Текст книги "Гнев дракона. Эльфийка-воительница"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 54 страниц)

– Тысячу раз прошу прощения за неприятные моменты, – театрально кланяясь, объявил он. В его голосе слышался непривычный акцент, несмотря на то что на языке Арама он говорил бегло. Казалось, ему все равно, победили их или нет.

– Ты не из Бельбека, верно?

Мужчина поднял на него взгляд. Неужели в его глазах страх?

– Конечно, он тебя боится. Хоть кто-то после того, как ты вел себя как дурак на глазах у пары тысяч крестьян там, на берегах.

– Я прожил пару лет в деревне неподалеку от города Нари. Ашот меня завербовал. Он решил, что этого достаточно, чтобы присоединиться ко «Львам Бельбека».

– «Львам Бельбека»? – Артакс едва не расхохотался. – Что это такое?

Худощавый парень поглядел на своих товарищей.

– Мы так назвали себя. Многие из новых боевых отрядов выбрали себе имена.

– А как тебя зовут?

– Ламги.

– Смотри не подай ему руку, дурак-крестьянин! Ты верховный правитель!

Артаксу было наплевать на причитания Аарона, и он схватил предплечье Ламги, прощаясь с ним по-воински.

– Береги себя, Ламги, – с улыбкой произнес он. – В следующий раз я швырну тебя на землю.

К нему подошел Ашот. Он шел неровно, держась рукой за живот.

– Что это было? Никто из ваших лейб-гвардейцев не пришел вам на помощь, великий Аарон! Что это за люди такие?

– Люди, которые знают, что вы ничего мне не сделаете. Каков был твой план? Все бросаются на меня, а пока моя лейб-гвардия пытается их растащить, ты с кожаным мешочком бежишь на другую сторону поля?

– Примерно так, – недовольно признался Ашот.

– Неплохой план, – он хлопнул крестьянина по плечу. – Твои ребята славно сражались.

– Это еще не все, – раздраженно ответил Ашот. – Я хочу еще одну игру.

Коля услышал его слова. Широко усмехаясь, он направился к ним.

– У тебя есть острый ребра, парень, – он пожал ему левую руку. – Но ты думать, ты пережить еще один мой удар?

– Смотри, чтоб ты не заработал еще одну кожаную руку! – Ашот был на голову ниже кулачного бойца и примерно вдвое легче, но не отступил ни на шаг.

Коля отодвинул в сторону кожаный клапан и выпустил из руки клинок.

– Наша награда, Володи.

Когда речь шла о деньгах, Колино чувство юмора заканчивалось. Как бы там ни было, теперь он говорил без акцента и с правильными падежами.

Капитан лейб-гвардии бросил Коле кожаный мешочек, который тот лениво поймал одной рукой и вспорол ножом. Из песка он выудил серебряную монету и бросил Ашоту мешочек под ноги.

– Конечно же, мы снова будем играть на деньги. Ставлю золотой на нашу победу. Ты как, крестьянин?

– Я найду деньги, – Ашот побледнел от ярости.

Артакс подумал было предложить деньги другу своей юности, но, с одной стороны, тот оказался бы наверняка слишком горд, чтобы принять их, а с другой – было бы странно, если бы он поддержал ставку на свое поражение. Если крестьяне выиграют, это лишит их радости победы.

Ашот вернулся к своим товарищам и принялся что-то им объяснять. Артакс видел, как те стали складывать и пересчитывать монеты. И снова разговаривать.

– Если мы будем играть еще раз, было бы здорово, если бы вы помешали еще раз втоптать меня в землю. А то я выгляжу не очень-то по-королевски.

– Крепкий парень этот Ашот, да, Володи? – Капитан подошел к ним, и Коля снова взял на себя роль глуповатого варвара. – Точно еще раз будет пытаться делать тот же трюк.

Володи было не до веселья.

– Не помогать. Лиса никогда не выиграть бой с волк.

