Текст книги "Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля"

Автор книги: Артур Мерлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Такова была мудрость моей мамы, и я поверила ей. Собственно говоря, я была в общем-то просто вынуждена поверить ее словам. Жизнь показывает, что часто именно так все и бывает. Мужчина, что называется, перебесится, а потом возвращается. Главное тут – женщина должна быть мудрой и терпеливой… Вот только в моем случае все получилось не так.

Совсем не так…

Поначалу я все терпела довольно спокойно, смиряясь с неизбежным. Да ведь я и была готова к этому. Уж если ты владеешь таким замечательным мужчиной, надо понимать, что за свое счастье надо расплачиваться.

Но потом произошли две вещи, которые я перенесла уже не столь смиренно. Дело в том, что я стала надоедать мужу. Он теперь зачастую получал удовольствие с другими женщинами, а когда приходил домой, его уже не хватало на меня. А даже если и хватало, он теперь предпочитал экономить силы и не удовлетворять меня.

Однажды я со слезами вынуждена была слушать его похвальбу о том, какой успех он имеет у женщин, многие из которых были моими знакомыми. Он дошел до того, что стал теперь подробно рассказывать мне, как и с кем он «управляется».

«Как же ты можешь говорить мне все это? Неужели ты не хочешь пожалеть меня, и хоть не тревожить своими откровениями?» – спросила я его сквозь слезы.

Я сидела на кровати, на которой Павел лежал, и старалась вызвать в нем хотя бы жалость. Я столько уже приложила усилий для того, чтобы соблазнить мужа, но все было тщетно. Мне оставалось только сидеть и слушать о его похождениях.

«А мне-то что? – ответил муж спокойно. – Ты прекрасно знала, когда выходила за меня замуж, что я не удовлетворюсь только тобой. Мне хочется трахать и других женщин», – сказал Павел.

«Да, я знаю, – сказала я в ответ. – Но ты мог бы хотя бы не рассказывать мне о том, кого и в какой позе ты только что трахал».

«Ну, это уж мое дело», – ответил равнодушно Павел, и я, посмотрев в его красивые спокойные глаза, поняла, что ему действительно нет никакого дела до моих переживаний.

«Мне ведь это очень тяжело и неприятно слышать, – постаралась я объяснить. – А кроме того, ты в последнее время совершенно забыл обо мне. И я осталась без твоих ласк. Ведь я все же твоя жена», – робко сказала я.

Мне было стыдно такое говорить и выпрашивать словно милостыню, словно подачку его сексуальную близость. Но я ничего не могла с собой поделать. Мною владело отчаяние. До этого Павел в течение двух недель не прикасался ко мне. А при моем темпераменте уже это одно было довольно серьезным испытанием.

«Мы уже две недели не были с тобой близки», – сказала я и, забыв стыд, откинула полу своего халата. Но и это не подействовало на мужа.

«И как же ты выходишь из положения?» – спросил он, внезапно заинтересовавшись.

Я промолчала и опустила голову. Но он продолжал настаивать.

«Скажи мне, как тебе удается переживать это? – говорил он, и глаза его загорелись. – Я ведь знаю, что ты долго не можешь без этого дела. А мы с тобой действительно вот уже две недели не занимались любовью. Как же это у тебя получается?»

Я подавленно молчала, но Павел не отставал от меня. От просьб он перешел к требованиям. И тогда я сдалась. Все же, он хоть каким-то образом заинтересовался мной вновь, и мне не хотелось терять его интерес к себе.

И я решилась.

«Я занимаюсь… онанизмом», – прошептала я, все так же держа лицо низко опущенным. Все же, не так легко признаться мужу в таком…

«Да? – притворно удивился Павел, хотя, наверняка, он не сомневался в том, что именно так я и живу, в то время пока он развлекается с другими. – И как же это у тебя получается? Покажи».

Он потребовал, чтобы я немедленно продемонстрировала ему, как я это делаю.

«Я не могу», – тихо сказала я, но для Павла это не было аргументом.

«Покажи, – сказал он властно. – А если не покажешь, я больше к тебе вообще никогда не притронусь. Давай, немедленно!»

