Текст книги "Римский сад"

Автор книги: Антонелла Латтанци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Франческа почувствовала резкий приступ головной боли.

Но потом Марика продолжила как ни в чем не бывало:

– В тот раз Джулио не ожидал, что я приду. Был разгар рабочего дня, он сказал мне, что будет в магазине. Но вместо этого он сидел там, в нашей квартире, в темноте. Сидел на стуле посреди гостиной. Прямо как в магазине. Все окна были закрыты. Чем-то воняло, Франческа. Не знаю откуда. У меня не было времени проверить, понять, помочь. Спасти. Я убежала. Меня ждали.

Она запустила ногти еще глубже. Франческа оставалась неподвижной. Молчала. Вспотела. Почувствовала слабость. Ее затошнило. Ничего не делай.

– Я поступила неправильно, Франческа?

Но на этот раз, к счастью, она не ждала ответа. Вскочила. Ногти, выскользнувшие из плоти Франчески, издали шуршащий звук, что-то вроде щелчка. Франческа вздрогнула.

– Мне пора идти.

Марика взяла сумку, открыла, положила туда пустую бутылку, крепко зажав Робин Гуда под мышкой, будто завязывала дочери туфли и не знала, куда деть игрушку. Сделала два шага к воротам. Ты все сделала неправильно. Она надеялась на тебя. А ты ей не помогла. Повернулась. Франческа вздрогнула.

– Было бы лучше никогда не иметь детей, – сказала Марика. И ушла.

9

«С возвращением, Франческа», – голос дома застал ее врасплох, когда она осторожно, стараясь не шуметь, открыла дверь. Это был приятный понимающий голос «Налей воды», – предложил дом. Франческа подошла к холодильнику. «Нет, я передумал, – сказал дом. – Лучше чего-нибудь покрепче».

Франческа вытащила из бара бутылку джина и стакан. Села в темноте.

«С девочками все в порядке?» – спросила она у дома.

«Они мирно спят. Пару раз просыпались. Я заставил их снова заснуть».

«О чем думал Массимо?»

«Налей себе выпить».

Она налила.

«Выпей».

Она выпила.

«До конца».

Она осушила свой стакан.

«Я поговорила с Марикой. И я не…»

«Ш-ш-ш, Франческа. Я знаю все. Пей». Франческа посмотрела на пустой стакан. Он сиял в свете той же луны, которая врывалась в дом Фабрицио тысячу ночей назад. Она налила еще джина. В голове сверкнул образ: мать пьет стакан за стаканом, наливая что-то из темной бутылки. Франческа немного понаблюдала за ней: ее мама вела себя странно. «Ты устала, мама?» – прозвучал ее детский голос. Она сделала пару глотков. И спросила у дома:

– Он убил ее?

Франческе пришлось произнести это вслух, возможно, даже прокричать, потому что потом ее родные заворочались во сне, каждый в безопасности, в своей постели.

«Зло существует, Франческа».

«Это он ее убил? Расскажи мне. Ты же знаешь».

«Пей», – сказал дом.

«Что, если он кому-то ее отдал? Понимаешь, она всего лишь маленькая девочка, потерявшаяся девочка. Гораздо хуже, если он отдал ее кому-то для…»

Дом не ответил.

«Чем я могу ей помочь? Чем помочь этой маленькой девочке? И этой матери».

Дом нежно погладил ее по голове.

«Закрой глаза», – сказал он.

Она закрыла их.

«Тебе нужно восстановить силы, Франческа. Иначе ты никому не поможешь. Ни Терезе, ни Марике, ни твоим дочерям. Ты должна взять себя в руки».

«И на фоне всего этого ужаса я сегодня вечером в машине… Фабрицио… Я чудовище, дом, верно? Ты это знаешь. Скажи мне. Как я могла думать о себе в такой ужасной ситуации?»

«Пощади себя, Франческа, – сказал дом. – То, что случилось с Терезой, не твоя вина».

Но Франческа не хотела щадить себя.

