Текст книги "Когда наступит рассвет (СИ)"
Автор книги: Анна Кострова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
Глава 45
Запах сваренного свежего кофе разносился по всей кухне, пробираясь через маленькие щели в большие комнаты. Томас стоял возле плиты и готовил завтрак, иногда ругаясь, когда что-то выходило не так, как он планировал.
Ловкими движениям он переворачивал блины на сковородке, снимал и помещал в тарелку, заворачивая их в трубочку. Так его учила делать Клаудия, его мама, когда он был совсем маленький. В раннем детстве Томас любил хозяйничать с мамой на кухне, помогая приготовить завтрак или ужин, на что его отец только закатывал глаза, говоря, что его сын растет прислугой и девочкой, но вот после смерти своей жены, шериф уже так не считал, а, наоборот, ценил умение мальчика вкусно готовить.
Уилсон тяжело вздохнул, вспоминая свою мать, по которой так скучал, которая его поддерживала в тяжелые минуты, радовалась его успехам. Нет, старший Уилсон тоже любит своего сына, но почему-то ему Томас не рассказывает всего того, чтобы смог бы рассказать своей матери.
Закончив с приготовлением, Уилсон аккуратно поместил творог, блинчики, кофе и яблочный джем на поднос, после чего, взяв его, понес все в комнату, где мирно сопела Миллер. Она, зарывшись в подушку, морщила носик и что-то говорила во сне, что заставило Томаса немного улыбнуться.
Он поставил поднос на тумбочку, а сам сел возле девушки, аккуратно поглаживая ее по голове и перебирая ее волосы. Нежные прикосновения заставили Миллер открыть глаза. Она, немного улыбаясь, посмотрела на Уилсона, взяла его за руку и потянула за собой в кровать, крепко обнимая. Томас хотел подняться, но девушка его не отпустила, поэтому он повернулся к ней лицом и стал всматриваться в зеленые глаза, которые были полураскрыты.
– Доброе утро, милая, – сказал Уилсон, целуя в щеку.
– Доброе, – пролепетала Миллер. – А где Нэйтен?
– Так, похоже ты еще не проснулась, – он гладил ее по лицу большим пальцем. – Вообще-то он уехал вчера к себе домой, и ты тоже сегодня отсюда съезжаешь ко мне.
Томас стал приближаться к девушке, чтобы оставить поцелуй на ее пухлых губах, но она отодвинулась. Приподнявшись на локти и прикрывая свою пижамку одеялом, она посмотрела на него каким-то странным взглядом, от чего мужчине стало не по себе.
– Томми, но я хочу жить у себя в квартире. Просто… Я так не могу… Я не хочу тебя стеснять, да и друзья, и учеба…
– Все будет по-твоему, – согласился он, нежно целуя ее в губы.
Эбби ответила на поцелуй, притягивая мужчину к себе, заставляя его нависнуть над ней. Она зарылась пальцами в его волосах, немного оттягивая их, пока он нежно поглаживал ее лицо, которое он взял в свои руки. В какой-то момент Эбби перевернулась и уже сама нависла над мужчиной, снова целуя его в губы.
Она определенно счастлива чувствовать его руки на своей талии, целовать его губы, скулы. Такое чувство, что все это происходит не с ней, ведь не может быть Эбби Миллер такой счастливой, не могут все проблемы уйти на задний план. Но сейчас все так и было. Убийца брата найден и вот-вот будет за решеткой, ее любимый человек рядом. А что еще нужно для счастья?
Эбби целовала его губы, шею так нежно, как будто он фарфоровая кукла, которая может разбиться от неверного прикосновения, маленькие пальчики бегали по спине, вызывая кучу мурашек у мужчины, который водил руками по ее плечам, зарывался в волосы.
– Малыш, твой завтрак сейчас остынет, – промычал он, отрываясь от ее губ.
– Томми, я не хочу есть, я хочу целоваться с тобой! – надула губки Миллер, недовольная тем, что брюнет прервал сладостный момент.
– Эбби, у нас на это будет много времени, а кушать надо. Ты посмотри, как ты исхудала, тебе нужны силы, – он легко поцеловал ее в губы, после чего взял поднос с тумбочки и начал ее кормить.
Надо сказать, что блинчики у него были отменные! Они таяли во рту, словно сахар, растворенный в воде, они были с маслом, прямо как в детстве. Девушке не пришлось напрягаться, так как брюнет сам подносил еду, кормя ее, как маленькую девочку.
– Томми, если бы ты знал, как я тебя люблю, – сказала Эбби, как только доела.
