Текст книги "Гнев дракона. Эльфийка-воительница"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 54 страниц)

Трибунал

Золотой рухнул в облака. Он наслаждался ощущением ледяного ветра под крыльями, своей силой, позволявшей ему противостоять стихиям. Был некоторый риск в том, чтобы вслепую падать на гору. Он мог бы открыть свое Незримое око, чтобы увидеть то, что скрывают облака. Но идя на риск, он чувствовал себя более живым. Каждое ощущение становилось интенсивнее, поскольку, вполне возможно, могло стать последним. Это безумие – вслепую лететь сквозь облака навстречу горе. Столь же безумно, как и затевать заговор против альвов, более того, убивать их. Но он хотел быть хозяином своей жизни, целиком и полностью. Быть свободным, жить по своим собственным правилам.

Пение урагана изменилось. Теперь скалы были совсем близко. Он попытался по мелодии ветра определить свое местонахождение. Существовала драконья тропа к огромному заснеженному полю прямо под вершиной Головы альва. Сюда можно было попасть очень легко. Но это было не в его духе. Он не искал для себя легких путей.

Золотой расправил крылья, замедлил полет. Тягучее серое покрывало облаков разорвалось, словно порванное скалами. Теперь он увидел торчащие из вечной белизны острые каменные зубцы. Заметил яркие цвета своих братьев.

Последний круг он описал над их головами, затем элегантно приземлился, без прыжков, пытаясь сохранить равновесие. Сложил крылья. Он любил этот жест и вспомнил, что его научил ему когда-то Парящий наставник. Дело не только в том, что делаешь, но и в том, как делаешь. Жизнь – это представление, и, сколь отвратительны ни были бы иногда обстоятельства, понять, предстаешь ли ты перед другими с достоинством, ты всегда можешь и сам.

– Ты опоздал, – первым в его мысли проник голос Дыхания Ночи. Перворожденный лежал немного в стороне от неровного круга, образованного восемью небесными змеями. Он лежал у подножия нависающего скального уступа. Над ним со скалы свисали сосульки, вокруг старшего брата играли тени. Дракону даже вдруг показалось, что он опустился в пасть гигантского чудовища. Существа еще больше и могущественней, чем они. Существа, которое появилось лишь однажды и вот уже много веков находилось в изгнании. Заживо погребенным в надгробном памятнике, которое оно само же и создало.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать, братья.

Последовали мгновения давящей тишины, слышались только завывания ветра. «Не буду оправдываться», – подумал Золотой. Иначе пошатнется его позиция по отношению к Дыханию Ночи. Все, что он подготовил, зависело от того, будет ли он действовать, исходя из сильной позиции.

– Мы собрались, чтобы принять решение относительно наказания карликов в Глубоком городе, – прервал, наконец, молчание Небесный. Он считался мудрецом и скептиком. Золотой знал, что убедить брата будет нелегко. Однако он видел в серебряной чаше, что ждет их в будущем, если они не обретут мужество и не перейдут к отважным действиям.

– Я требую уничтожить Глубокий город. Я был там, поскольку не хотел доверяться исключительно суждению эльфийки, мысли которой мы не можем прочесть. Именно в этом причина того, что я опоздал, братья. Я был настолько потрясен увиденным, что забыл обо всем. Мне не хватает слов, чтобы описать то, что творят карлики там, внизу. Загляните в мои мысли. Разделите со мной тот кошмар и видения гнусных деяний карликов, которые останутся выжжены в моих воспоминаниях до конца дней.

Он поделился своими чувствами с братьями, пока те читали его мысли. Он собирался сделать это с самого начала, чтобы суметь лучше оценить их. Даже Дыхание Ночи был тронут тем, что увидел. Возможно, все же будет не настолько трудно подвигнуть его на то, чтобы наложить то наказание, которое было единственно подобающим за дерзость карликов.

– Пусть горят, все вместе! – возмутился Пламенный, темперамент которого вполне соответствовал имени. Могучий дракон, чешуя которого переливалась всеми оттенками от яично-желтого до кармазиново-красного, считался очень нерешительным. Его было очень легко завоевать, но он так же легко менял свое мнение, причем каждый раз говорил очень эмоционально, нисколько не осознавая своего непостоянного и вспыльчивого характера.

