули из Больничного крыла в компании с рыжими. Прямо за чертой, они, переглянувшись и потупив взгляды, протянули мне горсть конфет.

  – Вот. Угощайся.

  – От чистого сердца.

  – В качестве извинений.

  – Хм. Ну, раз от чистого сердца, то почему бы не съесть, – ответил я и взял одну.

  На вкус конфета была не очень, и подозрительно очень похожа на предыдущую. Чувствую, помокрело как-то в носу. Поднял руку вверх, липкое, красное. Кровь. Какой же я, оказывается, доверчивый лох! Но... Я удивленно посмотрел на них и сказал:

  – Вы же потеряете свою магию!

  – Мы клялись не...

  – Кормить тебя Кровотекучими конфетками...

  – А это – Кровопролитные конфетки.

  – Да и в том, что мы предатели крови...

  – Как говорит директор, во всем есть...

  – И положительные стороны. Наши...

  – Обеты и клятвы магия не считает непреложными!

  – Это так смешно!

  – У всех магов, когда они узнают...

  – Такие тупые лица!

  Вздохнув, я развернулся и пошел обратно в Больничное крыло. Не заставлять же Филча, а именно он нашел меня на лестнице, таскать меня еще раз. Директор оказался прав – Близнецы использовали свой второй шанс. Так же, как и первый. Шанс накормить меня отравой.

  Не знаю, делалось ли это с прямой подачи Дамблдора, с его молчаливого одобрения, или же я просто наступил на профессиональную мозоль Близнецам, не боясь их, как положено делать всем первокурсникам и не только, но проходу мне Уизли с тех пор не давали. Помню из канона и фанона, что практически всегда близнецы Уизли считались хорошими. И вот теперь, оказавшись здесь, я задумался, а почему? Чем так хороши Уизли вообще и пара Джордж-Фред в частности? Не знаю как там Билл и Чарли, но из всех встреченных Уизли мне больше всех понравился Персиваль. Особенности возрастного восприятия в чистом виде. То, что ребенка привлекает, взрослого зачастую отталкивает, и наоборот. Парень был ответственным, серьезным и законопослушным. Чересчур правильным и законопослушным для Гриффиндора. Поэтому его не любили, считая занудой, а он изо всех сил пытался сделать Гриффиндор достойным того, каким он должен быть согласно написанных попечительским советом рекомендаций. Зря его в каноне так опустили. Отличный исполнитель, которому нужен в жизни только правильный лидер.

  Между тем Близнецы начали превращать мою жизнь в ад. Я на своей шкуре почувствовал все те тупые подставы, которые можно было подсмотреть в омуте памяти у Снейпа и в воспоминаниях Хвоста. Это было унизительно. Это было болезненно. Апофеозом стало попадание в Больничное крыло прямиком на рождественские каникулы. Вместо того, чтобы поехать на праздники в поместье Малфоев, я пять дней просидел на больничной койке, пытаясь научиться клевать еду с тарелки. Близнецы опять напутали с дозировкой ингредиентов в своем новом "шедевре" – Канареечной помадке. Впрочем, может, оно и к лучшему. Не готов я еще к разговору с лордом Малфоем и Крэббом-старшим. Вторым бонусом стало то, что я вынужденно стал с помощью библиотеки основателей быстрыми темпами прогрессировать в теоретических аспектах магической медицины (родовой дар, как никак), и, под предлогом спасения собственной жизни, даже смог уговорить мадам Помфри научить меня нескольким простым заклинаниям.

  Кстати, насчет принудительной трансфигурации. Ощущения были своеобразные. Я мог есть совершенно естественно, спать и осторожно двигаться, работая руками-крыльями и ногами-лапками, как своими собственными. Летать, к сожалению, не мог, хотя это было первое, что я попробовал. Все же биомеханические решения, работающие при малых габаритах, в габаритах, превышающих определенную границу, приводят к печальным последствиям. А канарейкой я стал очень большой и толстой.

