Текст книги "Купчиха (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 64 страниц)

Глава 16

* * *

Мельхиор постарался как мог успокоить молодого мага, а сам только и думал, как улучить минутку и послать весточку Виоле. Пусть знает, что её мальчик жив, здоров и сейчас находится в замке.

Портальщик ужасно ему мешал. Вместо того, чтобы пойти собираться, продолжал сидеть на стуле, раскачиваясь, и жаловаться на всё подряд: руководство университета, начальство, графиню, друга Марлиана, коварную ведьму и свою жизнь. Наконец Мельхиор не выдержал и намекнул, что до завтра времени осталось немного. Когда парень не понял или не захотел понять, сказал прямым текстом:

– Ты сказал, что тебе велели завтра же убраться из города. Ты же не хочешь уйти отсюда голым, босым и с венком? Иди-ка ты, парень, к себе, собирайся.

И добавил на всякий случай:

– Может быть, завтра вместе поедем.

Зельдон наконец-то опоминался и отправился в свою комнату, так и не попробовав заказанного для него ужина. Мельхиор с облегчением выдохнул и послал Виоле сообщение: "Мальчик здесь, здоров, бодр. Его переправили неизвестным мне способом без вреда для жизни и здоровья. Есть человек, который слышал, как он кричал на графиню!"

Последнее он добавил для красного словца, хотя не сомневался: Эди вполне способен наорать на кого угодно, за ним не залежится. А если вредная дамочка попытается его воспитывать, то не миновать ей познакомиться со спонтанным выбросом магии. Маленький Эдмон – не его папочка, он сдерживаться не станет. Выращен на вольной воле в любви и ласке и не приучен бояться кого бы то ни было. Только бы себе вреда не нанёс.

Маг не успел обдумать эту мысль, как получил ответ: "Не торопись, ничего не предпринимай. Жди нас завтра у городской стены между улицами Высокой и Молотобойцев сразу после заката, мы проникнем в город по тайному ходу".

Он за голову схватился. Какой тайный ход? Что они задумали? Это, небось, Ули их подначивает. У самого ума невелика палата, и других с толку сбивает. Придётся выбраться за стену и встретить их там, а то, неровен час, их загребёт здешняя стража. Ульрих-то здешний граф, ему ничего не сделают кроме как к мачехе препроводят, а Виола с Тео – люди уязвимые. Конечно, он может ввязаться в драку и вытащить их вместе с мальчиком, много силы на это не уйдёт: здешние забыли, что такое магия и хорошо обученный маг. Но стоит ли разносить полгорода? А ведь этим кончится, если он примется за дело.

В планах Мельхиора было тихо забрать мальчика и тихо уйти. Пусть потом графиня делает что хочет. Вряд ли она сумеет сразу спохватиться и предпринять что-то разумное и эффективное. А потом он увезёт Виолу с сыном в Лорну и пусть Гедвига ищет их по Элидиане хоть до скончания веков! Но если вся команда во главе с Ульрихом проберётся в город, тихо не получится.

Напрягала мысль о ведьмах, которые окопались в замке. Одна – явно та, которая похитила Эдмона, а вторая? Её идейная вдохновительница? Это она подружка Марлиана? Раз простодушный Зельдон не узнал свою знакомую в той, которая лежала в ящике с ребёнком, значит, то была не она. Или есть какая-то третья? Хотя вряд ли: и одну толковую ведьму найти непросто, а подрядить сразу трёх… Вообще из разряда сказок для детей.

Уже наступил вечер, дело шло к тому, чтобы ложиться спать, а Мельхиор всё никак не мог успокоиться. Плана на завтра не было. Вернее, были несколько взаимоисключающих. То ли отправить утром Зельдона прочь из города, а самому попытаться попасть в замок. То ли ждать Виолу с Тео и Ули, то ли плюнуть на всё и пойти ей навстречу. Хотя навстречу скорее всего не получится: он не знает другой дороги, кроме той, по которой пришёл сам. Хотел было сесть и подумать, но в дверь постучали. Снова заявился Зельдон и с порога заявил, но не жалостливо, а с напором и агрессией:

– Меня обманули!

