Текст книги "На исходе алого заката (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)
Раз. Два. Три.
– Картер, он сейчас не может поговорить с тобой… – всё же на одном дыхании произношу я и закусываю до боли ноготь.
В трубке тишина…
– Проснётся – наберёт тебя.
И надо же голос почти не дрожит. Спасибо всё-таки виски!
Сбрасываю вызов, не сдерживая судорожный вздох облегчения.
Но Картер через минуту набирает снова, и я в шоке смотрю на его фамилию, светящуюся на экране.
Ааааа. Вот же… и что делать?
Не поднимаю. Трижды.
«ТРУБКУ ВОЗЬМИ СУКА!» – приходит после.
– А не пойти ли тебе в далёкое пешее путешествие, Лерой! – раздувая ноздри от гнева, злюсь я и выключаю телефон…
Глава 15 Рид
Преодолевая себя, пытаюсь открыть глаза. Потому что нечто шершавое и мерзкое касается моей щеки.
– Что за…
Растеряно моргаю до тех пор, пока жирная, плюшевая кошачья морда не перестаёт двоиться.
– Да иди ты! – отпихиваю мохнатую дрянь, с завидным упорством меня облизывающую. – Полудурок шерстяной!
– Меееууууу, – утробно издаёт это чудовище.
– Ооо, заткнись дружище… – перекатываясь на спину, прошу его я.
С минуту смотрю в потолок и в задумчивости тру виски.
Кот?
Где я вообще?
В поплывшем кашей мозгу пытаюсь реанимировать то, что происходило и хотя бы приблизительно восстановить цепочку событий.
Вроде после нашего стрёмного разговора с Дженнифер я сразу поехал в зал Джонатана Тёрнера. В тот самый, где прошло моё детство и бурная юность. Даже как-то потеплело на душе, когда увидел неприметные серые стены родной обители. С этим местом у меня связано много классных воспоминаний…
Было довольно рано, а потому, вполне ожидаемо, зал оказался закрыт. И это бесило. Потому что внутри меня раскалённой лавой кипела дикая ярость, выход которой я мог дать только полностью выпотрошив из себя все силы.
Мне нужна была либо груша, либо жертва. И точно не одна.
Просидел минут десять на крыльце, скурив подряд несколько сигарет, способных наполнить лёгкие необходимым на тот момент никотином, и решил попытать счастья: проверить потайное местечко, в котором мы с Лероем раньше прятали запасной ключ.
Был крайне удивлён, обнаружив его там. Картер всё никак не мог запомнить нужный кирпич! Вечно ковырял все подряд… дурень!
Дальше в памяти всплывает только груша и то, как остервенело я молотил по ней голыми кулаками. Джо потом велел купить новую, потому что эту я приговорил уже спустя полчаса.
Безумно рад был видеть нашего старика… Он правда опять начал заводить старые песни о главном. Мол иди по стопам Лероя. В профессиональный спорт дальше. Есть все шансы пододвинуть товарища.
Зачем мне это надо? Хватит нам одного придурка с напрочь отбитой головой.
А ещё звал тренировать школоту по выходным. Я, мельком бросив взгляд на их дюже бесстрашные и самоуверенные физиономии, сделал вывод, что вряд ли из этого выйдет хоть какой-то толк. Я же не сдержусь словесно, дам затрещину или пинок под зад – и всё: в слезах-соплях уползут к мамочке под юбку.
Так… после посещения зала я уехал на побережье. Вечером засел в «Логове». Встретил старых знакомых и понеслась карусель как обычно: алкоголь и разговоры о жизни. Драка ещё была на улице с какими-то ушлёпками, но её подробности ускользают от меня, как песок сквозь пальцы…
Перемотка. Утро и день как в тумане. Помню, что спал в машине в позе буквы «зю», а потом снова пил, сидя на окраине того самого холма, с которого однажды вниз полетел пистолет, чьи пули с моей лёгкой руки проделали пару дыр в чужих коленях.
*****ц. Как будто в другой жизни всё было. И Она в том числе…
В груди под рёбрами снова неприятно саднит. До блевоты… Лучше б я сдох там в этом долбаном Израиле или, на худой конец, остался после Полицейской академии в Нью-Йорке.