Коля рассмеялся.

– Верно.

От группы крестьян отошел Ламги и встал посередине русла реки.

– Друзья! – крикнул он. – Мы хотим еще раз выступить против лейб-гвардии бессмертного и обратить победу в поражение. Но воины поставили такую высокую ставку, что мы не можем сыграть снова. Вы не поможете нам? Или будете стоять там, наверху, разделяя с нами горечь поражения?

Воцарилось неловкое молчание.

Затем на землю рядом с Ламги что-то упало. Артакс зажмурился. Маленькая медная монета. Прилетела еще одна и еще.

– Сделайте их! – крикнул кто-то с противоположного берега. Маленький, небритый парень, выглядевший так, словно жизнь никогда не была к нему благосклонна.

На песок продолжали падать монеты.

– Покажите им! – крикнул кто-то другой.

Нарек начал собирать деньги, в то время как с берегов бросали все новые и новые монеты. Несмотря на то что это была лишь медь, их стоимости наверняка насобиралось бы на золотой.

– Мы «Львы Бельбека!» – гордо крикнул Нарек. – Слышите? «Львы Бельбека». И мы растерзаем их.

Коля усмехнулся.

– Растерзаем? Маленький парень много болтать.

– Ты ничего ему не сделаешь, если мы снова сыграем, – резко произнес Артакс.

Кулачный боец скривился.

– Чуточку пошутить, – он спрятал нож обратно в кожаную руку.

– Идем уже! – Артакс жестом велел обоим следовать за ним и направился к линии на своей стороне. – Говоришь, они не бросятся все на меня снова?

Коля посмотрел на него, затем пожал плечами.

– Не мочь видеть в голова крестьян, – он сдвинул свои покрытые шрамами брови. – Мы хотеть дать победить крестьяне? Из-за мораль?

Артакс покачал головой.

– Слишком много зрителей. Если они заподозрят, что мы играем нечестно, это станет отравой для морали.

Им навстречу шел Датамес.

– Мне очень жаль по поводу того, что с вами произошло. С вами все в порядке?

По глазам его Артакс видел, что ему нисколько не жаль.

– Что будем делать? Если мы снова выиграем, а крестьяне продуют, это станет катастрофой. Как ты себе все это представлял?

– До сих пор все идет по плану. Я догадывался, что Ашот сыграет еще раз, если проиграет.

«Я этого не ожидал, – подумал Артакс. – А ведь я знаю его дольше, чем ты».

– Так что нам делать?

– Конечно же, вы снова выиграете. Но это должно произойти не слишком быстро. Битва должна продлиться дольше. Все они там знают, что эти «Львы из Бельбека» не могут выиграть. Важно то, как вы их победите. Не дай им потерять лицо.

Артакс обернулся к Коле и Володи.

– Вы все слышали. Скажите ребятам. На этот раз игра продлится немного дольше.

Ашот помахал рукой с другой стороны поля.

– Мы положим монеты в бурдюк. Кожаный мешок совершенно испорчен. Мы больше не можем его использовать, – он поднял вверх продолговатый коричневый бурдюк из козьей кожи, вздувшийся на одном конце.

– Хорошо, – ответил Артакс. – Когда вы будете готовы?

– Мы насыплем еще песка, – Ашот опустился на колени, чтобы все видели, как он пересыпает песок из горсти в бурдюк. Наполнив его наполовину, он пошел к своим ребятам. Они собрались кружком, словно обсуждая план битвы.

Артакс обернулся к своим оловянным.

– Мы образуем линию, через все игровое поле. А вы следите за тем, чтобы парень с бурдюком для воды ни в коем случае не прошел. Мы будем медленно идти вперед и теснить их к их же линии. И никого не бить. Это всего лишь игра. Вы меня поняли?

Колины глаза весело сверкнули. Мужчины закивали головами.

– Ты не сломаешь ребра Ашоту.

Коля кивнул.

– И другие кости тоже.

