Текст книги "Купчиха (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 64 страниц)

Но Ансельм рассматривал Эдмона как помеху своему счастью, поэтому и не особо рвался его выручать, особенно превентивно. Вот если бы мальчонку и впрямь украли, а он бы его вернул, это был бы повод напомнить матери о благодарности. Пока же дитя пребывало дома живое и невредимое, к тому же упорно не желающее видеть в Ансельме друга. Спасать было некого, зарабатывать очки в глазах Виолы не на чем.

Постоянное ожидание новых попыток со стороны графини при полном их отсутствии оказалось самым изматывающим. Семья форменным образом посадила себя под домашний арест, но толку от этого не было заметно, зато неудобства такого положения раздражали. Но если взрослые хотя бы сознавали, ради чего страдают, то Эди не мог взять в толк, почему нельзя пойти гулять с Гиной или сходить в гости к соседским детям. На улице Колокольчиков у него было много таких же маленьких приятелей и он скоро стал по ним скучать. Даже Патти уже не радовала мальчишку. Живой и активный, он хотел играть не только с Гиной. С ней было здорово строить замки из кубиков, она замечательно умела читать вслух книжки, но с ней не побегаешь.

На какое-то время его отвлёк Мельхиор рассказами о магии. Но после того небольшого выброса сила снова будто заснула, а умозрительное рассуждение для трёхлетнего малыша – пустой звук. Поэтому Эди отчаянно скучал.

Глава 8

* * *

Скука – самое страшное оружие. Просидев около декады взаперти, бедный мальчуган не знал, куда себя девать. Поэтому из живого, любознательного, но послушного он превратился в противнейшего капризулю. Брал игрушки и через минуту бросал их, норовя зашвырунть их туда, откуда будет трудно достать. Просил Регину, чтобы она ему почитала, и вместо того, чтобы слушать, начинал пинать её ноги под столом. Требовал развлечений и Мельхиор устраивал для него лично фейерверки в саду, но он не желал ими любоваться. Потерял аппетит: его стало невозможно накормить, хотя раньше ел всё и с удовольствием. Мотался по всему дому и нудил на разные лады, давая всем понять, что такая жизнь ему не по вкусу.

Время от времени кто-нибудь из взрослых отлавливал Эди в укромном уголке и начинал объяснять, что надо немножко потерпеть. Сейчас в город приехала злая колдунья, которая за ним охотится. Она хочет забрать Эди туда, где он никогда больше не увидит ни маму, ни Гину, ни Тео, ни даже Патти. Но колдунья не может оставаться здесь долго. Как только она уедет, все утраченные развлечения вернутся и Эди снова сможет выходить на улицу и играть со своими приятелями.

Рацеи на короткое время помогали: мальчик успокаивался и начинал играть в игру "спрячемся от злой колдуньи". Но помогало это ненадолго: дитя не могло сосредоточиться на одном и очень скоро забывало об опасности. Тут же возвращались нытьё и капризы.

Меньше всего они, как ни странно, задевали мать мальчика. Связано это было с тем, что Виола большую часть времени проводила в своей чайной или в магазине, а Эди туда временно не пускали. До вечера он успевал соскучиться по мамочке и когда она приходила радовался, лез обниматься и вдруг становился послушным и милым. Мельхиора, как чужого дядю, Эдмонд побаивался и не особо донимал. Но Гина с Теодором готовы были от его выходок волком выть.

Все ждали известий из столицы от Ансельма. Ясно было, что графиня не может сидеть там вечно. Когда она уедет в свой Гремон, режим можно будет ослабить. Исходили из того, что малыш Эди – это не взрослый парень Ульрих. Того она могла доверить чужим людям, да и то по неопытности, а трёхлетнего мальчишку вряд ли. Значит, когда она наконец покинет Элидиану, опасность похищения пропадёт.