«Мне есть кого любить и есть с кем трахаться».
Эти её слова без конца крутились в голове как на репите.
За*бись. Поздравляю.
И тут же роем больной мозг атакуют все её остальные фразы.
«Ненавижу»
«Не трогай меня»
«Я тебе не безвольная кукла»
«То, что было – не вернуть, как сложилось – не исправить».
И что-то там типа «Тебя в моей жизни больше никогда не будет»
«Я люблю его, ясно?»
Ясно, Дженнифер… ясно.
Закрываю глаза и морщусь от ритмичной пульсации в висках. Грёбаная мигрень мать её…
– Меееееууууу, – орёт оно, залезая мне на живот.
– Ну ты совсем попутал, пучеглазый! – озадаченно констатирую я, глядя на то, как эта плюшевая туша бесцеремонно укладывается сверху и начинает тарахтеть, имитируя двигатель старого, подуставшего форда.
Снова осматриваюсь. Я дома у Роуз Онил. Узнаю эти бежевые стены и работы её отца. В голове начинают мелькать картинки вчерашней ночи.
Я устроил себе лихие покатушки до самого Сакраменто. Только поток встречного ветра, моя тачка и дорога… На обратном пути заметил Онил на остановке, премыкающей к загородной трассе. С ней ещё рядом был какой-то смазливый пилот-петушара.
Дальше… она каким-то образом оказалась за рулём моей бэхи. Ехала как пристукнутая. Тряслась, молилась, разговаривала сама с собой, недовольно кряхтела, с опаской глядя во все зеркала и с каждой минутой всё больше покрывалась испариной. Но вроде обошлось без происшествий…
– Так, морда, ну-ка свали, – нехотя поднимаясь с постели, прогоняю наглого кота и, зевая, чешу затылок.
Четыре. Почти вечер. Вырубило меня вчера намертво.
– Мееееееууууууу…
Лупится на меня своими шарами. Что хочет ни черта непонятно.
– Как там тебя… Освальд? Чё ты разорался?
Кот нервно виляет хвостом и ещё пару раз издаёт это своё противное затяжное «меу». Запускаю пальцы в волосы и массирую голову. Боль адская. Ну не мудрено…
На тумбочке замечаю стакан воды и колёса. Очень кстати. Во рту сушняк, будто сутки скитался по горячим пескам пустыни…
Блаженно опрокидываю в себя вожделенную жидкость, запивая таблетку. Ставлю стакан на место. Встаю. Башню кружит неистово. Кое-как добираюсь до туалета. Умываюсь ледяной водой и недовольно смотрю на свою изрядно помятую морду.
– *****ц ты красивый! Загляденье на хер. Мешкари на пол лица, щетина и волчий оскал. Зашибись…
Лезу под холодный душ дабы немного взбодриться и спустя десять минут чувствую себя на порядок лучше.
Возвращаюсь в гостиную и как раз в тот момент, когда складываю диван, слышу хлопок входной двери.
– Хэй, проснулся? – улыбается Роуз.
– Ага…
– Как ты? – смотрит весьма сочувствующе.
– Как будто дятла в черепушку подселили, – отвечаю я, и она заливисто хохочет, качая головой.
Я уже и не помню, когда в последний раз мне было так дерьмово. По ходу с непривычки знатно так дало по мозгам.
– Пойдём на кухню, сварю тебе кофе, – дружелюбно предлагает она, подмигивая. – Надо поговорить.
– Давай только без воспитательной беседы, я уже взрослый «мальчик», – предупреждаю её, забирая из рук тяжёлые пакеты. – Ты «Сэвэн Элэвэн» ограбила?
– Да так, закупилась немного, – пожимает она плечами. – Я брала твою машину, тут недалеко же совсем…
– Ну и молодец, – хвалю её я.
– Я правда затупила на перекрёстке, – отчаянно смущается она.
– Бывает…
Девчонка тяжело и смиренно вздыхает. Без макияжа и в простом спортивном платье она выглядит ничуть не хуже, чем при полном параде.