– А если этот дурной крестьянин неудачно упасть?

– Тогда тебе лучше не быть с ним рядом, Коля.

Покрытый шрамами великан озадаченно глядел на него.

– Это не шутка.

– Мы готовы, – крикнул Ашот. Бурдюк он прижимал к груди.

– Линию! – громким голосом приказал Артакс. Оловянные повиновались. Володи и Коля держались рядом с ним. На этот раз его не бросят на землю.

Крестьяне окружили Ашота.

– Они защищать командир, – произнес Володи. – Мы делать круг и забрать козий бурдюк.

– Львы! – послышался с берегов крик, подхваченный дюжинами голосов. – Львы!

Артакс и оловянные пересекли половину поля. Они были уже достаточно близко, чтобы увидеть страх в глазах Нарека. Друг его юности пригибался к земле. Он всегда пытался избегать драк. Что могло его заставить добровольно пойти на войну?

– Вперед, львы! – закричал Ашот, и его команда устремилась навстречу оловянным.

– Львы! Львы! Львы! – скандировали тысячи людей.

Артакс сжал губы. Это так мужественно и так безнадежно.

Они никогда не прорвут строй оловянных. Он поднял руки на уровень груди, сжал кулаки и приготовился принять удар.

Массивный парень попытался толкнуть Артакса плечом. Бессмертный слегка увернулся, чтобы атакующий лишь задел его, и в свою очередь толкнул его, выведя из равновесия. На миг попытался сопроводить толчок ударом кулака, но удержался. Нужно сказать Датамесу, чтобы придумал для этой игры правила, не дающие ей превратиться в дикую драку.

Атакующий отпрянул. Трое или четверо крестьян лежали на земле. Похоже, его оловянные были не настолько щепетильны, что касалось ударов кулаком. Среди упавших он заметил и Нарека. Крестьянин душераздирающе стонал, держась руками за живот. Над ним склонился Володи.

Артакс резко выдохнул, но друсниец лишь поинтересовался у того, все ли в порядке. Нарек сумел кивнуть.

С берегов слышались одинокие недовольные возгласы. Атака крестьян провалилась целиком и полностью. Те же, кто снова оказался на ногах, отошли к Ашоту и решили предпринять попытку защитить его от встречной атаки.

– Растопчить их! – весело закричал Коля, кидаясь навстречу крестьянам. Оловянные издали боевой клич и последовали за ним. Артакс позволил воодушевлению своих ребят захлестнуть себя. В то же время бессмертного поражало то, с каким мужеством собрались крестьяне и Ашот. Никто не убежал. Напротив! Они встретили его лейб-гвардию с мрачной улыбкой.

Артакс блокировал удар кулака плечом и ударил противника. Снова наткнулся на Ламги. Худощавый носильщик повернул голову, так что удар лишь задел его, и ответил ударом, угодившим Артаксу в ребра.

Артакс ответил ударом головой. Лоб ударился о нос Ламги. Носильщик попятился и споткнулся о человека, упавшего на землю за его спиной.

– Он у меня, бурдюк есть! – крикнул Володи и, ликуя, поднял вверх бурдюк из козьей кожи. Большинство ребят Ашота лежали на земле.

– Назад! – закричал Коля. – Но мы пойти медленно. Не догнать нас пылежоры.

Едва слова эти сорвались с губ кулачного бойца, как прозвучал горн. Похоже, Датамес тоже понял, что исход второго раунда предопределен. Задержать оловянных не сможет уже никто.

Обернувшись назад, Артакс обнаружил рядом с гофмейстером Нарека. Крестьянин держал в руках кожаный бурдюк и нагло улыбался.

Артакс озадаченно поглядел на Володи, который тоже во все глаза смотрел на Нарека.

– Вы нет побеждать ничего, – передразнил Ашот обоих друснийцев.

– Что?.. – начал Артакс.

– Ясно есть, – взревел Коля и схватил Ашота.

