Текст книги "Когда наступит рассвет (СИ)"

Автор книги: Анна Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Глава 38

Вечерний ветер дул в лицо, разбрасывая волосы на голове. Томас шел по песку, который понемногу попадал в ботинки. Океанские волны прибывали к берегу, ударяясь об него, и вновь уходили в даль. Он шел и о чем-то думал, как вдруг услышал до боли знакомую мелодию.

Прислушиваясь, он тут же ее узнал. Именно под нее он танцевал танго с красивой незнакомкой. Томас ускорил шаг, желая быстрее оказаться там, но музыка была далеко, где-то в конце пляжа, в том месте, откуда отбывают яхты и пароходы, где простые люди могут посидеть и помочить ножки в океанской водичке. А он находился где-то посередине, поэтому решил бежать, думая, что все это иллюзия, что все это исчезнет, если он вовремя не придет.

И вот он у цели. Он завороженно посмотрел на девушку, стоящую к нему спиной, выжидающую чего-то. Она была в том самом красном платье, руки покрывали черные до локтя перчатки. Она слышала, что кто-то пришел, но не решалась обернуться.

Уилсон подошел к ней ближе в надежде увидеть и разглядеть ее лицо. Но она обернулась сама, глядя ему прямо в глаза. На лице была та же золотистая маска, как тогда на балу, и он точно был уверен, что это та самая красавица.

– Здравствуй, – неуверенно произнесла девушка.

Этот голос был такой нежный, такой приятный, что ему хотелось ее слушать и слушать, но проблема была в том, что незнакомка снова замолчала, отвернулась от него и пошла на самый край пирса, чтобы разглядеть красивый закат.

Томас, как бы повинуясь, пошел за ней и также начал смотреть куда-то в даль. Так они простояли около десяти минут, пока девушка не начала дрожать от холода, внезапно появившегося. Томас снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Она лишь кивнула в ответ. Просто кивок, ни одного словечка.

– Ты написала, что сегодня я узнаю, кто ты. Я даже обрадовался, так как мне больше не нужно тебя искать. Мои попытки найти тебя оказались тщетными, был лишь обман, – нарушил тишину Уилсон.

– А как ты узнал, что те студентки не та девушка с бала? – вновь этот нежный голос врезался в голову.

– Они обычные, в них нет того, что я нашел в тебе в тот вечер. Ты была необыкновенная, такая стеснительная поначалу, но потом взрывная, окрыляющая, одухотворяющая, – он улыбнулся и посмотрел на девушку, которая вздернула уголками губ.

– Столько эпитетов! А будешь ли ты рад, когда узнаешь, кто я на самом деле? Не убежишь с пирса в ту же секунду, когда я сниму маску? – боязно говорила незнакомка.

– Нет! После стольких поисков я не думаю, что захочу уйти, – на одном дыхании произнес Томас.

Девушка повернулась к нему лицом, посмотрела к бездонные карие глаза, в которых мелькали искорки, и медленными движениями сняла с себя парик и маску.

Томас на минуту окаменел, когда увидел перед собой Эбби. То ли это было от радости, то ли от неожиданности. Его глаза перестали моргать, а губы слегка приоткрылись.

Как же он не узнал родной голос? Как он не заметил этих зеленых глаз, в которые нередко засматривался? Как он так обманулся? Почему отбросил этот вариант? Почему искал свое среди чужих?

Он медленно начал подходить к Эбби, которая немного помрачнела после его реакции. Он взял ее руку, такую холодную и как будто безжизненную, посмотрел ей в глаза, которые забегали в разные стороны, как только его взгляд пал на нее.

– Эбби, я не ожидал, что это ты. Почему-то я сразу не подумал о тебе, зная, что ты меня ненавидишь, – произнес он, все еще не отрывая от нее взгляда.

– Наверное, ты разочаровался, как я и полагала, хотел увидеть другую, но не собственную студентку, – она отчаянно вздохнула и опустила голову.

– Нет, что ты. Я рад, правда, рад. Я искал тебя так долго! На том балу ты вскружила мне голову, и я засыпал с мыслями о тебе, – его голос предательски дрогнул. – Тогда, на парковке, ты ведь пыталась мне это сказать, а я по-дурацки уехал, а потом и вовсе забыл с тобой поговорить.

