Текст книги "Соборы пустоты"

Автор книги: Анри Левенбрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

22

Привалившись спиной к каменной колонне и зажав рукой в перчатке сигарету, Вилли Вламинк ждал на холоде перед расположенным на окраине Брюсселя зданием имени Юста Липсия – штаб-квартирой Совета Европейского союза.

Было около восьми часов вечера, уже совсем стемнело. Заместитель генсека имел привычку назначать ему встречи в последнюю секунду и не в офисе Совета, не желая придавать их разговорам официальный характер.

Дрожа от холода, агент ССЦ раздавил сигарету каблуком и потер ладони.

Но вот стеклянная дверь обширного здания открылась и в бледном свете холла возникла фигура заместителя генсека. В черной шляпе и длинном фетровом пальто, сунув руки глубоко в карманы и втянув голову в плечи, он двинулся к Вламинку.

– Пойдем со мной, – на ходу бросил он агенту ССЦ.

Вламинк занял место справа от него, и они быстро зашагали по асфальтированной дороге, петляющей между корпусами гигантского комплекса.

– Маккензи ездил сегодня в ЦУВБ, – глядя прямо перед собой, сообщил замгенсека.

Изо рта у обоих вырывались облачка белесого пара.

– Да, я прочел сообщение.

– Вы знаете, что это значит?

– Похоже, он решил продолжить расследование…

– И я так думаю. Само по себе это не страшно. Жаль только, что он не согласился вести расследование в ССЦ вместе с вами.

– Можно снова попробовать его уговорить.

– По-моему, это пустая трата времени, Вламинк. Но мы могли бы поступить иначе. Для нас важно выяснить, что ему известно. Маккензи как никто другой подходит для этого расследования: он владеет всей информацией по делу, к тому же у него превосходный нюх.

– Да и мы не так уж плохи, – возразил задетый за живое Вламинк.

– Вы ему и в подметки не годитесь. Нам надо найти способ отслеживать каждый его шаг. Мы должны быть в курсе всего, что ему удастся нарыть.

– Я что-нибудь придумаю.

Замгенсека остановился и серьезно посмотрел на агента:

– Я полагаюсь на вас, Вламинк. Нам нельзя терять лидерство в этом деле. Придумайте, как подкинуть Маккензи подсказку так, чтобы он не знал, что она исходит от нас. Подбросьте ему парочку улик и приставьте к нему кого-нибудь. Хочешь не хочешь, а придурок будет работать на нас.

– Будет сделано.

– Поторопитесь.

23

Осторожно толкнув приоткрытую дверь кабинета, который он делил с Сандриной Мани, Стефан Друэн почувствовал, как бешено заколотилось его сердце. Конечно, не исключено, что его сотрудница, уходя, не заперла дверь, и все же это странно. В данных обстоятельствах он невольно представил себе, что кто-то поджидает его внутри, укрывшись в потемках, возможно, с оружием в руках…

Задержав дыхание, он снова толкнул створку двери. Слабый свет из коридора проник в кабинет. На первый взгляд в комнате никого не было и все лежало на своих местах. Стиснув зубы, он сделал шаг вперед и протянул руку к выключателю.

Свет залил кабинет до самых темных углов. Пусто. Может, еще не слишком поздно. Молодой человек выглянул в коридор, собрался с духом и направился к компьютеру своей коллеги.

Он уселся в кресло и включил компьютер. Пока тот загружался, Друэн беспокойно оглядывался по сторонам, словно ожидая, что вот-вот кто-то ворвется в комнату. Монотонное жужжание кулера лишь накаляло атмосферу.

– Ну же! Давай! – прошептал он, нервно хлопая по краю стола.

На экране наконец появилась стартовая страница операционной системы. Склонившись над клавиатурой, Друэн приступил к поиску. Стефан не был уверен, что точно знает, где искать, но в одном он не сомневался: то, что ему нужно, находится в запароленной папке, к которой нет доступа через интернет. Сандрина наверняка защитила свои документы. Он прошел по всей директории жесткого диска, проглядел все папки, открыл те, в которых содержались подпапки. Ничего. Он запустил автоматический поиск, пробуя все ключевые слова, которые приходили ему в голову. По-прежнему ничего.

