Текст книги "На исходе алого заката (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

Глава 40 Дженнифер

Мне всё же приходится взять себя в руки, ведь поговорить с отцом Исайи необходимо. Ванесса, к счастью, возвращается в дом. Общаться с Ричи-старшим при ней я не настроена абсолютно.

Отец моего жениха встречает меня тепло. Положа руку на сердце, он вообще всегда хорошо ко мне относился. Наш союз с Исайей был ему по душе ещё со времён шальной юности. Дамьен тогда часто повторял, что я – та самая девушка, которую он всегда рад видеть в поместье. А в качестве невесты собственного сына – особенно…

Ричи-старший, пребывающий в скверном настроении, всё же с удовольствием уделяет мне немного своего драгоценного времени и молча слушает. Я, как никогда уверенная в том, что поступаю правильно, сообщаю ему о своём решении. Ничто уже не сможет его изменить…

Надо сказать, последние новости он воспринимает подозрительно спокойно, и это даже слегка меня настораживает. Но потом я вспоминаю слова Камиллы. Его бросила молодая пассия. Так что, полагаю, ему сейчас не до наших взаимоотношений.

Получив от него адрес, по которому смогу найти Ричи-младшего в Сиэтле, уходить не спешу. Жду посадочный талон, который обещала скинуть Роуз. Я настроена улететь в Сиэтл ближайшим рейсом.

Зачем-то сижу в залитой солнечными лучами беседке. Мне всегда нравился этот сад. (Чего не скажешь о самом особняке). Вот конкретно здесь Исайя часто читал мне сказки. Эту глупую традицию я просто обожала. А он и рад был стараться…

На сердце тяжело. Гадко и вместе с тем невероятно тоскливо. Поджимаю колени к груди и, склонив голову на бок, разглядываю расположившуюся неподалёку «птичью ферму». В памяти всплывает история появления Дороти в этом особняке. Кто бы мог подумать, что Исайя всерьёз решит оставить её себе в качестве домашнего питомца, полюбит всей душой и станет ярым поклонником семейства пернатых!

Уму непостижимо! Как-то раз он сказал мне, что похищение курицы Перкинса стало одним из самых ярких событий в его жизни. Сперва я в это не верила, но потом поняла, что он не шутит.

Мне тоже очень дороги воспоминания о нашей безбашенной юности. Мы были такими беззаботными, весёлыми, свободными! Рисковали по глупости, пускались в сомнительные авантюры, ныряли в омут с головой и смело шли за своей мечтой.

Порой так хочется вернуться в те дни, где Исайя Ричи бессовестно чудит на уроках химии, чтобы меня удивить. Где Картер Лерой пишет на асфальте «Ты нужна мне» и по ночам забирается в окно к Роуз Онил. Где сама Роуз, «нарушая правила», с упоением поедает всё то, что было под запретом на протяжении одиннадцати лет. Или сбегает из дома, поддавшись на мою провокацию.

Я бы всё отдала, чтобы оказаться там снова. Но, увы, мы давно повзрослели. И, к сожалению, нам не удалось сохранить то, что было дорого сердцу…

– Смит, – слышу до боли знакомый голос.

Брукс. Глаза бы мои его сейчас не видели. Надо было всё-таки уходить сразу, а не высиживать тут.

– Чёрт, – опирается спиной о резную оградку беседки. – Ты давно здесь?

Вскидываю на него недовольный взгляд.

– Твоё какое дело? – выходит довольно грубо, но мне, честно говоря, плевать.

Надеваю туфли и поднимаюсь на ноги, искоса наблюдая за тем, как он трясущимися руками пытается поджечь зажигалкой сигарету.

Раздражается. Ломает и выбрасывает.

Забираю сумку и направляюсь к выходу. Находиться рядом с Ним я не могу физически. Внутренности скручивает болезненным спазмом, и я снова не могу нормально дышать. Обида острыми когтями дерёт глотку. Ревность: глупая, неуместная расползается по телу и разрывает меня на части.

Не хочу его видеть! Не хочу его слышать!

Не хочу… Потому что, как и четыре года назад, всё, что связано с этим парнем, трогает и цепляет. Даже если он не мой и моим никогда не был.

– Смит, – осторожно ловит мою руку.

– Не трогай меня, пожалуйста, – отзываюсь глухо.

– Не уходи…

Он морщится, потирая лоб. Вид у него, прямо скажем, болезненный. Даже предположить боюсь сколько виски он принял вчера на грудь. Но это его в любом случае не оправдывает.

