Текст книги "Сила Семи Магов"
Автор книги: Анжела Высокосова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
– Размечталась! Кто же тебя сразу в костер определит? Сначала ты у них в пыточной побываешь со всеми вытекающими оттуда последствиями.
– Ну спасибо! Успокоил!
– Всегда рад хоть чем-то помочь! – я прямо почувствовала, как защитник расплылся в улыбке.
Пока я вела мысленный диалог с так называемым защитником, оказывается, опять смывшимся при первых признаках опасности, ко мне подошел один из воинов.
– Это ты к правителю?
– Я… – проблеяла я.
– Иди за мной.
А мне больше ничего и не оставалось делать. В замок меня повели не через парадный вход (при других обстоятельствах это было бы обидно). Ну, да не это главное. Я ведь даже не придумала еще, что скажу Дариону, если этот тип в рогатом шлеме приведет меня прямо к нему?
Мы вошли в замок и сразу оказались в огромном зале, посреди которого стояли две колонны, искусно сделанные в виде монстров. Глаза монстров, словно настоящие, в тусклом пламени свечей отливали желтыми бликами. Каменный пол был покрыт соломой, а на серых стенах висели мрачные картины. Из зала в другие помещения вело шесть дверей, а между колоннами находилась большая лестница, куда меня, собственно говоря, и повели. Мы поднялись на второй этаж и оказались в небольшом холле, из которого вели два длинных коридора в разные стороны. Свернув налево за провожатым, я едва поспевала за ним, а он еще и ускорил шаг. Наконец он остановился перед одной из дверей и, толкнув ее ногой, пригласил меня войти. Я оказалась в небольшой комнате с камином. У стены стоял обшарпанный стол с несколькими стульями, а в углу притаился не менее древний шкаф, на полках которого, как мне удалось рассмотреть, лежали пожелтевшие пергаментные листы.
– Жди в приемной, – сухо сказал провожатый, а сам вошел в другую дверь, находившуюся в этой же комнате.
Едва он скрылся за дверью, как я тут же выскочила обратно в коридор и, немного пробежав, влетела в одну из комнат. Там находился старичок в длинном коричневом халате и молодой человек, который сидел за столом и, высунув язык, что-то старательно выводил пером на пергаменте. Я даже испугаться не успела, только опешила от неожиданности.
– Леди, вы к кому? – удивленно спросил старик и, выпрямившись, поднес к своим глазам пенсне.
– Да так, гуляю… – растерялась я, а парень обратился к деду.
– Я все сделал, – довольно сообщил он и протянул ему пергамент.
– А падежи?
– Угу.
– Так-с… – протянул старик, внимательно проверяя работу парня. – А это что? – он ткнул пальцем в листок. – Имена каким падежом отмечаются?
– Э-э…
– Балбес! Сколько можно повторять! Звательным!
Молодой человек получил оплеуху, а я скромно вставила:
– Вообще-то есть именительный падеж, а звательного не существует.
– Идите, леди, идите, – замахал на меня руками старикашка. – Сами не знаете, так нечего свое невежество распространять на окружающих.
Парень, украдкой посмотрев на меня, хихикнул, а я возмутилась:
– Почему это я не знаю? Да я одиннадцать классов окончила! А звательного падежа все равно нет!
Парень вновь хихикнул, а его учитель, пристально оглядев меня со всех сторон, погрозил мне пальцем и строго заявил:
– Уходите, пока я его величеству не пожаловался, что вы мешаете его сыну заниматься.
– Подумаешь! – дернула плечом я и не выдержала, показала хихикающему недоумку язык и вышла.
И где они нашли этого чудо-учителя? Он ведь, в силу своего преклонного возраста, уже в маразм, небось, впал, поди и имя-то свое забыл. Это же надо такое придумать – звательный падеж!
– Слушай, – услышала я голос своего защитника, – ну не лезь ты со своим уставом в чужой монастырь!
– Но он ведь чушь порет! – проворчала я.
– Ты что, хочешь ускорить процесс своего задержания?
– Не-ет… – испуганно мотнула я головой.
– Вот и молчи!
Я вздохнула и пошла к лестнице.
– Нет, нет! – завибрировал голос Вицемира. – Ищи другую лестницу! Или ты хочешь вновь спуститься в главный зал?
