Текст книги "На исходе алого заката (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)
Глава 33 Дженнифер
Не знаю сколько времени прошло… Один трек сменялся другим, я чувствовала себя частью покачивающейся волной толпы и наслаждалась каждой минутой. Мне было хорошо: легко и свободно. Растворилась в битах льющейся музыки, позабыв о проблемах и терзаниях. Да, пусть ненадолго, но всё же…
По-хорошему надо бы выпросить у Лероя телефон и позвонить Исайе. Он ведь мог потерять меня. Прямо как-то неспокойно на душе становится. А с другой стороны, как объясняться с ним сейчас? Что делать, когда начнёт задавать вопросы? Например, поинтересуется, почему я весь день не отвечала на его звонки… Нет. Лучше всё же сделать это по возвращению в Блу Бэй.
По залу неожиданно разносится «Señorita» Camila Cabello.
Вот он идеальный момент. Я давно заприметила того паренька-бальника. Глаз-то как-никак намётан на такие вещи…
Иду к нему. Очень вовремя. Какая-то пергидролевая швабра тоже решила прибрать его к своим ручонкам. Однако кудрявый собрат, судя по всему, ждал именно меня, потому что тут же двинулся навстречу, протянул руку, улыбнулся. И понеслось собственно…
Невероятная мелодия завладела каждой клеточкой моего тела. Я давно не танцевала с партнёром, но годы практики никуда не делись. Подстроиться друг под друга оказалось довольно просто, ведь мы были на одной волне, импровизировали как могли, да и парень попался явно не из новичков. Раскручивал меня так лихо, что я едва успевала переставлять ноги в этом своём новом платье.
Ох и красиво наверное оно в движении со стороны выглядит! Полы юбки взмывают вверх, ножка при каждом движении оголяется фактически до самого бедра. Подозреваю, что смотрится это очень даже сексуально.
Эй, Брукс? Как тебе? Я же проиграла танец. Ну так вот он, смотри. Специально для тебя, хоть и танцую я с другим. Прямо дежавю… Я всё ещё помню, как он заявился на мои соревнования под руку с Сэнди Мур, которая долго ещё потом восторгалась моим выступлением. Клянусь, в ту секунду я хотела выцарапать ей глаза. За то, что она рядом с Ним. За то, что пекла ему блины и за то, что выглядела такой счастливой.
Довольно улыбаюсь своему партнёру и мы продолжаем движение.
Ча-ча-ча-шассе. Спираль. Лок. (Латинский кросс. Примечание автора).
Поредевшая толпа расходится, предоставляя нам больше пространства. Людям интересно, они подходят ближе, чтобы поглазеть.
Обожаю эту песню!
Хип-твист-шассе. Алемана. Тайм-степ. (Фигуры танца ча-ча-ча. Примечание автора). Раскрытие справа. Отпускаю партнёра, пальцы сжимают подол юбки. Немного похулиганить. Дерзкое движение бёдрами. Плечи. Взмах волосами. Мы же не на соревнованиях. А значит можно почти всё…
В груди разливается знакомое чувство. Эндорфины вырабатываются молниеносно. Я действительно счастлива, когда танцую…
А партнёр мой, надо признать, очень даже не плох. Мы как единое целое, несмотря на то, что впервые видим друг друга.
Мне нравится, что мальчик не распускает руки и не позволяет себе лишнего. Он, как и я, просто танцует латину и получает удовольствие. И все эти наши касания и взгляды не несут в себе никакого скрытого смысла. Хотя со стороны, безусловно, может показаться иначе.
Игриво выставляю ножку, а затем закидываю ему её на бедро. Низко наклоняюсь назад, красиво выгибая спину, отпускаю руку. Притягивает меня к себе, веду ладошкой сверху вниз от шеи до живота, движемся влево, делаю серию поворотов.
Он ведёт нас вперёд. Простая связка. Разворот. Я стою спиной к его груди. Рука поднимается наверх и обхватывает шею. Затем я медленно спускаюсь вниз, чувственно прижимаясь к его телу.
Так-так… то-то у меня лицо вовсю адским пожаром горит. Кажется, кое-кто там наверху не особо доволен происходящим. Цепляю взглядом субъект, для которого собственно так стараюсь. Отворачиваюсь, пряча ухмылку.
Мы свободно перемещаемся по квадрату, против часовой стрелки. Входим в раж. Каблучки быстро передвигаются по залу. Нашим невольным зрителям определённо очень нравится то, что они видят.
