Текст книги "На исходе алого заката (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

Глава 16 Дженнифер

Будильник настырно звенит повторно, и я, тяжело вздыхая, переворачиваюсь на другой бок. Тяну руку и забираю с тумбочки телефон. Выключаю мелодию, от которой уже порядком тошнит, и лежу ещё полчаса, устало прикрыв глаза.

Уже который день меня беспощадно мучает бессонница. Я не могу уснуть часами. Просто долго смотрю в потолок и даже не пытаюсь бороться с собой. Позволяю беспокойным мыслям забраться в мою бедную голову и терзать меня снова и снова. И да, у моего кошмара есть имя. Короткое, из трёх букв…

Пальцы невольно касаются губ, и я опять вспоминаю его поцелуи, чувствуя, как стремительно учащается пульс, стоит мне только подумать об этом. Кажется, даже дышать перестаю, потому что они были… такими сумасшедшими, неистовыми, жаркими и до дрожи волнительными. Будто вернулась в свою безбашенную юность.

Рид был так напорист, что в какой-то момент я почти сдалась… Едва голову не потеряла. И так ведь происходило всякий раз, стоило мне оказаться в его сильных руках. Я становилась маленькой, хрупкой девочкой. Настолько слабой и уязвимой, что самой стыдно.

Противостоять этому парню было крайне тяжело. Всегда. Но в этот раз особенно. Потому как то, чего я жаждала долгое время, наконец, произошло. Не в моём воспалённом воображении, а на самом деле. По-настоящему…

Обжигающие прикосновения к моей в миг покрывшейся мурашками коже, его настойчивые губы и та страсть, которой он горел… Всё это сводило с ума, заставляя чувствовать знакомую аритмию. Сердце билось под рёбрами раненной птицей. Тело умоляло ответить ему. И господи… мне так отчаянно хотелось шагнуть в эту пропасть. Ни о чём не думая. Не анализируя. Забыться. Просто позволить ему всё то, что читалось в его полыхающих безумием глазах.

Но это ни к чему нас не приведёт…

Я не должна больше зависеть от него.

И ввязываться в то, у чего не будет продолжения, я тоже не собираюсь. Хватит.

Слишком больно мне было тогда. Слишком ранило его молчание, сказавшее так много.

И всё же я не сдержалась. Жгучие слёзы. Неконтролируемая истерика. Вопросы, долгие годы не дающие покоя. Ответы на которые я хотела услышать даже спустя столько времени.

И слова его, хоть и на секунду произвели на меня впечатление, пусты и, увы, не несут в себе никакого смысла…

«Что тебе нужно?»

«Мне нужна ты».

Нет, Рид, не нужна. Ты ошибаешься. Просто решил в очередной раз потешить своё самолюбие за мой счёт. Вернувшись спустя четыре года, ты опять собираешься сделать это: растоптать меня. Как раз в тот момент, когда всё в моей жизни, наконец, стало налаживаться. Может, именно этот факт так тебя и цепляет?

Рядом со мной растянулся Боня. Стискиваю его покрепче в объятиях и улыбаюсь, когда пёс довольно кряхтит. Мой сладкий. Как же я по нему скучала! Целую шерстяного в холодный нос и нехотя поднимаюсь с постели, опуская босые ступни на прохладную поверхность ламината. Отправляюсь в душ.

Стоя под струями горячей воды, в очередной раз думаю о том, что поступила правильно, расставив между мной и Ридом все точки над «i». Нельзя поддаваться чувствам из прошлого, Дженнифер, нельзя… Они сломают тебя. Перекрутят подобно мясорубке. Ты итак даже сейчас напоминаешь лишь жалкую копию себя прежней…

Минут через пятнадцать спускаюсь по лестнице и слышу оживлённую беседу матери и Ричи. За последние дни эти двое очень сблизились.

Сидят в гостиной. На коленях Эмили лежит старый семейный альбом, который она зачем-то притащила с собой из Канады. Исайя с интересом разглядывает фотографии из моего детства, а она сопровождает каждую развёрнутым комментарием.