10

За завтраком никто не разговаривал. Ни Массимо, ни Франческа, и даже девочки будто что-то понимали. Они ели, пили, одевались без капризов и болтовни. Раньше такого не случалось.

Гостиную окутало не язвительное молчание, а непостижимая тишина.

Чашки, кружки и столовые приборы, напротив, производили оглушительный шум.

Франческа ждала реакции Массимо. Она слишком хорошо его знала. Это произойдет внезапно, когда она меньше всего ожидает. «Где ты была сегодня вечером? Что делала?» Или: «Прости, вчера вечером я перегнул палку». Или: «Пошла ты, сука». Все, что угодно. Ее муж не сказал ни слова. И она тоже. Допивая кофе, Массимо смотрел новости на айпаде и тоже узнал о Вито то, что она услышала ночью. И тихо спросил:

– Ты читала?

Она кивнула. Будто слова не могли вырваться наружу – ни у него, ни у нее. Массимо провел рукой по губам, покачал головой, его глаза наполнились болью. Наверное, в эту минуту они могли сказать друг другу что-нибудь важное, но не сделали этого.

Он ушел, бросив на Франческу прощальный взгляд. И расшифровать его смысл она не смогла.

Весь день СМИ крутили новости о Вито. Интервью с родственниками, друзьями, знакомыми. Реконструкции похищения, проводимые в студни. Плохо поставленные ролики, показывающие жизнь Вито. Графики с расположением пятен крови, обнаруженных на его одежде, выводы на основе траектории ее разбрызгивания и происхождения. Размышления высоколобых интеллектуалов, социологов и простых людей. Хэштеги: #свободутерезине, #высшаясправедливость.

Едва Анджела ушла в школу, а Эмма заснула, Франческа позвонила в дверь Фабрицио. Соседская маленькая девочка была одна, в темноте, или, того хуже, маленькая девочка была убита. И Франческа хотела поделиться с ним этим. И многим-многим другим, просто поговорить. О Терезе, о Вито и о них двоих. И больше всего ей хотелось его обнять. Дотронуться до него. У нее перехватывало дыхание, пока она ждала, когда он откроет дверь.

Она ждала. И ждала. Но он не открыл. Наверное, куда-то ушел, не слышно даже музыки. Ей пора возвращаться домой. Она попробует еще раз позже. Даже если каждая минута покажется вечностью.

В гостиной работал телевизор. Полиция продолжала давить на Вито, пытаясь вытащить из него правду. Что он сделал с Терезиной? Он ее кому-то передал? Или спрятал, и теперь маленькая девочка осталась в том тайном месте одна, без еды и воды? Он убил ее? Большинство было убеждено: Вито виновен, надо сделать все, чтобы он заговорил. Были те, кто призывал силы правопорядка пойти на жесткие меры. Но потом кто-то заявил, что консьерж невиновен, перечислив ряд очевидных нестыковок в ходе расследования, и тогда даже самые упертые внезапно изменили свое мнение. Люди меняли мнение по десять раз на дню, не меньше.

В семь вечера Франческа услышала, как открылись двери лифта. Она несколько раз звонила в квартиру Фабрицио, но того не было дома. А теперь он вернулся? Она собирала пазл с Анджелой и одновременно кормила Эмму. Прислушиваясь, замерла, держа на весу кусочек картона. Она ждала звука открывающейся двери квартиры Фабрицио и размышляла, как быть с девочками.

Но вместо этого открылась дверь ее дома.

– Папа! – Анджела вскочила на ноги.

– Пап! – повторила Эмма.

– Массимо? – спросила Франческа.

Через полчаса ей показалось, что она услышала, как открывается дверь квартиры Фабрицио. Но уже ничего не могла поделать.

В восемь все загрузились в лифт. Отец, мать и две дочери. Массимо приехал пораньше, чтобы извиниться (хотя он этого и не сказал). Ты мог вернуться вчера, когда я просила тебя, когда я умоляла тебя, когда ты обещал мне, минута за минутой, час за часом. Когда еще не было поздно. Он пришел домой с пакетом в руках и с виноватой улыбкой на лице. Протянул ей пакет, сказал:

– Я заказал столик в отличном рыбном ресторане. Нам понравится.