Несколько минут еще поломавшись, я согласилась, наконец, на это и с трепетом сказала: «Ну, я могу разочек попробовать… Только мне никогда не приходилось делать это, когда кто-то смотрит».

«Ничего, придется привыкать», – усмехнулся Павел. Видно было, что постепенно в его развращенном и пресыщенном мозгу зреет какая-то интересная для него идея.

«Начинай», – сказал он, и мне пришлось прямо тут же, при ярком свете, раскинуть перед ним свои ноги и сделать то, о чем он просил.

Это было ужасно, в особенности после того, как он вдруг сказал: «У тебя совсем неплохо получается. Но я еще подумаю, как это усовершенствовать».

Такие слова мужа в самом разгаре моей мастурбации смутили меня и даже выбили из колеи, но Павел одернул меня: «Не прекращай. Мне же интересно смотреть, как ты заводишься. Давай продолжай. Я хочу смотреть, как ты кончаешь сама. Только вот еще что: раздвинь ноги пошире».

Слезы обиды на моих глазах сменялись слезами страсти, которая невольно все же завладела мной. Я проклинала себя за слабость, за то, что не смогла отказать мужу, но в то же время возбуждалась, лаская себя под его пристальным взором.

Это было одновременно и стыдно и приятно. Вернее, одно создавало другое, одно сопутствовало другому…

С этого, наверное, и началось то, что случилось потом.

Когда я кончила и содрогалась, катаясь по постели перед мужем, он все так же, не отрываясь, смотрел на меня изучающим взглядом. Он как будто что-то прикидывал.

Я же теперь, кончив и утерев слюну с губ, причесавшись и пытаясь успокоиться, стала опять приводить себя в порядок. Но не тут-то было.

«Ты что? – удивился Павел. – Неужели ты думаешь, что на этом все кончилось? Нет, я теперь хочу продолжения».

«Какого?» – не поняла я.

«Ты должна кончить не один раз, а несколько. Хотя бы раза три для начала, – твердым голосом сказал Павел. – Так что давай, опять задирай халат и принимайся за дело».

«Но я больше не могу… Не хочу», – пыталась я отнекиваться. Но это все было напрасно.

«Зато я хочу, – веско сказал муж и потом добавил. – Да и ты опять захочешь, стоит только начать. Ты же знаешь себя».

Да, я знала себя… И прекрасно понимала, что именно так и будет и что Павел хорошо знает и меня, да и вообще женщин моего типа. Стоит лишь начать, а потом втягиваешься. Да еще когда тебе приказывает и смотрит на тебя такой привлекательный и властный мужчина.

Одним словом, чтобы не занимать долго внимание, я скажу, что в тот вечер мне пришлось кончить перед мужем четыре раза. В конце я уже просто раздирала себя руками, и пена пузырилась на моем искаженном от страсти лице… Но Павел остался доволен.

Уже потом, когда я кончила в четвертый раз, он вдруг сказал: «Ну ладно, хватит. Теперь для начала довольно».

Я уселась опять перед ним на кровати, на которой только что каталась, и раскорячившись, показывала мужу все, что он хотел увидеть. Дышала я еще тяжело, однако, надеялась скоро прийти в норму. Но судьба, а вернее, Павел распорядились иначе.

«Теперь скажи мне – тебе понравилось удовлетворять меня и себя таким вот образом?» – спросил он.

Я молчала. Тогда он решил продолжить свои расспросы. К тому времени у него уже достаточно вырисовывалась основная идея. Так что, муж пошел прямиком к цели.

«И ты согласна, что будешь делать все, что я тебе скажу? И выполнять мои прихоти, и вообще делать все так, чтобы мне было приятно с тобой?»

Чего не сделаешь ради сохранения семейной жизни? И для того, чтобы сохранить около себя любимого мужчину?

Так рассудила и я. Тем более, что очень трудно отказываться от того, что уже имеешь…

Теперь, анализируя свои поступки, я прихожу к выводу, что все дело было в том, что я с самого начала, с самой свадьбы, а может быть, даже и раньше, ощущала некий комплекс неполноценности. Мне все время казалось, что я занимаю не свое место, что я недостойна Павлика…

Напрасно я так… Ведь вовсе я не уродина какая-то, и не страшила. А даже вовсе небезынтересная женщина. С изюминкой… Но тогда я этого не понимала, а только ощущала отчаяние и истерично цеплялась за благорасположение своего мужа.