Эбби поджала губы, не зная, что ей сейчас ответить и вообще делать. Она подняла голову и посмотрела на него. Их глаза встретились, они смотрели друг на друга около минуты, а потом отвели взгляд в разные стороны: Миллер – вниз, а Уилсон – в океанскую даль.

– И что ты теперь будешь делать, зная, что та незнакомка – это я? – тихо, надеясь, что он не услышит, спросила она.

Но он все прекрасно слышал, но молчал, не зная, что ей ответить. Он и сам не знал, что ему сейчас делать: поддаться соблазну и быть всегда рядом с ней или же поступить как-то по-иному. Он любил ее по-настоящему. Так, как полагается мужчине. Он не хотел сломать ее, как когда-то сделал, думая, что это все ради нее. Но кого он пытался обмануть тогда? Себя?

Тогда он поступил как настоящий эгоист. Он знал. Он все прекрасно знал. Он понимал, что этими словами причинит ей боль, хотя он и пытался ее защитить. Тогда он, как ему сейчас казалось, делал все в угоду себе, думая только о своих чувствах. Но теперь, стоя рядом с ней и держа ее за руку, он не хотел ее отпускать, не желал снова причинить ей боль.

Он крепко-крепко прижал ее к себе, вдыхая аромат ванили, исходящий от ее тела. Эбби обняла Томаса за спину, прижимаясь к нему всем своим телом, зарываясь ему в плечо, вдыхая его новый одеколон, которым он прежде не пользовался. Она улыбнулась, понимая, что он от нее не уйдет. И Томас не мог этого не заметить.

– Эбби, я не хочу тебя отпускать, – сказал Уилсон, не разрывая объятий.

Миллер ничего не отвечала. Она просто была счастлива, что он сказал ей эти слова. Так долго она ждала этого момента. Она не жалела, что не сделала этого раньше, ведь скажи она ему в академии, такого бы не было. Как говорят, надо оказаться в нужное время в нужном месте.

Томас отодвинулся от Эбби и, взяв ее за руку, повел на самый край пирса. Они присели и свесили ноги, которые не доходили до океанской воды. Томас обнял ее за плечи, крепко прижимая к себе, чтобы она не замерзла. Эбби легла ему на плечо, устраиваясь поудобней. Она приобняла его со спины, чувствуя, как каждая мышца его тела содрогается при одном ее прикосновении.

Они смотрели на звездное небо, как в тот вечер у джипа. Только сейчас он не отвергнет ее. Он будет крепко прижиматься к ней, чтобы почувствовать тепло девического тела, он отгонит все плохие мысли и будет просто наслаждаться моментом, как это делает она.

Они смотрели на миллионы звезд, которые сегодня светили ярко-ярко ради них. Томас показывал Эбби большую медведицу, которая расположилась на половине неба, а та лишь улыбалась смышлености своего парня.

Черт, ей так непривычно было осознавать это. Теперь она не одна в этом мире. Она, наверное, только сейчас поняла значение слова «любовь», о которой так красиво писали в книжках.

Наверное, у каждого свое толкование этого слова. Для Эбби любовь – это когда ты находишься рядом со своим любимым человеком, понимаешь, что наконец-то обрела покой и свой дом, в котором тебя будут обожать до потери пульса.

Миллер смотрела на Томаса, который что-то рассказывал. У него был такой милый вид, что его хотелось прижать крепче к себе, но вместо этого она просто рассмеялась.

– Что? – повернув голову, спросил недовольный Томас.

– Просто ты такой милый сейчас. У тебя такие глаза, а сам взгляд… А, еще ты очень умный, – сделала комплимент Миллер. – Я в школе просто терпеть не могла астрономию, но сейчас понимаю, если бы ее вел ты, то я бы ее слушала с превеликим интересом.

Она снова засмеялась, а потом уткнулась ему в плечо, а он в свою очередь обвил ее талию руками и зарылся носом в ее рыжие волосы, вдыхая аромат клубники, смешанный с ванилью. Он, по правде сказать, засмущался после ее слов, и легкий румянец появился на его щеках.

