Текст книги "Том 26. Письма 1899"
Автор книги: Антон Чехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 53 страниц)
2616. П. А. СЕРГЕЕНКО
31 января 1899 г. Ялта.
31 янв.
Милый Петр Алексеевич, договор пришел сегодня * , в воскресенье 31-го, перед вечером. Написать обязательство * и послать его заказным я успею лишь завтра; почта пойдет в ночь под 2-е февраля. Стало быть, пакет придет в Москву в пятницу, получишь его к вечеру в тот же день или, самое позднее, в субботу утром.
В договоре есть один странный пункт: 4) Чехов предоставляет однако Марксу право отказаться от приобретения в собственность какого-нибудь из новых его, Чехова, произведений, если оно по своим литературным качествам будет найденонеудобным для включения в полное собрание его сочинений… Кем найдено? Ведь это такая ширь для произвола! Есть и еще один странный пункт: 7) Чехов обязуется не далее как <в течение> шести месяцев собрать все без исключенияпроизведения свои и доставить полный их текст с обозначением, по возможности, где, когда и с какой подписью каждое из произведений было напечатано. Это всё равно, если б Маркс захотел, чтобы я точно сказал, где, и в какой день, и в котором часу я поймал каждую из всех рыб, какие только я поймал в течение всей своей жизни, я, удивший в своей жизни более 1000 раз. И договор также требует, чтобы я приготовил всё к * июлю! Да ведь это каторга! Каторга не в смысле тяжести труда, а в смысле его невозможности, ибо редактировать можно только исподоволь, по мере добывания из пучин прошлого своих, по всему свету разбросанных, детищ. Ведь я печатался целых 20 лет! Поди-ка сыщи!
Но всё это не беда, можно столковаться в конце концов, но вот где беда: ты забыл упомянуть в договоре про доход с пьес! * Ведь если не Маркс, то его наследники сцапают мои пьесы – и вдова моя пойдет по миру. Меня сей пункт весьма и весьма беспокоит.
А в остальном всё благополучно. Спасибо тебе громадное, безграничное.
Это письмо опускаю в ящик в ночь под 1-е февраля. Утром оно будет в Симферополе.
Завтра еще буду писать * . А пока крепко жму тебе руку и желаю всего хорошего.
И. И. Горбунов из «Посредника» желает повидаться с тобой * , чтобы поговорить. Напиши ему (Зубово, Долгий пер., д. Нюниной), где и когда он может тебя видеть.
Тв<ой> А. Чехов.
Чеховой Е. Я., 31 января 1899 *2617. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
31 января 1899 г. Ялта.
Милая мама, рубаху я получил, большое Вам спасибо. Я примеривал, размеры вышли как раз, и длина именно такая, как нужно.
Я жив и здоров; с нетерпением жду весны, когда можно будет уехать. Нового ничего нет, всё благополучно. Георгий пишет из Таганрога * , что в феврале он приедет в Ялту и отсюда – в Москву. Поклон Маше. Будьте здоровы, не скучайте. Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
31 янв.
На обороте:
Москва. Ее высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.
Чехову И. П., 31 января 1899 *2618. И. П. ЧЕХОВУ
31 января 1899 г. Ялта.
Милый Иван, здешняя комиссия по устройству пушкинского праздника решила, между прочим, устроить 26 мая чтение для народа с волшебным фонарем * . Так как, вероятно, в Москве имеются в виду подобные чтения (на пушкинские темы), то напиши, что именно готовится, какие именно картины, что готовится и что уже готово, можно ли добыть напрокат картины для волшебного фонаря, какие можно получить дешевые издания для раздачи во время чтения и т. д. и т. д. Ответь поподробнее, комиссия будет тебе очень благодарна. А если 26 мая ты будешь свободен, то не приедешь ли в Ялту, чтобы принять на себя все заботы по волшебному фонарю? Чтениями заведуют академик Кондаков и член управы (земской) Дмитревский – очень хорошие люди. Будь здоров. Привет Соне и Володе. Нового ничего нет.