Ронд-шассе. Веер. Финалочка.
Камилла заканчивает песню, мы благодарим друг друга. Парень галантно целует мне руку. Я улыбаюсь в ответ, и как раз в этот момент замечаю Брукса, двинувшегося к нему.
Сердце делает кульбит. Не хочу, чтобы из-за моей шалости снова пострадал ни в чём не повинный человек. Всё это уже было…
И чем я только думала? Ну точно не головой. Столько лет прошло, и я совершаю ту же самую ошибку.
Внутренне вся сжимаюсь, но спустя минуту, выдыхаю с облегчением. Будто гора с плеч. Снова дышу. Потому что Брукс всего-навсего склоняется к нему и что-то говорит. Тот, с изумлением глядя на меня, кивает и смеётся. Рид хлопает его по спине и возвращается ко мне. Цепляет за руку.
– И что ты ему сказал? – спрашиваю растерянно.
– Неважно.
– Надеюсь, ты не угрожал ему тем, что переломаешь ноги?
– А ты небось хотела, чтобы из-за тебя пострадал очередной рафинированный, – растягивая слова, хмыкает он.
– Вовсе нет, – говорю серьёзно, пока идём. – Потанцевала просто…
Он кивает. Странный какой-то. Замечаю, что представительницы прекрасного пола с интересом поглядывают в его сторону, заприметив номерок на спине. Отлично. Вперёд голосовать, дамы.
– Ты сама этого петушка пригласила, так что какие к нему претензии…
– И всё же, скажешь или нет? Почему он так посмотрел на меня? – нетерпеливо дёргаю его за руку я. – Что ты ему наплёл, Рид?
– Что дома тебя заждались Патрик, Роджер и СисИ.
– Чего? – переспрашиваю ошарашено.
– Ой Смит… – закатывает глаза, совсем как я. Это что-то новенькое.
До меня начинает доходить.
– Что за ужасные имена ты дал нашим детям? – возмущённо пищу и морщу нос. – Патрик… брр…
– Первое, что пришло на ум, – пожимает плечами и хохочет.
Ну и ну…
Диджей сводит новый трек.
– Слабо остаться? – резко останавливаюсь и повыше задираю нос. – Мы же для этого тут, верно?
Рид тормозит, вскидывает бровь. Чуть склоняет голову влево, хитро прищуривается. Есть ощущение, что он пьян.
– Ты накидался что ли? – улыбаюсь, заглядывая в его захмелевшие глаза. И да, кажется, чую запах виски.
Брукс нарочито небрежно отмахивается. Начинает покачивать головой в такт музыке.
The Weekend Michael Gray. Вещь!
Тааак… мои глазоньки лезут на лоб, ибо в ход пошли плечи и руки. Поднимает их над головой и слегка покачивает бёдрами. Подпевает ещё вроде.
Растерянно хлопаю ресницами и не могу сдержать глупую улыбочку.
Рид Брукс – это конечно нечто. А танцующий Рид Брукс – это «нечто в квадрате». Если б я знала, что он вот так умеет, непременно обозначила бы это в графе «талант». Чтобы посмотреть ещё разок, а то мне кажется, что я сплю. Срочно кто-нибудь ущипните!
Мы прямо в центре танцпола. Обзор отличный. Этот его номерок вполне на виду. Танцую напротив и не без удивления наблюдаю за его движениями. Отжигает офицер Брукс на полную катушку…
Вот стопроцентно раньше в клубах он не просто курил кальян и отсиживался с друзьями, лениво разглядывая девушек в соблазнительных нарядах. Тут перед нами, похоже, тот ещё «парень-танцевач». Одному богу известно, что там происходило во времена его бурной юности…
Народ вокруг веселится. Классная музыка дарит заряд позитива. Приглушённый свет вспыхивает разными цветами, а я всё никак не могу оторвать взгляд от Рида. Он сейчас такой… другой. Не знаю даже как обьяснить. Тогда четыре года назад у меня не было возможности увидеть эту его сторону. Мы толком не развлекались вместе, он терпеть меня не мог, так что, не до того было, если коротко. Слишком много «не» в общем…
И кстати, он не обделён ни пластикой, ни чувством ритма. Пляшет себе беззаботно, двигая всеми частями тела. Да так неплохо, что естественно замечаю это не только я. Летят мотыльки на свет, чтоб они сгорели…
Рядом с нами, появившись из ниоткуда, пристраиваются две девицы, то и дело бросающие томные взгляды на парня, который вообще-то пришёл со мной. Вот очень вы здесь нужны, воблы сушёные. Жмутся всё ближе и ближе, итак тесно…
Рыжая в открытую заигрывает. Извивается как змея в брачный период и демонстрирует лошадиные зубищи, отливающие в свете софитов неестественной голубизной. А брюнетка с каре так рьяно засвечивает свои лучшие «далеко за девяносто», что того и гляди случится казус. Хотя, может, именно этого она и добивается.