«Перед тобой оправдываться он и не должен, Смит!» – едко подмечает мой внутренний голос.

– Тебе стоит вернуться к Ванессе в кровать, – всё же вопреки ему выдаю ядовито.

Внимательно смотрим друг на друга. И эта мучительная минута растягивается в целую вечность.

Какие же всё-таки они красивые и невероятные! Эти его глаза. Я бы, не раздумывая, умерла за них. Для меня там всегда было столько… диаметрально противоположных эмоциональных оттенков. Презрения, ненависти, раздражения, насмешки, интереса. Страсти, похоти, холода и тепла… Но равнодушия – никогда.

Сожаление и раскаяние, которое я так отчётливо вижу в них в эту секунду, добивают меня окончательно. Губят, толкая спиной на колючую проволоку. Там я буду истекать кровью очень и очень долго… Может даже вечно. Я уже поняла, что любовь к нему не выжечь и не убить.

Сердце болезненно сжимается. И я могу думать только лишь о том, как сильно ненавижу его в это прекрасное утро. Любить и ненавидеть его – мой крест.

– Смит, – виновато качает головой. – Послушай…

– Расслабься, я видела тебя с ней, – отрезаю ледяным тоном. – Объяснять мне что-либо ты не обязан.

Порываюсь уйти, но он настойчиво стискивает запястье своими пальцами. Тянет мою ладонь к лицу. Утыкается в неё лбом. Закрывает глаза и тяжело вздыхает. Его потряхивает, и это настораживает.

Что вообще происходит? Почему он так странно себя ведёт? Я настолько растерялась, что даже не сразу отдёрнула руку.

– Чёрт я…

Выглядит сбитым с толку. Потерянным. Уязвимым. Мне кажется, что таким я его ещё не видела. Неужели и правда сожалеет?

– Я ничего не помню, Смит, – признаётся зло.

– Меньше надо пить. Один уже поплатился за подобную слабость, – намекаю я на оборванную жизнь маленького Ричи, которого носила под сердцем Тэми Фостер.

– Я не стал бы, слышишь…

– Хватит, Рид, честное слово! – выдёргиваю руку, горько смеюсь и прохожу мимо него. – О чём вообще речь? Мы друг другу никто.

– Дженнифер… – снова пытается остановить меня, но у него не выходит. В большей степени потому что с координацией полные не лады. А это ему вообще-то совсем несвойственно.

– Рид, – из ниоткуда появляется взволнованная Ванесса, стремительно направляющаяся в сторону беседки. На этот раз она, спасибо, в своих вещах. – Пойдём в дом, ладно?

Выглядит обеспокоено. А ещё она явно не довольна тем, что я всё ещё здесь.

– Подожди, – отмахивается он от неё.

– Ты вчера перебрал, – мягко касается его плеча. – Идём, тебе нужно полежать.

– Полежал уже, ***ть! – орёт, скидывая её руки.

– Успокойся. Просто давай пойдём в дом, – упрямо повторяет Ванесса. – Я сделаю тебе чай с мятой и…

– П****ц, какой чай??? – облокачивается на резные перила и тяжело дышит.

– Рид,

Всё, не хочу смотреть на них больше.

– Нам ведь было так хорошо вчера! – доносится до меня её писклявый ноющий голос, преисполненный колючей досады.

Было так хорошо вчера… Даже не сомневаюсь.

– Дьявол, да я не помню ничего! Только то, как пил с твоим отцом и…

– Не надо так со мной, пожалуйста, прошу! – перебивает его в секунду вышедшая из себя Ванесса. – ТЫ ЛЮБИЛ МЕНЯ ВСЮ НОЧЬ!

– Чего? – ошарашено вскидывает он бровь. – Я на ногах еле стою!

Да, про «любил всю ночь» она явно перегибает.

– Мы оба этого хотели! Оба! – театрально восклицает Ванесса.

Так всё… Я ухожу.

– Замолчи, просто замолчи…

– Ты говорил, что хочешь быть со мной!

– Я не мог! – спорит в ответ. – Трезвый я или пьяный, в моей больной голове давно уже только одна девчонка! И это не ты, Вэнс.

Я резко останавливаюсь. Поворачиваюсь. Эти его слова звучат так искренне и отчаянно…

– Как ты можешь! Провёл со мной ночь и теперь ведёшь себя так! Ты снова разбиваешь мне сердце, Рид Брукс! – Ванессу уносит в слёзы. Для пущего эффекта она хватается за вышеупомянутый орган.