В этом сходились все. Поэтому-то Ансельм и подкупил слугу из гостиницы, в которой остановилась Гедвига. Тот должен был ему докладывать обо всех предпринимаемых графиней действиях. Он надеялся выйти таким образом на мага, но пока его надежды не сбывались. Зато выяснилось, что на этот раз Гедвига не стала обращаться в гильдию наёмников, а привлекла людей из некой полулегальной организации. На поверхности это была сеть контор, дававших деньи взаймы под высокие проценты. Чем там занимались на самом деле, в точности не знал никто. Ходили слухи, что под видом выплат по ссудам добропорядочные граждане нанимают тех, кто выполнит за них грязную работу или окажет услугу, которую иначе не купишь. Иными словами, через эти конторы хозяева городского дна продавали услуги воров всех мастей, грабителей, бандитов и убийц, а также торговали женщинами.

То, что графиня обратилась в подобную организацию, пугало. Но Виола надеялась, что старая дама потеряла не все свои мозги и, даже если заказала им похищение ребёнка, то не станет заказывать и доставку в Гремон. Всё-таки воры и бандиты – не лучшее общество для трёхлетнего наследника графства.

Поэтому Виола продолжала обычную работу, но Гина заметила и сказала Тео, что его дорогая дочь не вкладывает в своё дело того огня, который привыкла. Казалось, молодая женщина ушла в себя и решает какую-то очень сложную задачу. Регине хотелось, чтобы Вилечка больше времени проводила с Мельхиором, но та её не слушала. После того, как уложит спать Эди, запиралась в своём кабинете и шуршала бумажками до глубокой ночи.

Маг, правда, тоже на месте не сидел. Регулярно писал и посылал письма, куда-то ходил, встречался с разными людьми, в общем, делал всё то, что делает человек, который ищет хорошую работу. Вечером же сразу после ужина шёл в отведённую ему комнату и больше из неё не выходил. Как-то на лестнице его поймала Регина и пристала: почему он не пытается ухаживать за Виолой? Раз уж он ей открылся, то что мешает сделать следующий шаг? Подкараулили бы её после того, как она уложит сына, и продолжил начатый уже давно разговор.

– Я не хочу навязываться, – ответил маг, – Пусть она сама решит, нужны ей мои чувства, или нет.

Гина за голову схватилась. Ну надо же! Два дурака! Эта красотка сидит взаперти, бумажки перебирает и мужик туда же! Разве может что-нибудь сладиться у двух таких зануд? Наезжать на Виолу она не решалась, себе дороже выйдет, а вот вправить мозги бестолковому магу ей никто не помешает!

– Мельхиор, дорогой мой, да что сейчас о чувствах говорить: нужны, не нужны. Поговорите с ней о том, что она любит: о фактах. Вилечка же сейчас явно о будущем думает. Так изложите ей свои планы: куда собираетесь ехать, чем заниматься. Может быть здесь останетесь, дом купите, приём станете вести или своими изделиями торговать, я же не знаю. Ну, и намекните, что в этих планах ей есть не последнее место.

– А если она снова ничего не ответит?

Гина махнула рукой:

– Не берите в голову. Не ответила сейчас – ответит потом. Ей всегда сперва подумать надо. А вы ей материал для размышлений подкиньте. Знаете, женщины – они разные. Одним надо чтобы ах! Пламенная страсть, люблю – не могу и всякое такое. А потом накал спадёт, разглядят они своего избранничка и начинают его пилить, чтобы привести в соответствие тому, что себе напридумывали. Виола не такая. Не холодная, нет. Просто ей важно, чтобы человек был хороший, да не просто хороший, а подходящий. Вы, на мой взгляд, ей подходите. Теперь нужно, чтобы она сама до этого дошла. Поэтому не надо навязываться, просто разговаривайте с ней почаще. Ясно?

Мельхиор кивнул. Регина говорила то, о чём он и сам думал, но не решался сформулировать. Она абсолютно права: надо общаться, надо разговаривать, и тогда мало-помалу Виола повернётся к нему лицом. Поэтому в тот же вечер он подкараулил её, когда она возвращалась в свою комнату, укачав Эдмона. Постарался обставить дело так, чтобы это выглядело естественно: столкнулся с ней на лестнице. Спросил:

– Вы избегаете меня, Виола?

Не очень удачный вопрос, но другого ему в тот момент в голову не пришло.

