Текст книги "Сплошной разврат"

Автор книги: Анна Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27
ВАСИЛИЙ

Идея свозить Ольгу Алешину в пансионат «Роща» посетила коротко стриженную голову капитана Коновалова от безысходности. Цель понятна – посмотреть, как поведет себя фигурантка на месте совершения убийства, или, если сама Ольга не причастна к преступлению, помочь ей восстановить в памяти тот злополучный вечер. Василий неоднократно убеждался, что, оказываясь на месте совершения преступления, свидетели вдруг вспоминали много такого, чего никак не могли припомнить в условиях отделения милиции или в МУРе. Почему-то милицейские интерьеры у многих начисто отбивали память.

Дорога в «Рощу» заняла чуть более сорока минут. Ольга пребывала в откровенно плохом настроении, и ни на анекдоты, ни на истории из разряда «Рассказы бывалого сыщика» никак не реагировала. Ей затея с поездкой за город с самого начала казалась бессмысленной, но Василий настоял, и Ольга вынужденно подчинилась.

Сначала сыщикам резкое нежелание Ольги проехаться в «Рощу» казалось подозрительным, но по приезде на место Василий понял, почему Ольга так не хотела вновь появляться здесь. Ей предстояло заново пережить тот унизительный вечер. Одно дело, когда ты переживаешь дома и одна. И совсем другое дело, когда тебя заставляют еще раз смотреть на ту же дорогу, на тот же пансионат, заставляют выходить на этот проклятый балкон, да еще под присмотром двух посторонних мужиков.

Леонид сразу понял деликатность положения и загрустил. Но следственный эксперимент – штука довольно жестокая, ничего не поделаешь.

– Итак, – начал Василий, когда они поднялись в номер к Алешину, – вы зашли сюда примерно в половине десятого?

– Да, примерно.

– И что потом?

– Собрала вещи. Он любит все разбрасывать. Потом вышла на балкон.

– И? – Василий спрашивал, но ему было стыдно.

– Сначала услышала стоны. – Лицо Ольги окаменело, и голос тоже звучал безжизненно. – Сначала подумала – кому-то плохо?

– А потом?

– А потом увидела, что, наоборот, хорошо.

– Ладно. – Василий махнул рукой. – Извините меня, я вижу, как вам неприятно вспоминать тот вечер. Пропустим сцену с вашим мужем. Меня больше интересует, что случилось потом.

– Ничего. – Ольга тоскливо посмотрела на Василия. – Мы не можем уйти отсюда? Хотя бы с балкона?

– Конечно, конечно, – засуетился Леонид. – Давайте спустимся в холл, там вам будет удобнее?

Ольга кивнула с благодарностью, но, когда они расположились в холле, раздраженно спросила:

– Если вам все равно, где со мной беседовать, то зачем вообще вы притащили меня сюда?

– Так положено, – коротко ответил Василий. – Продолжим. Вы ведь не сразу ушли с балкона?

– Нет. Но я не могу вам сказать, сколько времени там пробыла. Я… растерялась и впала в… не знаю, как сказать… в транс, что ли?

– Но что-то происходило в номере убитой?

Ольга молчала.

– К ней никто не заходил? Не звонил? Стук в дверь вы не слышали.

– Мне кажется, она звонила по телефону, – помедлив, ответила Ольга.

– Что значит: «мне кажется»?

– Это значит, что меня уже совсем не интересовало, что она там делает, – с тоской сказала Ольга. – Мне хотелось поскорее уйти, уехать. И я уехала.

– Не вспомните, с кем она разговаривала по телефону?

– Нет. Я не прислушивалась. Помню только, что она смеялась, противно, зло. – Ольга передернула плечами, как будто ее знобило. – Неприятная женщина.

– А когда вы вышли в коридор, там никого не было?

Ольга сморщила лоб, вспоминая:

– Кто-то шел мне навстречу, но я почти бежала и не смотрела по сторонам.

– Описать его сможете?

– Нет. Можно сказать, что я его не видела.

– Мужчина, женщина? – Теперь Василий смотрел на Ольгу с мольбой.

– По-моему, мужчина. Судя по походке. Он, – Ольга задумалась, – он… знаете, он тоже был взволнован.

– Почему вы так решили?

– Такие торопливые нервные шаги. Походка тоже может быть раздраженной. – Ольга встала и попыталась изобразить, как шел встреченный ею человек. – Нет, не получается. Вот как-то так. Неуравновешенно, сердито.