– Эти видения и меня будут преследовать до конца моих дней, – объявил его брат, Приносящий Весну, ужасно подавленным, совершенно не свойственным ему голосом, ведь он всегда, в каждом событии умел видеть положительные стороны. Его чешуя, обычно сверкавшая всеми оттенками свежей весенней зелени, казалась поразительно матовой и бесцветной. Он будет моим, подумал Золотой.

– То, что делают карлики в своих потайных пещерах, – это объявление войны нам! – возмутился Иссиня-черный, самый воинственный из них. – Заползая под горы, они чувствуют себя в безопасности. Давайте покажем им, что нет в Альвенмарке места, где они могли бы укрыться от нашего гнева.

– Мы наместники альвов, не мстители. Наша задача – сохранять хладнокровие и быть справедливыми, – заметил перворожденный. Золотой только и ждал этого замечания.

– Ты уже составил план, послал шпионов и обсудил все с альвами? Что, снова принял решение в одиночку, не посоветовавшись с братьями, как любил поступать в прошлом? Меня удивляет, что ты напрягаешься, появляясь в этом кругу, где тебя все равно не интересует наше мнение.

Дыхание Ночи зашипел на него, его могучий хвост взметнул фонтан снега.

– Какую войну ты собираешься вести, Золотой? Братоубийственную?

– Он говорит правду! – вмешался Небесный. – Мы все знаем, что ты предпочитаешь решать в одиночку. Думаешь, мы не заметили бы? Прав ли Золотой в своих обвинениях? Ты уже решил, что должно произойти?

– Мудрость требует умеренности, – уклончиво ответил Дыхание Ночи. – Только тираны не различают виновных и невиновных.

– Но не приведет ли умеренность с одной стороны к неумеренности с другой? – заметил Красный. Его чешуя была темной, словно свежая кровь. Из ноздрей валил редкий дым.

– Что ты предлагаешь? Неужели мы должны покарать не только убийц, но и матерей, из лон которых они появились на свет? – ответил Дыхание Ночи.

– И кузнецов, которые создали наконечники копий, убившие нашего брата и носильщиков, которые отнесли в тайник оружие, из которого был подлым образом убит Парящий наставник, – вставил Пламенный, совершенно не воспринимавший иронию.

– Я считаю, что мы должны убить всех, – Золотой старался донести эту мысль до братьев ясно, без каких бы то ни было эмоций. – Мы должны быть строги. Если наше наказание будет слишком мягким, карлики почувствуют, что могут попробовать убить следующего из нас.

За этой мыслью последовала тишина. Он чувствовал, что Пламенный в восторге, Дыхание Ночи потрясен, остальные колеблются. Но почти во всех горела жажда мести.

– Думаете, если мы пошлем своих драконников и, возможно, устроим десяти карликам страшную смерть, это их остановит? Эти десятеро станут мучениками, сотни других почувствуют себя обязанными продолжить начатое ими. Что нам нужно, так это однозначный, недвусмысленный знак. Если наше наказание будет достаточно суровым, сами карлики в будущем будут преследовать каждого, кто даже задумается о том, чтобы убить среброкрылого или червелапа.

– Думаете, альвы стерпят, если мы поведем себя как палачи? Не для того они нас создавали, – Золотому казалось, что Дыханию Ночи хочется броситься на него, чтобы вонзить в его плоть свои клыки и когти.

– Разве мы здесь не для того, чтобы делать за них грязную работу, которую они не хотят делать сами? Разве мы не хотели ограждать их ото всех неприятных решений? – возмутился Золотой. – Наказывая карликов, мы сделаем именно то, зачем они нас создали. Мы поддерживаем баланс в их творении. Мы предотвращаем восстание их низших детей, которые пытаются разрушить установленный альвами порядок.

– Меня убедили слова Золотого, – поделился своими мыслями Изумрудный, который обычно не торопился с высказываниями и вообще придерживался весьма умеренных взглядов.

– Почему вы все хотите свернуть с пути, который оправдывал себя столько веков? – возмутился Дыхание Ночи.

– Почему ты не можешь решиться пойти по новому пути, брат? Может быть, дело в том, что ты снова принял решение без нас? Может быть, твои эльфы уже в Глубоком городе, а наша встреча снова превращается в фарс?

Дыхание Ночи поднял свое массивное тело и выполз из тени утеса. Его голубые глаза холодно сверкнули.

– Никто не пошел убивать в город. Я не забыл, что у нас совет.

