Текст книги "Купчиха (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 64 страниц)

Девушка слушала его очень внимательно, а выслушав спросила:

– А когда ты сможешь понять есть у тебя теперь магия или нет? Скоро?

Если бы Ульрих знал! Он попытался вспомнить всё, что когда-либо читал на эту тему и начал отвечать, с трудом подбирая слова:

– Ну, это не могу точно сказать Одно знаю точно: те, кто впадал в кому и выходил из неё, сохранив магические способности, восстанавливались долго, полгода как минимум, а то и целый год. Но их резерв практически никогда не становился прежним. Удавалось восстановить более двух третей от исходного. А я пока даже проверить не могу состояние своего резерва. Были бы рядом опытный маг-целитель или на худой конец ведьма, они бы сказали точно. Считается, что резерв должен быть заполнен хотя бы на два процента, а лучше на десять, чтобы можно было творить самое простое волшебство.

Виола захлопала ресницами:

– А как же я со своими двумя свечками? Как я их зажигаю при таком крохотном резерве?

Ули почувствовал, что может хоть в чём то выказать себя умным и знающим, гордо расправил плечи и начал объяснения:

– Ну так у тебя весь резерв чуть больше двух свечек! Десять процентов до двух свечей это одна пятая. Так что всё нормально. Тебе надо не тратить нечто совсем неуловимое, чтобы после каждого действия магия возвращалась. А мне надо минимум двадцать, а то сто свечей, чтобы мой резерв заработал и начал пополнять себя сам. Если он, конечно, до сих пор существует и годится для использования.

– Сто свечей? – произнесла Виола задумчиво.

Если он будет забирать её силу, это пятьдесят дней, пять декад. Глупости, они уже дней через пятнадцать будут в Эгоне, а там красавчику найдут кормушку. Виола ею быть не собирается. Если трава даёт больше, пусть травой и довольствуется. А у тех девиц он по сколько за ночь забирал, интересно? Или телесная сила это другое? Кстати, Тео не раз удивлялся, что Эгон на редкость быстро выздоравливает, быстрее, чем тот маг, которого он перевозил раньше. Но того, она точно помнит, в бессознательном состоянии ничем не кормили. Так может это всё её бульончик? Тело-то он точно питает, не зря им ослабленных людей выпаивают. Хорошая теория, жаль, нет тут целителя, чтобы ему продать идею.

Странные эти маги. Думают почему-то, что они не такие же люди, как остальные. А вот и зря. Если простому человеку бульон, молоко и тёплый чай с мёдом на пользу, то почему они магам не подойдут? Виола попробовала и на опыте убедилась. По крайней мере что касается бульона и мёда. Жалко, молока тут не добыть. А она бы попила И творожку бы поела

Эти мечты были прерваны Эгоном, которому надоело ждать, когда девушка выйдет наконец из своего транса и обратит на него внимание. Он погладил Виолу по запястью, а когда она не обратила на это внимания, подёргал за рукав со всей доступной ему силой. Не оторвал, но внимание привлёк.

– О чём ты сейчас так напряжённо думала? – спросил он.

Виола пожала плечами. Не пересказывать же парню все свои соображения. Но кое-что можно и сообщить как информацию к размышлению. Надо же как-то его убедить, что хочешь не хочешь, а в Эгон ехать надо.

– Я думала о том, маг ты теперь или не маг. Вдруг твои способности навек утрачены?

– Вот только не говори мне этого! – взмолился Ули, – Пожалуйста, не надо! Пока нет уверенности, я хотя бы смогу думать, что потерял магию не навсегда. Потому что без неё Без неё и трава не такая зелёная, и небо не такое синее, и вода не такая мокрая. Она суть

всего в нашем мире! Самое страшное потерять суть. Эх, ну как тебе объяснить? Понимаешь, без магии я никто!

Виола с жалостью смотрела на юного мага. Или правильнее сказать «бывшего мага»? Действительно, если магия была для него всем, то ему сейчас хоть в петлю лезь. Но Всё равно в ближайшее время он не узнает так это или не так, а жить дальше как-то надо. Так почему бы не жить графом? Но сказать ему это напрямую? Да он тут у неё на глазах сойдёт с ума. Надо в обход.

