Текст книги "Розетта"
Автор книги: Барбара Эвинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)
Глава восьмая
Вся страна ликовала.
Газеты рассказывали, как возмутительному поведению Наполеона Бонапарта был положен конец. Война закончилась! Еще в Амьене не был официально подписан мир, а англичане уже вновь начали стекаться в свой любимый город – Париж.
Среди всеобщего веселья как в газетах, так и в кофейнях высказывались предположения, что англичане едва ли сразу же начнут делать перевод иероглифов. У французов, естественно, в свое время не получилось. Розеттский камень находился в Обществе антикваров. В один прекрасный день он предстанет миру.
Мир с замиранием сердца ждал раскрытия тайн бытия.
Что-то происходило между Розой Фэллон и ее деверем.
Что именно, было известно лишь им двоим. Об этом они никому не говорили.
Однажды вечером он прибыл без предупреждения на Уимпоул-стрит. Новый виконт Гокрогер был потрясен сильнее, чем ожидал (в целом, его было довольно сложно вывести из равновесия). Служанка провела Джорджа в голубую гостиную, где со стен на него взирали его предки. Он отчетливо почувствовал запах табака. Почему-то это привело его в замешательство. Только матросы и воры курили что-либо, кроме трубок. (И, очень редко, джентльмены.) Неужели у Розы кто-то был перед его приходом? Может, она собиралась снова выйти замуж, так скоро? Об этом не могло быть и речи. Она все еще носила траур по его брату. Она принадлежала их семье, ее фамилия была Фэллон, и он имел планы относительно нее. Он быстро глянул на себя в зеркало, поправил сюртук, подошел к окну. К вящему неудовольствию Джорджа, повсюду лежали книги, множество книг – романы, которые он считал хламом и пустой тратой времени. В воздухе все так же висел запах табака. Джордж скрыл свое потрясение, а также нечто, что он принес с собой, – гнев. Его бесило, что он оказался в таком положении, но Роза была ему нужна. Он принялся нетерпеливо мерить комнату шагами.
Когда вошла Роза, он достал из кармана золотую табакерку. Джордж наконец уселся на диван и вытянул ноги к камину. Со стороны этот жест казался нахальным. Он слегка оперся об эфес шпаги.
– Какая неожиданность, Джордж, – заметила Роза. Конечно, это не было неожиданностью для нее. С момента разговора с пожилыми джентльменами она ожидала, что рано или поздно он явится сюда. Она очень тщательно обдумала, что будет с ним обсуждать. Однако сердце ее неудержимо билось в груди: она еще ни разу не ссорилась с кем-либо из Фэллонов.
Служанка внесла кофе. Это тоже раздражало Джорджа. Мужчины пили кофе в кофейнях, встречаясь, чтобы обсудить политику, вопросы войны и мира. Они не пили его в женских будуарах.
Роза принялась разливать кофе по чашкам. Виконт молчал; он был сбит с толку запахом табака, оставшегося после таинственного посетителя.
Передав Джорджу кофе в позолоченной чашке и усевшись на стул с прямой спинкой, Роза спросила:
– Ты виделся с Долли, Джордж? Мне стало ее так жалко на похоронах матери. Она выглядела такой несчастной.
Джордж выпрямился, поставил нелепую чашку рядом с собой на стол. Мужчины не пили кофе из чашек. Ему было неудобно сидеть на диване. Он всегда оказывался мягче, чем он ожидал.
– Герцогиня плохо обращалась с Долли большую часть ее жизни. Потом, когда она стала безумной, Долли ей понадобилась. Долли – капризный ребенок. Она была очень счастлива, что может наконец общаться с матерью. Вот и все. Очевидно, она придавала этим «разговорам» огромное значение. Но ее, конечно же, никто не слушал!
Розе вдруг стало очень жаль несчастную девочку.
– Она рассказывала тебе о своих чувствах? – спросила она с интересом.
Джордж улыбнулся.
– Скажем так, я в курсе ее мыслей, – неожиданно ответил он. – Уверен, она наверняка придет в себя… а ты, Роза, сможешь ей помочь в этом. – Тут он резко сменил тему разговора. – Мы с матерью считаем, Роза, что настало время тебе вернуться на Грейт-Смит-стрит, в Гокрогер-холл, где тебе и надлежит жить как члену семьи Фэллон. Но впрочем, ненадолго. Слава богу, мы скоро переедем на Беркли-сквер.