Как бы то ни было, эти двое настроены весьма решительно. И нет, их не смущает наличие особи женского пола в лице меня. Девиз у них примерно такой: «Сегодня, парень, ты уйдёшь со мной».
Брукс не возражает. И это почему-то нереально выводит из себя.
Я какое-то время терплю, но когда меня начинает подбешивать их слаженно двигающееся трио, перехожу к активным действиям. Сперва невзначай наступаю жертве пластики на ногу. Ощутимо так, прямо острым каблучком на пальчики…
Она, правильно расценив мой непрозрачный намёк, тут же хромым осликом самоликвидируется с танцпола.
Минус один.
Вторую, рыжую, пару раз пинаю локтем в живот, пока Брукс, зажмурившись, отдаётся музыке.
Ой пьянь… Но, положа руку на сердце, классный. Что с него взять?!
Девица склоняется ко мне.
– Проблемы? – спрашивает, растягивая рот словно Джокер.
– Будут у тебя, – так же ехидно улыбаясь, отвечаю я.
– С чего бы? – горят вызовом её глаза.
– У него трое детей, оно тебе надо? – интересуюсь устало, пытаясь перекричать музыку.
– Чё? – хмурит графичные брови.
– Роджер, Сиси и Патрик чё, – кричу, выдавая идиотские имена на память. – Няню еле уговорила остаться на ночь. Может, правда махнёмся? Я жуть как устала…
На том и поутихло. Больше она на рожон не лезет. В какой-то момент и вовсе уплывает лебедем, так сказать, в дальние дали.
Что за напасть? Женился бы он уже что ли. И чтоб всё как положено: жена и дети в том числе. А не эти вот… ночные баттерфлаи.
Но это Брукс. Ему такое обременение явно ни к чему. Достаточно вспомнить его странное поведение в приюте Святой Марии. (Я имею ввиду младшеньких).
– Всё, пошли курить, я устал. И хватит с меня угорать, – закидывает тяжёлую руку мне на плечо, и мы протискиваемся сквозь толпу.
– У тебя отлично получается, – на полном серьёзе говорю я, стараясь игнорировать его близость. – Давай заглянем в бар?
– Там Лероя окучивают две девицы, надо спасать.
– Ничего, разберётся сам, – тяну его к стойке.
Мне нужно, чтобы будущий лот увидело как можно большее количество женщин.
– Куда делись те девчонки, что танцевали с нами? – интересуется у бара.
– Ты про надувную с буйками или про игогошку?
Он закидывает вверх голову и хохочет. Я залипаю на его шею и кадык.
– Ты их устранила что ли? – лыбится, отвлекаясь на бармена.
– Да. Я тебе сама найду кого-нибудь достойного, хочешь? – предлагаю, пожимая плечом. – Есть пожелания?
– Давай… – трёт подбородок. – Мне нужна дурная на всю кудрявую голову сучка с дико сексуальными ногами от ушей. Знаешь такую?
Недовольно поджимаю губы и тянусь к своему стакану. Ой, даже так?
– Нарушим правило «трезва как стёклышко»? – скептически вскидываю бровь.
– Я сегодня добрый, – подмигивает мне, и сердце пропускает удар. – А вообще, Смит, давай договоримся: у нас с тобой одно правило: никаких правил…
Не нравится мне эта его реплика и то, как лихорадочно блестят в полутьме дьявольские глаза. Не по себе. Потому что внутри от каждой невзначай брошенной им фразы всё переворачивается. С ним американские горки, как всегда…
В общем, мы пьём текилу, участвуем в беспроигрышной лотерее, и весь оставшийся час своей спиной он светит конкретно. То я прошу его проводить меня в уборную, то тащу на террасу клуба, открывающую вид на пляж и чёрный океан, волнующийся в черноте ночи.