Она похлопала Ули по плечу.

– Понимаю, тебе тяжело. Тебе кажется, что ты потерял самое дорогое для тебя в жизни. Но ты жив! Это самое важное. Пока жив ничто окончательно не потеряно. И потом, ты же пока не занешь точно: а вдруг твой дар так при тебе и остался? Пусть не такой сильный, поменьше, но ты мне вроде говорил, что потенциал у тебя был огромный? Ну, будет на треть меньше, но всё равно большой. Ты же молодой маг, растущий, а растущий организм легче всё переносит. Вон, на детворе всё заживает как на собаках. Твоё положение ещё может оказаться не таким плохим.

Подсунув ему эту утешительную теорию, Виола замолчала. Пусть прожуёт и проглотит. Глядишь, и сам дойдёт до мысли, что пересидеть время без магии лучше в родном доме, где ему не надо будет добывать себе кусок хлеба. А там графом станет, так ему, глядишь, понравится.

Графиня не самое большое зло в мире. Если она не дура, с ней можно договориться. А если дура тем более. Дуру всегда можно обвести вокруг пальца, надо только знать в чём её слабое место. Этот Ули не самый последний идиот, стоит только задать ему направление в каком мозгами раскинуть, а дальше он и сам додумается.

Но сейчас виконт Эгон о грустном ни размышлять, ни говорить не хотел, поэтому переключил своё внимание на Виолу и стал расспрашивать.

– А Тео правду сказал, что ты вдова?

Вилька устало кивнула. Ну вот, она ему о деле, а он к ней подъехать задумал. Ладно, сил-то у него пока нет, приставать не станет, а разговор не вода, подол не замочит. Только вот отвечать она собралась короткими, сухими «да» и «нет. Но на первый вопрос выдала:

– Правду.

– И твой муж погиб во время бандитского налёта на ваш обоз?

– Да, – вздохнула девушка.

– Ты всё потеряла?

Всё потеряла? Он не знает о чём говорит. Она, Виола, скорее нашла. Свободу. Жизнь сохранила, да и сумку со всем нужным захватила, а это тогда многого стоило. Ещё она спасла одного бестолкового мага и подружилась с таким замечательным человеком, как Теодор. Вот доберутся они до Эгона, получат награду, и начнётся у Виолы новая жизнь, в которой всё решать будет она сама.

Но на вопрос Ули лучше ответить:

– Да!

И тут он спросил:

– Ты любила своего мужа?

Что? Любила? Виола подняла на юношу глаза, полные упрёка и непонимания. Тот расценил это по-своему и смутился.

– Прости, таких вопросов не задают. Но ты мне так нравишься, Виола. Я хотел бы знать о тебе всё. Ну, хотя бы то, что можно. То, что тебе не тяжело рассказывать.

Уши хочешь погреть? Ну ладно, на тебе! И Виола пустилась рассказывать байки. Про то, как ещё в отчем доме собака с котом сговорились и воровали у матушки Вальтраут мясо прямо из котла. Про то, какие вкусные пончики печёт их соседка в Альтенбурге. Про то, как трудилась в лавке: покупатели бывают такие разные! Про то, как училась вести книги и как в возрасте тринадцати лет за руку поймала нечестного поставщика.

При этом она всё время прислушивалась не идёт ли Тео. Но тот как в воду канул.

Когда Вильке надоело травить байки, она запела. Ули давно заметил, что она всё время мурлычет себе под нос, но не прислушивался. А тут девушка запела в полный голос. Слух у неё был, пела она верно, да и голосок оказался небольшим, но очень приятным. Музыкальному от природы Ульриху обычно было нестерпимо слушать дурное пение соучеников, которые из десяти нот попадали максимум в три, а сейчас он наслаждался. По репертуару было заметно: Виола горожанка. Никаких тягучих деревенских застольных. Популярные песни знаменитых бардов и менестрелей, арии из комических опер и, что ему показалось особенно забавным, детские песенки. Так что желание девушки развлечь и отвлечь его от грустных мыслей Эгон оценил по достоинству.

