Текст книги "Соборы пустоты"

Автор книги: Анри Левенбрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

44

Ари, надеюсь, у тебя в Женеве все в порядке.

Вот те сводки, которые ты просил прислать. Из-за спешки получилось чуть путано. Но, может быть, тебе это все-таки пригодится.

Ари подобрал остававшиеся в принтере страницы, поблагодарил распорядительницу и поднялся к себе в номер, чтобы спокойно все прочесть. Даже удивительно, как близко к сердцу Ирис принимает всю эту историю. Наверное, рассчитывает, что расследование заставит его вернуться на работу. Вероятно, она опасается, что когда-нибудь он действительно уйдет из внутренней безопасности и их пути окончательно разойдутся.

Он вошел в свой номер, взял в мини-баре бутылочку паршивенького купажного виски и устроился на кровати, чтобы прочитать сделанные коллегой выписки.

Колтан

Слово «колтан» образовано от колумбита-танталита. Это руда черного цвета, иногда с красным отливом, состоящая из колумбита и танталита.

Встречается в Австралии, Бразилии, Канаде и Китае, но самые значительные залежи обнаружены в Демократической Республике Конго (видимо, это единственное место, где колтана достаточно, чтобы окупить его добычу).

Ценность этой руды (а следовательно, и ее цена) зависит от пентоксида тантала, который из нее извлекают. Это исключительно твердое вещество устойчиво к самым высоким температурам, а значит, оно представляет собой ключевой элемент в производстве миниатюрных конденсаторов, необходимых, к примеру, для изготовления компьютеров и мобильных телефонов… В общем, мы, сами того не зная, всегда носим какое-то количество колтана (кроме тех, у кого нет мобильного, но в наше время он есть даже у такого старого ретрограда, как ты…). Так что сам понимаешь, что с тех пор, как распространились мобильные, это сырье имеет огромное значение для экономики.

По сообщениям международных наблюдателей, в том числе неправительственных организаций, значительные количества колтана добываются в ДРК (точнее, в провинции Киву) незаконно, а затем войсками Уганды, Руанды и Бурунди вывозятся за границу контрабандой. Утверждают, что руандская армия за полтора года получила 250 миллионов долларов от незаконной торговли этой рудой, хотя в самой Руанде ее нет!

Главная беда в том, что эта незаконная торговля полезными ископаемыми раздувает гражданские войны в провинции Киву. После геноцида в Руанде эта область Конго утонула в крови, а все соседние страны рвут ее на части.

Многие журналисты обвиняют некоторые западные транснациональные корпорации в том, что они подпитывают гражданские войны, уже давно не прекращающиеся в этом регионе. Покупая контрабандный колтан, эти компании позволяют сражающимся обеспечивать себя оружием, тем самым создавая порочный круг…

В таком случае истинной ставкой в войне между конголезской армией и мятежниками, которая длится в провинции Киву с 1998 года, следует считать добычу колтана для удовлетворения аппетитов западных корпораций. Надо сказать, что колтан в наши дни в два-три раза рентабельнее золота… Между тем в этой войне погибло уже три миллиона человек.

В итоге производство мобильных телефонов, которые есть у каждого из нас, стало косвенной причиной гибели этих трех миллионов.

Да-да, все правильно: три миллиона погибших.

Когда наконец этим заинтересовались журналисты, разразился скандал, и крупнейшие предприятия по переработке колтана (которые, как ни странно, были скуплены консорциумами, образованными из нескольких американских пенсионных фондов) теперь официально отказываются покупать колтан, добытый в Конго. Беда в том, что посредники, помогающие запутать следы, множатся на глазах, так что теперь очень трудно доискаться, у кого же покупают колтан эти любезные промышленники.

Что же касается легальной добычи этого ископаемого, подавляющее большинство концессий, как назло, принадлежит не местным владельцам, а западным фирмам, по большей части бельгийским, или же транснациональным корпорациям.

Короче, Африка, как всегда, отдана на разграбление ненасытным международным компаниям. Бриллианты, золото, колтан… Из африканского материка ценой миллионов человеческих жизней выкачивают полезные ископаемые.

Так что ничего нового, Ари. Тебе известны мои убеждения. Экономический неоколониализм не менее убийствен, чем колониализм наших предков.