Огорченно вздохнув, он задумался. В конце концов, ничего удивительного, Сандрина наверняка приняла меры предосторожности.

Он открыл панель управления компьютером, щелкнул на папку «администрирование» и запустил управление жесткими дисками. И тут программа выявила скрытый объект, который был записан не в формате операционный системы, а значит, не читался ею. Рядом с объектом Стефан тут же узнал иконку пингвина. Молодой человек улыбнулся. На жестком диске Сандрины Мани был объект, созданный в операционной системе Линукс.

Он торопливо порылся в ящиках в поисках загрузочного диска и наконец нашел один в подложке на столе. Снова запустил компьютер, уже с Линуксом. Наконец появился скрытый объект на жестком диске. Он тут же просмотрел содержимое папки, название которой не оставляло сомнений. «Проект Рубедо». То, что ему нужно. Но радость была недолгой: папка оказалась пустой.

Раздосадованный Стефан стукнул по столу кулаком. Выходит, все его усилия были напрасны.

Возможны два варианта: либо Сандрина сама все стерла перед уходом домой, чтобы не оставлять в компьютере никаких следов, либо кто-то опередил его и похитил документы.

Как бы то ни было, ему больше нечего здесь делать.

Молодой человек поднялся. Может быть, чересчур резко. На какой-то миг у него слегка закружилась голова.

Вцепившись в стол, Стефан подождал, пока его отпустит, и подошел к шкафу Сандрины. Он пересмотрел груды папок, перечитал все корешки коробок с дисками, но пресловутая папка нигде не упоминалась. Делать нечего. В кабинете больше ничего нет. Настало время уходить.

Но, когда он собирался закрыть шкаф, опять закружилась голова. На секунду помутилось в глазах, и он едва не потерял равновесие. Выругавшись, он схватился за шкаф. Что это с ним?

Решив, что уже может двигаться, он было попробовал подойти к двери и тут же понял, что головокружение только усилилось. Будто он принял анестетик. Руки и ноги словно налились свинцом, в висках стучало. Может, ему просто надо выйти на воздух.

Выйдя из кабинета, он, спотыкаясь, пошел к лифту. Оказавшись в кабине, он с трудом сумел нажать на кнопку первого этажа. Чем дальше, тем хуже он видел, малейшее движение давалось ему с трудом.

Когда лифт наконец открылся перед просторным холлом, Стефан Друэн двинулся к выходу, борясь с усиливающимся головокружением. Все вокруг бешено вертелось.

Ночной охранник, заметив, как его шатает, поднялся со стула:

– Месье Друэн, с вами все в порядке?

Но молодой человек едва расслышал его голос. Теперь уже его легкие отказывались впускать в себя воздух. Голова, казалось, вот-вот взорвется. Выйти. Внутри кричал голос, приказывая ему выйти. Словно одеревеневший, он преодолел последние метры, отделявшие его от стеклянной двери, и тут под ним подломились ноги. Он упал на колени, не в силах продолжать борьбу.

Он никак не мог понять, что с ним происходит. Это не простое головокружение. Причина не в том, что он слишком переволновался. Нет. Все куда серьезнее. Значительно серьезнее. В чем же дело?

Из последних сил он приподнял голову. За стеклом ему померещилась фигура мужчины, опиравшегося на трость. Почему-то он понял, что мужчина следит за ним. Потом все поле зрения заполонили мельтешащие цветные пятна.

Стефан Друэн подумал о своей коллеге, о том, что они вдвоем раскопали. Удастся ли когда-нибудь предать всю правду гласности? Потому что он тоже сейчас умрет. Это очевидно.