– Новогодний утренник в первом классе. Гляди: принцессы, феи, бабочки, снежинки и наша Дженнифер, – Эмили звонко смеётся и качает головой. – Заявила, что ей нужен костюм механика. Механика, представляешь моё удивление? До сих пор помню недоумение на лицах родителей, когда чумазая Джен, самостоятельно доработавшая свой образ, в синем комбинезоне и с ящиком инструментов в руках, вздёрнув кверху нос, вошла в зал.

Мои губы растягиваются в улыбке. Да, это я помню хорошо. Девчонки фыркали, показывали в мою сторону по-взрослому наманикюренными пальчиками, а мне всё было нипочём. Я считала, что у меня самый крутой костюм в школе, и никто не мог бы убедить меня в обратном.

Ричи переворачивает страницу за страницей. Я подхожу ближе и тоже опускаю взгляд на старый фотоальбом. Сто лет его не видела.

– А тут я застала её прямо на месте преступления, – рассказывает мать, демонстрируя ему снимок, на котором я, шестилетняя, с умным видом ковыряю отверткой DVD-проигрыватель. – Дурная голова, что называется рукам покоя не давала. Как ни приду с работы, так обязательно обнаружу что-нибудь в разобранном состоянии.

– Я просто хотела узнать, как он работает, – оправдываюсь недовольно, и они оба поворачиваются ко мне.

– Дженна, милая, ты проснулась! – резко вскакивает с дивана мама.

Исайя тянет ко мне руку, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать его.

– Привет, родная, – шепчет он, притягивая меня ближе к себе.

Короткое, тёплое прикосновение к губам.

– Едем?

– Нет-нет, сперва завтрак, дорогая!

Я не успеваю ничего ответить, Эмили хватает меня за локоть и тащит на кухню. Эта женщина порой просто невыносима. Её чрезмерная забота начинает нервировать, однако, всё же стоит признать, что эта неделя только благодаря ей прошла не так отвратительно, как могла бы.

– Воздушная запеканка, ребята! – торжественно объявляет она и ставит перед нами свой кулинарный шедевр.

– Привет, Исайя! – вопит залетающая на кухню Бэт и лезет обниматься к Ричи. Она его обожает. Называет прекрасным принцем. – Какая красивая рубашка, мне очень нравится. Стильная.

– Доброе утро, – звучит совсем уж не по-доброму.

Я взъерошиваю отросшие волосы Макса, пока он с хмурым видом усаживается за стол.

– Налетай! – весело говорит Эмили, расставляя тарелки. – Сметана, сгущёнка, джем! Сейчас организую чай. Исайя, ты кофе, как обычно?

Пока она суетится вокруг нас, порхая от одного к другому, я внимательно наблюдаю за младшим. Он уныло ковыряет запеканку и насуплено молчит.

– Эй, – толкаю его локтем, присаживаясь на соседний стул. Причина его плохого настроения мне известна.

– Не приехал? – не поднимая глаз, нарочито небрежно спрашивает он.

– Нет, – отвечаю тихо и забираю кусочек ароматно пахнущей запеканки с его тарелки.

Макс прищуривается.

– И где он? – смотрит на меня с обидой.

Будто это я виновата в том, что Брукс не появляется дома целую неделю. Хотя… может, так и есть.

– Я не знаю, Макс, – признаюсь честно.

Мальчишку можно понять. Со слов Грейс, он был безумно счастлив, когда старший брат неожиданно появился на пороге дома спустя четыре года своего отсутствия. Макс, как никто другой, ждал его из армии. Помню, даже дни считал.

Рид исчез сразу после нашего разговора. И с тех пор я его не видела. Сумка с вещами так и стоит на полу его комнаты.

– Он в Майами, – произносит Ричи, отпивая кофе. Очевидно, подслушал наш разговор, несмотря на то, что Эмили постоянно вступала с ним в диалог.

