Текст книги "Гнев дракона. Эльфийка-воительница"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 54 страниц)

Слухи

Галар ненавидел толпу и помпезность. Услышал за своей спиной громкий смех Хорнбори. Этот выскочка был полностью в своей стихии. Неужели он действительно нанес белому дракону смертоносную рану? Галар просто не мог представить себе, что этот пустозвон, любитель рукопожатий, действительно мог совершить героический поступок.

Просторный аметистовый зал теперь казался кузнецу поразительно тесным. Он терпеть не мог находиться среди толпы. Дюжины карликов приятельски похлопывали его по плечу. Карлики, которых он никогда прежде не видел, вели себя так, словно всю жизнь были его друзьями. На лбу у Галара выступил пот, он горел на тонкой красной коже его лица, обожженной дыханием дракона. Нужно выбраться отсюда! Еще одна дурацкая шутка, еще одна фраза про убийство дракона – и он кого-нибудь зашибет. Неужели они не понимают, что теперь будет? Этот белый дракон был слишком велик. Его исчезновение заметят! Его братья отомстят за него. Вместо того чтобы праздновать, лучше бы они готовились к битве с драконами. И с их подлыми убийцами, драконниками. Они придут, в этом Галар не сомневался. И потерпят поражение в Глубоком городе.

– Ты выглядишь так, словно хочешь кого-нибудь убить, – внезапно из толпы появился Хорнбори и сунул ему в руку бокал грибного. – Пей, – негромко добавил он, – это успокаивает душу.

– Я не хочу успокаиваться, – запальчиво ответил Галар, настолько громко, что его слова могли слышать все вокруг.

– Он еще не совсем оправился от тех ужасных событий, – с широкой улыбкой на лице пояснил окружающим Хорнбори, схватил его под локоть и потащил за собой.

– Что за ложь обо мне ты распространяешь? – Галару страшно хотелось сбить мерзкую ухмылочку с лица этого выскочки. Пусть все увидят, что за герой Хорнбори, когда он, хныча и выплевывая выбитые зубы, окажется на полу. Эта мысль помогла Галару немного расслабиться. На его покрытых корочкой губах заиграла улыбка. А почему бы и нет? Хорошая драка всегда идет на пользу.

– Ну вот, еще научишься, – прошипел Хорнбори. – На подобных мероприятиях нужно всегда улыбаться, что бы ни случилось. Выше нос! Улыбаемся, улыбаемся!

«Начну с того, что выплесну этому негодяю грибное в лицо», – подумал Галар. На это Хорнбори придется отреагировать. Это будет хорошее начало. Даже Хорнбори не сумеет отмахнуться от подобного унижения парой слов. Карлик, который высокого мнения о себе и хочет, чтобы его уважали другие, может ответить на такое только кулаками.

– Скоро мне придется уехать на некоторое время, – шепотом поведал ему Хорнбори, продолжая толкать его впереди себя. – Через пару дней в путь и… – Он умолк, пожал руки парочке посланников, которые, судя по их странно завитым бородам, были родом из одного из городов под Лунными горами.

Хорнбори разделался с ними на удивление быстро, не проявив при этом невежливости. Это был его мир. Галар решил, что для будущей драки повод еще найдется. Сначала нужно выяснить, куда собрался отправиться этот засранец. И, в первую очередь, зачем. Подозрение у него было, и, если оно подтвердится, он приведет Хорнбори в такое состояние, что он просто не сумеет отправиться в путь на одном из угрей.

Хорнбори тащил его через толпу. Наконец-то, пройдя через просторный проем, они оказались в одном из прилегающих гильдейских залов. По торцовой стене тянулся фриз со скульптурными изображениями, изображавший кузнецов за работой.

Потолок был не такой высокий, как в Аметистовом зале. В плоских жаровнях, встроенных в пол, темно-красными огоньками горели угли. На стенах плясали неровные тени. Галар глубоко вздохнул. Здесь тоже находилось несколько дюжин карликов, но это было ничто по сравнению с толпой в большом зале, из которого они сбежали.

Хорнбори махнул рукой группе кузнецов, затем снова повернулся к нему.

– Они убегают, – прошептал он.

Галар наморщил лоб и вздрогнул. Ощущение было такое, что кожа снова облазит.

– О ком ты говоришь?