– Знаешь, я с тобой сойду с ума. Вернее, ты меня сведешь, – сказал Томас после долгого молчания. – Ты словно Маргарита из романа Булгакова. Такая живая, взбалмошная…

Эбби лишь засмеялась, не отпуская Уилсона, все еще не веря, что это происходит с ней. Может, это какой-нибудь сон и завтра наутро она проснется и все будет в серых тонах? Это правда было похоже на некую сказку, какую она читала в детстве. Но, ущипнув себя за ногу, она поняла, что это все происходит с ней наяву. Эбби Миллер наконец-то счастлива!

Девушка подняла голову и столкнулась со взглядом мужчины, который уже несколько минут смотрел на нее и восхищался ее красотой. От такого внимания на ее щеках появился алый румянец, на что Томас улыбнулся.

– Эбби, ты такая красивая, особенно когда смущаешься, – сказал он, глядя прямо в глаза, которые она пыталась отвести в сторону, но он все равно находил их.

Уилсон смотрел не только в ее глаза. Его взгляд опускался на пухлые губы девушки, которые были слегка приоткрыты и которые ему так хотелось поцеловать.

– Эбби, можно тебя поцеловать? – словно мальчишка в школе, спрашивал разрешения он.

Миллер, смущенно глядя на океанскую гладь и что-то выводя своим хрупким пальчиком на поверхности, ответила:

– Для этого не обязательно спрашивать разрешения, Томас.

Он сначала улыбнулся, а потом, приближаясь к ней, аккуратно взял за подбородок и притянул к себе. Он смотрел в ее глаза, потом на приоткрытые уста. Затем, прикрыв веки, прикоснулся к пухлым губам. Его губы сошлись с губами Эбби, изгиб в изгиб, будто частицы головоломки. Это было до чертиков приятное ощущение, разливавшееся по их телам.

Глава 40

Звук от колес отдавался эхом в машине. Намокшая под каплями дождя резина стиралась на дороге, и неприятный запах проникал в салон, въедаясь в ноздри. Томас немного сбавил скорость, чтобы избежать аварии, ведь на мокрой дороге такое очень часто случается. Мужчина не отводил взгляд с проезжей части, ловко крутил баранку, в то время как Эбби сидела рядом с ним и с улыбкой на лице наблюдала за этим.

Они покинули пирс около часа назад, и это было хорошей идеей, ведь сделай они это позже, точно бы попали под ливень. Миллер облокотилась на боковую дверцу, смотря в окно, за которым видно, как люди, не успевшие попасть домой, с паникой прятались в магазинах или же на остановках. Вся эта суета только забавляла ее, поэтому она широко улыбалась и даже посмеивалась.

Ее смех был настолько звонок, что это не мог не заметить Уилсон.

– Да ты коварна, Эбби, – он повернул голову немного в бок, но тем не менее следил за дорогой. – Что они тебе сделали, что ты так смеешься над ними?

Миллер повернулась к нему лицом, кладя свою руку на его, которая, кстати, лежала на коробке передач. Большим пальцем она поглаживала ладонь мужчины, не отрывая от него своих больших зеленых глаз.

– Просто они такие смешные, пытаются спрятаться от дождя, – она улыбнулась. – А я ведь с тобой в укрытии.

– Эх, Эбби, ты и в правду очень забавная, – Уилсон не убрал ее руки, а лишь снова глянул на дорогу, хотел повернуть на улицу, где живет Миллер, но та его остановила.

– Томми, я там пока что не живу. Доставь меня по другому адресу.

Голос Эбби немного дрогнул. Она не хотела ему рассказывать про ту ситуацию, из-за которой ей пришлось временно съехать с квартиры. Все это потому, что она не хотела его тревожить, вновь вешать на него свои проблемы, но настойчивый и пронзающий до дрожи взгляд Уилсона все-таки взял верх, поэтому девушка все еще поежилась на сиденье, набрала в легкие побольше воздуха и принялась рассказывать.