– А где ее искать, эту другую лестницу? – пробурчала я.
– Хм… Попробуй открыть вон ту дверь с резной ручкой.
Повертев головой по сторонам, я увидела деревянную дверь с ручкой в виде оскаленной пасти с торчащими из нее клыками. Осторожно повернув клык, я открыла дверь и, никого не обнаружив, вошла в комнату. Из этой комнаты вели еще две двери. Решив идти наугад, я минут через двадцать бесполезного блуждания и никого ни разу не встретив, плюхнулась в кресло, находившееся в очередной комнате.
– У тебя случайно планировки замка нет? – устало обратилась я к защитнику и откинулась на спинку.
– Нет, – ответил тот, а я вздрогнула, когда открылась дверь в мою комнату.
– Не волнуйся, это прислуга, – шепнул мне на ухо Вицемир.
Я внимательно оглядела мужчину. Он был одет в рваное тряпье и, увидев меня, резко склонился передо мной.
– И-извините… – заикаясь проблеял мужчина, явно испугавшись. – Мне было велено здесь прибрать… Я не знал, что здесь кто-то есть.
– Да ладно, – неожиданно смутилась я. – Вы лучше подскажите мне, как попасть в подземелье?
Оставаясь в полусогбенном положении, слуга вскинул на меня удивленный, смешанный со страхом, взгляд.
– Что вас так удивило? – не поняла я, поддавшись немного вперед.
– Так вы же в подземелье собрались, а туда по доброй воле никто не захаживает!
– Я должна проверить одного заключенного… И прекратите наконец кланяться!
Слуга выпрямился.
– Спуститесь по парадной лестнице… – начал объяснять он, а я его перебила:
– Обязательно по парадной надо спускаться?
– Ну, просто другая лестница вам вряд ли подойдет!
– Это еще почему?
– Так она грязная!
– Ничего, – успокоила я его, – именно такая мне и нужна. Где она находится?
– Так прям за этой дверью! – слуга махнул в сторону неприметной двери, а я вскочила с кресла.
– Она не заперта?
– Нет. А зачем? Эта лестница приведет вас прямо в комнату допроса, пройдете через нее, попадете в пыточную третьего класса, а уж за ней еще одна лестница, которая и приведет вас в подземелье.
– Пыточную какого класса? – опешила я.
– Третьего. Самый простой класс, – мужчина беспечно махнул рукой. – Там только гвозди под ногти вбивают, пальцы ломают да зрения лишают путем накаленных тупых игл. Если немного подождете, как раз к началу пыток поспеете, – обрадовал он меня.
– Нет уж, спасибо, – поморщилась я. Что же тогда делают в пыточных второго и первого класса?
Слуга молча поклонился и вышел, не начав уборку помещения. Не успела я порадоваться, как где-то раздался громкий крик:
– В замке чужой! Поднять тревогу!
– Это я, что ли, чужой? – спросила я Вицемира. – Неужто мужичок меня выдал?
– Без понятия, тебе лучше поспешить, – что я и сделала.
Открыв дверь, я сразу выскочила на прохладную лестничную клетку. В нос ударил какой-то неприятный запах, и чем ниже я спускалась, тем больше он усиливался. Вскоре я оказалась перед дверью, ведущей, по словам слуги, в комнату допроса, и в ней явно кто-то находился. Надеюсь, телефона у них нет, и их еще не успели предупредить, что я чужая. Набрав в легкие воздуха, я пинком открыла дверь И оказалась в душном помещении. За дубовым столом сидел полный мужчина и что-то писал, а у двери, что вела в пыточную, стояла полусонная стража, которая при виде меня тут же встрепенулась. Мужчина, сидевший за столом, поднял на меня тупой взгляд и рявкнул:
– Ты еще кто такая?
– Я посланец самого великого Дамортона! – рявкнула я в ответ. – Пропустите немедленно! Мне приказано проверить всех заключенных на предмет выявления среди них Избранной! А будете препятствовать, превращу всех в жаб! Такая перспектива вас устраивает?
Толстячок побледнел, а стража вмиг отошла от двери, пропуская меня в пыточную, через которую я должна буду попасть на лестницу, ведущую в подземелье.
– Вас проводить? – пискнул один из стражников.
– Проводи лучше себя в баню! Вонища от тебя хуже, чем от хряка!
