Текст книги "Гнев дракона. Эльфийка-воительница"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 54 страниц)

Вина

Володи оглянулся назад на широкую улицу, которая привела его к стоянке лоцманов. Вечерело, загорались первые огни. Повсюду были люди. Ловцы лысых крыс, представлявшие свою добычу на длинных палках и продававшие их служанкам богатых дам, кормивших ими своих избалованных кошек и собак. Торговцы водой и пекари, несущие на спинах корзины с посыпанными сезамом бубликами. Сточные воды радужными потоками омывали ноги Володи. Чуть выше по улице разместились красильщики, решившие просушить свои пестрые ткани в последних лучах заходящего солнца.

Володи не обнаружил ничего подозрительного, и, несмотря на это, ему казалось, что его преследуют. То, что его видели вместе с Колей во время битвы с сутенерами, могло оказаться достаточным для того, чтобы привлечь к нему внимание наемных убийц. Сегодня ночью истекал срок, данный им другу. Затем он потребует оловянных. Он собирался пройти Золотые врата еще до рассвета и вернуться в лагерь бессмертного Аарона на равнине Куш.

Нангог вселял в него ужас. Во дворце он слыхал о том, что Зеленые духи в отчаянном гневе пытаются штурмовать магические стены Золотого города. В провинциях произошло несколько сильных землетрясений, наводнение опустошило северное побережье. Кроме того, за последние луны исчезли три облачных корабля. В этом крылась причина того, что, прежде чем покинуть город, он хотел повидать лоцмана Набора. Что-то происходило. Володи чувствовал это каждой клеточкой своего тела. В воздухе висело напряжение, которого он не испытывал, покидая Нангог.

Он подошел к единственным воротам в высокой стене, ограждавшей лагерь свободных торговцев. Сделанные из тяжелых дубовых досок и сбитые гвоздями, бронзовые шляпки которых сверкали на фоне темной древесины, что производило пугающее и в то же время потрясающее впечатление. В тени ворот стояли вооруженные копьями стражники. Они излучали спокойствие людей, для которых смерть давным-давно стала делом привычным, и они не собирались ни на кого больше производить впечатление.

Володи направлялся прямо к ним. Его провожали взглядами. Он был вооружен, одет в бронзовую кирасу, под рукой сжимал украшенный перьями шлем. Вокруг бедер обернута леопардовая шкура, сандалии выкрашены слизью пурпурных улиток. Борода и золотистые волосы недавно подстрижены. Он даже надушился. Все это служило единственной цели: перед ним должны открыться ворота, предназначенные обычно только для лоцманов Парящего чертога.

Один из привратников, коренастый, стареющий воин с редкими седыми волосами и полученными во множестве сражений шрамами на голых руках сделал шаг ему навстречу.

– Куда путь держите, господин? – спросил он капитана на языке Арама.

– Я есть Володи, капитан дворцовой стражи бессмертного Аарона. Хотеть видеть лоцман Набор. Находиться в Парящий чертог, я знать! – Как же он не любил ломать язык, изъясняясь на чужом языке!

– Я велю передать твое сообщение. Он наверняка уже завтра появится во дворце.

– Должен говорить с ним сразу! Такое желание бессмертного! Не терпит отложения!

– Так как, насколько мне известно, вы не принадлежите к гильдии лоцманов, мне не дозволено пропустить вас в Парящий чертог.

Володи смерил старого воина взглядом.

– Как звать твое имя? Я должен знать имя человек, который есть топтать желание бессмертный Аарон ногами.

Воин изо всех сил пытался сохранять невозмутимость.

– Я могу отправить посланника. Пусть лоцманы решают, пропустить вас или нет. Я был далек от мысли сердить бессмертного Аарона, однако я связан клятвой пропускать через эти врата лишь лоцманов и приглашенных ими гостей.

– Тогда делать быстрее. Нет времени целая ночь.

