Текст книги "Соборы пустоты"

Автор книги: Анри Левенбрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

115

На следующий день, едва добравшись до Парижа, Ари не смог дозвониться Мари Линч. После ее последнего звонка в Эквадор он ничего о ней не слышал и уже начинал беспокоиться.

Все еще осунувшийся, с перевязанной рукой, Маккензи торопливо вышел из дома, где жила Мари. Предположив, что она попросту не хотела отвечать на его звонки, он отправился к ней и, когда на его стук никто не откликнулся, в панике взломал дверь, но в квартире никого не оказалось. Оставалась последняя надежда: молодая женщина могла быть в квартире своего отца, Чарльза Линча, в нескольких кварталах отсюда.

Спеша по залитым солнцем парижским тротуарам, Ари невольно вспоминал все, что ему довелось пережить за последние несколько месяцев. Даже не верилось, что все закончилось.

В ЦУВБ он до сих пор не вернулся, да ему и в голову не пришло тянуть одеяло на себя, так что все лавры достались агенту ССЦ. В глубине души Ари был только рад, что не ему, а бельгийцу придется составлять нескончаемые рапорты и проходить через бесчисленные опросы.

Впрочем, события разворачивались быстрее, чем они предполагали. Всего через несколько часов после задержания замгенсека французского министра внутренних дел арестовали у него дома как раз в тот момент, когда он собирался скрыться. Для Ари это было едва ли не важнее всего. Конечно, Доктор был опасным преступником и «просветленным», но Ари не мог не понимать, что заместитель генерального секретаря и министр в конечном счете причиняли еще больший вред, потому что прикрывались общественными институтами и злоупотребляли доверием, оказанным им целыми нациями.

Одно он знал наверняка: годами копившееся возмущение против министра наконец-то улеглось в его душе, и это давало повод для особого удовлетворения. Раз в кои-то веки правосудие оказалось на его стороне.

Что до Робертса, то он, без сомнения, проведет остаток жизни за решеткой.

И наконец, всего через несколько часов после того, как СМИ узнали о скандале, было принято решение о роспуске МФП. Последствия наверняка окажутся катастрофическими для имиджа гуманитарных ассоциаций. И это, безусловно, позволит навести хоть какой-то порядок в их деятельности.

Разумеется, останется еще много вопросов и белых пятен. Все ли сообщники Вэлдона будут опознаны и арестованы? Он получал поддержку от многих неизвестных меценатов, и вряд ли когда-нибудь удастся составить их точный список. Кому отойдут территории, захваченные МФП? Действительно ли существуют, как предполагали члены «Summa Perfectionis», значительные запасы таинственного кристалла Рубедо? И, если это так, как бы повлияло их открытие на геополитическое будущее планеты? Или образец, имевшийся у Вэлдона, был уникальным? Во всяком случае, завзятому скептику Маккензи гипотеза об обломке метеорита, выдвинутая Эриком Левином, представлялась наиболее вероятной.

Странные обстоятельства смерти Доктора вряд ли найдут общепринятое объяснение. Те, кто верит в дьявола, увидят в этом еще одно доказательство явления самовозгорания, которое грозит человеку, нарушившему договор с Сатаной, и прочей бредятины. Что лишь будет способствовать созданию легенды об августейшем просветленном Вэлдоне. Ученый высказал бы другие предположения, нашел бы рациональное объяснение, связанное с фотогальваническими свойствами кристалла, вызвавшего взрыв водорода, содержащегося в клетках человеческого тела… «Что-нибудь в этом роде», – подумал Маккензи.

По правде сказать, все это уже не слишком его занимало. Сейчас его интересовало одно: найти Мари Линч. Она, вероятно, глубоко потрясена. Ничего удивительного, учитывая ее тяжелую болезнь, убийство отца на другом конце света и то, как ею манипулировал ССЦ, размышлял Ари. К тому же здесь есть и доля его вины.

Оказавшись рядом с домом, он собрался с духом. Он и сам не знал, что ей скажет. Стоит ли им продолжать встречаться? Вероятно, ей хотелось бы изменить свою жизнь, начать все сначала. Пусть даже в те минуты, которые они провели вместе, их связывало искреннее чувство, все же их отношения не имели будущего… Но он не может просто исчезнуть из ее жизни, не выразив ей хоть какое-то сочувствие или даже благодарность. В конце концов, именно ее последний звонок помог им найти Вэлдона.

Морщась от боли в израненном теле, Ари взобрался по лестнице. Затем позвонил в дверь квартиры Чарльза Линча.