«Ну, так что же? – повторил Павлик. – Если ты согласна, то все будет у нас хорошо. И ты сама потом будешь получать удовольствие».

Он подумал еще несколько секунд, и потом, поскольку я продолжала молчать, сказал: «Тебя же саму не устраивает наша теперешняя с тобой жизнь. Тебя это тяготит. Ты плакала, что я тобой совсем не интересуюсь. Ну вот, у тебя появилась возможность согласиться играть в мои игры и тем самым стать вновь интересной для меня. Ты представить себе не можешь, как тебе самой будет хорошо и интересно».

«Скажи хоть, что я должна буду делать? Что ты хочешь от меня?» – спросила я. На самом деле я уже, конечно, была готова на то, чтобы согласиться с чем угодно.

«Все, что я скажу», – немедленно ответил Павлик. Надо полагать, он всегда был таким, и ему всегда хотелось иметь женщину-игрушку. Только теперь он внезапно осознал, насколько близки к осуществлению его тайные подспудные мечты. И объект осуществления этих мечтаний неожиданно оказался его собственной женой.

«Так ты согласна или нет?» – нетерпеливо спросил он опять. Удивительно, до чего нетерпеливы и капризны все избалованные люди. Им мало, что другой человек согласится, им еще надо, чтобы он согласился немедленно, не раздумывая и обязательно с восторгом.

«Да, я согласна», – ответила я наконец, поняв, что тянуть напрасно время глупо и я все равно в конце концов пойду на все, чтобы только Павлик был доволен.

«Значит так, – сразу сказал Павлик, пристально и серьезно глядя на меня. – Теперь ты станешь делать все, как я скажу тебе. Сначала встань».

Я продолжала сидеть на краю кровати, не понимая еще, чего от меня хочет муж.

«Я же сказал тебе: встать! – повторил нетерпеливым голосом Павлик. – Не заставляй меня говорить тебе что-то дважды!»

Я повиновалась и встала рядом с кроватью.

«Теперь расстегни халат. Я хочу еще раз рассмотреть тебя», – сказал муж.

Я распахнула халат, и Павлик несколько секунд осматривал мою фигуру. Медленно его взгляд опускался все ниже, пока не наткнулся на мои трусики. Тут он усмехнулся. Я проследила за тем, куда он смотрит, и тут же вся зарделась от неловкости. Дело в том, что я четыре раза подряд кончила, а потом сразу натянула на себя трусы, и теперь по всей промежности у меня расплывалось по ткани трусиков большое мокрое пятно.

«Так вот, трусики ты больше носить не станешь», – сказал Павлик.

«Совсем?» – не поняла я.

«Конечно, совсем, – сказал муж. – Сними их сейчас же».

Я сделала это и бросила трусики комком на пол.

«И чтобы больше я вообще никогда не видел тебя в трусах, – повелительно сказал Павлик. – Никогда. Ты все поняла?»

«Да», – кивнула я, хотя был очень далека от понимания в ту минуту. Только потом до меня стал доходить смысл сказанного им. Действительный смысл. Тогда я не поверила, что муж говорит серьезно.

«Но не на улице же? – попыталась я уточнить. – На улице ведь бывает очень холодно. А сейчас зима. Как же я…»

«Это ничего, – прервал меня Павлик. – Потерпишь. Подумаешь, трусы. Запахнешь пальто получше и бегом-бегом… Ха-ха-ха!»

Он рассмеялся, с удовольствием глядя на мою растерянную улыбку: «Ты же все равно не работаешь. На работу тебе ходить не надо, а по магазинам пробежаться можно и без трусов. А даже если и замерзнешь – так потом отогреешься».

Сочтя, что этих утешений достаточно, Павлик добавил: «А чтобы случайно не забыть о том, что я тебе сказал и о чем мы с тобой, как я считаю, уже договорились, ты повыбрасываешь все свои трусики вообще. Чтобы не было искушения нарушить нашу договоренность. Идет?»

Что я могла ему сказать? Идет…

«У тебя есть черные чулки?»