– Значит, нам пора голосовать, – Золотой чувствовал мысли своих братьев. Он убедил их. Все проголосовали за смерть Глубокого города.

– А каким образом ты собираешься уничтожить город? Может быть, мы должны втиснуться в туннели карликов? Разве пристало наместникам альвов действовать подобным образом? – усмехнулся Дыхание Ночи.

– Нет. Я хочу, чтобы все наши братья приняли участие в этом суде. И все наши драконники. Ни один карлик не должен выжить, и мы сделаем это так, что это навеки запечатлеется в памяти народа. Дней через пять-шесть можем начинать.

Амаласвинта

Рыжебородый гном недоверчиво глядел на Нандалее.

– Я еще никогда не встречал карлика, который владел бы эльфийским языком.

Она попыталась улыбнуться.

– Признаю, это редкость даже в Железных чертогах. Мой отец продавал эльфам железо. Он часто брал меня с собой в путешествия, когда я был еще юн. Вот я и подучил их язык. Их ругань – это первое, что мы слышали, когда он называл свою цену. Ты же знаешь, детские уши открыты для всего, что им не стоит слышать. Кроме парочки проклятий я почти ничего из языка этих обманщиков не запомнил.

Советник задумчиво поигрывал кончиком бороды.

– Он брал тебя, ребенка, в путешествие к эльфам! Что же у тебя был за отец!

– Умный. Он полагался на то, что они ничего не сделают мужчине, который путешествует по глуши вместе с ребенком. Если бы они убили его, пришлось бы заботиться обо мне. А какой же эльф захочет возиться с детенышем карликов?

Советник неторопливо кивнул.

– Понимаю. Необычно. Истории, подобной твоей, я еще не слыхал. Однако убедительно… – Он снова провел рукой по бороде. – И что, хорошие сделки заключал с эльфами твой отец?

– Как посмотреть. Когда я стал постарше, он перестал меня брать. А три года назад не вернулся из путешествия. Мы так и не узнали, что с ним произошло.

– Мои соболезнования, – пробормотал в бороду карлик, а его большие серые глаза все еще внимательно разглядывали его. – А что ты делаешь здесь, в комнате грядущих открытий? Умеешь открывать врата на звездах альвов?

Нандалее засопела.

– Хотелось бы мне уметь. Я увидел здесь яркий свет и понадеялся, что смогу встретиться с тем, кто прошел врата. Не нравится мне путешествовать на угрях. И по земле тоже не очень-то… – Она уставилась в пол.

– Из-за драконов? Ты здесь ради аукциона, как и все остальные, верно?

Нандалее кивнула, хотя понятия не имела, о чем идет речь.

– Однажды нам уже не придется бояться драконов, – он широко усмехнулся. – И эльфов. Тебе обязательно нужно кое с кем познакомиться. Твое знание эльфийского в такие времена на вес золота. Даже если ты знаешь всего несколько ругательств и то, что еще запоминают дети. Вот увидишь, мы изменим Альвенмарк.

Нандалее нерешительно кивнула.

– Кстати, меня зовут Арбинумья.

– Скорри, – ответил советник. – Идем, я отведу тебя в самое интересное место нашего города. Надеюсь, твой клан как следует снабдил тебя долговыми расписками, иначе вскоре у тебя сердце будет кровью обливаться.

Нандалее снова не поняла, что он имеет в виду. Ведя непринужденную беседу, она развлекала Скорри выдуманными историями о том, как ее отец торговал железом, в то время как советник вел ее в ту часть Глубокого города, где она еще не бывала.

Через некоторое время туннели стали более оживленными. Почти все встречавшиеся им карлики направлялись в ту же сторону, что и они. Переходы заполнились возбужденным бормотанием. Запах смазки и дыма становился все интенсивнее, равно как и запах застарелого пота, присущий большинству карликов.

Они пересекли просторный зал, в котором сталактиты и сталагмиты образовывали колонны толщиной с дерево. Нандалее с любопытством оглядывалась по сторонам. Величина зала ее поразила. Вдоль стен проходили террасы и узкие лестницы. Повсюду кишмя кишели карлики. Казалось, их здесь согни.

Скорри провел ее через высокие бронзовые ворота по широкой лестнице в следующий зал. Казалось, стены здесь покрыты лиловыми вспышками света. Стало настолько светло, что ей пришлось зажмуриться.