Стражник, похоже, смутился, а я, открыв дверь, попала в (слава богу, пока еще пустую) пыточную и, быстро проскочив ее, выскочила наконец на искомую лестницу.
В подземелье было жутко и сыро. Подозреваю, что у меня после всей этой ароматерапии случится острая мигрень. Вицемир возник рядом со мной, и я ему сказала:
– Твоя очередь, веди к Люське, пока я плесенью от сырости не покрылась.
Коридоры здесь были освещены еще скуднее, чем у гоблинов, и нам приходилось двигаться почти наугад. Попрошу Люську, чтоб подарила мне фонарик за ее спасение (если таковое, конечно, произойдет).
– Нам направо, – сказал Вицемир, уставившись в карту. Интересно, что он там видит? Хотя что это я? Ведь он у нас талантливый, с многочисленными способностями!
– Вот это правильно! – удовлетворительно крякнул снеговик, успев подслушать мои мысли. – Хоть раз услышал о себе справедливую вещь из твоих уст! Точнее, из твоих мыслей, – поправился он, не отрывая взгляда от карты.
Я хотела ему что-то ответить, но услышала позади шум. Сначала раздался топот, затем звон железа, после чего заметно прибавилось света. Не иначе как меня с факелами разыскивают.
– Держи жезл, – протянул мне снеговик волшебную палочку эльфа. – Включай невидимость.
– Но ты же сам сказал, что… – опешила я, а Вицемир меня перебил:
– Я немножко перепутал, заклинание против невидимости наложено не на этот замок.
– Ну ты и жук! – только и смогла сказать я и срочно воспользовалась жезлом эльфа, став невидимой.
Где-то совсем рядом проорали:
– Приказано, если не сможем взять живьем, убить на месте!
Мимо меня промчались два стражника, которых я пообещала превратить в земноводных, и скрылись за первым поворотом.
– Чуть с ног не сбили, – проворчала я и обратилась к защитнику: – Ты хоть за руку меня держи, а то ведь я тебя не вижу.
– Хорошо.
Я почувствовала теплое воздушное прикосновение защитника, и на душе стало немного спокойнее.
Наконец-то мы добрались до камер с заключенными.
– Люська где-то здесь? – тихо спросила я и вознамерилась чихнуть, но перетерпела.
– Нет, она дальше, через три коридора.
– Давай поспешим, а то как бы они не начали четвертовать со злости узников.
Мы ускорили шаг. И тут и там слышалась брань стражников вперемешку со стонами заключенных.
– Была б моя воля, я бы всех освободила, – у меня вырвался горький вздох.
– Освободила бы она, – хмыкнул снеговик. – Да среди них запросто может оказаться, например, людоед, который вот уже несколько лет сидит на вынужденном голодном пайке. И я даже догадываюсь, кто станет для него первой жертвой.
Отпускать всех и сразу мне расхотелось, и я стала думать, чем может сейчас заниматься Люська.
Наконец-то мы дошли до камеры, в которой содержали мою подругу! Я жезлом эльфа открыла замок на железной двери, и та со скрипом распахнулась, а я стала видимой.
– Люся! – осторожно позвала я подругу и вошла в вонючую камеру.
– Лера… – простонал защитник и материализовался, а я услышала, как дверь в камеру захлопнулась, после чего раздался довольный мужской голос:
– Я поймал ее! Поймал живьем!
– Запри и стереги ее, а я пойду доложу начальству! – раздался второй, низкий бас.
Я простонала от досады, но, тут же вспомнив о подруге, окликнула ее:
– Люся, Люся!
Тишина. Камера оказалась пустой. Вот те раз! Не туда пришли?
– Да все правильно! – изумился защитник и, достав зеркало, попросил его показать Люську.
Она почему-то стояла на четвереньках в каком-то узком и низком тоннеле.
– Где это она? – не поняла я, а Вицемир, убрав зеркало, стал осматриваться.
Под ворохом несвежей соломы куски камня были выбиты, и за ними открывался земляной ход.
Ну подруга! Неужто она тоннель за несколько часов вырыла?
– Это не она, – ответил Вицемир, – он до нее еще был прорыт. Пошли, точнее, поползли. И не забудь вход за собой соломой заложить.
Защитник юркнул в темноту, и я, перекрестившись, последовала за ним. Надеюсь, кто устраивал побег, вырыл один ход, ведущий на свободу, а не целый лабиринт.