А Виола запела потому, что воспоминания будили следующие воспоминания и она была уже готова сорваться, зарыдать и опозориться перед юным виконтом. Этого нельзя было допустить и она перевела тему, сказав: „Я очень люблю одну песню…“ А после этого к разговору она уже не возвращалась. Песен она знала множество и не только гремонских. В Альтенбурге часто выступали барды со всей Девятки, а она готова была потратить сэкономленные гасты чтобы их послушать. Да и отец любил музыку, регулярно таскал семейство в оперу несмотря на ворчанье Вальтраут. Только Пропп Его и тихое мурлыканье себе под нос раздражало.

Ульрих думал, что она поёт для него? Глупости! Она пела для себя. Пела, чтобы выгнать всё плохое из своей жизни и открыть двери для хорошего. И это ей почти удалось. Почти, потому что в тот момент, когда Виола замолчала, чтобы сообразить, какую песню спеть следующей, до её чуткого уха донёсся отдалённый вскрик.

Она вскочила.

– Ты слышал?

– Что? – удивился виконт.

– Кричал кто-то, – неуверенно произнесла Вилька, – Может, с Тео что-то случилось и ему нужна помощь?

Она нашарила сапожки, которые скинула чтобы ноги отдохнули, натянула их, высунулась из палатки и тут же втянула голову назад.

– Тео был прав: дождь пошёл. Нужен плащ. В каком же он тюке?

Эгону очень хотелось сказать девушке, чтобы не выходила на дождь. Но на так деловито шарила по их багажу в поисках подходящей одежды, что он не решился противиться ей решению. Надеялся только на то, что Тео успеет вернуться раньше, чем Виола убежит в темноту и оставит его одного.

Вилька всё же нашла плащ и выскочила под дождь, но вернулась почти сразу, даже не успев как следует промокнуть.

– Темно глаз коли, – в сердцах воскликнула она, – И фонарь наш магический Тео унёс. Что делать будем?

– Ждать, – меланхолически посоветовал Ули, – Если Теодор такой герой, то скоро вернётся.

Ждать пришлось недолго. Тео действительно вернулся с перекинутой через плечо тушей косули. Гордо сказал:

– У ручья подкараулил. Потратил всего один болт, да и тот вернулся. Ну вот, теперь у нас есть мясо. Из ноги бульон сваришь, седло пожарим на углях, длинные мышцы завялим, а остатки местное зверьё доест.

Он сел на пороге, выставив тушу и собственные руки под дождь и принялся сноровисто свежевать убоину, отрезая острым охотничьим ножом отдельные части. Вилька метнулась мимо него, притащила лопухи и крапиву и стала оборачивать ими куски, заодно присаливая.

– До завтра надо мясо сохранить.

Потом вдруг вспомнила:

– Дядя Тео, а кто там кричал?

– Ты слышала? – удивился Теодор.

– Слышала, – подтвердила Вилька.

– Это я ногу подвернул, – сказал мужчина хмуро.

Виола сразу поняла: врёт. Не ей конкретно, ей бы, может, и сказал, но тут сидит развесив уши виконт и Тео не хочет, чтобы тот услышал лишнее. Поэтому она промолчала, планируя выяснить истину утром.

* * *

Утро не принесло ничего хорошего. Начавшийся ночью дождь всё лил и лил. Речушка превратилась во вполне достойную речку и бурлила, обходя упавшие в неё коряги. Телега стояла мокрая и сиротливая. Хорошо, что всё из неё вчера поспешили перенести в палатку.

– Никуда сегодня не поедем, – резюмировал Тео, – Отдыхать будем. Всё равно весной дожди надолго не заряжают. К вечеру, в крайнем случае завтра выглянет солнышко, подсушит дорогу. Вот тогда и покинем это место. Были бы мы верхами, могли бы и сейчас тронуться в путь. Но наш виконт пока не настолько здоров, чтобы сесть в седло, да и лошади для его у нас нет. А пока надо позаботиться о еде. Зря я, что ли, вчера охотился?