– Оставь его! – Артакс подошел к кулачному бойцу.

– Никто мне не нужен, за меня заступаться! – воинственно заявил Ашот, хотя с первого взгляда было ясно, насколько бессмысленна борьба против Коли.

– Ты подменять бурдюк и играть два?

Ашот на миг наморщил лоб.

– Наверняка можно было бы сказать лучше, но в целом все так и есть.

Коля звонко расхохотался и отпустил крестьянина.

– Ты хитроухий! Очень хорошо! Если ты есть пережить битва, приходить ко мне. Нангог делать таких мужчин как ты богатый. Пойдем вместе. Ты мне там пригодиться.

Было видно, что Ашот поражен таким поворотом событий.

Артакс выдохнул. А с берегов уже катилась волна ликования, одобрения навстречу «Львам Бельбека», которые показали, что парочка крестьян способна победить лейб-гвардию бессмертного.

Зачарованная долина

Бамиян пошевелил пепел костра обугленной веточкой. Здесь не готовили еду уже много дней.

Он задумчиво разглядывал жалкие пожитки святого человека. Поистине, нужно быть избранным богами, чтобы добровольно обречь себя на жизнь в таких условиях. Как зверь в пещере!

Посох чудесного целителя стоял прислоненный ко входу в пещеру. Внутри Бамиян нашел припасы и тонкое шерстяное одеяло. Непохоже, чтобы целитель ушел из долины. Но сомнений не было: уже много дней не был он у своего очага. Это плохой знак.

Молодой охотник бросил обугленную ветку в костер и огляделся по сторонам. Прислушался к шуму водопада. Что-то жуткое было в этой долине. Зверей он не видел. Стояла непривычная тишина. Иногда ему казалось, что за ним наблюдают.

Бамиян поглядел на скалистые стены. Солнца он не видел. Та часть долины, где шумел водопад, уже погрузилась в полутьму.

Куда же мог подеваться целитель? Может быть, что-то настолько сильно напугало его, что он просто сбежал, не взяв с собой свои жалкие пожитки? Чем дольше Бамиян находился в долине, тем более вероятным это казалось. Больше всего ему хотелось уйти. Но он поклялся себе искать целителя до наступления темноты. Как бы там ни было, на ночь он здесь не останется. Ни за какую цену в мире!

По склону со стуком скатился маленький камешек. В тесной долине звук этот показался неестественно громким. Бамиян положил ладонь на рукоять длинного бронзового кинжала, висевшего на поясе. Трусом он не был, но это место его тревожило. С самого детства он слыхал о долине множество историй. Говорили, что здесь живет какой-то злой дух. Но в каждой истории его описывали по-разному. То это была фигура, настолько страшная, что при виде ее сердце выпрыгивало из груди. То прекрасная женщина, соблазнявшая путника войти в воду, чтобы затем утопить ничего не подозревавшего мужчину. А потом вдруг ведьма, насылающая на явившегося в долину магический сон. А в то время как человек пребывал в сладострастной дреме, злодейка лишала его жизненных сил, доводя до смерти. Его дед утверждал, что дух хватает ледяными руками всякого, кто осмелится войти под водопад. Неосторожного тащит по воде против течения и, подняв на самый верх, сбрасывает человека в долину.

Бамиян пошел навстречу шуму водопада. Ему пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы увидеть место, где вода проливается за край утеса. Порывистый ветер разносил в стороны клочья белой пены, разлетающейся во все стороны бурного потока. При виде этого молодой охотник содрогнулся. Некоторые рассказчики утверждали, что дух, живущий здесь, находится повсюду. В каждой скале, в каждой высохшей травинке, даже в воздухе, которым мы дышим.