– Если он вообще закончен до конца, – проквакал впереди меня снеговик.
Ну умеют же некоторые успокоить!
– О! – воскликнул Вицемир. – А вот и, так сказать, часть нашей беглянки!
– Где? – обрадовалась я и, стукнувшись головой о так называемый потолок, тут же испугалась: «Что значит „часть“?»
– Смотри сама! – защитник испарился, давая мне возможность полюбоваться задней частью моей подруги.
– Люся! – заорала я. – Где тебя черти носят!
Люся тоже стукнулась головой и тихо проблеяла:
– Кто здесь?
– Дед Пихто! Я долго за тобой бегать буду? Чего тебе на месте-то не сидится?
– Лерка! – обрадованно завопила Люся. – Как ты меня нашла?
– Каком кверху! Ты же зеркало Вицемиру отдала!
– Ой! Здорово! Пускай теперь всегда у него находится!
– А ты чего застопорилась-то?
– Да тут какой-то чудак на букву «М» разветвление сделал, вот я и думаю, куда ползти дальше, чтоб не заблудиться.
– Эх, вы! – проворчал снеговик. – Сидите и ждите, а я мигом.
Минуты через две его голос раздался где-то впереди Люськи.
– Нам налево.
– А что направо? – поинтересовалась подруга.
– Другая камера. Кто-то в расчетах ошибся. А может, ему тот изолятор больше был по душе, а так как его никто не хотел переводить добровольно, он сам перевелся.
Люська свернула налево и поползла. Я передвигалась следом за ней. Раз пять мы делали передышку. Интересно, сколько столетий копали этот тоннель?
– Ура! – тихо воскликнула Люська.
– Что там? – заволновалась я, пытаясь выглянуть из-за подруги.
– Выход! О! А на улице уже ночь!
Люська осторожно выползла из тоннеля, и я с облегченным вздохом вывалилась вслед за ней.
Подруга потянулась и счастливо вздохнула:
– Теперь я понимаю, каков запах свободы!
– Понимает она, – фыркнул Вицемир. – Ты даже суток не просидела!
– А мне и этого хватило!
– Тише вы! – цыкнула я на них. – Не дай бог кто нас услышит!
– Включай невидимость, – сказал Вицемир, и я, взяв жезл эльфа, пожелала стать с Люсей невидимыми, но ничего не произошло.
– Батарейка села? – озабоченно спросила подруга, глядя на волшебную палочку эльфа.
– Черт те что, а не магия! – выругалась я и протянула жезл снеговику. – Мне ваше липовое волшебство начинает уже приедаться своим однообразием! Ну и что теперь будем делать?
– Ничего, – успокоил он, – сейчас ночь, вся стража наверняка дрыхнет.
Я огляделась. Вокруг черная ночь, а на бархатном небе россыпь великолепных звезд и созвездий, каких в нашем мире не существует. Можно смотреть бесконечно и не налюбоваться. Слева от нас стояла телега с ящиками, а впереди, перед лысыми кустами, несколько бочек. Чуть дальше, справа у какой-то постройки, мирно спали несколько лошадей. У меня мелькнула мысль позаимствовать парочку, но я побоялась, что мы здесь всех перебудим.
Мы стали осторожно пробираться к воротам, прячась и вздрагивая от любого шороха. И все бы ничего, да Люська у самого выхода споткнулась о ведро, разбудив грохотом дремавшую стражу. Где-то залаяла собака, за ней другая, а вскоре дружный хор несся со всех сторон.
Кстати, а почему они на ночь ворота не запирают?
Мы с Люськой кинулись врассыпную, норовя проскочить мимо стражи с наименьшими потерями.
– Стоять! – психовали те, неуклюже бегая в своих доспехах. Я налетела на одного с разбега и что есть силы толкнула его в грудь. Тот свалился на землю, издавая такой звук, будто кто-то опрокинул вагон с металлом.
– Быстрее! – где-то слева заорал Вицемир, я, глянув на него, увидела, как он откидывает стражника в сторону какой-то голубой волной. – Бегите! Сзади к ним идет подкрепление!