Неоновая двадцатка определённо не осталась незамеченной…
Слышу знакомую «Lost control» The first station.
Курит. Медленно склоняется к моему лицу. Выдыхает дым в самые губы. Почти касаясь. Дразня.
Замираю. Очень интимный жест. Но я почему-то позволяю.
Ну какая беспросветная дура…
Отклоняется назад.
Ловлю его расфокусированный взгляд, заставляющий пылать кожу.
Протягивает ладонь.
Пульс учащается, вдоль позвоночника ползёт знакомое предвкушение, нарастающее с каждой невыносимо бесконечной секундой.
Гладит мою скулу, опускается ниже, почти нежно чертит линию вдоль пересохших губ. Неотрывно наблюдает.
И снова делает это. Резко крадёт моё дыхание. Потому что последующее движение с предыдущим не вяжется абсолютно. Оно грубое, порывистое, развязное.
Чуть шершавый палец скользит с нажимом по нижней губе, приоткрывая рот.
Господи ты боже…
Мне как-будто снова семнадцать.
Накрывает так сильно, что по телу дрожь рассыпается мелкой дробью.
Сглатывает. Стреляет в меня безумными, пьяными глазами.
Опять смотрим друг на друга. И эти откровенные, обжигающие взгляды красноречивее любых слов. Горячее, чем просто «хочу тебя».
Жарко и холодно одновременно. Возбуждающе. Опасно. Страшно.
Затягивает и будоражит. Тревожит. Кружит голову… Я опять падаю куда-то вниз.
Очнись, Смит.
Отворачиваюсь. Снова… Разрывая болезненный контакт, предлагаю вернуться к Лерою. Да и время поджимает. Вижу, как недовольно сжимает челюсти и выбрасывает окурок в мусорку.
В вип-зоне стало посвободнее. Картер со скучающим видом сидит в компании девушек, о которых, видимо, и говорил Рид. Они ещё и близняшки! Лицо у Лероя такое, будто он сейчас пошлёт их открытым текстом. А так обычно и бывает, ибо навязчивые особи женского пола ему не интересны от слова совсем.
Направляюсь к нему, наклоняюсь, предупреждаю, чтобы подыграл. Усаживаюсь на коленки. Обнимаю широкие плечи, смачно целую скулу. Надо же друга как-то выручать!
Девочки дуют губы и явно гадают откуда я такая умная взялась. Пришла с одним, а теперь заявляю права на второго.
Музыка затихает, фоном остаются голоса и смех собравшихся.
Невозмутимо наглаживаю Лероя по дурной головушке, прижимаюсь щекой к щеке, ласкаюсь как кошка. Чувствую, что он едва сдерживается от того, чтобы не рассмеяться. Виной тому ещё и выражение лица Мистера-Шантажиста. Он, полагаю, уже мысленно разделался со мной всеми возможными способами. Сжёг. Расчленил. Утопил. Задушил.
– Тебе точно конец сегодня, – на ухо произносит Лерой. – Напрашиваешься. Пар из ушей вон у него уже валит.
Я хихикаю.
Брукс кивком головы намекает навязчивым гостьям, что пора удалиться. С кислыми фэйсами поднимаются и ретируются.
– Слезь с него, – бросает мне сухо.
– Ну ты отмочила, – хохочет Лерой. – А чего не в губы, Смит?
Ясное дело, нарочно провоцирует друга.
– Пусть только попробует, – цедит Брукс, подзывая жестом официанта.
Я закатываю глаза. Небось не терпится взять в руки ремень.
– Куда вы пропали? Эти двое мне весь мозг вынесли.
– Что хотели? – любопытствую, присаживаясь рядом.
– Поехать ко мне и помочь расслабиться.
– О, сочувствую. Их ведь даже не отличить, – говорю сконфуженно.
– Так ли это важно, Смит, – забирая свой виски, комментирует Рид, и слышать от него подобные заявления не особо приятно.
На сцене начинается возня. С нетерпением жду того, что будет происходить дальше. Парни курят. Разговаривают. Минут пять спустя та самая женщина-кошка, выдающая карточки и какой-то парень в блестящем пиджаке появляются на сцене.
– Доообрый вечер, дорогие даааамы и господааа! – здоровается он, и толпа шумно приветствует ведущих.
– У нас на «Full Moon Party» традиционно проходит благотворительная акция «Подари жизнь» – присоединяется к нему девушка. – И сегодня помогать в сборе денег нам будут наши мужчины!