– Там на теплоходе я думала, что мы…

– Ты неправильно меня поняла! – шаткой походкой парень спускается вниз, но тут же опять вынужденно прислоняется к изгороди.

– Ты обязан быть со мной! Слышишь, обязан! – истошно орёт она и дёргает его за футболку. – Обязан искупить вину! Где твоя совесть? Я из-за тебя столько лет страдала! Операция за операцией! В инвалидном кресле сидела годами!

– Ты сидела там потому что сама в ту ночь вывернула руль! – жёстко напоминаю я ей.

Рид во время её монолога терпеливо молчит. Просто слушает эту истеричку…

– Ты должен быть со мной! ДОЛЖЕН! – повторяет она настойчиво.

Пытается обнять его, повиснув на шее, но Рид отодвигает её и хочет уйти. Однако с ним опять что-то происходит.

– Какого хера мне настолько дерьмово и почему я ни черта не помню! – растеряно говорит себе под нос, оседая на бордюр. Сжимает виски и роняет голову в ладони. Ему, должно быть, очень плохо…

Внимательно смотрю на сестру Ричи. Анализирую их диалог и поведение. Вспоминаю всё то, что часом ранее она говорила мне здесь в беседке.

Стоп.

– Ванесса, – зову её.

– Лучше тебе уйти, Дженнифер, – откровенно грубит мне эта белобрысая сучка.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Но он уйдёт со мной.

– С чего это вдруг? – гневно вопит она. – Уходи! Мы сами разберёмся. Нам нужно поговорить наедине.

– Идём, Рид, – киваю в сторону авто. – Где ключи от машины?

Он достаёт их из кармана и протягивает мне. Пытается встать. С первого раза не получается, и я иду к нему, чтобы помочь.

– УБИРАЙСЯ отсюда! – захлёбываясь слезами, визжит Ванесса и хватает меня за руку. – ПОШЛА ВОН! ВСЁ, ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ЧЕРТОВА ДЖЕННИФЕР СМИТ!

– Угомонись! – повышает на неё голос Рид.

– Что ты подсыпала ему, Ванесса? – спрашиваю спокойно, пока он выпрямляется во весь рост, упрямо отказавшись от моей помощи.

– Что? – блондинка делает удивлённое лицо, но при этом от меня не укрывается тот факт, что её рот непроизвольно открылся, а глаза подозрительно забегали.

– Я сейчас не поленюсь и отвезу его в ближайшую больницу. Пусть сдаст анализы, – прищуриваюсь.

– Не слушай её Рид, она говорит какой-то бред, пересмотрела сериалов! – Ванесса опять цепляется за его футболку, но он вынуждает её соблюдать дистанцию. Опять закрывает на пару секунд глаза, морщится и сглатывает.

– Хочешь пить? – достаю маленькую бутылку Evian из сумки, потому что меня на самом деле пугает его состояние. Рид как будто того и гляди отключится. Он очень бледный, и его явно знобит, хотя лоб был холоден как лёд.

Какое-то время, не мигая, смотрит на бутылку.

– Сука, вода, – переводит взгляд на Ванессу, и я замечаю, как сильно он стискивает зубы, прожигая девчонку яростным взглядом. – Я попросил воды. И ты принесла мне её, верно? Что там было?

– Ты что… – широко распахивает глаза.

– Смею предположить, – вмешиваюсь я. Подхожу ближе, равняясь с ней. – Клофелин или что-то подобное? Ты ведь сама говорила, что периодически пользуешься теми препаратами, которые выписывал доктор. Только, похоже, с лошадиной дозой ты всё же переборщила.

– ЗАТКНИСЬ!

– Дай подумать… Напоила. Раздела. Разделась. Легла рядом. И фото на память даже наверняка сделала.

Брукс переводит ошалелый взгляд с меня на сестру Исайи. Как будто отказывается верить в то, что я говорю.

– Ты к тому же знала, что я приду к Дамьену утром, увижу гелентваген, может, даже начну искать вас, – внезапное озарение расставляет всё по местам. – Знаешь, как по мне, пасть ниже просто некуда, Ванесса!

– ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ, ТУПАЯ СУКА! Я делилась с тобой! Доверяла! Ты знала, что я люблю его! Ты… Ты… – хрипит она, часто дыша. – Ты спала с ними обоими, обманывала моего брата! Мерзкая канадская шлюха!

