Текст книги "Купчиха (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 64 страниц)

Знахарка, написавшая донос, была уже там и подтвердила все обвинения в адрес Либерия. Мол, пришёл, расшаркался и попросил разрешения воспользоваться её кухней. Да, она зелья варит там же, где еду, а что? Все так делают. Ну вот. Она и пустила: они же вроде как коллеги? Тем более что он денег дал. Сколько? Три золотых! Это и навело её на мысль: а зачем ему чужая кухня, когда в доме господина мага есть отлично оборудованная лаборатория? Там наверняка есть все нужные ингредиенты. Зачем платить незнакомой знахарке такие деньжищи? Если только господин Либерий не замыслил сварить что-то запрещённое и боится глаз своих студентов.

Сказав такое, она вдруг поняла, что подставилась. Глаза округлились и женщина сказала "ой" и прижала ладошку к губам. Поздно! Раньше надо было думать. Безопасник на неё насел и пришлось признаться, что в её хозяйстве водятся несколько запрещённых веществ. Она ими и не пользуется, так, иногда для себя варит зелье привлекательности. Но маг не отступал, требуя сказать, что именно есть у неё из запрещённого и что, по её мнению, брал Либерий. В результате она призналась во всём, назвала вслух все ингредиенты, которые потерпели урон от мага, и получила штраф, точно равный той сумме, которая ей полагалась за правдивый донос. Бестолковой бабе осталось только утешаться сознанием своей законопослушности или рыдать над собственной глупостью.

Затем напарник допрашивавшего увёл её, чтобы всё проверить на месте и получить штраф. Его начальник тут же насел на Либерия. Маг и не думал ничего скрывать. Сказал, что увлёкся женщиной, а она не ответила ему взаимностью, вот он и пошёл на преступление. Какая женщина? Да вот эта, Регина. Она служит горничной в доме уважаемого Мельхиора. Убедитесь, господа: очень красивая, просто аристократически красивая женщина.

Либерий отлично знал, что к преступлениям, совершенным по страсти, безопасники не слишком суровы.

Затем пришла очередь Регины. Как к ней ни вязались, она стояла на своём. Ей господин Либерий ничего не сделал, только хотел, но потом извинился. Она на него не в обиде. В результате чиновник Коллегии отступился.

А Виоле Регина пояснила: ничего она не забыла и с удовольствием упекла бы Либерия куда подальше. Но с магами ей ссориться неохота. К тому же гад Либерий сильно помог Мельхиору, когда тот отправился выручать Виолу, а за это она ему благодарна. Так что плюс и минус для неё взаимно уничтожились, как награда и штраф для знахарки.

В общем, с Либерия взяли штраф двадцать гитов, а так как Регина не поддержала обвинения, то не получила из них ни гаста. Всё пойдёт в казну Коллегии.

Виола, которая слыхом не слыхала про историю с опаиванием, потребовала рассказать ей всё как было и ужасно рассердилась, что любимая и дорогая Гина оставила её в неведении о таком деле. Про Сильвана и папу-герцога рассказала, и то только когда Вилька застукала их на кухне, а про такое серьёзное дело промолчала? Неправильно это. Хотя в душе она понимала причины Гининого молчания. Вилька бы сходу бросилась в бой, а Регина желала тишины и покоя, которые ей уже обеспечило покровительство Сильвана.

Пока они так общались, подошло время общего завтрака. Регина ушла, намекнув, что всё самое интересное впереди. Вместо неё вдруг пришёл Мельхиор. Принёс молоко, ветчину, сыр, булку и велел всё съесть. А потом есть не дал, начал расспрашивать, что она помнит про нападение и похищение.

Виола честно старалась всё припомнить. Ей было очень неудобно перед Мельхиором. Когда составляли договор, она ему сказала, что к мужчинам испытывает неприязнь, а тут Ули Выходит, она соврала своему нанимателю. Не то, чтобы она об этом сожалела, но быть пойманной на вранье неприятно. К счастью Мельхиор не стал поднимать этот вопрос, ограничился тем, что заставил вспоминать малейшие подробности похищения. Затем со вздохом признался: ему это необходимо, чтобы оградить и её, и себя, и всех остальных от излишнего внимания Коллегии. Вчера он успешно справился, безопасники забрали только Либерия, но один из них так и остался в Эделе.

