Текст книги "Соборы пустоты"
Автор книги: Анри Левенбрюк
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
51
Ари сошел на перрон и по пути к привокзальной парковке снова попытался дозвониться до Мари Линч. Но и на этот раз услышал автоответчик. Ее молчание беспокоило его все больше и больше.
Чутье подсказывало ему: в истории этой молодой женщины концы с концами не сходятся. С самого начала ему пришло в голову, а не скрывает ли она какую-то тайну. Как-то не верилось, что она по чистой случайности одновременно с ним оказалась на улице Монморанси. Впрочем, когда он приходил в квартиру ее отца, не похоже было, что она чего-то не договаривает. Ему не терпелось выяснить с ней отношения. А возможно, просто хотелось ее увидеть. А то, что она не отвечала на звонки, только распаляло его желание.
Он вошел в один из лифтов, ведущих к парковке. Спустившись на четвертый подземный этаж и заслышав томные и сладкие звуки скрипок, разносившиеся между рядами, он не сдержал улыбки. Кто-то однажды провел исследование, доказывавшее, что число изнасилований на парковках снижается, когда там передают этакую слащавую музыку. Маккензи вынужден был признать, что нужно иметь чертовски извращенное либидо, чтобы испытать возбуждение от игры Андре Рье. Он сел в свой кабриолет MG-B и тронулся с места, немедленно включив автомагнитолу на полную мощность.
Заиграла кассета с любимыми песнями, не сменяемая уже года два, так что ничего другого в машине Ари и не слушал. Из гнусавых динамиков, словно предостережение водителю, раздался голос Джона Фогерти:
Маккензи опустил верх, включил задний ход и вывел свою старую англичанку из длинного ряда машин. Жизнерадостный рев «Криденс клиэруотер ривайвал», перекрывая шум мотора, предпринял отчаянную попытку заглушить чопорный скрипичный вальс.
Выбравшись с парковки, Ари поехал прямо к площади Насьон в дрожащих испарениях парижской жары. На полпути он почувствовал, что в кармане вибрирует мобильный. Он надел хендс-фри и ответил на вызов Ирис Мишот.
– У меня одна хорошая новость и одна плохая, – объявила она.
– Сначала давай хорошую.
– Это и вправду он. Жан Лалу и есть Доктор.
– Ты уверена?
– Ну, насколько можно быть в чем-то уверенным, когда человек использует столько псевдонимов. Но думаю, это он. И, если тебе интересно, сейчас я составляю его биографию.
– Перешли ее мне, когда закончишь. А плохая новость?
– Твой приятель Малансон только что угодил в больницу.
– Что с ним?
– Легкое отравление каким-то нейротоксином.
Ари побледнел:
– Как он?
– К счастью для него, доза была ничтожной. Опасности для жизни нет.
– Вчера вечером мы побывали в кабинете Сандрины Мани и Стефана Друэна. Оба умерли от какого-то нейротоксина. Там-то он и отравился.
– Тогда бы и ты пострадал. А ты в порядке.
– Если только этот яд не проникает через кожу, – возразил Ари.
– Он дотрагивался до чего-то, к чему ты не прикасался?
– К клавиатуре компьютера.
– По-твоему, так и были убиты Мани и Друэн?
– Возможно. Тогда все сходится. Чрескожный нейротоксин на клавиатуре компа. Все-таки непонятно, почему не было других жертв. Между смертью Сандрины и ее помощника прошло какое-то время: яд бы выдохся. Если только его не нанесли на их клавиатуры в разное время.
– Да. Или Сандрину Мани отравили в другом месте. Друэн умер через несколько мгновений после того, как спустился вниз. Тут все логично. Возможно, твой друг Малансон – просто случайная жертва.
– Все может быть.
– Заедешь в Левалуа? Я передам тебе то, что у меня есть на Жана Лалу.
– Нет. Хочу заскочить к Мари Линч. Она все утро не отвечает на звонки. Мне неспокойно. Ты на нее ничего не нашла?
– Ничего.
– Разузнай что-нибудь о болезни Хантингтона. Ты говорила, что от нее умерла ее мать. Мари могла унаследовать это заболевание…
– О’кей. Посмотрим, что мне удастся нарыть.
– Будем держать друг друга в курсе.
Он отсоединился и сразу же позвонил Малансону.
– Ари? Это ты?