Мне всегда нравилась та же естественная красота Смит… Блестящие, благоухающие фруктами волосы, гладкая, нежная кожа… отсутствие духов и косметики на лице. На меня всё это действовало просто убийственно. Особенно в первый месяц её появления в нашем доме.
Может, поэтому я и срывался на ней так часто. Сам не понимая, чем именно она так меня раздражает и дико бесит. Но ведь уже тогда мои мысли в отношении неё заходили неприлично далеко. Особенно в те моменты, когда она смело давала мне отпор, вступая в очередную словесную перепалку.
Сучка.
Знала бы она сколько раз я мысленно опустил её.
На колени перед собой.
Хотелось, чтобы она заткнулась и использовала свой рот по назначению. Потому что её порнушные губы (как выразился один мой знакомый, когда увидел Смит) рождали весьма красочные фантазии. Неприличные (ведь речь шла о почти-сестре!) и яркие до безобразия…
– Твой Освальд достал орать, – усаживаясь на стул, жалуюсь я. Котяра тут же прыгает мне на колени. – Нет, ну ты видела это?
Онил смеётся.
– Чё ты прицепился, зверь? – недовольно спрашиваю я, но всё же протягиваю руку, чтобы его потискать.
Затерроризировал уже! Пальцы касаются мягкой шерсти, и кошак, клянусь, начинает блаженно подкатывать свои глаза.
– Ты ему понравился. И его зовут Оскар, – она всё же не может сдержать улыбку. – Освальд… Ну ты даёшь! Он мешал тебе спать ночью?
– Пару раз я скинул его с дивана, но без толку… тарахтел рядом, – почёсывая плюшевого за шкирку, рассказываю я, вспоминая комичный глухой стук, с которым эта туша приземлялась на пол.
А ещё говорят, что коты всегда падают на лапы… Ну-ну. Точно не про этого тяжеловеса.
– Вообще, Оскар не любит посторонних и редко когда проявляет интерес сам.
– Ооо, я польщён, – тяну кошару за ухо, и тот уплывая в сторону, теряет равновесие и едва не падает. – Ржачный. Похож на меня пьяного.
Онил снова хохочет.
– Дженнифер когда приходит, Оскар начинает спешно искать место, чтобы спрятаться. Она его достала уже.
Услышав это имя, снова начинаю думать о Смит. И с этим определённо надо что-то делать…
– Давно вы вернулись с теплохода? – интересуюсь невзначай.
Хочется знать, любимый и трахающий её Ричи уже нарисовался в нашем доме?
– Утром после вас. Как себя чувствует Бен? Держи, – она ставит передо мной кружку с горячим, дымящимся напитком, и я втягиваю в себя его аромат.
– Всё надоел, уматывай, – приказываю коту, вставая. Направляюсь к раковине, чтобы помыть руки. – Вчера днём мать сказала, что состояние стабилизировалось, но он в отделении интенсивной терапии.
– Дай бог, чтобы всё было хорошо. Поверить не могу, что твою маму хотели отравить, – качает головой она, переворачивая невесть откуда взявшиеся сырники.
– Да брось, Онил. Ты же вроде давно сняла розовые очки. В мире полно дерьма, и оно происходит каждый день. Что хотел от тебя тот смазливый кент в униформе? – решаю уточнить я. – Куда он делся кстати?
– Сбежал, – довольно отвечает она. – Спасибо, что подыграл мне, Рид. Не знала уже как отклонить его навязчивое предложение провести вместе время.
– Где была вчера?
– Новый Орлеан. Посмотри. Видишь те магниты, я везде их покупаю, – указывает на холодильник, увешанный изображениями различных городов. – На память.
– Ни черта себе…
Их количество реально поражает.
– Представляешь, вчера в самолёте чуть не родила женщина, – заявляет она, выкладывая чудный «завтрак» на тарелку.
– Ты уговорила её потерпеть? – вскидываю я бровь и бесцеремонно забираю один сырник. Мать вечно ругала меня за это.
Божественно… Прямо тает во рту.
– Нет, – крестится Роуз. – Ложная тревога оказалась, но знаешь, я испугалась ни на шутку. Одно дело тренироваться на кукле и совсем другое видеть реальную женщину в положении и осознавать, что маленькая жизнь внутри неё зависит от тебя.