– На Беркли-сквер? Это действительно серьезный переезд.
– Конечно. Мы дали тебе время справиться с горем. Мы тоже долго приходили в себя после смерти Гарри. Но, честно говоря, репутации Гарри вредит то, что ты продолжаешь жить здесь одна.
Роза ответила ему не сразу. Она тоже поставила чашку на стол, потом села на стуле очень прямо. Наконец она сказала:
– Джордж, я просто не в состоянии испортить репутацию твоего брата.
Его рука с табакеркой замерла, не дотянувшись до носа. Джордж замер на какое-то мгновение, настолько он был удивлен ее выбором слов.
Затем она как будто совершенно сменила тему разговора.
– Я с нетерпением жду, когда же наконец смогу увидеть Розеттский камень. Но я так понимаю, что его еще не выставили в Британском музее. Полагаю, ты знаком с попечителями музея, принимая во внимание твой интерес к древностям.
Он осторожно взглянул на Розу, взял понюшку табаку и только потом ответил:
– Я знаю, что сейчас он находится в Обществе антикваров, где ученые его внимательно изучают.
– Уже опубликовали перевод с древнегреческого? Я бы многое отдала, чтобы увидеть его!
– Полагаю, греческий текст разослали по университетам и библиотекам, чтобы лучшие умы сделали самый точный перевод. После этого начнется перевод иероглифов. Это настоящая головоломка. Думаю, его сделают быстро. Почему это тебя так интересует? Ну, если не считать того, что камень носит твое имя? – Роза услышала в его голосе явную насмешку. – Древний язык фараонов! Едва ли это подходящий интерес для женщины. – Теперь он резко сменил тему разговора: – Мы с матерью хотим, чтобы ты вернулась и жила с нами. Роза, мне это необходимо. И таков закон. Закон предусматривает, что ты как вдова моего брата должна жить в нашем доме и… – он мрачно улыбнулся, – пользоваться моим очагом. Именно такова формулировка закона.
– Но закон не говорит, что я обязана пользоваться твоим очагом, Джордж. Тебе стоит жениться. Ты теперь виконт Гокрогер. Тебе нужна жена, которая будет выполнять обязанности, которые, как ты считаешь, должна выполнять я.
Джордж резко поднялся с дивана.
– Конечно же, я женюсь, когда в этом возникнет необходимость. Я уже сделал соответствующие приготовления.
Роза заметила, что по непонятным причинам эта тема была для него неприятной. Она представила свою жизнь, если Джордж одержит победу: Джордж избавится от властной, требовательной матери. Он, вероятно, отложит брак, Розе придется иметь дело с бесконечными скучными приемами, со старыми дамами в чепцах, с фальшивыми локонами, припудренными и подрумяненными лицами. Ей придется слушать вечные разговоры о недостатках принцев королевской семьи, о торжестве юности (и не только юности), о чужих скандалах. И прежде всего – бесконечные разглагольствования его матери. И всегда где-то на заднем плане будет присутствовать Джордж Фэллон, он будет постоянно подстерегать ее, словно змея в траве. «Я не вынесу этого».
Она выдержала его взгляд.
– Я, конечно, понимаю, какую честь вы с матерью оказываете мне, приглашая к себе в дом. Но я не ветреная девчонка, за которой следует присматривать, и не старая дева, которой не с кем коротать дни. Я замужняя женщина… то есть была ею. Моя жизнь изменилась. – Она говорила с ним без обиняков. – Я не могу вернуться, Джордж.
Он не спускал с нее глаз.
– Мне это необходимо, Роза, – нежно сказал он. – Мне это нужно, и так тому и быть. Ты больше не замужняя женщина. Ты вдова. Ты нам принадлежишь, твое будущее в наших руках. Я предпочитаю не жениться, пока у меня не останется выбора. – Он взял в руки одну из книг, прочел название. – «Старая усадьба», миссис Шарлотта Смит. Однако! – Джордж хитро посмотрел на нее. – Ты знаешь, что говорят о молодых леди, которые читают романы в одиночестве у себя в комнатах, Роза?
– Конечно. «Чтение романов дает юным умам ложное представление о жизни и ведет к распространению фривольного поведения среди женщин».
– Фривольность – это так теперь называют? Мы использовали другое слово для описания экзальтированных молодых девушек, сидящих в одиночестве в своих комнатах!