«Да, – сказала я. – Ты сам мне подарил в прошлом месяце. Правда, я еще ни разу их не надевала…»

«Вот и отлично. Сейчас наденешь. Давай», – сказал Павлик.

Я подошла к платяному шкафу и достала оттуда черные чулки, которые лежали с краю. Потом достала пояс с резинками, который вообще был у меня один, потому что я предпочитала колготки. Так что, про пояс и чулки я прежде вовсе не вспоминала. Теперь вот Павлик мне напомнил.

Под его взглядом я стала натягивать все это на свое голое тело. Пальцы были влажными от волнения, и я поймала себя на том, что мои руки трясутся.

Когда я надела на себя все это, Павлик посмотрел на меня и, заставив повернуться несколько раз, остался доволен.

«Ноги у тебя все же коротковаты, – сказал он. – Посмотри сама. Подойди к зеркалу».

Я хотела сказать мужу, что для того, чтобы представить себе собственную фигуру, мне нет надобности подходить к зеркалу, но промолчала и подошла. Из зеркала на меня смотрела молодая женщина – голая, в одних чулках на поясе. Пояс был тоже черный, шелковый. Вид был довольно непристойный, может быть, действительно из-за моих полных коротковатых ног… Не знаю, но у меня почему-то в тот момент мурашки пробежали по коже. Наверное, что-то я предчувствовала. Что-то сказал мне мой вид тогда в зеркале…

«У тебя есть короткие юбки?» – задал мне вопрос Павлик, и я растерялась: «Нет».

«Почему?»

«Потому что мне не идут короткие юбки», – ответила я. На самом деле я всегда так и считала. Да, собственно, и не я одна. Считается, что очень короткие юбки идут особенно длинноногим, а я к ним не отношусь.

«Так ты считаешь?» – иронично подняв брови, сказал Павлик.

Я промолчала. Теперь уже мне было понятно, что «командовать парадом» будет он, а мое дело – просто участвовать в его игре и молчать.

«Значит так, – подвел итог Павлик. – Идешь в гостиную сейчас же и садишься за машинку. Шить ты умеешь, я знаю. И берешь с собой все свои юбки. И укорачиваешь их. И немедленно».

Когда я попыталась возражать, впрочем, довольно робко и неуверенно, Павлик посмотрел на меня тяжелым властным взглядом и сказал: «Мы же договорились. Или ты передумала?»

«Нет», – вздохнула я.

«И ты согласна делать все, как я тебе скажу?»

«Да», – подтвердила я, поняв, что дальше упираться бессмысленно. Игру либо принимаешь, либо отказываешься в ней участвовать. Я приняла…

«Тогда иди и укорачивай, – ответил Павлик, а когда я отправилась в другую комнату, где стояла машинка, добавил мне вслед: – Только длину я тебе сам покажу. Когда будешь готова, принесешь мне первую, и я тебе покажу, на сколько укоротить».

Спустя несколько минут я так и поступила, принеся ему свою первую юбку. Она была темно-вишневого цвета, и сшита «колоколом». Я хотела показать Павлику, что он ошибается и не все юбки можно укоротить. Но он взглянул и одной рукой поднял подол, приложив его к моему бедру: «Вот так, я считаю».

«Но это же невозможно, – сказала я дрожащим голосом. – Так коротко носить вообще неприлично… А эта юбка к тому же „колокол“. То есть если ее укоротить так, как ты показываешь, при каждом моем движении подол будет колыхаться и открывать все…»

«Сделай так, ты слышишь?» – повторил настойчиво Павлик, делая вид, что вообще не обратил внимания на мои слова.

«Я не могу», – проговорила я с отчаянием. Слезы опять навернулись мне на глаза. Ведь я отлично представляла себе, как я буду выглядеть в такой, с позволения сказать, юбочке. Какой ужас, какой стыд!

«Можешь, – спокойно ответил Павлик. – Ты еще сможешь гораздо больше, чем сама думаешь. Просто ты пока об этом не догадываешься. Но я догадываюсь…»

Он многозначительно замолчал, усмехаясь. И тогда я все же решила спросить: «О чем ты догадываешься? К чему ты ведешь?»

