Текст книги "Купчиха (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 64 страниц)

Головой Ули отлично понимал, что надо радоваться: хоть во сне Виолу оставили тревоги и дали отдых душе. Но почему-то было обидно.

Сам он тоже лёг, но крутился до самого утра. То вспоминал Виолу и представлял себе, как она обнимает его, ласкает, самозабвенно отдаётся. То начинал думать о Гедвиге и ведьмах, окопавшихся в замке. Что они там делают? Сторожат? Или они уже получили своё вознаграждение и слиняли, оставив графиню саму разведываться с грядущими неприятностями? Но даже если их нет, кто знает, как карта ляжет, как судьба повернётся?

Ему ни разу не было нужно родное графство, но раз пришлось стать графом, он принял на себя некую ответственность. Потом он делегировал её мачехе, но что это изменило? Теперь за её неправильные действия в ответе он, а ведь она не только ребёнка украла. Из-за неё в родных краях развелись преступники всех мастей, да и честные люди с толку сбиваются. Он ещё не понял, что причиной: попустительство или прямое участие Гедвиги, но размах воровства на приисках и копях просто ужасал. При отце ничего такого не было. Нет, было, конечно, но не в таких масштабах. А то шутка ли: несколько городов в Элидиане живут на то, что уворовано с приисков Эгона. И непонятно: она просто не способна удержать бразды правления или сама сбывает ценности через границу, обходя королевских сборщиков налогов? Если первое, король будет прав, если аннулирует её доверенность. А если второе? К ответу позовут обоих, потому что по закону выходит, что он поощряет преступный промысел.

Быда у него идея получше. Мощь любой ведьмы в разы превосходила мощь любого мага просто потому, что они не были связаны особенностями собственного тела. Поэтому силовыми методами бороться с ними никто не брался. С другой стороны, ведьмы по большей части умом не блещут. Те, которые являют собой светоч разума, точно не полезли бы в дела графини. Выходит, две красавицы, подвизающиеся в замке, по большому счёту дуры, а значит, их можно обмануть. Прикинуться союзником и в самый ответственный момент оглушить заклинанием, а затем… Затем отправить отсюда куда подальше. Для этого ему и нужен был Зельдон с его чудесным ящиком. Узнав, что у портальщика есть с собой эликсир, которого хватит, чтобы погрузить в пограничное состояние не одну, а целый взвод ведьм, он и задумал это дело.

Только для этого Зельдон нужен был ему в городе. А если эту бестолочь выведут за ворота, вернуться ему будет уже не судьба. Сейчас же парень должен был согласно плану двигать в сторону городской стены и отыскать там забегаловку из тех, в которых номера не сдают, зато обильно кормят и поят. В этом благословенном месте портальщик должен был оставаться до того часа, когда Мельхиор пришлёт ему вызов по магпочте, а затем как можно быстрее идти в здание грузовой портальной службы.

Мельхиор задумал послать двух красоток Марлиану. У него не было сомнений: любовник ведьмы в этой истории играл на стороне противника, вслепую используя простодушного друга. Пусть-ка попрыгает, когда вместо желанных денег получит двух ведьм в не очень хорошем состоянии. Конечно, это незаконно, но не страшно. У Марлиана должен быть антидот, не весь же он отдал приятелю. Так что Мельхиор моет смело отправлять свою посылку. Как показала практика, никто не умрёт, а значит, обвинить его и Зельдона будет не в чем и некому. Марилан с ведьмами виноваты значительно больше и предпочтут промолчать. Всё-таки они первыми переправили незаконным способом, да ещё не кого нибудь: внука графини, маленького мальчика – это определённо тянет на виселицу, по крайней мере в Элидиане.

Дело было за малым: свести с ведьмами знакомство и уговорить пойти на грузовую портальную станцию, где их будет ждать Зельдон. Ах, да, пойти туда не просто так, а вместе с ящиком для транспортировки. Для чего ящик нужно непременно отослать назад Марлиану, он надеялся придумать на месте.

Для этого Мельхиору нужно было с утра пораньше заявиться в графский замок, втереться в доверие к графине, познакомиться с обеими ведьмами, а он тут с бестолковым портальщиком всё утро потерял. Не сорвалось бы всё к демонам!