Я в растерянности смотрю на него.

Флорида? Как Брукс там оказался? И откуда этот факт известен Ричи?

– Инстаграм Онил, – поясняет он в ответ на немой вопрос, судя по всему, ярко отразившийся на моём лице.

– Майами? – возмущённо переспрашивает Бэт и скрещивает руки перед собой.

Инстаграм Онил? У меня в груди разливается очень нехорошее предчувствие. Наверное ещё и потому, что пару дней назад мы с Ричи видели кое-что странное. Роуз, раскатывающую на внедорожнике Брукса.

В тот день я сидела в машине Исайи на парковке магазина «Сэвэн Элэвэн» и не могла поверить своим глазам…

Онил сперва сложила в багажник пакеты с покупками, а затем и вовсе села за руль. За руль Его машины! Машины, которую он когда-то и мне-то давал водить с большой неохотой.

Что вообще за новости?

Мы с Исайей обсуждать её появление на парковке не стали. Он сделал вид, что ничего особенного не происходит. Единственное что, был удивлён тем, что Роуз вообще в принципе не бросила затею с вождением. Потому что, по словам Лероя, ездила она отвратительно.

Ричи кладёт передо мной свой телефон, хотя я и не просила его об этом.

– Ванесса вчера кинула ссылку.

Я протягиваю трясущиеся руки к его дорогущему айфону последней модели. На экране открыта страница Онил. Пейзажи грозового неба Флориды, её снимки, сделанные кем-то на пляже и… совместное фото.

Какого…

Солгу, если скажу, что ничего не испытала глядя на этих двоих.

Такая чёрная злость затопила, что я с трудом сдержала в себе желание разбить ни в чём не повинный гаджет прямо об этот стеклянный стол.

– Он что теперь с ней? – слышу будто сквозь вату вопрос младшего брата.

Смотрю, не моргая.

Побережье. Его голый торс, она в купальнике, который мы когда-то выбирали вместе. Рид обнимает её одной рукой. Глаза скрывают тёмные стёкла очков, выражение лица как обычно непроницаемое, но на губах замечаю едва заметную полуулыбку.

Вроде ничего такого, но как же бесит!

Потому что Роуз чересчур довольная. Глаза подозрительно светятся. Приподняла очки и по-хулигански высунула язык. Длинные, светлые волосы подхватил ветер. Позади океан и затянутое серебристыми тучами, но от этого не менее красивое небо.

Атмосферный такой кадр получился. И рассматривая этот снимок, я ловлю себя на мысли, которая мне ужасно не нравится. До резкой жалящей боли в области солнечного сплетения.

Они отлично смотрятся друг с другом…

Вот уж не ожидала. Что же это получается? Выходит… улетели на пару во Флориду? И все эти дни он тоже провёл с НЕЙ?

Осознание молнией ударяет прямо в сердце. Рид и Роуз. Роуз и Рид.

Ладони предательски потеют, в горле першит. Даже темнеет перед глазами на секунду.

– Отлично, девчонка дороже семьи! – бросая вилку, произносит и без того расстроенный Макс. – На улице подожду.

– Ух ты! Какие они красивые оба, да? – перевешиваясь через плечо, восторженно восклицает Бэт. – Купаются, веселятся. Не то что мы.

– Ты поела? – довольно резко интересуюсь я. – Если да, иди в машину.

Элизабэт дует губы, но послушно отправляется вслед за братом.

На кухне становится слишком тихо. Исайя невозмутимо жуёт вторую порцию запеканки, а Эмили внимательно изучает моё лицо.

Кладу телефон. Получается довольно громко.

– Поехали уже к отцу, – раздражённо говорю им я, поднимаясь со стула. К своему чаю я так и не притронулась.

Складываю тарелки в посудомоечную машину и ухожу на улицу. Бэт и Макс стоят у Мерседеса Ричи. Все мы в кабриолет не поместимся.

