Текст книги "Том 26. Письма 1899"

Комментарии

Условные сокращения

Архивохранилища

Архив Горького– Институт мировой литературы имени А. М. Горького Академии наук СССР. Архив А. М. Горького (Москва).

ГБЛ– Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина. Отдел рукописей (Москва).

ГЛМ– Государственный литературный музей (Москва).

ГМТ– Государственный музей Л. Н. Толстого (Москва).

ГПБ– Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей (Ленинград).

ДМЧ– Государственный Дом-музей А. П. Чехова (Ялта).

ИМЛИ– Институт мировой литературы имени А. М. Горького Академии наук СССР. Отдел рукописей (Москва).

ИРЛИ– Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР. Рукописный отдел (Ленинград).

Музей МХАТ– Музей Московского Художественного академического театра СССР имени М. Горького (Москва).

ТМЧ– Литературный музей А. П. Чехова (Таганрог).

ЦГАЛИ– Центральный государственный архив литературы и искусства СССР (Москва).

ЦГИАЛ– Центральный государственный исторический архив (Ленинград).

Печатные источники

В ссылках на настоящее издание указываются серия (Сочинения или Письма) и том (арабскими цифрами).

Горький, т. 28 – А. М. Горький. Собр. соч., в 30-ти т. Т. 28. М., 1954.

Дневник Суворина– Дневник А. С. Суворина. Ред., предисл. и примеч. М. Кричевского. М. – Пг., 1923.

Ежегодник МХТ, 1944– Ежегодник Московского Художественного театра, 1944. Т. 1. М. – Л., «Искусство», 1946. (Моск. Худож. акад. театр СССР им. М. Горького).

Записки ГБЛ, вып. VIII – Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, вып. VIII. М., 1941.

Записки ГБЛ, вып. 16 – Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, вып. 16. 1954.

Из архива Чехова– Из архива А. П. Чехова. Публикации. М., 1960 (Гос. б-ка СССР им. В. И. Ленина. Отдел рукописей).

ЛН, т. 68 – Литературное наследство, т. 68. Чехов. М., Изд-во АН СССР, 1960.

ЛН, т. 87 – Литературное наследство, т. 87. Из истории русской литературы и общественной мысли 1860–1890 гг. М., «Наука», 1977.

Неизд. письма– А. П. Чехов. Неизданные письма. Вступ. статья и ред. Е. Э. Лейтнеккера. Коммент. К. М. Виноградовой, Н. И. Гитович, Е. Э. Лейтнеккера. Вып. 1. М. – Л., Госиздат, 1930. (Публ. биб-ка СССР имени В. И. Ленина. Музей А. П. Чехова).

Новые письма– Чехов. Новые письма. (Из собраний Пушкинского дома). Под ред. Б. Л. Модзалевского. Пт., «Атеней», 1922.

Переписка с Книппер, т. 1 – Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер в 3-х т. М., «Мир», 1934–1936.

Письма– Письма А. П. Чехова. М., изд. М. П. Чеховой. Т. 4, 1914; т. 5, 1915.

Письма Ал. Чехова– Письма А. П. Чехову его брата Александра Чехова. Подготовка текста писем к печати, вступ. статья и коммент. И. С. Ежова. М., Соцэкгиз, 1939. (Всес. биб-ка им. В. И. Ленина).

Письма М. Чеховой– М. П. Чехова. Письма к брату А. П. Чехову. М., Гослитиздат, 1954.

Письма, собр. Бочкаревым– Письма А. П. Чехова. Собраны Б. Н. Бочкаревым. М., 1909.

ПССП– А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем в 20-ти т. М., Гослитиздат, 1944–1951.

Слово, сб. 2– Слово. Сборник второй. Под ред. М. П. Чеховой. М., Кн-во писателей, 1914.

Собр. писем под ред. Брендера– Собрание писем А. П. Чехова. Под ред. и с коммент. Вл. Брендера. Т. 1. М., «Современное творчество», 1910.

Чехов, изд. Атеней– А. П. Чехов. Затерянные произведения. Неизданные письма. Новые воспоминания. Библиография. Под ред. М. Беляева и А. С. Долинина. Л., «Атеней», 1926.

Чехов в воспоминаниях– А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., Гослитиздат, 1960.