Начальник стражи поджал губы. Развернулся на каблуках и направился к воротам, в которых на миг отворилась калитка, маленькая дверца внутри ворот, через которую торопливо поспешил прочь один из стражей.

Володи хорошо представлял себе, что думают о нем эти люди. Он повел себя, как последний засранец. Спрятался за именем бессмертного. Но он хотел увидеть Набора. Он должен был узнать кое-что, прежде чем вернуться в Нангог. Что стало с дочерью Мити. Дочерью переводчика с площади тысячи языков, которому он принес так много горя.

Прошла целая вечность, прежде чем калитка снова открылась. Время ледяного молчания.

Наконец Володи подали знак пройти, причем ни один из воинов не сказал ему ни слова. Он направился к большому красному шатру, который, казалось, парил на ходулях над горами товара, лежавшего на большой площади. Из-за огней внутри он казался похожим на большой красный фонарик. Тени лоцманов виднелись на стенах шатра. До него доносился смех. Широкий луч золотистого цвета упал от входа в шатер на площадь. И в этом свете появился невысокий полноватый мужчина, на плече которого балансировала обезьяна.

– Володи, рад тебя видеть.

Друсниец судорожно сглотнул. Давно и нигде не встречали его этими словами, произнесенными с искренней теплотой. Коля никогда не делал вид, что рад видеть его. Володи усмехнулся. Нет, брату по оружию он нужен в Нангоге, как фурункул на заднице.

Набор пошел ему навстречу. Маленькая обезьянка держалась за одну из золотых сережек лоцмана и нагло усмехалась.

– Сегодня ночью ты не завоевал себе друзей, – с укором произнес Набор. – Остальные лоцманы не хотят, чтобы ты поднимался наверх. Им не понравилось, каким образом ты пробрался сюда. Должен признаться, поначалу я даже не поверил. Это не тот Володи, которого я знал, – лоцман задумчиво оглядел его. – Ты действительно очень сильно изменился, идущий над орлами.

Он хотел объяснить ему, что этот наряд служил единственной цели: попасть сюда, но гордость запечатала ему уста.

– Хотел знать, что стало с дочка переводчика.

– С Негошкой? У нее есть имя, мальчик. По крайней мере, мне она его назвала. О тебе она отзывается без теплоты. Она считает, что ты виноват в смерти ее отца.

Володи опустил голову. Ничего иного он и не ожидал.

– А как у ней дела? Она нет во дворце. Она мочь жить там хорошо, если…

– Разве? То, что о человеке хорошо заботятся, не значит, что ему хорошо живется, мальчик. Есть вещи, которые хуже голода или мозолей на руках, которые появляются от честного труда. Ты никогда не думал о том, что говорили бы о ней, если бы ты поселил ее во дворце? Там все сочли бы Негошку твоей любовницей.

Маленькая обезьянка мерзко хихикала при каждом упоминании имени девушки.

– Никогда ее так не считать, – подавленно ответил Володи.

Набор снял обезьянку со своего плеча и погладил ее по голове.

– Она кормит его орехами, поэтому он запомнил ее имя. Она на моем корабле, и ей хорошо. Если мне удастся убедить тех упрямцев, что наверху, возможно, однажды она станет первой женщиной-лоцманом в небесах Нангога. Она знает мои карты и очень хорошо умеет оценивать ветер. Чувствует корабль. И дерево знает о ней.

– Она ходить по небу? – Володи не поверил своим ушам. После всего случившегося он не думал, что она когда-либо ступит на палубу облачного корабля. Это ведь собиратель облаков был виновен в смерти ее отца!

– У нее все хорошо, Володи. Тебе не стоит беспокоиться о ней, – Набор отечески улыбнулся ему. – Кажется, под роскошным доспехом все же осталось немного того Володи, которого я знал. А теперь расскажи мне об Аароне. Как поживает бессмертный? Мне хотелось бы, чтобы он еще раз побывал со мной в небе. Знаешь, это так изменяет взгляд на многие вещи. Всем князьям стоило бы время от времени отрываться на тысячу шагов от земли. Это хорошо влияет на представление о вещах и одновременно учит смирению.