Честно говоря, Томас был шокирован этой историей. Больше всего его злило то, что девушка не обратилась в тот момент к нему за помощью. Он так зло ударил по рулю, что аж пикнул какому-то водителю.

– Томас, пожалуйста, не беспокойся. У меня есть еще неделя, чтобы его найти. Он нас еще не вычислил, так что мы с Нэйтом в безопасности, – пыталась утешить его Миллер, гладя по плечу и по волосам.

– Я все еще зол на тебя. Ты должна была мне об этом сказать. Я ведь мог тебя потерять, ты понимаешь?! – чуть ли не сорвался на крик Уилсон.

– Прости, пожалуйста, – извинялась девушка, после чего придвинулась к нему ближе и коснулась его губ.

Уилсон расслабился, поддаваясь чувствам. Он положил одну руку ей на талию, а другой зарылся в ее рыжие волосы. Хорошо, что сейчас на светофоре горел красный, иначе аварии бы им не миновать!

Через минуту девушка оторвалась от его губ, проведя по ним большим пальцем, после чего села на место.

– Я прощена? – спросила она, закусывая нижнюю губу.

– Думаю, да, – Томас улыбнулся. – По какому адресу тебя доставить?

Миллер назвала нужную улицу и номер дома. Машина тронулась с места и отправилась в указанном направлении.

Дождь продолжал барабанить по стеклу, он практически полностью залил окно. Из-за этого очень плохо было разглядеть дорогу, поэтому мужчина теперь не отвлекался на пустяки, а сосредоточенно вел машину.

Когда они оказались у нужного дома, Эбби хотела выйти из машины сама, но Томас, как истинный джентльмен, подбежал к дверце и открыл ее, тем самым выпуская ее из салона. Девушка по неосторожности поскользнулась, когда выходила, и чуть не упала, но вовремя оказалась в объятьях Уилсона.

Она уперлась ему в грудь, обвив его руками с двух сторон, и не хотела никуда отпускать.

– Эбби, ты сейчас промокнешь и точно заболеешь, – произнес мужчина, немного смущенный ее действиями.

Он до сих пор не мог поверить, что теперь Миллер полностью его, от макушки до кончиков пальцев. Уилсон, заметив, что она слишком промокла, укрыл ее полусухим пиджаком и притянул себе ближе, чтобы согреть ее своим телом.

– Эбби, тебе пора, – произнес Уилсон. – Я завтра за тобой заеду.

Томас поцеловал ее на прощание в щеку, так как огромное скопление людей во дворе мешало ему сделать что-то большее. Затем сел в свой джип и уехал в неизвестном направлении.

Миллер, счастливая до умопомрачения, проводила его взглядом, провела рукой по щеке, на которой был оставлен поцелуй, улыбнулась сама себе и забежала в подъезд, так как промокла до ниточки.

Теперь жизнь к ней справедлива!

Глава 41

Утро субботы началось со звонка в дверь. Эбби, не желающая вставать с кровати, зарылась лицом в подушку, накрывая себя сверху одеялом. Но это не помогло ей изолировать себя от противного звука, поэтому она, распластавшись на кровати, выкрикнула что-то громкое, а потом, укутавшись в теплое одеяло и надев тапочки, поплелась избавляться от этого настойчивого звонка. Прежде чем открыть дверь, она посмотрела в глазок, в котором сразу же разглядела Томаса, и ужаснулась.

– Черт! Я же так нелепо сейчас выгляжу, – она стукнула себя по голове так, что почувствовала легкую боль, потом еще раз посмотрела в глазок и потянулась к ключу, чтобы все-таки открыть дверь.

Там, на лестничной клетке, она увидела счастливого мужчину, который широко улыбался и держал что-то в руках.

– Доброе утро, Эбби, – произнес Уилсон и протянул ей стаканчик с содержимым внутри. – Твой любимый горячий шоколад на дропсах.

Миллер улыбнулась, взяла стаканчик в свои руки и потянулась за теплыми объятьями, уже не обращая внимания на свой внешний вид.

– Тихо, задушишь, – говорил Уилсон, также обнимая девушку. – Может, ты все-таки пустишь меня в квартиру?