Выгоняю из гаража отцовскую машину. Эмили забирается на пассажирское сиденье, и мы вместе наблюдаем за тем, как дети усаживаются в автомобиль Исайи.

Я сигналю ему, поднимаю вверх руку и выезжаю на дорогу.

Внутри всё кипит. Умом понимаю, что не должна показывать свои эмоции, но разве можно справиться с тем, что подобно лавине обрушилось на меня некоторое время назад.

– Что? – холодно интересуюсь, уже спустя минуту не выдерживая проницательного взгляда матери.

– По-прежнему не хочешь поделиться со мной тем, что происходит в твоей жизни? – спрашивает она, пристёгиваясь.

– Нет, – отвечаю коротко и обгоняю затупившего на перекрёстке водителя.

С тех пор как мать обнаружила меня рыдающую на полу кухни, она не оставляет попыток осторожно завести об этом разговор. И вроде не давит, но меня это напрягает. То, что я снова стала называть её мамой, не говорит о том, что наши отношения перешли на некий новый уровень.

– Дженнифер, ты уж прости, но твоя реакция слишком очевидна. И не только для меня! – ненавязчиво порицает она.

– Если ты про Исайю, то он это переживёт. Не в первой.

– То есть не будешь отрицаешь даже… – скорее утверждает, чем спрашивает.

– А смысл? Ты ведь всё равно не поверишь.

– Естественно нет. Вы с Роуз сейчас в каких отношениях?

– В напряжённых, мама.

– Давно?

Эмили знакома с Роуз достаточно близко. Мы с ней вместе летали в Канаду год назад.

– Нет, недавно поссорились.

– Из-за Рида?

Не нравится мне этот наш разговор. И то, в какую плоскость он перетекает.

Я сигналю курице на ауди. Она слишком занята своим отражением в зеркале для того, чтобы заметить смену сигнала светофора.

– Я не хочу об этом говорить, ясно? – пытаюсь не нагрубить я матери. А желание испытываю неимоверное.

– Ясно. Просто хочу понять… – спокойно тянет она, раздражая этой своей манерой видеть меня насквозь.

– Понять что?

– Почему моя дочь, собираясь замуж, ревнует сводного брата к своей лучшей подруге.

– Я НЕ РЕВНУЮ ЕГО! – чересчур эмоционально отрицаю я.

Тоже мне, возомнила себя тонким психологом!

– И никакой он мне НЕ БРАТ!

Это слово всегда раздражало, особенно если стояло в предложении рядом с его именем.

– Ну это я уже поняла, – недвусмысленно хмыкает мать.

Я смотрю на спидометр. Разогналась на славу, даже и не заметила. Ладони мокрые, сердце громко стучит в ушах и отчего-то хочется тупо расплакаться. Ну и дела…

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, дочка, – тихо говорит она.

Я и пытаюсь, мама…

– Скажи, Дженнифер, ты сказала Исайе «да» Риду назло? Он ведь тоже был на этом теплоходе, я права?

Я торможу так резко, что Эмили хватается за сердце.

– Тебя всё это не касается! – выдаю гневно, тяжело дыша.

Зачем она задаёт мне подобные вопросы? Зачем лезет в душу? Мне и без того плохо.

– Можешь не отвечать, – пожимает плечами, но всё же обижается и отворачивается к окну.

До самой больницы не произносит ни звука, но потом, к моему облегчению, первой нарушает тишину.

– Я когда-то вышла замуж вот так же как и ты, по большой дружбе.

Резко поворачиваю голову в её сторону. Чего? Это что еще значит?

– Мы с Беном дружили на протяжении нескольких лет.

– Но ты говорила, что любила его! – нападаю я, вспоминая те обрывки задушевных бесед, которые имели место быть до того, как в нашей жизни появился мой отчим Дэвид.

– Любила, – соглашается она. – Но это совсем не то чувство, Дженнифер. Ты ведь понимаешь, о чём я, да?

В её голосе столько грусти, что мне становится не по себе.

– Нет, не понимаю, у нас с Исайей всё хорошо.