– Следи за языком! – кажется Рид собирается что-то сделать, но я… оказываюсь в разы быстрее.

Крепкая звонкая пощёчина выходит настолько отменной, что Ванесса едва не падает на выложенную камнем дорожку. Отшатывается по инерции. Прижимает ладонь к покрасневшей, опухшей щеке и затравленно на меня смотрит.

Какое-то время здесь в саду абсолютно тихо. Я качаю головой и ухожу, оставляя их вдвоём.

Говорят, что в борьбе за любовь все средства хороши. Серьёзно? А как же тогда уважение к себе? Мораль? Понятие чести и совести? Неужели этот её поступок стоил того, чтобы навсегда потерять доверие. Доверие парня, которого, как она утверждает, любила все эти годы…

********

Самолёт приземляется в аэропорту «Такома» чётко по графику. На часах 17:00 и я разглядываю Сиэтл из окна такси.

Сиэтл – крупнейший город на северо-западе США и в штате Вашингтон. Про Сиэтл говорят с придыханием и восхищением, ведь этот город считается поистине одним из самых лучших в Штатах. Так чем же он так знаменит?

Сиэтл стал для многих бизнесменов местом воплощения их американской мечты. До существования Кремниевой Долины здесь появились крупные компании, с которыми у многих теперь ассоциируются Соединённые Штаты. Прежде всего, это аэрокосмический гигант Boeing. Кстати, база авиакомпании Alaska Airlines, на которую трудится Онил, тоже находится тут.

Здесь же в Сиэтле когда-то родились основатели компании Microsoft: Билл Гейтс и Пол Аллен. А ещё именно в Стэтле была основана всем известная компания Amazon и сеть кофеен Starbucks. Помимо прочего, город подарил миру солиста группы Nirvana, Курта Кобейна, и величайшего гитариста всех времён Джимми Хендрикса.

В целом, Сиэтл – деловой город с запахом кофе, зелени и дождей. Пристанище интеллектуалов и гламурных четвероногих. Мне нравится этот город. Но переезжать сюда я не хочу.

Машина уже долго стоит в пробке и я, расплатившись с водителем, решаю пройтись по Даунтауну пешком. Спустя пятнадцать минут, вооружённая навигатором, добираюсь до нужного Бизнес-центра.

Стою какое-то время, собираясь с мыслями, и, наконец, позволяю себе сделать это – снять с пальца фамильное кольцо семейства Ричи. Кольцо, которое оказалось для меня непосильной ношей…

Глава 41 Исайя

Толстый япошка, чья голова-бильярдный шар блестит от пота, противно ухмыляется.

Урод. Пытается на меня давить. Угрожает поглощением компании Ричи Энтерпрайз. Жуть как хочется продемонстрировать ему средний палец. Это был бы отличный жест в ответ на его предложение, но увы, приходится пожать ему руку и через силу улыбнуться, а уже в спину мысленно послать вдогонку меч.

Когда за делегацией этих недоделанных самураев, наконец, закрывается дверь, я стягиваю с себя галстук-удавку и расстёгиваю рубашку на пару пуговиц. Не продохнуть на этой неделе. То и дело появляются желающие заклевать нового босса, то есть меня.

Окидываю усталым взглядом заваленный папками и бумагами стол. Как-то незаметно для себя я превратился в заядлого трудоголика. Вот это поворот. Исайя Ричи, который никогда и ни к чему не стремился, вдруг зажёгся идеей стать в чём-то первым. Стать достойным преемником своего отца.

– Мистер Ричи, – слышу я взволнованный голос Чарли, моей секретарши. – К Вам мисс Смит. Она не записана, но очень настаивает. Эй! Подождите, девушка! Туда нельзя вот так врываться!

Уголок моего рта дёргается вверх. Итак. Три. Два. Один.

Дверь распахивается и являет миру самое прекрасное, что есть на этой планете – Дженнифер Смит.

– Мне можно всё, дамочка! – вещает она, захлопывая дверь перед носом возмущённой донельзя Чарли.

Да, в этом ты права, Джен. Тебе всегда можно было всё…

– Мистер Ричи, эта девушка… – врывается в кабинет сердитая секретарша. – Она…

– Всё в порядке. Оставь нас, пожалуйста, – не отрывая взгляда от разгневанной Смит, прошу я.

– Просто неслыханно, Ричи! Мало нам Лероя, к которому без общения с агентом не просунешься, так теперь ещё и ты!

– И тебе привет, Дженнифер, – смеюсь, подхожу к ней и заключаю в объятия.