– Да ладно тебе, роды – вполне естественный процесс. Раньше обходились даже без врачей.
– Ой, только не говори, что ты из тех мужчин, что жаждут увидеть этот процесс во всей красе, – смотрит она на меня с недоверием.
– Если бы это нужно было моей женщине, почему нет, – задумчиво говорю я. – Ну не знаю, поприсутствовать, за руку подержать. Другая от меня там польза какая…
Роуз как-то странно на меня поглядывает, и её губы опять растягиваются в тёплой, едва заметной улыбке.
Что вообще за тема? Роды? Подержать руку?
Ты, Брукс, реально перепил вчера. Несёшь какую-то несусветную чушь…
– Ты серьёзно? – удивляется она и почему-то краснеет. – Знаешь, не каждая женщина захочет, чтобы её видели в ТАКОЙ момент. Мы ведь всегда переживаем о том, как выглядим. А это, знаешь ли, совсем не тот случай, когда ты чувствуешь себя богиней.
– Какая разница как она выглядит? Она же ребёнка мне рожает. Мне, понимаешь? – стучу по груди. – Да за одно то, что она в здравом уме решилась на это, я обязан ей пожизненно.
Роуз прыскает и озорным жестом взъерошивает мои волосы, проходя мимо.
– Так реально ложная тревога была?
– Да. Ей показалось, что у неё схватки. Но это ещё что! Мы потом Теодора искали! – возвращаясь к плите, тараторит блондинка.
– Кого? – незаметно краду второй сырник, пока она занята тем, что делится подробностями своей рабочей смены.
– Не поверишь, игуану! Вот такую! – показывает размер руками, забавно распахивая большие зелёные глаза, а затем переставляет тарелку с кулинарным богатством на стол. – Хозяйка потом призналась, что вытащила животное из переноски и спрятала за кофту. Мол стресс у Теодора. А потом уснула, вот он и сбежал.
– Н-да… весела работа бортпроводника.
– Это точно!
– И как, нравится тебе летать? – искренне любопытно мне.
– Очень, – она аж светится вся. – Первое время вообще была в восторге. Небо – прекрасно в любое время суток и в любую погоду. Сейчас уже, конечно, привыкла, да и романтика ушла на второй план. Всё же, как ни крути, а стюардесса – это обслуживающий персонал.
– По поводу неба я тебя понимаю… Туда либо тянет, либо нет. Но если да… то это засасывает тебя намертво. Было время, когда я прыгал с парашютом каждый день. Даже чаще, чем в армии.
Роуз кивает, соглашаясь.
– А как давно ты прыгаешь?
Задумчиво тру подбородок, прикидывая.
– Лет шесть, наверное. Интерес к парашютному спорту обнаружил в себе после аварии Ванессы. Друг подогнал сертификат по той простой причине, что высота – худший из его кошмаров. А мне по приколу было… Так и понеслось. Теперь уже парашютная книжка пухнет от количества прыжков.
– Класс… Дженнифер, кстати, прыгала с Заком. Я её фоткала, стоя внизу. Сама не решилась, если честно.
Я как будто мощный разряд тока, прошедший через всё тело, получил. Смотрю на неё ошарашено и не моргаю даже.
– Чего? – испуганно спрашивает она, присаживаясь напротив. – Рииид.
– Когда это было, Роуз? – сглатываю комок, застрявший в горле.
Она надкусывает сырник и складывает ноги по-турецки.
– Прошлым летом вроде, – делает глоток кофе и отставляет белоснежную фарфоровую чашку в сторону. – Она меня, если честно, очень напугала.
– Почему?
Мнётся. Видно, что не хочет рассказывать.
– Онил… Говори уже, раз сама начала, – хмуро прошу я, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.
– Ну… они приземлились, я к ней подбежала. И в шоке была. Плачет, слёзы ручьём. Отстегнулась и ушла. Признаться, никогда в таком состоянии Дженнифер не видела… Даже подходить не стала. Просто смотрела как она сидит на траве и пытается успокоиться…
***ть.
Сука, почему адски режет под рёбрами и глотку сдавило так сильно, что нечем дышать.
