Текст книги "Запрет на любовь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Глава 41
Тата
Раннее утро. За окном чирикают птички. Лёгкий ветерок колышет тюль, сквозь которую пробиваются первые лучи солнца.
Лежу в постели. Вставать не хочется от слова совсем. Весна на улице, но не в сердце.
Заставляю своё тело выбраться из-под одеяла. Перемещаюсь в душ, где утренние ритуалы помогают привести себя в порядок.
Высушив волосы феном, возвращаюсь в комнату. Сажусь напротив зеркала и принимаюсь за макияж.
В последнее время предпочитаю неброский и естественный. Просто для того, чтобы придать лицу здоровый вид и румянец.
Подкрашиваю тушью ресницы, когда взгляд падает на календарик, прикреплённый к зеркальной поверхности.
Сегодня пятнадцатое апреля.
Чуть-чуть бы продержаться ещё и всё.
Тяжело вздыхаю.
Стоит упомянуть о том, что за последние три месяца много чего случилось. Однако самая главная весть пришла в дом Зарецких относительно недавно.
Спешу сообщить. Новый адвокат отца, нанятый в начале февраля моим дедом, оказался куда толковее предыдущего. Если коротко, папу отпустили. Пока он под подпиской о невыезде, но всё же на воле, что безгранично меня радует.
Можно сказать, что именно желание поскорее вернуться в Москву к отцу и даёт мне силы, внутренне подпитывая.
У нас уговор. Я сдаю экзамены и оканчиваю школу здесь, в Красоморске. Реально ведь сама понимаю, что переводиться сейчас назад в столицу – глупость несусветная. Несмотря на некоторые трудности, мне нужно доучиться.
Пусть даже элементарно назло одному человеку…
– Ты прекрасно выглядишь, дорогая, но…
– Это твоё «но» всё портит, ба.
– Ты опять плохо спала? – обеспокоенно спрашивает она за завтраком.
– Голова болела.
– Это плохо, милая.
– Может, показать её врачу? – глядя на меня, хмурится дед.
– Пожалуй, это не помешает.
– Позвони, договорись о встрече, – советует он ей.
– Не нужно. Со мной всё в порядке, – спешу вмешаться. – Просто период сложный. Усиленно готовлюсь к экзаменам, вы же знаете.
– Экзамены-экзаменами, а здоровье важнее. Если что-то беспокоит, необходимо обратиться к врачу.
– Кто бы говорил, – нараспев произносит бабушка, тут же встречая его недовольный взгляд. – Что? Забыл, как недавно лежал с дающей звезды поджелудочной и отказывался от людей в белых халатах? – любезно напоминает она ему.
– Я уехала, – допиваю сок и встаю.
– Вернёшься поздно?
– Да. Сначала у меня допы в школе, потом с шести до девяти теннис.
– Не забудь, – уже по традиции суетится бабушка Алиса, вкладывая мне в руки пакет с обедом.
– Спасибо. Пока, – целую её в щёку и машу деду.
– Осторожно, – наставляет он.
Что подразумевается под этим «осторожно»? Без понятия. Все опасности мира, полагаю.
– Доброе утро, дядь Петь, – здороваюсь с водителем, греющимся на солнышке у машины.
– Доброе утро, красавица, – улыбается, любезно открывая мне дверь.
Пока едем до школы, болтаем с ним про экзамены.
Дядя Петя рассказывает невесёлую историю о том, как сын завалил ЕГЭ два года назад. Я слушаю и параллельно читаю сообщения от Левана во Френдапе.
Леван Горозия: «Долго дуться на меня собираешься?»
Леван Горозия: «Завязывай со своим игнором, Тата. Это начинает напрягать»
Леван Горозия: «Я уже не раз объяснял тебе. Ничё там в клубе этом не было. Просто погуляли с пацанами и немного повеселились. Ну, перепил, с кем не бывает?»
Леван Горозия: «Давай поговорим?»
Поговорим.
Раздражённо убираю телефон в сумку.