Я оглянулась и охнула. Из замка и небольших, прилегающих к нему построек выбежала целая армия и кинулась за нами. Многие из них на ходу вскакивали на коней, пришпоривая их. Эх, знать бы, что они нас обнаружат, тоже бы коняг у них одолжили…
Мы наконец выбежали через ворота и кинулись к лесу. Только бы успеть! Защитник, сколько мог, задерживал погоню, но их было слишком много, да и ненадолго он их выводил из строя. Они вставали, вскакивали на лошадей и снова бросались за нами вдогонку. Кто пеший, кто конный, это уж как кому подфартило. Мы бежали сломя голову, и тут я почувствовала резкую боль, пронзившую мою левую руку. Вскрикнув, я развернулась и выбросила перед собой другую руку, закрываясь от преследователей. По ней пробежал электрический разряд, и из кончиков пальцев стали вылетать огромные, черные сети, которые накрывали преследователей, обращая тех в пыль! Догонявшие притормозили, но отступать не отступали, а меня совсем покинули силы, и я упала на землю.
– Лера! – испуганно завопила Люська и кинулась ко мне. В руках она сжимала неизвестно откуда взявшуюся дубину, а в ее глазах горела решимость не покидать меня до самого конца.
– Что с тобой? Ох… стрела… – на глазах у подруги появились слезы, и она крепче сжала дубину, встав рядом со мной.
Защитник встал с другой стороны, накрыв нас куполом от стрел.
– Надо было это раньше сделать, – сокрушался он.
По воинам прошелся шепот:
– Сильная ведьма! Как будем брать?
– Эх… – вздохнул Вицемир, – влетит же мне… – он стал делать непонятные пассы руками, одновременно бормоча что-то себе под нос.
Небо потемнело, совсем рядом полыхнула молния, а за ней раздался чудовищной силы гром.
– Убить ведьму! – кто-то заорал, и на нас нацелились сотни луков со стрелами.
И тут на поляну выскочил единорог. Он встал на дыбы и пронзительно заржал. При виде него воины замешкались, а их лошади, кланяясь, попятились назад.
Вицемир махнул рукой, и небо сразу прояснилось.
– Ну слава богу, заклинание не потребовалось! – облегченно воскликнул он и непонятно каким образом закинул меня на спину единорогу, который уже выжидающе стоял возле меня. А может, ему Люся помогла? Она, кстати, села позади меня, и мы понеслись.
– Убить! – снова послышались вопли позади нас, и погоня возобновилась.
Стрелы свистели над нашими головами, но, ударяясь о невидимую защиту Вицемира, падали на землю.
– Боже! Нас догоняют! – пискнула Люська, видимо, оглянувшись назад.
Я наклонилась к голове единорога и прошептала ему на ухо:
– Ты уж постарайся… – конь в ответ заржал и стал набирать скорость.
Уши заложило, а лес, простирающийся слева, превратился в зеленую полоску. Погони уже не было слышно, а мое сознание постепенно меня покидало, и я погрузилась во тьму.
Люся почему-то брила свою голову и пела идиотскую песенку про то, как «убили негра», а Вицемир валялся в шезлонге и пил кофе. Надо бы узнать, где он его достал.
Я открыла глаза. Стояло утро.
– Очнулась! – обрадовалась подруга и кинулась меня обнимать.
– Осторожнее, задушишь, – проворчала я и, посмотрев на нее, спросила: – А ты почему не лысая? И где Вицемир достал кофе?
– А почему это я должна быть лысая? – Люся удивленно захлопала глазами.
– Значит, и кофе нет, – разочарованно вздохнула я.
– Это тебя после стрелы переглючило.
– После какой стрелы? Поезда? Мы на поезде ехали? – все еще никак не могла я сообразить, что произошло.
– При чем здесь поезд? Ну, мать, ты даешь! Видимо, тебе не руку, а крышу повредило, – всплеснула она руками и покачала головой.
Я непонимающе захлопала глазами, переводя взгляд с Люськи на Вицемира и наоборот.
– Тебе стрела в руку попала, – пояснил защитник.
– В меня что, из лука стреляли?!
– Нет, из автомата Калашникова, – Люська улыбнулась. – Конечно из лука.
– А как мы убежали? – я ничего не помнила.
– На единороге.
Я стала осматривать свои руки, но никаких ран не обнаружила.