Уилсон улыбнулся, кивая головой, вовсе не смущаясь после ее слов и похвалы. Он снова коснулся ее губ. Девушка хотела его притянуть за собой на кровать, но тот ловко увильнул, покидая комнату и говоря, что пора собираться в академию.
Миллер закатила глаза, откидываясь на подушку и не желая покидать теплую постель, в которой только что целовалась с Томасом. Она потянулась, располагая руки у себя над головой, и все еще улыбалась, чувствуя тепло, разливавшееся по всему телу. Затем она все-таки встала с кровати, понимая, что брюнет не шутил и им на самом деле нужно собираться.
Эбби еще стояла под струйками теплого душа, смывая с себя гель и шампунь, когда Томас уже ходил по дому, нервничая по поводу того, что они могут опоздать. Он вообще не понимал, почему девушки так долго моются в душе, а еще потом и собираются по часу, но он ждал, не сделав Миллер ни одного упрека.
Эбби, выйдя из душа, ступала голыми ступнями по холодному полу, от чего мурашки покрыли ее тело, на котором было одно полотенце. Она аккуратно прошла мимо мужчины и направилась в комнату, чтобы выбрать себе наряд. Подойдя к зеркалу, она заметила у себя на шее след, что остался от пальцев Ральфа, которые чуть не задушили ее. Она прикоснулась подушечками пальцев к гематоме, легонько провела по нему и облегченно вздохнула, понимая, что все плохое уже позади и что сегодня ее ожидает другая сторона жизни, радостная и беззаботная.
Она достала из шкафа голубой, словно море, вязаный свитер с четвертным рукавом и черные джинсы. Сегодня эта одежда была кстати, потому что на дорогах Лос-Анджелеса образовались лужи, глубиною в два сантиметра. Такое очень редко случается в мегаполисе, так как обычно в октябре температура не опускается ниже 14 градусов по Цельсию, но этот сезон оказался очень дождливым из-за океанских циклонов. Надев на себя наряд, Эбби улыбнулась своему отражению в зеркале, затем поправила волосы, которые немного завивались, немного заколола челку, чтобы она не мешала.
– Да здравствует новая жизнь, Эбби Миллер, – сказала она своему отражению, после чего покинула комнату, все также улыбаясь.
Уилсон обрадовался, когда Эбби наконец-таки вышла из спальни, быстро вскочил с дивана и помог накинуть ей пальто, втягивая ее в легкий поцелуй.
Через десять минут они все-таки выехали, радуясь, что сегодня практически нет пробок. На улице по-прежнему шел небольшой дождь, большими хлопьями покрывая промерзшую землю. Миллер смотрела в окно, которое было приоткрыто, и при любой возможности ловила большие капли сквозь черные перчатки. Долго любоваться словленной каплей не удавалось, так как она моментально таяла, оставляя мокрое пятно на ткани.
Уилсон любовался ею, когда та не замечала на себе его взгляд, и удивлялся, насколько же она прекрасна. Такая чистая и невинная, словно ангел, свалившийся ему на голову с небес, как будто она посланница, что сможет превратить его жизнь в сказку. Хотя так и было. С тех пор как она пришла в академию, Томас всегда думал о ней, не в силах не улыбаться при одном ее виде. И он благодарен Богу, что тот дал ему маленький шанс быть с ней, чувствовать каждое прикосновение ее рук, понимать, что она счастлива так же, как и он.
– Томми, останови здесь, пожалуйста. Не хочу, чтобы нас видели вместе и подумали что-нибудь, – сказала Миллер с некой хрипотцой в голосе.
Тот кивнул в знак согласия и высадил ее возле какого-то магазина, а сам повернул направо, прямо на парковку их академии. Через пять минут он уже находился в учебном заведении, приветствуя всех преподавателей, которые что-то бурно обсуждали. Он стремительным шагом направился к толпе, чтобы узнать, что же все-таки происходит.
– Добрый день, – поздоровался он с деканом.
– Добрый день, Томас, тут полиция хочет с тобой поговорить, – сказал мужчина лет сорока.
Сердце Уилсона пропустило один удар, ладони начали потеть, а дыхание сбилось с ритма. Он кивнул головой и направился в аудиторию за шерифом, нервно сглатывая скопившуюся слюну. Он очень сильно волновался и не понимал, что здесь происходит и почему именно с ним хотят поговорить. Может, кто-то узнал про то, что он тайно встречается со студенткой?
– Добрый день, присаживайтесь. У меня к вам есть несколько вопросов относительно Эбби Милллер, – сказал молодой шериф, открывая блокнот для записей.