Володи рассказал ему о подготовке к битве, и чем больше он рассказывал, тем глубже становились морщины вокруг глаз старого лоцмана, пока Набор наконец не остановил его, покачав головой.

– Какое расточительство, – раздраженно проворчал он. – Начинать такое сражение – это убийство! Жаль, что я не могу поговорить с ним и отговорить его от этой затеи. Вести такую войну – все равно что лить воду на мельницу Таркона Железноязыкого.

– Мне думать, мельничный жернов мертвого стоять спокойно. Неважно, сколько воды туда лить.

– Я встречал людей, которые клялись мне, что видели Таркона.

– Они есть лгуны! – возмущенно заявил Володи. Он сам своими глазами видел, как бессмертный Аарон убил Таркона и как труп поднебесного пирата поглотил собиратель облаков.

– Некоторые из этих людей находятся там, наверху, – Набор кивнул головой в сторону шатра. – Но с тобой они говорить не станут.

– Не хотеть я слушать ихний ложь!

– Не торопись судить, Володи. Я знаю их многие годы. Тот, кто повидал в этом мире немало, как лоцманы облачного корабля, знает, что здесь могут случаться вещи, немыслимые на Дайе.

Казалось, старик смотрит сквозь него куда-то вдаль. Как ни нравился ему Набор, воин не мог принять мысли о том, что мертвые возвращаются к жизни. Может быть, в виде духов его предков, голоса которых слышны в листве лесов Друсны в ненастный день. Но они никогда не возвращались во плоти. Это против божественных законов.

– У Таркона больше сторонников, чем когда бы то ни было, – негромко произнес Набор. – Они говорят о том, что Нангог хочет стряхнуть с себя недостойных и проклятых. И каждый раз, как дрожит земля, им верят все больше и больше. Повсюду в городе можно увидеть знак Зеленых духов.

Володи уже попадались на глаза размытые зеленые меловые пятна на углах некоторых домов. Впрочем, до сих пор он не размышлял о том, какой в них смысл.

– Мы должны впустить этот мир в свои сердца, – страстно провозгласил Набор. – Тогда он примет нас в качестве гостей. Но что мы делаем вместо этого? Мы разграбляем его. Настанет день, когда Нангог восстанет против нас. Таркона считают ослепленным фанатиком, но далеко не все из того, что он говорит, неверно.

– Ты тоже рисовать мелом на углах дома?

Набор ничего не ответил, и Володи, который вообще-то сказал это в шутку, стало не по себе при мысли о том, что, возможно, лоцманов постепенно отравляют слова Таркона. Они водят корабли по небесам Нангога. Без них умрет торговля, и в крупных городах Дайи начнется голод.

– Ты должен поговорить с Аароном, – наконец произнес старик. – Важно, чтобы бессмертный вернулся сюда. У него более живой ум, чем у большинства людей, и он обладает властью изменить хоть что-то. Он может вывести этот мир на лучший путь, прежде чем он обернется против нас.

– Что может делать Нангог? – Мысль о том, что мир защищается, казалась Володи глупой. Богов, вот кого нужно бояться, но не земли, на которой стоишь. – Нет власти Зеленые духи. А у нас власть быть. Ты видел, когда пришли дети демонов, прийти и девантар с головой вепря, чтобы нас защищать.

– Люди Таркона утверждают, что богиня этого мира спит. Пока что мы почти не чувствуем ее силу. Но ты помнишь, как сражались собиратели облаков? Они могут стать смертельными врагами, если утратят миролюбивый характер. А еще говорят, что Зеленые духи тоже получат дар силы, если богиня проснется. Кроме того, однажды я видел издалека Бродящего по морю, который будто бы является сыном богини. Сейчас настало время увидеть знаки и изменить наш путь, Володи. Поэтому важно, чтобы сюда вернулся бессмертный Аарон. Ты должен поведать ему об этом разговоре.