Не хочу разговаривать до сих пор. А ведь прошёл уже целый месяц с того момента, как я увидела видео с вечеринки, посвящённой дню рождения моего жениха.
Вспоминается наш разговор, состоявшийся в доме его родителей на новогодних каникулах.
Где будешь праздновать свой день рождения?
Да не думал пока. Родители планируют собрать кучу гостей. Родственники из Грузии припрутся. Сама в курсе, как это бывает.
Торжество с родственниками и правда было. Леван прислал мне в тот день много фотографий с праздника. Звонил даже, рассказывал о семейном мероприятии. А вот о том, что собирается ехать с друзьями в клуб, умолчал. Я не знала об этом. Просто случайно наткнулась на публикацию его товарища. Там-то, собственно, и увидела своего жениха. Таким, каким прежде никогда не видела…
И нет. Я не держу на него зла за то, что он туда пошёл. Мне обидно, что от меня скрыли сам факт.
– Хорошего дня.
– Спасибо!
Выбираюсь из машины. Иду к пешеходке и уже оттуда слышу знакомые голоса и смех.
Настроение падает в ноль. Потому что на пути у меня Абрамов с друзьями.
Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что часто пересекаемся, но я не могу.
– Большой? – долетают обрывки их разговора.
– Тебе понравится.
– Ну Марсель! – наигранно возмущается незнакомая мне девчонка.
Парни смеются.
– Я про движок! Вы дебилы совсем?
Хохот становится громче, а Kаwаsаki, прежде, чем замолкнуть, издаёт устрашающий рёв.
Просто пройди мимо них, Тата. Пять метров – и ты у калитки. Всего-то.
Контролирую каждое своё движение. Иду, как всегда, уверенно и гордо. С высоко поднятой головой. С абсолютно безразличным выражением лица.
Изобразить его, признаться, удаётся с трудом, но, совершенно точно, с задачей я справляюсь.
Секунда. Две. Три.
Вот шумная компания рядом.
Затыкаются как-то резко, прекращая оживлённую беседу. Обращают на меня внимание. Поворачивают головы, как по команде.
Шаг. Шаг. Шаг.
Смотрю прямо.
В такт постукиванию моих шпилек по асфальту где-то в горле оголтело тарабанит сердце.
– Хватит на неё пялиться, алё, – слышу тихий и крайне недовольный комментарий девчонки, сидящей пятой точкой на Его мотоцикле.
Не всех ещё перекатал? Лично я со счёта уже сбилась.
– Было бы на что смотреть, – отзывается Абрамов.
Открыто усмехнувшись, всё же смещаю на него фокус и тут же натыкаюсь на ответный мрачный взгляд.
Глаза, естественно, не отвожу.
Принимаю весь исходящий от него негатив и ровно столько же возвращаю бумерангом назад, когда мозг поочерёдно принимает и анализирует детали.
Моргаю. Однако на сетчатке всё равно отпечатывается очередная картинка с его участием.
Запоминаю, к сожалению…
Он стоит меж её раздвинутых ног. Одна ладонь лежит на бедре. Вторая держит за лицо.
Наклоняется ближе.
В следующий миг они целуются. Под свист и улюлюканье довольной публики.
Улыбаюсь, невзирая на то, что в груди адов пожар полыхает.
Плевать на него. Плевать!
Пересекаю площадку, а по венам будто серная кислота растекается.
Причиняя нестерпимую боль.
Убивая.
Безжалостно уничтожая мои внутренности и оставляя целой лишь внешнюю оболочку.
Шаг. Шаг. Шаг.
Ступеньки.
Сглотнув, открываю дверь и опять прокручиваю в голове мысль о том, что совсем-совсем его не знала.
Тот парень, с которым я дружила, и тот, кого я ежедневно вижу теперь – два абсолютно разных человека.
Марсель в один момент как по щелчку изменился.
А может, я действительно была незнакома с этой его тёмной стороной.
Пожалуй, Милана права. Как сказала она недавно про своего брата: «Какие гены, такие и чебурашки».