– Семьи совета. Клан правителя в Глубине. Все, у кого достаточно золота, кто обладает рангом и именем. Ни один угорь с драконьими трофеями не покинет гавани, не прихватив с собой парочку членов известных семей. Они боятся, что драконы пошлют эльфов. Убийцы наверняка устроят резню. Это будет ужасно и…

– И ты хочешь вовремя смыться, верно? – Именно это он и ожидал услышать. Но так не пойдет. Этот…

– Нет же, проклятье. Я хочу остаться. Ты должен ввязаться в драку со мной. Побей меня. Если я буду не в форме для путешествия, то смогу остаться. Но бей не слишком сильно, если можно. И не сломай мне нос. Я…

Галар едва не выронил кубок с грибным из руки.

– Я должен что? Побить тебя? – Должно быть, он шутит. Это ничтожество еще и издевается!

– Все знают, что ты вспыльчив и мы не очень-то ладим, несмотря на то что вместе ходим охотиться на драконов. Никто не удивится, если ты меня…

– Забудь об этом. Насколько же тупым ты меня считаешь? – Галар понизил голос до шепота. Никогда в жизни он не окажет этому мешку с дерьмом услугу, даже если у него так сильно чешутся руки. – С чего ты взял, что эльфы придут?

Хорнбори недоверчиво огляделся по сторонам.

– Пойдем дальше. Лучше не стоять на месте. Нас никто не должен подслушать, – он вывел его из гильдейского зала в просторный туннель, но и там они были не одни. Галар удивился множеству чужой одежды. Теперь, вне большой толпы, он мог внимательнее рассмотреть посланников. Казалось, они приехали со всех концов Альвенмарка. Он узнал карликов из Железных чертогов и Исхавена. Невероятно, как быстро разнеслась весть об аукционе.

– Значит, в качестве доказательств тебе не достаточно того, что богатые и влиятельные карлики увозят свои семьи. Тебе имя Ханнар о чем-нибудь говорит?

Галар кивнул.

– Один из самых опытных наших охотников. Нир хорошо его знает.

– Ты назвал бы его трусом, как меня? – Слова Хорнбори сопровождались хитрой усмешкой.

– В отличие от тебя Ханнар не заслужил этого титула.

Хорнбори посмотрел на него взглядом, которого до этого Галару видеть не доводилось, обиженно и злобно, но ни словом не отреагировал на оскорбление.

– Я вчера встретил Ханнара. Он был совершенно не в себе. Сказал, что в лесу на горе что-то есть. Призраки!

Галар сделал глоток из своего бокала. В призраков он не верил. До сих пор он считал Ханнара разумным парнем. Вот так вот можно ошибаться!

– Все не так, как ты подумал, – возмутился Хорнбори. – Не было там никаких прозрачных фигур или подобного бреда из детских сказочек. Это было… Сработала хорошо замаскированная ловушка, но следов не обнаружили. В том числе следов зверей. А еще он говорит, что он слышал принесенные ветром голоса. Словно пение. Но никого не было. Кроме того, он рассказал о поляне, на которой из земли торчит утес. Когда он пришел туда с патрулем, ни ему, ни кому-то из его товарищей не удалось посмотреть на скалу. Как будто какая-то невидимая сила поворачивала их головы.

Галар уже не мог сдерживаться. Он громко расхохотался.

– Невидимая сила поворачивала их головы! Ты хоть слышишь, что говоришь? Что пил Ханнар, прежде чем выйти в лес?

– То же самое повторяют все ребята из его отряда! – настаивал Хорнбори. – Там, в лесу, что-то неладно, – он поднял глаза к неровному своду туннеля, словно мог поглядеть на лес сквозь толщу гранита. – Там, наверху, что-то нечисто. Я слыхал от Нира, что ты подумывал о том, чтобы взять с собой Ханнара на следующую охоту на дракона.

– Теперь я трижды подумаю…

– Не будь таким упрямым! Куда делся Галар со своими великими замыслами? Кузнец, осмеливающийся делать то, о чем другие не смеют даже мечтать! Почему Ханнар вдруг изменился? Просто прими как данность, что там, наверху, что-то происходит. В лесу чародеи. Там, наверху, бродят эльфы! И есть только одна причина, зачем они явились сюда. Они жаждут отомстить за белого дракона.

Галар хотел провести рукой по бороде, как поступал часто, когда крепко задумывался, но его пятерня поймала воздух. Раздраженно почесал жалкую щетину на обожженных щеках. Признаваться не стоит, но Хорнбори не так уж неправ. Ханнар никогда не был глупцом. Если такой надежный карлик, как Ханнар, вдруг начинает рассказывать странные истории, это нельзя так просто отметать, нужно докопаться до сути.