Он первый покинул палатку и занялся костром. Вчерашнее кострище стояло затопленное водой, так что пришлось делать новое. Тео наладил над ним тент из попоны, натаскал сушняка, который сохранился под вывороченными камнями бывшего замка, запалил огонь и махнул рукой Виоле: мол, твоя очередь.

А у неё уже было всё готово, оставалось пристроить котелки над огнём.

Улькриху было плохо видно поляну, всё тонуло в серебряном мареве дождя, но за Виолой наблюдать ничто не мешало. Он проснулся вместе с ней: просто почувствовал по изменившемуся дыханию, что девушка больше не спит. Но показывать ей, что он тоже бодрствует, Ули не стал, иначе бы не увидел волшебную картину.

Вилька тихо, как мышка, скользнула к закрытому пологу палатки, отстегнула его, затем стащила с себя рубашку и панталоны, в которых спала, и голышом выскочила на улицу. Мыться побежала, понял юноша. Но главное, он увидел то, что пока представлял себе только в мечтах: прекрасное тело Виолы. Блаженная улыбка сама растягивала губы юноши. Она оказалась именно такая, как он представлял. Даже лучше. Не дебелая гремонская красотка из деревни и не тощенькое недоразумение без груди и бёдер, модное в высшем свете. У Вильки природное изящество сложения сочеталось с великолепными женственными формами. Её хотелось обнимать, ею хотелось обладать. Только вот с последним у Ули дело обстояло плохо. Желание в голове присутствовало, а телу не хватало силы реагировать как надо.

Оставалось ждать и надеяться. Ждать, когда здоровье вернётся, надеяться на то, что Виола к тому времени не исчезнет из его жизни. Он даже подумал о том, чтобы упросить графиню задержать своих спасителей в замке до его выздоровления якобы для того, чтобы он мог их лично отблагодарить. Обоих. Виола без Теодора не останется, это Ули уже понял. Ему только не было ясно, какие отношения связывают эту во всех отношениях замечательную девушку с простым как дверной проём и незатейливым как грабли наёмником. Н ума, и прочих достоинств Ульрих за Теодором признавать не желал.

Виола скоро вернулась и ему пришлось закрыть глаза, потому что девушка, начав одеваться, с подозрением окинула острым взором мужчин: не подглядывают ли.

А потом пробудился Теодор и началась утренняя суматоха, во время которой виконт снова заснул.

Пока он спал, произошло многое. Виола занялась добытым вчера мясом: разделила по назначению и принялась готовить, сетуя, что нет ни молочка, ни сметанки. Мрачный Тео ходил кругами и всё никак не решался сообщить девушке новость. Но она сама догадалась и спросила в лоб:

– Так что это был за крик вчера вечером?

– Нас выследили, – со вздохом признался Теодор, – Какой-то тип засел в развалинах и наблюдал за нами с арбалетом в руках. Вернее за нашим лагерем, я его не интересовал. Когда я пошёл на охоту, он не стал ни следить за мной, ни пытаться задержать или убить.

Виола побледнела.

– Это по душу нашего виконта? – спросила она.

– Скорее всего, – подтвердил Теодор и, видя, как в глазах девушки плеснул страх, поспешил успокоить, – Он нас не потревожит. На обратном пути я его снял.

– Убил? – уточнила Виола.

Тео молча кивнул, потом добавил:

– Думаю, он был один, потому что на крик никто не вышел. Надо проверить тело, узнать, кто такой. Сходим, когда дождь перестанет.

– А вдруг звери объедят? – забеспокоилась Вилька.

– Не думаю. В такое ненастье и барсук не охотится. Меня больше волнует откуда этот тип узнал про наш маршрут. О нём был осведомлен только Лассер. Дорога уже много-много лет стоит заброшенная, замок тоже. А в случайности я не верю.

Вилька сморщила носик. Этот Лассер ей с первого взгляда не понравился, но Теодор считал его другом, а она не собиралась их ссорить. Вот и сейчас ничего не сказала: пусть доходит собственным умом. Если этот стрелок из развалин пришёл сюда по наводке лысого Уве, то у него должен быть жетон гильдии. По крайней мере ей так кажется.