И он рассмеялся. Это был неприятный смех.
Роза отвернулась. Как он смеет так разговаривать с ней? Но как она смеет понимать, о чем он говорит? Она знала ответ. Потому что она была замужем за его братом, который смеялся над ней много раз. Джордж взял еще одну, очень старую книгу: «Аллегории египетских иероглифов». Он молча посмотрел на нее. Затем нетерпеливо положил обе книги назад.
– Я знаю, что твой отец заключил брачный договор, но этот дом принадлежит семье Фэллон. Я намерен продать его. На Беркли-сквер хватит места для всех. У тебя нет наследника, и твое положение, даже помимо использования моего очага, во многом зависит от нас.
Увидев нелепые белые пятнышки от нюхательного табака возле его носа, Роза забыла о страхе. Она еще раз поблагодарила Бога за информацию, которой ее снабдили старые джентльмены для этой встречи.
– Мне очень жаль, что я так и не смогла родить наследника для семьи Фэллон, – холодно ответила она. – Этим придется заняться тебе. Я, конечно, понимаю, что это место уже не может быть моим домом и ты не захочешь, чтобы я здесь оставалась. Я очень благодарна за все то время, что мне позволили здесь пробыть, – она на секунду заколебалась, – во время траура. Я готова сделать приготовления, как только ты скажешь.
Но он только улыбнулся.
– Семья Фэллон очень могущественна, милая Розетта. И очень богата. В нашем распоряжении прекрасные адвокаты. Мы очень внимательно изучили твой брачный контракт. Мне сообщили, что к оформлению подобного документа всегда можно придраться.
Впервые она растерялась, и он это заметил. Деньги были ключом. Деньги всегда им оставались.
– Гарри согласился на контракт, – яростно воскликнула Роза. – Ты не можешь и не должен вмешиваться в то, о чем он договорился с моим отцом.
– Гарри знал, как сильно ты его любишь. Он прекрасно знал, что сможет убедить тебя сделать все что угодно, если бы мы посчитали это нужным. – Она посмотрела на него с ужасом. – С другой стороны, если ты станешь жить с нами, то никаких проблем с контрактом не возникнет. Семья Фэллон, естественно, хочет поступить правильно.
Теперь он находился у окна, и на его губах играла легкая улыбка. На высоком комоде рядом с ним стояла свеча, которая частично освещала его лицо. Она вспомнила о диорамах, световых представлениях и рассказах о Злобном Короле. Которого, разумеется, всегда побеждали. «Как он смеет угрожать мне! Как он смеет притворяться! Все же правы были старые джентльмены».
Она глубоко вздохнула, потом спокойно ответила, все еще сидя на стуле с высокой спинкой:
– Если ты нарушишь волю моего отца, Джордж, я сделаю достоянием общественности то, что… что твой брат не герой сражения при Абукире, что он был убит арабом на улицах Александрии в результате мелкой ссоры из-за местной женщины. – Она услышала, как он резко вздохнул. – Как я понимаю, египтяне посчитали, что он, английский лорд, вел себя исключительно неподобающе и вызывающе, что противоречит религии и обычаям Египта. Этот случай бросил тень на победоносную британскую армию, поскольку девушка, кроме того что была египтянкой, еще являлась невестой турка. Подобный инцидент может легко опозорить семью Фэллон, даже сейчас.
Тень Джорджа на стене замерла. Джордж повернулся так, что она не могла видеть его лица. Но атмосфера в комнате была наэлектризованной. Одни часы начали бить девять вечера, за ними – другие. Роза поймала себя на том, что крепко вцепилась в подлокотники. Усилием воли она заставила себя расслабиться и положила руки на колени.
Он заговорил, только когда смолкли последние часы. Его голос был низким, резким, полным злобы:
– Египтяне – варвары, турки – варвары. Они все, все варвары.
Роза знала, что не должна позволить ему запугать себя, иначе она проиграет. Она сразу же ответила ему.
– Твой брат, как ты знаешь, – она сделала паузу, подыскивая правильное слово, – был нескромен.
Снова воцарилась тишина. На какое-то мгновение его фигура возле окна напомнила ей Гарри. Она считала Джорджа симпатичным человеком, но… было что-то… другое. Хотя он был моложе Гарри, он намного опаснее его. Она видела, что он старается контролировать себя. Еще одни часы пробили девять.
– Кто тебе рассказал?