– Мы это, вроде, уже проходили, – пожал плечами Мельхиор.

– Нет, я не в том смысле! – воскликнул портальщик, – То есть и в том тоже, но сейчас я о другом. Во-первых, мне недоплатили. Я посчитал деньги в мешочке, который мне выдали, там даже не треть, чуть больше четверти оговоренной суммы. А ещё они зажилили мой ящик! А ведь он – огромная ценность! Я два года потратил на разработку и создание в материале этого уникального артефакта. Понимаете, мы с Марлианом установили: через грузовой портал можно протащить живое только в такой упаковке. Его эликсир отдельно не срабатывает: груз приходит мёртвый как пень. Хотя, – он горестно вздохнул, – ящик без эликсира тоже не работает. У меня их несколько, для грузов разного размера, но этот – самый большой, в него при желании можно уложить двоих и ещё место останется. Одной древесины ценных пород пошло на несколько сотен гитов, не считая разработанной мною конструкции и рунной защиты. Это основной источник моего побочного дохода: сдаю в аренду для переправки ценных грузов. Если я его потеряю, лишусь всего.

Вот так всегда, – подумал про себя Мельхиор, – пока дело касается других, пусть их хоть убивают, этот красавчик будет плакать и жаловаться, но дальше этого не пойдёт. А вот если затронуты его шкурные интересы – горы сдвинет. Сейчас обиженный Зельдон готов на многое. Как бы это использовать в своих целях?

Для начала спросил:

– А где сейчас твой ящик? В замке или на грузовой станции?

– Ты думаешь, его можно выкрасть? – оживился парень, – Ты прав, это даже кражей не будет, просто возвращение своей собственности.

Мельхиор на всякий случай утвердительно кивнул, а затем всё же вернулся к своему вопросу:

– Так как? Где ящик-то?

– В замке, – признался Зельдон, – После того, как я от тебя ушёл собираться, вспомнил, что самая главная моя вещь там осталась. Я туда не пошёл, написал письмо Марлиановой ведьме, чтобы утром мне его доставили к грузовому порталу. Не терять же ценную вещь! А она… Она… Сучка! Ответила, чтобы я забыл про свой ящик! Они его уничтожат, чтобы не было доказательств незаконного использования.

– Уничтожат? – переспросил Мельхиор, прикидывая, как бы он сам взялся за такое дело.

– Ха! Как же! Уничтожишь его! – гордо выкрикнул портальщик, – На это вместилище такие охранные чары наложены, что их не каждый снимет. Он и в огне не горит, и в воде не тонет. Я хорошо всё продумал. Такое только драконий огонь и возьмёт, но откуда он у них, это же безумная редкость? Ведьмы – они сильные, но им моя защита не по зубам. Это же не декан их факультета, а лентяйки-недоучки. Марлианова подружка университет не закончила, ей лень было голову напрягать. Её приятельница, та, которая была в ящике с ребёнком, вообще только школу ведьм и осилила. Это Марлиан мне сообщил, ему я тоже написал, пожаловался.

Вот ведь как бывает! Нежданно-негаданно удалось точно узнать то, о чём приходилось только гадать. Какой полезный человек попался и как удачно графиня с ведьмами его обидела! Выдаёт всю стратегическую информацию! Теперь Мельхиору известно, где сейчас находится маленький Эдмон, а заодно он получил сообщника, который сам об этом не подозревает. Даже не одного – целых двух! Марлиана-то, выходит, тоже обидели! А он сейчас находится в Резинете и может действовать совершенно свободно: за ним никто не следит.

Мельхиор пока не придумал, что можно поручить Марлиану, но вот Зельдон поможет ему выкрасть Эди после того, как они вместе добудут пресловутый ящик. У него появилась идея, что, или, вернее, кого можно будет в нём переслать в подарок зельевару, но пока говорить об этом было рано.

Эх, обсудить бы всё с Тео и Виолой! Ещё бы Ульриха как-нибудь обезвредить…

Он сунул портальщику под нос лист бумаги и велел:

– Рисуй!

– Что рисовать? – удивился тот.

