Текст книги "Розетта"
Автор книги: Барбара Эвинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)
Глава двадцать вторая
Еще до того как послышался первый призыв к утренней молитве, они были готовы. Миссис Алебастер дала Розе тонкие шаровары и длинное легкое одеяние. На ноги ей они обули небольшие мягкие кожаные сапожки, поверх которых надели туфли. Затем на голову Розы опустили нечто, напоминающее плоский тюрбан. Миссис Алебастер прицепила к нему белую вуаль таким образом, что были видны лишь глаза. А сверху на Розу накинули черные одежды, которые закрыли ее с ног до головы. «Я похожа на изнывающую от жары монашку», – пробормотала Роза, но миссис Алебастер сказала, что она привыкнет. Миссис Алебастер была одета так же. Она чувствовала себя в этом свободно и двигалась с неповторимым изяществом. Ворота хана были открыты; они взобрались на небольших серых ослов, причем Мэтти и мисс Горди отчаянно махали им руками, и вместе с мистером Алебастером и арабом, вооруженным саблей, они тронулись в путь. По мистеру Алебастеру нельзя было сказать, мучает его похмелье или нет.
За пределами квартала франков люди с отсутствующим выражением на лицах смотрели на восходящее солнце. Розе показалось, что за стуком сердца она слышит шум прибоя. Вдруг сразу из нескольких мест послышался пронзительный призыв к намазу – из мечетей, окруженных каменными обломками, и старых домов, – отражаясь эхом по улицам: «Аллах акбар! Аллах акбар!» Люди с отсутствующим выражением лиц враз исчезли, свернув в боковые улочки. А призыв все звучал в неподвижном воздухе… «Аллах акбар… ла илаха илла Аллах! И нет бога, кроме Аллаха!»
Путешественники свернули в узкую улицу. Старые дома с закрытыми ставнями окнами теснились так плотно, что практически смыкались. Выстиранное белье – нелепые лохмотья серого цвета – висело на шестах, переброшенных над узкими переулками. Тошнотворный запах улиц снова чуть не заставил Розу потерять сознание. Ее одежда уже успела пропитаться потом. Роза крепко держалась за осла, который тоже пах не очень приятно. Ее ноги почти касались загаженной земли. «Вот куда меня занесло в поисках ребенка Гарри». Нелепость происходящего, дикое возбуждение и страх из-за обстоятельств готовы были захлестнуть и поглотить ее. Она могла расхохотаться, разрыдаться, закричать или просто потерять сознание. «Но если я потеряю сознание, то упаду на тараканов, гнилую еду, экскременты и крыс». Она еще сильнее вцепилась в осла. Они выехали на более широкую улицу, услышали гортанные выкрики, которые Розе, как ни странно, напомнили тех старых ужасных мужчин в доме на Беркли-стрит, которые постоянно прочищали горло. Они увидели раннее утро и странную яркую голубизну неба, детей и ослов, которых почти скрывали связки тростника или пшеницы, тележки, доверху наполненные странными фруктами. В ворота постучали, потом передали внутрь письмо Пьера Монтана. Их впустили, и ворота сразу же захлопнулись вновь. Роза хотела спуститься на землю, но тут было грязно и мокро. «Что здесь за вода? Откуда она берется? В Александрии нет бесхозной воды». Она невольно вздрогнула из-за своих мыслей, поскольку здесь воняло не меньше, чем снаружи. Маленькие шумные мальчуганы провели ослов к другой стороне здания, где отслаивалась штукатурка, а наверху в одиночестве маячил христианский крест. Рядом стоял пыльный, чахлый чинар.
После непонятных переговоров иностранцам указали на ступеньки, которые вели внутрь старой церкви. Миссис Алебастер и Роза, почувствовав облегчение, уселись на деревянную лавку. Мистера Алебастера куда-то увели. Роза осмотрелась: гниение, даже здесь. «Я должна немедленно забрать отсюда ребенка».
– Это церковь Святого Марка в Александрии, – шепнула миссис Алебастер. – Говорят, этот святой принес христианство в Египет. Вот он, над нами.