– Человек в таком состоянии способен на неадекватные поступки? – спросил Леонид.

– Наверное. – Ольга пожала плечами. – Но я точно знаю, что на убийство в принципе способны немногие. Это же очень трудно – убить.

– Да бросьте, – отмахнулся Василий. – Судя по нашей статистике, ничего нет проще.

– Скажем так – нормальный человек убить не может, – пояснила свою мысль Ольга.

– Девяносто три процента убийц признаются вменяемыми, – опять возразил Василий.

– Вменяемый и нормальный – вещи разные, – не сдавалась Ольга.

– Не судите по себе, – осторожно сказал Василий. – Разные бывают обстоятельства.

– Да. Но я ее не убивала. Да и за что? За то, что мой муж – такая дрянь? Она здесь ни при чем. На ее месте могла оказаться любая другая женщина. – Ольга горько усмехнулась. – Всех не перевешаете, так, кажется? А свинья лужу всегда найдет.

– Все-таки вы слишком строги к своему мужу, – поежился Василий. – Мужики не виноваты – это все мать-природа. Тысячи женщин прощают своих неверных мужей.

– Конечно, – улыбнулась Ольга. – И правильно делают. И я бы простила. Разница в том, что они не видели всего собственными глазами. А от этого зрелища, знаете ли, очень трудно избавиться.

Грустная получилась поездка.

Василий расчувствовался, впал в сентиментально-тоскливое настроение, вспомнил о Сане, о ее детской ревности к Зине, о бедном Алешине и о несчастной Ольге. Ольга, такая милая женщина. Нет, не похожа она на убийцу. А кто похож?

В отделе их дожидался Гоша.

– Как съездили? – весело спросил он. – Как осенний пейзаж? Прекрасен ли? Надышались кислородом? Свежий воздух, свежий воздух, ты не вейся надо мной… О! Сейчас стихи получатся.

– Разве что стихи, – вздохнул Леонид. – А так – дохлое дело. Абсолютно дохлое, начальник.

– Неужели ничего не вспомнила? – удивился Гоша. – Это подозрительно. На месте преступления у свидетелей обычно наступают просветления.

– Вспомнила, что ей навстречу бежал нервный мужик, – сказал Василий.

– И все?

Василий уже открыл рот и собрался ответить, но не успел – дверь распахнулась, и в отдел шумно ввалилась Дуня Квадратная.

– Безобразие! – с порога провозгласила она. – Что за порядки у вас?! Никого не впускают, козьи рожи корчат. Развели тут.

– Но вы же прошли, – мягко возразил Гоша. – Кстати, хотелось бы знать – как? Не уголовный розыск, а проходной двор.

– Я-то всюду пройду, – сказала Дуня, – а вот обычный человек плюнет, развернется и не станет иметь с вами никаких дел.

– Обычные люди сюда не ходят, – хихикнул Леонид. – Все больше – грабители и убийцы.

– Да? Сами приходят? Очень мило с их стороны. – Дуня повернулась к Василию и сообщила: – У нас неприятности.

– Что? – Василий приподнялся в кресле. – Что-то с Саней?

– Именно! – Дуня обвела всех возмущенным взглядом. – Она рехнулась.

– Как?

– Боюсь, что сильно. Сегодня она вытворяла что-то невообразимое. Сначала она приперлась в фонд Трошкина, вслед за мной. Представляете, Василий, я сижу в приемной, жду этого гада, а он появляется под ручку с Саней.

– Под ручку? – нахмурился Василий.

– Именно.

– Извините, – вклинился в разговор Гоша, – нельзя ли узнать предысторию?

– Это наш следователь Георгий. А это коллега Сани – Дуня Квадратная. Саня сейчас у нее живет, – пояснил Василий.

– Как же, как же. – Гоша вскочил и расшаркался. – Наслышан. Вы ведь звезда нашего публицистического склона?

– Безусловно, – кивнула Дуня. – Первой величины. Я сегодня выполняла важное оперативное задание – шантажировала Трошкина. Приезжаю в фонд, а через двадцать минут туда является Санька. Несет полный бред – про подружку свою, про ее мужа, про парикмахерскую.

– Зачем она приехала в фонд? – удивился Леонид. – Она же собиралась в «Секс-моду».