*********
На майские Матильда Германовна пытается сорганизовать очередной поход, однако администрация школы категорически против этой затеи. Максимум, что разрешают, сводить класс в ретро кинотеатр и пиццерию.
Выходные пролетают очень быстро и вот мы снова сидим за партами. Пишем итоговый пробник по математике. Дальше уже всё. Двадцать шестого состоится сам экзамен.
Покручиваю ручку пальцами и думаю над уравнением, решить которое пытаюсь в третий раз.
– Почему так долго? – недовольно отчитывает математичка вошедшего в класс Абрамова.
– Потому что.
Идёт уверенной походкой к своему столу.
– Это что за объяснение?
– А какого объяснения вы ждёте?
Садится.
– Ты отсутствовал двадцать пять минут! – возмущается учительница.
– И?
– Это недопустимо!
– Недопустимо для кого? Для вас? – уточняет, усмехнувшись.
– Есть правила, Абрамов! И мы им подчиняемся.
– Подчиняйтесь ради Бога. Ко мне только не лезьте.
– Я ещё раз повторяю, – цедит она сквозь зубы. – Выходить на пол урока вы не имеете права!
– Это где прописано? – лениво интересуется парень.
Замолчи уже! Молю я мысленно.
Но его, как всегда, не остановить.
– Нет такого положения. Даже на настоящем ЕГЭ время отсутствия не регламентировано. Вы же в курсе, да? Я могу выходить столько раз, сколько захочу. И находиться вне аудитории так долго, как пожелаю.
– Прекрати мне перечить!
– А вы не вводите в заблуждение присутствующих.
Лицо математички багровеет от злости.
Она встаёт со стула и направляется в нашу сторону.
Цок. Цок.
Её фигура нависает над ним.
– Почему черновик и бланки снова пустые? – осведомляется, осмотрев листы бумаги, к которым Марсель и не думал прикоснуться.
– Потому что мне так хочется.
Педагог, криво поджав губы, взирает на него сверху низ.
– Ты не сдашь ни один экзамен, Абрамов.
– Даже если так, – безразлично пожимает он плечом.
– Что ж. Пусть высшее образование получает тот, кто действительно к этому стремится.
– Согласен с вами полностью.
– Убери посторонние вещи.
– Какие?
– Наушники вынь из ушей!
– Нет резона. Они успели разрядиться ещё до того, как вы их заметили.
– Этого тоже быть на парте не должно!
– Руки, эу, – не позволяет ей забрать блокнот. Первым его хватает.
– Наушники и записную книжку сюда! – строго требует учительница, протянув ладонь.
– Послушайте, оставьте его в покое. Не хочет писать пробник, пусть не пишет, – вмешивается Полина. – Очень отвлекают ваши споры. Невозможно сосредоточиться!
– Помолчи, Филатова. Я никому не позволю нарушать дисциплину!
– Чё вы до него докопались, реально, – присоединяется к разговору Ромасенко. – Изначально он сидел и никому не мешал. Сами его зацепили.
– Посмотрите-ка, кто у нас в защитниках, – пренебрежительно фыркает математичка в ответ. – Ещё один потенциальный двоечник. Ну ничего-ничего, жизнь всё на свои места расставит. И крутизну эту вашу обломает быстро. Первый снаркоманится. Благо, у родителей есть другие дети. Второй попадёт за решётку, будущий зек. Оба закончите соответствующе!
– Всё сказали?
– Вышел отсюда! – громко кричит на Абрамова.
– Не орите на меня, – отражает тот ледяным тоном. – У вас проблемы с самоконтролем?
– Закрой рот, щенок! – её ноздри раздуваются, а пальцы левой руки сжимаются в кулак.
Я ведь позади него сижу, все детали происходящего вижу.
– Что за необоснованная агрессия? Мужика нет? Или школа до такой степени вызывает отвращение?
– Братан, харэ, забей, – Паша пытается усмирить товарища.
– Нервная система явно дала сбой, пора завязывать с преподавательской деятельностью и идти к неврологу.
Мегера резко бледнеет.
– Как смеешь так со мной разговаривать! Ты – маргинальное ничтожество!