Никто не ответил. Он позвонил снова. Опять ничего. И тут его охватило дурное предчувствие. Убедившись, что никто не идет по лестнице, он решился выбить дверь. Не слишком деликатный поступок, но ему не до церемоний…

После второго удара ногой старая дверь поддалась. Ари осторожно вошел в прихожую.

– Мари? – позвал он неуверенно.

Никто не ответил. Он заглянул в пустую гостиную, потом в кабинет. Там ее тоже не оказалось. Коснувшись пальцами книжного шкафа, он вспомнил мгновения, которые они провели вместе, роясь в компьютере геолога. Прошло всего-то несколько дней, а казалось – целая вечность.

Он вышел из кабинета и направился к спальне. Вроде бы все в порядке. Постель застелена. Все на месте. Может, Мари уже давно сюда не заходила.

Вернувшись в коридор, Ари заметил свет под дверью ванной. У него перехватило горло.

Он бросился вперед и тихонько постучал по стенке:

– Мари? Ты тут?

Осторожно толкнул дверь. То, что он увидел, поразило его, словно удар тока. А ведь он ожидал чего-то подобного. Но разве можно подготовиться к жестокой правде?

Молодая женщина лежала в ванной, голая и неподвижная: кожа уже посинела, голова закинута назад, глаза уставились в потолок, а правое, рассеченное запястье испачкано красным. Рядом на полу в луже крови валяется пустая бутылка из-под водки.

Ари медленно соскользнул по двери на пол и, скорчившись, обхватил голову руками.

Этот последний удар добил его. Уничтожил окончательно. И здесь, в тишине и зловещей белизне тесной ванной комнаты, он заплакал, зарыдал так сильно, что понял: он оплакивает не только Мари, но и все остальное. Поля Казо, Лолу, никчемность этого затянувшегося расследования, завершение которого, в сущности, не принесло ему никакого удовлетворения.

Сотрясаемый рыданиями, он страдал от мучительного одиночества и чувства опустошенности, заброшенности. От ощущения пустоты. Казалось, не осталось никого и ничего, на что он бы мог опереться. Кшиштоф на другом конце света, Ирис рядом с братом, ЦУВБ для него больше ничего не значит, а Лола… Лолу он потерял так давно!

Прислонившись спиной к двери, с мокрыми от слез руками, он узнал горько-соленый вкус депрессии, своей давней спутницы, которая на самом деле не покидала его никогда.

116

Укрывшись в первом попавшемся баре, Ари приканчивал одну порцию односолодового за другой, пока взгляд официанта не стал откровенно осуждающим. Подвыпивший, он все же пересек Париж за рулем кабриолета MG-B, утонув в музыке со своей неизменной кассеты. Из динамиков вырывался пронзительный голос Брюса Спрингстина:

 
Baby this town rips the bones from your back
It’s a death trap, it’s a suicide rap
We gotta get out while we’re young
Cause tramps like us, baby we were born to run. [77]77
Нам ломает хребет этот город-вертеп,Мы в ловушке у смерти, поющей свой рэп.Прочь отсюда, пока еще молоды мы,Нам побеги с тобою, дружок, суждены.Перевод А. Курт

[Закрыть]
 

Он припарковал старую англичанку возле дома у Порт-де-Баньоле. Сюда он приехал не раздумывая, словно необходимость увидеть отца была продиктована инстинктом самосохранения. Выключил двигатель, с трудом выбрался из машины и, цепляясь за перила, поднялся по лестнице.

Нетвердо держась на ногах, Ари потер лицо ладонями и выпрямился. Как обычно, старик, шаркая подошвами, долго подходил к двери.

– Здравствуй, папа.

– Надо все время менять имя, если не хочешь, чтобы тебя обозначили.

Ари тяжело вздохнул. Он закрыл за собой дверь и прошел за отцом в гостиную. Раз в жизни он не исполнил свой ритуал – не стал убираться на кухне, пока Джек Маккензи смотрел телевизор. Вместо этого наполнил два бокала виски и сел рядом со стариком.

– Держи, папа.

– Доктор говорит, мне нельзя пить.

– Доктора все придурки, папа. Держи. В Каол Айла cask strength [78]78
  Бочковое (англ.).


[Закрыть]больше пятидесяти градусов, оно только поднимет нас на новую высоту.

Шутка заставила семидесятилетнего старика улыбнуться. После чего с пресыщенным видом он включил телевизор.