– Да… Я все знаю. Как ты?
– Отличный фокус с отравленным японским виски, засранец ты этакий!
У Ари камень с души свалился. Если Жером способен шутить, значит, все не так уж страшно.
– Говорил же я, что для тебя оно крепковато. В другой раз привезу тебе «Сюз». [55]55
Популярный аперитив, считается полезным для желудка.
[Закрыть]
– Ах ты гаденыш!
– Когда тебя выпишут?
– Сегодня вечером. Отравление легкое. Но мне теперь придется объяснять шефу, как меня угораздило отравиться тем же нейротоксином, что Мани и Друэн.
– Главное, ты жив.
– Ты, конечно, здоровехонек?
– А то. Думаю, яд был на клавиатуре компьютера. Сам видишь, не зря я не доверяю этим железкам. Информатика убивает.
– Вроде я уже упоминал, что ты засранец?
– Я тебя тоже очень люблю, Малансон. Ладно, пока, я за рулем. Расскажешь потом, как выкрутился с начальством?
– Ага…
Перестав волноваться за здоровье друга, Ари отсоединился и свернул в проулок. Он начнет с квартиры Мари Линч. Если девушки там не окажется, он заедет в квартиру ее отца.
52
Когда солнечный луч, пробившись сквозь занавеску, разбудил Мари Линч, она не сразу сообразила, где вчера отрубилась. Ответ пришел, стоило ей повернуться в постели.
Вот черт. Как его зовут? Надо хотя бы вспомнить его имя, если он вдруг проснется.
Даже комната была ей незнакома. Они завалились сюда посреди ночи, Мари смутно припоминала, что он зажег пару свечей. В их неверном свете, плохо соображая после выпитого, она мало что разглядела. Они занимались любовью один, может быть, два раза. В памяти всплывали неясные картинки, но, кажется, он был совсем не плох. Ее все еще влекло к нему, а это вообще-то хороший знак. Их феромоны совместимы. Красивая спина, офигенные плечи… Она приподнялась на локте и рассмотрела лицо мужчины, с которым провела ночь.
Порядок. Милашка. Точно, вспомнила. Этот парень участвовал в реалити-шоу, которое я не смотрела. Самомнение размером с Эйфелеву башню. К счастью, и член у него под стать. Черт возьми, зовут-то его как? Ну я и шлюха…
Стараясь не шуметь, она встала с постели – матрас лежал прямо на полу – и принялась собирать одежду, разбросанную от самой двери.
А где сумка? Надеюсь, я не забыла ее в баре.
Пошарив взглядом, она вышла в гостиную, осторожно притворив за собой дверь. При дневном свете квартира утратила свое очарование. Места меньше, чем ей показалось вчера, всюду беспорядок и пахнет затхлостью. Пепельницы забиты окурками и остатками косяков, повсюду громоздятся грязные чашки и стаканы, валяется одежда, и похоже, очень давно… На диване среди всякого хлама ей наконец удалось откопать свою сумку.
Мари Линч взглянула на мобильный. Четыре пропущенных вызова от Ари Маккензи. Она нахмурилась. Что надо этому легавому? Догадался, что она от него что-то скрывает? Или нарыл какую-то информацию? Поморщившись, она бросила мобильный в сумку и зашла в ванную, чтобы по-быстрому привести себя в порядок. Порывшись в мужской косметике, она еле нашла, чем умыться. Потом надела вчерашнюю одежду. Достала из сумки косметичку, чтобы хоть как-то подправить помятую физиономию. Оставаться красивой при любых обстоятельствах.
Вставила в уши наушники айпода и принялась наносить тональный крем. Первые фортепьянные аккорды из композиции Брайана Ферри, низкие и печальные, достигли ее барабанных перепонок. Голос английского певца заставил Мари вздохнуть. Не то чтобы ей не понравилось. Наоборот. Возвышенный и нежный перепев песни Боба Дилана, которую отец часто слушал в оригинальном исполнении. Но для Мари это еще и мадлена Пруста, [56]56
У героя романа М. Пруста «В поисках утраченного времени» вкус пирожного мадлена вызывает целую вереницу воспоминаний.
[Закрыть]чей вкус неизбежно погружал ее в хандру.
Мари не хотелось слушать песню до конца. Слова, перекликавшиеся с ее жизнью, причиняли боль… Но руки были все в пудре, и она предпочла сосредоточиться на макияже и дослушать балладу.