– Ты знал об этом, Джордж?
Он не ответил, поэтому она поняла, что знал. Конечно, Уильям, брат Долли, был морским капитаном, побывал в Египте, мог иметь сведения об этом.
– У меня те же источники, что и у тебя, Джордж. В этом нет сомнения. Это люди из Британского флота. Лорд Нельсон и лорд Аберкромби были на похоронах моего отца. Тебе никогда не стоит забывать о том, что мой отец был очень известным адмиралом. – Она заметила, как его поразили ее слова. Хотя он пытался скрыть это. – На Рождество ко мне явилось несколько морских офицеров.
Снова в длинной голубой гостиной наступила тишина, пока Джордж переваривал услышанное и пытался взять себя в руки. Роза заметила, что для этого ему пришлось приложить значительные усилия.
– Довольно странный рождественский cadeau[18]18
Подарок (фр.).
[Закрыть], – промычал он наконец.
– Действительно, – заметила Роза, не давая больше никаких объяснений.
Он немного постоял возле окна, быстро обдумывая сложившееся положение. «Морские офицеры? Как много людей знают подробности смерти Гарри? Если в обществе станет известно о том, какого дурака свалял Гарри, это разрушит все наши планы. Розе ни за что нельзя позволить распространить эту информацию». Он решительными шагами подошел к Розе. Он встал слишком близко. Она почувствовала запах табака. «Как минимум, надо убедить ее поехать в Париж». Он посмотрел на нее.
– Я мог бы достать для тебя копию греческого перевода Розеттского камня, милая Розетта, – проворковал он. – Это в моих силах.
Он заметил, как на долю секунды в ее глазах проснулся интерес, но она постаралась скрыть его.
– Я не хочу жить с тобой и твоей матерью, Джордж.
– Роза, кстати говоря, поскольку война окончена, моя мать очень хочет отправиться в Париж. Она одинокая старая женщина. Она нуждается в твоем обществе.
Это было ложью. Вдовствующая виконтесса ни в коей мере не нуждалась в обществе невестки. Она была привязана только к сыну. Но старый могущественный герцог Хоуксфилд принимал большинство решений в семье Торренс. Герцог Хоуксфилд постановил, что четырнадцатилетняя Долли, которую тоже пригласили, не поедет в Париж вместе с виконтом, если только Роза не будет сопровождать ее. Так он сказал: «Если только Роза не будет сопровождать ее». Никто не знал, как и почему герцог принял подобное решение. По всей видимости, он посчитал, что Роза будет хорошим, интересным попутчиком для Долли, которой явно недоставало ее лоска. Энн была вне себя от ярости. Она поедет туда с братом Долли – о чем вообще старик думал? Джордж желал, чтобы Долли отправилась в Париж. Ей нужно получить хорошее образование. Герцог сказал свое слово. Следовательно, Розу необходимо уговорить сопровождать их.
– Твоя мать знает о Гарри? – поинтересовалась Роза.
– Конечно же, нет! – В его голосе опять проснулась злоба. – Это убьет ее, признай хотя бы это.
Роза посмотрела на него, не произнеся ни слова.
– Но, как я сказал, ты нужна моей матери. Я хочу, чтобы ты поехала с нами в Париж.
Роза на мгновение позволила себе помечтать о Париже. «Как мы с Фанни бежали по мосту Пон-Неф, выкрикивая: “La belle France”… Собор Парижской Богоматери, красивые француженки…» Но, по рассказам, там столько всего произошло, столько крови было пролито, столько ужасов случилось… это пока еще не то место, куда можно отправляться в одиночку. «Ах, поехать в Париж… Снова, после стольких лет…»
Розе показалось, что Джордж смог прочесть ее мысли.
– Ты же мечтала о возвращении в Париж, Роза. – Он все еще стоял слишком близко от нее. Она ощущала его дыхание: вероятно, лук, и вино, и несвежее мясо. Она усилием воли заставила себя не отвернуться. Наконец он отступил к дивану и резко опустился на него. Несколько минут он, казалось, размышлял, что бы сказать. Он поерзал, повертел в пальцах табакерку. Джордж машинально открутил верхушку трости, взглянул в зеркальце, вделанное в нее, словно бы забыл о Розе. Потом он снова закрутил верхушку. Наконец он заговорил, хотя не собирался обсуждать с Розой этот вопрос:
– На самом деле я очень беспокоюсь о матери. Она одержима желанием увидеть Наполеона. Все великие дамы Лондона одержимы этим желанием. Но моя мать хочет еще и поговорить с ним. Она считает его повинным в смерти Гарри и мечтает сказать ему об этом.