Хорнбори махнул рукой в сторону бокового туннеля, отходившего в сторону от главного коридора. Через пару шагов они наконец остались одни. Место было промозглым и неуютным. Фонари в стенных нишах стояли здесь на большом расстоянии друг от друга. Галар услышал плеск воды. Недалеко до гавани.

Хорнбори надоело молчать.

– Мы должны подняться в лес и выяснить, что там происходит, – не выдержал болтун.

Галар презрительно хмыкнул.

– И ты собираешься однажды стать королем? Вести наш народ?

– А это-то тут при чем?

– При том. Представь себе, что там наверху действительно бродят чародеи и перерезают горло настолько быстро, что ты даже не заметишь, что тебе приставили к шее нож. Допустим, они действительно способны сплести заклинание, с помощью которого могут заставить нас не смотреть куда-то – и я сейчас не говорю, что верю Ханнару, это просто умозрительные предположения – они тебя просто убьют, а ты и не заметишь, как они к тебе подобрались. Так чего мы добьемся, поднявшись наверх?

– Ханнара они ведь не убили, – энтузиазма у Хорнбори поубавилось.

– И какой из этого следует вывод?

– Они осторожны. Они не хотят предупреждать нас. Если бы они убили Ханнара и его отряд, мы бы знали наверняка, что они здесь.

– Если бы они были так осторожны, то вряд ли стали бы плести заклинания, чтобы напугать даже закаленного Ханнара.

Хорнбори неохотно кивнул.

– В том-то и дело. Но зачем тогда советникам увозить свои семьи в безопасные места?

– Когда-нибудь драконы пошлют своих эльфов. Если через несколько дней ты отправишься в долгое путешествие, это будет не самым глупым ходом.

Хорнбори странно посмотрел на него. Непривычно жестко и по-мужски.

– Я останусь. Я слышал, что существуют потайные штольни и ловушки, которые заставят любого нападающего заплатить кровавую дань. Пусть бегут другие – я буду сражаться за Глубокий город! – Внезапная вспышка отваги завершилась вздохом, гораздо больше подходившим Хорнбори.

– Тайные туннели и ловушки, – пренебрежительно отмахнулся Галар. – Пустая болтовня. Очередные бабушкины сказки.

– Ты сильно ошибаешься, Галар. Это не пустая болтовня. Моя семья пользуется влиянием. Я знаю такие вещи о Глубоком городе, которые ты даже… – Он покачал головой. – Ты все равно мне не веришь, правда?

Галар улыбнулся.

– Верно.

– И, несмотря на то что у тебя руки чешутся дать мне пару оплеух, ты не станешь драться, зная, что этим окажешь мне услугу. Что ж, наши пути расходятся. Но помни, что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Может быть, я и не гениальный мастер и не такой уж великий герой на поле битвы, но не стоит меня недооценивать, Галар, – с этими словами он отвернулся и твердым шагом направился к главному туннелю и празднующим карликам.

Кузнец долго смотрел ему вслед. Хорнбори действительно удалось посеять в нем семена сомнения. Нужно найти Ханнара и лично поговорить со старым охотником, решил Галар. А еще нужно сходить к Яри, стражу. Тайные туннели и ловушки действительно существовали. Но Хорнбори не должен был знать об этом. О них знали лишь две дюжины посвященных. И очевидно, кто-то из них проболтался. Это нужно исправить! Галар всегда очень гордился тем, что принадлежит к этому кругу избранных. Он строил один из туннелей, поскольку Старец в Глубине высоко оценил его злодейский талант устраивать ловушки. Пусть драконники приходят! Ловушки в буквальном смысле разрубят их на куски!

Наперегонки

Свинцово-серые облака висели низко. Земля мягкими волнами убегала в бесконечную даль. Холодный ветер трепал волосы Шайи. Как ни любила она небо Нангога, ничто не могло сравниться с огромной степью! Она тосковала по родине. По запаху травы. Ее колыханию, когда над ней пролетает ветер.

Она погладила шею маленькой белой кобылки. Животное было капризным. Оно запрокинуло голову назад. Шайя улыбнулась. Субаи тщательно подбирал для нее лошадь. Наверное, надеялся, что та сбросит ее у всех на глазах. Что она потеряет лицо. Но за годы, проведенные в Нангоге, она не разучилась ездить верхом.

Она обернулась к нему.