Когда Ульрих наконец проснулся, у Виолы всё было готово. Фляжка наполнена бульоном, варёное мясо из него спрятано в специальный мешочек, а на остатках варева она спроворила для больного жиденькую кашку. Бедняга обрадовался до слёз, так ему надоело не есть, а только пить. Виола хотела было покормить его с ложечки, но такого унижения виконт Эгон не стерпел: отобрал у девушки ложку и съел всё самостоятельно.

Тео тоже был доволен: Вилька пожарила им печёнку и подала, обсыпав диким луком, который по всему Гремону рос в изобилии. На обед были уже припасены аппетитные кусочки, а вырезку она густо натёрла солью с перцем и завернула в ткань, крепко обмотав бечёвкой.

– Хозяюшка, – умилялся Теодор, – Что бы я без тебя делал?

Дождь всё не прекращался и всем троим пришлось сидеть в палатке, слушая, как он стучит по крыше. Тео решил воспользоваться свободным временем, чтобы убедить виконта не упираться и по доброй воле продолжить путь в Эгон. Как ни странно, на этот раз он нашёл нечто вроде понимания.

– Я подумал, – сказал парень с видом пресыщенного жизнью аристократа, – И решил: Эгон в моём положении лучший выход. Где-то я должен жить, пока магия восстановится. Так почему не в родном доме? А потом я подумаю и решу как и в каком виде мне продолжать магическое образование.

Последние слова он произнёс так, что становилось ясно: он не допускает и мысли о том, что больше не является магом.

Тео покачал головой и хмыкнул: все действия его мачехи направлены были на то, чтобы магию парень потерял. Это ясно из того, что не позволила лечить его на месте, а велела во что бы то ни стало доставить к ней. Он ей объяснял, что так время будет упущено и хорошо, если мальчик не просто магию потеряет, но вообще жив останется. Но госпожу Гедвигу потеря Ульрихом магии не остановила. Ей же это на руку! Мальчишка без магии пешка в руках опытной и властной женщины. Кто же знал, что им на пути попадётся такая умная Вилька, у которой есть необходимые для лечения две свечки в день! Теперь у паренька есть шанс и он костьми ляжет, чтобы этот шанс не упустить назло госпоже Гедвиге. С магом ей трудновато придётся.

Виконту ответила Виола:

– Думаю, это самое правильное решение. Год на восстановление ты сам сказал, что это самое меньшее. Будешь жить в нормальных условиях и не страдать от отсутствия денег. А с госпожой графиней договоришься. Ей ведь власть важна, так?

Ули радостно закивал. За время сна вчерашний разговор преобразовался в план, по которому он займёт место наследника, а потом, когда поправится, передаст бразды правления Гедвиге, а сам вернётся в Элидиану доучиваться. Год на отдых у него есть: всё равно к новому учебному году он не успевает, а экзамены за этот не сданы, хотя все зачёты кроме того пресловутого полигона имеются. Он вернётся следующей весной прямо к сессии. Хорошо бы ещё разобраться с магистром Тотисом, который его подставил, но это ведь можно сделать с помощью писем.

Действительно, о том, что магия может не вернуться, он даже не думал. Просто отбрасывал такую возможность.

Сейчас, услышав из уст Виолы поддержку и одобрение, он уверился, что выбрал самый правильный путь, поэтому стал подробно излагать ей свои планы. Она слушала, ахала, поддакивала, задавал вопросы, иногда смеялась Время до обеда пролетело незаметно. Весёлые посиделки прекратились внезапно. Захотевший есть Тео выбрался из палатки наружу и крикнул:

– Эй, народ! А дождь-то кончился!

Тт же состоялся небольшой военный совет, в котором принял участие и Ульрих. Тео показал ему свои записи и объяснил, куда они дальше двигаются. Бедный виконт во всём бы разобрался, если бы не слабость: он так и уснул над картой.

Тео поманил Вильку из палатки.

– Пусть поспит, ему полезно. А мы с тобой сходим посмотрим на того стрелка.