– Ах, да, прости, – она чмокнула его в щеку и, поставив горячий шоколад на столик, побежала в комнату, сообщая, что ей нужно привести себя в порядок.

Томас кивнул в знак согласия и удобно устроился на кресле в гостиной. Не зная, чем себя занять, мужчина пил свой кофе и рассматривал интерьер.

Комната была окрашена в легко-серый цвет, почти как у него дома. Она была больших размеров, так что тут могло поместиться много всего, но хозяин решил не загромождать гостиную чем-то ненужным, поэтому здесь была огромная бело-черная стенка с кучей полочек, какими-то выдвижными шкафчиками. Здесь же размещалась огромная плазма, возле которой аккуратно располагалось DVD и игровые приставки. Теперь понятно, что хозяин любит поиграть, чтобы расслабиться после тяжелого дня.

На другой стене было большое белое окно, ничем не завешанное, даже не было обычного белого тюля. Это позволяло любоваться Лос-Анджелесом, который можно было хорошо разглядеть через это окно, на котором стояло пару декоративных цветов, наверное, для уюта.

Диван, на котором сейчас сидел Уилсон, не был приставлен к самой стене, как это делается в обычных квартирах, а размещался почти посередине, а за ним было небольшое пространство, где стояла на всю стену еще какая-то полка, где были фотографии парня, статуэтки, серебряный кубок и много-много всякой всячины.

Томас бы еще долго осматривал хоромы, где временно поселилась Эбби, но его отвлекла Миллер, только что зашедшая в гостиную. Сейчас Эбби выглядела довольно-таки мило и по-домашнему: ее стройные ноги обтягивали плотные черные лосины, на плечах идеально сидела однотонная серая кофточка, а на голове красовался большой пучок из длинных рыжих волос. Эта непринужденная обстановка еще больше нравилась мужчине: он мог видеть милую домашнюю Эбби без всякого макияжа, который не всегда был у нее на лице, но эта естественная красота его просто завораживала до изнеможения. Ему уже хотелось коснуться девушки, случайно задев ее руку своей, переплести их пальцы и сидеть так долго-долго, пока не станет и вовсе скучно.

Миллер, улыбнувшись и извинившись за то, что заставила его ждать, присела рядом с ним на диван и взяла в руки стаканчик горячего шоколада, который понемногу начинал остывать, но его еще можно было пить. Она сделала пару глотков, создавая заряд бодрости на весь день, потом повернулась лицом к Томасу, который все это время следил за ее действиями и улыбался, запечатлев ее образ у себя в голове.

Эбби взяла его за руку, которая была довольна теплая, а кожа на ней была мягкая, словно бархат, затем подняла на него свои большие зеленые глаза и хотела что-то сказать, как вдруг в гостиную зашел Нэйтен, едва ли очнувшийся ото сна, с торочащими во все стороны волосами и сонной гримасой. Он пару раз зевнул, не обращая внимания на Томаса, сидящего подле Миллер, но потом протер глаза, и его лицо приняло удивленное выражение.

Уилсону стало очень неловко от того, что его студент застал их в таком положении, поэтому быстро отдёрнул руку, пряча ее в карман, его лицо побагровело от смущения, он немного отодвинулся от Миллер, создавая между ними дистанцию, после чего вновь глянул на Фостера, не скрывающего улыбки.

Нэйтен хотел сказать преподавателю, что Эбби уже успела ему сообщить, даже расписать все в наилучших тонах, но решил, что это будет не к месту и пусть лучше она сама об этом его проинформирует, нежели Уилсон услышит это из чужих уст. Фостер быстро поздоровался с преподавателем, четко выговаривая его фамилию, затем развернулся и куда-то ушел.

Эбби, наблюдавшая за своим парнем все это время, резко рассмеялась, откидываясь на спинку дивана. Ее забавляла его реакция. Это было очень мило: он был похож на маленького ребенка с розовыми щечками после зимней прогулки.

Уилсон же не понял, почему она уже минуту заливается смехом, поэтому сделал серьезную гримасу, уставившись на нее и ожидая хоть каких-нибудь объяснений.