Обнимаю покрепче и вдыхаю запах волос.

– Исайя, – замирает у меня в руках и опускает голову.

– Ну я понял, что ты здесь не потому что очень скучала. Поцеловать-то можешь?

– Ты не прав, очень даже скучала, но да, я приехала серьёзно поговорить, – игнорирует мои последние слова.

– Давай, Смит, я жду свой поцелуй, – повторяю настойчиво.

– Конечно, – осторожно целует скулу и отодвигается. – Ты занят сейчас?

– Дела подождут, как никак невеста в гости приехала, – не скрывая сарказма в голосе, отзываюсь я.

– Не особенно ты рад меня видеть, верно? – спрашивает, осматривая мой кабинет.

– Наверное потому что понимаю, зачем ты здесь, – опираюсь бёдрами о стол и пожимаю плечами.

– Ричи, – она заправляет за ухо непослушные кудри и подходит к дубовому столу.

Так и стоим некоторое время плечом к плечу, молча глядя на суетной Сиэтл, простирающийся за стеклянной стеной.

Опускаю взгляд вниз. Перебирает пальцами фамильное кольцо. И да, я ощущаю тот самый укол в сердце.

– Исайя, – становится напротив и берёт меня за руку. Вкладывает кольцо в мою ладонь. – Я приехала, чтобы сказать тебе, что не смогу выйти за тебя замуж.

– Ясно, – говорю спокойно, но лёгкие обжигает словно кипятком.

Механическим движением убираю кольцо в карман брюк, подавляя желание просто выбросить в урну. Ведь теперь оно всегда будет напоминать мне о том, что было возвращено девушкой, которую я по-настоящему любил.

– Я не хочу тебя обманывать, – продолжает, перебирая своими дрожащими пальчиками мои. – Я не та, Исайя. Не та, кто должен носить ваше фамильное кольцо…

– Только сейчас поняла? – всё-таки решаюсь задать этот вопрос, хоть и не уверен, что хочу слышать на него ответ.

– Нет, – а вот собственно и он. – Я всегда это знала, но господи, Ричи, я хотела… попробовать, правда.

Тянусь к пачке «Treasurer», достаю сигарету и щёлкаю зажигалкой. Делаю всё это на автомате. Просто для того, чтобы занять чем-то трясущиеся руки. Можно быть готовым ко всему – в теории, но на практике – совсем другое дело. Тебя всё равно так или иначе накрывает.

– Мне так жаль, Исайя… – виноватым тоном произносит она, прижимаясь к моему плечу.

– А мне нет, – резко заявляю я, всё же позволяя себе дотронуться до её чудесных волос. – Когда-то ты сказала, что риск всегда оправдан. Потому что не придётся сожалеть о том, что упустил эту самую возможность рискнуть.

Она отодвигается и растерянно смотрит мне в глаза.

– Я пытался сделать тебя счастливой, Дженнифер, но, увы, ничего из этого не вышло… – печально улыбаюсь.

– Я была счастлива с тобой, слышишь? – горячо спорит она.

– В какой-то мере да, – соглашаюсь я, стирая подушечками пальцев слезу, скатившуюся по её щеке.

– Исайя, – прижимает мою руку к лицу и зажмуривается.

– Джен, давай по-честному, ты никогда не была моей… И дело не только в сексе. Но и в этом, безусловно, тоже, – качаю головой, поражаясь самому себе. – По-началу было даже забавно. Спор. Такой дичайший вызов. Но потом… Знаешь, я ведь не идиот.

Она тяжело вздыхает, я опять начинаю злится. Не могу это контролировать и всё тут. Подхожу к окну, прячу руку в карман и покручиваю пальцами ненавистное кольцо.

– Я как был во фрэнд зоне пять лет назад, так там и остался, – медленно выдыхаю дым и смотрю, как на город опускаются сумерки. – Пока мог, терпел это.

– Исайя, ты мне очень дорог, – произносит она дрогнувшим голосом. – Но ты прав, я так и не смогла переступить черту нашей дружбы. Потому что она всегда слишком много значила для меня.

– Только ли поэтому… – хмыкаю я. – Ты ведь его ждала, верно?

Вот она. Её Величество Ревность. Спицами в глотку.

– Нет. Я его не ждала, – отпирается упрямо.

– Знаешь, никогда не мог понять, за что ему так повезло? – рассматривая тлеющий кончик сигареты, запускаю в космос риторический вопрос. – Рид – неплохой парень, но тебя вообще не заслужил.