– Где? – обронила она, принимая пакет. – Мы должны вернуться пораньше, раз идем с Анджелой и Эммой.

– Тут неподалеку, – ответил он. – Десять минут на машине. Мне его порекомендовал коллега, – потом он улыбнулся ей, указывая на пакет: – Не хочешь открыть?

Внутри лежало платье. Светло-зеленое, на бретельках, длинное. Массимо попросил примерить, и девочки начали играть с юбкой.

– Покрутись, мама, покрутись!

И разве Франческа могла отказать им?

Они собрали девочек и вышли – из квартиры, из лифта, за ворота. Массимо с Анджелой застряли у клумбы: дочь хотела, чтобы папа рассказал ей о цветах, которые она сорвет. Франческа подошла к машине, усадила Эмму в детское кресло, села впереди и повернулась к малышке, чтобы убедиться, что всё в порядке.

А через пару минут, вновь взглянув через лобовое стекло, она увидела неподалеку другую машину, а рядом с ней – человека. Фабрицио. Стоит возле своего автомобиля. Красивый, высокий, невероятный Фабрицио. И он наблюдал за Франческой. Она почувствовала, как что-то прыгает внутри нее, от желудка до мозга. Она сидела в своей семейной машине и ждала мужа. Но на самом деле она хотела быть с Фабрицио.

И, надеясь, что Массимо не появится в эту самую минуту, улыбнулась ему. Фабрицио улыбнулся ей. Она посмотрела на него и попыталась одним взглядом сказать ему все, что хотела. Его улыбка стала еще теплей. Все существо Франчески потянулось к Фабрицио.

Но из подъезда выскользнула ярко накрашенная смуглая женщина с белокурой девочкой на руках. Захлопнула дверь хозяйским жестом и подошла к Фабрицио. И он только тогда, казалось, заметил ее присутствие. Женщина передала ему ребенка, он улыбнулся девочке, смотревшей на него немного застенчиво, поцеловал в щечку и нежно прижал к себе. Затем женщина обвила рукой шею Фабрицио, сжала его плечо. Просияла. Маленькая девочка на руках Фабрицио смотрела на взрослых круглыми голубыми глазами. На Франческу больше никто не обращал внимания. Все трое погрузились в автомобиль Фабрицио.

– Готовы? – спросил Массимо, запуская в их машину Анджелу и занимая водительское место. Такой счастливый.

Франческа подпрыгнула, словно до этого сидела в звуконепроницаемом пузыре и тот вдруг лопнул.

Анджела тоже со счастливым видом держала в руке букетик цветов.

– Мама, это… – начала она, но Франческа не услышала.

Массимо завел двигатель.

– Эй, Фра, – он погладил ее по голове. – У нас будет рыба на ужин и…

Но она не услышала и это.

Кто те женщина с девочкой?

Фабрицио тоже завел двигатель. Некоторое время они медленно ехали по узкой улочке, Фабрицио впереди, они сзади. Франческа, не отрывая глаз, смотрела на него. Перед знаком «Стоп» Фабрицио затормозил и подождал, пока сможет повернуть на виа Остиенсе.

Ей казалось, он смотрит на нее в зеркало заднего вида и говорит глазами: а теперь выйди из машины и иди ко мне. Иди ко мне.

Массимо что-то рассказывал. Она не слышала. Положила руку на ручку двери. Что ей делать? Она несколько секунд держалась за ручку, а потом стало поздно (для чего? там женщина и ребенок, кто они?) – машина Фабрицио тронулась и покатила по виа Остиенсе. Массимо ускорился, догнал ее, и Франческа повернулась к Фабрицио, но тот разговаривал с женщиной. На заднем сиденье, рядом с маленькой девочкой, стоял красный чемодан.

– …дочь? – услышала Франческа.

– Что? – сказала она.

– Я сказал: странно, а ты знала, что у нашего соседа есть жена и дочь?