Нелегко смотреть себе в глаза, проведя ночь с парнем, чье имя ты не в силах вспомнить, и слушая песню о сожалениях, отъездах и случайных связях… Осторожно накладывая тени на веки, Мари прочитала в собственном взгляде нечто большее, чем обычную похмельную тоску. Вот они – ясные и горькие следы поражений, которые она переживала от кастинга к кастингу, и нависшая над ней угроза проклятой болезни.
Мари Линч, одна в ванной чужака с накачанным прессом, просто-напросто боялась, что превратилась в карикатуру на саму себя, ждущую смерти и не находящую смысла в отпущенной ей жизни. Всего лишь картинка. Полуголая фотография в интернете. Лежащий на поверхности образ доступной, легкомысленной женщины, который она тиражировала, потому что глубокой в ней была только депрессия, безмолвная и растущая день ото дня. Что за парадокс – истинная ее стыдливость и заключалась в том, чтобы показывать кому попало свои сиськи, лишь бы не лезли в душу А хуже всего то, что это всегда срабатывало. Парни следовали один за другим, спали с ней, никогда не задавая вопросов. И все, или почти все, были довольны.
Подводя черным глаза, Мари попыталась убедить себя, что повисшая в уголке соленая жемчужина – лишь признак легкого раздражения. Смахнув ее ладонью, она довела линию до конца и вышла из ванной.
В прихожей окинула себя взглядом в высоком зеркале и пришла к выводу, что она отвратительна и прекрасна. Открыла оба замка и в тот же миг услышала мужской голос:
– Мари? Это ты?
Энтони. Теперь она вспомнила. Его зовут Энтони.
После секундного колебания она вышла на лестницу и захлопнула за собой дверь.
Don’t think twice, it’s all right…
53
Борджиа уже битый час размышлял, стоит ли ему и дальше торчать в этой квартире, когда наконец послышался скрип ключа в двери. Он прождал всю ночь и утро, время от времени потягиваясь, чтобы не свело мускулы. При его болезни усталости он не чувствовал.
Два раза была ложная тревога: шумели соседи по лестничной площадке. Но теперь все точно: отпирали замок именно этой квартиры.
Убийца отвинтил серебряный набалдашник трости и осторожно налил немного жидкости в обтянутую перчаткой ладонь. Яд почти кончился. К счастью, достаточно нескольких капель. Он закрутил трость, сжал кулак, чтобы яд размазался по ладони, и тут дверь открылась.
Мари Линч зажгла свет в прихожей.
При свете лампы Борджиа увидел в зеркале отражение девушки. Он замер. Чтобы все прошло гладко, нужно выждать, пока она закроет дверь и войдет в гостиную.
Она положила ключи на столик, куда уже бросила почту. В ушах у нее были белые наушники и, судя по покачиваниям головы, она слушала музыку, причем довольно громкую. Еще одно очко в пользу Борджиа.
Мари Линч сняла легкую белую куртку и повесила ее в прихожей. Затем пинком захлопнула за собой дверь.
54
Эрик и Каролина осторожно вскарабкались по старым каменным ступеням, освещая путь карманным фонариком. Чем выше, тем более теплым и влажным становился воздух, а окружающие тишина и темнота – все более гнетущими.
– Где мы, Эрик?
– Не представляю. Где-то в Южной Америке…
Когда их вербовали, Доктор предупредил, что точное местонахождение комплекса останется тайной, которая никогда не будет раскрыта. Во всем центре никто, кроме Вэлдона, не мог сказать, где находится подземелье. Ученые добирались до Боготы в Колумбии на корабле дальнего плавания. Затем пересели на частный самолет, пункт назначения которого был им неизвестен. Спустя три часа полета с задраенными иллюминаторами они оказались на безымянном аэродроме. Там их пересадили в заднюю часть фургонов с затемненными окнами и везли еще четыре часа. Из этого путешествия они сделали только один вывод: последние два часа они ехали по ухабистой земляной дороге. После чего им завязали глаза, и еще минут десять они прошли, то и дело сворачивая и спускаясь по бесчисленным лестницам.
Когда же наконец с них сняли черные повязки, они оказались в подземном комплексе, где им предстояло провести ближайшие месяцы.