Сердце вдруг перестало биться, и Стефан тяжело повалился на большую стеклянную дверь. Он со всей силы ударился о нее лицом, так что нос с сухим треском сломался. Тело медленно сползло на пол и застыло. Над ним, петляя, словно речка, по прозрачной поверхности стекала струйка крови.

24

Будучи человеком предусмотрительным, я всегда старался тратить деньги бережливо и с толком. Переписывая для своих заказчиков векселя и документы на владение, я быстро понял значение недвижимости, ценность камня. И вот, как только у меня завелись деньги, я прикупил несколько домов, сперва небольших, а затем и побольше, чтобы привести их в порядок и извлекать из них выгоду. С годами я приобрел много строений, с некоторыми из них я вдобавок получил прекрасные виноградники. Эти-то вложения и стали источником моего якобы необъяснимого богатства, которому столь многие завидуют.

В 1370 году я женился на даме Пернелле, которая овдовела во второй раз и тоже имела кое-какой достаток. Так у нас двоих собралось немало земных благ, и не правы те, кто все еще смотрит на них с подозрением.

Мои завистники часто забывают о том, что это состояние также позволило мне заниматься благотворительностью. Пернелла, любимая мною больше всего на свете, разделяла со мною эту склонность к добрым делам, и мы немало роздали церквям и беднякам. Когда двадцать лет назад она скончалась, все ее имущество отошло к церкви, и я никогда и не помышлял претендовать хоть на малую его часть. Когда наступит мой черед, а это случится очень скоро, моя славная горничная Марго Кенель унаследует б ольшую часть моего добра, что позволит ей воспитать свою дочь Колетту, которая была так добра ко мне.

Дома не только принесли мне достаток, но и позволили дать кров самым обездоленным. И сейчас, когда я обращаюсь к тебе, читатель, я укрылся в Париже, в подвале своего прекрасного дома на улице Монморанси. В этом доме я поселил четыре нуждающиеся семьи. И признаюсь, что их счастье радует меня больше, чем все золото мира.

25

К вечеру Ари добрался до улицы Монморанси.

Пока Ирис не удалось узнать настоящее имя таинственного Вэлдона, но один след она уже нашла: адрес, по которому этот загадочный человек жил сейчас или прежде… Когда она назвала улицу и номер дома, Маккензи сперва подумал, что это шутка.

Если верить источникам Ирис, Доктор жил в доме 51 по улице Монморанси. Адрес был прекрасно известен Ари, как и всякому, кто хоть скольконибудь интересуется эзотеризмом. Это здание не только одно из самых старинных в Париже, дом также известен тем, что некогда принадлежал Николя Фламелю, переписчику, жившему в XIV веке и, по легенде, проникшему в тайну алхимической трансмутации.

Не приходится удивляться тому, что «посвященный» Вэлдон выбрал для себя такое жилище. В лучшем случае это смехотворно. Пусть Ирис и не отвечала за достоверность этих сведений, но они выглядели правдоподобно, и Ари решил проверить их лично.

Машинально подняв воротник рубашки, аналитик энергичным шагом поднялся вверх по улице и подошел к старому парижскому дому.

Это было удивительное средневековое здание – каменное, довольно узкое, трехэтажное, оно будто бросало вызов современным столичным постройкам. На двух боковых опорах сохранились старинные скульптуры и до сих пор были видны медальоны и надписи, заказанные Фламелем в самом начале XV века. В барельефах угадывались каменные ангелы и другие персонажи, один из которых, по-видимому, изображал самого домовладельца. Из букв, вырезанных над дверью, складывалась фраза, которую легко разобрал Ари: DEO GRATIAS. [20]20
  Милостью Божьей (лат.).


[Закрыть]Наконец, нельзя было не заметить изящно выгравированные на камне инициалы Н и Ф.

Увы, спустя несколько веков после смерти прославленного парижанина кому-то взбрело в голову вырезать на фронтоне безвкусную надпись «Таверна Николя Фламеля». Сквозь решетку на окне видны были столы и стулья обосновавшегося здесь ресторана, в это время дня еще закрытого.