– Давай не будем о Нём, на моё решение повлиял не только его приезд, – отзывается глухо.

– Я видел тебя в платье, – поворачиваюсь к ней. – Говорят, дурная примета…

Вопросительно вскидывает изящную бровь.

– Ванесса прислала фото из салона, зря ты его не купила.

Она недовольно поджимает губы.

– Однажды ты будешь самой красивой невестой на свете, Джен.

– Не думаю, что в принципе ещё когда-нибудь захочу слышать о свадьбе.

– Да ладно тебе…

– Как нам быть… нужно ведь отменить церемонию и Гарман Холл. Будет… настоящий скандал, да?

– Не нужно, – затягиваюсь до болезненной рези в лёгких.

– То есть как это не нужно?

– Я отменил всё ещё в тот день, когда ты переехала к Роуз.

Немая пауза. Дженнифер смотрит на меня так, будто не верит ни единому слову.

– Извини, но это было последней каплей. Да и в целом твой отъезд с Бруксом в Лос-Анджелес… выбил из колеи. Поверь, я был готов бороться с любым, кто захочет забрать тебя у меня, и с ним в том числе, но бороться с тобой… я не могу и не хочу, Джен.

Она растеряно кивает, отодвигает бумаги и присаживается на краешек стола. Мне звонит секретарша, но я прошу её нас не беспокоить.

– Сидя в ту ночь с тобой в машине, я вдруг понял, что мне мало. Мало тебя, Дженнифер. Мне стало недостаточно просто твоего присутствия рядом.

– Исайя…

– Я вдруг понял: моей любви на двоих не хватит, – тушу окурок в пепельнице. – Я никогда не получу взамен нечто большее, чем дружеское чувство и благодарность. Ты не будешь ревновать меня к другим женщинам. Не будешь устраивать истерик, если я буду поздно возвращаться с работы. Не будешь загадывать со мной одни на двоих мечты. Не будешь задыхаться от страсти в моих руках, хотя я мог бы доказать тебе обратное…

Протягиваю ей носовой платок.

– У тебя даже платки с инициалами, – мило ворчит она. – И меня всегда забавляло, что ты их носишь!

– Пригодился, как видишь.

– Почему ты не сказал мне, что всё отменил? – вытирает слёзы и в смятении смотрит на меня своими невероятными глазами, чей цвет всегда меня завораживал.

– Честно? Было любопытно, как далеко ты зайдёшь.

Она начинает злиться, но всё же берёт себя в руки.

– Я знал, что сегодняшний наш разговор с тобой – это вопрос времени.

– А если бы я купила платье и не отказалась от свадьбы? Что тогда? – вздёргивает подбородок.

– Мы оба знаем, что ты не вышла бы за меня замуж.

– Так уверен? – прищуривается.

– Ага, – отвечаю сразу же. – Даже назло Ему. Не вышла бы.

Она опускает глаза в пол.

– Значит отменил церемонию и Гарман Холл, а с гостями что?

– Мой секретарь завтра всё уладит. Если начистоту, мне плевать на всех. На то, кто и что подумает. Не мы первые отменяем свадьбу. Так бывает, – жму плечом.

Дженнифер теребит пуговицу на платье-рубашке. Я опускаюсь в кресло напротив. Мы снова молчим. И каждый из нас двоих думает об одном и том же. О том, что это – наша последняя встреча.

– Почему, – она сглатывает, – почему ты так спокоен? Ты разве не злишься на меня?

– Я устал, Джен, – откидываюсь на спинку кресла. – Устал от вечного треугольника. Ведь несмотря на то, что ты была со мной, третим лишним был явно не Рид. Чёрт возьми, ты даже во сне его звала, о чём тут говорить…

Сжимаю челюсти. Она вскидывает на меня удивлённый и вместе с тем виноватый взгляд.

– Зачем ты мучился со мной? Ты же мог оставить всё как есть, но нет, мы начали встречаться. А потом ты сделал предложение… Зачем, если ты понимал, что я…

Её речь крайне сумбурна и сбивчива, а слёзы, которые безостановочно текут и текут, просто разбивают мне сердце.

– Дженнифер, я знаю, глупо, но не даром говорят, что надежда умирает последней. Наверное, вот так и я до последнего надеялся на то, что стану для тебя единственным мужчиной.

– Я поступила подло, когда обманула тебя насчёт поездки в Сан-Бернардино.