Роза посмотрела вверх. Краска отслаивалась, а мозаика потрескалась и частично рассыпалась. Но, тем не менее, было видно, как святой печально смотрит вниз, подняв руку. Его окружали другие святые обоего пола, лица которых выражали разную глубину отчаяния. Откуда-то послышался странный ритмичный звук. Они поняли, что кто-то размеренно метет каменный пол. Вокруг Розы кружили мухи. Когда она подняла руку, чтобы отогнать их, мухи начали кружить вокруг руки. В углу она заметила несколько маленьких зажженных свечей, воткнутых в песок. Мысль о том, что здесь и сейчас она увидит ребенка Гарри, едва не вызвала у нее дурноту. Она пыталась глубоко дышать, чтобы оставаться как можно более спокойной. Ей пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы с криками не броситься вслед за мистером Алебастером. А метла все так же размеренно, неторопливо шаркала по полу.
– Говорят, что святого Марка пытали и убили римляне, – заметила миссис Алебастер тихим голосом, – а его голову переправили куда-то в Италию, но потом ее нашли и вернули назад. Теперь она лежит здесь в склепе вместе с телом. По крайней мере, так говорят. Однако, – добавила она, скривив рот, – то же самое рассказывают в Венеции!
Для Розы миссис Алебастер являлась загадкой. «Поющая акробатка» с разносторонними знаниями.
Внезапно Роза ясно ощутила запах, чуждый запах немытого тела. Появился араб, шепнул ей что-то – она почувствовала его дыхание у себя на щеке – достал четки и сунул ей в руку. Она почувствовала, как дико стучит ее сердце. Она покачала головой, он снова настойчиво шепнул: «Желаете купить?» Он был так близко, что ей захотелось отпихнуть его. Но она не рискнула. «Желаете купить?» Но затем за кафедрой распахнулась дверь, из-за которой появились старик в темном тюрбане и мистер Алебастер. Неудавшийся продавец схватил четки и растворился в темноте. Метла прекратила свое размеренное движение.
Приближаясь к женщинам, старик и мистер Алебастер говорили по-арабски. Роза резко встала, забыв о вуали, продавце и жаре. Она путалась в одеждах, наступала на них, рискуя упасть.
– Что он говорит? – крикнула она. Ее голос отразился от голых стен многоголосым эхом. Святой Марк смотрел на них с выцветших красок и побитой мозаики.
Если Роза думала, что христиане не будут похожи на других местных жителей, что среди них она сразу же почувствует себя дома, то ее ждало разочарование. Копт в темном тюрбане и длинных одеждах был очень похож на мусульман, которых они видели снаружи.
Старик поклонился, и Роза заметила, что ему неловко. Им были не более рады, чем в любом другом месте в городе.
– Много проблем, – сообщил он по-английски с сильным акцентом. Розе пришлось наклониться вперед, чтобы разобрать, что он говорит. – Так как солдаты ушли, стало небезопасно. Торговец, – он помахал письмом Пьера, – он тоже уехал, как многие.
– Где она? – быстро спросила Роза. – Где находится ребенок? – Она бросила на мистера Алебастера быстрый взгляд. – Он имеет в виду, что она еще жива?
Роза поняла, что, задав вопрос, она очень боится получить на него ответ.
– Здесь были турки, – сообщил старик, одновременно обращаясь к Розе и миссис Алебастер, но не глядя на них. – И арабы. Ребенка больше нет.
Старик быстро оглянулся и опустил взгляд.
– Вы хотите сказать, что ее забрали?
– Мне очень жаль – ответил он. – Да благословит вас Господь. Ребенка больше нет.
Он обратился к мистеру Алебастеру по-арабски, возвращая ему письмо Пьера.
Розу как будто что-то ударило в живот. Она поняла, что долгое путешествие могло оказаться тщетным.
– Нет! Пожалуйста! – воскликнула она, обращаясь к священнику. Он удивился, начал нервно озираться. Роза подошла и положила руку ему на плечо. – Пожалуйста, я должна хотя бы знать, жив ли ребенок!
Священник снова принялся что-то быстро говорить мистеру Алебастеру.
– Он сказал, что вы можете, если захотите, посмотреть на мощи святого Марка, – сказал он.
– Мощи? – Она почувствовала запах рома.