Маккензи усмехнулся. Отвращение Ирис к политике было ему хорошо знакомо. И по крайней мере в этом они всегда сходились…

Тем не менее он не понимал, каким образом эти сведения могли стать причиной смерти Сандрины Мани. Похоже, этот чудовищный скандал широко освещали и разоблачали многие журналисты и неправительственные организации. Что же еще ей удалось откопать, что из-за этого ее убили.

Ари стал читать дальше.

2. International Nature Fund

Пока я приготовила только короткую справку: думаю, ты и сам знаешь, что такое МФП. Позже выясню, замешана ли эта организация в каких-либо скандалах (меня бы это не слишком удивило – к сожалению, с неправительственными организациями подобного масштаба такое случается сплошь и рядом: страшно сказать, какими деньгами ворочает МФП).

В общем, речь идет о международной неправительственной организации, которая занимается защитой природы и окружающей среды. Она была основана в 1971 году двумя бизнесменами, южноафриканцем и французом, которых волновали проблемы экологии.

Цель МФП – защита фауны и среды ее обитания, словом, природы в целом. Представительства фонда существуют в 98 странах, его поддерживают четыре миллиона человек! В прошлом году бюджет МФП составил 350 миллионов долларов (впрочем, трудно оценить его капитал, состоящий, в частности, из значительного числа земельных владений в разных странах мира). Финансовые ресурсы наполовину обеспечиваются пожертвованиями сторонников, а наполовину – коммерческой деятельностью, правительственными субсидиями и партнерством с крупными предприятиями.

Деятельность фонда заключается в контроле над применением международного и национального природоохранного законодательства, в проведении научных исследований, в участии в восстановлении разоренных земель, а главное, в обеспечении сохранности обширных природных пространств. В общем, в проведении так называемой политики «консервационизма».

На первый взгляд дело более чем благородное, но список промышленников, сотрудничающих с фондом, вызывает зубовный скрежет: большинство из них друзьями природы не назовешь… Короче, продолжение следует!

Маккензи положил листки на постель и допил бутылочку с виски. До сих пор ему мало что удалось извлечь из двух подсказок, которые дал ему Антуан Мани. На первый взгляд они не имели ничего общего с Доктором или тетрадями Виллара из Онкура. Единственной возможной связью между ними могла бы быть геология.

Колтан – руда, а Доктор, похоже, причастен к исчезновению трех геологов… Еще более смелое предположение: в тетрадях Виллара из Онкура говорится о подземелье, а колтан добывают из-под земли. Что касается МФП, то этот фонд занимается защитой природных пространств, а значит, имеет дело с геологией, возможно даже в Конго, в провинции Киву… Ари вздохнул. Все это вилами на воде писано… Нужно копать глубже, гораздо глубже.

Он поразмыслил. Ему не хватало представления о том, как именно были связаны две темы, которыми занималась Сандрина Мани. Делать нечего: придется побольше разузнать о ее исследованиях.

Во всяком случае, надо попробовать. Шансов на успех, конечно, мало, но оно того стоит.

Он вынул мобильный и поискал в памяти номер Жерома Малансона.

45

В сложенной обо мне легенде есть лишь одна крупица правды: весной 1358 года я в самом деле обнаружил таинственный манускрипт. Но совсем не тот, о котором рассказывают.

В тот год у меня был слуга по имени Готье, удивительно добрый малый. Молодой и бедный, он был преисполнен преданности и рвения, которые, признаться, меня едва ли не смущали.

Однажды вечером я застал его в кладовке, он спрятался там, чтобы поплакать. Я решил, что с ним плохо обошелся один из моих переписчиков, и спросил, в чем причина его слез. И тогда бедняга признался, что у него умерла мать. Я утешил его, как мог, разделив с ним его горе, а он рассказал мне, что не знает, кому теперь достанется принадлежавший его матери дом и земельный участок в Камбрезисе. Я успокоил Готье, пообещав взять на себя все хлопоты, и безотлагательно выполнил это обещание: сделав все необходимое, чтобы Готье, единственный сын и наследник, получил все сполна.