Почему „стрелка“, девушка поняла сразу, как увидела труп. Мужчина лежал ничком, сжимая арбалет в окоченелых руках. Оглядев место, где он устроился, она поняла: кого бы ни собирался убить этот тип, жалеть остальных не входило в его планы. Болт был обмотан пропитанной смолой паклей, а рядом валялась потухшая плошка с фитилём. Ещё несколько болтов были разложены рядком. Злодей собирался поджечь палатку и под прикрытием суматохи перестрелять всех, кто там находился. Он потому и не торопился, что Тео ушёл на охоту. Ждал его возвращения. „Стрелок“ не собирался оставлять мстителя у себя за спиной.

Теодор перевернул тело и пошарил под рубашкой. Вытянул на свет цепочку с медальоном и показал Вильке:

– Гляди, у него не жетон, как у меня, а имперский золотой. Тайная, запрещённая гильдия убийц. Я знал, что это чужой. Никто из наших не возьмёт заказ на убийство, тем более своего, только на охрану. Но если он получил сведения о маршруте от Уве Выходит, старый хрен работает сразу на два фронта. И мы не можем быть уверены, не продался ли также Томас из Эгона. Так что нам надо быть вдвойне осторожными и поступать так, как от нас не ждут. Вот только идей у меня шиш да маленько. Может ты, девочка, что-нибудь придумаешь?

Виола вцепилась в собственную косу.

– А что, дядя Тео, – спросила она, нахмурив брови, – В деревнях на дороге нас не ждут?

– Думаю, что нет, – пожал плечами Тео, – Но вдруг

Виола прищурилась.

– Дядя Тео, а как члены гильдии связываются между собой?

Теодор так и замер. Вот уж вопрос так вопрос. Система магической связи была одной из самых больших тайн гильдии наёмников. Разработали её лет сто пятьдесят назад два мага. Делали для короля, но тот пожмотился с оплатой и секретный артефакт достался гильдии. Поначалу она соединяла только три главных представительства, а теперь у каждого члена гильдии, выслужившегося из учеников, имелся специальный амулет– свиток. Недаром бляха-жетон была такой здоровой: именно она хранила амулет связи и подзаряжала его магией от окружающих потоков. Каждый вступающий в гильдию клялся не раскрывать чужим тайну, но ушлая Вилька, кажется, и сама додумалась. А, в магических тонкостях и он не силён, а вкратце рассказать можно, тем более ей, любимой и дорогой доченьке.

– В общем, есть у нас такая штука.

Он вытащил из-за пазухи свой жетон.

– Там внутри свиток и стило. Пишешь на свитке имя того, кого хочешь вызвать, и представляешь себе его лицо. Потом слышишь голос значит ответил. А ещё мы таким способом передаём отчёты. Вместо имени пишешь слово „архив“ и дальше надиктовываешь свой отчёт. Там лежат зачарованные свитки, у каждого свой, в них текст появляется. Потом сообщаешь куратору, мол, отчёт готов. Вот как-то так.

Про отчёт Вильке было совершенно неинтересно. А вот что все члены гильдии были связаны и могли общаться напрямую, показалось очень даже важным. Если „стрелок“ был один, о его гибели узнают нескоро, если только никто не поджидает их в одной из деревень. А как узнать?

– Дядя Тео, а в деревнях по дороге в Эгон живут ещё члены твоей гильдии? – спросила она задумчиво.

Тот покачал головой:

– Откуда? Отделения гильдии есть в городах, держать их в деревнях слишком накладно.

Ага, если их на дороге не ждут, так никто ничего и не узнает пока они не доберутся до места назначения. А там Пусть Тео сам разбирается с продажным Лассером и вторым, тем, кто в Эгоне. Что он тоже сотрудничает с гильдией убийц Вилька даже не сомневалась, но не стала на этом акцентировать, просто изложила Теодору свои соображения.