– Не обязательно идти к могиле, вы можете посетить комнату с пальцем.
– Пальцем? – глупо переспросила Роза.
– Это мощи.
– Благодарю, – ответила Роза, начиная впадать в панику. – Мне очень приятно. – Она посмотрела на мистера Алебастера как на сумасшедшего или уже пьяного. – Но подождите… мы что, так больше ничего и не узнаем о судьбе ребенка? – Ее горло сдавили страх и чувство потери. – По крайней мере, жива ли она – хоть это надо знать, – сказала она мистеру Алебастеру. – Он должен рассказать нам! Хоть что-нибудь! Я заплачу!
Откуда-то доносились звуки барабана или тамбурина. Слышался слабый крик «Аллах акбар». Взывали к еще одному богу в старом, запущенном городе. Когда они осмотрелись, то копта уже с ними не было – он незаметно удалился.
– О нет! – воскликнула Роза. – Немедленно позовите его! Он должен сказать нам, куда идти, где искать ее, зовите! – Она уже хотела броситься к двери за кафедрой, но мистер Алебастер удержал ее.
– Послушайте меня! – сказал он. Метла снова начала свое размеренное движение, сметая пыль с каменных полов. Мистер Алебастер сел на лавку возле жены, но Роза не могла сидеть. – Девушка, которую встретил ваш муж, была египтянкой, невестой турка.
– Я это знаю, я знаю это! – закричала Роза.
– Здесь правят турки. Для христиан очень опасно впутываться в подобные дела. Священник сказал, что он больше ничего об этой истории не знает. Он не хочет иметь с этим ничего общего.
– Мистер Алебастер, я заплачу сколько надо! Я отдам все! Я должна знать, где может быть этот ребенок, если он еще жив. Я не могу просто… оставить эту церковь и пойти домой! Я не уйду, пока не узнаю хоть что-нибудь. Я должна знать! – К собственному удивлению и стыду, она обнаружила, что плачет и не может остановиться. Слезы текли под вуалью и черной одеждой. – Что им стоило сказать нам, куда ее дели? Хотя бы жива ли она. Им наверняка это известно! Как мы вообще можем начать искать, если он нам не поможет!
Мистер Алебастер выудил из кармана небольшую бутылку.
– Вот, глотните, – предложил он, – это поможет успокоиться! – Прежде чем Роза успела что-либо понять, она уже пила ром из горлышка в церковном дворе. – Послушайте, священник сказал мне, что английский торговец, который приютил мать, – я помню его, Картрайт, – был вынужден покинуть Египет из-за своей доброты, когда ушли английские войска. Он потерял свое дело. Ну, мы это знали. А теперь коптский торговец, которому написал ваш друг, тоже уехал.
Он хмыкнул.
– Армии вторжения приходят и уходят, и никто в них не задумывается, что они делают с людьми, которые пытаются честно заработать на жизнь в том хаосе, который они оставляют после себя.
Роза не могла определить, кого имеет в виду мистер Алебастер – англичан, французов, Гарри, – или он просто пьян.
Звук метлы приблизился. В темноте они заметили женщину с метлой в руках. На ней была шаль, но она не закрывала лицо. Женщина была приблизительно одного возраста с Розой, с кожей оливкового цвета и темными глазами. Она почти вплотную подошла к Розе. Внезапно она оторвалась от своей работы и посмотрела Розе в глаза. Она стояла так близко, что Розе пришлось отступить на шаг: она чувствовала чужой запах арабки. А та, вероятно, ощущала запах рома. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Роза продолжала плакать, не в силах сдержаться. Затем, почти не сбиваясь с ритма, женщина сорвала с шеи какой-то предмет и сунула его Розе в руку, как совсем недавно человек с четками.
– Нет, спасибо, не надо, – начала Роза. Она почувствовала в руке какую-то теплую, грязную, маслянистую вещь и попыталась сунуть ее назад. – Нет, спасибо. – Но женщина на секунду приблизилась к ней вплотную и прошептала:
– Рашид. – Она посмотрела Розе в глаза, чтобы определить, поняла ли та. – Рашид, – шепнула она снова. Еще пару мгновений она стояла рядом с Розой, держа ее за руки и нежно поглаживая их, словно пытаясь таким образом передать какое-то послание. Роза увидела перед собой добрые темные глаза незнакомки. Откуда-то послышался звук открываемой двери. Девушка сразу же скрылась в тени, как торговец четками и священник. Метла возобновила свою работу, а в руке Розы остался непонятный предмет, сорванный с шеи девушки.