– Следили бы вы за языком, педагог.
– Пошёл вон! – она, часто дыша, указывает пальцем на дверь.
– Отлично. То, что нужно.
Кучерявый, усмехнувшись, поднимается со своего места и, прихватив с собой полупустой рюкзак, под пристальным вниманием всех присутствующих выходит из кабинета. Напоследок от души хлопнув дверью.
Тик-так. Тик-так.
В образовавшейся тишине слышно, как перемещается стрелка настенных часов.
Ромасенко, смахнув бланки с парты, тоже встаёт.
– Это ещё что такое?! Сел! Вы итак оба на учёте!
– Клал я на ваш учёт.
Уходит из класса вслед за другом.
– Я буду жаловаться на тебя в Департамент! И твоя мама-директор тебе не поможет!
Переглядываемся с Илоной. Она выгибает бровь.
– Потерянное поколение. Ваша вседозволенность не знает границ! – наклоняется, чтобы поднять с пола листы.
– А ваша? – зачем-то выдаю я вслух.
Она выпрямляется и хмуро на меня взирает.
– Не оправдываю поведение Абрамова, но вы тоже позволяете себе слишком много.
– Факт, – подаёт голос Паша. – Такими словами с лёгкостью разбрасываетесь. Наркоман, зек, щенок, маргинальное ничтожество.
– Ага. Думает, если училка, то всё можно.
– Закрыли рты! Униженных и оскорблённых из себя, видите ли, строят. Ты, Зайцева, уж вообще бы молчала! Интеллекта хватает лишь на то, чтобы подобрать цвет юбки.
– Чего?
– Я тоже сдаю, – Горький отдаёт ей бланки.
– Звонка не было! Вернись сейчас же!
Но он игнорирует её команду.
– И правда. На фиг, – подскакивает со стула Рыжая.
– Давайте тогда уж все сдадим, – предлагает Петросян.
– Тринадцать минут до конца урока! Сели все!
Поздно. Реакция запущена. Одноклассники толпой покидают кабинет математики. Мы – не исключение.
– Филатова, ты-то куда?!
– Простите, – Полина опускает глаза, но продолжает путь до двери вместе с нами.
*********
Два часа спустя сидим в актовом зале, ведь по расписанию сейчас репетиция с хореографом.
– У меня нет слов, ребята. Осталось всего ничего до выпуска, а вы себя ведёте подобным образом, – глядя на нас, расстроенно качает головой Шац.
– Математичка сама виновата. Совсем берега попутала.
– Максим, – устало вздыхает классный руководитель, – не тебе про берега вещать.
– Матильда Германовна, она не имеет права нас оскорблять! Тупой меня назвала! Я матери пожалуюсь.
– Мы будем танец репетировать или как? – осторожно вклинивается в беседу девушка-хореограф.
– Да, извините, Елена Александровна, я с ними позже переговорю. Репетируйте.
Шац отходит, но зал не покидает.
Будет здесь. Уже боится оставлять нас без надзора.
– Всё, мальчики-девочки, – хлопает в ладоши Елена Александровна, дабы привлечь наше внимание, – по местам и погнали. Повторяем первый кусок и учим следующий. Времени у нас очень-очень мало.
Расходимся. Начинает играть музыка.
– И… Раз, два.
– Джугели, есть разговор.
Обхожу вокруг Паши круг.
Так уж сложилось. Я танцую с ним. Горький сам выбрал меня в пару, хотя я вообще не планировала принимать во всём этом участие.
И да. В тот вечер они с Абрамовым подрались…
– Какой разговор?
– У меня в пятницу днюха. Собираемся у Дэна дома. Придёшь на вечеринку?
– Спасибо за приглашение, но нет. Не приду.
– Почему? Филатову и Вебер тоже позову.
Закручивает меня к себе, а затем раскручивает в сторону.
– Паш…
– Там будет много народа. Не переживай насчёт Марселя.
– Я не переживаю. Просто не хочу лишний раз с ним пересекаться. Мне хватает того, что вижу в школе, – добавляю раздражённо.