Володи кивнул, однако сомневался, что Аарон станет его слушать. По крайней мере, до того, как решится исход битвы на равнине Куш.

– Что есть такое Бродящий по морю?

Набор неопределенно махнул рукой.

– В принципе, всего лишь одна из здешних легенд. Некоторые называют его Пастухом китов или Правителем морей. Какое из имен справедливо, я сказать не могу. Тот, кого я видел, поднялся из вод в дельте Сепано, и я был рад, что мы пролетали в тысяче шагах над ним. Он был огромен. Наполовину кракен, наполовину… У него две ноги, размером с башни. В нижней половине тела нет ничего даже похожего на человеческое… Но кроме этого он просто слишком ужасен. Иногда я вижу его во снах. Я рад, что живу не у моря, а большую часть времени провожу высоко в небесах. А ведь океаны иногда очень красивы. Бывают ночи, когда под водой можно наблюдать процессии огней длиною в милю. Как будто существует народ, живущий на дне морском.

Володи подумал о том, что такого Бродящего по морям в принципе довольно легко победить с борта одного из поднебесных кораблей, но поостерегся делиться этой мыслью с Набором. Старый лоцман слишком долго прожил в Нангоге. Он разучился бороться с опасностями, вместо того чтобы надеяться на то, что они пройдут стороной или что несчастье поразит кого-нибудь другого.

– Ты поговоришь с бессмертным?

Володи поднял руку, словно собираясь принести клятву.

– Я тебе обещать!

Набор усмехнулся.

– Вообще-то я не собирался замуж за Аарона.

Воин решил пропустить эту фразу мимо ушей. Ему не нравилось, когда его дурачат. Володи снял с пояса кожаный кошель и вложил его в руку старому лоцману.

– Это еще зачем?

– Это для Негошка. На красивый платье.

Набор покачал головой.

– Она не захочет принять от тебя деньги.

Володи хитро усмехнулся.

– Поэтому это теперь твой деньги. Ты будет знать, когда она что-то нужно, и помогать.

Лоцман спрятал кошель за широкий кожаный ремень, поддерживавший бесшовную юбку.

– У тебя слишком доброе сердце для воина. Береги себя, Володи.

Старик сжал его руку.

– До рассвета ветер повернет на юг, и мне нужно обсудить курс с другими лоцманами, которые будут моим эскортом. Желаю тебе удачи в пути, Володи. Уходи с равнины Куш, мальчик. Эта пустыня не стоит того, чтобы умирать там.

– Не есть легко умертвить меня.

Замена

Направляясь в публичный дом Коли, Володи был раздражен. На протяжении последних дней он старался избегать общения с товарищами и позаботился о том, чтобы те немногие из оловянных, кого он встретил во дворце, приготовились уходить. Настроение у наемников было подавленным. Все они знали, что их ожидает на равнине Куш. Никто не хотел менять удобную квартиру во дворце на поле битвы. Вместе с большей частью регулярной дворцовой гвардии он собрал их и после встречи с Колей лично проводил к Золотым вратам. С сегодняшнего дня он перестал быть их героем. А у Коли все было еще хуже. Не хватало еще около сотни людей. Зная, что будут неприятности, Коля не откажется от своего предприятия и не нарушит клятву. Он поклялся дать ему столько опытных воинов, сколько будет возможно. Дворец бессмертного охраняли теперь лишь старики и больные, да еще сотня слуг, которых он на протяжении последних дней обучал тому, чтобы двигаться в доспехах как опытные бойцы. Учить их бою на мечах или обращению с копьем он даже не пытался.

Володи поразился тому, с какой тщательностью были уничтожены следы сражения перед Колиным публичным домом. Даже массивную деревянную дверь успели заменить.

Не успел он коснуться дверной ручки, как ему открыли. В дверях стоял Коля, скрестив на груди руки.

– Ты опаздываешь! – мрачно заявил он.

– Хотел тебе дать достаточно времени, чтобы подготовиться. Где люди?