– Вот именно! – с яростью подхватила Дуня. – Мы утром все обговорили до мелочей. Но слушайте дальше. Ушли мы с Трошкиным беседовать, а она осталась болтать с секретаршей. Выхожу из кабинета через десять минут – Санька все еще там и зачем-то нарядилась в парик, надела очки и закуталась в зеленый плед – ну, во все то, в чем она изображает Резвушкину.

– Она что, с ума сошла? – изумился Леонид.

– В этом нет никаких сомнений, – кивнула Дуня. – Ее надо немедленно отловить и изолировать.

– А где она сейчас? – растерянно спросил Василий. – Где ее ловить?

– Наверное, в «Секс-моде», – предположил Леонид. – Она ведь туда собиралась.

– С чего бы? – грубо оборвала его Дуня. – Планы у нее, судя по всему, резко изменились, и куда она поперлась – фиг угадаешь. Я хотела перехватить ее у фонда и только на секунду зашла в сортир, но ей хватило этого времени, чтобы улизнуть и скрыться в неизвестном направлении.

– Нет. – Василий решительно помотал головой. – У нее наверняка возникли причины так себя повести. Что-то вынудило ее поехать вслед за вами, Дуня. Что-то случилось.

– Допустим, – сказала Дуня тоном, полным сомнения. – Но зачем она нацепила парик в приемной Трошкина? Она же тем самым полностью себя выдала. Ничего глупее придумать невозможно.

– Кстати, – вспомнил Леонид, – а что Трошкин? Он согласен вам заплатить?

– Трошкин – хитрый лис, – с уважением сказала Дуня. – Сказал, что согласен, но сейчас у него нет денег. Вешал лапшу на уши, типа: «Слово джентльмена, вы меня знаете, я отвечаю за базар».

– А вы?

– А я – тоже не девочка. – Дуня щелчком выбила из пачки «Беломора» папиросу. – Дала ему два дня на сбор средств, и ни минутой больше. Он пытался прикидываться овцой, надувал губки: «Людям надо доверять». А я объяснила, что высшая степень доверия – это стопроцентная предоплата. Вот, собственно, и все.

– Негусто. Опять ничего не понятно, – вздохнул Леонид. – Позвоню-ка я в «Секс-моду». На всякий случай.

Пока Леонид дозванивался в рекламный отдел «Секс-моды», Василий пытался добиться от Дуни подробного, с деталями пересказа того бреда, который Саня несла в приемной Трошкина. Но Дуня от злости ничего вспомнить не смогла.

– Але, – дозвонился, наконец, Леонид. – Танечка, это Леня, помните меня, я приходил по рекламным делам. Помните? Ах, как мило с вашей стороны. А что там поделывает Элеонора Генриховна. Занята? А надолго, не знаете? Ах, посетительница… Кто?! Да, понял, понял, спасибо.

– Что? – Василий аж подпрыгивал от нетерпения.

– Едем, мужики, она там! – заорал Леонид, бросая трубку.

Глава 28
НОРА

Паршивка Резвушкина опоздала почти на полчаса. Нора не без злорадства думала о том, как дергается Трошкин: «Помучайся, дружок, так тебе и надо». Он звонил уже три раза, и каждый раз Нора скорбно сообщала: «Опаздывает».

Она пришла наконец, и Нора опешила от ее нелепого вида. Сотрудницы рекламной службы, с которыми Резвушкина общалась неделю назад, говорили Норе, что выглядит их авторша странновато и одевается безвкусно, но Симкина и представить себе не могла, что секс-бомба и совратительница ведущих политиков страны выглядит настолько по-дурацки.

– Элеонора Генриховна, – представилась Симкина. – Главный редактор.

– Я знаю, – сказала Резвушкина глуховатым голосом.

– У вас красивые волосы, – улыбнулась Нора. – И глаза. Теперь я понимаю, почему каждый встречный мужчина готов распахнуть вам душу.

– Зря иронизируете, – улыбнулась в ответ Резвушкина. – Парик и темные очки помогают спрятаться. Работа у меня опасная, вредная. Так что приходится терпеть временные неудобства.

– Попросить секретаршу, чтобы она принесла вам молока из буфета? – любезно предложила Нора.

– Благодарю, я терпеть не могу молоко.

– А почему парик, а не паранджа, к примеру, или не шляпка с вуалью? – полюбопытствовала Нора.

– Парик – менее экстравагантен, – улыбнулась Резвушкина. – А потом… род моих занятий предполагает… известную вульгарность.