Раздаются аплодисменты.
– Да, наши потрясающие девушки весь вечер голосовали и выбирали самых достойных. Тех, кто сделает доброе дело и заодно порадует женскую половину. Давайте поприветствуем тройку парней, набравших наибольшее количество голосов.
Мы с Лероем переглядываемся. Брукс в это время зевает, уткнувшись в телефон.
– Остин Уотэрман, Массачусетс, 22 года, студент Лиги Плюща, приветствуем, друзья!
Зал ревёт. Молодой человек продолжает.
– Нэш Дэвис, Флорида, 26 лет, сёрфер.
Гости вечеринки громко поддерживают парней, направляющихся к помосту. Моё тело натянуто как струна. Ну давайте, пожалуйста… Без него никак. Сердце ёкает, когда девчонка, улыбаясь, поворачивается к участникам аукциона.
– Эй ребят, вы были в курсе того, что на вашей спине номерок? – хитро начинает она и я (святые угодники!), уже тихо торжествую в душе.
– Ну-да, – признаётся блондин, тот который сёрфер.
– А ты? – наклоняется к темноволосому студенту.
– Да. Друг оповестил, за что ему огромное спасибо!
Лерой прочищает горло и отпивает водички.
– Ну вам точно будет легче, потому что третий парень явно не в курсе, что одна милая девушка решила предложить его кандидатуру.
– Не томи, Айлин, кто же этот «счастливчик»?
– Оооо. Дамы… Давайте пригласим на эту сцену, читаю как написано, – она делает паузу, и я в этот момент смотрю на парня, сидящего напротив и заливающего глотку очередной порцией виски. – Горячего калифорнийского копа, Рида Брукса, 24 года. Поддержим, друзья!
Брукс давится алкоголем и кашляет. Лерой ржёт как конь.
– Какого ***ть хера, Смит? – лупится на меня во все глаза.
– Это тебе за права, – лепечу приглушённо.
– И где же, где же наш обворожительный полицейский? – проносится по залу голос Айлин.
– Видимо, ловит первый шок, – шутит соведущий.
– Бро, тебя ждут! – разводит руками Картер.
– Ты знал? – встаёт. Лерой кивает. – Я убью тебя, Дженнифер Смит!
– Ладно, но после… Ты же не сольёшься, Брукс? – задираю его я. – Один-один. Вполне себе честно, Мистер Шантажист.
Стискивает зубы и, одарив нас недобрым взглядом, всё же идёт вниз. Я знала, он не из тех, кто отступит.
– Пошли, Лерой, – тяну его за руку, направляясь следом. – Мне надо видеть происходящее вблизи, по-любому.
Пару минут спустя Брукс тоже выходит на сцену.
– Ну привет, горячий коп, – обращается к нему Айлин. Зал поддерживает её громкими аплодисментами и свистом. – Становись сюда. Ух. Это ж какому участку так повезло?
– Секрет…
– Ну скажи нам, та, что отправила тебя сюда, ещё жива?
– Пока ещё да, – мрачно изрекает он. – Но это ненадолго.
– Чем ты так насолил ей? Простите, ребят, но не могу не спросить…
Брукс почёсывает бровь.
– Я украл её на сегодня, – выдаёт в микрофон.
Господи…
– Ого… Интерееесно. А зачем? – улыбается женщина-кошка.
– Жениха позлить естественно, – не задумываясь, отвечает он.
Зал шумит. Что несёт…
– Вот так страсти! Ну что ж, вам троим предстоит заработать деньжат для Чейза Монтгомери.
На экране появляется фото маленького мальчика.
– Чейзу требуется дорогостоящая операция на сердце. Давайте поможем ему, ребят! Всё, что от вас требуется – порадовать нашу женскую половину. Пускаем в зал коробку благодарности, Тим. Остин, ты первый. Тут написано, что ты умеешь показывать фокусы…
Дальше я не слушаю. Смотрю на Брукса, который сверлит меня странным взглядом. Тим подходит к нему, и пока студент из Массачусетса радует зрителей ловкостью рук, Рид направляется к диджею.
Народ полон энтузиазма. Все веселятся, коробка потихоньку наполняется долларами.
Сёрфер выходит следующим, травит стенд-ап. Пропуская мимо ушей его шутки, слежу за тем, как Брукс вставляет в ухо наушник и берёт в руки микрофон.