Чехов и его среда– Чехов и его среда. Сб. под ред. Н. Ф. Бельчикова. Л., Academia, 1930.

Чехов, Лит. архив– А. П. Чехов. Сборник документов и материалов. Подготовили к печати П. С. Попов и И. В. Федоров. Предисловие П. С. Попова. Под общей ред. А. Б. Дермана. (Литературный архив, т. 1). М., Гослитиздат, 1947.

Чеховский сб. – Чеховский сборник. Новонайденные статьи и письма. Воспоминания. Критика. Библиография. М., изд. Об-ва А. П. Чехова и его эпохи, 1929.

В восьмой том писем включены письма 1899 года. В этом году Чехов жил в Ялте. Летом 1899 г. было продано Мелихово, о котором Чехов писал, впрочем, что после «Мужиков» оно «в беллетристическом отношении» уже истощило себя (см. письмо 2809). Чехов смирился с необходимостью расстаться с Москвой и стал строить дачу в окраинном районе Ялты, Аутке. Главной литературной работой в 1899 г. была подготовка собрания сочинений. В 1898 г. переговоры об этом велись с Сувориным, но вялая, неповоротливая система суворинской типографии не удовлетворяла Чехова, сам же Суворин проявлял пассивность и нерешительность, которую позднее объяснял осторожностью и финансовой зависимостью от детей. Поэтому, когда в первые же недели 1899 г. пришло предложение издателя А. Ф. Маркса, Чехов принял это предложение и занялся подготовкой своего собрания. Это важное событие в жизни Чехова, отразившееся и на всей его дальнейшей жизни, и на посмертной судьбе его сочинений, было подготовлено в переписке, особенно интенсивной в первые месяцы года. Поэтому адресаты наиболее многочисленных писем – П. А. Сергеенко, взявший на себя посредничество, издатель А. Ф. Маркс и его сотрудник Ю. О. Грюнберг. Подготовка собрания заняла у Чехова намного больше времени и сил, чем он мог предположить, однако произошло это и по причинам творческого порядка – Чехов окунулся в свое литературное прошлое, погрузился в него и подверг свои ранние произведения значительной правке, а иногда и коренной переработке. Возможность проследить по переписке эту работу – удача для исследователя творчества писателя и для читателя его писем. Летом Чехову пришлось немало времени уделить ликвидации Мелихова. Хозяйственные заботы тяготили Чехова и он продал Мелихово, по-видимому, очень невыгодно для себя. Между тем материальные соображения сильно занимали его в ту пору – как он откровенно говорил Суворину, Чехов допускал мысль, что не переживет 1899 года. Отнимала время и постройка ялтинской дачи. Лишь осенью ему удалось вернуться к работе над новыми произведениями. В последние месяцы года написаны «В овраге» и «Дама с собачкой» – для журналов «Жизнь» и «Русская мысль».

После триумфа, в декабре 1898 г., «Чайки» в Художественном театре, весною 1899 г. Чехов потерпел театральную неудачу. Малый театр хотел поставить «Дядю Ваню», однако Литературно-театральный комитет забраковал пьесу для постановки на императорской сцене. Этим воспользовался Художественный театр и энергично начал репетиции. Связи Чехова с этим театром закрепились. В мае ему удалось побывать на репетиции, которой он остался очень доволен. Позднее В. Э. Мейерхольд писал Чехову, что пьеса поставлена «еще старательнее „Чайки“» и что он предсказывает ей «громадный успех» ( ЛН, т. 68, стр. 436); премьера же состоялась 26 октября и, по-видимому, прошла не особенно удачно (см. в т. 13 Сочинений примечания к «Дяде Ване»), однако от больного Чехова постарались это скрыть. Успех пьесы от спектакля к спектаклю возрастал и вскоре отзывы его участников и зрителей, в изобилии посылаемые Чехову, стали уже вполне искренними. Можно было сказать, что началась новая жизнь Чехова-драматурга – жизнь в Художественном театре.