– Это точно! – с чувством согласилась Нора. – Хотя… не до такой же степени.

– Согласна. – Резвушкина рассмеялась. – Скажу вам честно, Элеонора Генриховна, у меня не хватило времени как следует позаботиться о своем фальшивом имидже. Схватила что под руку подвернулось.

– Куда ж вы так спешили?

– К вам. Статья о Трошкине готова, пора публиковать. Здесь о его похождениях в Красногорском крае. Раньше я бы просто отдала ее Светлане, но теперь, увы, этот канал связи не работает. Так что я готова подписать договор о сотрудничестве с вами, – сказала Резвушкина. – И давайте условимся о наших контактах в дальнейшем. Мне не хотелось бы больше приходить к вам… в таком виде. Вы не возражаете, если мои материалы будут приходить к вам по почте? А гонорары я предпочитаю получать на счет в банке. Вот мои реквизиты.

– Простите. – У Норы появилось ощущение, что происходит нечто странное. Что-то не то. – Простите, а как складывались ваши отношения с Григорчук?

– Нормально.

– Я не о том. Она выполняла функции курьера, и все? Брала у вас статьи, приносила вам деньги, и все?

– Нет, скорее она была моим художественным руководителем, – хихикнула Резвушкина. – Заказчиком.

– И статью про Трошки на вам тоже заказала она? Давно?

– Три месяца назад.

Нору наконец осенило. Григорчук не могла «заказать» Трошкина три месяца назад. Тогда их роман только начинался, пребывал в самой романтической стадии. Значит, посетительница врет?

Резвушкина между тем развалилась в кресле, закинула ногу на ногу и принялась чмокать своими ярко-оранжевыми губами (господи, где она только взяла такую отвратительную помаду?).

В дверь громко постучали.

– Я занята! – раздраженно крикнула Нора. – Позже!

Стук повторился.

Симкина вопросительно посмотрела на гостью, но разглядеть, что скрывается за темными стеклами очков, не смогла.

– Что такое?

В дверь протиснулась заведующая рекламным отделом.

– Элеонора Генриховна, – она растерянно развела руками, – там происходит что-то странное. Пришла девушка и говорит…

– Что? Что говорит-то? – поторопила сотрудницу Нора.

– Что она – Резвушкина, – извиняющимся тоном промямлила зав. рекламой.

За дверью послышалась возня, кто-то тихонько взвизгнул, и из-за спины рекламщицы появилась разгневанная девица в рыжем парике и темных очках.

– Что здесь происходит?! – грозно спросила она. – Что, я вас спрашиваю?!

Нора ошарашенно посмотрела сначала на одну, потом на другую Резвушкину и бессильно опустилась на стул:

– А говорят, что клонирование человека запрещено, – тихо пробормотала она. – А сколько вас всего, девочки? Давайте уж все соберемся, а то вы до вечера будете тянуться…

Но последующие события удивили Нору еще больше. Как любил говорить ее племянник: «сплошные непонятки».

Первая Резвушкина стремительно вскочила, бросила папку со статьей на стол и скрылась в комнате для отдыха. Вторая Резвушкина бросилась вслед, но первая предусмотрительно заперла дверь изнутри.

– Выходи! – истошно заорала вторая. – Выходи, тварь! Сейчас мы выясним, кто есть кто!

– Вызовите милицию, – раздалось из-за двери. – Срочно.

– Не надо никого вызывать. – На пороге кабинета стоял старший оперуполномоченный МУРа Коновалов. – Мы уже здесь. Не опоздали?

– А вы откуда? – потрясенно спросила Нора. – Как вы догадались?

– Работа такая, – небрежно отмахнулся Василий. – Служба дни и ночи. Если кто-то кое-где у нас порой… Что случилось, Элеонора Генриховна?

– Спросите что-нибудь полегче, – устало сказала Нора. – Я ничего не понимаю.

И тут Резвушкина-два преподнесла присутствующим очередной сюрприз. Она изо всех сил толкнула старшего оперуполномоченного в плечо и бросилась вон из кабинета.

Капитан Коновалов тоже повел себя странно. Вместо того чтобы мчаться в погоню, он лишь потер ушибленное плечо и вяло пожаловался: «Ну, почему меня все бьют? Не жизнь, а сплошные страдания».

– Догоните ее! – взмолилась Нора. – Скорей!