На лестнице затопали сапоги, раздались крики, стук в чью-то дверь, ругань и наконец его собственная дверь слетела с петель. Никто даже не удосужился постучаться и спросить: может, жилец сам откроет, добровольно.

Мельхиор вытянулся во весь свой немалый рост, сурово взглянул на вошедших с спросил ледяным тоном:

– Чем обязан вторжению?

Стражники числом пять растерялись. Их предводитель, розовощёкий юнец с едва начавшими пробиваться усиками пару раз хлопнул голубыми глазками и произнёс:

– Мы думали… Э… Нам сказали, что тут маг, во!

– Да, я маг, подтвердил Мельхиор, – но не вижу в том причины врываться в снимаемую мной комнату. С тех пор, как я заплатил за номер, это мои личные апартаменты и я вас сюда не приглашал.

Парень недоверчиво покачал головой.

– Не, другой маг. Господин Зельдон.

Брови Мельхиора недоуменно поползли вверх.

– Вы ищите другого мага в моём номере? С какой такой радости?

Тут наконец стражник ощутил твёрдую почву под ногами.

– А с такой, что нам сказали: он к вам пошёл и вообще вчера весь вечер с вами просидел. Так что он должен быть здесь, нечего нам головы морочить!

– Ищите, – пожал плечами маг, – Найдёте – не забудьте показать.

Стража ломанулась было в комнату, но тут до всех дошло, насколько это нелепо. Спрятаться в номере было совершенно негде, разве только под кроватью. Но один взгляд на этот предмет мебели подсказывал: взрослому человеку в такую щель не пролезть. Предводитель вытащил из-за пазухи медальон, в котором Мельхиор опознал артефакт, позволяющий видеть через мороки и отвод глаз. Хорошая штука, древняя, сейчас таких не делают. Насколько же богат был прежний граф, если подобные вещицы носят простые стражники?! И куда всё подевалось? Конечно, амулет ничего не показал, потому что показывать было нечего.

Маг тихо порадовался, что вовремя успел вытолкать Зельдона за дверь, а вместо ушлого начальника замковой стражи, о котором рассказывала Виола, к нему прислали вот этого румяного недоумка. Теперь поморочить ему голову ещё полчасика и дело будет сделано: искать Зельдона станет поздно. Нет, конечно, если стражники догадаются, что он не уехал, и обшарят весь город, они найдут бедолагу, но, судя по выражению лица их главного, до него это дойдёт разве что к вечеру.

Как видно такие сложные рассуждения парнишке, впервые получившему столь важное задание, были недоступны. Зато он рассудил, что если вместо выдворения одного мага, приведёт графине другого, то выйдет так на так и его не а что будет ругать и наказывать. Поэтому он махнул рукой своим людям и стал грозно наступать на Мельхиора:

– Маг, так? А почему без разрешения? Почему госпожа графиня о тебе ничего не знает?

– Может быть потому, что я вчера поздно приехал и не успел ей представиться? Но глядя на вас, сомневаюсь, что имеет смысл это делать. Лучше я поеду восвояси. Вижу, магов тут не уважают. Бедный господин Зельдон вчера весь вечер жаловался мне на то что графиня ему не доплатила и выгнала. Я такого обращения с собой никому не позволяю, так что лучше мне с ней не знакомиться.

Если у стражника и были какие-то сомнения относительно того, как следует поступить с неучтённым магом, то они развеялись. С такой наглостью мог себя вести только очень сильный маг, а Гедвига недавно жаловалась, что не может найти замену старичку Везалию. Как маг ни силён, а ничего плохого ни ему, ни другим солдатам не сделает. Их собственный закон запрещает нападать на простых людей и вредить им с помощью колдовства. Стало ясно: этого языкатого нужно непременно представить пред светлые графские очи, глядишь, Зельдона ему простят, а ещё и наградят.

Попререкавшись с невозмутимым наглецом ещё минут сорок, он всё же убедил его пойти к графине. Не понравится – уйдёт, но представиться хояйке здешних мест необходимо.