Маловероятно, чтобы Доктор жил в таверне, поэтому Ари выбрал дверь поменьше, справа от главной.

Вход был защищен старомодным кодовым замком, но дверь оказалась незапертой. Ари толкнул деревянную створку и вошел внутрь. Он попал в узкий темный коридор, более или менее прямой, ведущий в глубь здания. Глинобитный пол, похоже, не чинили со времен Средневековья, а воздух пропитался запахом отсыревшего дерева, исходившим от балок на правой стене.

Ари сделал в темноте несколько шагов и, так и не найдя выключатель, достал из кармана мобильный, чтобы посветить себе с помощью дисплея. Теперь он видел в нескольких метрах от себя одну-единственную дверь, к которой вел коридор, старую, трухлявую и плохо пригнанную. Ари разобрал надпись под звонком. Инициалы «Ж. Л.» не соответствовали ни одному из известных ему псевдонимов Доктора, но он их запомнил.

Стоя перед дверью, он помедлил и коснулся кобуры под плащом, словно проверяя, что револьвер никуда не делся. Потом нажал на звонок и стал ждать. Нажал еще раз. Но никто так и не ответил. Он оглянулся. Никого. На потолке ни следа камеры слежения или сигнализации.

Взломать эту рухлядь будет проще простого. Но такое решение не принимают сгоряча. Пока Ари мало что известно о Вэлдоне, а главное, он даже не уверен, что тот действительно здесь живет. К тому же официально Маккензи на бюллетене, так что начальство спросит с него по полной.

Он вздохнул. Ожидание явно затянулось. Ари пообещал Ирис продолжить расследование во что бы то ни стало. Возможно, ему следовало взломать эту дверь еще несколько месяцев назад.

Да пошло оно все…

Он пожал плечами, отступил на шаг и со всей силы ударил ногой в дверь. Замок с треском поддался, во все стороны полетели гнилые щепки.

Старая лестница с истертыми ступенями вела вниз, во тьму. Освещая себе путь мобильным, Ари двинулся навстречу мраку. По мере того как он спускался в подвал, воздух становился более свежим и сырым. Через несколько метров Ари наткнулся на еще одну деревянную дверь, на вид покрепче предыдущей.

На всякий случай Ари трижды постучал, но тут же сообразил, насколько это глупо. Здравствуйте, я только что выбил ногой вашу дверь наверху… Я вам не помешаю?

Из-за двери не доносилось ни шороха. Ари повернул ручку: закрыто. На этот раз он, не раздумывая, нанес удар каблуком. Но без результата. Ари поморщился. Бесполезно повторять попытку: судя по тому, как крепко держалась дверь, это ничего не даст. Так легко ему не справиться.

Теперь уже поздно отступать. Выломав первую дверь, Ари вышел за рамки закона. Он извлек из кобуры свой «магнум-манурин» и прицелился. Прогремел выстрел. Остается надеяться, что глубина приглушила звук и в ресторане ничего не услышали.

Ари не опускал револьвер. Дерево буквально взорвалось, и едва он толкнул дверь ногой, как она с пронзительным скрежетом распахнулась настежь. Внутри царила непроглядная тьма.

На стене слева от себя Ари нащупал выключатель. Четыре неприметных стенных светильника загорелись, разлив приглушенный свет в помещении, которое оказалось просторным сводчатым подвалом. Комната, загроможденная старинными книгами и безделушками, напоминала сразу и кабинет, и библиотеку, и тайное убежище. На криво прибитых полках громоздились книги в кожаных переплетах и пыльные стопки старых журналов. Повсюду были как попало развешаны символические гравюры и картины. Восточные статуэтки, странного вида предметы из дерева или металла усеивали пол и мебель, а справа от входа к напольному светильнику был подвешен человеческий скелет, словно охранявший подвал. Но больше всего в этом безумном хаосе Ари удивило стоявшее в противоположному углу большое медное устройство из трех частей, соединенных изогнутыми трубками. С изумлением он узнал настоящий атанор алхимика, очевидно очень древний. Машина для изготовления золота… Наваленная прямо на полу куча угля указывала на то, что им все еще пользуются.