– План замка. То, что тебе известно: как проникнуть на кухню и где, по-твоему, находится твой знаменитый ящик. Будем думать, как его добыть. Давай, трудись, а я пока посплю пару часиков. Чует моё сердце, что ночка предстоит непростая.

* * *

Виола на заброшенной мызе места себе не находила. С каждым часом ей всё труднее было держать себя в руках. Хотелось куда-то бежать и что-то делать, но не было ни малейшего представления куда и что. Она пыталась наладить минимальный походный быт, но то, что всегда ей давалось само собой, сейчас получалось из рук вон плохо. Посуда падала и не разбивалась только потому, что была металлическая, вода проливалась, соль рассыпалась… В общем, всё валилось из рук.

Все мысли были о сыне: как он, что он, здоров ли, скучает ли по маме. Тревога снедала её сердце, не давая успокоиться ни на минуту. Окрепшая Регина вместо того, чтобы поддерживать мужа и подругу, в свою очередь добавляла беспокойства. Каждый час слала письма с вопросами: как там дела? Что с Эди? Слала не одному только Теодору, а через раз: то мужу, то падчерице. Тео кротко отвечал, что пока новой информации нет, а Виола злилась. И так она лишена возможности повлиять на ситуацию, а тут ещё эти вопросы!

Ули тоже болтался по двору как неприкаянный. Ему тоже хотелось как-то себя проявить, чем-то помочь, чтобы Виола наконец почувствовала к нему что-то более конструктивное, чем раздражение. Но никаких идей у него не возникало до самого обеда. А тут вдруг Тео навёл его на мысль. Спросил небрежно:

– Как думаешь, Гедвига будет держать Эди в своём замке или поторопится переправить в более безопасное место?

Юный граф задумался.

– Мне кажется, поначалу она постарается устроить мальчика рядом с собой. Ведь он ей нужен, чтобы предъявить королю в качестве наследника.

Тут возник вопрос у Виолы:

– А как, как она будет его предъявлять? Повезёт в столицу? Что-то мне сомнительно. Тогда бы она сразу его туда доставила. Или даст знать и от короля приедет эмиссар, уполномоченный проверить её слова и подтвердить права ребёнка?

Ульрих с Теодором переглянулись. Почему-то раньше такой простой вопрос никому не приходил в голову. А ведь верно! Как Гедвига должна доказать и подтвердить права Эдмона на графство? С Ульрихом было ясно и процесс вступления в права всё подтвердил. Но наследник – не граф. У Гедвиги нет никаких свидетельств, что Эдион – ребёнок Ульриха. До сих пор это только голословное заявление, ведь Ули пока так и не признал сына.

Граф потёр лоб, что-то вспоминая, а затем выпалил:

– Она хочет провести обряд. Точно! Есть такой! Признание крови, специально для бастардов! Меня ему подвергли, когда мне было примерно столько, сколько сейчас твоему Эди. Не знаю зачем тогда отец на это пошёл, обряд нужен, если кровные родственники умерли и по-другому доказать родство не получится. Но я помню! Больно было ужасно! Зато потом мои права на титул и земли оказались делом бесспорным. Даже Давенеи не попытался оспаривать, решил, что проще будет убить.

Если этим он хотел успокоить Виолу, то достиг противоположного результата. Её стало трясти не на шутку.

– Никакого обряда я над своим ребёнком производить не дам! – рявкнула она на Ули, – Тем более такого, от которого ужасно больно! Я не позволю его мучить!

Ули что-то пытался сказать про ритуалы, которые вообще болезненные, но бывают необходимыми. Виола сощурила глаза и посмотрела на него со злостью:

– Ты не забыл: в нём магия просыпается? Или тебе твой Эгон не очень нужен? Мне на твоё графство плевать, но Эди может пострадать, когда будет рушиться замок. Так что я должна сделать всё, чтобы это предотвратить.

И тут Ульриха осенило.

– Знаешь, мы можем зайти сразу с нескольких сторон. Мельхиор сейчас в Эгоне, он будет пытаться проникнуть в замок легально. А мы можем пробраться туда тайно и помочь ему. В одиночку он Эдмона не спасёт и из города не выведет, а если мы будем действовать с разных сторон, но согласованно…

Виола сразу ухватила главное:

– Ты знаешь, как попасть в город и замок, минуя ворота? И что до сих пор молчишь?