– Слушайте мелодию, не торопитесь. Вперёд-назад. Вперёд-назад. Денис, ты все ноги партнёрше истоптал! Как медведь, ей Богу!
– Ты же понимаешь, что он нарочно всё это делает.
– Что именно?
Выполняем поддержку и прыжок вверх.
– Я про девчонок.
– Мне всё равно, – припечатываю решительно. – Его девчонки – вообще не моё дело.
– Тогда тем более приходи. Не отказывай имениннику. Спляшем.
Движемся по кругу, вальсируя.
– Тебе мало танцев трижды в неделю?
Смеюсь.
Останавливаемся, а в следующую секунду в нас врезается Абрамов со своей партнёршей.
– Расстояние держите, сколько раз повторять, – кричит хореограф, пока парни обмениваются взглядами.
– Дальше, друзья! Не тормозите! Сбились – исправляйте ситуацию.
Подстраиваемся в ритм.
– Он страшно бесится, кстати.
– По поводу?
– Из-за того, что я тебя трогаю, – ухмыляется.
Чего?
– Каждый раз после репы высказывает. То я много тебе улыбаюсь. То рука моя низко, то я слишком близко к тебе стою.
Ушам своим не верю.
Обалдел?
– Не ему решать, кому и как меня трогать, – отзываюсь сердито.
Поворот.
– Не собирался ведь плясать. Отказался изначально, помнишь?
– И что?
– Думаешь, зачем потом сюда заявился? Чтобы наблюдать за нами и контролировать процесс.
– Чушь какая.
А сама, будто бы случайно отвожу взгляд чуть вправо и тут же натыкаюсь на его глаза.
Ещё пару раз так делаю с промежутками в несколько секунд.
Похоже, Абрамов действительно чересчур пристально следит за нашей парой.
– Так. Это было ужасно, но ладно. Учим дальше, – Елена Александровна становится перед нами и показывает следующее движение.
Глава 42
На день рождения к Паше Горькому я всё-таки иду. Хвала Небесам не одна, а в компании Филатовой и Вебер.
– Симпатичное платье, Полин.
– Не моё. Тата предложила его померить и вот… – она смущается, хотя выглядит чудесно.
– На ней это платье сидит гораздо лучше, чем на мне.
– Ещё бы! С такими верхними девяносто.
– Илона! – староста окончательно заливается краской и становится бордового цвета.
– А чё? Мальчишки до сих пор их обсуждают. Я сама лично слышала. Ты у нас негласно Мисс-буфера теперь. Не знала?
– Какой кошмар!
– Ничего не кошмар. Гордись тем, чем мать-природа наградила.
– Тоже мне достояние…
– Мы на месте, – сообщает водитель, притормаживая у ворот красного, кирпичного дома, с территории которого доносится музыка и смех.
– Спасибо, дядь Петь! Я напишу, когда приехать. Мы ненадолго.
– У меня указание от Эдуарда Сергеевича.
– Что за указание? – напрягаюсь.
– Ждать. Я вон туда вперёд отъеду к соснам.
– Ясно, – закатываю глаза.
Тотал контрол в исполнении деда, как и прежде, вызывает лишь раздражение.
Он совсем мне не доверяет. На вечеринку не отпускал. Притом, что время ещё детское, да и выходные завтра. Еле уболтали его на пару с бабушкой.
Вылезаем из машины. Аккуратно вытаскиваем на улицу синие шары с прикольными надписями.
– Держите крепко, улетят.
– Какой большой домина! – восхищённо охает Филатова второй раз за вечер.
– Это тебе не наши хибары, – хмыкает Илона.
– Открыто вроде, – Полина толкает калитку. – Так войдём или позвоним?
– На фига трезвонить, Филь? Мы же по приглашению пришли, – цокает языком Вебер. – Заходи уже. И хватит без конца поправлять платье.
– Непривычно короткое.
– Нормальное, Полин. Оно куда длиннее моей юбки, – успокаиваю её, пока направляемся к заднему двору, где, судя по звукам, и находится молодёжь.