Октябрь 1899 года, ознаменованный премьерой «Дяди Вани» – началом второго сезона Художественного театра, Чехов проводит в Ялте, работая над «Дамой с собачкой». 30 октября он извещает Гольцева о том, что рассказ выслан в «Русскую мысль». Вскоре была получена и выправлена корректура. 14 ноября Чехов лаконично сообщает Марии Павловне: «Пишу большую повесть, скоро кончу и начну другую». Эта повесть – «В овраге», законченная и высланная В. А. Поссе, в редакцию журнала «Жизнь», 20 декабря. Чехов давно уже – желанный автор для любого русского журнала, однако, хотя и добиваются его участия, остаются по-прежнему глухи к его требованиям аккуратной корректуры. Редакция «Жизни» не была исключением и доставила Чехову немалое огорчение.

2 декабря Чехов пишет о выходе в свет первого тома марксовского издания. В продажу том поступил в середине декабря. Для русской читающей публики это оказалось событием – том был раскуплен настолько быстро, что тут же потребовалось второе издание. Однако, как можно судить по переписке, Чехов не испытал настоящей авторской радости. К этому моменту ему было уже ясно, что подготовка издания поглощает много сил; тяжелые переживания из-за утраты своей независимости, из-за необходимости терпеть жесткий тон Маркса – малокультурного собственника – омрачали радость от успеха. К тому же марксовская типография превосходила суворинскую по своей неряшливости и недобросовестности. Переписка по поводу состава и прохождения томов настолько запутанна, что и до настоящего времени не все удалось выяснить. Так, например, 24 ноября 1899 г. Чехов сообщает Вл. И. Немировичу-Данченко, что он занят корректурой второго тома марксовского издания, «каторгой», как он ее называет; из письма к Ю. О. Грюнбергу от 5 февраля 1900 г. следует, что второй том только еще формируется – Чехов еще только посылает «список рассказов» (неизвестный нам), которые должны войти во второй том; а 9 августа 1900 г. он пишет Марксу, что «еще прошлой осенью, в ноябре», он полностью подписал к печати весь второй том. Устранить эти противоречия не удается. Таким образом, если можно в какой-то степени проследить прохождение томов, то совершенно невозможно определить время работы над отдельными рассказами и последовательность их обработки.

Чехову Маркс представлялся поначалу образцом современного дельца, капиталистом в лучшем смысле слова. Однако надежда на спокойное сотрудничество с квалифицированной фирмой не оправдалась. Переписка носила характер неприятных объяснений, где Чехов был страдающей стороной. У него всё чаще возникало чувство, что он попал в кабалу. А. Ф. Маркс, которому нельзя отказать в размахе, издательском чутье, оказался человеком далеким от чеховских представлений о деликатности. Не следует, однако, упускать из виду, что издание сочинений безмерно укрепило славу Чехова. Тот большой успех, который имели уже первые тома, был в значительной мере определен качеством марксовских изданий – хорошим оформлением и полнотой, доступностью и относительной дешевизной.

Когда в газетах появилось сообщение о том, что Чехов готовит собрание своих сочинений, критик П. П. Перцов написал ему: «Вы обязаны перед Вашими читателями дать им возможность всесторонней беседы с тем, кого современное поколение считает любимым своим писателем» (письмо приводится в примечаниях к письму 2578). В этом свете и следует рассматривать марксовское издание. Благодаря договору с Марксом Чехов вернулся к истокам своего творческою пути, пересмотрел двадцать лет своей литературной работы и подготовил издание своих сочинений, что удалось мало кому из писателей мира. После этого издания в течение всего нашего века Чехов остается одним из самых читаемых писателей на земле.

Если все детали, связанные с заключением договора, выработкой его условий, перед нами, то куда меньше известно о творческой стороне подготовки собрания сочинений. Какие периодические издания попали в поле зрения Чехова, а какие остались в стороне? Что именно он просматривал сам, а что поручал другим лицам, компетентным весьма относительно? Что из своих вещей он сознательно отмел, а что случайно пропустил? Какие из своих псевдонимов помнил, а какие забыл? Все эти вопросы очень важны, однако дать исчерпывающие ответы на них не всегда представляется возможным. В соответствующих местах примечаний обращается внимание читателя на эти вопросы, которые занимали Чехова всю первую половину 1899 года почти исключительно. Лишь 15 сентября Чехов пишет Гольцеву о работе над «Дамой с собачкой», а также над другим сочинением, «романом в 4 листа». Этот роман остался ненаписанным, и наши сведения о нем очень скудны (см. примечания к письму 2885 ^* ).