Уилсон нервно сглотнул, чувствуя, как тело его не слушается. Он присел напротив шерифа, читая имя на значке.
– Что вы хотите знать, шериф Пэрриш? – собравшись с мыслями, спросил преподаватель.
– Я хочу спросить, как давно вы знаете Эбби Миллер и в каких вы с ней отношениях? – он уставился на него, ожидая ответа.
– Она моя студентка, я знаю ее с августа, с самого начала учебного семестра. Я еще ее куратор, так что я иногда помогаю ей, когда у нее проблемы. Я всем помогаю, кто нуждается в моей помощи, – Уилсон нервно потирал ладони, так как ему не нравился этот допрос.
– Хорошо, а вы знали, что ее хотели убить?
– Да, именно поэтому я присматривал за ней и за ее другом Нэйтеном Фостером.
– Хорошо, а как вы вчера оказались в квартире Ральфа Рочестера? Вы его знали?
– Нет, я с ним не знаком, но знаю, что мисс Миллер хотела с ним поговорить. Я оказался там, потому что она мне позвонила. Я хотел спросить, что случилось, но услышал чужой голос, который ей угрожал. Именно поэтому я там оказался, – более спокойно отвечал Томас, потирая переносицу, на которой собрались капельки пота от нарастающего напряжения.
– Поговорить? О чем? Как вы узнали адрес? Вы с ним заодно? – начал засыпать вопросами Пэрриш, любопытно поглядывая на Уилсона.
– Спросите лучше у нее, это личное. Я знал адрес, потому что она просила однажды меня подвезти ее туда вместе с другом, – про друга он соврал, понимая, что может вызвать подозрения. – Я ответил на все вопросы, я могу идти?
– Да, конечно. Когда появится мисс Миллер, пусть зайдет сюда.
Томас кивнул головой, покидая аудиторию. Он облегченно вздохнул, запуская руки в волосы и взъерошивая их. На него сразу же набросились преподаватели, спрашивая, о чем была беседа. Уже вся академия была в курсе, что вчера вечером было покушение на Эбби Миллер и Нэйтена Фостера, поэтому совали свои любопытные носы в это дело, желая услышать подробности. Но мужчина молчал, не желая привлекать внимание.
Все студенты только и говорили об этом, придумывая что-то у себя в голове. Когда Эбби зашла в академию, то все взгляды пали на нее. Она шла по коридору, пытаясь не обращать внимания, но перешептывания становились громче, а переглядывания – чаще. Она непонимающе смотрела на окружающих, и, когда ее взгляд падал на одного из студентов, то тот замолкал и опускал глаза в пол.
– Мисс Миллер, добрый день, – сказал Уилсон, остановившись возле нее. – С тобой хотят поговорить, поэтому зайди вот в эту аудиторию, – шепотом произнес он.
Он указал пальцем на нужную дверь. Эбби одобрительно кивнула и зашла внутрь, застав там молодого шерифа, который что-то писал в блокноте и копался в каких-то бумажках. Звук каблуков заставил его оторваться от дел и взглянуть на нее.
– Здравствуйте, я Мисс Миллер. Говорят, вы хотели меня видеть, – она села напротив нее, помещая сумку себе на колени.
– Да. Я здесь веду дело Ральфа Рочестера, который пытался вас убить. Расскажите, откуда вы его знаете и почему он на вас покушался, – мягко сказал шериф, сложив руки в замок.
– Пожалуй, вы должны знать предысторию, – Миллер вздохнула, делая глубокий вдох и набирая больше воздуха в легкие. – Все началось с того, как я пришла в эту академию. Я увидела здесь преподавателя, который очень похож на моего брата. Но проблема в том, что мой брат погиб в авиакатастрофе чуть больше полугода назад. Я подумала, что он нас обманул, что он жив, понимаете?
Шериф кивнул головой, делая вид, что понимает, хотя на самом деле не знал, причем здесь ее брат и авиакатастрофа, но внимательно слушал ее, заметив, что она сильно волнуется, отчего теребит низ свитера или нервно стучит пальцами по деревянной поверхности стола.
– Тогда я со своим другом, его зовут Нэйтен Фостер, начала расследование, чтобы больше узнать о той катастрофе. Мы ходили к Доминику Гашеку, который расследовал это дело, потом в аэропорт за записью с камер наблюдения, чтобы что-нибудь узнать. А потом эти люди умирали, он их убивал, чтобы мы ничего не узнали.
– Кто? Мистер Рочестер?