Нарочитым жестом Коля пригласил его войти. В воздухе витал странный запах. Пахло шкурами, пряностями и холодным дымом. Что-то показалось Володи знакомым, но в данный момент он не мог сказать почему. В доме не было видно ни девушек, ни гостей.

– Я попросил у тебя сотню людей, чтобы обеспечить всем нам будущее, – вызывающе заявил Коля. – Взамен я предлагаю тебе двух опытных воинов за каждого из тех, кого я оставлю. Все согласны, теперь дело за тобой.

– К чему мне наемники, верность которых сомнительна? – раздраженно ответил Володи. – Бессмертный не одобрит такую сделку.

– Ты погоди, пока увидишь их. Я заверяю тебя, что их верность превыше сомнений. Люди, которых я подобрал, никогда не перебегут к бессмертному Муватте. Напротив! Один их вид вселит ужас в сердца наших врагов. – Коля остановился у занавески, за которой, насколько было известно Володи, находился проход во внутренний двор дома. – Они ждут тебя. Сначала просто посмотри на них. Это единственное, о чем я тебя прошу. И если ты честно думаешь, что сотня наших ребят может сравниться с ними… – он хитро улыбнулся, – … я подчинюсь и мы все пойдем с тобой на равнину Куш, – с этими словами он отбросил в сторону кроваво-красную штору, и Володи в прямом смысле слова лишился дара речи, более того, при виде того, что предстало его взгляду, он сделал шаг назад.

Двор, каменная галерея и все подходы к прилегающим комнатам были заполнены людьми-ягуарами, теми жуткими призрачными воинами, которые едва ли не атаковали их на белой площади перед дворцом наместника Цапоте. Воины, стоявшие дальше, казалось, сливались с темнотой. Отчетливо можно было увидеть только передних. Они были одеты в черные шкуры, оставлявшие неприкрытыми только ладони и ступни. Их лица выглядывали из пасти ягуара, сделанной с таким мастерством, что и не отличишь от настоящей. Желтоватые зубы хищника в открытой пасти частично скрывали лица, которые, так же, как руки и ноги, были измазаны черной краской. Единственным цветным пятном этого странного доспеха были янтарные глаза на головах ягуаров. Даже оружие, короткие копья и дубинки, оснащенные острыми, словно ножи, осколками обсидиана, они тоже выкрасили в черный цвет.

– Разве они не внушают страх? – хитрым тоном поинтересовался Коля.

– Так не пойдет… – пролепетал Володи, все еще ошарашенный видом непривычных воинов.

– Почему? Ты готов назвать себя трусом? Вряд ли, но ведь они внушают страх, не правда ли? То же самое случится и с нашими врагами. Эти воины гораздо лучше всего, что мы могли бы предложить. И ты видел, как они двигаются в бою. Они умеют резать глотки, по меньшей мере так же хорошо, как и мы! Эти люди вытащили Атмоса из его комнаты, в то время как там спали еще трое мужчин, которые даже не заметили похищения.

В том-то и дело, подумал Володи. Он слишком хорошо помнил, как они едва избежали сражения с этими жуткими головорезами на площади перед городом-храмом. И именно они сменят сторону? Почему?

– Так не пойдет, – повторил Володи. – Бессмертный не примет их.

– Мне кажется, он сейчас в таком положении, когда с радостью примет в свое войско любого опытного воина.

Это нельзя было отмести просто так. Володи не мог отвести взгляда от призрачных фигур. Может быть, они помогут поднять моральный дух армии крестьян? У Муватты много опытных отрядов, из которых многие выглядят довольно непривычно. Но теперь у них тоже будут воины, равных которым нужно еще поискать. Впрочем, он не хотел нести ответственность один. Если Коля задумал какую-то подлянку, то пусть тоже подставляет шею.

– Ладно, я принимаю твое предложение, впрочем, лишь при одном условии. И предупреждаю тебя, оно не обсуждается.

Покрытое шрамами лицо Коли озарила жуткая улыбка.