– Эбби, ты не сказала, что живешь здесь не одна.

– Прости, у меня вылетело из головы после вчерашнего. Не волнуйся, он знает про нас, – отойдя от приступа смеха, произнесла Эбби.

– Что? Как мне теперь ему в глаза смотреть? – Томас поежился на диване из-за такой неловкости, он в первый раз попал в такую ситуацию, не зная, что делать дальше.

Когда он сказал Миллер, что не хочет ее отпускать, и поцеловал ее, то им двигали его чувства, его разум в тот момент был полностью отключен, он вовсе не думал, что будет после. Нет, он не хочет отказываться от Эбби даже сейчас, он чувствует полный комфорт, находясь рядом с ней, но он думал, что об их отношениях никто не будет знать, кроме их самих. И теперь он не знал, как вести себя с Нэйтеном, ведь тот его студент и вовсе не должен был увидеть его слабость к Эбби, но Фостер осведомлен, и это сейчас для Томаса хуже всего. Он всегда этого боялся, поэтому не хотел заводить роман с Миллер, также относящейся к числу его студенток, но сейчас поздно что-то менять, нужно думать, как поступать дальше.

Эбби, увидев его выражение лица, подвинулась ближе и, обняв его за плечи, сказала:

– Прости, Томми. Я, наверное, не должна была этого делать. Мне стоило молчать, чтобы не подвергнуть тебя опасности и осуждению, но я не смогла устоять перед его любопытным взглядом, тем более что он знал, что я влюблена в тебя. Это он подтолкнул меня к тому, чтобы рассказать тебе правду. Сама бы я этого не сделала.

Она положила голову ему на плечо и крепче обняла его. Уислон, выйдя из ступора, гладил ее по макушке, пальцами перебирая локоны, выпадающие из пучка, но ничего не говорил, как бы размышляя над чем-то.

Их молчание нарушил Фостер, наверное, не вовремя появившийся в комнате.

– Эбби, нам нужно решать дела. Помнишь, я говорил тебе, что мне удалось скопировать контакты с телефона Ральфа Рочестера, пока тот любезно готовил нам напитки? Я буду звонить по тем номерам, которые нам удалось выведать из его телефона, и буду настаивать на встрече, – проинформировал Нэйтен, опираясь на арку.

– И куда вы собираетесь вляпаться в этот раз? – настороженно спросил Уилсон, повернув голову в сторону Фостера.

Эбби и Нэйтен переглянулись друг с другом, не в силах рассказать ему. Все это потому, что девушка хотела уберечь Томаса от всего этого, надеясь, что скоро все закончится и они заживут нормальной жизнью, где будет полный мир и покой.

Несколько минут в комнате царило полное молчание, лишь тяжелые вздохи нарушали тишину.

Миллер все же повернулась к нему лицом и, глядя в карие глаза, ищущие хоть какого-нибудь ответа, вымолвила:

– Томас, ничего серьезного, правда.

Она закусила губу, нервничая, что соврала, и ее глаза забегали по комнате, когда он пытался в них заглянуть.

– Ты не умеешь врать, Эбби, – сказал Уилсон, столкнувшись с ее глазами. – Выкладывайте все сейчас, я могу вам помочь, пора бы это уже запомнить.

Фостер и Миллер вновь переглянулись. Нэйтен присел на диван, так как ему уже надоело подпирать стену, и Миллер, набирая в легкие больше воздуха, решила рассказать, что вчера утаила от мужчины.

– Томас, мы все еще разбираемся с «L» и почти у цели, у нас есть подозрения на одного человека, – вжимаясь в диван, вымолвила Миллер, стараясь сейчас не смотреть на брюнета, который пребывал в шоке и полном гневе.

– Вы с ума сошли? Вас пытались убить, а вы продолжаете во всем этом копаться! – он встал с дивана и начал нервно расхаживать по комнате, перебирая пальцами по обветрившимся губам.

– Но убийца моего брата должен быть наказан! – выпалила Эбби, став на ноги.