Да. То, чего я так хотела, случится. Мандраж ползёт по рукам и оголённым плечам.
Наконец, подходит его очередь. Девицы кричат что-то типа «давай, покажи класс, красавчик».
– Дьявол, – ругается он в микрофон, пока готовится музыка. – Не делал я этого давно, чтоб вы понимали.
Люди активно поддерживают его.
А я нервно сжимаю пальцами подол платья, когда на меня обрушиваются первые строчки из песни.
Потому что я знаю совершенно точно. В этом огромном зале клуба он поёт только для меня…
Глава 34 Дженнифер
Я не слышала эту песню раньше. И да, она разодрала мою душу в клочья. Безжалостно, хладнокровно. С самых первых строк.
Как привет из прошлого.
Сцена. Он. Микрофон. И да, Рид как и прежде, очень гармонично там смотрится.
Вибрация его голоса окутывает словно паутина. Манит, пленит. Пробирается под кожу, проникая в самое нутро. Заставляет сердце болезненно колотиться, обливаясь отравленной Им кровью…
Вокруг шумно. Люди поддерживают парня, покачиваются в ритм. Повсюду горят экраны смартфонов и зажигалки. А я… просто смотрю на него, забывая дышать и моргать. Слушаю и сдерживаю бессовестно рвущиеся наружу слёзы.
Потому что сейчас мне очень больно. Гораздо больнее, чем просто находиться с ним рядом. И, увы, ничего поделать я с этим не могу.
Зачем, зачем ты поёшь это, Рид…
Зачем вспарываешь тупым ножом старые, так и не зажившие раны?
Зачем снова разжигаешь костёр, который мне с таким трудом удалось потушить?
Слова, произнесённые его голосом, волнуют, душат. Сбивают с толку.
Got no love in the cup В этой чаше не осталось любви
She got no love left in her heart Веёсердценеосталосьлюбви
’Cause she's the one that I want Потомучтооната, которуюяхочу
She’s that bad bitch in love songs Онатасамаяплохаядевочка, окоторыхпоют
Just let me know what you want Просто дай мне знать, чего на самом деле ты хочешь
Ain't nothing that I won't done Нет ничего, что я не сделал бы
Won’t done for you Не сделал бы для тебя
And you know it's true И ты знаешь, что это правда…
Его глаза блуждают по толпе, и когда находят меня, глупый орган, отвечающий за кровоснабжение, начинает стучать быстрее и в разы сильнее. Так, словно хочет вырваться из груди.
В горле ком. Ладони дрожат и потеют. И я даже отсюда вижу, как горит этот его дерзкий взгляд.
Get him back now you need some black magic Верниего, тебенужнаэтачёрнаямагия
There's a reason why your heart goes panic Ведьестьпричинапочемутвоёсердцетакпаникует
Опускаю глаза. Смотреть на него и слушать всё это – тяжело невыносимо.
Пытаюсь втянуть носом воздух, но всё равно будто нечем дышать. Чувствую, как по щекам всё же ползут постыдные, горячие слёзы. И там внутри под рёбрами опять начинает саднить и кровоточить…
She is so cold, but I can't blame her Она так холодна, но я не вправе винить её за это
Господи… Не могу. Хочу уйти наверное. Сама себе могилу вырыла с этой идиотской идеей ему отомстить.
I don't wanna lose you tonight
Я не хочу терять тебя сегодня ночью…
(2scratch песня «No love». Примечание автора.)
– Смит, всё нормально? – склоняясь ко мне, осторожно спрашивает Лерой.
– Да, – спешно вытираю слёзы, пока толпа ревёт и просит ещё.
– Хочешь уйти?
– Всё в порядке, Картер, – делаю вдох ноющими лёгкими.
Закидывает руку мне на плечо и крепко обнимает, пока Брукс купается в овациях.
Да, поёт он хорошо. С этим не поспоришь. Я ещё тогда на дне города пятилетней давности была поражена этим его неожиданным талантом.
– Окей, парни, я смотрю, коробка для Чейза стремительно наполняется зелёными, – выходит на сцену ведущий. – Чёрт, калифорнийский коп, гляди, что ты тут нам устроил! Настоящий потоп! Девчонки в слезах! Вам понравилось, да?
Парень в пиджаке направляет микрофон на зал. Девицы орут как умалишённые. А коп уже стоит с другими парнями и закидывается невесть откуда взявшимся алкоголем.