– Да не ищи ты, ее единорог залечил своей слезой, – махнула рукой Люська. – Ты лучше расскажи, что это такое у тебя вылетало из пальцев, что превращало воинов в пыль?
– А что у меня вылетало? – недоуменно спросила я, взглянув на свои пальцы.
– «Черная сеть», – ответил Вицемир. – Эта магия так и называется, «Черная сеть». Меня удивляет только одно, как ты смогла ею воспользоваться? Ведь этой вещи учатся годами!
Я пожала плечами, а Люська присвистнула.
Надо же, такие события и без меня. Точнее, со мной, только я ничего не помню. И еще, почему Люська в моем сне была лысой? Я посмотрела на голову подруги еще раз и только сейчас заметила, что она мокрая.
– Что с твоей головой? – спросила я.
– В озере искупалась, заодно одежду постирала, ее Вицемир уже высушил.
Очень неплохая мысль. Я поднялась с травы и огляделась. Прямо передо мной раскинулось небольшое прозрачное озеро, а позади находился густой лес, из которого доносились переливчатые трели птиц.
Я скинула с себя одежду и, подбежав к озеру, нырнула. Хорошо-то как! Вода была такой теплой и чистой, что мне не хотелось из нее вылезать. Вдоволь наплававшись, я постирала одежду, которую Вицемир тут же высушил, и оделась.
– А теперь завтрак! – бодро воскликнула Люська, и защитник вытащил наши запасы.
Есть захотелось безумно. Еще бы, со вчерашнего дня во рту маковой росинки не было! Когда завтрак был окончен, мы собрались продолжить путь, как услышали всплеск воды.
– Что это? – глянув в сторону озера, мы увидели девицу. Она проворно вынырнула из глубины и пристроилась на валуне, что находился возле берега.
Девушка была очень красива! Ее золотистого цвета волосы опускались ниже талии, прикрывая все интимные части тела. Большие выразительные синие глаза, окаймленные длинными ресницами, завораживали взгляд… вот только губы… Губы девушки тоже были синего цвета, как и ее глаза.
– Еще одна купальщица? – очнулась Люся, подав голос. – С другого берега, что ли? А почему губы синие? Замерзла?
– Это русалка, – объяснил Вицемир, глядя на нее.
– Русалка?! – недоверчиво переспросила я. – А почему с ногами?
– А почему она должна быть без ног? – опешил защитник и перевел взгляд на меня.
– Потому что у нее должен быть рыбий хвост! – с каким-то негодованием воскликнула я.
– Эх, темный лес, густые дебри! Это у морских дев рыбий хвост, а у русалок – ноги.
– Блин! – ужаснулась подруга, прикрыв ладошкой рот. – Она же могла нас утопить!
– А с какого перепуга ей это делать? – вновь озадачил нас снеговик.
– Так они же людей топят или как?
– Только плохих. У них на это чутье отменное. Смотрят кому-нибудь в глаза и видят его душу. Хотя было время, когда русалки враждовали с людьми, тогда они топили всех. А сейчас…
Лично я сделала для себя вывод, что не все сказки одинаково правдивы.
– Кстати, – вспомнила я о своей миссии, – а нас далеко занесло от города Демонов?
– Не очень, – вздохнул Вицемир, – и все же далековато.
Ну и ладно. Еще раз полюбовавшись русалкой (она, кстати, тоже пялилась на меня), я сказала:
– Думаю, нам пора в дорогу.
– Лесом будет идти безопаснее, – сообщил Вицемир. – Чем ближе мы подходим к городу Демонов, тем осторожнее нам надо себя вести.
– Лесом, так лесом. Нам не привыкать, – подруга махнула рукой и, повернувшись к защитнику, спросила: – Ну-с, в каком направлении нам двигаться?
Снеговик, повертев головой, махнул рукой.
– Вдоль озера.
Русалка тем временем нырнула в воду, а мы продолжили путь.
С час мы шли молча, а потом я спросила Вицемира:
– Скажи, а Сиверро меня сам обучит магии или выдаст инструкцию? Ну что-нибудь вроде учебника?
– Не знаю. Вряд ли он сам тебя будет обучать. Это долгая процедура, а Дамортон ждать не будет, вот-вот весь мир под себя подомнет. Хотя, может, Сиверро научит тебя самому главному волшебству.
Люся сорвала ядовито-желтого цвета цветок и глубоко вдохнула его запах.