– Я слышал, здесь граф заправляет, а ты всё твердишь мне про графиню, – сказал маг так, что парень принял это за вопрос и принялся объяснять.

Мол, граф-то граф, оно конечно, только уехал он магии учиться, а правление оставил в руках матушки. Учиться ему ещё долго, то ли три года, то ли больше, а графству без мага никак. Охранная магия ветшает, скоро они останутся совсем беззащитными. Госпожа и ведьм пригласила, и Зельдона этого, только без толку. Не умеют они, не их эта, спецальность. Вот, может, господин маг специлист.

Мельхиор про себя посмеялся тому, как ум простого человека всё переиначивает под своё разумение, и подумал: что ни делается, всё к лучшему. Он собирался сам явиться к графине и не факт, что легко попал бы к ней на приём. А сейчас у неё выбора не будет: ей придётся его принять и скорее всего без очереди. Хорошо, что он с утра успел пристойно одеться.

Так что он махнул стражнику:

– Веди!

До замка было всего ничего, так что маг не успел заскучать, а у ворот вдруг остановился, ругнулся и с недовольным видом стал стягивать с себя сапог. Стражники не стали его торопить, поняли: дело простое, в сапог попал камешек. Мельхиор потратил пару минут на то, чтобы снять неудобную обувку, потом долго тряс, а затем натянул, используя одного из стражников как подпорку. На самом деле он разглядывал магические плетения на воротах и стенах замка.

Нечто подобное он видел вчера, когда проезжал городские ворота. Предки Эгона позаботились о сохранности своих владений, наложили отличную защиту и от стихий, включая землетрясения, и от врагов. И город, и замок могли противостоять осаде мощной армии. Но никто не позаботился защитить стены от проникновения одиночки: вора или грабителя. Плетения против воров наверняка имелись в графской сокровищнице, но туда ни сам Мельхиор, ни его команда не собирались. Значит, у них есть все шансы на успех в деле повторного похищения Эдмона.

Расчёт оказался верным.

Стражники привели мага в небольшое помещение, смежное с залом, где графиня принимала подданных. Ему даже не пришлось обострять слух: Гедвига кричала как подстреленная:

– Как ушёл? Куда ушёл? Вы должны были выдворить его из города, а он ушёл?

Тут, видно, до неё самой дошла вся абсурдность собственных криков и она замолчала. К счастью, ей не пришло в голову послать этих олухов выяснить, как и куда ушёл Зельдон. Вмсето этого она вспомнила, что ей привели кого-то взамен и она снова набросилась на стражника.

– Ты говоришь, вместо него в трактире сидел неизвестный маг? Где он? Ты ео привёл?

– Не извольте беспокоиться, госпожа графиня, – залепетал стражник, – конечно привёл. Маг наипервейший, не меньше магистра, точно вам говорю. Сидит, ожидает. Прикажете позвать?

Глава 17

* * *

Вслед за стражником Мельхиор вошёл туда, где ожидала его Гедвига. По рассказам Виолы он представлял её себе, но был поражён, встретив лицом к лицу. Во-первых, он ожидал увидеть седую, но моложавую, полную сил женщину. Ничуть не бывало! Перед ним была старуха! Сквозь пух белых как снег кудряшек розовым просвечивал скальп, шея представляла собой пук верёвок и верёвочек, сухая кожа собралась в какой-то рассадник морщин, крупных и мелких, покрывавших всё лицо густой сетью. Губ и вовсе не было видно, рот превратился в щель. Только голубые глаза под складчатыми, как у черепахи, веками сияли молодым задором и решимостью, но было заметно, что надолго Гедвиги не хватит: устанет и взгляд погаснет, станет старушечьим.

Во-вторых, по опыту общения с сильными мира сего, он ожидал, что его, как мага, пригласят для разговора в кабинет и хозяйка встретит его, сидя за рабочим столом. Ничего подобного! Для общения с магом графиня выбрала зал, где в прошлом происходил феодальный суд. Хотя почему в прошлом? Судя по тому, что маг узнал о Гремоне, тут этот обычай мог и сохраниться.

