Текст книги "На исходе алого заката (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

Оставшиеся двадцать минут я продолжаю обедать, а она продолжает вливать мне в уши бред про её успешную жизнь в этом городе. Задаёт несколько вопросов про Кэма, Зака и братьев Осмо. Благо о моей семье у неё хватает ума не интересоваться. Я итак еле держусь, вспоминая, что это она организовала избиение Смит в душевой. Тварь.

– Так хорошо провели время, – тянет резину, когда я высаживаю её у той же парикмахерской. – Где ты остановился?

– В Парамаунт.

– Очень жаль, что ты уезжаешь так скоро. А когда снова будешь здесь? – интересуется, заглядывая в глаза как кошка, которая просит сметаны.

– Не знаю. Ладно, давай, хочу отдохнуть. Устал от грёбаных курсов.

Она кивает. Тянется ко мне, чтобы поцеловать. Задерживает надувные губы на щеке.

– Я скучала, – шепчет, прижимаясь лбом к моему виску.

– Тори, всё давай, мне пора.

– Оставить тебе мой номер? – мурлычет многозначительно.

– Нет, не надо.

Она тяжело вздыхает. Поправляет причёску и, бросив на меня взгляд, полный досады, удаляется.

Я еду в отель, по пути набирая толстяка Тильды.

– Отлично, Патрик! – вещает тут же он. – Но надо нечто погорячее, сам понимаешь…

Глава 45 Рид

– Так она сама приехала в отель? – вскидывает бровь Лерой.

Мы с лучшим другом сидим в вип-зоне одного из самых дорогих клубов города Ангелов.

– Да. Спустя полчаса, – ухмыляюсь я. – С порога заявила мол хочу тебя.

Картер хохочет.

– *ля, братан прости, но неделю назад на одной закрытой вечеринке она говорила мне тоже самое.

– Вот тварь.

Не удивлён. Теперь мне понятно её выражение лица.

– Дай угадаю, ты от этого щедрого предложения отказался? – показываю неприличный жест языком.

Лерой закатывает глаза.

– Естественно. Спросил, не обдолбалась ли она порошком и послал её, – отвечает он, качая головой. – Ты же знаешь, я всегда терпеть не мог твою подружку.

– Помню-помню.

– Так а ваша ловушка с Тильдой чем кончилась? – опрокидывает в себя стопку виски и откидывается на спинку кожаного дивана.

– Компроматом на Викторию, – потираю переносицу.

– Тебе спать с ней пришлось что ли? – презрительно кривит губы.

– Слава богу нет. Я подбил её устроить мне стриптиз и маленькое представление. Ну ты понимаешь о чём я, – поигрываю бровями. – Расстаралась на славу. Немецкое кино для взрослых по ней плачет. Такой талант в пустую прозябает.

Он закрывает лицо ладонью и опять хохочет.

– Так ты девку без разрядки оставил?

– Когда она добралась до моего дружка, я заявил, что передумал. Надо было видеть её лицо. Особенно когда я сказал, что никак не могу выкинуть из головы одну кучерявую девчонку.

– Жестоко… И как она отреагировала?

– Ой орала… Всё припомнила. Еле сдержался, ещё немного и втащил бы, клянусь, – вспоминая, как чуть не придушил её, рассказываю ему я. – Да проехали короче. Баба, что с неё взять. Ты мне лучше скажи, от боя, который запланирован на четырнадцатое ноября отказался?

Молчит. И мне это не нравится абсолютно.

– Лерой…

Поднимает на меня глаза. Вздёргивает волевой подбородок.

Ну понятно.

– С огнём играешь, да? – прищуриваюсь. – Стоит оно того, Лерой?

– Зал починим. Либо отстроим заново на том же месте, – уводит он разговор в другое русло.

– Сегодня зал подожгли, завтра твой дом не дай бог, в котором мать и сестра живут. Ты головой думаешь или нет?

– Хватит меня лечить, а? – ерепенится, бросая на стол пачку дорогущих сигарет. – Сам разберусь.

– Не хочешь их бабки за проигрыш брать, не бери, но перерыв сделай. Правда… пора может?

– В смысле пора? – заводится ни на шутку. – Я на пике, Брукс. В отличной форме. В ТОПе.

– Ну и вот что тебе ещё надо? – гну свою линию я. – Бабла немерено, статус одного из лучших бойцов. Подвинься ненадолго. Будь умнее.