Эрик сосчитал, сколько всего часов они добирались сюда на самолете и грузовике, и пришел к выводу, что они, возможно, находятся в сотнях, если не в тысяче километров от Боготы. Так что вариантов было много: Колумбия, Венесуэла, Бразилия, Эквадор, Перу…
– Поторопись, Каролина. Они могут появиться здесь с минуты на минуту.
Эрик потянул жену за руку. Таким образом он пытался приободрить и Каролину, и себя самого. Они продолжали подниматься, стараясь не поскользнуться на стертых и сырых камнях старой лестницы. Непонятно, откуда взялась старинная лестница на выходе из современного научного центра, но сейчас неподходящее время делиться догадками. Скоро они получат ответ: в конце подъема при свете фонарика они разглядели деревянную лестницу.
– Гляди. Это, должно быть, выход.
Они прибавили шагу и одолели последние ступени. Эрик сдвинул ржавую задвижку и толкнул старую, обветшалую дверь.
– Что это? – пробормотал он, вытаращив глаза при виде того, что открылось им в неверной игре света и тени.
Каролина прижалась к нему.
– Что это… церковь?
Оторопевший Эрик сделал еще несколько шагов. Потом обернулся к жене:
– Это собор.
Над ними в тусклых лучах золотистой луны вздымался величественный готический трансепт, полуразрушенный и обвитый тропическими растениями. Невероятное и пугающее зрелище.
– Быть того не может, – прошептала потрясенная Каролина. – Все это время… мы жили в подземельях собора?
Эрик промолчал. Впрочем, ему и нечего было ответить. Да и как такое объяснишь? Слишком все неожиданно.
Но нельзя позволить потрясению задержать их. Скорее всего, их преследуют, а значит, каждая секунда на счету. Он схватил жену за руку и повел к нефу.
Лунный свет сочился сквозь разбитые разноцветные витражи, придавая камням мягкий синеватый оттенок. Весь пол был завален разбившимися каменными блоками, опрокинутыми статуями и перевернутой мебелью, которые тысячи ползучих растений оплели своими извилистыми щупальцами. Проход сверху донизу затянули лианы, терявшиеся в темноте свода.
– Уйдем отсюда, – прошептала Каролина, голос выдавал ее испуг.
Огибая бесчисленные обломки, они быстро прошли вдоль нефа и наконец остановились перед огромной двухстворчатой дверью, закрывающей вход в собор. Казалось, стальной Христос, чьи руки и ноги были прибиты к огромному кресту прямо над ними, смотрит на них обвиняющим взором. Эрик ухватился за деревянную створку и потянул изо всех сил, чтобы ее приоткрыть. Он выглянул за дверь, затем выскользнул наружу, жена последовала за ним.
Неясные очертания бескрайнего леса проступили во тьме перед их потрясенными взглядами. Разумеется, при виде растительности, заполонившей собор, они ожидали увидеть снаружи дикую природу. Но не такие буйные и безбрежные джунгли. За каменной папертью, все еще проступавшей из-под зеленого ковра, виднелись тысячи деревьев и растений.
– Эрик, ты можешь объяснить, как готический собор оказался посреди джунглей? Скажи, что мне это снится…
– В таком случае мне снится то же, что и тебе, любимая.
– Не понимаю… Просто бред какой-то…
– Да. Но меня беспокоит другое: если мы действительно в гуще джунглей, то я не уверен, что нам удастся из них выбраться.
55
Мари Линч положила айпод на стол. Она потерла глаза и лоб, словно надеясь изгнать головную боль, которая усиливалась с самого пробуждения и давила на виски.
Хорошо бы принять таблетку аспирина. Или две. А лучше сто. Может, на кухне найдется аспирин. Она было направилась туда через гостиную, но застыла на пороге. Если подумать, то лекарство могло заваляться в прихожей.
Она развернулась и принялась рыться в столике. Игральные карты, ручки, ключи непонятно от чего, парочка побрякушек, крючки, скрепки, старые записные книжки, палочки ладана… Она рылась в этом хламе, выгребая наружу все, что набилось в ящике, пока наконец не наткнулась на старую упаковку аспирина.
Это последняя. Надо будет ограбить папину аптечку.
Она наклонилась, чтобы выудить из сумки бутылку с водой. Медленно откупорила, засыпала внутрь порошок, осторожно взболтала, а затем, поморщившись, осушила залпом. Мари терпеть не могла вкус аспирина.