Жена и дочь? Она покачала головой и не смогла, не смогла сдержать слезы, которые наполнили ее глаза и потекли по щекам. Все кончено! «Не попадись, Франческа», – сказал чей-то голос. Но она не могла не плакать.

– Эй, в чем дело? – повернулся к ней Массимо.

– Я так рада, что мы проведем вечер вместе, – всхлипнула Франческа, кротко улыбаясь мужу.

Он тоже улыбнулся и обнял ее.

Машины Фабрицио больше не было видно.

И все, абсолютно все было кончено.

11

Она позвонила в дверь. Позвонила снова.

Но Фабрицио не открыл. Ни в тот день, ни на следующий. Когда она выглядывала в окно, жалюзи в его квартире – в его спальне – были опущены.

А ты знала, что у нашего соседа есть жена и дочь? А ты знала, что у нашего соседа…

Чего она ждала? Что снова станет шестнадцатилетней девчонкой? Окажется в сказке? Все то хорошее, что случилось с ней, не могло длиться вечно. Все плохое, что случилось с ней, не могло ей навредить. Это было неразумно. Это не совпадало с тем, что произошло. Точнее, не произошло.

Франческа покачала головой. Возьми себя в руки.

Сколько раз за прошедшие месяцы она говорила: возьми себя в руки. Слишком много раз.

Трудно сказать, что происходило – и происходило ли? – на следующей неделе. Дни словно тонули в непроглядной тени. Но кое-что сохранялось в памяти.

Франческа помнила, как вели себя жильцы кондоминиума – единственные, кто никогда не менял своего мнения. Они настаивали: Вито ни при чем. Они были возмущены и обращались к остальным с призывами: «Оставьте невинных в покое. Вы зря тратите драгоценное время. Ищите нашу девочку». Сеть отвечала: «Закрой рот, кондоминиум смерти». Выходили статьи, изображавшие двор пристанищем заговорщиков. Все его обитатели определенно потворствовали похитившему ребенка чудовищу. Все были чудовищами. Франческа тоже.

Результаты ДНК-теста крови на одежде Вито задерживались. ДНК оказалась неполной, кровь смазанной, результаты противоречивыми – в СМИ появлялись новости, которые и новостями-то не были. После многодневной осады зеваки и журналисты покидали окрестности. Известие об исчезновении нашей Терезины быстро устаревали. В газетах, на телевидении, в социальных сетях об этом говорили все реже и реже.

Ночью Франческа слышала, как соседи болтают, но не знала, откуда доносятся звуки. Голоса становились громче, замолкали, и временами ей казалось, что жильцы поют хором, шепчутся, тянут странные литании. Она пыталась заснуть. Марика ходила взад-вперед сквозь красные ворота, обезумевшая, измученная, сильная. Она просто хотела узнать правду. Ее мужа Джулио больше не показывали ни по телевизору, ни в блогах.

Внезапно, несмотря на опасения Франчески, жильцы кондоминиума стали относиться к ней намного добрее. И однажды утром Колетт представила ее мужчине в темном костюме и с редеющими волосами, с которым выходила из дома, улыбнулась и сказала:

– Это Франческа, одна из нас.

12

Единственное яркое воспоминание о том периоде касалось Карло. Франческа не могла сказать, сколько дней прошло с тех пор, как стало известно о случившемся с Вито и об отъезде Фабрицио (два дня, три, неделя?). Тем днем, возвращаясь домой с девочками, Франческа встретила во дворе Карло. Время, когда он играл там с Терезой и Анджелой, казалось, осталось в каком-то другом мире. Подросток выглядел печальным, что-то рисовал на экране большого айпада. Франческа несла в рюкзаке новый высокий и тяжелый стульчик для Эммы. Старый начал разваливаться, и девочка могла упасть.

Карло поднял голову. Увидел ее.

– Вам помочь?

Нет, никаких проблем, собиралась ответить она. А вместо этого сказала:

– Спасибо.

Ацджела в восторге прыгнула на парня.

– Осторожнее, ты его свалишь, – сказала Франческа механическим, словно чужим голосом.

Карло вызвал лифт и поставил рюкзак на пол.

– Пойду, – улыбнулся он.