– Тебе идёт. Ты смелая, уверенная в себе, а ещё высокая и длинноногая.
– Обалдеть, у них тут и бассейн имеется, – присвистывает Илона в тот момент, когда кто-то из парней с диким ором прыгает в воду.
– Я плавать не буду, – Филатова резко притормаживает.
– Мы тоже. Расслабься, – кладу ладонь ей на плечо. – Никто не заставит. Идём. Вон Паша, – замечаю именинника у зоны барбекю.
– Привет!
– О, здорова, девчонки! – оставляет шампура на Чижова и идёт нам навстречу.
– С днём рождения!
Вручаю шарики.
Обнимаемся.
– А поцеловать? – показывает пальцем на скулу.
Раньше я ни за что бы этого не сделала, но сейчас… Почему нет?
Чмокнув его в щёку, отхожу.
– Хэпи бёздэй, Паша!
– Мы поздравляем тебя с совершеннолетием! Желаем спартанского здоровья, счастья в моменте, исполнения заветных желаний и, конечно же, успешной сдачи ЕГЭ! – произносит Полина с выражением.
– Пань, новых татуировок, сумасбродства и веселья! Ура! – Илона взрывает хлопушку, осыпая именинника разноцветными блёстками.
– Вот подарки. Держи.
– Ого! Спасибо, – парень широко улыбается, что случается довольно-таки редко. – Проходите к нашим. Щас перекусим и пойдём в дом тусить.
Перемещаемся к бассейну. Играет музыка. Кто-то из ребят плавает и резвится в воде, а кто-то сидит на лежаках, активно общаясь между собой. Людей на празднике, и правда, много.
– Мать честная! Филатова, второй раз в жизни не признаю в тебе монахиню-заучку! – таращится на Полину Зайцева.
– Дружба с Джугели ей идёт, – ухмыляется Ромасенко, заценив прикид старосты.
– Ну так и я о том. Может ведь при желании выглядеть по-человечески.
Хочу сказать, чтобы отстали от подруги, но уже в следующее мгновенье кто-то прыгает в бассейн и в меня летит фонтан брызг.
Поворачиваюсь.
Вижу, что в воде Абрамов и две девчонки.
Хмуро взираю на одноклассника.
Придурок. Нарочно это сделал, сто процентов.
Ещё и смотрит на меня исподлобья. Явно недоволен тем, что я сюда заявилась. Будто бы это его вечеринка!
– Эу, народ! Берём тарелки и встаём в очередь. Жратва готова! – громко сообщает Чиж.
********
В целом, праздник проходит неплохо. Вкусная еда, экивоки[29]29
Экивоки – популярная настольная игра
[Закрыть], пледы на траве, песни под гитару.
И неважно, что играет на ней тот, кого меньше всего хотелось бы сейчас видеть.
Просто сижу и слушаю Его голос. Это, пожалуй, единственное, что осталось от Марселя, которого я знала.
– Эй, Котов, Вепренцева, ау! – ребята зовут парочку, целующуюся у дерева. – Вы нам прямо тут детей не заделайте.
Парень показывает им средний палец.
– Ромас, это правда, что они жениться собираются? – интересуется Петросян.
– А твоё какое дело?
– Они ж пошутили насчёт свадьбы? – поддерживает тему Петров.
– Не пошутили, – отзывается Максим нехотя.
– Реально, что ли? – пучеглазится Петросян.
– Реально. Но предки обеих сторон против.
– Неудивительно, их можно понять, – делится своим мнением Зайцева. – Ну вот скажите мне, кто вступает в брак так рано? Зачем? Что в голове вообще? Чем думают?
– Спроси у Джугели, она расскажет от первого лица, – бросает Абрамов ядовито.
Чёрт…Что?
На меня пялятся все присутствующие.
Секунду. Две. Три. Четыре.
– Она тоже женится?
– Выходит замуж, Петросян, – поправляет его Филатова. – И вообще, спрашивать о таких вещах неприлично.