– Забрали Либерия? – ужаснулась Вилька.

Противный маг ей не нравился и она лично готова была подстроить ему гадость, но не такую же! Ей припомнились рассказы наёмников про Коллегию. Выходило, что тот, кто туда попадал, уже не возвращался.

– Нет, – ответил ей Мельхиор, – забрали, но не в том смысле как ты подумала. Он на свободе. Просто ему предложили работу в Коллегии, а от такого не отказываются. В результате заниматься студентами опять должен я. Хорошо хоть всего три дня осталось. Оформлю им бумаги и прости-прощай.

Он со страхом ждал от Виолы вопросов об Ульрихе, но она не спросила. Маг понял, что ему она не слишком доверяет и свои вопросы задаст Регине, если Ульрих не придёт. А он не придёт. Парню вчера досталось во время похищения, а затем он так намаялся на допросах, что сейчас спит без задних ног, даже снотворное давать не пришлось.

Мельхиор поднялся и преувеличенно бодро заявил:

– Ты отдыхай, Виола. Отдыхай, поправляйся, мы все тебя ждём. Да, поешь как следует, не буду тебе мешать. Сейчас завтрак закончится и я пришлю к тебе Регину. Придётся ей поработать сиделкой для разнообразия.

Вилька хотела было сказать, что с ней всё в порядке, она здорова и может приступить к выполнению своих обязанностей, но маг не стал её слушать. Ушёл.

Естественно, после таких откровений аппетит у Виолы пропал напрочь. Её враг, ненавистный Либерий оказался спасителем и его забрали в Коллегию на работу? В голове что-то не сходилось, нужна была дополнительная информация. Где эта Гина, куда пропала?!

Регина вернулась через час, оправдываясь: надо было всех накормить, убраться на кухне и решить, что делать на обед Все Вилькины заготовки закончились, нужно варить новое. Да, на улице жара.

Виоле пришлось переключиться на дела домашние и быстро сообразить, что можно подать в такую погоду, не заморачиваясь сильно с готовкой. Холодный суп, салат, солёную рыбу в горчичном соусе, а к ней овощи Выпечку нынче надо взять у пекаря: он-то точно печь топил. Регина записала за ней все указания, поняла, что на это мнного времени не уйдёт, и с комфортом расположилась в кресле.

– Ну так вот, – начала она, – Когда Либерию присудили штраф, его обвинители забрали деньги и уехали. Они, конечно, хотели остаться и послушать, что будет дальше, но другие их просто выперли. У них начальник сильно выше по званию. Такой солидный, благовоспитанный господин, а глянешь ему в глаза и сердце в пятки уходит. Он бы и меня прогнал, только забыл, выпустил из виду. Потом вспомнил, но было уже поздно: больше половины народа уже дали свои показания. Маг сильный: одним взмахом руки выстроил купол неслышимости, чтобы все всё видели, но не слышали, что говорит допрашиваемый. Не врал никто: им на шею такой амулет надевают, что врать не получается. Умолчать можно, недоговорить тоже, наши маги этим воспользовались, но откровенную ложь сказать никто не сумел. А я забилась в уголок и всё-все запомнила.

Он же с допрашиваемыми под куполом был? – засомневалась Вилька.

– Так я же говорю: забыл он про меня, а я в укромном уголке сидела, – повторила Гина, – а уголок этот как раз под куполом оказался.

Виола рассмеялась. Ну, Гина, ну ушлая! Такая тихая да скромная, а пролезла в самое пекло. Хорошо, что все мужчины судят по внешности и считают её глуповатой и недалёкой, а о том, какая у неё память, и не подозревают. Зато для Виолы она постарается, расскажет всё в подробностях.