«А этого я тебе сразу не скажу. Да я и сам еще не решил до конца, – ответил муж задумчиво. – Собственно говоря, возможно несколько вариантов развития событий… Так что, многое будет зависеть и от тебя самой… Так что, поглядим. Но одно я тебе уже сейчас могу точно сказать – повеселимся мы с тобой на славу. Это уж точно».

«Да?» – только и нашлась я что сказать.

«Да, – подтвердил, смеясь, Павлик. – Тебе будет что вспоминать потом. И без сексуальных впечатлений ты не останешься. Ты ведь именно по ним скучаешь, если я правильно тебя понял в начале нашего разговора?»

Ответить на это я просто не могла. На самом деле его слова только формально походили на правду, а по сути были самым настоящим издевательством, Ведь я пожаловалась ему на то, что не вижу от него ласк, внимания, а в ответ получила от него – вот это… Сначала мастурбировать перед ним, да еще не один раз, а потом вот все это с одеждой… Не этого я просила у него. И вовсе не к таким сексуальным впечатлениям стремилась. Но…

Но все же события развивались своим ходом, и раз согласившись, я уже должна была продолжать игру, которую избрал Павлик. Не прошло и часу, как три мои юбки были укорочены так, как этого хотел мой муж. Он заставил меня примерить их все по очереди и остался весьма доволен результатами. Вот только что касается меня…

Я была просто в полном отчаянии. Каждый раз он заставлял меня подходить к зеркалу и смотреться в него. Это было ужасно. Я смотрела на себя и не могла сдержать дрожи. На меня смотрела молодая женщина в коротенькой юбке, такой, что при одном неосторожном движении она сразу обнажала голые ягодицы. Да еще эти черные чулки! Они доходили до верхней части бедра, но при такой длине юбки стоило мне чуть наклониться или неловко повернуться, как сразу же из-под подола виднелся край чулок, резинка с пристежкой и часть моей голой ляжки. Даже смотреть на такое я не могла спокойно. К тому же, мои полные ноги…

«Я не смогу так появиться нигде», – сказала я твердо и решительно. Наступило молчание. Павлик оценивающе смотрел на меня. Потом сказал: «И тем не менее, именно так ты теперь и будешь ходить. И дома и везде».

«Но это же невозможно… Что обо мне подумают, увидев в таком виде?» – пролепетала я.

«Подумают, что ты – привлекательная женщина, и что ты любишь соблазнять мужчин. Что ты любишь сношаться».

Я вздрогнула при этих словах мужа. У меня кружилась голова и застучало в висках. Это было немыслимо.

«Подумают, что я просто дешевая шлюха, – проговорила я в отчаянии. – У меня ведь теперь именно такой вид».

«Ладно, – прервал меня муж. – Теперь присядь и послушай меня. Ты недостаточно красишься. То есть, я имею в виду, что недостаточно для нашей теперешней игры. Ты поняла меня? Достань косметичку, и я покажу тебе, какой я теперь хочу тебя всегда видеть. Как ты должна теперь краситься».

Я сделала и это, и муж действительно показал мне, какой толстый слой помады я должна класть себе на губы и как ярко размалевывать лицо. Теперь я походила на самую настоящую проститутку. И не какую-то, а самую откровенную. О, я не могла этого перенести.

«Зачем это тебе нужно?» – спросила я.

«Я так хочу, – ответил Павлик. – И ты будешь теперь так появляться везде. Да что тебе переживать! Ты все равно не работаешь, так что на службу тебе не ходить в таком виде. А уж передо мной и моими друзьями ты можешь ходить так, как я этого хочу. Не правда ли?»

«Но я не могу так всегда ходить», – пыталась я как-то защищаться.

«Нет, можешь, – сказал Павлик. – Завтра ты купишь себе еще чулки, несколько пар, и конечно, пояса. Мне это нравится. И еще одно…»

Павлик помолчал, как бы раздумывая. На самом деле, он, вероятно, просто подбирал слова: «Я завтра зайду в секс-шоп на улице Восстания и куплю тебе там кое-что».

«Что?» – спросила я.

«Завтра увидишь. Это будет сюрприз». Больше муж ничего об этом не сказал.