Живя в оторванности от столиц, Чехов с особенным интересом следил за всем, что там происходит, тем более что события происходили значительные: 8 февраля 1899 г. (в день основания Петербургского университета, традиционного студенческого праздника) конная полиция разогнала студенческую демонстрацию. Студенты ответили на это сходками и отказом посещать лекции. Последовали репрессии, исключения. Свою солидарность со студентами Петербурга выразили студенты других городов. Движение приобрело значительный размах. Печать, поначалу бурно обсуждавшая события, вынуждена была замолчать: особый правительственный циркуляр, так называемый циркуляр 17 марта, предписывал хранить молчание на эту тему. Общественное мнение ушло в подполье. Чехов просил писать ему подробнее, расспрашивал очевидцев. Он располагал значительной информацией и мог вынести свое собственное суждение: в нем отразилась присущая Чехову этих лет зрелость и широта политического кругозора. Он был возмущен произволом властей, запрещением обсуждать события в печати. Радуясь тому, что «Россия, слава богу, уже не Турция», что общественное мнение оказалось способным на достаточно стойкий протест (см. письмо 2690), с которым правительству пришлось посчитаться, Чехов видел и другую сторону событий: слабость студенческой платформы, отсутствие политической программы, неоднородность самой студенческой среды. Об этом сохранились воспоминания С. Я. Елпатьевского, а также М. Гальперина, которому Чехов сказал, что «бунтующие теперь либералы сделаются по окончании университета серенькими чиновниками, жаждущими теплого местечка» («Киевлянин», 1904, № 186, 7 июля). Подобная же мысль высказана и в письме к И. И. Орлову от 22 февраля 1899 г.: «Вся интеллигенция виновата, вся, сударь мой. Пока это еще студенты и курсистки – это честный, хороший народ, это надежда наша, это будущее России, но стоит только студентам и курсисткам выйти самостоятельно на дорогу, стать взрослыми, как и надежда наша, и будущее России обращается в дым, и остаются на фильтре одни доктора-дачевладельцы, несытые чиновники, ворующие инженеры…»

Однако, высказывая подобные мысли, Чехов всегда учитывал характер своего корреспондента, он знал, что говорит с людьми своего лагеря. Мы не встретим ничего подобного в его письмах к Суворину. Чехов не хотел давать ни малейшего повода этому беспринципному журналисту, восхвалявшему «доброту государя» и решимость правительства навести твердый порядок (одновременно в своем дневнике записывая слова презрения в адрес этого государя и этого правительства), – ни малейшего повода думать, что он присоединяется к суворинскому осуждению студенчества. Чехов последовательно опровергал точку зрения Суворина. Некоторые его письма к Суворину (например, письмо от 4 марта) звучат обвинительным актом. Суворин, умевший читать Чехова, разумеется, уловил эти новые ноты. Но маска издателя «Нового времени» – человека независимого как от правительства, так и от редакции «Нового времени», была уже сброшена. Суворин перестал требовать от литераторов, чтобы они проводили границу между ним и сотрудниками его сервильной газеты. Он поставил крест на своей репутации, подписав своим именем несколько фельетонов из постоянного раздела «Маленькие письма». Восхваляя правительственную твердость и упрекая студентов в неблагодарности, Суворин взял ту же крайнюю правую линию, что и самые реакционные из правительственных деятелей. Как и в деле Дрейфуса, «Новое время» освещало все события с чисто официозной точки зрения. Поэтому «студенческая история» явилась рубежом во всех отношениях Суворина с русской прогрессивной печатью. Литераторы стали требовать, чтобы Суворина судили судом чести. Пытаясь оправдаться, Суворин нервничал, изворачивался, лгал сам себе, засыпал Чехова письмами и телеграммами, ища его сочувствия и поддержки. В память прежних отношений Чехов не отказывал Суворину в чисто практических советах, но переписка тяготила его. И студенческая история положила этой переписке конец. Эпизодический обмен письмами еще будет продолжаться, но это ни в малой степени не будет напоминать прежнюю близость. Суворин же делал вид, что его с Чеховым развели деловые, денежные отношения.