Регина действительно запомнила всё, что при ней было сказано, повторяла не хуже магического кристалла. Сначала допрашивали Ульриха и это оказалось очень правильно и хорошо. На вопрос, не подозревает ли он кого, парень сразу ответил что подозревал он раньше, а теперь точно знает, и вывалил им всю свою историю. Начал с того момента, когда учитель на зачёте зачем-то вогнал его в магическую кому, рассказал о своём исцелении, затем перешёл к событиям прошлой декады, закончил же нынешними. Его несколько раз пытались сбить вопросами, но не вышло. Особо въедливо расспрашивали про амулет, из-под действия которого их спас Малыш. Ули ответил, что таких до сих пор не видел и не знал об их существовании, предполагает, что это нечто древнее. Но было видно, что амулет его совершенно не интересует, он спешит закончить своё повествование. Тогда ему дали говорить. Рассказ получился на редкость стройным и логичным. При этом роль Виолы Ульрих подчёркивать не стал. Боялся, наверное, что её тоже потащат на допрос.

Так как история с университетским преподавателем и комой была в Коллегии известна, а нападение в прошлые выходные подтверждалось газетной заметкой и показаниями других студентов, то и к последней части рассказа чиновники отнеслись благосклонно. Ульриха записали в пострадавшие и отпустили с миром. Один, правда, пытался привязаться: как это так, использовать молнию против обычных людей?! Но его быстро заткнули. Мальчик спасал девушку и свою жизнь, в этом случае применение магии оправдано. А то, что его действия были списаны властями на природное явление, и вовсе достойно поощрения. Никто не обвинит магов в убийстве.

К сожалению, ключевой момент свое истории Ульрих рассказать не смог: сначала находился в бессознательном состоянии, а потом его погрузили в стазис. Хотели было послать за Виолой, но юноша стоял на том, что она знает ещё меньше, потому что тоже была в обмороке и пришла в себя одновременно с ним. Незачем мучить пострадавшую, ей и так нехорошо.

Когда Ули наконец отпустили (с допроса, но не из помещения), он забрался в тот же уголок, что и Регина. Почему в тот же? Так другого укромного там не было. Дальше они слушали вместе.

Сначала опросили всех студентов. Их ни в чём не подозревали, просто хотели, чтобы они подтвердили рассказ Ульриха. Никаких противоречий не нашлось и парней отпустили с миром. Затем вызвали Мельхиора.

Тот показал, что был в отъезде, находился в столице. Даже назвал имена тех, кто может это подтвердить. А вернулся и не нашёл в доме свою собственную экономку. Она исчезла, а вместе с ней один из студентов. Он тогда не знал кто именно, студентов до этого толком не видел и с ними не знакомился. Ему очень помог Сильван, которого он встретил в собственном доме. Чем тот занимался в момент похищения? Стриг кусты с другой стороны дома. Ни видеть, ни слышать ничего не мог, Мельхиор это подтвердил.

Затем он рассказал, как они с Сильваном провели обряд поиска и нашли похищенных. Их увезли недалеко, на земли графов Баррских, к Горячим болотам.

Вилька никогда раньше не слыхала про Горячие болота, так что переспросила:

– К каким болотам? Горячим? Разве есть такие?

Пришлось Регине объяснять. Она прожила в Эделе достаточно, чтобы слухи о магической аномалии её не миновали. Основная информация сводилась к тому, что это гиблое место. Кто туда войдёт обратно не выйдет. Их, к счастью, в самые болота не потянули, а поместили в домик лесника, который хранил окружающий болота лес. Там их и нашли. Появились в самый опасный момент: барон метнул в Ульриха отравленный кинжал, а тот в ответ готовился выпустить заклинание "ледяные стрелы". Юноша не мог знать, где находится, иначе придумал бы что-то иное: вблизи Горячих болот все стихийные заклинания сбоят, превращаются во что-то иное. Хорошо, что Мельхиор успел вовремя и наложил стазис сразу на всю компанию. Заклинание водной стихии собиралось превратиться в воздушное, "ледяные стрелы" в "торнадо". Торнадо в ограниченном пространстве убойная вещь, никто не ушёл бы живым.