Потом он объяснил мне еще кое-что. Поначалу у меня просто волосы встали дыбом, когда я это услышала. Мне показалось, что все это просто невероятно и все происходит не со мной, а я смотрю какой-то сон или иностранный эротический фильм.

Однако за прошедший вечер мне уже столько удивительного пришлось перенести и столькому удивляться, что просто не хватало сил, чтобы осмыслить все это.

Теперь же Павлик объяснил мне, как я должна себя вести и в чем заключается игра на данном этапе. На самом деле ничего особенно нового, по существу, в этом не было, но зато по форме…

Прежде все именно так и было. Я сидела целый день дома и ждала мужа, готовилась к его приходу, а потом встречала его с накрытым столом, красиво одетая, стараясь сделать все, чтобы ему было приятно со мной. Я старалась не замечать его поздних приходов, не замечать исходящих от него запахов – женских духов, женской косметики, не обращать внимания на засосы на шее и так далее. Я должна была проявлять полное терпение и покорность.

Ничего нового по сравнению с этим, по существу, не было в новых правилах. Просто Павлик решил сделать так, чтобы форма соответствовала содержанию. Отныне я и вести себя должна была с ним так, как он хотел.

В ту ночь он почтил меня своим совокуплением. Он набросился на меня так резво и энергично, как уже давно не делал. Последнее время он вообще был со мной холоден в постели. Но, вероятно, события прошедшего вечера, моя податливость и бесстыдство, на которое он меня вынудил, так возбудили его, что ночью мне оставалось только удивляться и благодарно ласкаться к ставшему таким внимательным мужу.

Потом я долго не могла уснуть и все время ворочалась с боку на бок и думала о том, что такое «трудное женское счастье». Мне пришло в голову, что это не пустые слова и что действительно у каждой женщины свой, особенный путь к счастью. Каждой нужно что-то свое для того, чтобы ощутить полноту жизни… Кто знает, через что придется мне пройти для того, чтобы по-настоящему завоевать себе право на счастье, на полноту жизни, на действительную любовь мужа.

Наверное, придется смириться со всеми теми требованиями, которые сегодня предъявил ко мне муж. Что же тут поделаешь? Бывают в жизни каждой женщины такие моменты, когда она должна положить в карман чувство гордости и собственного достоинства ради сохранения мужчины…

Утром все произошло как обычно. Я вскочила по грозному звонку будильника, торопливо выключила его, чтобы не будить Павлика, потом быстро принялась за свой туалет. Быстро накрасилась так, как он этого теперь требовал, потом облачилась в тот новый наряд, который теперь должна была постоянно носить…

Увидев меня, Павлик довольно улыбнулся, но ничего не сказал. А я целый день морально готовилась к тому, что мне предстоит вечером.

К семи часам, когда Павлик вернулся домой из своей фирмы, я уже морально созрела… Меня это не угнетало. Нет. Ведь прежде я просто тупо ждала его прихода и была заранее уверена, что он придет, посмотрит на меня пустыми глазами и равнодушно отвернется… Теперь же все было не так. Теперь я твердо знала, что мне удалось хоть как-то заинтересовать мужа. Пусть ценой унижений, пусть ценой бесстыдства, но удалось вызвать у него к себе интерес.

А это уже многого стоило в моем положении.

Наконец раздался звонок, и я побежала открывать. Перед этим я на секунду посмотрела на свое отражение в зеркале прихожей, и сердце мое опять сжалось. Проститутка… Настоящая шлюха…

Павлик вошел, и я сразу опустилась перед ним на колени. Я стала разувать его и надевать на ноги тапочки. Он благосклонно смотрел на это сверху, и я чувствовала, что он одобряет мои старания сделать все так, как он объяснил мне накануне.

Потом, после ужина, он сел в кресло, и я встала рядом с ним. Он пригласил меня сесть рядом, на пол, у его ног, и я опустилась на пол. При этом моя юбочка сразу так задралась, что все мои прелести мгновенно вылезли наружу. Странное дело, но теперь я постепенно стала привыкать к своему положению и виду.

Павлик сидел в кресле, гладил меня по волосам и смотрел телевизор. Только потом он сказал мне, чтобы я шла в спальню и ждала его там.

Я прошла в спальню, разделась догола и встала коленями на коврик у кровати. Павлик именно так велел мне отныне ждать его у супружеской постели.