Скорри проталкивал ее через толпу, то и дело кивая знакомым или отзываясь короткими шутками на приветливые возгласы. Вне всякого сомнения, он был известен. Но что он собирается с ней делать? Нандалее совершенно не нравилось, что он вводит ее в центр внимания наряду с собой.

Низкий приятный голос заглушил бормотание и покашливание сотен карликов.

– Что ж, теперь, когда мы воздали должное храбрости Галара и Нира, мы подбираемся к истинному герою, тому бесстрашному карлику, идеям и неутомимой выдержке которого мы в первую очередь и обязаны своим триумфом над белым драконом. Это тот карлик, имя которого уже сейчас стало легендой: Хорнбори Драконоборец. Говорю вам, друзья мои, однажды ваши внуки будут сидеть у вас на коленях, а вы с трепетом в душе будете рассказывать им: когда-то я знал Хорнбори, который преподал драконам урок, что значит пытаться подавить народ карликов. Приветствуйте же его, как приветствуют героя!

– Это говорит Старец в Глубине, князь Глубокого города, – прошептал ей Скорри. – А тот, что стоит там, на возвышении, возможно, станет однажды его преемником, – Нандалее показалось, что в последних словах она расслышала некоторое недовольство.

Оратора на трибуне она никогда прежде не видела. Длинная седая борода доставала Старцу в Глубине почти до самых колен. Все его лицо, казалось, представляло собой комок взъерошенных волос, из которого торчал только бесформенный красный нос. Старый карлик опирался на узловатый дубовый посох. Насколько могла видеть Нандалее, на нем не было украшений и знаков отличия. Для своего очевидно преклонного возраста он обладал поразительно сильным голосом. Тут на возвышение рядом с ним вышел карлик помоложе. Просторный зал наполнился криками ликования и топотом ног.

Все больше и больше карликов напирали сзади. Нандалее подтолкнули вперед, и вскоре она была настолько стиснута бородатыми телами, что ей стало казаться, что она вот-вот перестанет дышать.

– Прошу вас, друзья мои… – Раскинув руки в стороны, карлик помоложе попытался успокоить ликующую толпу. У него была густая, маслянисто поблескивающая борода. В ней не было ни одного седого волоска. На голове красовался роскошный шлем, по бокам которого торчали золотые крылья. Нандалее была уверена, что уже встречала этого парня в мастерской безумного кузнеца.

– Прошу… Я ведь лишь сделал то же самое, что сделал бы любой из вас. Мы все выросли в тени драконьих крыльев. Всем нам ведом их произвол. Если бы вы стояли перед белым драконом, каждый из вас проявил бы такое же мужество, как Нир, Галар и я. У каждого из вас в груди бьется сердце героя!

Грохот аплодисментов стал ему ответом.

Нандалее боролась с нарастающей паникой. Она терпеть не могла находиться так глубоко под скалами. И никогда в жизни ее так не стискивали, как в этой ревущей толпе карликов. Просто кошмар.

– Говорить он умеет… – Несмотря на то что Скорри стоял рядом, ему приходилось кричать, чтобы она могла расслышать его слова.

– Битва с драконами только начинается. Оружие, убившее белого, было уничтожено в сражении. И нам нужно много новых копьеметов, если хотим справиться с бушующей яростью драконов. Поэтому я прошу вас: жертвуйте! Давайте, сколько можете, и ступите вместе со мной на тернистый путь к свободе. Нам предстоит битва, какой еще не видывал наш народ. Я вижу путь крови, пота и слез. Но если мы пройдем до конца, наши дети и дети наших детей однажды выйдут из пещер и смогут без страха взглянуть в небо Альвенмарка.

Зал снова разразился ликованием. В нем Нандалее чувствовала восхищение праведной борьбой и спросила себя, что же сделали драконы карликам. Этот Хорнбори здорово умел распалять глубоко укоренившийся гнев своего народа.

– Многие наши мудрецы убеждены в том, что тело дракона пронизано магией. Тот, кто знает, как использовать их кровь, может перелить это волшебство в оружие. Из их чешуи можно делать чудодейственные амулеты. Но сегодня мы начнем торги с совершенно необыкновенной вещи, – выдержав драматическую паузу, карлик улыбнулся. – Любой, увидевший это, тут же поймет, какая магия присуща этой потрясающей части тела. Не стесняйтесь делать ставки, друзья мои, ибо может смениться целое поколение, прежде чем на аукцион снова будет выставлено нечто подобное.