– Давай кто первый до отцовского шатра?

Субаи бросил на нее презрительный взгляд. Он ехал верхом на одном из самых роскошных боевых жеребцов с конных заводов на Шелковой реке. На сильном черном жеребце, приученном носить воина в полном облачении. Впечатляющий конь и выбор, свидетельствующий о том, что Субаи все так же глуп. Это не степной конь. Не на таких ехали его воины. Настоящий предводитель не отделяется таким образом от своих людей.

Шайя говорила громко, и находившаяся неподалеку свита услышала. Все поглядели на Субаи.

– Мы уже не дети, – недовольно проворчал он.

– Верно. Мы уже умеем правильно ездить верхом, – она улыбнулась. Никто из воинов в свите Субаи и бровью не повел. Но Шайя умела читать по глазам. Она знала это выжидание. Эту подавленную насмешку во взглядах.

От Субаи это тоже не укрылось. Он недовольно посмотрел на нее, сверху вниз.

– Как женщина может тягаться с мужчиной?

– Точно так же думали мужчины, умиравшие от моей шипастой секиры.

Субаи расхохотался, но никто не поддержал его лающий, слишком нарочитый смех.

– Что же это были за мужчины, – он поднял свою плеть, ткнул ей в лицо. – У тебя злой взгляд, сестра. Об этом все знают. Не твое искусство обращения с оружием помогало тебе побеждать, а темная магия. Но на этот раз она тебе не поможет. Ладно! Поскакали!

По лицам остальных Шайя видела, как подействовали на них слова ее брата. Как его ложь обратила в прах ее воинскую славу. Только что ее с неохотой, но признавали, теперь же воины предпочитали верить, что только женское колдовство помогало ей торжествовать в поединках с мужчинами.

– Вперед же! – За хриплым шепотом в ее голосе таился едва сдерживаемый гнев. Они могут обрядить ее в женскую одежду, но она никогда не станет одной из этих лицемерных, запуганных баб, которыми так любят окружать себя степные князья.

Субаи рванул с места, не колеблясь, и Шайя ударила пятками по бокам пони. Невысокое животное испуганно подскочило – кто-то за спиной громко расхохотался, – а затем понеслось за роскошным боевым жеребцом ее брата.

Прошлой ночью шел дождь, и на тяжелой вязкой земле чистокровный жеребец Субаи не мог раскрыться полностью. Шайя нагоняла. Земля изгибалась им навстречу мягкими холмами. Девушка пригнулась к самой шее своей кобылки. Ветер трепал ее гривой по лицу.

Словно далекий гром, следовал за ними топот копыт остальных всадников.

Субаи то и дело оглядывался на нее. Ругаясь, хлестал плетью по бокам жеребца. На роскошной шерстке сверкали кровавые полосы.

Проклятый глупец, думала она. Так не победить. Ее пальцы вцепились в гриву лошадки. Она чувствовала силу животного. Его желание победить в этой гонке. С морды кобылки слетали хлопья пены. Она чувствовала, как наполняются и снова опадают массивные легкие животного. Чувствовала пульсацию крови.

– Мы сможем, сильная моя, – они почти поравнялись с жеребцом ее брата. Обе лошади взбирались на склон холма. Грунт был непрочным. Ее кобылка замедлилась.

Субаи издал ликующий клич, снова хлестнул своего жеребца. Боль и страх заставили большого коня забыть об осторожности. В два огромных прыжка он достиг гребня холма.

– Давай, сильная моя, давай! – Шайя похлопала ладонью по шее кобылки. Отчетливо ощутила набухшие вены под кожей.

Наконец и они добрались до гребня. У подножия холма лентой вилась по степи неглубокая река. В сером небе описывал круги орел, наблюдая за гонкой. Вдалеке у западного горизонта по траве передвигалось что-то темное. Всадник? Стадо лошадей? Шайя погнала кобылку по склону холма. Тем временем Субаи ушел вперед на шесть корпусов. Его вороной уже почти спустился с холма, когда поскользнулся. Жеребец запрокинул голову и пронзительно заржал. Его задние ноги разъехались в стороны. Субаи едва удержался в седле.

Ее кобылка спускалась с холма осторожнее. Она пересекала его по диагонали, вместо того чтобы нестись по прямой. Шайя отпустила поводья и с удовольствием стала наблюдать за тем, как вороной Субаи изо всех сил пытается не спотыкаться. Наконец он выровнялся. Сделал несколько неуверенных шагов у подножия холма и устремился к узкой зоне высокой травы, обрамлявшей русло реки.