Твой Antoine.
31 янв.
Ты обещал сберечь * рассказы «Печенег», «В родном углу» и «На подводе», которые печатались в «Рус<ских> вед<омостях>» в прошл<ом> году. Пришли бандеролью.
На обороте:
Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
Бекетовой Е. Г., 1 февраля 1899 *2619. Е. Г. БЕКЕТОВОЙ
1 февраля 1899 г. Ялта.
1 февраль.
Глубокоуважаемая Елизавета Григорьевна!
Вы желаете переводить меня * – это честь, которой я не заслужил и едва ли когда-нибудь заслужу; о каком-либо несогласии с моей стороны или сомнении не может быть и речи, и мне остается только низко поклониться Вам и поблагодарить за внимание и за письмо, чрезвычайно лестное для моего авторского самолюбия.
На французский язык уже переведены «Мужики», «Палата № 6», «Ванька», «Попрыгунья» * ; называю переводы, какие только случайно попадались мне на глаза.
Простите, я несколько запаздываю ответом на Ваше письмо * . Это оттого, что в последние дни я был занят переговорами с г. Марксом.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и еще раз сердечно поблагодарить.
Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
Ялта.
Ежову Н. М., 1 февраля 1899 *2620. Н. М. ЕЖОВУ
1 февраля 1899 г. Ялта.
1 февраль 99 г.
Дорогой Николай Михайлович, посылаю Вам письмо, полученное мной от Епифанова * . По прочтении возвратите мне. В свидетельстве, о котором он пишет, говорится, что он болен хронич<еским> воспалением легких, но, конечно, у него злющая чахотка. Что-нибудь надо сделать. Если Вы придете к нему на помощь и читатели «Нов<ого> времени» пришлют ему хотя немного * , и если он в силах пускаться в дальний путь (об этом письменно справьтесь у лечившего его доктора Кишкина), то я устрою его здесь в Ялте.
«Развлечение» празднует юбилей? * Вы, кажется, работали в «Развлечении»? Нельзя ли в редакции достать «Развлечение» того времени * , когда редактором был Насонов, и нельзя ли отдать переписать мои рассказы? «Брак по расчету» уже есть у меня, остальные же точно в Лету канули * . Я теперь собираю свои рассказы, продаю их Марксу. Простите, голубчик, за эти бесконечные поручения, которые я даю Вам, простите и считайте меня Вашим должником.
Напишите мне. Суворов и 12-й год – конечно, это пустяки * , не стоило поднимать гвалт. Это описка очевидная. Будьте здоровы и благополучны. Жму руку.
Ваш А. Чехов.
Пришлите мне 1 экз. моей книжки «Детвора» из «Дешевой библиотеки». Возьмите в магазине.
Сергеенко П. А., 1 февраля 1899 *2621. П. А. СЕРГЕЕНКО
1 февраля 1899 г. Ялта.
1 февр.
Милый друг Петр Алексеевич, вчера я послал тебе телеграмму * (или, вернее, две: в Лохвицы и в «Бельвю») и письмо. Сегодня опять пишу.
В договоре ничего не говорится о доходе с пьес * , между тем это пункт важный. Водевиль есть вещь, а прочее всё гиль. Ведь пьесы в среднем дают мне более тысячи рублей в год, и с каждым годом дают всё больше и больше. Нельзя ли вставить в договор сей опущенный пункт или написать какую-нибудь новую бумажку, которая имела бы для меня и для моих наследников силу документа?
Снимусь для полного собрания у Чеховского, когда буду в Москве. В Ялте снимают скверно.
Марксу я уже послал материал для первого тома, он уже получил. Это мелкие юмористические рассказы, не вошедшие еще ни в один из сборников * . Во второй том войдут «Пестрые рассказы» плюс еще рассказы * , которые пришлю в феврале. Спроси, пожалуйста, на чье имя я должен посылать свои произведения, с кем должен списываться. С самим Марксом? С Грюнбергом? И спроси: когда Маркс приступит к печатанию? Нельзя ли пораньше, пока я в Ялте? * Нельзя ли пока выпустить хоть один первый том, не дожидаясь июля? (по договору свои произведения я должен доставить не позже июля).