– Позвольте мне посмотреть, – сразу же предложил мистер Алебастер. Роза резко протянула ему руку, удивляясь его оживлению.
– Да, – медленно проговорил он, – это старый коптский символ, крест из Египта. – Он быстро опустил предмет в карман. – Пойдемте отсюда.
– Но кто такой… Рашид? – спросила Роза, не трогаясь с места. – Что она имела в виду? Вы думаете, что она пыталась сказать мне что-то?
– Да, – согласился мистер Алебастер, бросив быстрый взгляд на закрытую дверь за кафедрой. – Думаю, она пыталась сказать вам что-то. И я думаю, что священник солгал.
Он тихо произнес что-то по-арабски, обращаясь к кому-то в темноте. Девушка ответила ему мягким голосом, и мистер Алебастер растворился в темноте. Роза услышала приглушенные голоса. Затем он быстро вернулся назад.
– Мы должны срочно покинуть это место, мы представляем опасность для девушки.
– Но мы же не знаем, кто такой Рашид, – возразила Роза.
– Рашид – это название городка на побережье, – сообщила миссис Алебастер, но она сказала это очень тихо. Алебастеры торопили Розу, спеша уйти из церкви. Они быстро взобрались на ослов и покинули церковный двор. На улице их ждал араб-охранник. Они поехали назад к кварталу франков мимо лотков, грязи, отвратительного запаха и чужих людей, разбитых камней и столбов, изо всех сил стремясь побыстрее оказаться в безопасном месте.
Когда они попали в свой квартал, мистер Алебастер слез с осла и пошел рядом. Мисс Горди и Мэтти стояли у ворот хана. Они увидели, что у Розы в руках нет ребенка, помогли ей слезть с осла, снять вуаль и тюрбан. Они ждали, когда она расскажет о своих приключениях.
– Вот тебе и религия! – заметила миссис Алебастер. – Этот церковник оказался лгуном и, возможно, трусом. Девушка слышала наш разговор и захотела помочь. Но… не стоит слишком сильно надеяться. В Рашиде нам могут сказать «Каир», а в Каире – «Асуан». Я никогда не позволяю себе забыть, что в этой стране моя судьба находится в руках величайших лгунов мира. И вам я то же советую. Но несмотря на это, нам повезло, что девушка что-то знала. Она сказала, что ее брат забрал ребенка из дома английского торговца, когда начались неприятности, так как они предположили, что мертвый английский капитан был христианином. Она слышала, что его увезли в Рашид.
– Откуда мы можем знать, что это ребенок Гарри?
– Она сказала, что это ребенок капитана, которого убили, а его мать забили камнями. Она слышала мой разговор со священником.
– Тогда мы можем поехать туда? Мы можем поехать туда сейчас? – Роза спешила, тащила за собой упрямого осла, пытаясь идти рядом с мистером Алебастером, который все шагал и шагал. Мисс Горди и Мэтти не отставали от них ни на шаг. – Можем ли мы отправиться туда? Остановитесь, пожалуйста!
– Вы хотите, чтобы я вас сопровождал?
– Пожалуйста! Пожалуйста, мистер Алебастер. Я, естественно, не могу путешествовать одна, но я должна выехать немедленно!
Наконец он остановился.
– Сто гиней.
Лицо Розы буквально побелело.
– Сотня? – «Это почти четверть всех моих денег». Такая сумма более чем в два раза превышала годовой заработок Мэтти. – Это слишком много, – ответила она.
– За то, что вы просите, я меньше взять не могу, – лукаво заметил он. – Виконт заплатил бы больше.
– Но мне понадобятся деньги, чтобы выкупить ребенка и вернуться с ним в Англию.
– Я не просто отвезу вас туда, но также останусь и помогу выяснить все, что можно. Крест, который вам передала девушка, нам еще пригодится. Готов поспорить на это.