– Да. Но тогда мы не знали, что это он. Мне на телефон приходили сообщения с угрозами, он в меня стрелял, и вот когда мы узнали про него, то похитил и пытался убить, понимаете?
– Да. Мисс Миллер, я записал ваши показания, но у вас есть доказательства? – он вскинул одну бровь.
– Да, конечно. У меня остались его сообщения, кас. – Эбби запнулась, решив утаить про кассету, поскольку там фигурировала она с Томасом. – А еще есть запись, где он признался, что убил моего брата и тех людей.
– Хорошо, тогда жду вас завтра в участке, принесете все, что у вас на него есть, – Пэрриш встал с места, собирая свои бумаги, тем самым освобождая рабочее место Уилсона.
– А сколько ему дадут? – немного замявшись, спросила Эбби.
– Ему может светить пожизненное, если вы принесете компромат.
Затем шериф покинул аудиторию, а Миллер осталась внутри, присаживаясь за парту. Она была немного насторожена насчет Томаса, но с другой стороны ликовала, потому что ублюдка Ральфа арестуют и накажут по полной мере. Она сидела, немного задумавшись, и не заметила, как чьи-то руки коснулись ее талии.
Миллер повернула голову и увидела Уилсона, который стоял сзади.
– Все хорошо? – спросил тот, перекидывая ее волосы на другую сторону и касаясь губами ее шеи, оставляя легкий и расслабляющий поцелуй.
– Да. Даже не верится, что после суда все закончится.
– Все уже закончилось, – Томас коснулся ее губ, втягивая в поцелуй.
– Нас могут увидеть, – сквозь поцелуй шептала Миллер.
– Дверь заперта, – Уилсон показал ее ключи, что значительно успокоило девушку.
Мужчина усадил ее к себе на колени, продолжая целовать эти пухлые губы, на которых стирался клубничный блеск после каждого его прикосновения. Девушка уже не робела, а смело касалась его губ, иногда улыбаясь сквозь поцелуй.
Глава 46
Парень сидел на подоконнике в дальнем углу академии, наблюдая за тем, как на улице полупрозрачными каплями падал дождь. Он поджал под себя ноги, обвив колени руками, наклонил голову набок, опираясь на окно, и томно вздохнул. Некая депрессия охватила его в этот момент. Он жутко тосковал по Эбби, ведь раньше она все свое свободное время проводила с ним, они были не разлей вода, а сейчас все по-другому. Нет, он безумно рад, что у Миллер с Уилсоном все хорошо, хоть он и ее преподаватель, но она могла бы раз в день к нему подходить, чтобы поговорить. После вчерашнего, когда все плохое для них наконец-таки закончилось, она ни разу к нему не подошла, хотя уже разгар учебного дня. На парах они не встретились, так как были разделены на подгруппы, а на перемене она к нему не подошла.
Наверное, она снова с Томасом.
Нэйтен не понимал, что с ним происходит. То ли эта депрессия была из-за того, что он ее ревнует как подругу, беспокоясь, чтобы Томас не вскружил ей голову и бросил, то ли это из-за того, что у него в личной жизни ничего не происходит.
Осознание того, что у него за полгода никого не было, не особо радовало. Он уже пытался снова переключиться на девушек, например, на Эллисон, с которой он стал хорошо общаться после того случая. А что? Она симпатичная и очень даже милая, они разговаривают в скайпе почти каждый день. Но что-то мешало ему сделать это. Наверное, все это было из-за практиканта, который не так давно вскружил ему голову, дал какую-то надежду, а потом исчез, причинив парню неимоверную боль. Всем сердцем Фостер хотел забыть его, но в голове часто всплывали картинки их совместного времяпрепровождения, когда они были «друзьями», играли в боулинг, свободно болтали за чашечкой кофе.
Он закрыл глаза, кулаками потирая их, пытаясь забыться, но это было невозможно.
Он немного вздрогнул от этих воспоминаний, приоткрыл глаза, заметив перед собой Стюарта. Он еще раз потер глаза, убеждаясь, что это не плод его фантазий, потом удивленно посмотрел на Кристофера, который не сводил с него взгляда, выпрямился, опустив ноги вниз, оперся руками на подоконник и также уставился на него.
Кристофер присел рядом с ним, смотря сначала в пол, а потом снова на него, не решаясь заговорить. Он перебирал пальцы, разглядывая черточки на них. Нэйтен тоже молчал: он был удивлен, что тот к нему подошел. Они уже давно не общались, на занятиях перебрасывались взглядами, от чего их сердца пропускали удары, но делали вид, будто все хорошо, будто ничего не произошло.