Бамиян подумал о своем мертвом брате. Масуд смеялся над рассказчиками подобных историй. Его брат не ведал страха. Жаль, что его здесь нет. Осторожно пригнувшись, в любой миг готовый бежать прочь, Бамиян приблизился к озеру. Вот оно снова, это чувство, будто за тобой наблюдают. Теперь он даже понимал, где находится наблюдатель. За пеленой водопада. Видеть его Бамиян не мог. Но чувствовал, что взгляды идут именно оттуда. Наверняка!

Пора уходить. Он не шаман и не святой. Он не был готов к тому, чтобы сражаться с духом. Но если сбежать сейчас, то до конца своих дней он будет задаваться вопросом, что же случилось с тем чудесным целителем. Хуже того, в глубине души он будет знать, что, когда дело приняло серьезный оборот, он струсил.

Бамиян крепко стиснул зубы и решительно направился к пруду. Сердце бешено колотилось. Пот градом катился по лбу. В лицо ему ударили ледяные брызги. Рука, сжимавшая рукоять кинжала, задрожала. Но охотник продолжал идти дальше!

Порыв ветра взвыл в скалах над ним и вырвал из водопада духа пены. Подобно савану расстилалось над ним облако из мелких брызг и опадало. Ему казалось, что в брызгах он видит лица, кричащие морды. Бамиян не мог сдвинуться с места. Он смотрел вверх.

Прикосновение было ледяным. Холод пронизал его тело, вгрызаясь глубоко в кости. Это было последнее предупреждение духа, сторожившего долину. Бамиян понял. Поглядел на водопад. Ему показалось или за пеленой брызг что-то шевельнулось? Прозрачная фигура, окутанная длинными волосами? Он заморгал. Нет, там не было ничего! Только вода.

Охотник обнажил кинжал. Всего три шага отделяли его теперь от края пруда. Нужно заглянуть в воду. Он в долгу перед собственной честью. Тогда он сможет бежать. И никогда, никогда больше не вернется в это проклятое место.

Бамиян сделал три торопливых шага. Вода пруда волновалась, выплевывая белую пену. Едва видимый искусный целитель лежал неподалеку от берега. Неподвижно, полностью покрытый водой. Над его животом извивалось что-то продолговатое, цвета кожи. Змея? Неужели ест его тело?

Охотник собирался уже отойти от воды, когда мужчина в воде вдруг открыл глаза и посмотрел на него. Жив! Это был… дух долины. Должно быть, он зачаровал святого человека. Бамиян наклонился, когда вода вдруг вскипела. Он уже не мог видеть дно неглубокого пруда. Что-то прозрачное устремилось вверх.

Бамиян испуганно отпрянул. Вода вспенилась. Из нее выросла устрашающая фигура. Дух женщины, с длинными волосами. Лицо искажено гневом.

– Беги, если жизнь тебе дорога, охотник! – Голос звучал так, словно доносился из-под воды.

Над озером раздавался треск. Из-за леденящего холода на поверхности воды образовывалась тонкая корочка льда, которая тут же разбивалась под грузом падающей воды.

Бамиян видел, как дыхание густыми облачками остается у самых губ. Он попятился, едва не упал.

Из глубины пруда донеслось одно слово, холодное, нечеловеческое. Слово, созданное не для человеческого языка. Угрожающе поднятые руки духа разбились, и тысячи острых, словно ножи, осколков льда полетели в Бамияна.

Охотник закрыл руками лицо, пытаясь защититься, когда ледяная буря настигла его. Острые края исполосовали кожу и ткань жилета. Осколки льда путались в волосах, изрезали кожу головы. Теплая кровь потекла на глаза. Лишившись дара речи от ужаса, он отскочил еще дальше. Напирая все сильнее, лед окружил его. Пытался вырвать глаза из глазниц.

Ослепленный собственной кровью, Бамиян обернулся. Все еще пытаясь закрыть руками лицо, он побежал так, как не бегал никогда в жизни.