Она кивает, но как-то криво улыбается.

– Бен был влюблён в меня ещё со школы, а я на него смотрела только как на лучшего друга. Даже после того, как мы переспали на выпускной.

У меня глаза на лоб лезут от её откровений. Ситуация знакома до жути. Правда мы с Ричи той ночью черту так и не переступили…

– Мне всегда нравились эдакие плохие парни, – выдаёт Эмили, пока я сижу в полном шоке. – Байкеры и всякие отморозки. В старшей школе я тащилась от одноклассника-бейсболиста. Но спустя какое-то время поняла, что не хочу быть той, кто станет терпеть рукоприкладство.

– Он тебя бил? – ошарашено спрашиваю я.

– Ну, скажем так, у него было странное пристрастие демонстрировать свою силу на женщинах. Бен был против наших отношений, и мне стоило бы прислушаться к его советам. Но какое уж там! Я считала, что моему лучшему другу автоматически не нравится любой парень, нарисовавшийся рядом.

Я качаю головой и смотрю на неё с интересом. Сколько всего я не знаю о ней… На тот момент я даже не представляла, как много…

– А потом я встретила Троя. И он так отличался от других! Он был для меня особенным. С тяжёлым характером, но настолько моим по всем параметрам…

– Это ещё кто? – хмуро любопытствую я. Потому что она никогда не рассказывала об этом человеке.

Повисает нехорошая пауза. А потом как гром среди ясного неба…

– Отец твой, – глядя в лобовое стекло, произносит она.

Что?

– Не поняла…

Я даже голос свой не узнаю. Настолько он сел.

Эмили поворачивается ко мне, и в её глазах стоят слёзы. А у меня сразу возникает ощущение будто нож в сердце воткнули.

Молча смотрим друг на друга, и чем дольше в салоне «звучит» давящая на перепонки тишина, тем страшнее мне становится. Потому что в голове не укладывается…

– Прости, Дженнифер, я… не могла рассказать тебе об этом, – закусывая губу и глотая слёзы, извиняется она. – Но однажды всё равно пришлось бы, верно?

Я открываю рот, но затем закрываю его. Сказать, что её слова выбили меня из колеи – это ничего не сказать…

– Наш с Троем роман был очень коротким, – вытирая лицо салфетками, делится она. – Нищая девчонка и сын богатых родителей. Мне не стоило даже соваться в это… но знаешь, иногда так тяжело игнорировать собственное сердце…

Я невидящим взглядом прожигаю профиль матери и поверить не могу в то, что она лгала мне столько лет.

– Любила его как безумная. Жила одним днём, жадно хватая счастье. Знала, что оно будет недолгим.

Я смотрю на то, как она задумчиво прикусывает локон своих волос.

– Его мать пришла к моей. Бросила в лицо деньги и велела оставить сына в покое. Сказала, что он женится на Елене.

Взгляд у Эмили делается совершенно стеклянным. Я не знаю, кто такая Елена и знать не хочу, если честно. Мне дурно, не могу больше слушать это. Воздуха становится катастрофически мало, и я открываю дверь.

Выхожу на улицу. Ноги ватные, в голове бардак… Пассажирская дверь хлопает, и через несколько секунд Эмили становится напротив. Тянет носом, надевает очки и тяжело вздыхая, берёт мою руку.

Выдёргиваю и качаю головой. Пусть не трогает меня сейчас ради всего святого…

Я настолько поражена этим её ненужным признанием, что даже не могу накричать на неё и сказать, чтобы оставила меня в покое.

– Нам не было места в его жизни, Джен. У него жена, двое сыновей. Я…

– Помолчи, хватит, пожалуйста, – с трудом снова обретая голос, перебиваю её я.

Она отходит и прячет руки в карманы хлопковых брюк. Опускает голову, изучая свои кроссовки. Я, пожалуй, хочу знать ответ только на один вопрос.

– Бен знает об этом? – поднимаю глаза на мать.