Маги закивали, подтверждая верность избранной Мельхиором тактики. Затем поинтересовались, не видел ли он хозяина домика, лесника. Тот ответил, что не видел, но на полу нашёл амулет с древним запрещённым заклинанием "прах живого", которое обращало каждого, кто бы схватился за него голыми руками, в пепел. Амулет он передал Либерию, который на днях должен был вернуться в Элидиану и отвезти опасную вещицу в Коллегию.

Амулет нашёлся среди целого набора магических побрякушек, снятого с Давенеи, который Либерий засунул в свой карман.

Это подтверждало рассказ Ульриха, который утверждал, что лесник был сообщником барона. По крайней мере такое заключение можно было сделать из их диалога, которому Ули стал свидетелем и который передал следователям дословно. Из него же стало ясно, что леснику надоело нарушать закон и он решил прогнать Давенеи вместе с похищенными. За это и поплатился. Барон подсунул ему в кошельке с деньгами опасный амулет, мужик сунул руку в кошель, чтобы пересчитать деньги, что его и погубило. Он умер у Ульриха на глазах.

Это всё Виола видела и сама, её интересовало то, что произошло после.

Оказывается, когда между бароном и юным Эгоном началась битва магов, Давенеи понял, что проигрывает, и кинул в Ули кинжал. Поторопился, потому что Эгон был связан и представлял из себя простую мишень. Помедли барон ещё немного и Ули освободился бы, после чего всем врагам бы не поздоровилось. Хотя, по мнению Мельхиора, друзьям бы тоже пришлось туго. Юный маг не знал об особенности места и прежде чем разобрался бы, мог успеть наворотить дел. Хорошо, что помощь подоспела вовремя.

Всю картину магического боя Мельхиор воссоздал по тому, что увидел в подполе под стазисом. Его слова подтвердили остальные. Все как один обошли молчанием оригинальный узел пут и пережжённые магией верёвки. У слушателей создавалось впечатление, что Ули освободился самостоятельно, а девушку освободить не успел. Рассказ Эгона не противоречил подобному выводу, поэтому личность Виолы опять осталась в тени. Зато когда дело дошло до следующего этапа, чиновники-безопасники набросились на Мельхиора как свора псов.

Какое заклинание он применил, чтобы перевезти раненую девушку? Чем она была ранена? Кинжалом? А где этот кинжал? Остался на месте происшествия? Так они ему и поверили.

Мельхиор остался спокоен, он практически не реагировал на агрессию со стороны магов, отвечал сухо и по делу. Кинжал по-видимому был смазан легендарным ядом уххе и сдобрен заклинанием стабилизации. В древности такие штуки были очень популярны. После использования подобный артефакт разрушается. Вот и он не смог довезти улику до Эделя, всё превратилось в труху ещё там, в лесу. Виоле повезло, что он успел накинуть на неё стазис, иначе она бы умерла в течение трёх-четырёх минут в страшных мучениях.

Виола не усомнилась в словах Мельхиора. Название яда уххе ей встречалось в сказках и легендах. Там всегда говорилось, что оружие, выпустив яд в рану, осыпалось чёрным песком. Так что ей оставалось гордиться: она пережила встречу с легендарным оружием древних магов и после этого прекрасно себя чувствует.

Всех вроде как удовлетворило это объяснение. Но один из следователей оказался особо въедливым и заметил, что стазис на живых объектах не держится более получаса. А на каком расстоянии от Эделя находятся Горячие болота?

Пришлось Мельхиору сказать, что для перевозки раненой девушки он использовал полученную от Либерия стазисную ловушку. Где она? Да дома валяется. Мельхиор подготовился к лечению и снял стазис, а амулет бросил в угол, чтобы не мешался. Он бы его потом подобрал и отдал Либерию, потому что обещал, но тут набежали безопасники