– Всегда радостно видеть, как побеждает рассудок. Давай-ка послушаем. Что за условие?

– Ты пойдешь с нами. И ты будешь объяснять Аарону, как к нам попали эти воины.

Улыбку словно стерли с лица воина.

– Я не могу уйти. Я голова всему. Здесь все рухнет, если…

– В этом и заключается причина того, почему ты должен пойти со мной, – холодно ответил Володи. – До тех пор, пока все здесь сводится только к тебе, мы слишком уязвимы. Мы будем гораздо сильнее, если не один человек сможет управлять нашей маленькой империей радости. У нас всегда будут враги, потому что здесь можно делать деньги. И наши враги когда-нибудь поймут, что все здесь держится только на тебе. Подобной слабости нельзя допустить в интересах наших же товарищей. Ты помнишь, что говорил мне? Это должно стать раем для отслуживших вояк, которые не нужны больше никому и которые подохнут в сточной канаве, если мы не вложим свое золото и не создадим место, о котором они смогут заботиться. Ты пойдешь со мной, Коля! Это мое последнее слово. Подыщи самого лучшего человека и передай ему дела. Через час мы выступаем.

Вода

Коля огляделся в большой комнате, которая стала его залом для аудиенций. Даже на лавках у стен лежали дорогие шкуры. Все здесь было сделано из золота или серебра или же редкого черного дерева, привезенного из джунглей по ту сторону Стеклянной пустыни. Нангог стоил ему руки, но и сделал его богачом. Вот только ничего из этого он не сможет взять с собой. Все это пошло прахом в одну-единственную ночь. Так всегда было в его жизни. То он несколько лун жил во дворцах, деля ложе со вдовами сатрапов, интриганками, каких свет не видывал, или же со скучающими женами купцов, услаждавшими с его помощью время, пока их рогатые мужья в какой-нибудь провинции на другом конце мира преумножали свои богатства. А потом в мгновение ока оказывался в сточной канаве.

Коля сделал глоток вина. Во рту появился отвратительный привкус, как будто он отпил непригодной для питья воды. Снова окинул взглядом свои сокровища. Боги любят шутить с ним! Он и думать не мог, что в эту ночь лишится всего. Значит, теперь все покатится под гору. Воин с горечью рассмеялся. С Володи говорить не о чем. Он слишком хорошо знал этого златовласого негодяя, чтобы понимать, что его не упросить не брать его с собой на проклятую всеми богами равнину Куш. Понимал он и то, что аргументы Володи относительно защиты общих интересов надуманны. Княжеский сыночек просто не хотел, чтобы он, Коля, приобретал слишком большую власть. Правила этой игры он, Володи, наверняка впитал с молоком матери. И только поэтому он должен теперь бросить все это.

Коля сделал еще один большой глоток. Нет смысла сетовать на судьбу. По крайней мере, на этот раз есть место, куда он может вернуться. Куш и Муватта не убьют его, в этом он был совершенно уверен. Вероятно, он обзаведется парочкой новых шрамов, но к этому он привык. Убить его было тяжело. Это было единственное, на что он мог положиться в своей жизни. Все остальное постоянно менялось, как он ни пытался сохранить это.

Собирать Коле было почти что нечего. Он взял новый бронзовый панцирь, изготовленный специально для него, и свой железный меч. Плюс кожаный бурдюк с красным вином, которое так научился ценить здесь. Может быть, и неплохо отправиться на пару лун в Куш. Хорошая жизнь расслабила его. Слишком много баб, слишком много вина и никаких драк, которые стоили бы этого названия. Бодаться с сутенерами – не его забава. Воин поглядел на кожаный протез на левой руке. Удар ножа оставил на ней шрам. Коля усмехнулся. Первый шрам, который не болит. Больше ничего он не вынес из уличной драки. Довольно непривычно для него.

Коля услышал шаги на лестнице. Положил свой панцирь на кровать. Живя с таким сбродом, лучше иметь свободные руки, когда приходят гости. Руку, мысленно поправился он. Иногда она чесалась, хотя ее давно уже не было. Еще одна шутка, которую сыграли с ним боги.