Все в зале затаили дыхание. Смолкло даже раздававшееся время от времени покашливание. Все зачарованно смотрели на возвышение, куда вынесли накрытый белым платком стол. Драматическим жестом Хорнбори откинул платок в сторону. Нандалее не сразу поняла, что представляет собой лежавший на столе предмет длиной в руку.

– Здесь у нас пенис большого дракона, – деловито объявил карлик. – Сие достоинство имеет тридцать семь дюймов в длину и весит около одиннадцати фунтов. Вообще-то я собирался выставлять его по частям. Но разные партии донесли до меня свои опасения относительно того, что присущая ему магия может пострадать, если я его разрежу. Начальная цена десять тысяч золотых крон. Эту ставку сделал не кто иной, как Старец в Глубине. Одним альвам ведомо, какие у него планы на эту штуку.

Его слова вызвали бурю смеха, но стоявший рядом Скорри выругался.

– Никакого уважения. Просто бесстыдство – шутить над Старцем в Глубине. Чертов выскочка.

Нандалее едва не ответила, что весь этот аукцион – это сплошное бесстыдство. Со смешанными чувствами она вспоминала время, проведенное в пещере Парящего наставника, но этого он не заслужил! Это было отвратительно. Отталкивающе! Этому безвкусному спектаклю не было оправдания. Если бы небесные змеи узнали, что здесь происходит, месть их не имела бы предела.

– Я слышу одиннадцать тысяч? – воскликнул довольный, стоящий на возвышении Хорнбори. – Думаю, через несколько лун у наших друзей в Исхавене будет большое пополнение.

– Не думаю, что можно извлечь магию из чего-то мертвого, – желчно заметил Скорри. – Не знаю, как ты к этому относишься, но хочу представить тебя кое-кому, кто пойдет другим путем.

Нандалее не знала, что ответить на это, поэтому просто кивнула. Она была рада возможности сбежать со спектакля, устроенного карликами. Кроме того, трепещущие отсветы факелов на стенах пещеры усиливали ощущение головокружения. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем она привыкнет к новому телу?

Им пришлось буквально пробиваться сквозь ряды карликов. Толпа была огромная, и даже влиятельность Скорри не могла заставить окружающих расступиться. Цена уже составляла семнадцать тысяч золотых крон, когда они наконец добрались до прохода в соседнюю пещеру. Только теперь Нандалее поняла, в чем причина такого странного освещения. Стены этой огромной пещеры были полностью покрыты лиловыми кристаллами. Аметисты. Некоторые были очень крохотными, другие достигали почти двух пальцев в длину. Свет тысячекратно преломлялся в кристаллах, казалось, он оживает, перетекает пульсирующими волнами по стенам, бросая в толпу сверкающие молнии. Нандалее лишь мельком взглянула на них, и головокружение тут же стало настолько сильным, что девушка побоялась, что у нее подкосятся ноги. Заклинание в камне было совершенно чуждо ей. Она с испугом отвернулась.

Похоже, Скорри что-то заметил.

– Аметистовый зал – это не для всякого. Некоторые просто в обморок падают. Никто не может сказать, в чем тут дело. Если выпить грибного – все становится еще хуже. Здесь нельзя гулять на праздники, а ведь это самая красивая пещера во всей горе. Некоторые полагают, что это наказание альвов за то, что мы попытались создать что-то прекраснее созданного ими. Я считаю это бредом.

Скорри провел ее мимо двух стражников, сжимавших в руках большие лабрисы.

– Это Арбинумья из Железных чертогов, – объявил он. – Госпожа Амаласвинта хочет видеть его.

Один из стражников кивнул, но продолжал смотреть недоверчиво. Пещера, в которую они вошли, была полностью отделана белым мрамором, похожим на тот, что был в комнате грядущих открытий. В центре пещеры на пьедестале из кроваво-красного камня лежал кристалл, сверкающий ослепительным белым светом. Зеркала направляли свет в самые отдаленные уголки пещеры.

Лестница вела к расположенной немного выше двери, пройдя через которую можно было попасть к возвышению в аметистовом зале. У подножия лестницы стоял ряд столов. Там вокруг фигуры в красном платье собралась небольшая группа карликов. Все они осматривали множество золотых и серебряных ящиков и шкатулок с окошечками из горного хрусталя, очевидно содержавших части тела Парящего наставника.