В договоре ничего не говорится о тех книгах, которые напечатаны Сувориным, Сытиным и проч. и еще не проданы. Из сего я заключил, что возбраняется лишь дальнейшее печатание, но не возбраняется продавать то, что уже было напечатано * .
Теперь насчет денег. Я писал тебе уже, что в Ялте Госуд<арственного> банка нет. Придется посылать на ялт<инское> казначейство, через Петерб<ургско->Азовск<ий>, или Международный, или Госуд<арственный> банк. Можно через банк так: «Ялта, Ялтинское общество взаимного кредита на текущий счет Чехова». Этак, пожалуй, и лучше, потому что не придется самому ходить в казначейство и тащить по улице кучу денег. Мне из Москвы уже переводили так деньги через Юнкера «на текущий счет А. П. Чехова в Ялтинское общество взаимн<ого> кредита».
С Сувориным посчитаюсь, когда из магазина пришлют мне счета. Книг моих в сувор<инской> типографии уже не печатают, анонсируют же по понедельникам просто из неряшливости.
Напиши, куда писать тебе, где ты будешь в феврале. Постараюсь в апреле быть дома в Мелихове, а пока не знаю, что делать, как быть. Эта катастрофа, происшедшая в последние две недели, совсем выбила меня из колеи, и я не могу работать.
По получении и прочтении неустоечной записи телеграфируй мне, хотя бы одно слово «достаточно» или «так», чтобы я знал, что эта запись годится или не годится. Пославши деньги, тоже телеграфируй. А затем можешь почить на лаврах вечной моей благодарности. Искренно тебе скажу, в этой продаже не столь важны для меня 75 тыс<яч>, как то, что мои произведения будут издаваться порядочно, что я буду избавлен от обязанности выдумывать для каждой новой книжки название, выбирать формат книги, мириться с плохой бумагой, мириться с дурными слухами насчет «типографских» экземпляров, продаваемых на толкучке и в провинции. У меня такое чувство, как будто наконец Святейший синод прислал мне развод, после долгого, томительного ожидания. Только вот одна заноза: доход с пьес! Отдать пьесы значило бы для меня навсегда разорвать с театром, с которым у меня и без того слабые и вялые связи – к моему сожалению.
Как отнесся Потапенко к продаже? *
Ну, будь здоров и благополучен. Крепко жму тебе руку.
Твой Antonio.
Примечания: 1) простые письма, опускаемые в ящик на пароходе, идут вдвое скорее, чем заказные, подаваемые на почте; 2) в Ялте ночью телеграф бездействует; прием телеграмм кончается в 9 час. веч<ера>.
Неустоечная запись стоит 7 р. 60 к. Прежде чем вручать ее Марксу, поговори с ним насчет дохода с пьес, поговори определенно. Ты пишешь: «если у тебя есть какая-нибудь безотлагательная нужда на примете – напиши, кое-что можно сорвать при подписании». Нужда такая есть * . Во-первых, на постройку школы в Мелихове 25–50 р. и, во-вторых, что важнее, тяжело болен чахоткой Сергей Алексеич Епифанов * , газетный сотрудник, начинавший одновременно с нами. Его адрес: Арбат, д. Бромлей, кв. 5.
Епифанов – это сотрудник «Будильника» и «Развлечения», давний. Положение его крайне тяжелое.
Из Петербурга телеграфируй хоть на 10 руб., чем длинней, тем лучше.
Урусову А. И., 1 февраля 1899 *2622. А. И. УРУСОВУ
1 февраля 1899 г. Ялта.
1 февраль 99 г.