Король с мечом духов

Глаза Бамияна щипало от дыма. Он сидел, потупив взгляд в угли костра. Его призвал Каменный совет. Редкая честь, чтобы столь молодой охотник, как он, предстал перед Девятью, которые в целом были последователями святого Заруда. Даже его брата Масуда никогда не призывали на Каменный совет.

– Твоя история, Бамиян, наполняет всех нас глубокой тревогой, – объявил Гата, беззубый шаман со всклокоченными волосами, космами свисающими до самых бедер. – Мы больше не можем терпеть этого духа в наших горах. Святого человека нужно спасти из озера. Он пришел к нам, дабы помочь в нужде. Мы лишились бы чести, если бы бросили его на произвол судьбы.

Остальные члены Каменного совета согласно закивали головами. Бамиян видел это лишь краем глаза. Он старался не смотреть прямо на них. Особенно на шамана Гату. Поговаривали, будто старик одним лишь взглядом может навязать свою волю. А Бамияну совсем не хотелось возвращаться в долину духов.

– Как мы должны бороться против духа, Гата? – спросил рыжебородый охотник, имени которого Бамиян не знал. – У нас нет оружия, чтобы победить его. И ты только посмотри на парня. Ему повезло не лишиться глаз.

– То, что он ушел оттуда живым, является для меня достаточным доказательством того, что дух слаб, – спокойно ответил Гата. – Мы одолеем его.

– И что, ты тоже пойдешь? – настаивал рыжебородый.

– Мы все должны идти, – Гата отбросил в сторону свои лохмы, и стала видна рукоять ножа, торчавшего из-за его широкого пояса. Он обнажил оружие и положил его у очага. За долгие годы широкий клинок кинжала покрылся зеленым налетом, костяная рукоять пожелтела.

– Вы помните, почему мы носим эти ножи? – поинтересовался Гата. – Покажите их мне. Положите их рядом с огнем. И если кто-то из вас не готов идти в долину духов, то пусть оставит свой кинжал и покинет нас, потому что он не достоин того, чтобы входить в состав Каменного совета, основанного святым Зарудом.

У огня лежали уже и другие кинжалы. И никто из мужчин не встал.

Бамиян с благоговением рассматривал рукояти. Все они были сделаны из костей святого Заруда. Когда-то Заруд был таким же простым охотником, как и он сам. Но затем в горах в него ударила молния. Святой выжил, но неделю спал глубоким сном. Когда в него попала молния, он встретил Руссу. Бог заговорил с ним и избрал Заруда своим посланником. С тех пор святой больше не прикасался к оружию. Его авторитет с годами возрастал, и в конце концов все дикие племена гор прислушивались к его словам. Это был единственный случай в истории Гарагума, когда один человек объединил народы гор и подчинил своей воле. Поскольку Заруд знал, что этот союз не переживет его гибели, на смертном одре он призвал к себе девятерых мудрецов и охотников и основал Каменный совет. Он распорядился, чтобы каждый из них получил кинжал, сделанный из его костей. И каждый из девяти должен выбрать себе преемника по своему разумению, когда настанет его время уйти из Каменного совета.

– Бамиян, – обратился к нему Гата. – Ты отведешь нас к озеру. Мы должны застать духа врасплох, если хотим убить его священными кинжалами.

– Я… я не думаю, что его можно застать врасплох, – смущенно ответил он. – Он… Я думаю, что он – женщина. Из воды вышла фигура с длинными волосами.

Гата рассмеялся.

– Я тоже – фигура с длинными волосами, но далеко не женщина. Если это женщина, тем легче будет одолеть ее. Я так и думал, что это, должно быть, слабый дух. Ты ведь ушел от него живым.

Кровь прилила к щекам Бамияна, но он ничего не сказал. Он сбежал, этого нельзя было отрицать. Вот только слабым этот дух не был! Все тело охотника с ног до головы было покрыто порезами.

– Если ты ошибаешься, Гата, ты уничтожишь Каменный совет, – заметил рыжебородый. – Мы должны попросить о помощи короля с мечом духов. Эта часть Гарагума является частью его королевства. Его долг помочь нам.