– Амаласвинта? – Скорри произнес имя шепотом.

Карлица резко обернулась. Ее вид поразил Нандалее. Она казалась не такой приземистой, как карлики-мужчины. Лицо точеное, несмотря на то что брови слишком густые, из-за чего в ее ровных чертах проступало что-то животное. У Амаласвинты был маленький нос и полные, почти чувственные губы. Ее красное платье подчеркивало талию, на груди был глубокий вырез. Декольте открывало большую часть ее пышной груди. Черные, как вороново крыло, волосы обрамляли лицо. Был в них даже какой-то синий оттенок, словно в оперении сороки. Она была не такой, как все остальные карлицы, которых когда-либо доводилось видеть Нандалее, не была похожа ни на одну из тех, кого могло вспомнить украденное сознание, вживленное ей Дыханием Ночи. Глаза Амаласвинты были темно-зелеными, почти черными. И в глубине их горел свет, похожий на тот, что жил в духах, обитающих в лесах Нангога.

«Она одержима», – подумала Нандалее.

От Амаласвинты нужно держаться подальше.

– Мой дорогой Скорри, кого это ты к нам привел? – Теперь карлица обернулась лицом к Нандалее. – По несколько… эксцентричному стилю одежды и бороде я могу предположить, что вы прибыли из Железных чертогов?

– Совершенно верно, – поспешно объявил Скорри. – Это Арбинумья. И он знает язык эльфов. По крайней мере, немного.

Амаласвинта подняла одну бровь, оценивающе поглядела на Нандалее.

– Похоже, мне придется пересмотреть свое мнение относительно наших братьев из Железных чертогов. Кажется, там живут не только скучные копатели.

– Кажется, я тоже заблуждался относительно дам Глубокого города, – желчно ответила Нандалее. – Они гораздо красивее, хоть и так же надменны, как я себе представлял.

Амаласвинта ответила на оскорбление улыбкой, но Нандалее краем глаза заметила, что, услышав ее слова, Скорри съежился.

– Наконец-то нашелся тот, кто не спускает мне каждое слово, – Амаласвинта жестом подозвала Нандалее ближе.

От карлицы исходил тяжелый чувственный аромат. В нем чувствовалась нотка мускуса, но преобладающим был незнакомый эльфийке запах.

– С тех пор, как я прогнала своего последнего кавалера, все слетаются на меня, как мухи на мед. Как же освежает встреча с мужчиной, который с первого взгляда не начинает думать о том, как бы завести со мной детей.

Нандалее показалось, что в мгновение ока она нажила себе с полдюжины врагов. Как бы там ни было, остальные карлики смотрели на нее так, словно хотели срочно вырезать ей сердце.

– Ты уже нашел себе квартиру, Арбинумья?

– Нет.

– Тогда окажи мне честь, будь моим гостем. Через два дня я устраиваю пир и буду рада, если ты сможешь присутствовать. Если ты будешь жить у меня, то не потеряешься, – с этими словами она одарила Нандалее тревожной улыбкой. – Я вполне могу себе представить…

Торопливые шаги заставили ее умолкнуть. По лестнице, ведущей к возвышению в аметистовом зале, спустился молодой карлик:

– Госпожа, цена выросла до сорока одной тысячи. Похоже, никто не хочет давать больше.

Скорри тяжело вздохнул:

– Это правда? Сорок одна тысяча золотых крон! На эти деньги можно выставить и снарядить целое войско.

– Подними для меня ставку до пятидесяти тысяч, – спокойно произнесла Амаласвинта. – Я не хочу, чтобы эта драгоценность попала в руки мужчин, у которых только одно на уме, – она одарила стоявших вокруг мужчин насмешливой улыбкой. – Вы думаете только о войне. А ведь этих денег хватило бы на то, чтобы основать новый город где-нибудь в глуши. Может быть, нам стоит сделать это. Повернуться ко всему этому спиной, начать все заново. Искать магию там, где она живее всего: в природе.

Нандалее не была уверена насчет того, сказала ли Амаласвинта это ради того, чтобы пристыдить остальных карликов, или же действительно так считала.

– Разве ты не думаешь, что настало время готовиться к войне? – Нандалее кивнула головой в сторону аметистового зала. – Они убеждены в этом.