– Зачем? – удивился Коновалов. – Пусть побегает. К тому же одна-то девушка у вас осталась, что вам их, мариновать, что ли?

Он подошел и постучал костяшками пальцев по двери в комнату отдыха:

– Гражданочка? Милицию вызывали?

Дверь распахнулась, и Резвушкина-первая бесстрашно шагнула в кабинет.

– Пройдемте. – Коновалов крепко взял ее за локоть и повел к двери.

– Подождите! – жалобно крикнула Нора им вслед. – Капитан! Вы не могли бы заставить ее предъявить документы?

– Это нечестно! – возмутилась Резвушкина. – Мы так не договаривались!

– Заставим, заставим, – успокоил Нору Коновалов, – и документы, и все прочее. Она еще пожалеет, что на свет родилась.

– Надеюсь, – тяжко вздохнула Нора. – Бред какой-то.

… Саша хохотала, уткнувшись в живот старшего оперуполномоченного, и он тоже с трудом сдерживал смех, хотя и старался выглядеть предельно суровым.

– А если бы я не успел?! – в который уже раз спрашивал он. – Представь себе – я появляюсь на полчаса позже! Представила?

Саша продолжала всхлипывать и стонать, со стороны могло показаться, что она не смеется вовсе, а горько плачет.

– Ты понимаешь, что могло случиться?! – продолжал Василий.

– Ты ничего не перепутал? – Саша вытерла слезы. – Ты не врач, который мчится к больному с острым аппендицитом. Ну, опоздал бы ты на полчаса… И что? Она убила бы меня, что ли? Я же закрылась на задвижку.

– Там фанерная дверь! Ее бы выбили в два счета! Нет, сразу бы тебя не убили, но потом – обязательно. И с тебя сорвали бы парик, очечки, умыли бы тебя и узнали. А твой драгоценный Трошкин тут же тебя бы удавил.

Из-за угла расхлябанной походочкой вышел Леонид.

– Вы ссоритесь? Он тебя уже до слез довел? То есть все как всегда.

– Только не называй меня лапидусиком, – жалобно попросила Саша. – И не бросай в терновый куст.

– До слез! – Василий взял Сашу за плечи и повернул лицом к Леониду. – Да она умирает со смеху. В отличие от меня, ежики зеленые. Когда она такое вытворяет, у меня отказывает чувство юмора.

– А у меня вообще нет чувства юмора, – пожаловался Леонид, – я просто знаю, что смешно, а что несмешно. Выучил в детстве наизусть.

– Ладно, весельчаки, поедем в контору. Там Дуня твоя дожидается, и Гоша с ума сходит.

– А бандитку вы поймали? – забеспокоилась Саша. – Где она?

– Поймали?! Насколько мне известно, ловил один я, а некоторые, – Леонид с осуждением посмотрел на Василия, – предпочли ошиваться около женских туалетов вместе со своими подружками. Пока я жизнью рисковал, вы здесь хохотали на два голоса. На улице и то было слышно.

– А кто она? – с интересом спросила Саша.

– Некая Елена Краснова, студентка.

– И куда ты ее дел?

– В карман положил. – Леонид похлопал себя по боку. – Притихла чего-то. Наверное, конфетку нашла и грызет.

– Нет, правда, где она? – взмолилась Саша.

– Домой пошла, где же? – удивился Леонид.

– Ты отпустил ее?! – Саша аж подпрыгнула. – Как?!

– А что я должен был с ней делать? В наручники заковать? Или пристрелить на месте?

– Ты должен был ее задержать! – закричала Саша.

– За что? За то, что плохо одевается и носит дурацкий парик? Или за самозванство? Сань, ты меня поражаешь – такой продвинутый в наших делах человек, и несешь полную чушь. Нам нечего ей предъявить и задерживать ее не за что.

– За хулиганство! – Саша начала загибать пальцы. – За нападение на человека! За попытку членовредительства!

– Ой, ой, ой, ой! – Леонид закатил глаза. – Остановись уже. Паспортные данные я переписал, посмотрим, что она за птица. Так мы едем в контору или здесь будем ругаться?

Дуня Квадратная встретила Василия, Леонида и Сашу неласково.

– Явились? – грозно спросила она. – Спасибо, товарищи, что не прошли мимо. Мы с Георгием уже не чаяли… И что говорит эта припадочная в свое оправдание?