Вошел Эврилох. Некогда кто-то пытался подпортить бывшему штурману лицо. Через весь лоб и до самой левой щеки проходил внушительный шрам. Коле нравились мужчины со шрамами, несмотря на то что Эврилох по сравнению с ним выглядел все еще чертовски хорошо. Штурман держал свои руки так, чтобы Коля их видел. Он знал, что предстоит разговор с недоверчивым человеком, и вопросов задавал мало. С ним можно иметь дело.

– Я хочу, чтобы ты вел наши дела тем же курсом, пока я буду в Куше драться за Аарона. Сумеешь?

Эврилох смотрел на него умными серыми глазами. Если он и удивился такому предложению, то вида не подал.

– Первым делом позаботься о наших гостях в подвале, – произнес через некоторое время Коля. – Я пообещал Володи, что не трону их даже пальцем. А поскольку он неглуп, то чуть позже заставил меня поклясться, что этого не сделает никто из нас.

Эврилох улыбнулся.

– А цапотцы других не хотят забрать?

– К сожалению, все не так просто. Им интересны только светловолосые. Но подойди-ка со мной к окну. Решение совсем рядом.

Штурман удивленно поднял брови. На миг заколебался, словно опасаясь подходить к окну вместе с Колей. Возможно, он задумал какой-то обман и опасался, что его раскусили. При других обстоятельствах Коля, возможно, из одного только подозрения вытолкнул бы его из окна. Но сейчас Эврилох был самым лучшим из тех, кто у него был. Придется быть великодушным до возвращения с равнины Куш.

– Как поступают у тебя на родине, когда находят крысиное гнездо?

– Раскапывают, – подавленно ответил штурман и подошел к нему.

– Мы их топим, – Коля указал на улицу. – Видишь там, чуть выше, резервуар с водой? Его стенка кажется мне чертовски непрочной. Вполне может статься, что она возьмет и сломается. Как думаешь?

– Может быть.

– И тогда вода, словно ручей, потечет по улице и затопит нам подвал.

Эврилох нерешительно кивнул.

– Да, наверное, так и будет.

– Всегда нужно следить за тем, чтобы в подвале не было ничего ценного. Если как следует подготовиться, можно даже извлечь из такого небольшого несчастья пользу. Скорее всего, все крысы потонут.

– Стена резервуара выглядит действительно очень непрочной.

Коля улыбнулся.

– Как хорошо, когда тебя понимают. Ты позаботишься здесь обо всем, пока меня не будет. Слушай, что говорят о Леоне. Для меня осталось загадкой, каким образом этот трурийский мешок с дерьмом сумел улизнуть. Прикажи найти его и убить. От трурийцев можно отдохнуть только тогда, когда их закопаешь. До тех пор они не понимают, что проиграли.

– Я уверен, что найду его.

Коля в последний раз обвел взглядом роскошную комнату. Как мало все это продолжалось.

– Можешь забирать это себе. Когда вернусь, я сделаю себе новую, – Коля взял с кровати бронзовую кирасу, и теперь, когда у него больше ничего не осталось, он почувствовал облегчение.

– Поможешь мне надеть доспех?

Казалось, Эврилох испытывает скорее недоверие, чем облегчение. Он подошел к нему и затянул кожаные ремешки по бокам доспеха.

– Если посмотреть на меня, можно подумать, что разбогатеть легко. А я скажу тебе, что для нас в Нангоге есть еще больше золота. Когда я вернусь, то покажу тебе, где его нужно искать, – Коля застегнул на бедрах перевязь. По лицу Эврилоха он видел, как идет работа мысли. «Жадность – весьма отрадная черта характера», – удовлетворенно подумал друсниец. Она делает людей предсказуемыми. Теперь он был уверен в том, что штурман хорошо будет вести дела и не придется ожидать неприятных сюрпризов по возвращении из Куша.