Все это лишь подтверждало предчувствия Ари. Вероятность того, что этот подвал действительно служил убежищем таинственному Вэлдону, росла на глазах.

Он вошел в комнату и направился к возвышавшемуся в центре, подобно ядру вращающейся вокруг него системы, письменному столу. Он был завален немыслимым количеством разнообразных предметов: пожелтевшая древняя карта мира, несколько ларцов из резного дерева, старый итальянский кофейник в окружении грязных чашек, ветхая пишущая машинка, пресс-папье в форме бюста, ручки, пенал, целая груда несуразных безделушек и, разумеется, горы бумаг и книг.

Маккензи убрал револьвер в кобуру, сел в кожаное кресло и тщательно осмотрел письменный стол.

Посредине лежала книга с пожелтевшими страницами с загнутыми углами, в грязном истрепанном переплете. Это было карманное издание Жорж Санд: «Лаура, или Путешествие внутрь кристалла».

Ари вспомнил, что в юности читал эту книгу. Кажется, эта большая новелла была опубликована в том же году, когда в издательстве Хетцеля вышел роман друга Жорж Санд Жюля Верна «Путешествие в центр Земли». Одно из тех научно-фантастических произведений, которых во второй половине XIX века было хоть пруд пруди. В этой книге, навеянной фантастикой и немецким романтизмом, говорилось о приключениях юной Лауры, которая, найдя старинный манускрипт, отправилась на поиски полярной жеоды и совершила волшебное путешествие к самому сердцу Земли, в центр материи и минерального мира… Под заголовком – приписка карандашом: «Это не может быть совпадением. ЖС знала?» На следующих страницах были нацарапаны другие заметки, подчеркнуты некоторые фразы…

Под книгой Ари обнаружил толстую картонную папку, на которой тем же почерком, что и на карманном издании Жорж Санд, было написано фломастером: «Summa Perfectionis – Р. Rubedo». [21]21
  «Вершина совершенства – П. Рубедо» (лат.).


[Закрыть]Ниже сделан рисунок, похожий на алхимический символ. Ари без труда узнал иероглифическую монаду Джона Ди, математика и оккультиста XVI века, составителя всеобъемлющего труда, посвященного этому таинственному символу. Он представлял собой крест, над которым располагался круг с точкой в центре, – это и была монада. В верхней части круга начертана дуга-полумесяц, а у основания креста – два полукруга поменьше, изображающие два рога, – астрологический символ Овна. Насколько помнил Ари, этот глиф означает мистическое единство Вселенной.

Ари снял стягивающие папку резинки. Название показалось ему интригующим и многообещающим.

Внутри он обнаружил кучу старых разрозненных листков, покрытых заметками. Небрежный и нервный почерк не помешал Маккензи ознакомиться с ними. В восторге он обнаружил, что все они так или иначе касались дела о тетрадях Виллара. Доктор, если это действительно было он, посвятил все эти страницы Виллару из Онкура, мифу о полой Земле, Агарте… На первый взгляд записи в основном касались специальных трудов, среди которых Ари узнал несколько книг, к которым и сам обращался в ходе расследования, таких как «Король мира» Рене Генона, «Затерянный мир Агарты» Алека Маклеллана, «Полая Земля» Раймонда Бернара, «The Coming Race» [22]22
  «Грядущая раса» (англ.).


[Закрыть]Эдварда Литтона, а также «The Portfolio of Villard de Honnecourt» [23]23
  «Портфолио Виллара из Онкура» (англ.).