– Да. Джен, – я потираю бровь. Меня подмывает задать ей ещё один важный вопрос, но опять же я не уверен в том, что её ответ меня не убьёт окончательно. – Ты спала с ним?

– Нет, – отвечает она. – Но мы… целовались.

Я смеюсь.

– Бинго! Ай-да Смит! Ну радует, что обломинго коснулось не меня одного.

Вздыхаю с облегчением и злорадствую, конечно же.

– То-то он такой бешеный! Угрожал мне кстати. Сказал, что наша с тобой свадьба в любом случае не состоится. Обещал громко сорвать её, – вспоминая наш разговор в квартире Лероя, рассказываю ей я. – Был весьма убедителен.

– Что? – переспрашивает разгневанно.

– Этот идиот, похоже, и впрямь думал, что ты выйдешь за меня. Он, наконец, признал во мне соперника. И знаешь, это льстит…

– Прости меня, пожалуйста, – она гладит мои волосы. – Мне так стыдно… я запуталась и снова втянула тебя в это. Извини за то, что не была до конца честна с тобой.

– Думаешь, я был?

Она замирает, в мне вдруг действительно хочется, чтобы этот разговор стал откровением для нас обоих.

– Ты меня возненавидишь, но я всё же скажу. Я тоже не всегда играл по правилам.

Она сплетает пальцы в замок и нетерпеливо ждёт разъяснений. Набираю в грудь побольше воздуха и вздыхаю, как перед прыжком в бездну.

– Тогда четыре года назад в какой-то момент я стал подозревать, что между вами странная, ненормальная связь. То, как он смотрел на тебя. И как ты реагировала на него. Я очень не хотел, чтобы вы были вместе, Джен. Использовал каждую возможность, чтобы не допустить этого.

– Что ты имеешь ввиду? – севшим голосом интересуется она.

– Порой я поступал довольно подло. Когда мы с Ридом подрались у «Логова», я сказал ему, что ты для меня гораздо больше, чем девушка, которую я трахаю.

Она широко распахивает глаза.

– О да, ты бы видела его лицо, – не без удовольствия воскрешаю в памяти тот разговор. – Но сломало его не это, Смит. Он видел нас в «Руно». В ночь на выпускной. Ему было чертовски больно. Я видел, чувствовал. И да, мне это безумно нравилось.

– Зачем ты так…

– А ещё ты должна знать, что по моей вине вас застукали родители.

– Что? – она хмурится. – Но я не понимаю…

– В ту ночь я возвращался на дачу. Стоял под окнами, хотел поговорить с тобой, но внезапно услышал ваш смех, а потом и твой голос, Джен. Догадываешься о чём я, да?

Она стремительно заливается краской, а я опять чувствую, как в груди разрастается чёрная зависть. Я завидовал ему тогда и завидую сейчас. Потому что она не взирая ни на что, всегда выбирала его…

– Думал, вы самозабвенно трахаетесь. Уж очень на то было похоже.

Она закрывает глаза и отворачивается.

– Утром вас обоих искали родители. Мне позвонил Бен, и я посоветовал им приехать на дачу без предупреждения.

Изучаю её тонкий профиль, но эмоций на её лице не разобрать.

– Ну про то, что я нарочно увёз тебя в день его отъезда ты в курсе.

– Господи, у меня нет слов…

– Знаю, что поступал подло, – потираю лоб, встаю и снова подхожу к окну. – Так что… Прости и ты меня. Но твоя любовь к нему делала меня неуправляемым. Я до сих пор ненавижу его. Тот месяц после его отъезда был самым худшим не только в твоей жизни, но и в моей. Смотреть на то, как ты страдаешь из-за него, было невыносимо.

Дженнифер молчит. Бросаю на неё обеспокоенный взгляд.

Просто уставилась в одну точку. Мокрое от слёз лицо. Пустые глаза.

– Можешь презирать меня сколько угодно, Джен…

– Мы… столько ошибок… наделали, Исайя, – слышу я её отчаянный полушёпот. – Делали друг другу больно… и не могли остановиться! Я. Ты. Он.

Да, детка, в этом ты права.

– И я хочу, чтобы ты знала, Дженнифер Смит, я тоже не изменял тебе. Почти сорвался в тот день, когда ты уехала с ним, но не смог… Не смог предать тебя.