Ульрих обиделся.

– Я, между прочим, всё, что знал, передал твоему Мельхиору, когда он уходил. Не моя вина, что замок его заинтересовал, а городские стены – нет. Конечно, я знаю, как туда попасть и как выбраться обратно. В замок проще всего проникнуть через кухню или дровяной склад, это очевидно. А вот городская стена кажется неприступной. Ворот в Эгоне только двое, они охраняются и запираются на ночь. Но на самом деле под стеной есть несколько довольно широких лазов. Некоторые принадлежат конкретным семьям и находятся на территории их городских дворов, нам с ними связываться не резон. Конечно, графиню Гедвигу никто не любит, но сдать меня ей за вознаграждение захочет каждый. Есть ещё два, они общие. Чужаки про них не ведают, а местные пользуются. Ведь не каждому по нраву тащиться через весь город и препираться со стражей, когда надо посетить собственный огород. Мы легко можем проникнуть внутрь и затем выйти наружу.

Нахмуренное лицо Виолы разгладилось.

– Отлично! – сказала она, – Далеко отсюда до твоего тайного хода?

– Не очень, – признался Ульрих, – гораздо ближе, чем кажется. Я не раз убегал из замка сюда, на мызу. За выгоном начинает тропка, она как раз приводит к нужному месту. Час – и ты там. Если знать, как войти, то окажешься внутри городской стены между двумя улицами: Высокой и Молотобойцев. Кстати, улица Высокая проходит по задворкам замка, по ней на кухню приезжают телеги поставщиков. Дровяной склад тоже там.

Тут уж встрепенулся Теодор.

– Ты хочешь сказать, что мы сможем проникнуть в замок и выйти оттуда незамеченными? Хорошо. Когда пойдём?

Ули хотел было сказать, что можно идти хоть сейчас, но глянул на Виолу и язык прилип к гортани. Она сидела, сжимая кулачки, и смотрела в одну точку горящим взором. Вести её в таком состоянии куда бы то ни было? Нет уж, ищите другого дурака.

– Думаю, нам надо дождаться вестей от Мельхиора, – уклончиво ответил он Теодору, – мы же не знаем, там ли Эдмон. Если вломиться раньше времени и начать искать то, чего там нет, как раз нарвёмся на неприятности. А вот когда мы будем точно знать, где мальчик и что с ним, тогда…

– Ты прав, – резко выдохнула Виола, – нужны точные данные. Будем ждать. Боюсь только, что до завтра.

– И ещё, – осмелев, добавил Ули, – в город не стоит являться белым днём, лучше подождать сумерек. Или хотя бы того времени, когда закрываются все лавки и торговцы уходят с рынка. Тогда на улицах живого человека не сыщешь, можно пройти и никто не заметит.

– Когда наступает такое счастье? – уточнил Тео.

Они с Виолой уставились на Ули как на оракула. Он скромно потупился и сообщил:

– Не знаю, как в ваших краях, Элидиана вообще никогда не засыпает, а в Эгоне после шести вечера только трактиры работают, да и то до десяти.

– В шесть мы должны уже ждать у городской стены, – убеждённо заявила Виола, – так и Мельхиору сообщу. Ты уверен, что за это время с ним не успеют провести никакого ритуала?

Ули ни в чём не был уверен, но, вспоминая своё детство, вытащил на свет два точных факта: накануне его сутки морили голодом, давая только пить воду. И ещё: взрослые при нём говорили несколько раз, что обряд как-то привязан к фазам ночного светила. Сейчас не было ни полнолуния, ни новолуния. Он не был уверен, но ему казалось, что луна убывала. Ритуалов, совершаемых на убывающей луне, он не ведал. Кажется, такое поведение светила благоприятно только для прополки сорняков. Похоже, Гедвиге в любом случае придётся ждать, подождут и они.

Он сложил эти обрывочные сведения в несколько довольно обтекаемых, но утешительных фраз и преподнёс Виоле как истину. Она немного успокоилась. Если никаких страшных обрядов на ближайшие сутки не могло быть назначено по техническим причинам, можно и подождать.