– Я тебе не страус на хер, чтобы прятать голову в песок, – выдыхая дым, произносит раздражённо.

– Ну кто в этом сомневается. Просто отойди на время в тень, пусть успокоятся. Реально, Лерой, уже не смешно.

– Ой да ну не гони. Нормально всё будет, – улыбаясь, подмигивает мне он.

А я всё никак не могу отделаться от какого-то мерзкого предчувствия.

*********

Вторая неделя ноября выдаётся относительно спокойной. Мы с Ким патрулируем улицы. Несколько дней назад утихомирили темнокожего, угрожающего сжечь участок соседа, а вчера после получасовой погони задержали дамочку с багажником, полным метамфетамина. Ей богу, я и не подозревал раньше, что в тихом и мирном Блу Бэй каждый день что-то происходит.

Сегодня пришлось схлестнуться с обдолбаным наркоманом, машущим ножом направо и налево. Хватает же на этой земле уродов! И ведь все они среди нас.

Устало потираю виски, когда захожу в дом. Бэт и Макс опять громко препираются.

– Верни его на место, Бэт.

– Да подожди ты! Хочу ещё раз перечитать!

– Риду это не понравится! – спорит с ней брат, а я сходу не пойму о чём речь.

– Да ну погоди ты! – вопит неистово.

– Нельзя читать чужое, Бэт, отдай его мне, сейчас же.

– Можно, когда речь касается брата, – деловито заявляет Элизабэт. – Я же тебе говорила, что между ними был роман! Думаешь, свадьбу с Исайей сейчас отменили просто так?

– Это не наше дело! – кричит мальчишка.

– Ты сейчас порвёшь его, дебилятина! – кряхтит сестра.

Я захожу в гостиную и хмуро оцениваю ситуацию. Бэт с ногами забралась на диван. Рука поднята, в пальцах зажат какой-то конверт. Макс прыгает на софу следом и пытается выхватить его из её рук. Завязывается настоящей борьба.

– Эй! – обращаюсь к ним громко. – Что тут происходит? Чего вы разорались?

Они сразу затыкаются. Макс косится на Бэт, а она, смущаясь, прячет за спину конверт.

– Ппривет, братишка. Как дела? – пытается улыбнуться.

– Ты мне зубы не заговаривай! Что там у тебя? – киваю.

– Да таа-а-к… – тянет она, испуганно хлопая ресницами. – Мы пойдём выяснять отношения к себе, – спрыгивает с дивана.

– Стоять, – голосом, не терпящим возражений, требую я, и сестра послушно замирает. – Сюда давай то, что прячешь за спиной.

Элизабэт мнётся.

– А я говорил тебе не брать чужое! – причитает Макс, обречённо вздыхая.

– Бэээт, – склоняю голову влево и протягиваю руку.

– Ладно, – выдыхает она тяжко. – Извини нас.

Отдаёт мне предмет спора. Нехотя отдаёт.

– Мы просто вскрыли сейф, потому что нам надо было забрать оттуда смартфон Макса. У него ж ломка началась от того, что его за плохую учёбу лишили любимой игрушки…

– Нет у меня никакой ломки! – насупившись, отвечает он.

Пока они спорят, я открываю конверт и вытаскиваю сложенные вдвое листы бумаги.

– Мне просто стало любопытненько, что ещё там в сейфе хранят наши родители. А когда наткнулась на письмо, стало жутко интересно, – оправдывается она. – Я ж не знала, что это личное, извини.

Вздёргиваю бровь.

– Ты чё несёшь, Бэт? – не догоняю совсем и решаю, наконец, посмотреть на ту бумажку, из-за которой весь сыр-бор.

Текст.

Много текста.

Красивый затейливый почерк.

Первая строка – и сердце падает куда-то в область желудка…

«Рид…

Если Ты читаешь эти строчки, значит моё послание всё-таки дошло до Тебя)

Что за…

Признаться, отдать его папе было рисковой идеей, но другого выхода ты мне просто не оставил. Твой телефон молчит, адрес мне неизвестен.

Знаешь, один человек посоветовал написать письмо о том, что меня тревожит. Сперва я посчитала это глупостью, но потом всё же решилась… Надеюсь, ты дочитаешь его до конца, несмотря на то, что терпеть не можешь длинные и нудные тексты)

Мне было очень больно, когда ты уехал. Так невыносимо больно, как никогда… Словно моя жизнь вдруг закончилась. Разделилась на «до» и «после». Стала пустой, лишённой красок и какого бы то ни было смысла.