«Ты будешь стоять на коленях в спальне и ждать, пока я приглашу тебя в постель», – сказал он вчера вечером.

Ждать пришлось не очень долго, и вот наконец муж зашел. Он улыбался и нес в руках какой-то сверток.

«Как ты думаешь, что это такое?» – спросил он меня.

«Я не знаю. Ты сказал, что купишь что-то в секс-шопе на улице Восстания», – ответила я с колен, глядя снизу вверх на своего супруга, который теперь подошел ко мне поближе и разворачивал сверток.

«Да, я был на улице Восстания, – сказал он. – А знаешь, почему именно в этом секс-шопе? Потому что там самый большой выбор искусственных фаллосов».

С этими словами он вытащил наконец из пакета искусственный фаллос. Я вытаращила глаза. Во-первых, от удивления, а во-вторых, от испуга. Фаллос был огромных размеров. Зеленый, толстый, с пупырышками. Чуть загнутый. Одним словом, устрашающее орудие.

«Не надо», – пролепетала я, но когда стоишь на коленях перед мужчиной, да еще голая, все твои слова и умные доводы становятся неубедительными.

«Надо, – ответил твердо Павлик. – Я вчера с удовольствием посмотрел, как ты занимаешься мастурбацией, но мне показалось, что тебе непременно нужен еще и искусственный фаллос. Он будет так возбуждать тебя, что ты буквально света не взвидишь. Знаешь, сколько раз можно кончить, если использовать вот такую штуку?»

«Не знаю», – сказала я дрожащим голосом.

«И я не знаю, – улыбнулся муж. – Но это ничего. Вот именно на это мы сейчас и посмотрим. Так что, давай приступай».

Я вся сжалась.

«Как, прямо сейчас?» – жалобно спросила я.

«Вот именно, дорогая. И не прямо сейчас, а немедленно и именно в той позе, в которой ты сейчас находишься».

«Вот так, на коленях?» – еще более отчаянным голосом спросила я. Я все еще до конца не была уверена в том, что муж может до такой степени желать моего унижения. Хотя после всего, чего я еще могла ожидать?

«Это приятно, – сказал Павлик. – Приятно смотреть, как голая женщина сношает себя фаллосом вот так, стоя на коленях. Как она мычит, как извивается, как сама налезает на эту штуку. Как у нее слюна течет изо рта и сочится по подбородку. А потом она кончает вот так же, стоя на коленях. И бессильно обмякает на секунду… А потом ее подгоняют, и она начинает вновь… Как это мучительно, да?»

Одним словом, я не буду ничего об этом рассказывать. Павлик все совершенно правильно описал. Все именно так и было. Да, наверное, и не может быть иначе. Конечно, сначала тебе стыдно и ты чувствуешь себя скованно, особенно под пристальным взглядом, да еще в неудобной позе… Но потом все равно природа берет свое, и ты начинаешь постепенно «доходить до кондиции»… Что бы ты сама об этом ни думала… Да, это природа, перед которой женщина бессильна.

А в тот вечер Павлик вообще не притронулся ко мне пальцем. Он вообще не овладел мной. Просто весь вечер смотрел, как я корчусь в оргазме перед ним на коленях… И получал удовольствие. Иногда он просто подгонял меня, если я вдруг останавливалась… Но потом я уже сама перестала останавливаться, когда вошла в ритм…

А потом он разрешил мне лечь рядом с ним и вскоре заснул. А я лежала, утомленная бесчисленными оргазмами, которые только что испытала, и думала о том, что же еще предстоит мне на этом пути затейливых игр моего прекрасного супруга. Ведь он такой изобретательный, а я такая слабая и податливая…

– И что же было дальше? – спросил я, видя, что Марина остановилась в своем рассказе. Она помолчала некоторое время и сказала:

– А дальше все пошло так же, как и начиналось. То есть по нарастающей.

– То есть твой муж, этот Павлик, не остановился на достигнутом?