[Закрыть]Карла Ф. Бернса… Существенную часть составляли записи, касавшиеся Николя Фламеля, что еще больше удивило Ари: насколько он знал, этот персонаж XIV века не имел никакого отношения к делу. Возможно, это было проявление интереса, который Доктор испытывал к первому хозяину дома…

Но основная часть записей относилась к хорошо знакомому Ари документу, настоящей классике жанра, излюбленной эзотеристами: «Изумрудная скрижаль», или «Tabula Smaragdina», алхимический текст, восходящий, как полагают, к Гермесу Трисмегисту, латинский перевод которого начиная с XII века имел громкий успех. Здесь с пространными комментариями были воспроизведены многие фрагменты из этого трактата, столь же краткого, сколь и невнятного.

Маккензи снова перелистал содержимое папки, проверяя, не упустил ли он из виду что-то существенное. Пробегая глазами отрывок о тетрадях Виллара, он наткнулся на кое-что интересное. Нахмурившись, он вернулся на пару страниц назад. Провел пальцами вдоль документа, пока его взгляд не остановился на короткой заметке на полях. Он довольно улыбнулся. В документе выражение «чудотворный колодец» было обведено и соединено чертой с нацарапанными простым карандашом словами: «В парижском туннеле точно что-то нашли. Воен. разведка утверждает, что оттуда ничего не брали, – обыскать кв. Маккензи, Мишот и Залевски». Выходит, первый ответ на их вопросы Ари нашел даже раньше, чем рассчитывал.

Раздираемый противоречивыми чувствами, он обхватил голову руками. Конечно, он не мог не радоваться тому, что сразу напал на след, который оказался многообещающим. Но аналитика буквально мутило при мысли, что ему предстоит снова погрузиться в среду эзотеристов, как он это делал в течение многих лет. Совершенно не хотелось разбираться в разглагольствованиях, которые «посвященный» Вэлдон нагромоздил вокруг тетрадей Виллара из Онкура.

Этот тип людей Ари знал даже слишком хорошо. Сумасброды, которых Умберто Эко шутя прозвал «бесами», потому что «errare humanum est perseverare diabolicum»: [24]24
  «Человеку свойственно ошибаться, дьявол же упорствует в заблуждении» (лат.).


[Закрыть]одержимые, усматривающие во всем потайной, скрытый смысл, видящие на каждом перекрестке знаки Высшего Замысла, невероятно разросшегося древнего заговора. У этих шутов гороховых настоящая мания множить до бесконечности сомнительные догадки, соединять несопоставимое, выстраивать доказательства, основываясь на нелепых и несостоятельных аналогиях. В результате им удается свести с ума всякого, кто попытается найти в их рассуждениях хоть какую-то логику. Люди, способные всерьез утверждать, что между Марией Магдалиной, меровингами, тамплиерами, франкмасонами, розенкрейцерами, Пуссеном, Фрэнсисом Бэконом, Адольфом Гитлером и жившим в начале XX века священником из лангедокской деревушки существует тайная и важнейшая связь.

По мнению Ари, эти «бесы» были непримиримыми врагами «бритвы Оккама» [25]25
  «Не следует умножать сущности сверх необходимого» – разработанный Уильямом Оккамом принцип, согласно которому самое простое нередко оказывается и самым правильным. (Примеч. автора.)


[Закрыть]– принципа, которого он сам неуклонно придерживался. Он стремился к самому простому решению, они – к самому мудреному. Он сомневался во всем, они – ни в чем. И возможно, именно его непоколебимый агностицизм и вера в принцип экономии зачастую позволяли ему разгадывать самые извращенные тайны, измышленные его врагами. Доктор вполне мог считаться серьезным противником, самым опасным из «бесов», но Маккензи внезапно осознал, что готов с ним сразиться.

Вдруг Ари послышался шум шагов, доносившийся откуда-то сверху. Он быстро захлопнул папку и прислушался. Так и есть, кто-то идет к двери над лестницей.