Ты ведь понимаешь, в чём причина? Думаю да.

Стоя там в центре автовокзала, посреди шумной толпы и сигналившего мне транспорта, больше всего на свете я боялась, что опоздаю. Меня до ужаса пугала мысль о том, что я не увижу тебя и не успею сказать самое главное. И хотя я всё же успела, смелости на честное, обнажающее чувства признание, мне не хватило.

И я очень жалею об этом. О многом жалею, Рид…

О том, что столько времени потрачено впустую.

О том, что мы с тобой упустили возможность быть счастливыми.

О том, что в порыве отчаяния и мести я начала эту глупую игру. Вовлекла во всё это Исайю, надеясь на то, что смогу забыть тебя, а ты будешь сгорать от ревности.

Как сгорала от неё я. В то утро, когда твоя Сэнди готовила блины.

Ты вставил нож мне в спину. Я вытащила его и хотела ранить им же в ответ.

Полагаю, у меня получилось, раз ты теперь так далеко…

Я знаю, ты видел нас в клубе с Ричи в ту ночь на выпускной. Но ты должен знать, что между нами ничего не было!

Не стану тебе лгать и буду предельно откровенна: я отчаянно хотела забыться в его руках… Отключиться и подвести черту, ведь моё несчастное сердце адски страдало от твоего показного равнодушия и осыпалось осколками у твоих ног.

Я пыталась забыться, Рид.

Да только ничего не вышло. Потому что я всё время думала о тебе. Каждую безмерно долгую секунду. Вспоминала твои холодные губы, которые так горячо меня целовали! Твои сильные руки, сжимающие моё тело до хруста в косточках. Запах, от которого кружилась голова. И твои невероятные глаза цвета пасмурного неба…

Ты глубоко проник под кожу, и вытравить то, что я испытываю к тебе, вряд ли получится.

Я хотела быть с тобой, Рид Брукс. Только с тобой.

Спешила к тебе на вокзал. Мечтала, что ты останешься и согласишься, если я предложу уехать. И да, в какой-то момент, я вдруг поняла, насколько глупо всё это звучит. Думала, ты рассмеёшься мне в лицо. Окончательно сломаешь и уничтожишь.

И ты уехал…

Но знаешь, твой поцелуй, оставивший тлеющий пепел в груди, сказал намного больше, чем слова, которыми ты меня ранил.

Поступил так, как должен был?

Чушь, Рид. Если хочешь быть со мной, просто будь! Наплевав на глупые обещания, данные отцу. Это наша жизнь, и только нам решать, какой она будет.

Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя.

Искренне. До дрожи в коленках, до бессвязного шёпота, до исступления и невыносимой боли.

И если мои чувства взаимны, просто дай мне знать о себе.

О большем я не прошу…

Дженнифер»

Твою мать, это что…

– Рид, извини, а? Я ж не знала, что ты тоже там хранишь личное, – тараторит Бэт, пока я оседаю на пол.

Меня прошибает холодный пот.

Мысли путаются.

Пульс частит, а пальцы сжимающие письмо трясутся.

– Мы дома! – голос матери слышу будто сквозь вату.

Мимо чуть ли не по ногам проносится Аксель. Отец приветствует Макса и Бэт, а я всё продолжаю сидеть и тупо смотреть на плывущие перед глазами буквы, выведенные рукой девчонки, которую я оставил в этом доме четыре года назад.

– Рид? Всё в порядке? – взволнованно спрашивает мать.

В порядке?

Нет… Точно нет.

Сглатываю шершавый комок в глотке. Сжимая до хруста челюсти, поворачиваюсь.

Не знаю, что пугает её больше. Конверт, который я держу в руках или мои глаза, в которых застыли самые настоящие слёзы. Потому что это п****ц…

– Сын, что такое? – обеспокоено интересуется Бен. Человек, которого я называл отцом.

– Ты… – качаю головой и резко встаю с пола, опираясь на подлокотник дивана. – КАК ТЫ ПОСМЕЛ?

Он хмурится и смотрит на меня так, будто не понимает о чём я говорю.

– ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ОТДАЛ МНЕ ЕГО?

Чувствую, как ярость бешеной пульсацией стучит по венам. Требует выхода.

– ПОЧЕМУ Я СПРАШИВАЮ! – хватаю Бена за грудки.