– Сколько живу, бессмертный никогда еще не бывал в этой провинции, – почесал бороду Гата. – Думаешь, что он придет, если ты позовешь? У него другие заботы, кроме как помогать нам. Здесь будет битва. А мы на прошлом совете решили не поддерживать ни одного из бессмертных. Одним богам ведомо, кто вскоре станет нашим правителем. Если мы сейчас примем неверное решение, наши кланы вскоре пожалеют об этом.

– А что будет с нашими кланами, если дух долины могущественнее, чем ты полагаешь? Ты посмотри на Бамияна. Посмотри! Ему повезло, что он не ослеп. Если дух швырнул в мальчика бурю из осколков льда, почему он не сможет направить ее на девятерых стариков? Неужели ты думаешь, что наши кинжалы защитят нас? Ты действительно собираешься рискнуть тем, что в этот год войны и перемен наш народ может лишиться Каменного совета?

Шаман сверкнул глазами в сторону рыжебородого.

– Ты лишь в третий раз среди нас, Орму, а уже бросаешься такими словами. Лучше сиди, молчи, учись и предоставь говорить опытным мужам, – он махнул в сторону Бамияна рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Спускайся с холма, мальчик, и жди, когда мы позовем тебя снова. Тебе нет нужды присутствовать при перебранке стариков.

Получив разрешение уйти, Бамиян испытал облегчение. Луна стояла высоко в небе, и он хорошо видел скалистую дорогу перед собой. Она вела вниз к пещере, где давным-давно жил Заруд. Это было магическое место. В своей жизни Бамиян уже дважды побывал здесь.

У входа в пещеру в скале была выбита ниша. В ней стояла статуя Руссы. Заруд создал ее собственными руками. Статуя изображала бога гор таким, каким он явился святому, когда в него попала молния. Высокий бородатый мужчина в странной рубашке из чешуи, держащий на уровне груди лук. У Бамияна было такое чувство, что глаза Руссы смотрят прямо на него.

Молодой охотник взволнованно опустился на колени и в искренней молитве поблагодарил бога за то, что он простер над ним свою защищающую длань, когда призрачная женщина обрушила на него осколки льда.

Луна опустилась почти до самого горизонта, когда Гата спустился с холма. В руке он держал в руках завернутый в кожу сверток.

– Каменный совет решил, что делать, – сдавленным голосом произнес он. – Ты пойдешь в лагерь Аарона с мечом духов и попросишь короля помочь нам.

Бамиян с ужасом поглядел на шамана.

– Я? Почему я?

– Ты должен повиноваться приказам совета и не задавать вопросов, мальчик.

– Но король с мечом духов пришел, чтобы сражаться здесь. Это же все знают. Он не поедет в эту долину. Я лишь разозлю его своей просьбой, и он прикажет отрубить мне голову.

Гата посмотрел на него безо всякого сочувствия и почесал бороду.

– Да, может быть. Но, говорят, в последние луны он стал снисходительнее. Так что есть надежда. Кроме того, ты можешь предложить ему кое-что, если он нам поможет. Мы не будем умолять! – Гата посвятил его в планы совета, затем вложил в руку обернутый кожей сверток.

Бамиян ощупал кожу.

– Стрелы?

– Они от Орму. Он тоже не думает, что король с мечом духов приедет в эту долину. У него была… необычная идея.

Тон, которым Гата произнес последние слова, совершенно не понравился Бамияну.

– Если король не поедет с тобой, ты попросишь его о следующем…

Бамиян слушал со все возрастающим ужасом.

– Я – покойник.

Гата кивнул.

– То же самое я сказал и Орму. Но совет решил, что ты должен попытаться. И если все плохо кончится, я позабочусь о том, чтобы твое тело попало к орлам. Тогда ты вместе со своим братом будешь сопровождать Руссу, когда он поедет над горами верхом на буре.