Тут Роза рассмеялась. Из всего, что она рассчитывала услышать, это было самым неожиданным.
– Бонапарт, должно быть, уже дрожит! – заметила она, все еще смеясь. – Твоя мать сможет удержать его на несколько часов своей словоохотливостью, если ей удастся до него добраться. – Его лицо окаменело, он поднялся, и она поняла, что зашла слишком далеко. – Прошу прощения, Джордж. Но полагаю, что твоя мать едва ли встретит Наполеона.
– Боюсь, что ты неправа. Она узнала через кузину, герцогиню Сифорт, что Жозефина принимает знатных дам в Тюильри, а Наполеон иногда заходит к ним в салон. У английских знатных дам, живущих в Париже, это сейчас в моде – искать встречи с первым консулом Франции.
Роза подавила смешок.
– Правда? Странно – для обеих сторон – хотеть как можно скорее увидеть врага.
– Следовало ожидать. Но сложно объяснить причуды les grandes dames Anglaises[19]19
Знатных английских дам (фр.).
[Закрыть]. По всей видимости, этому безумцу Наполеону нравятся подобные вещи. – Он сел, и она увидела, как покраснело его лицо. От гнева и, похоже, еще от чего-то. – Ну, ты знаешь о смерти Гарри. А значит, понимаешь, что я не могу позволить матери обвинять Наполеона лично. – Роза бросила на него озадаченный взгляд. – Ради Гарри, – добавил он резко.
– Но – Наполеон? Джордж, всем известно, что в то время Наполеон был во Франции!
– Семья Фэллон не может позволить себе самонадеянность. К сожалению, некоторые французы присутствовали там, когда убили Гарри. Они собирались покинуть Александрию согласно условиям договора.
Розе было сложно поверить, что Джордж, отчаянно стараясь избежать скандала, мог подумать, что смерть Гарри имела такое значение. Ей снова захотелось рассмеяться.
– Это вздор, Джордж.
– Мы не можем быть уверены. Я знаю, что мы едва ли сумеем помешать матери поехать в Париж, но нам не нужны скандалы с Бонапартом. Ты можешь помочь мне разубедить ее. – Роза поджала губы. – Она тебя донимала, я знаю, особенно после выкидыша. – Роза поморщилась, но он продолжал: – Однако ты должна это сделать в память о Гарри.
– Думаю, ты слишком много на себя берешь, рассказывая, что я должна делать в память о Гарри, – отрезала Роза.
Он внимательно посмотрел на нее. Джордж снова вспомнил о сигарном дыме, который он почувствовал, когда вошел в комнату. Что она задумала?
– Возможно, Джордж, тебе стоит сказать матери правду.
Виконт Гокрогер вскочил с дивана, быстро подошел к окну, потом посмотрел на Розу. Его лицо пылало.
– Мне хотелось бы, чтобы ты поняла, Роза, что поставлено на карту. Наша семья не может позволить себе быть втянутой в скандал! Я тебе повторяю, это убьет мать! Мы выставим себя на посмешище. Ты не понимаешь, сейчас наступил переломный момент. Существуют определенные… услуги, которые я могу оказать принцу Уэльскому; я также надеюсь на прочие обстоятельства. Но мы еще не стали своими. Полагаю, мы в состоянии купить дальнейшее продвижение наверх, но никакие деньги мира не остановят нашего падения, если мы окажемся причастны к какому-либо скандалу. Повторяю, нам не помешает излишняя осторожность. Не могу поверить, что ты хочешь, чтобы память о твоем муже была так опорочена. Ты любила его.
Она промолчала.
– Ты любила его, – повторил он. И добавил немного мягче: – Я знаю, как сильно ты его любила, Роза. – Она почувствовала, как кровь приливает к лицу. Прежде чем она смогла ответить, он продолжил: – Хорошо. Ты поедешь с нами в Париж в мае. Даю слово, что после нашего возвращения я достану для тебя перевод греческой части текста на Розеттском камне. И мы пока забудем о Грейт-Смит-стрит. Но ты должна понять, как нужна мне в Париже. – Он очень внимательно посмотрел на нее. – Таким образом, я поспособствую твоему маленькому увлечению древностями. – Он старался говорить вежливо, но тон у него все равно был высокомерным. Затем он рассмеялся. – Да, небывалый случай, чтобы женщину подкупали такими вещами, Роза. – В его голосе она услышала насмешку. – Греческий перевод! Герцог Уэльский разочаровался бы во мне. Другое дело – бриллианты.