Бэт начинает ныть, Макс подбегает и цепляется сзади.

– Рид, сынок…

– НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК, Я ТЕБЕ НЕ СЫН!

Дышу часто-часто и уже не могу себя контролировать.

– Да в чём…

Я всё же делаю это. Бью его кулаком по лицу. Потому что обида выжигает всё напрочь. Затмевает разум и здравый смысл.

Бен отлетает к стене. Макс с ором лезет ко мне. Бэт вопит и начинает рыдать, а мать в ужасе смотрит на бумажку в моих руках. Гнев съедает клетку за клеткой, оставляя лишь чёрную ненависть.

– ПОЧЕМУ ОНО НЕ ДОШЛО ДО МЕНЯ? – кричу на весь дом словно псих. – ПОЧЕМУ Я ВАС СПРАШИВАЮ!

Мать прижимает ладонь ко рту и в шоке смотрит на мужа, чья рубашка испачкана кровью.

Меня трясёт. Колбасит от гнева и злости так, что зуб на зуб не попадает.

– Я сдержал обещание, почему ТЫ своё перед ней не сдержал? – нависая над ним, спрашиваю я, едва справляясь с самим собой.

Бен стирает с носа кровь и почему-то как-то странно косится на мать.

Я поворачиваюсь в её сторону. И что-то в её взгляде меня настораживает.

– Ма…

Она качает головой.

– Я…

– ОБЪЯСНЯЙТЕ НА ХЕР ВСЁ! ПОЧЕМУ ЭТО ПИСЬМО ЛЕЖИТ В СЕЙФЕ? И КАК ДАВНО ОНО ТАМ ЛЕЖИТ? – требую я от них ответа.

– Четыре года назад, – гундосит Бен. – Дженнифер написала это письмо, когда ты уехал…

ЧЕТЫРЕ. ГОДА.

Его слова оглушают меня.

Проделывают во мне кровоточащие дыры.

Они убивают меня.

Как же больно су-у-к-а…

Мне как будто сердце выдрали без наркоза.

Я сажусь на диван и с силой сдавливаю голову, отказываясь верить в происходящее.

– Он что его не читал? – шокировано произносит догадливая Бэт в повисшей гробовой тишине.

– Идите к себе, оба, – командует мать, но двойняшки не двигаются с места.

Аксель нервно машет хвостом, утыкаясь мне в ноги.

Я зажмуриваюсь до белых точек перед глазами.

Мне было очень больно, когда ты уехал.

Словно моя жизнь вдруг закончилась.

Разделилась на «до» и «после»

Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя.

Если мои чувства взаимны, просто дай мне знать о себе.

Я стискиваю переносицу и скулю как раненый зверь. Впервые, наверное, за всю свою жизнь.

От безысходности и отчаяния.

От осознания того, что всё это время она думала… думала будто я не ответил ей!

– Рид, – мать испуганно движется ко мне. – Прости. Это я виновата. Отец просил отдать его тебе, когда ты вернулся в ноябре, но я посчитала правильным…

– ПОСЧИТАЛА ПРАВИЛЬНЫМ???

Резко убираю руки от лица и смотрю на неё так, как смотрят только на врагов своих.

– ТЫ. ЧИТАЛА. ЕГО?

Глаза в глаза.

Напряжение достигает своего предела, того и гляди взорвусь.

Всё ещё терпеливо жду.

Прямой вопрос, но она почему-то молчит.

И это её молчание меня добивает.

Внутри что-то крошится, осыпается… Лёгкие ноют от недостатка кислорода. Будто я захлёбываюсь тягучим дымом.

– НЕНАВИЖУ ВАС ОБОИХ…

Встаю и направляюсь к лестнице. Поднимаюсь наверх, достаю сумки и бросаю в них все свои шмотки.

– Рид…

– Уйди, Макс. Не сейчас, – отзываюсь глухо.

Распахиваю дверь в комнату Дженнифер. Открываю шкафы и забираю оттуда всё, что она не отвезла к Онил. Всё. Подчистую. Содержимое полок и ящиков тоже летит в чемодан.

Спуститься к машине приходится дважды. У дверей мать в отчаянии хватает меня за рукав рубашки и с мольбой смотрит мне в глаза.

– Рииид…

– НОГИ МОЕЙ НЕ БУДЕТ В ЭТОМ ДОМЕ! И ЕЁ ТОЖЕ! – выплёвываю ядовито.