Частые неумеренные ласки лишают нас в конце концов способности отвечать должным образом на эти ласки; Ваша рецензия в «Курьере» * , адрес * , письма из Москвы, гул славы, который изредка доносится сюда северным ветром, истомили меня, я сладко изнемог и всё никак не соберусь написать Вам, дорогой Александр Иванович. Простите меня великодушно, отпустите мне мои грехи и верьте – я благодарен Вам бесконечно. Если бы я не жил в Ялте, то эта зима была бы для меня счастливейшей в жизни.
Итак, я всё еще в Ялте. Теперь вечер. Ветер дует, как в четвертом акте «Чайки», но ко мне никто не приходит, а напротив, я сам должен буду уйти после десяти, надевши шубу. В общем живется скучно. Приходится делать над собой усилие, чтобы жить здесь изо дня в день и не роптать на судьбу. Я читаю газеты, читаю про словарь Пушкина * и, конечно, завидую тем, кто помогает Вам.
Я продал Марксу свои сочинения на веки вечные и уже послал ему для первого тома целый пуд моих «лицейских» рассказов, не вошедших еще ни в один из сборников, мелких, как снетки. И все вместе они похожи на постный борщ со снетками. Издание, вероятно, будет хорошее.
Екатерина Великая * кланяется и спрашивает, когда же Вы приедете в Ялту; она глубоко верует, что Вы скоро приедете. Мария Александровна * всё болеет и худеет.
Крепко жму Вам руку, низко кланяюсь и благодарю от всей души, от всего сердца. Будьте здоровы, счастливы, и да будет Арбат и прилегающие к нему переулки самым приятным и благополучным местом на земле.
Ваш А. Чехов.
В январе мне минуло 39 лет.
Вы обещали весной приехать в Ялту. Когда прикажете ждать Вас: в марте или апреле? По приметам, весна будет чудная, восхитительная.
На конверте:
Москва. Князю Александру Ивановичу Урусову.
Арбат, Никольский пер., с. дом.
Меньшикову М. О., 2 февраля 1899 *2623. М. О. МЕНЬШИКОВУ
2 февраля 1899 г. Ялта.
Дорогой Михаил Осипович, будьте добры, пришлите мне книжку «Недели» с моим рассказом * или оттиск, или два оттиска моего рассказа – это для составления «полного» собрания сочинений, которое я, по договору, должен представить Марксу в скорейшем времени. Простите, что я так часто надоедаю Вам разными пустяками.
В Ялте дождь, но тепло. Скоро весна. Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
2 февр.
На обороте:
Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная, д. Петровой.
Сергеенко П. А., 2 февраля 1899 *2624. П. А. СЕРГЕЕНКО
2 февраля 1899 г. Ялта.
Милый Петр Алексеевич, опускаю это письмо в ящик на пароходе 2-го февраля. Когда будешь в Питере, то сдай, пожалуйста, Марксу все суворинские издания (кроме «Детворы» из «Дешевой библиотеки» * ), «Повести и рассказы» * изд<ания> Сытина и «Сахалин», сдай, как проданный товар, и скажи, что всё, вошедшее в эти книги, я буду редактировать не иначе, как в корректуре, ибо теперь ничего в волнах не видно * . Всё остальное буду доставлять исподоволь, проредактировав. Спроси: на чье имя я должен высылать? Получили ли посланные мною 65 рассказов * для первого тома? Обо всем спроси и – будь здоров.
Крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
Неустоечная запись послана 1-го февр<аля> заказным письмом.
На обороте:
Москва. Петру Алексеевичу Сергеенко.
Лубянка, гостиница «Бельвю».
Чехову М. П., 2 февраля 1899 *2625. М. П. ЧЕХОВУ
2 февраля 1899 г. Ялта.
Слыхали ль вы? Слыхали ль вы за рощей глас? * Слыхали ль вы, что я продал Марксу все свои сочинения со всеми потрохами за 75 тысяч? Договор уже подписан. Теперь я могу есть свежую икру, когда захочу.