Оказалось, что мать его была далеко не так бедна, как я думал, и теперь он мог не только жить лучше, чем прежде, но и открыть собственную лавочку. Я наставил его на этот путь, помог советом и подготовил необходимые документы: хоть и жаль лишиться такого слуги, но как не радоваться, видя, что славный малый становится на ноги.

С тех пор Готье не знал, как меня отблагодарить. Тысячу раз он предлагал мне деньги, от которых я, разумеется, отказывался. И вот однажды утром, когда он уже обосновался в Шарантоне и был поглощен своей торговлей, он вдруг появился у моего порога со свертком в руках. Поняв, как это важно для Готье, я принял подарок, не имевший для него особой ценности…

Это оказался манускрипт примерно столетней давности, переплетенный в кожу и написанный на пикардийском. Готье объяснил, что нашел его в доме своей матери в Воселле и что я скорее смогу его оценить, поскольку сам он не умеет читать.

Я взял книгу и поблагодарил Готье.

В тот же вечер я взялся за чтение этого удивительного труда. Его покойного автора, книгочея и каменотеса, звали Вилларом из Онкура.

46

Около часа ночи Ари встретился с Жеромом Малансоном возле научно-исследовательского центра, где работала Сандрина Мани. Швейцарец ничуть не изменился. Волосы с проседью, аккуратно подстриженная бородка, искрящийся взгляд и неизменный костюм: темно-синие джинсы «левис», черная водолазка и серые кроссовки «Нью Баланс 992М». Так одевался его кумир – основатель «Эппла» Стив Джобс.

– Надеюсь, ты понимаешь, Ари, что, придя сюда, я рискую своим местом? Если об этом прознает начальство, я пропал. Ты хоть способен оценить, сколь безграничны мои дружеские чувства к твоей августейшей особе?

Чтобы заручиться поддержкой агента САП, [47]47
  Служба анализа и предупреждения – швейцарское разведывательное агентство.


[Закрыть]Маккензи пришлось привести множество доводов. Даже ловко сыграть на его чувстве вины. И великодушный Малансон не смог устоять. Особенно когда Ари упомянул о бутылке японского односолодового виски «Никка» урожая 1996 года.

– Не сходи с ума, Жером, все пройдет как надо, – заверил его Маккензи, прекрасно сознавая, как сильно они рискуют.

Стоит швейцарской полиции прознать, что агент САП помог агенту ЦУВБ, даже не находящемуся в официальной командировке, оба тут же вылетят с работы.

Маккензи и Малансон подружились еще в 1995-м, когда Ари только начинал работать в госбезе, в отделе по борьбе с изуверскими сектами. Тогда им пришлось вместе заниматься делом Храма Солнца – секты, печально известной тем, что в Швейцарии и Франции скончались около шестидесяти ее последователей.

В доктрине этой секты, вдохновлявшейся философией неотамплиеров и розенкрейцеров, которых в XX веке развелось великое множество, легко уживались идеи хилиазма, экологии, адептов «Ньюэйдж», эзотеризма и уфологии. 5 октября 1994 года в Швейцарии погибли сорок восемь сектантов: половина в кантоне Вале, другая – во Фрибуре. Полиция, обнаружившая обугленные трупы с простреленной головой, так и не смогла разобраться, кто из этих людей был убит, а кто добровольно покончил с собой. Через год, 23 декабря 1995-го, во Франции, в горном массиве Веркор, были найдены обгоревшие тела еще шестнадцати последователей Храма Солнца, в том числе троих детей.

Маккензи и Малансон вели расследование соответственно во Франции и Швейцарии, причем нередко обменивались информацией, что совершенно не типично для сотрудников спецслужб. В ходе совместной работы они высказали предположение, что итальянские спецслужбы, а точнее, «Гладио» [48]48
  Итальянская сеть «stay-behind» («оставленные позади») – подпольная структура НАТО, созданная после Второй мировой войны ЦРУ и МИ-5 для защиты от советской угрозы. 24 октября 1990 г. итальянский премьер-министр Джулио Андреотти публично признал, что в Европе было создано несколько подобных секретных армий. Итальянскую ячейку подозревали в причастности к насильственным акциям, совершенным в так называемые итальянские «свинцовые годы». (Примеч. автора.)