Роза не смеялась, но взгляд у нее был странным.
– Я всегда считала письменную речь самым удивительным явлением в мире, – сказала она.
– Полагаю, дамам следует довольствоваться устной речью, как им и полагается, – весело заметил Джордж. Теперь он знал, что она поедет. – К нам присоединятся Уильям с Энн, – добавил он. – Я предложил, чтобы они провели немного времени вместе в Париже. Поскольку они были лишены такой возможности из-за Бонапарта. – Он улыбнулся. – Второй медовый месяц. Долли тоже поедет. Ей пойдет на пользу смена обстановки. Ты будешь сопровождать ее. Она к тебе очень привязалась. Я убедил Долли, что с тобой проводить время интереснее, чем с ручным павлином. – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Но в первую очередь, ты должна сделать это из любви к моему брату. Я знаю много о том, как сильно ты его любила.
Она посмотрела на него и все поняла. Роза снова покраснела, но не опустила взгляд.
Огромным усилием воли она заставила себя не сесть. Так они и стояли – два противника, понимающие все без лишних слов.
– Мне нужен перевод до поездки, Джордж, – заявила Роза.
На мгновение в комнате повисла полная тишина. Затем виконт Гокрогер отвесил низкий поклон, как бы признавая, что она могла, по крайней мере на секунду, одержать верх. Но это был насмешливый поклон.
Когда он ушел, Роза осталась одна в доме на Уимпоул-стрит, слушая, как тикают часы, отмеряя текущее время.
Я знаю, как сильно ты любила его, Роза. Она снова повторила про себя его ироничные слова. И увидела двух братьев, двух порочных – она заставила себя повторить это слово: порочных, порочных – братьев, разговаривающих о ней, о самых личных, интимных моментах ее жизни с супругом. Внезапно она издала звук, средний между вздохом и всхлипом, и по щекам ее покатились слезы – из-за очаровательного, подлого, прекрасного Гарри Фэллона. Который унижал ее даже после смерти.
Много позже она взяла лампу и медленно пошла наверх. Какое-то время она бродила по дому, открывая и закрывая стол, поднимая и роняя книги. Настало время отправляться спать.
Это всегда было самой сложной задачей. Гарри Фэллон причинил ей много зла. Но худшим было то, что следовало за ней по пятам, о чем, очевидно, Гарри рассказал брату. Секрет. Она снова почувствовала, как краснеют щеки при одной только мысли о подобном предательстве. Порочные братья Фэллон. Гарри Фэллон пробудил в Розе чувства и ощущения, к которым она была совершенно не готова. Эта приятная неожиданность наполняла ее ночи негой и заставляла с нетерпением ждать окончания дня. Трепет от мысли, что он сейчас войдет в спальню, был почти неприличным. Вот что делало все прочее неважным, вот что могло привнести смятение в ее новую жизнь. Об этом она не могла узнать из всех разговоров в доме родителей. Она была одержима тем, чему он ее научил. Это ее ослепило.
Когда он стал реже приходить к ней, когда он вообще не являлся домой, когда она узнала, что он любит других женщин, начались ее мучения. Возможно, оно и к лучшему, что его убили в Египте, потому что она знала: он больше не вернется. Она уже успела настрадаться. Роза чувствовала почти облегчение оттого, что наконец-то ей не придется ждать с замиранием сердца стука лошадиных подков по мостовой, его шагов по лестнице, скрипа дверей, когда он заходит в ее комнату. Или не заходит.
Роза поставила лампу на стол возле романтичной розовой постели с балдахином. Она не позволяла Мэтти помогать ей отправляться ко сну. Поначалу она хотела ждать Гарри в одиночестве. Теперь же она опасалась, что Мэтти станут известны тайны ее сердца. И сегодня, как и много раз прежде, она медленно надела ночную сорочку. Потом, как обычно в последнее время, она потянулась за опиумом, поскольку опиум заглушал страстное влечение, которое Гарри пробудил в ней.
И затем разделил эту тайну с братом.