– Как ты себя чувствуешь, папа?

– Раскрытым и заподозренным в реформаторских и мессианских наклонностях.

– Ты меня достал. Не надо все время пялиться в телевизор. Лучше бы пошел прогулялся, погода отличная.

– Я говорю все шиворот-навыворот, чтобы сказать что-нибудь настоящее.

Ари пожал плечами и отпил глоток виски, поудобнее устраиваясь в кресле. Голова кружилась, но это ощущение нельзя было назвать неприятным. Здесь он, по крайней мере, чувствовал себя на своем месте. В правильном месте. Возможно, единственном, которое способен выносить. Безумие отца даже успокаивало его – таким оно было верным и неизменным.

Наконец Джек выключил телевизор и посмотрел на сына:

– Ты схватил убийцу Поля?

На этот раз Ари едва ли не пожалел, что отец задал ему осмысленный вопрос. Уж лучше бы продолжал молчать.

– Да, папа… В каком-то смысле.

– То есть?

– Он мертв.

Старик кивнул:

– Значит, тайна Виллара в безопасности…

Борясь с опьянением, Ари подвинулся поближе к отцу:

– Нет, папа, все шесть страниц давно уже найдены, и…

– Да-да, про шесть страниц я все знаю. Ари, я еще не совсем впал в старческий маразм. Я сумасшедший, но это не то же самое. Нет. Я говорю про седьмую страницу.

Ари нахмурился:

– Седьмая? Какая еще седьмая страница?

По лицу старика скользнула улыбка:

– Тссс…

– Какая седьмая страница, папа?

Джек оперся о подлокотники кресла и медленно встал. В своем поношенном халате он с усилием пересек комнату и открыл ящик под телевизором. Плохо соображавший Ари проводил его озадаченным взглядом.

Бурча что-то себе под нос, Джек порылся в ящике и наконец извлек из него большой пожелтевший конверт, вернулся и протянул его сыну.

Аналитик медленно открыл конверт, изумленно поглядывая на отца:

– Что это такое?

Вместо ответа старик снова сел в кресло, взялся за пульт и включил телевизор.

Ари дрожащими пальцами вытащил старый пергамент, стараясь его не повредить. Он тут же узнал руку Виллара из Онкура, а вверху страницы – знак ложи компаньонов долга, в которую входили его отец и Поль Казо: «L:. VdH:.». Он не поверил своим глазам.

– Как получилось, что мне никто не сказал о существовании этой страницы? И почему… ты не говорил мне, что она у тебя, папа?

Ответа не последовало. Джек снова погрузился в дивный мир своего неврологического слабоумия.

– Я… я считал, что ты давно покинул ложу и все бросил, – настаивал Ари. – Как вышло, что…

Он не закончил фразу, осознав, что больше ничего от отца не добьется.

Смирившись, он опустил взгляд и рассмотрел старинный пергамент. От виски у него перед глазами все расплывалось, и несколько раз он сморгнул.

В отличие от шести остальных страниц на этой не было никакого текста на средневековом пикардийском диалекте. Ни единой надписи. Только рисунок.

И этот рисунок представлял собой не что иное, как звездную карту. Обычную звездную карту, какой ее себе представляли в XIII веке.

Ари прикусил губы. Он не был уверен, что понимает смысл этой седьмой страницы. Наверное, этот тот самый документ, который так отчаянно искал Доктор. Что же он означает? Какое тайное послание Виллар из Онкура хотел передать потомкам при помощи этого жалкого наброска?

Он осторожно убрал пергамент обратно в конверт и обхватил голову руками.

В тот же миг его отец снова поднялся и встал перед ним, протягивая руку. Слегка удивленный, Ари вернул ему конверт. Не говоря ни слова, старик повернулся и направился к телевизионному столику, чтобы положить пергамент на место, словно какой-нибудь иллюстрированный журнал. Вернувшись в свое кресло, он с отсутствующим видом снова погрузился в созерцание эстрадного шоу.

Какое-то время Ари просидел задумавшись. Под влиянием виски и нереальности этой сцены он не был вполне уверен, а не снится ли ему все это. И вдруг у него вырвался смешок. Принцип бритвы Оккама.Самое простое решение… Смысл всего происходящего внезапно показался ему очевидным.

Он представил себе физиономию Вэлдона при виде этого документа.

Это почти смешно. Кристалл происходил не из полой Земли.