И поделом – будешь знать, как напиваться.
Только она вознамерилась плюхнуться на диван в гостиной, как три громовых удара в дверь заставили ее подскочить. Она замерла в нерешительности. А хочется ей сейчас кого-нибудь видеть? Да и кто станет ломиться к ней в такую рань?
Ответ последовал незамедлительно:
– Мари? Вы там? Это Маккензи!
Он постучал снова, еще сильнее.
Девушка инстинктивно посмотрелась в зеркало и наконец ответила:
– Да-да, я здесь, иду!
Она заглянула в глазок и узнала легавого. Его задиристый вид, синие глаза, волосы с проседью, трехдневную щетину, расстегнутый ворот белой рубашки под тонкой черной курткой… Она улыбнулась и открыла.
– У вас сломался телефон? – нахмурившись, спросил он вместо приветствия.
– Нет. Просто поздно встала. Я только сейчас заметила, что вы звонили. Доброе утро, Маккензи, – произнесла она с легким упреком в голосе.
– Могу я войти?
– Само собой.
Ари шагнул через порог и снова, казалось, удивился, когда молодая женщина взяла его за плечо и расцеловала в обе щеки.
Мгновение он смотрел на нее.
– Вы всегда целуете легавых, расследующих исчезновение вашего отца?
– А вы всегда врываетесь без предупреждения к девушкам, у которых пропал отец? После того как названивали им все утро?
Ари наконец улыбнулся.
– Только к тем, кто позирует в интернете нагишом. Вообще-то я из тех копов-извращенцев, которые в американских фильмах злоупотребляют властью, чтобы набрасываться на беззащитных девушек.
– Я так сразу и поняла, – ответила Мари весело. – Это меня в вас больше всего и привлекает.
Она закрыла за ним дверь и пригласила в гостиную. Ари нащупал выключатель и зажег свет.
– Раз уж вы видели меня в интернете нагишом, может, перейдем на ты?
Аналитик обернулся. Бросил на нее заговорщицкий взгляд. Это их третья встреча, и с каждым разом Мари казалась ему еще красивее. Он столько всего угадывал во взгляде ее больших черных глаз: привычную грусть и усталость от жизни, словно оба они лишились последних иллюзий. Странным образом Ари чувствовал, что понимает девушку, еще толком не зная ее. И это его особенно тревожило.
– Почему бы и нет, – согласился он.
– Выпьешь чего-нибудь?
Ари задумался. Пропустить стаканчик у Мари Линч. Весьма соблазнительная мысль… Он ступил на скользкий путь.
– На кухне должно быть вино, – добавила она.
– О’кей, – согласился он, сам себе удивляясь.
Он сел на диван, глядя, как девушка идет через гостиную. Длинные черные волосы спадали на грудь, туго обтянутую очень тесной белой майкой. Вдруг Мари замерла.
– Ни фига себе!
– Что случилось?
– Странно. Я была уверена, что в этой бутылке еще оставалось вино…
– Ага, – усмехнулся Ари, – мне знакомо это обидное заблуждение. Мои бутылки с виски тоже опорожняются сами собой.
– Нет. Серьезно. Я откупорила эту бутылку вчера. И когда уходила, в ней оставалось больше трети.
Взгляд Ари потемнел, он тут же вскочил.
– Ничего не трогай! – закричал он, подходя к ней.
Девушка побледнела и взглянула на него вопросительно:
– Ты шутишь?
По лицу аналитика она поняла, что ему не до шуток.
Ари машинально потянулся к куртке. Выругался. Перед поездкой в Женеву он оставил оружие дома. Маккензи схватил Мари Линч за плечо.
– Главное, ничего не трогай, – повторил он.
Замерев на месте, она медленно кивнула.
Ари вынул из кармана носовой платок, обернул им руку, выдвинул кухонный ящик и достал длинный нож.
– Сколько у тебя комнат, кроме гостиной и прихожей? – спросил он шепотом.
– Ванная и моя спальня в конце коридора.
– Оставайся здесь, не шевелись. Жди меня.
Его слова прозвучали как приказ командира. Пытаясь успокоить Мари, Ари ободряюще взглянул на нее и направился в гостиную. Настороже, с ножом в руке, он пересек комнату.