– Ну, блин… – только и успел произнести защитник, как подруга скосила глазки и, сложив перед собой ручки, рухнула на землю.
– Что с ней? – я, понятное дело, испугалась за Люську, которая притягивает неприятности не хуже магнита.
– И где она этот цветок откопала? – сокрушался Вицемир. – Ведь они даже не растут в этой части!
– Белкино проклятие? – спросила я, присев рядом с подругой, которая, ко всему прочему, еще и захрапела.
– По всей видимости. Теперь до завтра мы и с места не тронемся.
– Она так долго будет в отключке?
– Нет, просто после того, как Люська придет в себя, у нее будет жуткая головная боль, которая пройдет лишь к вечеру.
– А как называется этот цветок?
– «Сонувей».
Я присела на траву, облокотившсь о дерево, и задумалась.
Подруга очнулась через пару часов и сразу сообщила о дикой головной боли.
– Нечего что попало нюхать, – проворчал снеговик, сложив свои пухлые ручки на груди.
Люся потерла виски и простонала:
– У меня в голове отбойный молоток!
Мне стало жаль подругу, и я обратилась к защитнику:
– Может, у тебя есть какое-нибудь средство от головной боли?
– Нет.
– Ох, Люсь, полежи, скоро она сама по себе пройдет.
– Тебе хорошо говорить!
– Слушай, Вицемир в конце концов прав, нечего нюхать все, что встречается тебе на пути!
– И ты туда же! А еще подруга! – обиженно прогнусавила та и, надув губы, отвернулась.
Я решила ее не доводить и тоже замолчала. Голова у нее перестала болеть ближе к ночи. Так мы и просидели целый день на одном месте, устроившись здесь же на ночлег.
Ночь прошла на удивление спокойно, даже непривычно как-то.
Мы позавтракали тем, что у нас осталось, и собрались в дорогу.
– Скажи мне, – обратилась я к защитнику, – в вашем мире всегда так беспокойно?
– Так разве это беспокойно? Вон как сегодняшнюю ночь славно отдохнули!
– А предыдущие? И я имею в виду вообще, а не только сегодня.
– Знаешь, по сравнению с тем временем, когда Дамортон только пришел к власти, я считаю, что сейчас довольно-таки спокойно.
– А что было, когда он только пришел? – спросила Люська.
– А чем ты слушала, когда я вводил вас в курс относительно того, что произошло в нашем мире?
Люся дернула плечом.
– То, что начались войны?
– А этого разве недостаточно для беспокойства?
Мы вышли на пыльную дорогу.
– Сейчас все стало более-менее спокойно, – продолжал он. – Светлая сторона перестала сопротивляться и тихо ждет Избранную. – Защитник поднял с дороги золотой и посмотрел куда-то вдаль. – Кто-то едет, – сказал он.
– Лично я что-то не горю желанием с кем-либо встречаться, – твердо заявила Люська. – Может, спрячемся?
– Это простой торговец, – уверенно ответил Вицемир.
– Ты уверен?
Защитник презрительно промолчал.
Невдалеке показалась телега, вскоре поравнявшаяся с нами. Телега была старой и скрипучей, а на ней восседал мужичок, крепко сжимавший поводья гнедой кобылки.
– Вы торговец? – спросила я.
Мужичок кивнул, подозрительно нас разглядывая.
– Еда есть?
– Есть, – оживился он, – свежие булочки с маком, хлеб, зажаренный на вертеле барашек и березовый сок.
– Сколько стоит?
– Барашек?
– Барашек, четыре буханки хлеба, десять булочек и пять литров сока.
– Три золотых, – нахально ответил тот.
– Два, – влезла Люська.
– Четыре. А будете торговаться, все пять.
– Ну и кати дальше.
– И покачу. А вы в ближайшие два дня ни одной деревушки на своем пути не встретите, – хмыкнул он и тронул поводья.
– Хорошо, – крикнула я ему, – давай за три.
– Три пятьдесят.
– Это еще почему?
– За то, что пытались торговаться.
– Только за это?
– Так берете или нет?
– Берем, – процедила я сквозь зубы.
Первый раз встречаю торговца, который при торге увеличивает стоимость товара. Может, у них здесь так принято? Если б я была уверена, что мы встретим еще где передвижную «палатку» с едой, фиг бы этот торгаш у меня что получил. Искал бы других дураков.