Она секунду колебалась, потом:

– Не хочешь бутылочку пива?

Бутылочку пива? Что ты такое говоришь. Карло смущенно посмотрел на нее. Он думает: чего хочет от меня эта старушка? Эта старушка одна-одинешенька, цепляется за кого угодно, даже за маленького мальчика?

– Прости, – сказала Франческа. – Ты рисовал, а я тебя оторвала. До скорой встречи, – она попыталась скрыть смущение.

Подошел лифт. Карло сказал:

– Я поднимусь, – он заговорщицки посмотрел на нее, понизив голос, добавил: – Но только если смогу покурить у вас, – он сделал паузу, глядя на девочек, – из окна.

– Да, иде-е-е-ем! – закричала Анджела и уже не умолкала.

– Хорошо ли это? Но… – Но мне нужно с кем-то поговорить. – Ладно, – сказала Франческа.

Дома Ацджела, вне себя от восторга, обрушила на Карло поток вопросов: «Хочешь поиграть в прятки? Хочешь посмотреть мои книги? Хочешь увидеть, какая мама красивая без очков?»

– Да, конечно, давай посмотрим, – ответил Карло.

Анджела сняла с матери очки и в восторге коснулась ее лица.

– Видишь, какая красивая?

– Да, – согласился Карло. – Очень красивая.

– Но так я ничего не вижу.

Франческа смутилась и попробовала забрать очки, но дочь, как обычно, сказала:

– Нет, вот так. Так ты красивая.

А она мягко возразила, как всегда:

– Дорогая, мама без очков не увидит твоего прекрасного личика.

Взяла очки, надела, принесла две бутылки пива. Они пили молча, Анджела наконец успокоилась и смотрела мультфильм с Эммой.

– Я покурю, ладно? – спросил разрешения Карло.

– Я обещала, – кивнула Франческа: – Но у окна. И я покурю с тобой…

Как стыдно быть настолько матерью, настолько старой! Она глотнула пива, внезапно ставшего даром небес. Сейчас она чувствовала себя почти счастливой.

Ее взгляд упал на айпад Карло.

– Что ты рисуешь?

– Портреты. Хотите посмотреть?

Да.

И говори мне «ты», прошу.

Это были грустные, меланхоличные портреты, очень красивые. Люди, которых Франческа никогда не видела. Их головы окружали прозрачные стеклянные сферы, будто часть скафандров. Тела – стройные и андрогинные, одежды – всегда белые. Иногда на заднем фоне виднелись лунные пейзажи.

– Ты отлично рисуешь, – она с искренним восхищением посмотрела на Карло.

– Моя мама тоже рисует! – встряла Анджела.

– Не кричи, пожалуйста, – Франческа попыталась заставить ее замолчать.

– Можно посмотреть? – спросил Карло.

– Там не на что смотреть. Я больше не рисую.

– Да ладно, Франческа. Ты же видела мои картинки, – он чарующе улыбнулся. Казалось, ему очень интересно.

– Давай, мама-а-а!

Франческа посмотрела на них обоих, и у обоих в глазах светилась надежда. Она сдалась. Передала ему ноутбук.

– Это книга, над которой ты работаешь? – спросил Карло, глядя на эскизы «Подруги-темноты».

– Это была моя книга, – Франческа пожала плечами, словно ей было на все наплевать. – Но я больше этим не занимаюсь. Поругалась с издательством. Ничего особенного, рисунки уродливые. Я же говорила, что больше не рисую.

Карло снова взглянул на эскизы «Подруги-темноты» и сказал несколько ободряющих слов, которые, однако, совершенно не подходили к обстоятельствам.

– Видишь, они тебе не нравятся, – констатировала Франческа.

– Нет-нет, они очень милые, – ответил подросток растерянно.

Она не хотела оставаться лицом к лицу со своей неудачей и закрыла крышку ноутбука.

– Я собираюсь выпить травяного чая, хочешь? Карло грустно кивнул. Они сидели в мрачном молчании. Она собиралась встать, когда снова вмешалась Анджела:

– Нет, мама, покажи ему женщину-лошадь!