Его заставили пойти домой под конвоем и принести опасную игрушку. Тем временем вызвали для дачи показаний Либерия. Наверное, хорошо, что он был последним. Пусть и не слышал показаний тех, кто был перед ним, но видел их лица и сумел сориентироваться. Врать не стал. Подтвердил своим рассказом предыдущие показания и сообщил, что позволил Мельхиору использовать ловушку потому, что ему было жалко девушку. На самом деле он отлично знает что это такое и для чего используется. Он и забрал её к себе только для того, чтобы никто не смог рассмотреть и понять, как она устроена. Пусть бы думали, что это древность. У него другой вопрос: как такая вещь могла очутиться у иностранца (а барон Давенеи гремонский подданный)? Есть ещё вопрос: как так вышло, что графа Ульриха Эгона послали на практику в Эдель? Тех, кто переводится, обычно посылают в другое место и руководит ими не случайный человек без опыта преподавания, каким, несомненно, является сам Либерий, а специально подготовленный наставник.

С этого момента всё пошло вразнос. Главный безопасник наконец-то заметил Регину и начал грязно ругаться. Не на неё, а на своих сотрудников, которые прошляпили всё на свете. Те отбрехивались: мол, они думали, что женщина ему зачем-то нужна, поэтому и молчали. Хотели было её выгнать, но затем решили: пусть сидит. Так как время было уже позднее, никто связываться не захотел. Всё равно эта курица ничего не понимает, просто боится остаться одна. Гина своим перепуганным видом только поддерживала их в этом убеждении и даже изображала, что дремлет. К счастью, никому не пришло в голову проверить её на амулете.

Студентов, которые уже собирались домой и пересчитывали наличные, понимая, что ужин никто не готовил, вызывали на допрос по второму кругу. Стали выяснять обстоятельства, при которых Ульрих Эгон попал в их группу. Сильван сообщил, а Лоран подтвердил, что с ними должен был ехать другой студент, но в последний момент выяснилось, что по семейным обстоятельствам он будет проходить практику в родном городе. Какой родной город? – удивился Айвен, который приятельствовал с тем парнем и знал точно: он сирота. Почему же его здесь нет? НЕ потому ли, что его специально послали с другой группой? То есть кто-то нарочно освободил место в Эделе для Ульриха.

Ого, – подумала Виола, – Чем выше в горы, тем злее драконы.

Тут вернулись Мельхиор с амулетом и тот маг, который его сопровождал. Главный рассмотрел камешек и стал так орать, что у всех уши позакладывало. Пафос его речи сводился к тому, что в Коллеги полный бардак, раз особо секретные разработки попадают в руки каких-то левых людей.

После этого из камеры вытащили барона и потребовали, чтобы он сказал, кто дал ему стазисную ловушку. Остальные запрещённые амулеты никого не интересовали. Конфисковали и к стороне. Эти штучки были действительно старинными и могли достаться Давенеи от предков, никто не хотел докапываться так ли это. Другое дело ловушка.

Барону очень не хотелось признаваться, он долго крутил, юлил, но амулет правды делал своё дело. На прямой вопрос ему пришлось дать прямой ответ и тут всплыло знакомое имя: Марсилий Медренский.

Стоило Барону произнести это имя, как допросы тут же закончились. Студентов выгнали. С Мельхиора взяли клятву молчания. Самому Либерию настойчиво стали предлагать перейти работать в Коллегию. Над головой Регины главный поводил руками и отпустил со словами:

– Завтра ничего и не вспомнит.

Но не зря её мать была ведьмой. Сделать что-либо магу она не могла, но вот защитить от него свой разум вполне. Иначе как бы она сегодня вспомнила всё до точки?

В общем, пока они собирались и выдвигались в сторону дома, столичные маги открыли портал, ушли в него вместе с Либерием и барона утащили. Все, кроме одного. Тот должен осмотреть место происшествия, провести допрос слуг Давенеи и побеседовать с Виолой. Можно не бояться: рано он не придёт. С утра к нему ушёл Айвен, которого выбрали провожатым до Горячих болот. Парень всё отлично понимает и задержит безопасника как минимум до обеда, а если постарается до ужина. Так что есть время подумать.

Под конец рассказа Регины у Вильки от обилия информации уже кружилась голова. Все факты никак не желали складываться в понятную картинку, а уж Марсилий и вовсе выбил из колеи. Ей хотелось видеть Ули, поговорить с ним, может, что и прояснилось бы. Но тот в это время находился в саду.