Давно не имею от вас известий, ни от тебя, ни от Ольги Германовны * , и ничего не пишут о вас из дому. Как живете? Как дщерь? *
Когда здесь был Иван, я получил твое письмо насчет Москвы, и я просил Ивана на словах передать тебе, что определенного ответа я не мог послать тебе на это письмо, ибо никак не мог ничего придумать.
Читаю «Северный край» * и не нахожу, что это очень интересная газета. Отдаю для прочтения одному учителю, вологодскому уроженцу, и тот в восторге.
В Ялте начинается весна; кричат птицы, теплые дожди, цветет кое-что.
Будь здоров. Нижайший поклон и привет Ольге Германовне и Жене, которая, надеюсь, уже выросла и ходит. Поклонись и Пеше.
Всё благополучно, но скучно. Жму руку.
Твой Antonio.
2 февраль.
На обороте:
Ярославль. Его высокоблагородию Михаилу Павловичу Чехову.
Духовская, д. Шигалевой.
Гнедичу П. П., 4 февраля 1899 *2626. П. П. ГНЕДИЧУ
4 февраля 1899 г. Ялта.
4 февр.
Дорогой Петр Петрович, прежде всего сердечно благодарю Вас за статью о моей пьесе * . Для меня это была такая радость, что не могу выразить. Да и труппа Художественного театра осталась довольна, Вы ее подбодрили; по поводу Вашей статьи я получал восторженные письма.
Что касается пушкинского сборника * , то, право, не знаю, как мне быть. У меня нет ничего готового, я ничего не пишу теперь и не могу писать. Я могу теперь только редактировать рассказы, которые продал Марксу, и читать корректуру; писать же засяду, вероятно, не скоро, не раньше конца апреля, когда опять поселюсь у себя в Серпуховском уезде. Здесь обстановка совсем не для писанья, да и события в личной жизни всё такие, что нет возможности сосредоточиться хотя бы для очень небольшого рассказа. Видите, не могу пообещать ничего определенного.
Как Вы поживаете? Давно уже я не видел Вас. В конце мая я приеду в Петербург, но ведь тогда Вы будете уже на юге?
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку и еще раз благодарю. Прочтите Горького «В степи» и «На плотах» * . По-видимому, это большой талант; грубый, рудиментарный, но всё же большой. Если нет времени, то прочтите только «В степи».
Марксу я продался за 75 тыс<яч> * . Доход с пьес принадлежит мне и моим наследникам. Будущие произведения идут по 250 р. за лист; через каждые пять лет цена на лист увеличивается на 200 р.
Ваш А. Чехов.
«Горящие письма» благополучно дошли по адресу * ; я получил тысячу благодарностей от Мерперта и извещение, что Вашу пьесу уже начали репетировать.
Ладыженскому В. Н., 4 февраля 1899 *2627. В. Н. ЛАДЫЖЕНСКОМУ
4 февраля 1899 г. Ялта.
4 февр.
Милый друг Владимир Николаевич, член губернской земской управы * , здравствуй! Vive monsieur le membre d’hôtel de zemstvo gouvernemental!! Vive la Penza! Vive la France!
Большое тебе спасибо, что вспомнил и прислал письмо. Ты не ошибся, здешние почтальоны знают меня и аккуратно доставили письмо твое по адресу: Ялта. И впредь пиши по этому адресу. Вполне достаточно. Я в Ялте, по-видимому поселюсь здесь и уже строю себе дачу для зимовок, и уже приглашаю к себе приятелей и друзей, и даю при этом клятву, что на своей крымской даче я не буду заниматься виноделием * и поить своих друзей красным мускатом, от которого на другой день рвет. Не подумай, что я намекаю на Тихомирова, это я вообще. Зимою я буду жить в Ялте, летом же, начиная с апреля, в Серпуховском уезде, в Мелихове. Итак, приезжай в Мелихово: там, обедая, я приглашу тебя в Крым. Караси мои здравствуют и уже настолько созрели, что хочу дать им конституцию.