[Закрыть]косвенно причастны к этой темной истории. Через несколько дней следствие по делу было прекращено.

Конечно, в то время они были еще слишком молоды и не могли рассчитывать, что им удастся предъявить обвинение подпольным сетям, управляемым НАТО… Как бы то ни было, аналитики сохранили прекрасные отношения. Их объединяла общая неприязнь к административному произволу, и нередко они оказывали друг другу услуги. К тому же оба были знатоками и любителями хорошего виски и постоянно делились своими находками в этой области.

Но на этот раз Ари вынужден был признать, что требует от друга слишком многого.

– Так, держи рот на замке, а я просто сделаю свою работу, идет? – сказал Жером, открывая стеклянную дверь.

– Ты меня совсем за придурка держишь?

– Нет, но у тебя жуткий французский акцент.

– Еще не хватало, чтобы швейцарец учил меня французскому…

Они вошли в холл и направились к стойке, где ночной охранник, откинувшись на сцепленные за затылком руки, смотрел телевизор.

– Добрый вечер…

Малансон вынул удостоверение федеральной полиции.

– Добрый вечер. Майор Малансон. Мы расследуем смерть Сандрины Мани. Хотелось бы осмотреть ее рабочее место.

Охранник в замешательстве выпрямился.

– Но… Меня не предупредили, и…

– А с какой стати нам вас предупреждать? – отрезал агент, стараясь казаться внушительным. – Будьте любезны немедленно проводить нас в ее офис.

Поколебавшись, охранник ответил:

– Я… Как скажете…

Он встал, нашел в ящике ключи и подвел посетителей к лифту. Ари сдержал улыбку: блеф его приятеля был шит белыми нитками, и то, что им попался такой доверчивый охранник, – неслыханное везенье. Хотя как знать, возможно, в Швейцарии полицейское удостоверение производит более сильный эффект?

Они поднялись наверх, прошли по двум коридорам, и охранник открыл им дверь кабинета.

– Вообще-то ваши коллеги уже не раз сюда приходили…

– Да, мы в курсе, – сухо бросил Малансон. – Пока можете быть свободны, мы вас позовем, когда закончим.

Охранника не пришлось просить дважды. Он явно хотел убраться подальше от этих не слишком любезных легавых.

– Тонкая работа, ничего не скажешь, – прошептал Маккензи, наклоняясь к другу.

– Главное, сработало. Он из тех, кто боится за свое место. Таких легко запугать.

– Ну-ну…

Они осмотрели кабинет Сандрины Мани. Ее личные вещи, очевидно, забрал муж, но компьютер и документы остались на месте.

– Ты ведь у нас компьютерный гений, – объявил Маккензи, указывая на компьютер. – Поднатужься и откопай то, что мне нужно.

– Было бы проще, если бы ты сказал, что именно тебе нужно…

– Досье, составленное Сандриной Мани. Это отчет для ООН, в котором идет речь о напряженности в провинции Киву в Демократической Республике Конго, или о колтане, или же о МФП. Последняя версия, вероятно, датирована днем, когда она умерла. В компьютере наверняка остались следы поисков, записей, короче, сам не знаю…

– О’кей, о’кей, я попробую. Надеюсь, твое односолодовое того стоит!

– Японское. Семнадцать лет выдержки. Может, для тебя и крепковато.

Малансон покачал головой, сел за стол и включил компьютер.

Швейцарец с головой ушел в поиски, Ари же обыскивал комнату. Все это уже было. Он точно так же рылся в кабинете Чарльза Линча, пока Мари Линч копалась в компе. Ему вновь пришлось перебирать одну за другой картонные папки, перелистывать книги, изучать кучи бумаг, бегло их проглядывая.

– Смотри-ка, а у нее был объект, созданный в Линуксе, – вдруг прошептал Малансон.

– Чего?

Швейцарец улыбнулся.

– Такая штука, которую тебе все равно не понять, а вот я попробую в ней поковыряться.

Малансон вставил в компьютер диск и перезагрузил машину. Проделав несколько манипуляций, он обернулся к Маккензи:

– Я обнаружил скрытую директорию, названную «Проект Рубедо», тебе это о чем-нибудь говорит?