– Исайя…

– Девка отца. Мы ведь почти переспали. Но всё же нет, – я смеюсь. – Чёрт тебя дери, Смит, пол года без нормального секса – это полный отстой, но в то же время я вдруг понял, что умею быть верным. Чего ну никак не ожидал от себя! Ты научила меня нормальным отношениям. Не такой уж я и безнадёжный потребитель, правда?

Она вдруг крепко обнимает меня со спины.

– Прости, Смит. За то, что вставлял палки в колёса…

– Не мне тебя судить. Я сама наворотила столько, что вспоминать страшно.

– Может и не стоит? Начни жизнь с чистого листа, Джен…

**********

– Красный порше с откидным верхом, серьёзно? Тебе нужно нечто посолиднее, – советует Дженнифер, устраиваясь на пассажирском сиденье спустя час. – Ты, Ричи, президент компании как никак.

– Звучит чересчур пафосно и странно, – запуская движок, фыркаю я.

– Чёрт, я похожа на рыбу-каплю, – скептически осматривая себя в зеркальце, выдаёт она. – Вся распухла.

– Нет, глупая, – не могу сдержать улыбку, вспоминая ту самую рыбу-каплю. Мы видели её, когда ходили на экскурсию в Большой Аквариум, и Джен была поражена этим существом. – Ты самая красивая девушка Америки.

– Только Америки, значит? – прищуривается она, поворачиваясь ко мне.

– А ты видела знойных девочек, выступающих на конкурсе мисс мира?

Дженнифер смеётся и достаёт сигарету.

– С возвращением, мачо!

– Завтра у тебя день рождения. Какие планы?

– Никаких. Ничего не хочу. Ресторан отменю. Зря ты его бронировал.

– Прекрати, что за бред, – сдвигаю брови к переносице. – Рано кукситься из-за возраста. А подарочки получать всегда приятно.

– Я не хочу никого видеть…

Я конечно понимаю, учитывая сложившиеся обстоятельства, но мне совсем не нравится её настрой.

– Значит, останешься здесь в Сиэтле навечно и будешь дрессировать офисный планктон? – переводит тему.

– Как пойдёт. Но мне здесь действительно нравится, Джен, – отвечаю ей вполне искренне.

– Я заметила это, Биг Бос.

– А что насчёт тебя? – стараюсь, чтобы мой голос не выдал волнения.

– Думаю, отправиться в кругосветное путешествие, осуществить так сказать детскую мечту, – пожимает она плечами.

– А если без шуток?

– А кто сказал, что я шучу?

Она это всерьёз что ли?

Мы останавливаемся на светофоре. Рядом тормозит лексус, битком набитый загорелыми девчонками.

– Привет, – мурлычат они.

Я широко улыбаюсь. Смит ухмыляется.

– Ой Ричи… Потеряв статус жениха, ты приобрёл статус самого лакомого кусочка Сиэтла.

– Да не гони…

Мы резко срываемся с места. Она визжит.

– Дурной? Я чуть не уронила сигарету, – наигранно возмущённо качает головой, но губы помимо воли растягиваются в улыбке.

В этом вся Смит. Дурная на всю голову.

– Придётся в пробке постоять. Во сколько у тебя самолёт?

– В десять.

– Хорошо.

Мы какое-то время молчим, слушая жужжание вечернего мегаполиса.

– Я думала, что мы расстанемся очень плохо, – внезапно признаётся она.

– Мы с тобой взрослые люди, к чему скандалы? С этим без нас 5 ноября справится «Бэй Пост».

Я уже прямо вижу пёстрые заголовки газет.

– Но если ты отменил «Гарман Холл», то почему до сих пор…

– За своё молчание они получили приличную сумму.

– А твой отец в курсе, да? Его реакция была странной.

– Да, Дженнифер.

– Ужасно всё вышло.

– Как вышло, так вышло…

В оставшееся нам время мы не задаём друг другу никаких вопросов. Она смотрит на меня, а я думаю лишь о том, как буду жить без неё… Вообще не представляю теперь. Уехать в Гарвард было гораздо проще, тогда ведь она сама исчезла из моей жизни. Даже не попрощавшись…

Паркую порше у центрального входа в аэропорт Такома.

Ну вот и всё…

Стою, оперевшись на крыло автомобиля. Дженнифер – напротив.

– Лучше бы ты меня не провожал, честное слово, – опять начинает плакать.

– Джен…

Бросается мне на шею.

– Ты замечательный, слышишь? Я так благодарна тебе за всё… За твою поддержку и мужское плечо, за то, что каждый день рядом с тобой я чувствовала себя нужной. За твоё тепло и заботу…