Здоровье мое довольно сносно; всё еще не женат и всё еще не богат, хотя Маркс и купил мои произведения за 75 тыс<яч>. Возникает вопрос: где деньги? Их не шлют мне, и, по-видимому, мой поверенный Сергеенко пожертвовал их на какое-нибудь доброе дело или, по совету Л. Н. Толстого, бросил их в печь.
Вукол здесь, собирается тебе писать. Он здравствует и держится бодро. Третьего дня он приготовлял собственноручно макароны, варил их в двух бульонах, вышло очень вкусно. Говорит, что уедет не скоро, не раньше поста.
Я рад, что ты организуешь книжный склад и повторительные курсы. Все-таки доходишка. На одно жалованье нынче не проживешь. Пришли и нам с Вуколом чего-нибудь, например битых гусей. Служи беспорочно, помни присягу, не распускай мужика, и если нужно, то посеки. Всякого нарушителя долга прощай как человек, но наказывай как дворянин.
Ну, будь здоров, счастлив и удачлив в делах своих. Не забывай, пиши, пожалуйста, пиши, памятуя, что живу я в чужой стороне не по своей воле и сильно нуждаюсь в общении с людьми, хотя бы письменном. Буду ждать посвященную мне вещь * .
Ну-с, жму руку.
Твой А. Чехов.
Адрес Вукола: Ялта, д. Яхненко.
Чеховой М. П., 4 февраля 1899 *2628. М. П. ЧЕХОВОЙ
4 февраля 1899 г. Ялта.
4 февр.
Милая Маша, пиша́ тебе о пианино * , я руководился таким соображением: надо бы обзаводиться крымской обстановкой теперь зимою, пока ты в Москве, а я в Ялте, чтобы потом летом не пороть горячки. Пианино может постоять в доме Иловайской – и кстати бы мне тут играли. Впрочем, как знаешь. Сие не суть важно.
В доме, в верхнем этаже, будет паркетный пол. Дом немножко увеличен, так что комната мамаши и столовая будут шире и длиннее на 1 арш<ин> или несколько даже более. В нижнем этаже целая квартира. Делать ли у тебя в башне паркетный пол?
Я подписал уже договор с Марксом, это факт совершившийся, и потому Сергеенко может говорить о нем где угодно и сколько угодно * . Теперь уже, когда всё кончено, нет секрета. 75 тыс<яч> я получу не сразу, а в несколько сроков, на пространстве почти двух лет, так что с уверенностью можно сказать, что деньги эти я не проживу в два года. Расчет мой таков: 25 тысяч на уплату долгов, на постройку и проч., а 50 тыс<яч> отдать в банк, чтобы иметь 2 тысячи в год ренты.
В одном из своих последних писем я спрашивал: согласятся ли Дарские сыграть Марину и Самозванца на второй и третий день Пасхи, в Ялте, во время пушкинских празднеств? Ответа до сих пор нет * . Я делаю это предложение на том основании, что, как слышал, Ольга Мих<айловна> весною собиралась в Крым лечиться.
Был ли у вас офицер Лесков? Был ли Меньшиков, который теперь в Москве?
Я читал в «Курьере», что Станиславский играет Тригорина каким-то расслабленным * . Что за идиотство? Ведь Тригорин нравится, увлекает, интересен одним словом, и играть его расслабленным и вялым может только бездарный, не соображающий актер.
Какое здесь тусклое общество, какие неинтересные люди, батюшки мои! Нет, нельзя разрывать с Москвой навсегда. Будь здорова. Мамаше поклон.
Твой Antoine.
Мне пишут, что Л. Н. Толстой очень хорошо и смешно читает мой рассказ «Душечка», напечатанный в «Семье * ».
Какое хорошее имение Кучукой! Дом не заперт, хозяев нет, никто там не бывает, и сторожа нет. Никаких расходов.
Моды пришлю * .
Девица Корш взяла у меня здесь 100 рублей. Ф. А. Корш, ее родитель, пришлет тебе сии деньги на Дмитровку; это в счет мартовских двухсот, тебе и матери на харчи.