  Нельзя сказать, что я сносил это все молча. Я жаловался своему декану, декан высказывала все МакГонагалл, та делала втык близнецам, близнецы отыгрывались на мне, и круг замыкался. Я пытался сопротивляться и магически, как мог, и физически. Но что я мог сделать? Близнецы старше меня на два года, что в данном возрасте огромная разница. Сильнее магически, знают больше. К тому же нападения всегда случались не один на один, а их сработанной двойкой или тройкой (Ли Джордан тоже иногда присоединялся). Никакой совести и чести. Хотя о чем это я? Когда это у откровенной гопоты она была? И то, что гопота эта не маггловская, а магическая, кардинально ничего не меняет.

  Факультет, проявляя основополагающее качество, меня одного не оставлял и защищал как мог. Но мог он не очень многое и уж точно не всегда. Иногда меня спасал Толстый Монах, факультетское привидение, несколько раз – старосты, пару раз – лидеры, но большая часть шуток легко проходила через эту защиту и достигала своей цели. Меня. На ребят с факультета я не сердился. В конце концов, дружба дружбой, а свои проблемы нужно решать самому. Не можешь – терпи. Про "сдаться" речи не было даже в мыслях.

  Терпение лопнуло совершенно внезапно. Оказывается, далеко не все я знал о себе. Я спустил Близнецам даже подвешивание моей полуголой, в одних только трусах, тушки недалеко от входа в Большой Зал, но это... Это прощать уже было нельзя ни в коем случае.

  Невероятно мерзкое происшествие, абсолютный кошмар, капитально сорвавший меня с резьбы, произошел в один из февральских дней. Мы с Лили Мун, Меган Джонс и Салли-Энн Перкс медленно шли с уроков по коридору, обсуждая некоторые заковыристые рецепты зельеварения из учебника за первый курс. Почему именно со мной девчонки обсуждали эту тему? Да все потому, что, выполняя договоренность со Снейпом, я стал очень хорошим теоретическим зелеваром. Звучит, конечно, смешно, почти как теоретический спортсмен, но что есть, то есть. Лили Мун была моей напарницей на уроках, а две другие, слегка ленивые и невнимательные девочки, очень быстро поняли, как удобно у говорящей книжки спросить, где у них ошибка.

  Где, как и когда Близнецы смогли подменить сладости девочкам, я так и не понял. На этот раз жертвой стала Салли-Энн Перкс, самая серая мышка Хаффлпаффа. Видимо, у нее тоже была какая-то магическая аллергия, потому что канареечная помадка подействовала на нее... ужасно.

  Невозможно словами описать то, во что превратилась мисс Перкс. Какая-то гротескная смесь таракана, спрута и птицы. Тонкие ножки не смогли вынести массы тела и мгновенно сломались, блестя белым на открытых сколах костей. Лишившись поддержки, тело химеры неуклюже упало на пол коридора, попутно распоров о камни и обломки костей тонкую кожу на брюхе. Из получившихся ран тут же брызнули кровь и гной, заливая нам, стоявшим рядом, обувь и подолы мантий.

  Близнецы, кравшиеся за нами, испугались получившегося результата и мгновенно исчезли в коридорах. Стоявшие рядом со мной девочки тихо сползли в благословенный для них обморок. В итоге я остался наедине с умирающим монстром, в которого превратился маленький ребенок.

  – Черт! Черт! Черт! Хогвартс! Взываю к тебе! Пожалуйста! Позови директора или Помфри! – тишина в ответ.

  – Так, – я стал быстро раздеваться. – Так. Извините, девочки! Ренервейт. Ренервейт, – заклинания у меня пока выходили с побочными эффектами в форме ощущений удара током, так что обеим девочкам сейчас было достаточно нехорошо. Но совсем не до такой степени, как их третьей подруге.

  – Больно, – заныли малявки, но их плач я тут же оборвал. – Лили! Беги к мадам Помфри в Больничное крыло! Мег! Беги в нашу гостиную через Большой зал. Зови старшекурсников, деканов, вообще всех, кого встретишь!