– Что вы имеете в виду? – Она решила, что он хочет продать его.
– Живя среди коптов, – он со знанием дела прикоснулся к носу, – я научился думать как они, как египтяне. Они не ожидают увидеть франка с коптским крестом. Это будет знамение.
Миссис Алебастер заметила, все еще сидя на осле:
– Как насчет восьмидесяти гиней, и не более, если мы потерпим неудачу, и еще восемьдесят, если найдем ребенка?
– Пятьдесят! – внезапно отозвалась мисс Горди, кивнув Розе.
– Семьдесят! – ответила миссис Алебастер. Мисс Горди закивала Розе сильнее.
– Договорились! – слабым голосом ответила Роза, нервно покусывая губу. – Мы можем отправиться туда прямо сейчас, немедленно?
Мистер Алебастер рассмеялся и снова предложил ей бутылку с ромом.
– Нельзя просто поехать в Рашид! Мы пойдем с караваном.
Роза снова глотнула рома, ощущая, как потихоньку сходит с ума.
– Разве что завтра с утра. Даже по дороге в Рашид, который находится всего лишь в одном дне пути отсюда, мы рискуем встретить бедуинов, воров, разбойников. Нужно получить фирманы – это разрешение на проезд. Посмотрим, что можно будет сделать.
Осел Розы потянул за веревку, которую она держала, и громко закричал. Она увидела его желтые зубы.
– Этот город похож на Александрию?
– Он более процветающий порт, чем Александрия. Симпатичный городишко. Вам понравится, – ответил он. – Там больше франков, больше иностранцев. Женщины не носят вуаль все время – пока они не обнажают головы и держатся подальше от темных переулков. Это опасное, дикое место, но вам оно понравится больше, чем Александрия.
Осел миссис Алебастер поравнялся с ними.
– И вы увидите то место, где нашли камень.
– Камень? – Роза оглянулась.
– Рашид – это другое, арабское название Розетты. Французы или итальянцы назвали его Розетта из-за красивых роз, которые растут там в изобилии.
Роза наступила на свои длинные черные одежды и упала бы, если бы мисс Горди не поддержала ее.
– Розетта? – недоверчиво повторила Роза. Она тут же подумала об отце, который мечтал об этом городе, в честь которого ее и назвали, видела, как он глядит в окно кабинета на Брук-стрит, вспоминая. Роза почувствовала нечто похожее на радость, словно бы она получила знамение. «Я найду этого ребенка. Завтра я отправляюсь в Розетту, где был мой отец, город, который дал мне имя! Это место, где был найден камень. Я найду ребенка».
– Ах, я так довольна! – сказала она мистеру и миссис Алебастер. Роза вдруг остановилась. – Но я должна вернуться.
– Куда? Зачем?
– К доброй девушке из церкви. – Она начала разворачивать осла. – Я должна заплатить ей. Я этого не сделала.
– Не стоит возвращаться, – возразил мистер Алебастер. – Она попросила нас уйти.
Поскольку Роза все еще колебалась, миссис Алебастер сказала, словно бы на секунду заглянув в сердце Розы:
– Она вас видела. Она будет знать. Дело не в деньгах.
Алебастеры поехали дальше по песчаной дороге.
– Увидимся за обедом, – крикнули они и исчезли за поворотом. Мистер Алебастер вел своего осла, держа за уздечку, а миссис Алебастер сидела в седле.
Мисс Горди объясняла, пока они шли назад в хан:
– Все мы – все франки – были приглашены на обед к одному английскому торговцу, некому мистеру Барберу. По всей видимости, в нынешнее непростое время он исполняет функции консула.
– О! – Роза слушала вполуха.
– У меня есть для тебя две сотни гиней, – сообщила мисс Горди на площади возле страусов. – От Фанни.
– От Фанни?
– Она сказала, что ты отказалась брать деньги ее отца, что ты считала себя самодостаточной. Поэтому она передала мне деньги для тебя. – Она сделала вид, что не видит слез в глазах Розы. – Я рада, что взяла их с собой, хотя и не могла себе представить, как буду передавать тебе деньги в Египте! Кажется, эта затея влетит в копеечку.