– Чё, серьёзно выходит замуж?
Кто-то присвистывает.
– Значит, это правда? – оживляется Зайцева. – Тот грузин на фоточках во Френдапе твой жених?
– Да.
– Тогда это многое объясняет, – хмыкает она, стреляя взглядом в Абрамова.
– И всё-таки, зачем так рано? – возвращается к животрепещущему вопросу Чижов.
– Потому что папа так решил, – цедит Марсель сквозь зубы.
– Замолчи. Это не так, – прожигаю его взглядом.
Такая злость берёт неимоверная!
– Тебя насильно выдают замуж? Дань традициям?
А это уже Милана. Она, на удивление, тоже приехала поздравить Пашу.
– Подождите. То есть получается, что предки нашли жениха и заставляют…
– Конечно нет! – перебиваю Петросяна. – Никто меня не заставляет. Мы с Леваном знаем друг друга с самого с детства. И замуж я за него собираюсь исключительно по своему желанию.
– Сама-то веришь в эту чушь? – снова прилетает от Кучерявого.
– Послушай, – сердито на него смотрю, – что ты себе позволяешь?
– То, чего ты себе никогда не позволишь. Озвучиваю правду.
– Какую ещё правду? – смеюсь, качая головой.
– Обыкновенную, – отзывается он лениво.
Прищуриваюсь и чеканю по слогам рикошетом:
– Не нужно выдавать желаемое за действительное.
Кап. Кап. Кап.
Холодные капли падают на горящую огнём кожу.
– Поясни-ка…
Марсель стискивает челюсти и на его лице от злости отчётливо проступают желваки.
– Так, ребят, стоп. Завязывайте, – спешит вмешаться Милана.
– Да, харэ. Давайте в дом, а то дождь начинается, – поддерживает сестру Абрамова Денис.
Он первым медленно поднимается с травы, забирает одеяло и, прихрамывая, направляется к задней двери.
– Погнали. Пледы соберите! – командует Паша и гости быстро покидают двор.
– Звездец. В этот раз соперник отделал Свободного будь здоров. Как ты с ним танцевать будешь, Филь? – озадаченно закусывает губу Илона.
– Не знаю, – Полина растерянно смотрит парню вслед. – Танцы – не главное. Впереди экзамены. Как их сдать нормально, когда тебе ежедневно стучат по голове…
– Кто о чём, а Филатова об экзаменах. Идём, девчонки. Промокнем, заболеем.
Замираю в нерешительности.
– Я, наверное, домой поеду.
Осадок от стычки с Марселем остался просто отвратительный.
– Да перестань, Тата. Ты из-за Абрамова?
– Не бери в голову. Пошли, посидим ещё немножко, дождь переждём, – Полина цепляет меня за руку и тащит за собой.
Сливаемся с толпой ребят и уже скоро оказываемся в просторной гостиной.
Полутьма. Основное освещение не работает. Только то, которое на стенах и торшеры. Плюс в центре зала крутится разноцветный зеркальный шар, установленный на полу.
– Тут присядем?
Находим себе местечко в углу. Открываем бутылку лимонада, разливаем по стаканам и наблюдаем за происходящим. Начинается обещанная Пашей дискотека.
– Ты успокоилась? – спрашивает Илона, наклонившись ко мне.
Киваю. Хотя внутри меня всё ещё бушует буря.
– Он нарочно тебя цепляет. Ежу понятно.
– Зачем?
– Как зачем? Специально на эмоции выводит. Самого ведь нещадно колбасит уже который месяц. Никак смириться с твоим отказом не может.
– А по-моему, у него отлично получилось переключиться. Кого только на своём мотоцикле не перекатал!
– Пф-ф. Это так, показуха, – отмахивается Вебер. – И желание поиграть на твоих чувствах.
– До тошноты, если честно.
– Держи удар. Провоцирует, Тата. Вот даже прямо сейчас.
– В смысле?
Проследив за её взглядом, стремительно прихожу в состояние ужаса и паники.
Боже…
Абрамов уверенной походкой направляется прямо сюда.