Сейчас она тоже была разъяренной, ведь не понимала, почему мужчина запрещает им закончить то, что они начали три месяца назад. С одной стороны, ее мозг осознавал, что это просто забота, но с другой стороны, вообще отказывался понимать.

Для нее главным было то, что она вместе с Нэйтеном почти докопалась до истины, что, найдя «L», она отомстит ему за смерть родного брата. Ведь глупо бросать то, что уже близится к концу.

Эбби, подойдя к Уилсону со спины, стоявшему лицом к окну, приобняла его за талию и нежным голосом сказала на ушко:

– Томас, я знаю, что ты сейчас хочешь меня убить за это, но это очень важно для меня. Дай мне немного времени, и мы будем жить долго и счастливо.

Уилсон все еще стоял к ней спиной, не желая поворачиваться, якобы сохраняя гнев, но на самом деле уже улыбался: хрупкие руки девушки обнимали его за талию, и мурашки забегали по всему телу от этого прикосновения.

Миллер заметила эту хитрость и поцеловала его в щеку, доставляя ему больше наслаждения. Она хотела отойти от него, но он резко повернулась и ловко обхватил ее руками, создавая замок.

– Тогда я буду с вами, так как не переживу, если с тобой что-то случится, – улыбнулся Уилсон.

– Договорились, – радостным голосом произнесла Миллер, затем отошла от него, садясь на диван.

Нэйтен зашел в комнату с листом в руках, на котором были напечатаны номера из телефонной книжки Ральфа и последние звонки за полтора месяца. Сначала они, беря втроем телефоны в руки, начали набирать номера из телефонной книжки, чтобы связаться с абонентами и договориться о встрече.

Их задачей было одно: выведать больше информации про Рочестера, который не внушал им больше доверия. Это сделать легко, если поговорить с его близкими друзьями, обладающими ценной информацией из жизни Ральфа.

Номеров было куча, так что казалось, что им сегодня точно не перебрать 500 абонентов, но они решили, что нужно начинать с людей, которые подписаны кличками, думая, что это его приятели. Ну, а кто еще так будет подписывать чужих людей?

Эбби, взяв в руки желтый маркер, начала выделять «Шуля», «Гном», «Любимая» и прочие такие имена, чтобы им быстрее было найти. Ведь список большой, так быстро не найдешь номера, а от яркого цвета выделителя они будут четко бросаться в глаза.

Нэйтен вводил Томаса в курс дела, рассказывая про все подробности, растолковывая ему встречу с Ральфом и его странное поведение, из которого они и сделали эти выводы. Уилсон слушал Фостера, и, честно говоря, у него от этого начал кипеть мозг, даже, наверное, плавиться. Вся информация смешалась у него в голове, от чего ему было трудно уловить суть, но после чашки кофе он взбодрился и был больше полезен, чем предыдущие полтора часа.

Взяв в руки телефоны, Томас, Эбби и Нэйтен начали обзванивать выделенные номера, назначая встречу в каком-нибудь кафе или месте, дальнем от дома Рочестера. Некоторые говорили, что сегодня очень заняты и что у них не получится прийти на встречу. Некоторые что-то мямлили, не в силах найти отговорку, чтобы не встречаться с ними, а некоторые, наоборот, соглашались уделить пару минут для разговора.

– Так, я сейчас поеду в «The Pie Hole». Мистер Гринберг согласился встретиться, – сказала Эбби, уже надевая пальто и собираясь выйти из дома.

– Только аккуратно, ладно? – в один голос выпали Нэйтен и Томас, беспокоясь о том, что с ней может что-нибудь случиться.

Миллер кивнула головой, обещая быть аккуратной, и быстро покинула квартиру.

– А вам удалось с кем-нибудь договориться? – спросил Фостер, не отводя глаз от телефона.

– Да, я должен быть в парке Гриффит через час, его девушка дала добро, – отозвался Уилсон, также направляясь к выходу.

– Подождите, я тоже ухожу, его старый друг собирается на пешую прогулку вокруг Болдуин Лэйк.

Так они быстро покинули квартиру, разбегаясь по своим делам в надежде, что сегодня или завтра все закончится и их уже не будут преследовать, желая оборвать их жизни.