Присевший на корточки перед книжным шкафом Маккензи тут же вскочил.

– Еще бы! – воскликнул он. – Это оно!

«Проект Рубедо». Сомневаться не приходится. Теперь понятно, почему Доктор написал букву «П» на папке с бумагами. «П» – это проект.

– Ага! Тогда вынужден тебя огорчить. Папка совершенно пустая.

Ари бросился к монитору.

– Ты шутишь!

– Нет. Все файлы удалены.

– А их нельзя восстановить? Я слышал, что наши компьютерщики в Левалуа иногда так делают. Восстанавливают файлы, стертые с жестких дисков.

– К примеру, когда их стирают такие криворукие умельцы, как ты?

– Да. К примеру.

– Ясно… Так вот, кто-нибудь наверняка с этим справится… Но не здесь. И не я.

– Вот подстава. Ну что за отстой! Мы почти у цели! Должен быть выход!

– Посмотрим, что мне удастся сделать, Ари. Но я ничего не гарантирую. С пи-си никогда не знаешь. Вот если наше начальство однажды раскошелится на «макинтоши», все станет намного проще, уж поверь…

Он проделал несколько манипуляций, в которых Ари ничего не понял. Жесткий диск пронзительно запищал, а на мониторе с бешеной скоростью замелькали какие-то списки.

– Смотри, – Малансон указал на ряд файлов. – Вот эти были удалены из директории в день гибели Стефана Друэна.

– Значит, это произошло уже после смерти Сандрины Мани. Может, Друэн заходил сюда, чтобы уничтожить ее досье…

– Я попробую восстановить несколько файлов, но на многое не рассчитывай. Если кластеры, на которых они хранились, теперь заняты новыми данными, мы в пролете.

– Ах да, ну еще бы, «кластеры»! – хмыкнул Ари. – Ладно, сделай что можно.

Швейцарец запустил автоматическую систему восстановления данных. Она проверяла файлы один за другим. Ари вцепился в спинку кресла, не сводя глаз с монитора. Индикаторы рядом с именами файлов постепенно заполнялись, внутри менялись цифры, но пока ни один процесс восстановления не дошел до ста процентов.

– Похоже, не получается, – признался огорченный Малансон.

– Вот черт…

От напряжения Ари заметался по кабинету, словно лев в клетке.

– Ну что?

– Погоди! – раздраженно отмахнулся швейцарец.

И тут Ари застыл перед окном:

– Проклятье!

– Что еще?

– Перед входом остановилась полицейская машина.

Малансон побледнел. Он лихорадочно застучал по клавиатуре, пока на экране не развернулось окно с видео. Это оказалось изображение с камеры наблюдения на посту охранника. Было видно, как тот говорит с двумя полицейскими, потом встает и указывает в сторону лифта.

– Твою мать! Надо валить отсюда, Ари!

– Нет! Мне нужны эти чертовы файлы!

– Если нас застукают, мы окажемся в полном дерьме, Маккензи! В полном! Здесь тебе не Франция…

– Да насрать! Мне нужны эти файлы!

Швейцарец вскочил и треснул кулаком по столу.

– Шевелись! – приказал он компу, не отрывая взгляда от видео с камеры, на котором было видно, как полицейские продвигаются по зданию.

Они только что вошли в лифт. И с минуты на минуту будут на их этаже.

И тут раздался пронзительный сигнал.

– Он восстановил только один файл, – пояснил швейцарец. – Немного, но хоть что-то.

– А что именно?

– Нет времени смотреть, я его скопирую и пошли отсюда. Идет?

– Идет.

Малансон вытащил из чехла сверхтонкий «мак» и подключил его к компьютеру Сандрины Мани.

– Ты чего? – удивился Ари. – Разве нельзя перекинуть его на флэшку?

– Я перекидываю не только твой файл, но и то, без чего нам отсюда не выбраться.

Он поколдовал над своим «маком», отсоединил его, закрыл приложения в компьютере Мани и знаком предложил Ари следовать за ним. Озадаченный аналитик подчинился.

Жером шел, не сводя глаз со своего ноута, который держал перед собой, словно компас. В углу монитора между многочисленными камерами слежения перемещались четыре прямоугольника. В нижней части экрана были раскрыты планы здания.