Ее сивка тоже оставила холм позади. Лошади почти одновременно ворвались в прибрежные камыши. Серо-зеленые стебли возвышались над головами. Неподалеку раздалось недовольное кряканье уток. Всадников поглотили заросли камыша. Чавкающая грязь сменилась бурой водой. Ее кобылка спокойно продолжала продвигаться вперед и вышла на глубину, где Шайе было почти по колено. Вода была неприятной и холодной. На белоснежной шерстке лошади появились грязные брызги.

Стена прибрежного камыша расступилась. Ленивое течение относило их немного в сторону. Шагах в двадцати в сторону, почти на том же уровне она заметила Субаи. Он разъяренно смотрел на нее. Его жеребец казался измотанным. Очевидно, холодная вода доставляла ему больше неприятностей, чем ее пони. Шайя вызывающе улыбнулась. Очень скоро станет ясно, кто выносливее.

Когда они достигли полосы камыша у другого берега, у девушки стучали зубы. Ощущение было такое, словно злые речные духи украли тепло ее тела. Она наклонилась вперед, пока не коснулась приятно теплой спины своей кобылки.

Наконец они выбрались на твердую почву. Сильными шагами оставили реку позади. Камыш хлестал Шайю по лицу. Она дрожала всем телом. Кобылка фыркнула, словно подбадривая ее.

Когда они вырвались из зеленой стены и снова увидели перед собой просторную степь, Субаи еще не показался. Шайю обожгло радостным предчувствием. Она ему еще задаст!

Теперь уже можно было разглядеть темные фигуры на горизонте. Это были всадники. Сотня или даже больше. Штандарты из конского волоса развевались на длинных шестах. Целый лес. Над всадниками кружил орел. Стрелой упал с неба и исчез.

Там, за ними, должно быть, ее отец. Ни один князь вольных степей не осмелится собирать вокруг себя столько штандартов. Бессмертный Мадьяс вышел на охоту со своим орлом. Это очень удачно! Она предстанет перед ним победительницей в скачке, а не униженной пленницей собственного брата!

Безумный крик заставил ее обернуться. Из тростниковых зарослей вырвался на своем вороном Субаи. Крупный жеребец выглядел жалко. Изо рта текла пена, бока изранены плеткой Субаи. С широко раскрытыми от ужаса глазами жеребец вылетел в степь. Навстречу охотничьей свите Мадьяса.

Шайя знала, что выиграла. Она выросла среди лошадей. Чужаки часто смеялись, что для ишкуцайя лошади значат больше, чем жены и дети. Что ж, это отчасти так.

Под яростными ударами плетки ее брата вороной Субаи из последних сил снова вырвался вперед. Кобылка Шайи ринулась за чистокровным жеребцом, как будто у маленькой пони появилось собственное честолюбие и она решила непременно победить большого жеребца.

Местность постепенно поднималась. Грунт здесь был более песчаным, чем на той стороне реки. Суше. Вскоре они нагнали Субаи. Шайя держалась на приличном расстоянии от него, вполне готовая к тому, что он попытается хлестнуть ее плетью, если она подойдет слишком близко. Он знал, что не сможет победить. И что еще хуже, он потерпит поражение на глазах у отца.

Всадники остановились на следующем гребне холма. Они молча наблюдали за гонкой. Каждый понимал, чем она закончится. Шайя оглянулась назад. Теперь она опережала Субаи на три корпуса. К белым хлопьям пены на ноздрях жеребца примешалась кровь. Ее брат загнал благородного жеребца. И ради чего? Он ничему не научился. Может быть, станет утверждать, что она сглазила его коня. И большинство ему поверит. И тут Шайя поняла, что ее победа ничего не стоит. Может быть, пусть жеребец вырвется вперед. Пусть ее брат одержит победу у всех на глазах. Изменится ли что-то от этого?

Всадники молча смотрели на них. Она заметила орла на кулаке коренастого воина, узнала некоторых советников, которые входили в свиту ее отца, еще когда она была совсем малышкой. Однако большинство мужчин были ей незнакомы. В охотничьей свите не было ни одной женщины.