– Перед отъездом у меня было шестьсот гиней, – сообщила Роза. – Я думала, что столько должно хватить. У меня еще осталось почти четыреста, но сто сорок из них теперь придется отдать Алебастерам.
– И у меня еще есть сотня, мы выкрутимся, – заверила ее мисс Горди. – Выкрутимся с помощью дорогой Фанни. Теперь тебе лучше подумать об этом обеде. Все франки будут там.
Роза сразу же поняла.
– Джордж?
– Возможно, Джордж. Один из торговцев снова взял Мэтти в город за продуктами, и она услышала новости о Джордже, Долли и Уильяме.
– И о Корнелиусе Брауне! – спокойно добавила Мэтти.
– Что ты слышала о Джордже? – Роза почувствовала, что от избытка информации ее голова готова взорваться.
– Он все еще в Александрии, – ответила Мэтти. – Он собирается отплыть вверх по реке. Древности.
– А Долли?
– Я видела Долли. Не знаю, беременна ли она. Она была вся закутана в одежду. Но это была точно она. Долли ходила по базарам уверенно, словно местная. Высокая, выше всех прочих женщин. Бледная как полотно.
– Ясно, что ты не сможешь избежать встречи с деверем в подобном месте, – заметила мисс Горди. – Только по счастливой случайности вы до сих пор не встретились. Ты видишь, как обстоят дела: Алебастерам известно о ребенке все, Мэтти видела Долли в городе. Я уверена, что если виконт еще не знает о твоем присутствии, то точно узнает до конца дня. Роза, дорогая, я не могу представить себе, чтобы группа иностранцев за обедом не стала бы тут же обсуждать историю этого ребенка, лишь только услышав имя Фэллон. Люди будут в восторге и с радостью расскажут Джорджу все, что знают. Так обычно происходит в общинах иноземцев.
Они подошли к боковой лестнице в хан. Мисс Горди увидела расстроенное лицо Розы.
– Возможно, нам стоит не привлекать к себе внимания и надеяться на то, что утром нам удастся отбыть в Розетту.
Роза молча отгоняла мух.
– Египет не принадлежит Джорджу Фэллону, – наконец твердо сказала она, – он не сможет заставить меня прятаться в хане. Конечно, я должна узнать, как поживает Долли. И завтра я уеду в Розетту, чтобы найти ребенка. И Джордж никак об этом не догадается!
– А если история с ребенком каким-нибудь образом всплывет, – добавила мисс Горди, – ты сможешь сделать вид, что тебе ничего не известно об этом. Как будто ты слышишь о нем в первый раз. Ты не раз говорила при Джордже о своем большом интересе к иероглифам. Это может сойти за причину твоей поездки. Мы можем немного опоздать, чтобы виконт Гокрогер уже наверняка был там, и тогда ему придется сделать первый шаг.
– А я буду собирать сплетни на кухне, – добавила Мэтти. – Кухня – лучшее место для этого.
Вдруг Роза разразилась громким смехом.
– Пьер Монтан предупреждал нас, что большинство живущих здесь англичан – негодяи разных мастей. Мы приспособимся и тоже станем такими.
– Для начала – от вас несет ромом, – заметила Мэтти.
«Аллах акбар… – голосили муэдзины, – ла илаха илла Аллах! И нет Бога, кроме Аллаха!»
Старый турецкий дом мистера Барбера находился в глубине квартала франков. Тонкие резные решетки, похожие на старые коричневые кружева, спускались с верхушки высокого, почти изящного здания.
– Вот где живут женщины, – сказала миссис Алебастер, которая сопровождала их в арабском платье, указывая вверх и путаясь при этом в многочисленных шарфах. – Они могут видеть вас, а вы их – нет. Миссис Барбер, жена торговца, конечно, не затворница, но вы увидите, что большинство египетских семей живет именно так.
– Жаль, – посетовала мисс Горди, – что я не смогу встретить этих женщин. Как они терпят подобную жизнь?