117

Взъерошенный, в белой рубашке с расстегнутым воротом и застиранных джинсах, Ари, сунув руки в карманы, поднялся по улице Турнель. Уже почти вечер. Воздух мягкий. Люди вокруг улыбаются – на его вкус даже чересчур.

Как всегда, он остановился на тротуаре напротив маленького книжного магазина с зеленым фасадом. И тут же увидел за витриной силуэт Лолы. Ее темные волосы, ее хрупкие плечи.

Он долго наблюдал, как она расхаживает по магазину, разговаривает с покупателями, расставляет книги по полкам. Она была в своем собственном мире. А он – не совсем в своем.

Ему хотелось войти, поговорить с Лолой, выложить ей все без остатка, все, что скопилось у него на душе. Но потом он передумал.

Время еще не пришло.

Однажды, он знал, он переступит через этот порог, и больше никто и ничто не сможет его удержать. Ни денди кинооператор, ни тревога, ни страх перед будущим. Он забудет обо всем на свете. И тогда он похитит ее. Увезет с собой. Далеко. Далеко отсюда и от того, чем они были. Потому что все остальное утратит значение. И он знал, что это она. Это они.

Но пока время еще не пришло.

118

Завороженные пустотой, мы творим безумства.

Мы проводим жизнь, пытаясь заполнить пустоты – у каждого они свои. Строим соборы, храмы во имя богов, с которыми нам не суждено встретиться. Роем землю, чтобы найти клады, которых не существует. Режем себе вены во имя неясного чувства.

И в этом, возможно, волнующая красота человеческой природы. Упорство, с каким мы заполняем пустоту, которая однажды поглотит нас всех.

Это присущее всем нам упорство и делает меня твоим братом, твоим спутником.

Благодарности

Этот роман создавался с января 2008 года по май 2009-го между баром «Сансер» в парижском квартале Абесс, красноземами Сен-Шиньяне и солнечным покоем островов Карибского моря. И как всегда, страшась одиночества, словно пустоты, я искал советов и вдохновения у тех, кто оказался рядом. Список людей, которых я должен поблагодарить, выйдет немного длинным.

И прежде всего благодарю тех, кто оказал мне в работе над «Соборами пустоты» поистине неоценимую помощь: Фабриса Маца, Жана Франсуа Дована, Патрика Жан-Батиста, Арно Аллегре и тех сотрудников разведслужб, которые просили не называть их имен, но поймут, что я говорю о них…

Также я признателен всем сотрудникам издательств «Фламмарьон» и «Ж’э лю», особенно Стефани Шеврие, Жилю Аэри и Каролине Ламули.

А еще семье: JP&C, Pich&Love, Сент-Илерам и клану Уормби.

Ну и, конечно, друзьям: «Лиге Воображаемого», моим товарищам из Канадской ассоциации врачей скорой помощи, из «Шато Пигаль», братьям Сешан, Иву Рагаццоли и его шайке, Бенедикт Орьон & Марион Легуастер, Себастьяну Друэну, Тифени Шёэр, верноподданным Монморанси-Люксембург и, above all, [79]79
  Прежде всего (англ.).


[Закрыть]всем мушкетерам издательства «Бражелон».

Музыкантам, которые выходят со мной на сцену, Гарри, Жану, Селине и Тиму (myspace.com/travaillermoins), и тем, с которыми я всегда рад быть рядом: рок-группе «Келкс», ЛуизА, Николя Вита, Клое Рубино и Бенуа Доремю.

И наконец мысленно посылаю нежнейший привет трем моим солнышкам: фее Дельфине, принцессе Зоэ и дракону Эллиоту.

Об авторе

Француз Анри Лёвенбрюк – рок-певец, композитор и блистательный автор фэнтези, приключенческих романов и триллеров, переведенных более чем на 15 языков. Роман «Завещание веков» поставил его в один ряд с такими корифеями, как Умберто Эко и Дэн Браун, чей знаменитый «Код да Винчи» был издан в том же году. Серия триллеров, посвященных «гадкому утенку» госбезопасности Ари Маккензи, мгновенно завоевала признание и любовь читателей. В 2011 году Анри Лёвенбрюк стал кавалером ордена Искусств и изящной словесности.

О романе

«Соборы пустоты» – умный эзотерический триллер а это большая редкость. Масонским триллером его не назовешь, хотя автор – масон и этого не скрывает.

Petits potins de La Foire du Livre

Этот роман завораживает…

Vol de Nuit

Лёвенбрюк достигает главного – он от начала до конца держит читателя в напряжении, причем делает это исключительно умно и элегантно.

Lanfeust Magazine