  – А что ты делаешь?

  – Я попытаюсь, как смогу, поддержать ее. Что лежите? Быстро вскочили, руки в ноги и побежали, как будто за вами дементоры гонятся! Опоздаете, и она умрет! Ферула! – сказал я, направив палочку на самую большую рану. Соткавшиеся из воздуха бинты прикрыли ее.

  К сожалению, несмотря на родовые дары, медицинские заклинания у меня получались пока очень плохо. Или это в этом возрасте хорошо? Не важно. Все равно, того, что я делал, не хватало. Пришедшая в себя девочка-монстр стала в истерике биться о камни, попутно нанося себе серьезные увечья и мешая мне ее спасать. Приходилось аккуратно наваливаться всей массой, прижимать ее к полу, успокаивать... Руки у меня уже дрожали от страха и магического истощения. Бинты получались все тоньше и уже. Моя рубашка и майка давно уже были разорваны на клочья ткани, которыми я подтыкал бинты у краев крупных ран, где не хватало моей магической силы. Надежды на помощь таяли с каждым новым телом, прибавлявшимся в коридоре, потому что прибежавшие на помощь дети быстро делились на две группы: одна – упавшая в обморок, другая – пытающаяся привести первую в чувство.

  Не знаю, сколько столетий прошло до прибытия первого взрослого мага. Мне повезло, им оказался Флитвик. Как записной драчун, маленький ростом маг очень хорошо знал прикладную первую помощь. Расколдовывать девочку он даже не пытался, потому что повреждения тела после обратной трансфигурации обязательно сохранились бы, и могли оказаться несовместимыми с жизнью. С хлопком и в яркой вспышке света в коридоре появилась Помфри и Дамблдор. Принесший их феникс тоже включился в процесс лечения, капнув слезинками на самые страшные раны.

  Появившаяся Помона аккуратно оттянула меня от девочки и влила в меня последовательно два флакона эликсиров. Судя по всему, это были успокоительное и снотворное. Пока эликсиры окончательно не подйствовали, в моей голове билась только одна мысль:

  – Я убью их! Я их убью!

  Салли-Энн Перкс пролежала в больничном крыле до конца февраля. После выздоровления родители-волшебники забрали свою дочь, у которой оказалась серьезная психологическая травма, прочь из Хогвартса. Не знаю, как и чем давил на Перксов Дамблдор, но судебного иска они не подавали, а позже и вовсе уехали из Англии. Долг жизни Салли-Энн я простил сразу же, но на искреннюю благодарность ее родителей мог рассчитывать всегда.

  Близнецов наказали месячными отработками у Филча. Часы Гриффиндора потеряли сто рубинов. Для справки напоминаю, что за пойманный снитч ловцу факультетской команды давали сто пятьдесят баллов.

  Помона в приказном порядке запретила всему факультету мстить Близнецам за произошедшее. Все парни старших курсов, скрипя зубами, согласились с деканом, услышав заперт на мщение. И, похоже, лишь один я услышал "за произошедшее".

  Мне пришлось отложить все прочие дела и усиленно заняться подготовкой мести. Как бы не было логичнее и безопаснее отомстить близнецам Уизли по-слизерински, но преградой тому стало неожиданное для меня непререкаемое желание лично почувствовать у себя на руках их теплую кровь. Основной проблемой было то, что чисто практическое исполнение мести мне одному не потянуть. А так как вмешивать я никого не желал, следовало поискать магическую подпорку моим хилым, прямо сказать, силам. Артефакт там какой-нибудь или заклинание...

  Путь возможного решения проблемы нашелся в совершенно неожиданном месте. В учебнике по оказанию первой помощи, которым я после всего произошедшего заинтересовался с особой силой, я натолкнулся на практически постоянно повторяющуюся сноску. Гласила она, что: "Данное заклинание бесполезно при ранах, нанесенных хладным железом, ритуальным оружием и магическими существами III-го и выше класса опасности".