Незадолго до того, как стемнело, прилетело сообщение от Мельхиора. Виола радостно зачитала его вслух, а затем бросилась обнимать всех подряд, бормоча прерывающимся от волнения голосом:

– Боги, какое счастье! Эди жив и здоров! Он нашёлся! Он в замке! Ну, берегись, старая стерва! Мы тебе ещё покажем!

Ули напомнил ей об их плане и она тут же отправила Мельхиору сообщение: пусть ничего не предпринимает и ждёт их вечером у выхода из тайного лаза. Она ждала потверждения, но, к её удивлению, маг не ответил. Зато Регина, которой Тео написал про то, что Эди нашёлся, забросала его радостными записками. Пропажа мальчика легла тяжёлым жерновом на её совесть и сознание того, что малыш жив и здоров, облегчало эту неподъёмную ношу.

Опомнившись немного после получения радостного известия, Виола начала строить планы, ругаясь про себя на Мельхиора, оставившего её без нужной для них информации. Хотела было написать снова и задать вопросы по пунктам, но побоялась. Мало ли где он сейчас и кто с ним рядом. А вдруг своей активностью она его подставит? Но ждать письма не перестала, уговаривая себя, что до завтрашнего вечера ещё много времени, Мельхиор успеет всё разузнать, продумать и написать. Только вот как заснуть, когда мысли в голове вертятся как на карусели?

Тео, который хорошо знал, когда можно беспокоить любимую доченьку, а когда её лучше не трогать, старался не говорить при ней лишнего. Простые бытовые вопросы: про чайник, ужин, постель, лошадей, но ничего, связанного с тем делом, ради которого они сюда пришли. Если надумает что, скажет сама. Он и Ули предупредил:

– Не вяжись к ней сейчас, парень, а то огребёшь. Она вся на нервах.

Но, видно, молодой граф его как-то не так понял.

Дождавшись, когда Тео пойдёт к своим лошадям, он подсел к Виоле, убиравшей посуду после ужина, и затеял разговор на самую животрепещущую для него тему: любит ли она его как прежде.

Натурально, спрашивать напрямик не стал, завёл разговор издалека. Изложил то, что она и без него знала: историю их взаимоотношений, но показал её со своей точки зрения. Получилось мило и трогательно: юный маг, потерявший магию, влюбляется в свою спасительницу. Видит в ней высшее существо, посланницу богов, пришедшую, чтобы спасти его и вернуть ему утраченную силу. Но красавица не снисходит до несчастного юноши: как только он достигает цели их путешествия, она исчезает. Он не может её забыть и как только выздоравливает, начинает искать, но тщетно. Когда он уже теряет надежду, она снова встречается у него на пути, прекрасная и, как он думает, недоступная. Несмотря ни на что, он пытается за ней ухаживать. И тут, о, чудо! ему сопутствует удача: девушка вдруг отвечает ему взаимностью. Между ними вспыхивает страсть. Но длится это счастье недолго: обстоятельства снова их разлучают. Письма девушки с каждым разом становятся всё холоднее, а вскоре и вовсе перестают приходить. Юный маг решает, что она его забыла, предпочтя другого. Тот старше, опытнее, он не студент, а самостоятельный маг, даже магистр, он может понять её выбор, но в душе не способен одобрить, потому что не видит, чем, кроме молодости, он хуже. Проходят годы, она появляется у него на пороге, всё такая же прекрасная и тут как гром с ясного неба! Он узнаёт, что не только мимолётная страсть их соединила. У них, оказывается, растёт общий ребёнок. Только вот красавица теперь – невеста другого, того самого мага, которого он и тогда считал своим соперником. Вероятно, тогда он на ней не женился из-за ребёнка, потому что точно знал, от кого дитя.

Так вот, он, граф Ульрих Эгон, студент магического университета Элидианы, хочет знать: можно ему надеяться на то, что его любимая бросит своего жениха и пересмотрит свои планы на замужество. Ему кажется, что он в роли её мужа будет значительно лучше, чем какой-то там магистр Мельхиор Нарденн.