Как бы там ни было, а Гедвига сидела на возвышении в резном кресле, похожим на трон. Оно отделялось от того места, на которое поставили Мельхиора, невысокой каменной балюстрадой. Их взаимное расположение походило на ситуацию "судья – подсудимый", что никак не соответствовало действительности. Маг пригляделся и понял: тётенька боялась потому и выбрала для встречи столь неподходящее помещение. Зал и в особенности каменный заборчик были просто пронизаны линиями магической защиты. Вот только предосторожность была тщетной: вся эта структура должна была защищать того, кто имел на это право по крови. Гедвига же никак не подходила под это определение, здесь она была так же беззащитна, как и в любом другом месте. Но, похоже, она об этом не ведала и держалась весьма гордо.

Смотрела на мага свысока и почему-то не спешила начать разговор. А ему пришлось, согласно этикету, стоять со склонённой головой и ждать, когда эта высокородная стерва соблаговолит к нему обратиться.

Мельхиор пытался использовать эту задержку в свою пользу. Он лихорадочно перебирал в уме варианты своего поведения и никак не мог определиться. Пока женщина не заговорила, выбирать ту или иную линию поведения не имело смысла. Всё зависело от её первых слов.

Но тут дверь в глубине зала распахнулась и Мельхиор понял, почему Гедвига молчала. Она, оказывается, ждала! Две ведьмы впорхнули в помещение и остановились с двух сторон от её кресла. Одна чуть постарше, другая помоложе, но обе – цветущие красотки. Если учесть, сколько живут ведьмы, то разница между ними должна составлять от пятидесяти до ста лет. То есть, одна опытная, а вторая – ученица. В том, что перед ним ведьмы, у мага не было ни малейшего сомнения: сейчас они этого не скрывали. Одна смотрела на него равнодушно, явно видела впервые, а вот другая… Мельхиор не раз видел эту женщину в Кассене, пару раз она при нём проходила мимо калитки дома по улице Колокольчиков. Она увидела мага и в глазах зажёгся огонёк узнавания, но она не стала тыкать пальцем, хотя лице её проступила хищная улыбка. Надеется поиграть?

– Назовите своё имя, – вялым, но торжественным голосом произнесла графиня, убедившись, что её клевреты на месте.

Маг до этого долго думал, называть ли настоящее имя, а тут решился:

– Магистр Мельхиор Нарденн к вашим услугам! – возгласил он.

Младшая ведьма уж точно знает, как его зовут. Если стервозная графиня слышала это имя раньше, она как-то отреагирует, а если нет… Тогда точно поиграем.

На лице Гедвиги не отразилось ничего. Ни малейшей эмоции. Она прослушала информацию про магистра Мельхиора Нарденна так же спокойно, как если бы ей зачитывали список блюд вчерашнего обеда. Если бы это была не графиня, а, например, граф, то Мельхиор бы всполошился, решил бы, что это проверка, а тут успокоился. Женщины – существа эмоциональные и вряд ли Гедвигу специально учили держать лицо. Нет, графиня слышит его имя впервые в жизни. То есть, ведьма подробностей ей не сообщала и имён не называла. Гедвига знает Тео, знает Виолу, но понятия не имеет о маге в их доме.

А вот младшенькая нахалка его узнала, но сдавать не торопится, молчит. Хочет что-то выторговать, получает удовольствие от мимолётной власти или ждёт подходящего момента. Если последнее, надо напомнить, что она ещё более уязвима и, если не хочет до гробовой доски просидеть в Эгоне, ей лучше помолчать.

Графине, видимо, кто-то объяснил, что чем длиннее паузы в её речи, тем более величественное впечатление она производит, потому что после ответа Мельхиора прошло более минуты, прежде чем она задала следующий вопрос:

– Зачем вы явились в Эгон, магистр Мельхиор Нарденн?

Маг воспользовался заготовкой и быстро отрапортовал:

– Я – свободный маг и ищу место, где мог бы открыть своё дело: торговать зельями и амулетами. В Элидиане для выходца из Империи слишком высокая конкуренция, вот я и решил попытать счастья в Гремоне. В Бионе мне посоветовали ваше графство, потому что здесь давно нет придворного мага, но я вижу, что не придусь тут ко двору.