Отпиваю из кружки и обжигаюсь. Нецензурно выражаюсь и встаю.
– Сигареты и телефон на холодильнике, – тихо произносит Роуз, однозначно ощущая перемену моего настроения.
Она прыгала.
Плакала.
Скучала по мне?
Щёлкаю зажигалкой, иду к окну. Смотрю на свою выключенную трубку. Пытаюсь разблокировать.
– Насчёт него я и хотела поговорить, – осторожно начинает Онил, и мне заранее не нравится этот её затравленный взгляд. – Вчера твой телефон трезвонил, не переставая.
Припоминаю такое да.
– Ну знаешь звонок за звонком…
Меня накрывает очень нехорошее предчувствие.
– И? – затягиваюсь поглубже в ожидании собственно звездеца.
– Он всё настойчиво набирал тебя снова и снова, потом сообщение прислал, – смотрит на меня виновато и спина её при этом неестественно прямая.
– Лерой? – спрашиваю, уже заранее зная ответ.
– Да, – севшим голосом подтверждает мои опасения она. – Я просто сказала, что ты перезвонишь.
Склоняю голову чуть влево и включаю телефон, абсолютно готовый ко всему трэшу, который там увижу.
– Перезвонишь, когда проснёшься, – уточняет она и начинает жевать губу от волнения.
– А он? – нехотя интересуюсь я. Яблоко на экране висит слишком долго. Ожидание тревожит и нервирует.
– Молчал. Я сбросила. Через минуту начал звонить опять и я выключила после его сообщения. Терпеть от него оскорбления я не собираюсь.
– Ясно…
На телефон приходит уведомление. Всего одно, о пропущенном звонке в 3:30. Больше ничего. И это… странно. Я рассчитывал минимум на сотню сообщений и звонков.
Онил притихла. Ковыряет мохнатые уши на тапках, бесчисленное количество которых было и в нашем доме тоже. Я как-то даже мерил. Просто хотелось послушать звонкий смех Дженнифер…
Набираю личный номер Лероя.
Абонент не доступен.
Ещё один номер.
Абонент не доступен.
Понятно…
Звоню Эмбер. Роуз заметно напрягается, пока я аккуратно уточняю геолокацию нашего бешеного. Бруклин. После боя, продлившегося всего три минуты, Лерой исчез с радаров и не выходит на связь. Машина осталась в Лос Анджелесе.
*****ц. Ну представляю, что творится в его больной головушке. Надеюсь, он летит сюда.
– Не дрейфь… Если на то пошло, ты ему давно ничем не обязана, – успокаиваю я побледневшую от страха девчонку.
Она кивает, и мы ещё пару минут внимательно смотрим друг на друга…
Вечером того же дня от нечего делать катаемся по городу. Я сам предложил. Онил за рулём, и с каждой минутой ощущает себя всё увереннее. Стараюсь не орать на неё, если тупит. Итак затюканая донельзя…
Терпеливо поясняю ей косяки, прекрасно понимая, что конкретно в её случае можно действовать только так. Она старается делать выводы, потому что от «синдрома отличницы» избавиться с возрастом ей так и не удалось. И надо признать, это неплохо помогает ей справляться с трудностями. Ну потому что тормоз нереальный, положа руку на сердце.
Едем на побережье. Там ужинаем в недавно открывшемся ресторанчике. Воруем друг у друга с тарелок еду. Потому что заказали слишком много всего.
Роуз не трещит без умолку, не раздражает и не напрягает меня. Ловлю себя на мысли, что мне с ней комфортно. Она оказалась очень интересным и приятным собеседником. Но есть то, что мне особенно нравится в этот вечер. Онил не пытается гримасничать, флиртовать и строить из себя невесть что. Просто хочет быть собой, а это здорово подкупает.
Возвращаемся к ней в районе одиннадцати. Я хочу зарезервировать гостиницу. Домой ехать не прёт, а на даче вовсю идёт ремонт. Роуз убеждает меня остаться. Потому что в пять утра она улетает в дальний рейс, и дом будет пустовать три дня. Просит присмотреть за Освальдом, кормить, лелеять, все дела… и я какого-то чёрта соглашаюсь.