Они, как и было запланировано, опоздали. Роза, несмотря на всю браваду, боялась встречи с Джорджем. Она обнаружила, что у нее пересохло во рту и всю ее трясет. «Что и говорить, я много общалась с Джорджем в последний год и знаю, что спокойствие – единственное оружие». Они поднялись по лестнице в большую гостиную. Прохлада и белые каменные стены. Эта комната в центре дома имела окно, открывавшее вид на синее небо. Тут были выходы во все остальные помещения дома. Слышалась английская, французская, греческая, шведская и итальянская речь. Обсуждали политическую ситуацию, состояние рынка ценных бумаг, деньги. Было ясно, что тут подают незаконный алкоголь. Роза испытала облегчение, увидев комнату, наполненную людьми, одетыми в европейское платье. Не считая только того, что мистер Барбер, хозяин, разговаривал с Джорджем, Долли и Уильямом. На лице Джорджа отразилось такое комичное удивление, что мистер Барбер резко обернулся и увидел мистера Алебастера, который отвесил ему поклон.
– Добрый день, Джордж, – поздоровалась Роза. – Добрый день, Уильям. Очень рада видеть тебя, Долли. – На Долли была арабская одежда – множество платков и накидок, – но голова не была покрыта. Она выглядела как немного удивленная молодая девушка, более высокая, чем все присутствующие. Долли была бледна как смерть. Роза почувствовала, как ей становится не по себе. «Долли больна». Из-за одежды было невозможно сказать, беременна она или нет.
– Во время нашей последней встречи ты ни словом не обмолвилась о поездке в Египет, – сказала Долли Розе, но она говорила словно сквозь стекло, а глаза смотрели очень пристально. – Джорджу только что сообщили, что тут после брата кое-что осталось!
– Ты знала! – воскликнул Джордж, полностью потеряв самообладание при виде невестки. – Мне только что стало известно… но ты наверняка знала, иначе тебя бы здесь не было!
Мистер Барбер выглядел немного растерянно; миссис Алебастер представила всех друг другу. Уильяму удалось напустить на себя неловкий вид, как он всегда делал при Розе с тех пор, как она ворвалась в номер Джорджа в «Hotel de l’Empire» в Париже.
– Фэллон? Неужели на поиски ребенка собралась вся семья?
– Какого ребенка? – спросила Роза. Внезапно наступила тишина, которую нарушила итальянская жена мистера Барбера, которая звала всех к столу.
Долли громко сказала, широко улыбаясь:
– Роза Фэллон является вдовой капитана Гарри Фэллона, о котором вы нам рассказывали.
Ее слова еще более смутили мистера Барбера, торговца из Ноттингема. Он двинулся было в направлении стола, который находился в соседней комнате.
А Джордж продолжал пристально глядеть на Розу.
– Ты знала, – повторил он, – и не сказала мне.
В его глазах мелькнула угроза, и произнес он это слишком громко, так что его услышали любопытные гости.
Роза не ответила, повернулась к мистеру Барберу и принялась хвалить обстановку дома. Испытывая огромное облегчение, мистер Барбер повел гостей к столу, указав Розе на решетку, из-за которой женщины могли наблюдать за происходящим, показал секретную лестницу в стене, которой пользовались мусульманские женщины, если в дом приходил нежданный гость.
– Так было раньше? – спросила Роза.
Мистер Барбер казался изумленным.
– Нет, – ответил он, – сейчас. Моя жена, естественно, ею не пользуется.
Когда он повел Розу в комнату с угощениями, Джордж взял ее за руку.
– Позвольте мне сопровождать невестку, – попросил он, одарив мистера Барбера угрожающей улыбкой.
Тридцать гостей не переставали есть, пить и разговаривать, создавая оглушающий шум. Джордж оттолкнул Розу прочь от толпы в соседнюю комнату. По всей видимости, они очутились в спальне: шелковые платки на диванах, блестящие зеркала, туфли, усыпанные бисером.
– Ты знала, – снова повторил Джордж, и в чужой комнате он наотмашь ударил ее по лицу. Роза изумленно посмотрела на него, схватившись рукой за щеку. «Джордж никогда не терял контроля над собой». Он бы никогда не стал привлекать к себе внимание публики, никогда. Неужели новость о том, что в мире осталась частичка его брата, смогла тронуть его холодное сердце?
– Ты дура! – закричал он. – Ты глупая, сентиментальная, опасная дура! Неужели ты думала, что слухи не дойдут до меня? Неужели ты хотела найти ребенка и привезти его в Лондон, опозорить нашу семью, возможно, даже потребовать титул?