Голубые глаза Гедвиги широко распахнулись.

– Почему вы так считаете, магистр Нарденн? Мне нужен разносторонне талантливый маг и я готова предложить хорошую плату.

Он в ответ выдал кривоватую, исполненную сомнения улыбку.

– Уважаемая госпожа, нас учили, что там, где воцарились ведьмы, магам делать нечего. А они у вас, как я вижу, всерьёз и надолго. Это подтверждает и та встреча, которая у меня здесь произошла. Я имею в виду молодого специалиста по порталам, мага первой категории Зельдона.

Гедвига сердито сверкнула глазами, но, к удивлению Мельхиора, сдержалась. Видимо, маг ей действительно был очень нужен. Она поджала губы и произнесла:

– Маг Зельдон не выполнил свои обещания и мне пришлось его удалить. Не знаю, что он вам рассказывал, но я считаю, что поступила с ним по чести. Я и выгнала неугодного и была в своём праве.

У Мельхиора глаза на лоб полезли. Если это называется по чести, то что тогда бандитизм? И о каком праве она толкует? Или в Гремоне такие законы?

Он посмотрел в гневные голубые глаза старухи и сказал:

– Об этом я и говорю. Если вы не выполняете взятые на себя обязательства и считаете, что вы в своём праве, то мне в Эгоне делать нечего. Боюсь, если здесь такие законы и правила, то я ошибся, пытаясь найти работу в Гремоне. Предложите эту работу ведьмам, пусть они на вас работают, раз уж им в Элидиану ход закрыт.

Он в упор посмотрел на ту ведьму, которая его опознала и под его взглядом она сжалась и отвела глаза. Не дура, нет, далеко не дура. Легкомысленна, но не глупа, видит, в какую муку влезла. Поняла, что, если скажет лишнее слово, останется тут навсегда, потому что во всех других местах ей грозит преследование. Похищение детей – не шутка.

Но жить под властью графини-самодурки – маленькое удовольствие и ей непременно хочется вернуться. Только не так-то это просто: Мельхиор одной фразой и парой взглядов показал, что ему всё известно и не только ему. Пойдёт против него и выход останется только один – сидеть в Эгоне и служить противной Гедвиге. А если графиня скоро умрёт, чего, судя по её виду, ждать не так уж долго, новый граф так поджарит им задницы за прошлые грехи, что мало не покажется. Можно, конечно, договориться с магом. Все эти мысли пробежали по лицу младшей ведьмы, как будто напечатанные крупными буквами, и закончились умильной улыбочкой, совсем не похожей на давешнюю хищную. Девушка готова договариваться.

Мельхиор посмотрел на вторую: она сохраняла самообладание и даже поглядывала на него свысока. Вот это и есть подружка Марлиана? Парень попал: эта ведьма очень себе на уме, сильная, властная, из тех, кто спуску никому не даёт. Похоже, она уверена, что её-то обвинить не в чем, это младшая дала слабину и позволила увлечь себя в опасные игры.

Графиня поднялась и хлопнула в ладоши:

– Дорлисанта, Коризанда, поговорите с нашим гостем, объясните ему здешние условия и правила. Если он будет упорствовать, скажите страже, пусть проводят его из города. Мне тут смутьяны не нужны. Если же он поймёт, в чём его выгода, приводите на ужин, там и поговорим.

Хлопок, как выяснилось, предназначался отнюдь не ведьмам. Дама желала отбыть со всей возможной помпой. Не успела Гедвига закрыть рот, как в зал вбежали двое стражников в одежде, не предназначенной для улицы. Они даже не стали ни о чём спрашивать, просто заняли свои посты с двух сторон от одной из дверей, в которую и выплыла недовольная графиня.

Стражники вышли вслед за ней, дверь захлопнулась и только тогда ведьмы переместились поближе к Мельхиору. Старшая произнесла, ни к кому не обращаясь:

– Что, магу так сильно не нравятся здешние порядки?

– А тебе нравятся? – вопросом на вопрос ответил Мельхиор.