Все взгляды устремились к Нандалее. Что ей делать? Она ведь не может призывать их воевать против драконов. Но если она не сделает этого, то вызовет подозрения.

– Думаю, мудреца можно узнать по тому, в какие битвы он ввязывается, а каких избегает, – Нандалее надеялась, что, высказавшись в подобном духе, угодит всем. По крайней мере, себя она таким образом не выдаст.

Некоторые карлики одобрительно кивали, а в глазах Амаласвинты вспыхнул хитрый огонек.

– В Железных чертогах тоже есть мудрецы? День исполнен сюрпризов!

– Как доказал Хорнбори, драконы тоже смертны. Что касается этого, небесные змеи ничем не отличаются от всего остального драконьего отродья, – воинственно провозгласил Скорри.

– И сколько же карликов понадобилось, чтобы убить большого дракона? – поинтересовалась Нандалее.

– Трое! Вот и вся их, драконья, божественность! – мрачно усмехнулся Скорри. – Хорнбори, Галар и Нир. Но стоящая за этим логистика гораздо сложнее, чем собственно убийство дракона. Пришлось оснастить целый флот угрей, чтобы привезти необходимые материалы и вернуть добычу обратно.

Вот и имена убийц дракона, удовлетворенно подумала Нандалее. Может быть, ей также удастся узнать, где в этом лабиринте найти этих троих. Похоже, Скорри любит слушать себя. Если немного поддержать разговор, возможно, ей удастся добыть еще какую-нибудь информацию.

– Что меня искренне заботит, так это вопрос, как отнесутся альвы к тому, что мы выступим против небесных змеев. Небесные змеи – наместники альвов. Если мы восстанем против них, разве не воспримут это альвы как объявление войны им? Хорнбори и другие не подумали об этом? Честно говоря, я бы поговорила с этими троими.

Скорри посмотрел на нее так, словно только что откусил испорченную колбасу.

– Это же абсурд. С чего альвам…

– Вовсе нет! – резко перебила его Амаласвинта. – Я тоже уже указывала на подобную опасность и просила тебя высказаться по этому поводу на совете, куда мне хода нет.

Было видно, что Скорри эта тема неприятна.

– Милая моя, я ведь говорил тебе, что я не могу навлекать на себя подозрения в том, что представляю собой твой рупор. Это исключительно мужское дело…

– Довольно! – оборвала его Амаласвинта. – Мы действительно обсуждали это довольно часто. Я спрашиваю себя, какой тебе от меня прок, если ты не готов представлять меня в совете.

Нандалее показалось, что за этими словами таится еще что-то невысказанное. Как бы там ни было, советник покраснел, а остальные присутствующие злорадно заулыбались.

– Мой дорогой Скорри, ты знаешь, я люблю откровенность. Надеюсь, ты тоже умеешь ценить открытость, когда она касается тебя. В прошлом я возлагала на тебя большие надежды. В то время как Хорнбори мечтал о драконах, я разделяла твою мечту и тратила немалые средства на то, чтобы позволить им стать реальностью. Через два дня мы увидим, не разумнее ли было придерживаться замыслов Хорнбори. Я очень надеюсь, что твой друг поможет нам решить наши последние проблемы. Он должен сопровождать меня, – она обернулась к Нандалее. – А ты, Арбинумья из Железных чертогов, куда приведет тебя твой путь? О каком будущем ты мечтаешь? У тебя есть свое видение?

– Я здесь ради магии. Я пойду любым путем, который приведет меня к ней, – ответила Нандалее и поглядела на все те серебряные ящики и шкатулки, в которых покоились останки ее учителя. Какие же они глупцы, эти карлики! Они встретились с великим чародеем и не придумали ничего лучше, чем убить его. Так им никогда не найти того, что ищут.

– Значит, посмотрим, хватит ли твоих возможностей на то, чтобы мечты стали реальностью, – она отвернулась и направилась к выходу. Не оборачиваясь, щелкнула пальцами. – Идем, будь послушной собачкой, следуй за мной.

– Иди, – прошептал ей Скорри. – Лучше тебе не видеть ее в гневе.

Нандалее удивленно посмотрела на советника. Она ожидала увидеть перед собой разозленного соперника. Вместо этого в его взгляде читалась тревога.

– Иди! – повторил он, на этот раз настойчивее. – Теперь ты в ее руках.