Роза все еще держалась за щеку, слушая всю ту чушь, которую могли услышать другие.
– Не думай, что я позволю тебе притащить в Лондон какого-то сопливого черного египетского ублюдка, чтобы обесчестить память о моем брате, разрушить все, к чему я шел всю жизнь! Мы не позволим внебрачным детям порочить нас. Эти воры и бродяги не имеют значения, то, что здесь происходит, не имеет значения, но что происходит с памятью о брате и честью моей семьи в Англии, значит для меня больше жизни!
– Ты о чем говоришь? – Наконец она обрела дар речи. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Джордж был в смятении и явно собирался ударить ее еще раз. Но в этот момент вошли мистер Барбер и мистер Алебастер и отвели Розу в сторону.
– Нет, мистер виконт, – развязно заявил мистер Алебастер. Роза заметила, что он уже очень пьян. – Может, мы и бродяги, но у нас есть свои правила и мы не бьем женщин.
Роза увидела в глазах Джорджа, что он готов убить ее. Мистер Алебастер буквально оттащил ее в столовую. Он, возможно, женщин не бил, но тянул он их довольно грубо. Несмотря на это, она поблагодарила его, подняла брови, сообщив таким образом мисс Горди, что все в порядке, и села возле Долли. Несколько секунд спустя она увидела, что мистер Барбер, по всей видимости, успокоил Джорджа и они оба вернулись к гостям. Теперь гости не только ели, пили и разговаривали, но и внутренне радовались возможности стать свидетелями ссоры в семье Фэллон. Люди ждали подробностей и трагической развязки. Однако обед почему-то продолжался. Рядом с бледной Долли сидел голландский торговец и быстро напивался. Он уже почти потерял связь с реальностью и издавал хрюкающие звуки.
– Как поживаешь, Долли? – наконец спросила Роза. – Ты прекрасно выглядишь в этой одежде. Она тебе идет.
– Он тебя ударил? Мы слышали, как он тебя ударил. Ну! Он обычно держит себя в руках, как ты знаешь. Он был очень потрясен, увидев тебя в тот момент, когда ему рассказали о ребенке Гарри. – Долли хихикнула. – На, выпей вина! – Роза одним глотком выпила предложенный напиток и закашлялась, выпила еще. Затем она тихо заговорила, не пытаясь перекричать окружавший их гам.
– Ты больна, Долли. Что случилось? В чем дело?
Долли опустила взгляд.
– Не говори об этом. Джордж до сих пор не знает. Он отошлет меня домой. Я каждый день пытаюсь избавиться от этого.
Джордж Фэллон посмотрел в их сторону, увидел, что его жена и невестка шепчутся.
– Как раз сегодня утром я купила нечто у одной женщины на базаре. Мне кажется… – на какое-то мгновение у нее на лице отразилось удивление, – словно что-то происходит внутри меня. – Роза была в ужасе, она посмотрела на Джорджа и Уильяма. «Как они могут не замечать, что она больна?»
– Теперь они практически не обращают на меня внимания, – пожаловалась Долли, словно бы отвечая на мысли Розы. – Даже дорогой Уильям. Я сплю одна. Но, – казалось, ее необыкновенно тонкий голосок пронзил воздух, – мне здесь нравится. – Она вела себя немного странно, Долли словно бы парила. – Мне нравится запах… духов, специй на базаре… дикая музыка и шум… и эти призывы, эти арабские призывы, которые заставляют меня чувствовать себя как в сказке.
Слово «сказка» совсем не вязалось с ее внешним видом – расстроенная, больная девочка.
– Я хочу поехать вниз по Нилу. – Долли хлебнула греческого вина, словно это была вода. – Когда это, – она сердито указала себе на живот, потом резко схватилась за стол, словно ей стало плохо, – исчезнет, я буду одеваться не только по-арабски, – она снова сделала большой глоток, как ее сосед-торговец, – но и по-мужски. Только так можно будет, не подвергаясь опасности, – она бросила взгляд, полный отвращения, на ту сторону стола, – обходиться без этих английских джентльменов.