Ведьма хмыкнула, отошла в сторонку и села на один из стульев, стоявших вдоль стены. Вторая, напротив, подошла и заглянула в лицо магу.

– Слушай, что тебе надо? Зачем припёрся? За мальчишкой, да? Это же не твой мальчишка, зачем тебе? Оставь уже ты графиню в покое, пусть наслаждается, ей недолго осталось.

Выходит, Мельхиор не зря поражался её виду: дни Гедвиги сочтены. Что это: проклятие или просто неизлечимая болезнь? А, какая разница, если она не желает в это верить и не складывает оружие. Но он всё же спросил:

– И что с госпожой графиней? Проклял кто-то? Думаю, две таких опытных ведьмы с простой болезнью справились бы.

Дорлисанта с Коризандой переглянулись. Видимо, им было что сказать по этому поводу, вот только они пока не решили, достоин ли маг такой информации. А кстати, кто их них кто? Например, старшая, подружка Марлиана, как её зовут?

Все вопросы сняла вторая, обратившись к подруге и подельнице:

– Дори, как думаешь, стоит ему рассказать?

– Не уверена, Кори, – сморщила нос старшая, – Он всё равно ничем не поможет и эту дуру не убедит.

Дуру? Это она о Гедвиге?

– В чём я не стану убеждать госпожу графиню? – с насмешкой спросил Мельхиор и по реакции понял, что попал в точку.

– В том, что ей надо снимать проклятье, а то она не доживёт до зимы, – торопливо выкрикнула та, которую называли Кори, – ты ведь в этом не заинтересован. Мы все знаем, зачем ты здесь, так что хватит прикидываться!

Сорвалась! Молодая ещё, соображения никакого, зато страшно ей – аж жуть! Надавить или не надо? Как "не надо"? Надавить!

– Ага, зачем я здесь, вы знаете. А зачем вы во всё это влезли, хотелось бы мне знать? Неужели Гедвига платит вам такие большие деньги, что вы готовы плюнуть на закон? Вы же должны понимать, что Коллегия вас уже разыскивает. Ладно, – махнул он рукой на Дорлисанту, – о тебе пока никто ничего не знает. Но тебя, – он ткнул пальцем в Коризанду, – разыскивают ищейки Коллегии. Не уверен, что ты сможешь им доказать, что ни в чём не замешана. Так что рудники чёрного камня по тебе уже рыдают.

Старшая презрительно усмехнулась, а младшая вдруг начала рыдать. Ну как же, чувствовать себя могучей, коварной и всесильной ведьмой каждой нравится, а вот отвечать за свои поступки – никому! А Марлианова подружка потому так спокойна, что наивно думает: ей нечего вменить в вину. Она просто нанялась к заболевшей графине. Дружок её не выдаст, пусть сам попадёт под суд за незаконное использование грузового портала, а ей на него плевать. Или не плевать? А если прикинуться сыщиком Коллегии? Их все боятся.

И он повернулся к Дорлисанте.

– Знаешь, я ведь успел написать и отослать отчёт. Марлиану грозит десять лет рудников за его игры с эликсирами.

– Зельдону все двадцать, – злобно сверкнув глазами, заявила ведьма, – Только доказательств у тебя никаких.

Мельхиор сделал к ней пару шагов, наклонился и, глядя прямо в глаза, сказал задушевно:

– А ящик? Ящик с рунами? Все знают, что он существовал, многие его видели и вдруг такая приметная вещь исчезает. Никто бы не знал, где его искать, но тут приходит мой отчёт… Конечно, прямо к графине никто обращаться не станет, а вот в гремонскому королю, которому эта дама, между нами говоря, уже давно поперёк горла стоит… Как вы думаете, что он сделает?

Дори впервые потеряла свой невозмутимый вид и вскинулась:

– Да мы его сожжём и пепел развеем. Ищи-свищи! А нет ящика – у тебя и против Коризанды только слова. Не бойся, Кори, – обратилась она к подельнице.

Маг пожал плечами.