Глава 17

Мельхиор загнал парня в угол и требовал отчёта: что господину студенту понадобилось от его экономки? Ульрих Эгон поначалу даже испугался, затем вспомнил, что он граф, задрал подбородок, выпрямился в струнку и заявил, что не понимает, какие к нему могут быть претензии. Он Виолу давно знает и любит, теперь они выяснили свои отношения и им осталось только пожениться. Да, Ульрих знает, что у Виолы контракт с Мельхиором. До осени, если ему не изменяет память? У него тоже есть обязательства перед университетом: ещё два года он не может вступить в брак. Но это не причина для того, чтобы отказаться от любимой женщины.

Под конец он выдал:

– Я понимаю, вы тоже в неё влюблены. Это нормально. Виола такое существо, что не влюбиться в неё невозможно. Она чудо! Но примите как данность: она выбрала меня. Для неё так лучше. Я граф и могу дать ей гораздо больше, чем городской маг. Если вы её действительно любите, то порадуетесь её счастью.

Юноша гордо улыбнулся, радуясь, что так удачно поставил на место этого неприятного, злого мужика. Но Мельхиора мало волновали чувства Ульриха. Он сгрёб парня за шиворот, оторвал от земли встряхнул и поставил на место. От неожиданности Ули даже не попытался сопротивляться.

– Слушай меня внимательно, сопляк, – прошипел злой как оса маг, – Мне плевать на то, что ты граф. Мне вообще на тебя плевать. Какого демона тебя принесло в мой дом? Если Марсилий подстроил твой приезд сюда, он за это ещё поплатится. А ты? Тебя сюда зачем послали? Учиться или романы разводить? Зачем тебе это надо? Ты что, не понимаешь, что за тобой беда по пятам ходит? Пока ты не разобрался с дядюшкой, ты опасен для окружающих, это хоть до тебя дошло?

– Дошло, – жалобно пролепетал Ули.

Мельхиор загремел:

– Так зачем с девушкой связался?! Ты подверг её опасности! Она чудом осталась жива, тебе это ясно? Думаешь, это и есть любовь? Ладно, проехали. Если Виола тебя любит, пускай. Для меня, в отличие от тебя, её здоровье и покой важнее моих собственных. Но если ты её обидишь, нет, если из-за тебя с её головы хоть волосок упадёт пеняй на себя. На другом конце мира найду и душу вытрясу, понял?

Было понятно: вытрясет. Пусть Ули сильнее как маг, пусть у него есть боевая подготовка, за Мельхиором кроме зрелости и опыта его правда и убеждённость, а на весах судьбы они весят больше. Ульрих попытался что-то возразить, сказать, что он ни за что и никогда, но Мельхиор снова встряхнул его за шкирку, как нагадившего в углу кутёнка, оттолкнул и ушёл.

Ули плюхнулся на землю и какое-то время даже не пытался встать. Только когда долговязая фигура скрылась за углом дома, он поднялся и поплёлся на кухню. Водички попить. Слишком много ему досталось за последние два дня. И похититель-барон, и маги из Коллегии, и здешний хозяин. Все на него, бедного. А ведь он не хотел ничего плохого и Виолу любил, искренне любил. Он же не виноват, что судьба судила ему стать графом! И точно так же не виноват, что получил в наследство от родителей магический дар. И уж точно нет его вины в том, что на его пути встретилась такая во всех отношениях удивительная девушка! Как он может от неё отказаться?

И что этот маг себе возомнил?! Сказал: если обидишь Виолу Сам бы не начал её обижать! Для Ули она дороже всех на свете! Подверг опасности! Ну так что же? Разве мог он помыслить, что Давенеи не оставит своих планов относительно графства? Тем более что Виола жива и здорова, хвала богам!

Вот только почему-то он вместо того, чтобы бежать к любимой девушке, сидеть с ней рядом, держать за руку, сидит на кухне, пьёт воду и чувствует себя препаршиво. Так, как будто Мельхиор был прав.