Значительная, по сравнению с предыдущими годами, определенность политической позиции вызвала интерес к Чехову со стороны изданий, тяготевших к марксизму: «Жизнь», «Начало». Сотрудники этих изданий, и прежде всего, конечно, А. М. Горький, а также В. А. Поссе, М. И. Водовозова, П. Б. Струве, настойчиво приглашали Чехова к себе. Издание «Начала» скоро оборвалось, в «Жизнь» Чехов дал «В овраге». Более близкого сотрудничества добивалась и «Русская мысль», Чехову предлагали стать постоянным редактором беллетристического отдела.

Как и все предыдущие годы, в жизни Чехова большое место занимала общественная деятельность. Прощаясь с Мелиховым, он построил там еще одну школу. Много времени уделил он сбору средств для оказания помощи голодающим Самарской губернии. Понимая, как много значит одно его имя, Чехов принимал взносы сам, никому не поручая. Взносы часто бывали очень мелкими (иногда гимназист или гимназистка приносили по нескольку копеек), поэтому нетрудно вообразить, сколько раз – чтобы собрать сотни и тысячи рублей – приходилось Чехову благодарить, выписывать квитанции и составлять списки жертвователей (см. примечания к письму 2687 ^* и т. 16 Сочинений).

Переезд в Ялту открыл Чехову новые стороны людской беды: в Ялту стекались тогда тяжелые туберкулезные больные, среди них, естественно, было больше всего бедноты. Мемуарист пишет: «Мне <…> слишком часто приходилось отыскивать заботливо спрятанные следы огромных расходов Чехова на помощь нуждающимся. Там – бедняку-студенту два, три месяца Чехов выдает „стипендию“. Там целая семья живет.

– Антон Павлович каких-то добрых людей нашел… Через него помогают… Аккуратно присылают.

И я имею все основания предполагать, что все эти „добрые люди“ воплощались единственно в лице самого сурово-молчаливого Чехова» (М. Первухин. Чехов и Ялта. – «Русское слово», 1904, № 189, 9 июля).

Кстати, бесспорно здесь лежит объяснение одного постоянного мотива в чеховских письмах: ему всегда остро не хватает денег, хотя, казалось бы, доходы его, не говоря о деньгах, полученных от А. Ф. Маркса, не так уж незначительны в эти годы – литературные и театральные гонорары платятся ему по наиболее высоким ставкам.

Новые обязанности Чехова – ялтинского жителя (попечительство в женской гимназии, участие в праздновании пушкинского юбилея и другие общественные дела) не вытеснили старых, по-прежнему он уделяет внимание нуждам Таганрога, его культуре. Этому посвящена его переписка с П. Ф. Иордановым.

Ялтинская деятельница вспоминает: «Им получалось огромное количество писем от иногородних больных, со всевозможными запросами и справками об условиях жизни в Ялте и окрестностях, как проехать дешевле, какие цены на продукты и т. д. Количество писем всё увеличивалось. Антон Павлович эту переписку частью передавал мне. Он помогал приезжавшим больным в приискании квартир, в совете, к кому обратиться за медицинской помощью. По телефону он просил докторов Альтшуллера, Елпатьевского, Бородулина и других принимать этих больных. Часто Чехов просил своих знакомых навещать особенно скучавших или слабых. Посылал и заносил „лежачим“ газеты и журналы. Большие денежные суммы собирал и вносил в кассу попечительства о приезжих больных» (С. Бонье. Из воспоминаний об А. П. Чехове. – «Ежемесячный журнал литературы, науки и общественной жизни», 1914, № 7, стр. 67).

Сообщение С. П. Бонье, что Чехов передавал ей часть получаемой корреспонденции для ответа, объясняет нам, почему в архиве Чехова этого года так много писем, как будто оставшихся без отклика (их число выражается в сотнях). Впрочем, были, по-видимому, и такие письма, которые не получили ответа. Чехов писал сестре 19 марта: «Получаю много деловых и неделовых писем. Не могу отвечать, надоело, и если отвечать на все письма, то нужно сидеть за столом от утра до вечера. Почтальон ропщет и изумляется». Среди писем к Чехову 1899 года находится много зрительских откликов, каждый спектакль «Чайки» вызывал к жизни новую почту. Присылались на отзыв любительские рукописи. Приходили просьбы разрешить перевод на иностранный язык какого-либо рассказа. Много писем было связано с врачебной профессией Чехова – просьбы рекомендовать врача и посоветовать, как лучше устроить в Ялте больного. Не обходилось и без курьезов. Некая Романова непременно хотела именно у Чехова узнать, как правильно будет слово «адрес» во множественном числе – «адреса» или «адресы». Некая Баш просила Чехова написать ей, как он представляет себе божью матерь. Общее число таких случайных писем за 1899 год – около двухсот пятидесяти. А число адресатов Чехова, письма к которым печатаются в настоящем томе, около ста. Это – не считая тех «ненайденных и несохранившихся» писем, о которых есть сведения, что ответы на них были.