Защитник расплатился и спрятал еду.
– Всего доброго! – сказал торговец, ощеривая в довольной улыбке щербатый рот.
– Барыга! – крикнула ему вдогонку Люська. – Чтоб ты обанкротился! – она споткнулась и влетела в кусты.
– Тебе не надоело? – спросила я подругу, проходя мимо нее, и обратилась к защитнику: – Я вот думаю, мне приснилось или нет, что, когда мы убегали из замка Дариона, ты читал какое-то заклинание?
– Читал, – вздохнул он и посмотрел, как Люська выбирается из кустов. – Вообще-то это запрещенное заклинание. Хорошо, что на помощь пришел единорог и мне не пришлось им воспользоваться.
– А что в нем такого запрещенного?
– Ох… Я это заклинание спер у начальства. Им не только простые смертные не владеют, даже защитникам такого класса, как я, его знать нельзя. После него такие разрушительные последствия остаются! Мама дорогая!
– А кто же такое заклинание придумал?
– Об этом никто не знает.
– Какой ты у меня хороший, – улыбнувшись, засюсюкала я. – Рисковал своей головой ради моего спасения!
– Вот-вот! А ты этого не ценишь! – защитник гордо выпятил грудь и задрал тройной подбородок.
Люська, молча слушавшая нас, сорвала ягоду, похожую на смородину, и сунула ее к себе в рот.
– Надоела ты мне хуже горькой редьки, – покачал головой снеговик, увидев, чем Люська лакомится. – Трехлетний ребенок смышленее будет. Ты же не просто наступаешь на одни и те же грабли, ты просто гуляешь по ним туда-сюда.
– А что это? – обеспокоенно спросила я, не отрывая взгляда от подруги. Что еще с ней сейчас случится?
– Это лжесмородина. Сильный галлюциноген.
– Сильный что? – спросила Люська, затем как-то странно посмотрела на нас и, бухнувшись на четвереньки, стала меня облаивать.
Ну все, приехали. Прямо хоть намордник ей надевай, чтоб не жрала все подряд!
Люся тем временем вскочила на ноги и, обежав вокруг дерева, завопила:
– Племя «Мамбо-Ямбо»! Долой людоедов! В погоню! Где мой пистолет?
Та-ак… По-моему, это надолго. Я развалилась на траве и стала наблюдать за подругой. Благо, она далеко не убегала.
– Цветы слева, деревья справа, посередине не ходить! – она размахивала руками, неизвестно кого отгоняя, и при этом забавно подпрыгивала.
Я зевнула и прикрыла глаза.
– Танковая артиллерия к бою! – завопила она мне прямо в ухо. – Диверсант? – я ошалело захлопала глазами. – А почему тогда во время боя отсиживаемся в кустах? Вперед! За Родину! – потом Люся завертела головой и спросила: – Где моя вилка? Боже, меня обокрали! Здесь без уголовного дела не обойтись. Подозреваемый, пройдите. – Люська схватила за руку опешившего Вицемира и куда-то его потащила. Защитник испарился, а подруга переключилась на что-то другое и начала резво ползать по кустам.
Полчаса нам пришлось ждать, пока пройдет ее бред. Пришла она в себя так же внезапно. В тот момент жевала траву, вообразив себя лошадью, когда действие ягоды закончилось.
– Это… что это я делаю? – удивилась она, выплевывая траву.
– Ну, вроде ты была лошадью, – ответил ей снеговик и стал кружить вокруг нее, придирчиво ее рассматривая. Интересно, что он надеялся увидеть?
– Лошадью? – Любашины глаза готовы были выскочить из орбит.
– Нет, ты только воображала, что ты лошадь, – успокоил он ее и опустился на землю.
– Но почему?
– А ты еще похватай чего попало в рот, может, тогда поймешь, – хихикнул Вицемир, а к Люсе стала постепенно возвращаться память.
– Пошли, наркоманка, – покачала я головой, поднимаясь с травы и отряхивая брюки.
– Ой, что я несла! – стыдливо сокрушалась Люся.
– А ты все помнишь?
– Частями. Особенно тот момент, когда фашисты наступали, а какой-то идиот в кустах отсиживался.
– Это была я. И я была не в кустах, а просто лежала на траве.