– А что мне было делать, Дунечка? – разозлилась Саша. – Я же тебя хотела предупредить, что наш долгожданный убийца все-таки пришел. Я же не могла предположить, что Трошкин меня застукает. А если ты, Дунечка, такая дура, что не поняла ни фига из моего зашифрованного текста, то это не моя вина.

– А зачем ты нарядилась в парик в приемной Трошкина?! – перешла в наступление Дуня.

– Затем, что к приемной приближались адвокат с убийцей. Они бы меня узнали. Я просто спряталась так.

– А почему ты не приехала сюда? Зачем ты поперлась в «Секс-моду»? Зачем?

– Затем, что меня ждала Симкина.

– Подождите. – Гоша постучал карандашом по столу. – Мы не о том. Откуда взялась вторая Резвушкина – вот в чем вопрос. Да еще в таком же прикиде, как Саня.

– Кто знал, что ты едешь в «Секс-моду»? – спросил Василий.

– Дуня. – Саша мстительно ткнула в Квадратную пальцем.

– Что-о? – Дуня вытаращила глаза и принялась хватать ртом воздух, отчего стала мучительно похожа на зеркального карпа. – Что? На что ты намекаешь?

– Ну и Симкина, конечно, знала, – пошла на попятный Саша. – И, надо полагать, ее сотрудники.

– Вот! – Гоша поднял вверх указательный палец. – Вот! Они кому-то сказали, что ты приедешь. Более того, они тебя описали: рыжий парик, очки, яркий макияж. Вопрос – зачем? Предлагайте варианты.

– Судя по тому, как она себя вела – ей поручили просто сорвать с Сани маску, – предположил Леонид.

– Вероятно, не только, – задумчиво проскрипел Гоша. – Я думаю, еще заронить сомнение в душу Симкиной. Поди разберись – какая из двух настоящая? И кого из них можно печатать? До последнего времени Резвушкина работала качественно, никто из ее жертв не подал в суд, не привлек журнал к ответственности за клевету. Но если напечатать статью псевдо-Резвушкиной, то можно влететь на приличную сумму. Так? А значит, мы опять уперлись в наших любимых Трошкина и Иратова. Им, и только им выгодно не допустить публикации заявленных статей. Давайте подведем итоги. Итак, событий, требующих осмысления, ровно два. Первое: человек от Трошкина приходил к Дуне. Второе: студентка Краснова пыталась разоблачить Саню. Она узнала о том, когда Саня будет у Симкиной, и устроила спектакль. Наши действия?

– Запереть Саню на ключ и поставить у дверей вооруженную охрану, – предложил Василий.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – поморщился Гоша. – Что ты пристал к девочке? Она оказалась жертвой обстоятельств, вот и все.

– Потому что он сатрап и жандармская морда, – грустно сказала Саша. – Ему бы всех запереть.

– Маловероятно, что кто-то из сотрудников «Секс-моды» сообщил Трошкину или Иратову, когда придет Резвушкина, – продолжил Гоша. – Все-таки там достаточно замкнутая среда, не связанная с политическими сферами. Женский мирок. Скорее всего, сама Симкина проболталась. Кому? Думаю, Иратову, потому как с Трошкиным у нее напряженные отношения. Так что первая задача ясна – растрясти Симкину и заставить ее вспомнить, кому она рассказала о посетительнице. Капитан Коновалов, без сомнения, с блеском справится с этой задачей. Задача вторая – прошерстить окружение студентки Красновой и выяснить, с кем из наших фигурантов она была связана. Это мы поручим лейтенанту Зосимову.

– Я-то что, я – пожалуйста, но вряд ли она сама знает, кто ее нанял, – пожал плечами Леонид. – В таких щекотливых ситуациях переговоры ведутся через третьих лиц.

– Но попробовать нужно, – сказал Гоша. – Сложнее с Дуней. Угадать, что задумал Трошкин, трудно. Зачем он присылал человека по имени Жора к вам домой?

– Чтобы убить ее, – страшным голосом пробасила Саша. – И съесть.

– Вряд ли, – покачал головой Гоша. – Но какую-то игру против Дуни он начал. Поэтому я бы не к Сане, а к Дуне приставил вооруженную охрану. Мало ли что…

– Отлично, – оживился Василий. – Я мог бы пожить с девочками.

– Да! – страстно воскликнула Дуня.

– Нет! – гневно крикнула Саша.