Не сам ли Вэлдон возвращается в свою берлогу? Что, если кто-то сообщил ему о выстреле? Не время теряться в догадках. Он вскочил, сунул картонную папку под пиджак и выхватил «магнум», затем метнулся к двери и выключил свет. Держа палец на спусковом крючке, он прижался к двери и стал ждать.

Сначала до него донесся скрип первой двери, потом легкие шаги на лестнице. Судя по их частоте и приглушенному звуку, вновь пришедший ступал на цыпочках. Может, он заметил, как погас свет? Ари стиснул рукоять «магнума». Шаги замерли где-то совсем близко. Он видел, как дверь медленно открылась. Подождал еще, затаив дыхание. Но когда нежданный гость переступил порог, Ари не колебался ни секунды. Молнией скользнул за спину своей жертвы, схватил ее за плечо, заломил руки и прижал к стене, вдавив дуло револьвера в подбородок.

Молодая женщина – а он внезапно осознал, что перед ним женщина, – испуганно вскрикнула.

– Вы одна? – прошептал Ари ей на ухо.

Она кивнула.

– Кто вы?

Стоя лицом к каменной стене, она трепетала от страха.

– Кто вы? – повторил Ари угрожающе.

– Я… Извините… Дверь была открыта, я…

– Я спрашиваю, кто вы такая? – прорычал он, ослабив хватку.

– Мари Линч. Я… Я дочь Чарльза Линча.

Сколько Маккензи ни ломал голову, это имя ему ни о чем не говорило.

– Что вы здесь делаете?

– Я думала что-нибудь разузнать об отце… Дверь была открыта… Я не хотела вас беспокоить.

– Кого вы ищите?

– Я… Я ищу Вэлдона…

– Вы с ним знакомы?

– Да. Хотя… Нет. Вообще-то мы не знакомы.

– В каком смысле? – поторопил ее Ари все тем же угрожающим тоном.

– Я нашла его имя в отцовских бумагах… Это не вы?

Аналитик заколебался. Стоит ли ему поговорить с этой женщиной, чтобы получить от нее информацию, или лучше сейчас же уйти, не показывая ей своего лица?

– Вы делаете мне больно, – со слезами в голосе прошептала Мари Линч.

Ари вздохнул и осторожно отвел револьвер от ее подбородка, потом выпустил руку. Он нажал на выключатель и отступил.

– Повернитесь, – приказал он.

Она робко повернулась к нему лицом. В глазах у нее стояли слезы, черты были искажены страхом. Дрожа, она из последних сил пыталась сдержать охватившую ее панику. Мягкий овал лица, тщательно приглаженные каштановые волосы доходят до середины спины. Большие испуганные карие глаза жирно подведены черным. В уголках тушь слегка потекла, сделав ее похожей на героиню готического рассказа. Ари пришло в голову, что она похожа на существо, порожденное воображением Тима Бёртона. Хотя не исключено, что это было ее продуманным имиджем. Изящно очерченные полные губы придавали ей что-то ребяческое, особенно в сочетании с маленьким ростом и россыпью веснушек на щеках. Впрочем, пышная грудь разбивала этот образ.

– Кто… Кто вы такой? – спросила она, не решаясь взглянуть ему в глаза.

Аналитик сунул руку во внутренний карман плаща.

– Майор Маккензи, – сказал он, предъявляя ей свое полицейское удостоверение. – Почему вы хотите узнать здесь что-то о своем отце?

Молодая женщина не скрывала облегчения. Ее лицо расслабилось, она выпрямила спину.

– Так вы полицейский? Как вы меня напугали! Я подумала…

– Сожалею. Но вы мне не ответили. Так почему вы пытаетесь выяснить здесь что-то об отце?

– Потому что он исчез. Уже больше двух месяцев назад. А полиция… Ну, в общем, ваши коллеги, похоже, не знают, как его найти, – добавила она с легким упреком.

Ари убрал револьвер в кобуру.

– Ладно. Пойдемте отсюда. С меня выпивка в качестве компенсации за то, что я вас испугал, а вы расскажете мне все по порядку.