Внезапно у ее кобылки подкосились ноги. Шайя вылетела из седла, перелетела через голову маленькой пони, вскрикнувшей испуганно, почти по-человечески. Больно ударившись о землю, упала на спину. В плече что-то хрустнуло. Из легких выбило воздух. Перед глазами на фоне свинцово-серых туч заплясали яркие искорки. Оглушенная, девушка покачала головой и перевела взгляд на пони. Та извивалась в траве, жалобно ржала и пыталась подняться. Но ей уже больше никогда не стоять. Левая передняя нога была сломана. Из разорванной плоти торчала бледная кость.

– Нет, – пробормотала наездница. – Нет.

Субаи шагом проехал мимо нее.

– Белый волк не хотел твоей победы. Твое высокомерие настроило против тебя даже девантаров.

Шайя сжала кулаки. Только теперь она заметила ямку в земле. Должно быть, ее кобыла провалилась передней ногой в кротовую нору, спрятавшуюся в траве. Это несправедливо. Это… Она нащупала свой нож и вздрогнула от боли. Должно быть, она вывихнула правое плечо. Даже дышать – и то было больно.

Ее пони так широко открыла глаза, что они оказались полностью окружены белыми кругами. Шайя взяла нож в левую руку и поползла к лошадке. Осторожно погладила по шее. Затем поднесла клинок к толстой артерии, видневшейся под кожей на шее. Сделала неглубокий надрез. По руке потекла теплая кровь. Девушка продолжала осторожно гладить шею. Дыхание кобылки стало спокойнее.

– Зачем ей жить дольше необходимого? – За ее спиной стоял Мадьяс, ее отец. В его черных глазах ни капли волнения. Ни единого седого волоска в щетине на щеках. Он бессмертен… И такой непохожий на Аарона…

В левой руке Мадьяс сжимал охотничье копье с узким наконечником. Она судорожно сглотнула, он поднял левую руку…

Прежде чем хоть слово сорвалось с ее губ, копье уже взлетело, со всей силы войдя в глаз кобылки. Ноги пони дернулись. А затем она затихла.

– Думаешь, медленная смерть лучше? – презрительно поинтересовался он.

Принцесса ничего не ответила. Перечить ему неразумно.

Ее отец был коренастым мужчиной. Не очень высоким, но всем своим существом излучал почти животную жизненную энергию. Его дети старели и седели рядом с ним. А он внешне оставался тем же. С суровым лицом и слишком большим подбородком. Кустистыми бровями, вечно заросшими щетиной щеками и неукротимыми прядями волос, спадавшими ему на лоб. На нем был кожаный жилет, негромко поскрипывавший при каждом движении. Руки его были обнажены, на них отчетливо виднелись исполосованные шрамами татуировки в виде волка.

– Вставай, если не хочешь прослыть слабой бабой.

Она удивленно поглядела на него. Он ведь хочет, чтобы она играла именно эту роль! Или Субаи солгал ей?

Шайя стиснула зубы и поднялась.

– Ты вывихнула плечо, – он произнес это без тени сочувствия. – Если бы ты, падая, свернула себе шею, я приказал бы разрезать тебя на кусочки и скормить лагерным псам. У меня на тебя планы. Этот несчастный случай нарушает их. Так что соберись.

Она подчинилась, спрашивая себя, куда подевался тот добрый отец, для которого она много лет назад танцевала на барабане.

– Специально для тебя я послал за целителем с Шелковой реки, – бессмертный указал на старика в своей свите, одетого в длинные зеленые одежды. Старик сидел на коне неуклюже. Он казался лишним посреди охотничьей свиты. Его длинное суровое лицо было цвета слоновьей кости. Казалось, будто за всю свою жизнь он не провел ни единого дня под открытым небом, как и многие ученые, тысячами живущие в больших городах на Шелковой реке.

Заметив ее взгляд, целитель кивнул ей. Его лицо с узкими глазами и длинной, тонкой, словно паутина, бородой, было похоже на лишенную эмоций маску. Советники ее отца производили совсем иное впечатление. Они открыто таращились на нее, и в их взглядах читалась сладострастная злоба, словно они знали какую-то тайну, пока еще скрытую от нее.

Один из лейб-гвардейцев ее отца передал ей свою лошадь и опустился на колени, чтобы она могла встать ему на спину и сесть в седло. Она проигнорировала жест собачьей покорности и без посторонней помощи взлетела на коня. Плечо пронзила жгучая боль. На миг у нее почернело перед глазами, и ей пришлось вцепиться пальцами в гриву каурого жеребца, чтобы не вывалиться из седла.

– Охота окончена, – громким голосом провозгласил ее отец. – Мы возвращаемся к Кочующему двору.