Если своим выступлением он надеялся чего-то добиться, то проиграл. Виола внимательно его выслушала, затем положила руку поверх его запястья и задушевным голосом произнесла:

– Знаешь, Ули, я думала, ты умнее. Не до этого мне сейчас, совсем не до этого. Если ты не понимаешь, какие чувства я испытываю в связи с поступком твоей мачехи, то попроси Тео объяснить. Мне никакая любовь на ум не идёт, поверь. Вот когда Эди будет со мной и мы с ним в безопасности, попробуй повторить мне то, что ты сейчас говорил и, возможно, я дам тебе какой-нибудь ответ. А теперь подумай: как можно вывести из вашего знаменитого замка маленького ребёнка, но так, чтобы никто ничего не понял и не заподозрил?

Она ткнула в больное место всего плана и обескураженный Ульрих выдал то, о чём старался не думать и не говорить:

– Вывести мальчика незамеченным мимо двух ведьм? Как? Да никак! Это невозможно, потому что невозможно в принципе.

* * *

Вилька поняла сразу: вот сейчас Ульрих сказал ровно то, что думал. Он готов вести её куда она потребует, но в успех не верит. У неё была другая точка зрения: если мимо ведьм провести ребёнка невозможно, значит, надо сделать так, чтобы ведьм там не было. Выманить их, подкупить и убедить уехать, в конце концов убить – Виолу это бы не остановило, она была готова на что угодно. Надо только посмотреть, что удастся осуществить.

Хорошо, вывела она Эди из проклятого замка, а что дальше? Вести его сюда, на заброшенную мызу? Вообще, как выбираться из этого растреклятого Эгона, в который ведёт всего одна дорога? И вообще, может ли это быть, чтобы не существовало другого пути? Пусть трудного, пусть непроходимого, но в обход единственной дороги? Она уже прикидывала, как сможет поднять Эди там, где и взрослый-то не влезет. В корзине, вот как! Когда они были в Эгоне прошлый раз, она видела такие: в них местные жители таскают уголь для своих печей. Здоровые корзинищи с ремнями, чтобы носит их на спине, и ручками, если случится поднимать просто так. Всё прочное. Добротное. Продёрнуть ещё один ремень через ручки… Эдмон – мальчик умный, заберётся, куда она скажет, и будет сидеть спокойно. Конечно, ей одной надорваться, но все вместе вместе они втянут его на какую угодно скалу. А может, маги могут это сделать, не прилагая физических усилий. Есть же у них такие заклинания.

Осталось только купить подходящую корзину. Пусть это сделает Мельхиор. А пока Ульрих должен вспомнить: должна быть ещё одна дорога из Эгона на волю. Спросила и увидела, как парень задумался не на шутку. Первым его порывом было сказать, что такой дороги не существует. Затем он подумал ещё немного и сообразил, что контрабанду из Эгона как-то вывозят. Вряд ли через городские порталы, они у графини практически на глазах и там караулят. Ещё при его отце каждый груз проверяли не по одному разу: а вдруг кто-то решил вывезти из графства драгоценный камень или золотой слиток, утаённый от зоркого ока рудничной охраны? Но эти проверки выявляли лишь десятую часть того, что протекало у графов между пальцами, устремляясь в карманы королей контрабанды. Значит, есть другой путь. Не может не быть. И если поднапрячь свои извилины, можно догадаться, где он пролегает.

Всё графство Эгон состоит из кучи маленьких горных долин, столпившихся вокруг одной большой, той, в которой находится столица графства. Дорога на юг ведёт через Барман к Альтенбургу и другим крупным гремонским городам, а ответвление от неё – на запад, к Биону, городу на границе двух королевств. В этом самом Бионе они выяснили: ценности вывозятся в Элидиану, так ближе и выгоднее. Что-то через грузовой портал, но в самом графстве, а в Бармане, а что-то напрямую, в этом Ули не сомневался. Примерно это он высказал Виоле и намекнул, что мог бы сообразить, где пролегает нужный им путь. Нужна подробная карта. Та, которой владел Тео, хороша, но мелких деталей, особенно здесь, в горах, на ней не разглядишь.