– Привет, – нарушив долгое молчание, неуверенно произнес Стюарт.
– Привет, – томно ответил тот.
И все. Вновь повисло неловкое молчание, как будто им не о чем поговорить. Они смотрели друг на друга виноватыми глазами, особенно Кристофер. Он понимал, что виноват в разрыве их дружеских отношений, ведь это он отверг Нэйтена тогда в кафе. И он не знал, как теперь смотреть ему в глаза, как себя вести с ним.
– Ты что-то хотел? – сделал первый шаг Фостер, но получил некое мычание в ответ.
Кристофер, набрав в легкие больше воздуха, выпрямился в осанке, запустил руки в волосы и, повернувшись к нему лицом, сказал:
– На самом деле я хочу поговорить. Я слышал, что на тебя вчера напали, вся академия говорит об этом…
– И ты из жалости подошел ко мне?! – глаза Нэйтена вспыхнули, он вдруг разозлился на него.
Почему Стюарт не подошел раньше? Почему сейчас, когда с ним случилось несчастье? Тот решил его пожалеть? Нет, такое ему не нужно.
Фостер резко соскочил с подоконника, разворачиваясь и идя по длинному коридору, но мужская рука остановила его.
– Подожди, нам нужно поговорить, – умоляюще произнес Стюарт.
– О чем? Ты будешь меня жалеть? Нет, не надо!
Нэйтен вырвался из сильной схватки, скрываясь в толпе студентов. Кристофер обреченно вздохнул, понимая, насколько провинился перед ним, приложил руку ко лбу, несильно ударяя себя за свою нерешительность. Осознав, что Нэйтена уже нет на горизонте, Стюарт принялся его догонять, пробираясь сквозь толпу и расталкивая ее. Он заметил светлую макушку на повороте направо, в то самое безлюдное место, где они когда-то сидели вдвоем и разговаривали, мигом подорвался, пытаясь переловить его.
Когда Кристофер повернул за угол, то не обнаружил Фостера, почесывая затылок и удивляясь, куда тот мог испариться, ведь больше здесь нет поворотов. Он замедлил шаг, оглядываясь и ища знакомую фигуру, подошел ко второй колонне и заметил Фостера, который буквально вжимался в нее, чтобы спрятаться. Нэйтен хотел бежать, как только был замеченным, но ловкая крепкая рука Стюарта перекрыла ему путь.
– Нэйт, давай не будем бегать друг от друга и просто поговорим, – произнес практикант, немного отдышавшись.
– Хорошо. У тебя есть ровно минута, после которой я испаряюсь отсюда, – выставил ультиматум Фостер, сложив руки на груди.
Стюарт уже дышал не так учащенно, как прежде. Его рука уже не преграждала путь Фостеру, а покоилась в висячем положении. Он искренне посмотрел тому в глаза, как когда-то раньше и сказал:
– Я знаю, что я причинил тебе много боли и что ты теперь меня ненавидишь. Ты имеешь на это право, правда. Я был так глуп, когда посмел отказаться от тебя. Прости меня за все и позволь быть с тобой рядом.
Фостер опешил. Его глаза расширились и с изумлением посмотрели на практиканта. Он был крайне удивлен, что слышит эти слова из его уст, ведь тогда в кафе Кристофер буквально убеждал его, что они не могут быть вместе, а сейчас сам же себе противоречит.
– А как же те слова в кафе? Ты же не хочешь быть с новичком. Разве я не прав?
Кристофер вяло улыбнулся, виновато опуская глаза. Он почему-то не думал, что Нэйтен все помнит, ему стало досадно от тех слов. Практикант подошел к юноше, значительно сократив расстояние между ними, и сказал:
– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на предрассудки. Удивительно, что она может оборваться в любую секунду. Жаль, что я это поздно понял, осознал, когда чуть не потерял тебя.
Стюарт ласково улыбнулся, опустив взгляд на губы, которые Нэйтен только что облизнул. Ему хотелось коснуться их в эту же секунду, но он не знал, позволит ли Фостер сделать это. Нэйтен посмотрел в его глаза и после этих слов почему-то сразу простил практиканта, который буквально раскаялся.
– Хорошо, я прощаю тебя и позволю быть со мной, если ты пообещаешь, что больше никогда не сделаешь мне больно, – произнес Фостер, тяжело дыша.
– Обещаю, – ответил тот и нежно коснулся таких желанных губ.
Нэйтен сначала опешил, а потом поддался своим чувствам, полностью доверяясь практиканту и расслабляясь в его руках.
В этот момент он почувствовал себя таким счастливым.