Сколько можно пить уже, а…
– Ну, теперь настало время помочь нашим горячим парням, – присоединяется к Тиму Айлин. – Аукцион объявляется открытым! Дамы, желающие поучаствовать, жду вас в первом и втором ряду. Сейчас каждая из вас получит пульт. Как обычно, вводим своё имя и сумму. На экране за моей спиной номера парней, собственно 2, 16 и 20. Очерёдность прежняя. Начальная ставка 500 долларов. Не забывайте, что вы не только покупаете приятную компанию на ночь в лице каждого из этих ребят, но и в первую очередь участвуете в благотворительной акции.
У Рида такое озадаченное лицо, что я не могу не захохотать. Сёрфер хлопает его по плечу и что-то говорит. Брукс тут же недовольно стреляет в меня глазами, безошибочно отделяя от хаотично двигающейся толпы.
– Парни, сейчас каждого из вас ждут торги… И как вы думаете, чего больше всего жаждут наши девочки?
«Девочки» визжат так, что мне приходится прикрыть уши.
Первым под Eurythmics “Sweet dreams“ выходит студент. Диджей, похоже, потешается над ним.
– Это же песня из фильма «Стриптиз», верно? – растеряно интересуюсь я у Картера.
– Она самая, – хохочет он и смотрит в сторону брюнета, который начинает коряво двигаться под музыку.
– То есть… – ошарашено догоняю я.
– Да, ты своему братцу ту ещё свинью подложила, Смит.
– Он меня точно убьёт, – севшим голосом изрекаю я.
– Они там с сёрфером уже на пару закидываются чем-то крепким, – вытягивая шею, информирует он.
Студент из Массачусетса смотрится слегка нелепо, однако цифры на экране всё равно растут. Он расстёгивает гавайскую рубашку. Худой, как гладильная доска, но потешно извивается на радость публике. А я в этот момент с ужасом думаю о том, что Бруксу тоже предстоит делать всё это. О ооо… Как-то я не предполагала, что во время аукциона парням придётся себя рекламировать подобным образом.
Боже… Вот ведь влипла опять!
Перец из Лиги Плюща уходит с молотка за три тысячи баксов. Забирать его выходит маленькая и такая же тощая девушка в полупрозрачном мини, подписавшаяся ником «Леди МО».
Они покидают сцену, уступая её блондину-сёрферу. Ну и поскольку тот из Флориды, трек Miama 2 Ibiza Swedish house mafia ни для кого не является сюрпризом.
Нэш стесняется, но это, пожалуй, в его случае даже на руку. Девушки щёлкают своими пультами, подбадривая парня поднятием цены. Когда он остаётся, прости господи в одних боксерах, песня заканчивается и к нему на высоченных каблуках несётся задорная платиновая блондинка с идеально прямыми волосами до самой пятой точки. Судя по числу, замершему на экране, продали весьма симпатичного сёрфера Сабрине за 8 тысяч долларов. Что очень и очень неплохо я считаю.
Девушка смачно целует его в щёку, и мне становится не по себе. Что если Рида выкупит такая же сексуальная штучка? Она заберёт его на всю ночь? Куда? Что будут делать?
Пока меня накрывает сокрушительной волной паники, диджей включает то, отчего хочется схватиться за голову…
”Sensual seduction” Snoop Dog.
I'm gonna take my time
Я не буду торопиться
She gon' get hers
Онаполучитсвоё
I'm gonna take it slow… ow… oo… ow
Явсёбудуделатьмедленно
I'm not gonna rush the stroll, so she can get a
Я не буду спешить, чтобы она поддалась
Sensual seduction-duction so I can get a
Чувственному соблазну, чтобы и я сам поддался
Sensual seduction-duction!
Чувственному соблазну
О. Мой. Бог. Да вы серьёзно? Мне любопытно до жути. Как тебе такое, мм?
Брукс бросает на диджея вопросительный взгляд. Хохочет. Трёт переносицу. Отдаёт стакан женщине-кошке и под одобрительный шум гостей вечеринки идёт к центру сцены.
А после – начинается что-то с чем-то…
Сперва он лениво пританцовывает руками. Затем поднимает их и начинает легонько покачивать бёдрами. А потом пошло-поехало… Ритмичные телодвижения от которых у меня начинает дёргаться левый глаз.