А вот у его отца была зачарованная карта: на ней можно было приблизить и рассмотреть любую местность. Редчайший артефакт, и, что поразительно, не древний, а современный. Изготовил какой-то молодой парнишка-артефактор, сделав тонкий шёлковый платок отражением реальности. То есть, если что-то разрушено и перестало существовать, а что-то, наоборот, построено и появилось, карта это отражает. Только вот пользоваться ею могут лишь маги, но это ничего, в их компании их целых два.

Виола ухватила сразу:

– Ты хочешь сказать, что сейчас не можешь сказать, как выбраться из твоего графства, миную главную дорогу, но если посмотришь на карту, которая находится в замке, то найдёшь путь, который выведет нас куда? К Биону, на границу с Элидианой?

– Совершенно верно! – обрадовался Ули, – В замке я заберу карту. Имею полное право: я граф и она – часть моего наследства. Тем более, что Гедвига не в состоянии ею пользоваться. И у меня есть подозрение, что нужная нам тропа пролегает как раз мимо места, где меня когда-то прятали. Там в случае чего мы сможем пересидеть погоню. Да и не догадается Гедвига про этот, второй путь. Погонит своих клевретов по основному маршруту.

– А зачем тогда пересиживать, если нам нужно делать отсюда ноги как можно скорее? – не поняла Вилька.

– Ну а вдруг? – развёл руками Ули, – Мало ли как повернётся?! А там безопасно, просто так, не зная, не найдёшь. Гедвига и сама понятия не имеет, где это, никогда там не бывала. Трудно послать кого-то туда – не знаю куда. Ну а кроме того… Дом добротный, в погребе полно припасов, коровы на выгоне пасутся, в курятнике куры-несушки, огород. Тётка Эльза – добрая душа, знала и любила мою мать, а дядя Стефан был предан отцу. Они нас не выдадут, а мальчику там будет хорошо. Если нужно будет выждать время, лучшего места не найти.

Виола подумала и решительно тряхнула головой.

– План такой: завтра вечером проникаем в замок, забираем Эди и твою знаменитую карту, а оттуда отступаем куда ты сказал: в эту самую долину к тёте и дяде.

Хотел было Ули её поправить: жители тайной долины ему не родственники, но увидел, каким мрачным огнём горят глаза Виолы, и промолчал. Она же прищурилась, будто увидела что-то вдалеке, а затем снова продолжила излагать свой план.

– В город идём твоей короткой дорогой. Пешком?

– Верхом, – уточнил Ульрих.

– Думаю, через твой тайных ход лошади не пройдут, есть где их оставить?

У графёнка было на примете место: яблоневый сад дядюшки Зиги. Он моментально живописал Виоле это место: в двух шагах от того места, где они собираются проникнуть в город, животным есть, где пастись, чужие там не ходят. Почему? Дядюшка Зиги караулит. Сидит на веранде своего дома, а арбалет лежит рядом. Чуть заметит вора – стреляет, а стрелок он отменный, так что желающих там шляться давно не находится. Нет, доносить он не пойдёт: у него ноги парализованы. Он потому и сидит в саду весь день, что больше ничего делать не может. А так-то он мужик хороший. Если дать ему монету, ещё и лошадей покараулит вместе с яблоками.

– Хорошо, – сказала Виола, – с лошадьми мы определились. Я боялась, что их придётся оставить на мызе, потому что они нас свяжут: в городе понадобимся мы все, оставить с лошадьми будет некого. А идея выводить Эди пешком мне нравилась ещё меньше. Это взрослому час ходьбы – ничего, а трёхлетнему малышу? Конечно, мы все можем его тащить по-очереди, но тогда скорость сразу снизится. Если есть, на кого оставить наших лошадей – это отлично. Значит, проникаем в город через тайный ход, встречаем Мельхиора и идём прямиком в замок.

– Ага, – подтвердил Ули, – входим через кухню или дровяной склад, по обстоятельствам.

– Что ты считаешь обстоятельствами? – бросила на него подозрительный взгляд женщина.