– Не так быстро, милая. Сожжёшь, говоришь? Ты хоть раз задумывалась, сколько у этого артефакта степеней защиты, раз живое в нём удаётся переслать живым там, где это принципиально невозможно? Так что ты можешь его жечь, только результат тебя не обрадует. Конечно, если тебе доступен драконий огонь…

По выражению лица дамочки стало ясно: драконьего огня у неё нет и не было. Непосредственная Кори воскликнула:

– Что же делать? Что делать, Дори?! Я не хочу рудники! Я боюсь!

И тут же подскочила к Мельхиору, схватила его за руки и со слезами в голосе начала умолять:

– Господин маг, миленький, спасите меня, помогите! За это всё что угодно для вас сделаю!

– Заткнись, дура! – рявкнула на неё Дорлисанта, – не видишь: он тебя на понт берёт! Пугает только, ничего он тебе не сделает.

– Знаешь, Дори, – обернулась к ней Коризанда, – помолчи. Я тебя уже много лет слушаю и слушаюсь и каждый раз ты меня засовываешь в новую жопу. Вместо того, чтобы стать могучей и богатой, я каждый раз с тобой увязаю в очередном дерьме. Вот зачем ты меня послала выкрасть этого мальчишку? Да, я дело сделала, только денежки получила ты и твой хахаль. Нет уж, теперь в жопе будешь сидеть ты!

И снова обратилась в Мельхиору:

– Миленький господин магистр! Пожалуйста, вызволите меня из беды. А я вам всё-всё обскажу как есть. И мальчика забрать помогу.

Дорлисанта, услышав отповедь своей помощницы, на короткое время застыла, поражённая, но быстро пришла в себя и попыталась обездвижить и мага, и Кори. Хорошо, что Мельхиор всё время был начеку. Он понимал, что сейчас произойдёт и выжидал. Как только нити силы стали свиваться в заклинание, он ударил тем, что уже давно рвалось с пальцев. Дори упала как подкошенная.

– Ой, – испугалась Коризанда, – вы её убили, господин магистр?

– Нет, заблокировал сознание. Она в глубоком обмороке. Только… Что нам теперь с ней делать, не знаешь? – он хитро, с прищуром посмотрел на девушку.

В отсутствии старшей Коризанде не на кого было сбросить ответственность, поэтому она включила мозги.

– Ой, знаю, знаю, – зашептала она, – Давайте её пока прикроем, тогда я позову стражников и велю им принести сюда тот самый ящик, о котором вы говорили. Мы её туда засунем и велим отнести его к грузовому порталу. Вроде графиня так велела. Что Дори внутри, никто кроме нас не узнает. Эликсир у меня есть, – она похлопала себя по карману, – я запасливая. Отправим её к Марлиану, пусть приводит в чувство, гад паршивый. Я и мальчика вам выведу! Только помогите мне скрыться! – она сложила руки лодочкой и с мольбой посмотрела на мага.

– Где мальчик? – вместо ответа грозно спросил Мельхиор.

– Он здесь, здесь, – залепетала ведьма и ткнула пальцем в одну из дверей ведших из зала, – Гедвига поселила его в башню. Сказала, в ней жил его отец и ему тоже там место. Я должна за ним наблюдать, но он меня не очень-то жалует. Гонит от себя, орёт, ногами топает. Хорошо, пока спонтанного выброса не устроил. Зато служанку терпит, поэтому она там, а я здесь. Но вас он знает и поэтому к вам выйдет. Ну, я так думаю.

У мага от сердца отлегло. Он слабо улыбнулся и сказал:

– Ладно, прикрой свою подружку чем ты там собиралась и зови стражу с ящиком. Будем грузить. Кстати, Гедвига не может внезапно нас навестить? А то не хотелось бы её магией, помрёт невзначай. Кстати, что всё-таки с ней? Проклятье? Но чьё?