– Он и не собирался останавливаться. Он не для того затеял все это со мной, чтобы прекращать. О, нет. Он хотел дойти до конца. Как в настоящей игре. Не прошло и пары дней, как он привел в дом своего знакомого. Его звали Кирилл. Очень противный и самоуверенный субъект. Стоило мне посмотреть на него, и я поняла, зачем Павлик его привел…

Кирилл рассматривал меня, разглядывал со всех сторон. А Павлик развлекался тем, что демонстрировал меня в самом постыдном свете.

– А что же ты? – поинтересовался я.

– А что я могла? Вернее, что я тогда понимала? Ничего… Теперь я даже думаю, что, кроме всего прочего, муж еще и ставил надо мной эксперимент. Знаешь, это довольно интересно, наверное. Узнать, как далеко может зайти женщина в своем стремлении любой ценой понравиться мужу и удержать его…

Павлик, кажется, специально испытывал меня. А я не понимала, что у таких игр не может быть конца. Они бесконечны, и над женщиной можно издеваться сколько угодно. Если она позволяет это.

– А ты позволяла? – не утерпел я. – Все же, почему? Ты ведь неглупая женщина…

– Да, – согласилась Марина. – Но у женщины все равно тело сильнее рассудка. Это – природа. С этим ничего не поделаешь. Наверное, ты сейчас скажешь, что не все женщины таковы. Есть холодные и рассудочные женщины.

Конечно, есть. Но я им все равно не завидую. Мне это кажется противоестественным.

Пусть со мной случилось то, что случилось, и я пришла к тому, к чему пришла. Пусть мне жалко себя. Но я все же не изменила себе, как женщине. Я осталась ею, а не превратилась в высушенную одинокую даму, каких много вокруг.

– Но как же ты стала проституткой? – спросил я. – Пока что я не вижу прямой связи между супружескими играми, пусть даже жесткими, и проституцией.

– Связь непосредственная, – ответила Марина. – Когда Кирилл ушел от нас и я вновь получила возможность лечь в постель к мужу, он обнял меня и сказал: «Мне показалось, что ты понравилась Кириллу». Голос его при этом не оставлял сомнений в том, что он имеет в виду. Я поняла это и испугалась. Поэтому я ничего не ответила.

«Он перед уходом попросил меня сказать тебе, что очень хотел бы с тобой познакомиться поближе, – сказал Павлик. – Он будет ждать тебя завтра у себя в офисе. Он будет там один. Я расскажу тебе, как туда проехать».

Я задрожала и только спросила мужа. Это был как бы мой последний вопль, взывавший к нему: «А ты подумал, Павлик? Ты действительно этого хочешь? Чтобы я навестила этого Кирилла?»

«Да, – сказал он твердо. – Я хочу этого, и ты это сделаешь. Завтра же».

– Вот, собственно, и вся история, – сказала Марина. – Ты доволен, тебе было интересно?

Я докуривал третью сигарету, которую прикурил непосредственно от второй. История меня потрясла. Никогда не слышал ничего подобного, никогда передо мной не выплескивались такие признания.

– На самом деле я обманулась, – сказала еще Марина. – Вернее, я обманывала сама себя. Вовсе мне не удалось привязать к себе мужа таким способом. Это было чисто временное явление. Просто он увидел, что из меня можно сделать игрушку, и сделал ее. А я по слабости и от отчаяния, пошла на это.

Муж только хотел поиграть, он с самого начала не относился ко мне серьезно. Следовало бы мне это понять раньше и не тешить себя иллюзиями.

– И чем закончилось дело? – поинтересовался я.

– Все дальше было очень просто, – сказала Марина. – Я навестила Кирилла, потом еще одного его приятеля, потом – еще одного… И все завертелось. Из меня сделали обычную проститутку. Постепенно я втянулась в это, как бы потеряла себя.

Когда женщину трахают от пяти до десяти человек в день и обращаются зачастую как со скотиной, она меняется внутренне. Теперь я уже не тот человек, что была раньше. Поэтому довольно тупо перенесла сообщение о том, что Павлик со мной развелся. Да и как мне было бурно реагировать? Я узнала об этом от него самого утром, когда вернулась из одного места, где в одиночку обслуживала четырех азербайджанцев с рынка. Я еле могла стоять на ногах и плохо соображала. Павлик сказал мне, что подал на развод и вышвырнул мои вещи на лестницу. Что же мне было, упираться в таком состоянии?