– Ну, выберем то, где дверь открыта и не толпится народ. Понимаешь, если мы знаем, что в замке ведьмы, то накладывать отвод глаз чревато: засекут. Лучше справиться своими силами. А дальше спрячемся в тайнике и послушаем разговоры слуг: они всё всегда знают, а появление в замке маленького мальчика вряд ли оставило кого-то равнодушным. Обязательно зайдёт речь и мы узнаем, где Гедвига его держит. Хорошо, если в той же башне, что и меня когда-то, оттуда его легко вывести по тайному ходу. Вообще-то он никакой не тайный, просто запасной, на случай пожара, но моя мачеха никогда не вникала в такие тонкости.

– А ты молодец, – вдруг задумчиво произнесла Виола, – ловко придумал. Если всё так, как ты говоришь, у нас появляется шанс. Только… Вдруг мы на ведьму напоремся? Что тогда? Есть идеи?

У Ульриха была куча идей от "быстро-быстро бежать" до "дать ведьме по голове чем-нибудь тяжелым, пока не начала колдовать", но озвучивать их он не торопился. До такого и сама Виола наверняка уже додумалась. Нет, нужно что-то простое, понятное и эффективное. Сон? Если не приготовиться заранее, не наложить на себя противозаклятие, то осечек не бывает. Вложить побольше силы – и заснёт весь замок, от графини до птичницы. Правда, когда приходится брать такие большие пространства и объёмы, эффективность снижается. Ну и пусть. Полчаса крепкого сна гарантирует им время на то, чтобы найти малыша и вынести его из замка. Заодно и забрать кое-что из кабинета графа. Карту и печать. Гедвига получила доверенность на ведение хозяйства, а не на то, чем она тут занимается. Надо было додуматься: похитить ребёнка, чтобы назначить его наследником в обход живого и дееспособного отца! Нет уж, на это он ей полномочий не давал.

Виоле он сказал:

– Предлагаю применить заклятие сна на всех обитателей замка. Вряд ли ведьмы к этому готовы, а значит, на них тоже должно подействовать. Перед тем, как туда входить, я наложу на тебя, себя и Теодора противодействующее заклинание: никто из нас не заснёт. Все же остальные упадут спящими там, где стояли, как в сказке про спящую красавицу. Придётся поторопиться. Так как замок большой и народу много, гарантировать могу полчаса, не больше.

– Понятно, – кивнула Виола, – Хороший план. Если всё так, как ты говоришь, должно сработать. А почему ты не упомянул Мельхиора? Мы же должны с ним встретиться раньше, чем войти в замок.

Ули удивлённо развёл руками:

– Виола, он же маг! Он сам о себе позаботится. Ещё и меня поправит, у него опыта больше. В любом случае мы войдём внутрь не раньше, чем переговорим с ним. У него, возможно, есть план получше.

Вилька успокоенно выдохнула. Она никак не могла позволить Ули игнорировать Мельхиора, всё-таки на него она надеялась куда больше, чем на своего бывшего возлюбленного. А он это отлично понял и дал такой ответ, какой пришёлся ей по нраву. И вообще, он иногда совсем молодец, особенно когда отбросит свои дурацкие чувства с амбициями и включит голову. Вот как сейчас: просто всё по полочкам разложил. Придумал и куда лошадей девать, и где прятаться.

Конечно, Виола не очень надеялась на лояльность всяких там дядь и тёть, но подозревала, что тут поможет Мельхиор. Есть же у магов какие-то способы заставить людей молчать, пусть ненадолго. Если дядя Зиги и тётя Эльза расскажут о них через пару декад поле того, как они покинут Гремон, пусть их говорят. Никому от этого ни пользы, ни вреда не будет. Ули этих методов, конечно, ещё не проходил, но опытный маг должен такое знать.

Успокоенная и обнадёженная, она радостно чмокнула графёнка в щёку и заползла в свою палатку. Спать. Ульрих же ещё полчаса мялся во дворе, надеясь на то, что его позовут. Глупые мысли, он сам это понял, когда наконец заглянул под полог, где сладко спала его любимая. Тихонько посапывает, лицо такое спокойное, расслабленное… Явно ни одной мысли о нём.