Поджимает губы.

– Ну?

– Узнал спустя несколько лет, – неохотно отвечает она. – Ушёл в тот же день.

Господи ты боже мой! Отлично просто. Получается, что одна я была в неведении?

Обессиленно опускаюсь вниз на корточки. Закрываю голову руками и снова чувствую это. Привычный мир стремительно рушится. Как хрупко выстроенный карточный домик.

– Дженнифер…

Пытаюсь глубоко дышать, но легче не становится совершенно.

– Дорогая…

– Молчи, мам, просто молчи, – сквозь зубы шепчу потеряно.

– Я не собиралась ставить тебя в известность, но сегодня внезапно почувствовала, что должна рассказать тебе… Как порыв, понимаешь?

– Ты меня обманывала столько лет! Ты его обманула! – взрываюсь я, ощущая, как по венам растекается гнев. – Как ты всё это провернула? Вышла за него будучи беременной от другого?

Я не верю просто. Может, это шутка такая нелепая?

– Скажи, пожалуйста, что всё это – неправда!

Тело прошибает мелкая дрожь.

– Срок был маленький… да и поженились мы очень спешно… Никто ничего не понял.

– Господи, да ты только себя послушай! – кричу на неё я. – Как вообще тебе в голову такое пришло?

Она обнимает себя руками, словно защищаясь.

– Моя мать настояла на этом.

– Тебе самой не противно? Столько лет скрывала от него правду. Это всё просто отвратительно! Ты… – обрываю себя на полуслове, иначе, боюсь, не сдержусь просто.

– Бен так любил тебя! Ты была настоящей папиной дочкой! Я не знала, как сказать ему… – плачет она.

Но меня совершенно не трогают её слёзы. Встаю, выдыхаю и открываю водительскую дверь. Краем глаза замечаю Исайю, паркующего свой мерседес недалеко от нас.

– Я зайду к отцу позже, – бросаю коротко, не желая смотреть в лицо той, что лгала мне двадцать два года.

– Дженна…

– Я хочу побыть одна! – громко хлопаю дверцей прямо у неё перед носом, завожу мотор и выезжаю со стоянки, не обращая внимания на растерянного Исайю. Потом объясню. Сейчас мне самой нужно как-то переварить услышанное…

Поворачиваю на Кенсингтон Авеню. Еду вдоль побережья и пытаюсь справиться с нервным напряжением, которое никак не отпускает.

Человек, которого я всю жизнь считала своим отцом, им не является…

Эмили вышла замуж за лучшего друга, будучи беременной от другого парня.

К этому шагу её подтолкнула мать.

Всё это звучит настолько отвратительно и мерзко, что хочется немедленно помыться. Просто чтобы ощутить свою непричастность к их прошлому…

Вспоминаю своё детство и становится так больно, что не передать… А каково же было Бену? Растишь ребёнка, а потом вдруг узнаёшь, что он и не от тебя вовсе.

Да как она могла вообще так поступить с ним? Со мной!

Сплела паутину лжи… и сама же стала её заложницей. Жила, увязая в собственном обмане всё сильнее. Противно, как же противно!

В глазах мутнеет от проступивших слёз. Из ступора меня выдёргивает звук мобильного. Достаю его из сумки, не отрывая поплывшего взгляда от дороги.

Надо как-то взять себя в руки.

Мельком смотрю на экран. Немного помедлив, всё же принимаю вызов.

– Да… – стараюсь, чтобы голос звучал нормально.

– Дженнифер…

Слышать его голос неожиданно.

– Привет.

– Как дела? – спрашиваю как можно более непринужденно.

– Нормально, – загробным голосом отвечает он. – А у тебя? Ты плачешь что ли?

Вот чёрт… И откуда бы ему это знать!

– Нет, тебе показалось. Всё отлично.

Между нами повисает молчание.

– Занята вечером?

– Ты в Блу Бэй? – искренне удивляюсь я.

– Ещё нет, но скоро буду. Встретимся?