  Вопрос меня увлек. После штудирования литературы я выяснил следующие занимательные факты.

  Раны, особенно физические, нанесенные магу магическими существами, заживают плохо, потому что, хоть это и тавтология получается, существа эти магические. То есть клыки, кости, бивни, рога, зубы так напитаны магией, что повреждают не только физическую, но и магическую составляющую тела мага. А повреждения магического ядра, пусть они слабые и периферийные, восстанавливаются долго. Короче говоря, чтобы исцелить такие раны либо жди, пока зарастет само, биологически, либо применяй очень сложные и дорогие эликсиры, в состав которых в девяноста пяти процентах случаев входят частица поранившего тебя существа. "Где бы достать клык тысячелетнего василиска для плотного контакта с Уизли? Хотя знаю где, но я туда не полезу!"

  С хладным железом сложнее. Для начала, определение, которое можно сформулировать следующим образом: "Хладное железо – это железо или сталь, к которым в процессах плавки и последующего изготовления оружия не прикасалась руки волшебника или маггла". При этом оружие, сделанное магическими расами, также считается хладным железом. В частности, именно поэтому так ценится оружие гоблинов. Хладный металл. Перспективы достать даже перочинный ножик производства гоблинов я оцениваю как невозможные. Коротышки дерут за продукцию своих кузниц вес клинка с ножнами и кузнеца, его ковавшего, в золоте.

  Третий вариант – это ритуальное оружие. А вот тут все было не так безнадежно. Что такое ритуальный предмет? Это предмет, с помощью которого производились некие ритуальные действия, отчего он впитал в себя огромное количество магии и приобрел новые свойства. Наибольшую, пусть и самую мрачную, славу здесь снискал жертвенный нож, но только им дело не ограничивается. Шаманский бубен, древние магические посохи и жезлы, пальма (ритуальное копье), намоленные святыни, освященные клинки, с помощью которых инквизиторы в средние века загнали магов в подполье, – все это ритуальные предметы. Да даже волшебная палочка ритуальный предмет в чистом виде.

  Сложно достать в Хогвартсе ритуальный предмет помимо волшебной палочки? Да без проблем! Еще на одной из самых первых лекций маленький профессор хвастался своей коллекцией трофеев, которые висели прямо в Кабинете Чар. По его словам, прежде чем участвовать в официальных европейских соревнованиях по дуэлингу, он изрядно поколесил по миру. Нарабатывал практику Флитвик на полулегальных бойцовских соревнованиях в магических странах Азии, Америке и Африке. А там бои велись по древнейшему правилу: "Победитель забирает у побежденного его оружие". Так и получилось, что в руках профессора скопилась просто огромная коллекция разнообразных ритуальных предметов. Самые дорогие и опасные он припрятал или продал, хорошо заработав на этом, а самые гротескно выглядящие и безопасные прикрепил на стену кабинета в дань свому тщеславию и в назидание студентам. Я тогда задал вопрос и про проигранные бои, на что профессор честно ответил, что случалось всякое. "А как смириться с потерей палочки?" В ответ Флитвик только рассмеялся и сказал: "С любимой палочкой я на такое никогда не ходил, а обычные стоят у Гаррика Олливандера по пять галеонов за штуку. И оптовым покупателям он еще дает скидку!"

  Обнести кабинет декана Рейвенкло, что ли? Да потом проблем не оберешься. А вот если попросить...

  Впрочем, тяжелая для понимания многих истина: "попытка – не пытка" и в данном конкретном случае сработала на ура. Глупо думать о том, что Флитвик ничего не понял. Все же учителя с таким возрастом и стажем работы видят все эти вещи просто на автомате. И помогал мне лечить девочку тоже он. А то, что многого профессор демонстративно не замечает... Судя по тому, что Флитвик, несмотря на свою силу и опыт, так и не вступил в Орден Феникса, все не так просто в его отношениях с Дамблдором. Полугоблин мог бы украсить своей фамилией вершины списка "третьей силы", но увы, увы, увы.