– Мля, я не могу, это просто трындец! – хохочет рядом Картер, доставая телефон. Видать собирается заснять эпичный танец калифорнийского копа.
Какого….
А вот теперь не до смеха, если честно.
Рид у края сцены. Потенциальные покупательницы вопят и тянут к нему свои загребущие руки. В какой-то момент он подзывает пальцем девушку, которая стоит в стороне от всех. Чуть позже я узнаю в ней ту самую танцовщицу с дредами. Девушку, на которую я обратила внимание, когда мы только пришли сюда. Выходит, она ему тоже приглянулась?
И вот они вдвоём. Она – очень пластичная и гибкая. Крутит тазом, эротично извивается, то и дело задевая его задницей, едва прикрытой короткими кожаными шортами.
Дрянь…
Рид сексуально двигает бёдрами, улыбаясь девице. А у меня внутри всё кипит от негодования и возмущения. Я готова взорваться как вышедшая из строя атомная станция. С чего бы?
– Что за *****ц происходит?! – смеясь, комментирует Лерой.
Танцовщица приседает, медленно встаёт. Обходит Рида, останавливается за его спиной. Кладёт руки ему на живот и под одобрительный гам толпы приподнимает его чёрную футболку, демонстрируя идеальный пресс.
Убейте меня.
Особи женского пола своим ором взрывают зал, требуя продолжения, и уже в следующую секунду рыжая стаскивает с него майку и бросает в сторону.
Что делать???
Остановить это немедленно! – надрывно вопит внутренний голос.
Я уже даже не слежу за цифрами, перевалившими за десять тысяч долларов. Я тупо пялюсь на Брукса, который танцует как грёбаный стриптизёр!
Боги, я даже не знаю как назвать то, что творит этот ненормальный. Слова разбежались. Мысли улетучились. Одно могу сказать наверняка: это очень горячо и провокационно.
Как и все, кто находится у сцены, наблюдаю за парнем, чьё спортивно сложенное тело так красиво смотрится в свете софитов. Сильная шея. Широкие плечи, бицепсы… Развитая грудь, выступающие прямые и косые мышцы на животе.
«Я хочу его!» – орёт во всю глотку стоящая неподалёку пампушка. А я хочу треснуть её по голове! И это явно не нормально…
На сцене дела тем временем всё хуже. Обстановка накаляется ни на шутку. Рыжая совсем распустила руки. Снова примостилась сзади. Её пальцы порхают повсюду.
Рид – совершенно точно пьяный и поехавший, вообще ни разу не против.
– Смит, выдохни, – начинает переживать за моё состояние Лерой. Видимо, мимика в красках передаёт всё то, о чём я думаю.
Он ведь это нарочно, да? Мне на зло вытащил эту девку на сцену? Специально? Или…
Во мне всё клокочет от жгучей, беспощадно жалящей ревности, захлестнувшей так стремительно, что я почти оглохла. Не слышу ни музыки, ни шума, не вижу ничего кроме этого их танца, который уже давно перешёл все границы. Кажется, ещё секунда и они поцелуются. Настолько откровенно они флиртуют друг с другом…
На моё счастье её лобызаниями с ним не доволен весь первый ряд. В грубой форме просят удалиться. Диджей перестраивается на другую песню, которую все собравшиеся у сцены встречают с большим энтузиазмом. Старая добрая “What is love” Haddaway.
«Фанатки» отпускают Брукса не сразу. Какое-то время он отжигает с совершенно отмороженным выражением лица. Видимо, впадает в то самое состояние «парень-танцевач». Подпевает, улыбается, подмигивает девицам направо и налево.
Я же в этот момент уже готова хлопнуться в обморок от изумления и шока. И вот его я хотела поставить в неудобную ситуацию? Н-да… смешно.
– Ну это уже ни в какие ворота, – недовольно ворчу себе под нос, глядя на то, как под всеобщий восторг он расстёгивает пряжку ремня.
Так и хочется заорать: «Ты совсем поехал, Брукс! Немедленно прекрати!»
Дура! Зачем я всё это замутила!
Слава всевышнему, но к огорчению взбудораженных самок заканчивается музыка. Клянусь, не пережила бы, если б он начал снимать штаны. Они итак глазеют на него как на восьмое чудо света.
– Он, по ходу, почти в хлам, Смит! – ржёт Лерой. – Я его таким лет шесть не видел, клянусь. Последний раз нечто подобное было на выпускном.