– И еще одно – Сане придется объяснить Трошкину свой маневр с переодеванием. Секретарша Марина, скорее всего, уже рассказала ему о странном поведении Сани в приемной. А Трошкин, как минимум, может знать, в каком виде нью-Резвушкина расхаживает по городу. К тому же мы не исключаем, что именно он подослал другую Резвушкину в «Секс-моду». Что будешь делать, Санечка?

– Чем наглее, тем лучше, – задумчиво сказала Саша. – Он сам всегда прется напролом, и мы поступим так же. Поеду сейчас в фонд и явлюсь к нему в парике и в очках. Типа розыгрыш. Ха-ха, ха-ха. Скажу, что чутко откликаюсь на веяния современной моды.

– И что, по-твоему, он подумает? – ехидно спросил Василий.

– Сначала, скорее всего, ничего, ему просто не до мыслей будет. А потом я объясню, что играю в Резвушкину.

– А зачем? Он же спросит тебя – зачем?

– Затем, что мне страшно интересно, действительно ли она существует или некие самозванцы пытаются занять ее вакантное место. Правдоподобно?

– Не очень, – покачал головой Василий.

– А ты придумай что-нибудь получше!

– В принципе идея неплохая, – задумчиво сказал Гоша. – Трошкин, разумеется, растеряется и, конечно, попытается найти в Санином поведении второе дно. Но какое? Что он может предположить?

– Что она его провоцирует, – сказал Леонид. – Прочитала в «Секс-моде» о том, что готовится статья о Трошкине, узнала от своих знакомых в этом журнале, как выглядит Резвушкина, и решила посмотреть, какую реакцию Трошкин выдаст на психическую атаку.

– Вот и пусть, – обрадовался Гоша. – У нас все расследование проходит под жизнеутверждающим девизом: всех пугать, всем нервы трепать. Главное, чтобы Трошкин не связал Саню с Дуней.

– Не нравится мне все это, – мрачно заметила Дуня. – За версту несет самодеятельностью.

– Ладно. – Саша решительно встала. – Пока мы не передрались, поеду я к Александру Дмитриевичу, тезке моему любимому. А то все эти разговоры: «ах, все плохо, все очень плохо, все еще хуже» никогда добром не заканчиваются.

– Подожди! – Дуня вдруг оживилась и подобрела. – Подожди! Я знаю, как надо поступить, чтобы все выглядело правдоподобно. Тебе надо явиться в таком виде не только к Трошкину, но и к Иратову. Шутить – так шутить со всеми. О том, что ты была и у того, и у другого, сразу станет известно обоим. И оба успокоятся – приятней, согласись, когда третируют не тебя одного, а еще и товарища.

Гоша расхохотался и показал Дуне большой палец – молодец!

– Так я пойду? – Саша тоже повеселела. – С кого начать?

Василий ловко перехватил Сашу у двери:

– Я с тобой!

– Ты что, с ума сошел? Что ты Трошкину скажешь?

– Я буду прятаться за углами.

Саша скептически окинула Василия взглядом:

– Нет таких углов, которые могли бы скрыть тебя целиком. Пузо все равно будет торчать.

Василий вынужден был согласиться:

– Да, спрятаться там трудно. Но я умоляю тебя – осторожнее. Очень тебя прошу. Чуть что не так – немедленно звони.

– Да что не так-то? – удивилась Саша. – Ты меня как на фронт провожаешь. Не станут же они меня убивать при всем честном народе.

Саша ушла, а вскоре засобиралась домой и Дуня.

– Дверь никому не открывать, – напутствовал ее Гоша. – Ни-ко-му. Пока Василий не приедет, сидите, Дуня, как мышь. Лучше и к телефону не подходите.

– Что значит – сидите как мышь? – удивилась Дуня. – Мыши вообще сидеть не умеют, они же не люди и не собаки. Я уже не говорю о том, что из всех представителей животного мира я меньше всего похожа как раз на мышь. Так что глупостей, Георгий, не говорите.

А Василий, по категорическому настоянию Гоши, поехал навещать Зину.

– Еще не хватало, чтобы наша Зинуля растревожилась и отправилась в свободное плавание, – строго напутствовал старшего оперуполномоченного Гоша. – Поезжай и запудри ей мозги еще дня на три. Успокоишь девушку – и сразу к Симкиной. Пугай, ори, подлизывайся – все, что хочешь, делай, только вытряси из нее, кому она Саню сдала.