– Женщину-лошадь? – Франческа посмотрела на дочь. – Откуда ты знаешь о ней?

– Видела и догадалась, – пожала плечами Анджела.

– Когда?

– Ну всегда, – сказала она. – Я же вижу тебя, мама.

Франческа схватила ее за руку:

– Что ты такое говоришь, идем со мной, будем готовить травяной чай.

И она отвела дочь на кухню.

Когда они вернулась в гостиную, выяснилось, что Карло снова открыл ее ноутбук и рассматривает что-то на экране.

– Что ты делаешь? – резко спросила Франческа.

Он напрягся.

– Прости, я открыл корзину. На мой взгляд, в корзине всегда больше всего такого… – начал он. И показал на экран.

Это были эскизы, которые Франческа рисовала ночью после того, как исчезла Тереза, и днем после того, как провела ночь в голубой спальне Фабрицио.

– Зачем ты тратишь время, рассматривая эти рисунки? Они ужасны, – Франческа попыталась отобрать ноутбук, но Карло оказался сильнее. Он посмотрел ей в глаза:

– Это неправда, Франческа, они классные. Классные, клянусь. Посмотри на них внимательно. Для своей книги… Ты их должна отправить издателю.

– Они отвратительны.

Но она все же посмотрела на экран и будто впервые увидела собственные эскизы. Они, пусть только набросками, один за другим, рассказывали историю. Горстка антропоморфных животных: белая тигрица, кенгуру со светлыми волосами, женщина-павлин и мужчина-лось, ее прекрасный муж – все они на первый взгляд могли показаться безмятежными и изящными, но на самом деле вызывали ужас. И среди них затесалась испуганная маленькая девочка со светлыми кудрями и голубыми глазами с золотыми искорками. Вот женщина-лошадь, о которой говорила Анджела (я же вижу тебя, мама), с волосами, собранными в хвост, с мертвенно-бледной кожей. Она держалась за руку с человеком-червем, грязно-желтым, с огромными глазами, в которых таились безумие и страх. А еще был учитель музыки синьор Мрак, весь черный, с виду – сущее чудовище, но, возможно, единственный, кто не вызывал страх.

– Я сейчас просто удалю их.

– Поверь мне, Франческа. Попробуй.

– Не говори так.

– Тогда я сам отправлю, – Карло с надеждой посмотрел на нее. – Давай, перешли их мне. Ты не будешь нести никакой ответственности. Что скажешь?

Франческу охватила эйфория, которая всегда охватывала ее раньше, когда она работала. Энергия охватила ее и встряхнула, будто котенка за шкирку. Это длилось всего секунду.

– Очень мило, но я сказала нет.

– Почему? Попытайся.

– Серьезно, Карло: нет.

Он посмотрел на нее:

– А что, если мы вместе напишем письмо с извинениями в издательство и отправим эти эскизы? Это точно начало книги. Ты могла бы назвать ее, ну, не знаю… «Клятва мрака».

Опять эта дрожь, эта энергия.

– Нет, – возразила Франческа, но уже не так уверенно.

– Давай, давай попробуем, что тебе стоит?

Франческа какое-то время молчала.

– Ладно, – прошептала она, – чего уж. Хуже не будет…

Карло довольно улыбнулся. Они действительно начали вместе писать электронное письмо редактору, и он быстро нажал кнопку «Отправить». Быстрее, чем Франческа успела передумать.

И именно тогда, в этот радостный миг, ей вспомнились хитрые глаза консьержки, лицо – возможно, нереальное – Колетт той ночью в машине, слова Марики об одежде, залитой кровью, внезапная доброта жильцов кондоминиума… Почему все так добры? И Фабрицио. Фабрицио был везде.

– Отправлено! – сказал Карло. – Может, тост? – он улыбнулся, как ребенок после удачной проделки.

Франческа улыбнулась ему в ответ, искренне.

– Да.

А потом на ее компьютере появилось уведомление от «Фейсбука». Карло и Франческа прочитали его одновременно. И испуганно переглянулись.