– Вернуться на дорогу и двигаться по ней? – сразу ухватил мужчина, – Хорошая мысль, мне нравится. Думаю, ты права: сейчас нам так будет безопасней. Если по нашему следу пустили убийц, то вряд ли целую толпу. Одного я ликвидировал. Ну что ж Если они будут придерживаться того, что обо мне мог сказать Уве Лассер, то на дороге ждать нас никто не будет. Кроме, пожалуй, последнего перегона перед замком: вот там действительно может быть опасно. Но туда ещё надо добраться, а за дорогу будет время подумать. Сейчас возвращаемся к парнишке, обедаем, собираемся и возвращаемся на тракт. К ночи доедем до деревни. Она хоть и маленькая, но трактир там считается отменным. Ты иди пока к нашему болящему, начинай готовить обед, а я сейчас. Похороню этого бедолагу. Пусть он и убийца, а всё же человек, негоже его так бросать.

Виола кивнула и быстро потопала в лагерь. Принимать участие в похоронах наёмного убийцы желания не было, но правоту Тео она не могла не признать. Ну ничего, когда вернётся, закончив это малоприятное дело, его будет ждать кусок поджаренного на огне мяса и свежая лепёшка.

Глава 8

После обеда, на котором Ули достался не только бульон, но и мелко порезанное варёное мясо, тронулись в путь. Тео не стал объяснять графёнку изменения в их планах и правильно сделал. Конечно, тот стал гораздо лучше себя чувствовать, особенно после того, как подзяряжался, выпив силу из придорожной травы, но к тому времени, когда они дотащились до трактира, уже спал без задних ног.

В деревне Тео выдал себя за того, кем был: наёмника, только имя сменил с Теолора на Гидеона. Дальнейшую историю придумали они с Вилькой на пару.

У Гидеона умер брат, оставив в наследство дом с участком в Эгоне и двух взрослых, но не вполне самостоятельных дочек, которые обучались домоводству в Альтенбурге под руководством тётушки, сестры матери. Она подыскивала им женихов, но тут как гром с ясного неба: отец умер! Вот и едут они получать отцовское добро под бдительным присмотром дяди. Старшенькая дорогой приболела. Ну ничего, младшенькая за ней досмотрит.

Про дочек Виола придумала. Ждут же парня? Тогда пусть приедут девчонки. Она же нарядила бедного виконта в свои тряпки, соорудила из кудрей подобие причёски, напялила сверху чепец и замотала всё, что осталось на виду, в шаль. Тео отнёс "больную племянницу" в номер на руках, Ульрих даже не проснулся ни разу.

На другой день поутру ему всё объяснили. Графёнок хотел было ругаться и обижаться, но почему-то у него ничего не получилось. Ссориться с Виолой было выше его сил. Вскоре он согласился со всем планом в целом и каждой его частью по отдельности и перестал возражать даже против уродского чепца.

Так и поехали. Днём останавливались где-нибудь у ручья, чтобы виконт смог подпитаться магией у растений, ночевали в деревенских трактирах. Тео рассчитал верно: никто не знал, что убийца не достиг цели, никто их дорогой больше не беспокоил.

Тащились не торопясь. Вышло не очень быстро, но и не очень медленно: на четырнадцатый день, считая от того момента, как они покинули Барман, телега въехала на территорию графства Эгон. До цели оставалось меньше суток.

* * *

За время пути виконт сильно улучшил своё физическое состояние. Если, сразу выйдя из комы, он всё равно почти всё время спал, просыпаясь на поесть и попить, то к пятнадцатому дню мог бодрствовать почти треть суток.

Дорога через деревни оказалась удобной и была хороша ещё тем, что удавалось регулярно устраивать для виконта баню. На соблюдении строжайшей гигиены настаивала Виола: она заметила, что наутро после банных процедур Ули всегда просыпается бодреньким, в лучшем состоянии чем накануне. А если его с вечера не помыли, то улучшения не наступало.

Почему то так она объяснить не могла, но требование выдвинула. Так что в каждом трактире прежде ужина Тео заказывал горячую воду для мытья. Мол, доктор прописал мыть больную как можно чаще.

Поначалу Эгон смущался, что Тео и Виола моют его на пару, объясняя это тем, что одному не справиться. Но потом он привык и ему даже нравилось, что ловкие ручки красивой девушки трут его мочалкой повсюду. Самыми интимными частями занимался, естественно, Тео, но и остального Ули хватало чтобы наслаждаться.