– Рид, прошу, – давится слезами, голос дрожит. – Попробуй понять меня…

– ТЫ НЕ ИМЕЛА ПРАВА ОСТАВИТЬ ЕГО СЕБЕ! – ору на неё, дёргая рукой. – НЕ ИМЕЛА!

– Вы были так молоды, – пытается оправдать свой отвратительный поступок.

– А что помешало тебе отдать мне его после моего возвращения из армии, а? – наклоняюсь к ней ближе и смотрю в глаза, полные фальшивых слёз «раскаяния».

– Я… мне… казалось…

Нет оправдания её эгоистичному поступку. Просто нет.

Долгие несколько секунд я смотрю на неё и понимаю одну простую вещь.

– Я НИКОГДА ТЕБЕ ЭТОГО НЕ ПРОЩУ, МАМА…

Глава 46 Дженнифер

Венеция привлекает туристов со всего света. Она не похожа ни на один другой город Европы. Непередаваемая атмосфера и культурный потенциал никого не оставят равнодушным, ведь этот город каналов практически не изменился за последние шестьсот лет.

Ранним утром мы с мамой начинаем своё долгожданное знакомство с этим удивительным местом. Водная прогулка на гондоле по Гранд-каналу подходит для этого как нельзя лучше, так как водная артерия, длиною в четыре километра, протекает по всей исторической части города и проходит через центр.

Гранд-Канал пересекают многочисленные мосты. Один из них – мост Риальто. Он был построен в далёком тысяча пятьсот девяносто первом году. Многие предсказывали такой смелой конструкции скорый обвал, но мост сохранился до наших дней и стал, поистине, иконой Венеции.

По обеим сторонам Гранд-канала можно лицезреть уникальные сооружения в стиле готики и ренессанса. Кстати, движение здесь очень интенсивное: водные такси, гондолы, речные трамвайчики, вапоретто («Вапоретто» – водный автобус. Примечание автора). Кажется, будто ты попал в совершенно иной мир, настолько здесь всё отличается от Америки.

Безусловно, самой знаменитой постройкой в этом итальянском городе является чарующий Дворец Дожей (или Палаццо Дукале). Почти тысячелетие он служил резиденцией дожа и местопребыванием различных государственных учреждений Венеции.

Роскошное оформление каждой детали, продуманной архитектором, просто поражает воображение. Королевский парадный вход, изящные скульптуры, которые можно увидеть на каждом из углов здания, затейливая резьба на колоннах и окутанный преданиями мост Вздохов, перекинутый через канал у восточной стороны дворца. О нем любят поговорить экскурсоводы… Они предполагают разные романтические версии, но суровая правда заключается в том, что Мостом вздохов он назван потому, что ведет из Дворца дожей в тюрьму. В специальном помещении дворца осуждённому оглашался приговор и его конвоировали по мосту в камеру. Именно стоя на нём, заключенные в последний раз видели солнечный свет прекрасной Венеции и вздыхали по этому поводу…

В один из дней мы с Эмили пьём кофе, сидя в одном из старейших кафе «Флориан», расположенном в самом сердце Венеции – на площади Сан-Марко, чей архитектурный ансамбль выдержан в стиле эпохи Возрождения.

Здесь же на главной площади города находится величественный собор Святого Марка – покровителя этих земель и необычная часовая башня, являющаяся символом города – шедевр инженерного искусства пятнадцатого века. Туристы восхищаются их красотой, а исследователей до сих пор поражает сложность часового механизма. Дважды в год, на Вознесение и Богоявление, из небольших створок выходят ангел с волхвами и кланяются Деве Марии.

А театр «Ла Фениче»? «Феникс», переживший два пожара, случившихся при странных обстоятельствах. Эмили, как и я, стояла с открытым ртом, поражённая его внутренним убранством.

Венеция прекрасна. Это действительно один из самых красивейших городов, расположенных на берегу Адриатического моря. Неповторимый музей под открытым небом. Оживлённые лабиринты улиц «города на воде», витающая в воздухе история, дух лёгкости и свободы – всё это останется в моём сердце навсегда.

Ловлю себя на мысли, что дышится здесь совсем по-другому. Умиротворённо и спокойно… Даже уезжать не хочется.

Я показываю Онил Собор Святого Марка и возвышающуюся над ним тридцатиэтажную колокольню.

– Клааасс! – выдаёт она восторженно, всматриваясь в экран своего телефона. Спасибо тому, кто придумал Skype.