– Они только что вышли из лифта, – произнес Малансон, останавливаясь. – Возвращаемся. Если оба пойдут прямо, у нас есть шанс выбраться через аварийный выход.

– Легавые преследуют легавых, – усмехнулся Ари. – Даже смешно…

– Это не смешно, Ари. Если меня из-за тебя выпрут с работы, ты – труп.

Они пошли обратно, не сводя глаз с монитора, свернули в длинный коридор. Миновали несколько противопожарных дверей, как вдруг озадаченный швейцарец замер на месте.

– Теперь я вижу только одного, – он указал на один из прямоугольничков.

В тот же миг Ари схватил друга за плечи и грубо втолкнул его в чуланчик справа от себя.

– Ты чего? – возмутился Малансон.

Ари зажал ему рот и, вытаращив глаза, знаком велел ему замолчать.

Через пару секунд в коридоре совсем рядом с ними раздались шаги. Решительной походкой кто-то стремительно приближался к их укрытию. Ари вжался в стену. Он перехватил панический взгляд Жерома.

Звук становился все громче. Полицейский вот-вот будет здесь. Ари коснулся рукоятки револьвера. Малансон кинул на него дикий взгляд и поднес палец к виску, словно говоря: «Рехнулся?»

Ари пожал плечами и убрал оружие. Полицейский миновал их дверь… и пошел дальше, не останавливаясь.

Маккензи перевел дух. Они слышали, как шаги медленно удаляются. Переждали еще несколько секунд, пока Малансон не нарушил молчание:

– Слава богу, он пошел в другую сторону. Сейчас или никогда!

Они вышли из чуланчика и друг за другом двинулись в противоположный конец длинного коридора. Жером в последний раз взглянул на свой «мак», закрыл его и убрал во внутренний карман.

– За этой дверью есть аварийная лестница, – объяснил он.

Они спустились, перескакивая через ступеньки. Внизу они убедились, что путь свободен, и бросились в машину Малансона. Взвизгнув покрышками, она сорвалась с места.

– Имей в виду, парень, это в последний раз! – воскликнул швейцарец, мчась к центру Женевы.

– Спасибо, Жером.

Они проехали еще несколько минут, затем агент САП припарковал свою машину на небольшой аллее. Он покачал головой и вдруг расхохотался.

– Ну, Маккензи, вечно ты во что-нибудь вляпаешься!

Ари пожал плечами:

– Так что с этим файлом?

Швейцарец вытащил из сумки сверхтонкий ноут.

– Понятия не имею. Мне неизвестно это расширение. Но файл большой, так что это точно не текст. Здесь картинка, видео или звук.

– А открыть его ты можешь?

– Нет, но могу его переконвертировать.

Малансон включил «мак» и повозился несколько минут. Он пробовал так и сяк, пока, наконец, не взглянул на Ари с довольной улыбкой.

– Порядок…

– Получилось?

– Да.

– Так что там?

– Цифровая запись разговора.

– Как это?

– Есть устройства, позволяющие записывать разговоры в виде файлов. Похоже, Сандрина Мани сочла необходимым сохранить этот диалог в директории «Проект Рубедо».

– О’кей. А чей это разговор?

– Почем я знаю?

– Послушать его можно?

– Давай сюда свой телефон.

Ари нахмурился:

– Зачем?

– Так ты хочешь послушать разговор или как?

– Хочу.

– Тогда давай сюда мобильный.

Под насмешливым взглядом Жерома Ари вытащил свой телефон.

– Ну и ну. Где ты откопал эту реликвию?

Маккензи пожал плечами:

– По нему можно звонить, а больше мне и не надо.

Швейцарец извлек из телефона карту памяти и вставил ее в ноут. Скопировал файл и вернул аппарат Ари.

– Готово. Теперь файл у тебя на телефоне. Можешь спокойно слушать его через наушники. А теперь проваливай.

– Ты меня прогоняешь?

– В точку, Ари. За сегодняшний вечер мы и так совершили достаточно правонарушений, и мне не особенно хочется, чтобы нас видели вместе. Скажи спасибо, что вообще уносишь ноги. Все, пошел вон.

Маккензи дружески хлопнул его по плечу и вышел из машины.