С каждым днём он чувствовал себя всё лучше и лучше. Силы прибывали, пусть и медленно. За день удавалось высушить пять-шесть кустиков травы и это самым положительным образом сказывалось на самочувствии. Бульон, которым Виола продолжала его пичкать, тоже свое действие оказывал. К середине дороги у виконта получалось самостоятельно сесть и сидеть без поддержки, а ко въезду в родное графство Ульрих уже мог встать и пройти шагов двадцать до кустиков и обратно. Правда, Тео его всегда страховал, да и с телеги слезть самому не пока получалось.

В общем, подвижки были значительные, но не настолько, чтобы признать человека здоровым.

Про его магию пока тоже трудно было сказать что-то определённое, зато мозг работал вовсю. Парню было скучно и он всю дорогу болтал с Виолой. Рассказывал ей о своём студенческом житье-бытье, рассуждал о том, почему в Гремоне люди живут хуже, чем в Элидиане, сравнивал положение магов в разных странах Девятки, сочинял планы победы над графиней и мечтал о возвращении в университет.

Виола оказалась идеальным слушателем. Она смотрела на него заинтересованным взором, задавала вопросы, иногда смеялась, шутила, иногда выдавала на редкость меткие замечания и всегда замечала, когда собеседник выговорился и устал. Тут же у неё находилось дело, а Эгон с облегчением откидывался на своё ложе и засыпал.

Теодор в их разговоры никогда не встревал, зато внимательно прислушивался. Они с виконтом так и не подружились, мальчишка только принимал услуги и помощь наёмника, но держался с ним отстранённо и ни за что не желал называть его "дядя Тео". Теодора же это скорее веселило, чем раздражало. Ну что гордиться перед человеком, который регулярно с тебя штаны снимает и помогает помочиться? Виолу это сердило больше и она неоднократно начинала разговор о том, какой Теодор хороший и как много для виконта делает, причём того, что и не должен был. Без толку. Вскоре и ей стало ясно, что мальчишка просто ревнует, а с этим бороться бесполезно, да и незачем. Скоро сдадут графёнка на руки мачехе и пусть себе ревнует дальше, сидя дома. Они-то в Эгоне не останутся.

* * *

Границу графства пересекали незадолго до сумерек. Можно было доехать пару лиг до ближайшей деревни, но Тео рассудил, что встать на ночлег в лесу будет безопасней. В графстве их могут уже ждать. Пользоваться теми дорогами и местами, которые ему так любезно сообщил Томас, показалось опасным, так что Тео свернул с наезженного тракта в том месте, где это позволял рельеф местности. Там не было ни дороги, ни тропки, но телега проходила, а на усыпанной длинными сосновыми иглами почве широкие колёса не оставляли следов.

Далеко от дороги отъехать не удалось: плавные холмики по мере удаления становились всё выше и круче, ложбинки между ними все больше напоминали овраги, всё чаще попадались огромные камни. Между двумя такими валунами под высокой сосной Тео остановил лошадей. Место было укромное, хорошо защищённое как от чужого взгляда, так и от ветра. Виола было собралась ладить костёр, но наёмник запретил.

– Слишком близко и от деревни, и от дороги. Обойдёмся без огня, благо ночи тёплые, бульон и отвар для нашего болящего у тебя есть, лепёшки тоже. Ничего с нами не сделается, если один раз поедим холодное.

Виола кивнула. От обеда оставалась ещё и похлёбка, которая к вечеру застыла во что-то невообразимое. Конечно, если её разогреть, будет вкуснее, но и холодную съесть можно. Голодными не останутся. А бульон в зачарованной фляге и так горячий, рацион виконта не пострадает.

Ульрих, который до сегодняшнего дня позволял себе время от времени капризы, после пересечения границ родного графства весь подобрался, постоянно вертел головой, надеясь заметить неизвестно что и даже болтать стал на порядок меньше. Сейчас ему мерещилась угроза отовсюду, поэтому он слова не сказал против мер предосторожности, принятых Теодором и в кои-то веки с ним согласился.