* * *

Маг, высказав графёнку всё, что сумел, отправился разыскивать остальных студентов. Надо же оформить им бумаги, выставить оценки и отправить поскорее прочь. Первым делом он наткнулся на Сильвана, который расположился в приёмной и с усталой улыбкой выслушивал одну хорошо знакомую Мельхиору вредную бабку. Она вечно ходила жаловаться всем на всех. Магу жаловалась на соседей, которые хотят её извести, соседям на бездушного мага, который отказывается помочь бедной женщине. Он хотел прийти парню на помощь и прогнать зануду, но тут Сильван жестом остановил излияния тётки.

– Я вас понял, – сказал он, – Вы боитесь ваших соседей, они желают вам зла. Я могу поставить на ваш дом и сад такое охранное заклинание, что соседи со своими злыми намерениями и близко не подойдут.

– Да ты, милок, небось, кучу денег за это с меня сдерёшь? – недоверчиво спросила бабулька.

– Как вы могли подумать? Бесплатно! Для вас абсолютно бесплатно. Мы же студенты, у нас практика, нам денег брать не положено. Только вот если вы захотите её снять Мы ведь завтра уезжаем, а я не знаю, сколько это будет стоить у господина Мельхиора.

Господин Мельхиор, хмыкнув, отступил в тень. Кажется, кто-то решил позабавиться, не надо ему мешать.

Бабка стала уверять студента, что ей и в голову не придёт снимать такое полезное заклинание. Пусть скорее идёт и делает. Так что поговорить с Сильваном Мельхиору не удалось: парень подхватился и ушёл вместе со склочницей. Зато магу удалось выловить Лорана. Тот сидел в своей комнате и прилежно заполнял дневник практики. Услышав, что нужна его помощь, радостно вскочил.

– Давай разберём бумаги Либерия, парень, – предложил Мельхиор, – надо же вам как-то практику закрыть.

Они прошли в комнату Либерия и тут стало ясно, что одного Лорана мало. Кроме методичек, ведомостей и инструкций там было ещё изрядное количество личных записей Либерия, но отличить с первого взгляда, что к чему относится, не смог бы никто. Вероятно, для Либерия во всём этом был какой-то одному ему известный порядок, но сторонний наблюдатель видел только хаос. Поэтому маг и студент сели рядком и стали перебирать весь ворох по листочку.

Лоран был парнем по-крестьянски хитрым: он отлично понимал, что Мельхиора интересует не только и не столько их практика. Местный маг ищет. Вдруг среди этих бумаг найдётся что-то, что не стоит показывать следователям из Коллегии? Пусть Либерий проявил себя не лучшим образом, обидел женщин, но подставлять его никто не собирался.

Для студента же существовало другое важное соображение. Маг из Коллегии может загрести все бумажки скопом и потом ходи доказывай, что ты отлично прошёл практику. Поэтому необходимо отделить нужное ненужного как можно скорее, пока безопасник с Айвеном мотаются по лесам.

Поэтому Лоран взял на себя отбор официальных бумаг университета, а личные записи Либерия сразу передавал Мельхиору.

Через час к ним присоединился довольный Сильван. Его так и распирало от желания похвастаться.

– Ну, рассказывай, – поощрил его Мельхиор, – Что ты там учудил? Я видел, как ты увёл бабку Семсен. Что она с тебя стрясла?

Парень расхохотался в голос, а потом сообщил:

– Я ей охранную систему поставил. Хорошую, надёжную, как в банке. И такую же сложную. Там чтобы войти-выйти нужно столько всего проделать Даю ей три дня. На четвёртый она что-нибудь обязательно забудет и либо запрёт себя в доме, либо войти не сможет. В общем, когда она вызовет вас снимать мои заклятья, не продешевите. Гарантирую, после этого она ещё много лет к магам не полезет.

– А к соседям? – со смехом спросил Мельхиор.

– Что мне соседи? Они пусть сами выкручиваются, – махнул рукой Сильван, затем заинтересованно взглянул на две уже довольно большие кучки, – А это у вас что и зачем?