– Мам, помаши, Роуз.

Эмили вскидывает руку и широко улыбается. Целует меня в щёку и отлучается для того, чтобы снова мучать вопросами нашего несчастного гида.

– Мне нравится твоё настроение, так держать! – приободряет подруга. – Эта неделя в Италии пошла тебе на пользу.

– Да, – соглашаюсь, вздыхая. – Город прекрасен, погода радует.

– Фотки – просто бомба! Спасибо, что скинула.

– Эмили извращалась как могла, – смеюсь я.

– Эй Джен, а ты возвращаешься когда? – спрашивает и одновременно с этим заходит домой.

– А что? – наклоняю голову чуть влево, щурясь от солнечного лучика, вышедшего из-за облаков меня подразнить. – Шумиха с газетами улеглась?

Она тяжело вздыхает и садится на стул.

– Ты в курсе, да? – Кажется, печалится всерьёз.

– Электронные издания никто не отменял, – фыркаю я. – Бэй Пост просто невероятные мерзавцы. Прошлись по нашей несостоявшейся свадьбе будто экскаватором. Диана не могла не подсыпать перца. Надеюсь, что Исайя занят делами в Сиэттле. Не хочу, чтобы он читал те бредни, которые они там пишут.

– Да, неприятно, – она ставит телефон на стол и берёт Оскара.

– Мой сладкий Освальд! – сюсюкаю я орущего котяру, явно не пришедшего в восторг от того, что хозяйка решила его потискать. – Онил, он опять растолстел. Меган будет очень недовольна.

– Ну а что я сделаю, Оскар постоянно ест и лежит. Ему даже играть хочется лёжа, – оправдывает она любимого засранца.

Я хохочу, глядя на пушистого увальня, восседающего на её коленях.

– Так ты когда домой? – настойчиво допытывается она, почёсывая своего раздобревшего питомца за ушком.

– Завтра я лечу в Торонто. Уже билет купила. Там побуду до твоего дня рождения.

Онил меняется в лице, и меня это настораживает.

– Что? – изгибаю бровь.

Опускает глаза и теребит тугой пучок на голове. Не нравится мне эта её странная реакция. Что за дела…

– Онииил, – тяну многозначительно, давая понять, что просекла её попытку избежать ответа. – Я чего-то не знаю?

– Дженна, – Оскар даёт дёру, и она стряхивает шерсть с униформы. – Кое-что случилось… у вас дома.

– Не пугай, – сжимаю сильнее телефон пальцами, ощущая, как по спине, несмотря на тёплый осенний денёк, пробегает холодок.

– Я не могу тебе сказать, – смотрит на меня виновато. – Это касается только вашей семьи. В частности, тебя и Рида.

Едва звучит имя того человека, о котором я думаю сутки напролёт, как сердце тут же начинает перекачивать кровь быстрее.

– И как это понимать? – хмурю брови и прожигаю подругу недовольным взглядом. – Скажи мне, пожалуйста.

– Нет, – упирается она. – Вам нужно поговорить наедине, – делает паузу. – Обязательно нужно.

– Знаю, но меня до чёртиков пугают эти твои загадки, – я сглатываю и всё же задаю вопрос, который крутится на языке. – С ним всё в порядке?

– Не совсем, – бросает взгляд в сторону окна.

– Что это значит?

На душе становится неспокойно, Роуз не имеет привычки раздувать из мухи слона. Это как раз и напрягает.

– У вас дома произошёл скандал. Рид сейчас там не живёт.

Вот это новости…

– Что такого могло случиться? – пожимаю озадаченно плечом.

Винтики в моей голове начинают крутиться с невероятной скоростью.

– Я не имею права об этом говорить. Это слишком личное, Джен.

– И тем не менее, ты в курсе этого «личного», – начинаю раздражаться.

– Так уж вышло… Вчера мне пришлось забирать Брукса из «Логова». Ну, сама понимаешь, – она опять прячет глаза.

– Понятно. Пьёт значит…

Тревога стремительной волной распространяется по телу. Что послужило тому причиной? Неужели мой отъезд? Или то, что приключилось дома?

– Слушай, ты бы повнимательнее приглянулась к мистеру Бо…

Чего?

– Не надо тему переводить! – возмущённо протестую я и отхожу в тенёк. Туда, где нескончаемый поток туристов, наконец, перестаёт толкать меня локтями.