– Проклятье, проклятье, – щебетала Коризанда, доставая из устроенных под сиденьями ларей плащи и прочие тряпки, – она тут свои порядки наводила, а народу это не понравилось, ну и… Сама я при этом не была, точно не знаю, кухарка рассказывала. Казнила она одну женщину за то, что та сказала, будто не по праву наша графиня на своём месте сидит. Тут владетелю домена никто слова поперёк сказать не может, вот Гедвига и решила повесить смутьянку. А та перед смертью возьми да и прокляни. Никто не знал, что она имеет в себе частицу дара. Думаю, особой силы у неё не было, но для предсмертного проклятья её много и не надо, достаточно той, что держала дух в теле. Что сказала, никто толком не расслышал, но, вроде, было какое-то граничное условие. Вы ноги ей согните, а то торчать будут.

Мельхиор не сразу сообразил, что последняя фраза относилась не к графине, а к бессознательному телу Дорлисанты. Затем спохватился, сделал как было сказано и сел в углу, прикрывшись отводом глаз. Коризанда забегала, стала звать стражу, затем велела нести ящик. Когда его принесли, маг ещё раз поразился таланту Зельдона. Надо же было такое создать! Хороший парень, хоть и нытик. Его бы к делу приставить, цены бы не было.

Кори не дала ему лишний раз подумать о высоком, на неё, как на большинство ведьм, отвод глаз не действовал. Ткнула локтем в бок и зашипела на ухо:

– Господин маг, давайте, помогайте, мне её ни в жизнь не поднять, тяжелюку эту. И слушайте меня, мне зам изобретатель эликсира говорил как надо. Сейчас своё заклинание не снимайте, до портала доставим как есть. А уж там вы своё снимете, а я своё волью. Чтобы друг на друга не накладывались.

И она показала довольно объёмный флакон, вытащенный из кармана.

– Вольёшь? – сделал вид, что не понял Мельхиор, – Прямо в рот? Или у тебя инъектор имеется?

– Это для антидота инъектор, – рассмеялась ведьма, – а эликсир прямого действия достаточно проглотить хоть глоточек.

Маг прикинул: эликсира в виденной им бутылочке много, глотков пять-шесть точно будет. Хватит на всех.

План Коризанды сработал в лучшем виде. Вызванные ею стражники не усомнились в приказе графини. Видно, привыкли, что у той тысяча желаний и все они друг с другом расходятся. Не прошло и получаса, как ящик в сопровождении Коризанды был доставлен унылой кобылой и её не менее унылым возчиком в портальный зал. Мельхиор шёл следом, прикрывшись пологом незаметного. Вызов Зельдону он послал, как только девица на минуточку отвлеклась, обхаживая дежурного офицера. Портальщик должен был ждать его внутри.

* * *

Кобыла мерно трусила по узкой тропке между камней. Виола с интересом оглядывала живописные окрестности. Ульрих оказался прав: тут никакая телега бы не проехала, в некоторых местах двоим всадникам не разминуться. Да и уклон… Не для колёс, в общем. Зато спуск получился быстрый. Вот они смотрели на город сверху, а вот уже его стены и башни скрылись за кронами деревьев. Ещё немного и их уже окружали не дикие деревья, а садовые, да и огромные валуны сменились стенками из небольших камней. Они вступили в пояс садов, окружавших город.

Всё это сильно отличалось от того же самого в окрестностях Балинара. Там ветви плодовых деревьев склонялись подчас над самой дорогой: рви не хочу. Здесь каждая яблоня, каждая груша и слива стоили больших трудов и их берегли. Ограждали высокими заборами, сложенными из выкопанных прямо из почвы камней, да ещё сторожили. Обычно эту роль выполняли собаки и поначалу они подняли страшный лай, но стоило Ульрих сделать какой-то пасс левой рукой и выкрикнуть пару непонятных слов, как шум утих.

– Своих они знают, – пояснил он, – А я показал, что имею право тут находиться. Такое довольно древнее заклинание, работает только у потомков первого Эгона.

Он хотел произвести этим впечатление, но Виола сказала просто:

– Вот и хорошо. Едем дальше. Где там твой дядюшка Зиги?

До дядюшки пришлось поехать ещё полторы лиги, петляя среди садов и заборов. Надо сказать, он заметил путников раньше, чем они его. Правда, потом Теодор уверял, что он давно заметил лысого и толстого старика с арбалетом, просто не стал о нём сообщать, сообразив, что он тот самый Зиги и есть.