В 1899 году большой размах приобретает начавшаяся в 1898 году переписка Чехова и Горького. Их взаимное тяготение, яркий интерес друг к другу (для Чехова поздних лет такой интерес уже не был обыкновением), их откровенность, и литературная, и человеческая, – всё это отразилось в их переписке. Здесь содержатся и те взаимные оценки, которые стали уже классическими для любого исследования отношений этих двух классиков русской литературы.

В этом же году определяется и взаимный интерес Чехова и Ольги Леонардовны Книппер, ставшей позднее его женой. Правда, переписка их еще не достигла своего расцвета, однако уже наметился характерный для нее круг тем, связанный с драматургическим творчеством Чехова и его отношениями с Московским Художественным театром.

Впервые публикуются письма: к А. Л. Вишневскому (от 5 августа), в московское отделение кассы взаимопомощи литераторов и ученых (от 25 апреля), в садовое заведение «Синоп» (от 17 марта), в серпуховское уездное казначейство (от 22 июня), в серпуховскую уездную управу (от 30 июня), к О. И. Череповой-Орловской (от 24 июня) и телеграмма А. С. Суворину (от 25 февраля).

Свод писем Чехова дополнен, по сравнению с ПССП, еще двадцатью шестью эпистолярными документами: И. Н. Альтшуллеру (от 10 и 24 апреля и 26 июня), К. С. Баранцевичу (от 27 декабря), А. Л. Вишневскому (от 21 октября), Э. Голлер (от 1 января и 3/15 апреля), С. П. Елпатьевскому (конец 1899 г. – при публикации письма в ЛН, т. 68, письмо было ошибочно отнесено к 1900–1901 гг.), А. А. Желябужскому (от 28 ноября), К. М. Иловайской (от 27 апреля, 20 мая и 15 августа), О. Л. Книппер (от 17 июня), А. П. Лукину (от 2 сентября, ошибочно отнесенное в ЛН, т. 68, А. П. Мантейфелю), В. Э. Мейерхольду (около 1 октября), И. Я. Павловскому (от 21 января, 13 марта, 5 и 22 мая), А. С. Суворину (от 16 и 19 января, две телеграммы от 26 апреля и от 27 апреля), М. П. Чеховой (не ранее 13 мая и между 8 и 24 ноября). Кроме того, в состав тома введена телеграмма к П. А. Сергеенко (от 20 января), которая воспроизводится по воспоминаниям адресата.

Обнаружены автографы писем, печатавшихся в ПССПпо другим источникам: к И. И. Барышеву (от 13 августа), В. А. Гольцеву (от 17 и 20 января, 1 июля, 20 августа), А. М. Кондратьеву (от 20 февраля), И. И. Орлову (от 22 февраля), И. А. Синани (от 29 августа), А. С. Суворину (от 16 мая), Н. Д. Телешову (от 11 августа), М. Ф. Терентьевой (от 10 сентября), М. П. Чеховой (от 23 марта), Ал. П. Чехову (от 4 и 30 марта, 11 мая, 4–5 июня), И. П. Чехову (от 11 мая и 28 августа), М. П. Чехову (от 2 февраля), Чеховым (от 4 июля), а также автографы всех писем к М. О. Меньшикову.

Письмо, напечатанное в ПССПкак письмо к В. С. Миролюбову (ноябрь 1899), печатается в настоящем издании как письмо в редакцию журнала «Жизнь», письмо к М. П. Чеховой (от 6 июля) как письмо к Чеховым (от 4 июля), к Е. Я. Чеховой (от 23 января) – как письмо к Е. Я. Чеховой и М. П. Чеховой.