– Смит, что-то со связью, – морщится и трясёт телефоном. ЧуднАя.

– Актриса, Онил, из тебя так себе…

– В общем, займись мистером Бо, ладно?

– Что за бред вообще? – вспыхиваю и повышаю голос.

Женщина азиатской внешности бросает на меня осуждающий взгляд. Похоже, я мешаю группе слушать разъяснения гида. Отхожу ещё чуть в сторонку, виновато стрельнув глазами.

– А что с Лероем? – интересуюсь мимоходом. В последнее время все мы очень переживаем за него. – Он отменил свой следующий бой за титул?

– Нет, – разочарованно машет головой и нервно теребит прядь светлых волос. – Баран упёртый, честное слово!

– Не хочет никого слушать? Так похоже на Лероя…

– Рид пытался говорить с ним, когда ездил в Лос-Анджелес, но всё бесполезно! Его не устраивает тот факт, что нужно сыграть поражение.

Рид ездил в Лос-Анджелес? Любопытно зачем…

– Картер не понимает, что всё это уже не шутки? Сначала избиение, потом поджог спортклуба. Чего ждать дальше?

Роуз задирает голову и устало массирует виски.

– Знаешь, я готова позвонить Эмбер и попросить её всё отменить, – решительно сообщает вдруг. – Она ведь его агент как никак. Так что ей это труда не составит.

– Ого… – шокировано пялюсь на неё.

– Она сама-то не понимает? Вроде ведь не производит впечатление дуры! – с досадой в голосе восклицает она. – Должна бы сообразить, что всё это опасно.

– Должна бы, – соглашаюсь. – Может, так и сделать.? Позвонить ей?

– Вот и я думаю. А на его реакцию плевать, – крутит крышку от бутылки с таким выражением лица, что страшно становится. – Вот если она действительно его любит, то почему не остановит? Мне этого, клянусь, не понять.

Потому что она не ты, Роуз…

– Джен, нам пора, – зовёт меня Эмили.

– Цветочек, мне надо идти, ладно? Поговорим позже?

– Бо, Смит, – многозначительно напоминает мне она. – Это важно!

– Лааадно, – закатываю глаза.

– Целую в обе щёчки, – она чмокает экран и отключается.

Я в замешательстве смотрю на территорию пьяцца Сан-Марко.

Рид пьёт.

Дома произошло что-то серьёзное.

И мистер Бо этот ещё…

Н-да… Онил определённо тот ещё «мастер интриги».

После разговора с подругой экскурсия по волнующей Венеции отходит на второй план. Мне не терпится вернуться в гостиницу и разобраться с мистером Бо. Прямо из головы не выходят слова Онил. Всю дорогу я на нервной почве расчёсываю левую ладонь.

Пока мама отправляется забронировать нам столик в местном ресторанчике «Sentimenti», я нетерпеливо вставляю карту и захожу в номер. На ходу сбрасываю кеды, снимаю с тумбочки любимую жабу и падаю с ней на кровать.

Так…

Разглядываю игрушку. Ну и что с ней?

Смеюсь.

Честное слово, я придушу Онил, если она таким образом надо мной подшутила!

Глупо же ведь!

Кручу жабу и так, и эдак. Обсматриваю крайне внимательно со всех сторон.

Ничего.

От досады сжимаю игрушку и…

А что если?

Распотрошить мистера Бо?

Идея мне не особенно нравится, но я уже замечаю под его «ручонками» не типичный шов.

Серьёзно?

СЕРЬЁЗНО?

Пытаюсь утихомирить колотящееся под рёбрами сердце.

Достаю перочинный ножик из тумбочки и вперёд. Прости, милый дружок, но мне надо…

Аккуратно распарываю шов. Запускаю руку в мистера Бо (как бы странно это не звучало) и… замираю.

Достаю брелок в форме золотой рыбки. Брелок с ключом.

Трясущиеся пальцы цепляются за маленький листок, сложенный вдвое. Пока разворачиваю, мандражировать начинаю ещё больше.

«Надеюсь, что подобрал правильный ключик, Джен»

Смотрю сквозь мутную пелену на новенький ключ, который сжимаю в руке. В какой-то момент по щекам начинают течь слёзы.

– Милая, всё в порядке? – слышу обеспокоенный голос мамы совсем рядом. Я даже не заметила, как она вошла. – Дженнифер, дорогая…

– Мам, – поднимаю на неё заплаканные глаза. – Я так его люблю!