Мы с ним, кстати, отлично ладим. Уже почти как родной стал мне. Забрать его у неё что ли? Собственно это я и пишу ей, отсылая очередной фотоотчёт плюшевого, вполне довольного жизнью. Роуз присылает фотки из Парижа. Счастливая… Аж светится вся. Рада, потому что на такие рейсы её раньше не ставили.
Я бессовестно пью всю среду и четверг. У неё дома. Один. Никого не хочу видеть. Ни друзей, ни Дженнифер, ни свою семью.
*********
В пятницу утром мне сообщают из Департамента полиции, что в следующую среду я получаю форму и заступаю стажёром на службу. К Майлзу, своему давнему приятелю. Тот об этом позаботился.
Лерой в Блу Бэй, вопреки моим ожиданиям, не появляется. На мои звонки, сообщения в соцсетях и чате он по-прежнему не отвечает. И это начинает нервировать….
Я в курсе, что он вернулся в Лос-Анджелес. Это удалось узнать у Эмбер. Краем уха урвал его голос, попросил девушку передать ему трубку, но услышал только «На *** пошёл».
Что за детская манера поведения у взрослого мужика? Есть вопросы – задавай. Хотя и права по большому счёту уже на это не имеешь. Насочинял себе с три короба – и даже не соизволил пообщаться со мной. Вымораживает донельзя.
В общей сложности прошло четыре дня. Уже мог бы перебеситься… Но нет! Это же Лерой. Сука, идиот.
В пятницу я оборвал ему трубку. Просто сидел с Освальдом на диване и без конца трезвонил этому говнюку.
Блокирует меня. Ой дурак…
В семь возвращается Онил. Счастливая и с подарками. Цепляет мне на руку кожаный браслет и застёгивает на толстой шее Освальда голубой ошейник с подвеской в виде Эйфелевой башни. Тот пытается понять, что ему мешает, но у него не получается. Комично выгибается конём и ходит туда-сюда под наш общий хохот.
На кухне вместе готовим поздний ужин: пиццу и пасту с морепродуктами. Роуз рассказывает про Париж, который, хоть и в попыхах, но всё же удалось посмотреть. Удивительно подробно описывает достопримечательности и говорит, что мне обязательно стоит там когда-нибудь побывать.
Мы открываем бутылку вина и распиваем её под старый фильм с Андриано Челентано в главной роли (А. Челентано – известный итальянский актёр. Примечание автора). «Укрощение строптивого» – любимый фильм Дженнифер Смит. Она мне даже говорила, что я чем-то похож по характеру на этого грубияна. Сейчас понимаю, что да. Есть что-то общее…
Засиживаюсь перед телеком допоздна, а потом случается это. Онил визжит из ванной. Кран сорвало. Я уж думал скорпиона увидела или ещё что. От чего там обычно пищат девчонки…
Быстро устранил поломку и успокоил хозяйку дома. Руки слава богу всегда росли из нужного места и работают, к счастью, даже если я нетрезвый.
– Я так испугалась! – признаётся она, в то время как мы на пару выжимаем тряпки.
Потоп вышел отменный, надо сказать. Пока перекрывал воду, залило прилично.
– Нормально всё. Кран запасной пригодился очень кстати.
– Это папа запасливый…
– Ну вроде всё.
– Да, – выпрямляется она и смотрит на мокрые полы своего огромного халата. Поднимает взгляд. – Спасибо тебе, Рид. Не знаю, как бы справилась без тебя…
– Да перестань, – выхожу из ванной и сажусь на диван в гостиной, откидываясь на спинку. Спать хочется адски. Да и пора что-то придумать с жильём. Это не дело тусить здесь теперь, когда она вернулась.
– Рид…
Лёжа, поворачиваю голову в её сторону. Онил стоит в дверном проёме, сложив руки перед собой.
– У тебя какие планы на эти выходные? – переминается с ноги на ногу, заметно смущаясь.
Я пожимаю плечами.
– А полетели со мной за компанию во Флориду? – огорошивает она. – Майами. Билеты не нужны…