– Здесь наша практика, – Лоран хлопнул рукой по кучке поменьше, – а там записи бывшего наставника. Присоединяйся. Надо поторапливаться, Айвен не сможет удерживать охранца в лесу вечно.

С Сильваном, который оказался на редкость шустрым, дело пошло веселее. К обеду бумаги удалось разобрать. Учебные Мельхиор утащил к себе в кабинет, а остальные сложил стопкой у изголовья кровати. По ходу дела несколько листков с сомнительными с точки зрения закона прописями и рецептами отправились в камин, где, несмотря на жару, парни развели огонь.

Когда они спустились в столовую, там топтался грустный Ули, изображая, что помогает Регине накрывать на стол. Айвена с безопасником ещё не было, но стоило служанке внести и поставить на стол огромную супницу, как они появились. Обед, запланированный Виолой и исполненный её подручной, всем понравился. Даже следователь размягчился и разговорился. Сказал, что осмотр места преступления практически закрыл все вопросы, которые у него оставались. Версия графа Эгона подтверждается: основное обвинение будет предъявлено барону Давенеи. Есть ещё непрояснённые моменты, но вряд ли ради этого ему стоит оставаться в Эделе больше одного дня. Мельхиор с невинным видом напомнил ему про бумаги Либерия и слуг, которые до сих пор томятся по камерам. А ведь они всего лишь свидетели.

При слове "свидетели" безопасник оживился и пожелал посетить Виолу. Она один из ключевых, а пока ещё ни слова не сказала. Но И Мельхиор, и Ули, и Регина поспешили заверить его, что завтра с утра Виола будет в полном его распоряжении, а пока она слишком слаба, чтобы отвечать на вопросы. Пусть пока слугами барона займётся, их много и они были при Давенеи не один день. Кто-нибудь что-нибудь да знает.

Поле обеда следователь забрал из комнаты Лиерия все бумаги (ждавший его в коридоре Мельхиор мысленно потирал руки) и удалился в ратушу. Маг же отправился к Виоле: её надо было подготовить к завтрашнему визиту. Она, конечно, умница, но вдруг ляпнет лишнее.

К досаде мага у Виолы уже сидел Ульрих, трогательно держал её за руку и лепетал что-то ласковое, на поверку оказавшееся теми самыми инструкциями, которые он сам собирался ей дать. Извинившись, Мельхиор вылетел из комнаты и понял, что скоро не сможет сдерживаться. Прибьёт мальчишку. Надо что-то делать!

Он вспомнил, что средство избавиться от присутствия Ульриха сейчас находится у него в кабинете. Стоит заполнить и подписать все бумаги и вот оно счастье! Ребят можно будет уже с утра отправлять в Элидиану. Даже средства передвижения для этого имеются: захваченные у барона лошади сейчас радовали Жерома, который получил целую конюшню своих любимых питомцев. Коней, кстати, можно будет оставить у себя, как-никак боевой трофей. Все семь ему не нужны, но жеребец в пару к Красотке не помешает. Остальных продать и поделить деньги с Виолой. Это для следователей герои он и Ульрих, на самом деле главная героиня она.

Рассуждая таким образом, Мельхиор быстро сортировал бумажки: ведомости отдельно, инструкции и циркуляры отдельно. Заодно просматривал. Выходило, что подопечные Либерия выполнили всё с лихвой, отработали не только обязательные заклинания и приёмы, но и те, что шли сверх программы. Ага, вот и заключительные ведомости. Туда только проставить оценки, вывести для каждого общую, подписать и готово дело. Пусть только не забудут приложить дневник практики и уже завтра утром их можно будет с чистой совестью выпроводить.

К нему зачем-то заглянул Сильван и Мельхиор отправил его поторопить соучеников: пусть немедленно сдают дневники. Почему-то он был уверен, что у Сильвана всё готово, в Лоране тоже не сомневался, а вот у Айвена с Ули там пока конь не валялся. Но это не смущало Мельхиора. Он готов поставить подпись на обложке пустой тетради, хоть никогда раньше так не делал. Но сегодня Он подпишет и пусть заполняют.