После убийства Мани и Друэна и исчезновения ученых покушение на Мари Линч было более чем вероятно. Пустая бутылка – не бог весть какая улика, но в таком деле лучше перегнуть палку.
Оказавшись перед дверью ванной, он вжался в стену, резко толкнул створку левой рукой и, развернувшись, проник внутрь, держа нож наготове. Медленно осмотрел содержимое шкафчиков слева, а затем справа, убедившись, что ванная пуста. Никаких следов. Никого.
Стиснув нож, Ари осторожно двинулся в сторону спальни, последнее убежище, в котором мог скрываться злоумышленник. Дверь оказалась закрыта. Он скользнул вдоль стены, встал перед дверным проемом и с силой ударил ногой по замку. Дверь распахнулась, так что стала видна неубранная комната.
Как будто никого.
Все его чувства обострились. Отработанными движениями, усвоенными пятнадцать лет назад в армии, Ари в два приема проник в комнату, стараясь не подставляться.
Едва Ари добрался до середины комнаты, как за спиной у него раздался страшный грохот и кто-то нанес ему мощный удар по затылку.
Ари качнуло вперед, и, оглушенный, он рухнул у кровати. С яростным рыком он мгновенно развернулся, встряхнул головой, чтобы прийти в себя, и заметил, как человек, только что выбравшийся из стенного шкафа, бросился к коридору. Седой мужчина в перчатках сжимал деревянную трость, которой и треснул аналитика по голове. Сомнений не было: этот же человек, судя по описанию, напал на Кшиштофа. Ари вспомнил слова Залевски: «Ну, этого будет нетрудно опознать. Настоящий герой комиксов!»
Ари вскочил и бросился за беглецом. Но опоздал. Незнакомец добрался до выхода из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Ари остановился и заглянул в гостиную. Там он увидел испуганную Мари, скорчившуюся за диваном.
– Ты в порядке? – спросил он встревоженно.
Девушка кивнула.
– Никуда не выходи и закрой за мной.
Не дожидаясь ответа, Ари вышел на лестничную площадку и ринулся вниз, перескакивая через ступеньки. Он услышал, как внизу хлопнула тяжелая входная дверь.
На каждом этаже Маккензи перепрыгивал все больше ступенек, но понимал, что шансов схватить нападавшего очень мало.
Задыхаясь, по-прежнему с ножом в руке, Ари выбежал наружу и огляделся. На улице было людно, ехали машины. Он поднялся на цыпочки, посмотрел через дорогу, направо и налево. Метрах в двадцати от него как раз отъезжал автобус. И сквозь заднее стекло Ари разглядел незнакомца с тростью. Их взгляды встретились. Это длилось не больше секунды. Но, несмотря на расстояние, Ари был уверен: человек с тростью смеялся над ним.
«Я тебя еще достану», – подумал Ари, стараясь подавить разочарование.
Преследовать убийцу бессмысленно. Без машины автобус не догнать, да и оставлять Мари Линч одну в квартире он не собирался. Девушка наверняка в шоке. Ари вернулся в дом и поднялся в квартиру молодой актрисы.
Он постучал в двери. Мари отозвалась не сразу.
– Ари, это ты? – прошептала она сквозь дверь.
– Да, открывай.
Все еще дрожа, она впустила его. В глазах у нее по-прежнему стоял страх.
– Ты его поймал?
– Нет, как видишь… Ладно. Здесь нельзя оставаться, Мари. Если это то, что я думаю, человек, который к тебе забрался, мог оставить яд где угодно. Очень сильный нейролептик, достаточно коснуться его пальцами, чтобы отравиться…
– Ты… ты шутишь?
– Нет, обычно, когда я щучу, людям смешно. Мари, нам надо немедленно ехать в больницу. Нам обоим. Яд, возможно, был на входной двери или на чем угодно, до чего мы могли дотронуться. Поехали.
У Мари задрожали губы.
– На… На одной из диванных подушек не хватает чехла. И на ней крохотное пятнышко крови.
– Ты дотрагивалась?
– Нет.
– Отлично. У тебя на кухне найдутся пластиковые мешки, вроде пакетов для замораживания?
– Да.
– Вот и хорошо. Я отдам это на анализ. Если он есть у нас в базе данных, мы хотя бы будем знать, кто он.
Ари забрал подушку, не касаясь ее голыми руками, и они отправились в больницу.