– Почему избегаю? – пожала она плечами.

– Ну, мы с вами уже который день видимся только за столом и совсем не общаемся. Понимаю, про чувства вам сейчас неинтересно, но есть же другие темы. Важные, можно сказать животрепещущие. А вообще-то я хотел с вами посоветоваться.

Виола, до этого смотревшая куда-то вбок, вдруг подняла на него глаза:

– Посоветоваться? Вы? О чём? Я в магии ни бум-бум.

Мельхиор радостно улыбнулся:

– Вы и тогда так говорили, а наладили мне дело лучшим образом. Все ваши идеи сработали. Поэтому если мне и нужен чей-то совет, то только ваш.

Виола махнула рукой и указала на дверь своего кабинета:

– Если так, прошу. Поговорим. Возможно, и мне ваш совет пригодится. И хватит уже выкать. Сколько раз мы переходили на ты, и каждый раз опять принимаемся за эти церемонии.

Почему-то её последние слова зажгли в душе мага огонёк надежды.

Кабинет Виолы был тем помещением, куда Мельхиор ещё не заглядывал. Зря: здесь ему понравилось. С первой минуты он почувствовал себя очень уютно, хотя стиль обстановки оказался совсем не женским. Ореховый паркет, ореховая мебель, приятный яблочно-зелёный цвет стен и травянисто-бархатная обивка кресел создавали образ преуспевающего коммерсанта. О том, что хозяйка этого кабинета – дама, говорило красивое бюро маркетри да напоминал небольшой портрет самой Виолы с младенцем на руках. В углу стоял круглый столик в окружении двух кресел. Туда-то и усадила мага женщина.

– Ну, рассказывай, друг мой дорогой. Что случилось такого, что понадобился мой совет?

Мельхиор помолчал немного, собираясь с мыслями, и завёл песню издалека.

– Ты знаешь, что я сейчас без работы. Ну, могу похвастаться: на сегодняшний день у меня есть четыре вполне достойных предложения. Одно здесь, в Кассене, одно на севере, в Сиразе, одно в порту Принца и ещё одно за границей – в академии Мангры.

– Ты не можешь выбрать? – спросила Виола, – Но что-то же должно нравиться тебе больше, чем всё остальное? По мне, работа должна приносить удовольствие, это важнее денег. Конечно, когда вопрос не стоит о выживании. Так что выбирай самое на твой вкус симпатичное.

Мельхиор с нежностью глядел на оживлённое личико Виолы. Она сказала то, во что он сам верил. Поэтому он продолжил:

– Не в этом дело. Ты помнишь, я тебе рассказывал, чем занимался у герцога Ренье в Мирели? Ну, соединение механики с магией? Пока что я не смог сделать того, для чего меня пригласили, но и на месте три года не стоял. Понимаешь, мне это очень интересно и я чувствую, что дело перспективное. Поэтому и стал копать в этом направлении, едва расстался с нанимателем.

– В смысле? – перебила его Виола, – Ты искал работу в том же духе? И где же ты её нашёл? Не в Мангре же?

– Ты правильно поняла насчёт работы в том же духе, но не совсем. Такого места я нигде пока не нашёл и не уверен, существует ли оно. Думаю, я должен сам себе его создать. Я больше не хочу работать на кого-то, хочу стать сам себе хозяином. Деньги у меня есть, не золотые горы, но и не пара гастов. Думаю, должно хватить для начала. Но мне нужен контакт с механиками, а их в Элидиане не найти. Так как Лиатин полностью отменил все гонения на магию, думаю податься туда. Поучусь, а заодно и подзаработаю.

Виола переспросила:

– То есть, ты хочешь уехать в Лиатин? Учиться механике, пробовать сочетать её с магией и в то же время делать и продавать… Что ты там сбывал в Балинаре? Зелья и эликсиры? Хорошая мысль. Они там должны стоить дорого. Даже если твоя механика пойдёт не сразу, даже если совсем не пойдёт, всё равно без куска хлеба ты не останешься. А куда там, в Лиатине?

Последние слова она выговорила как-то грустно.

– В столицу, в Лорну, – ответил Мельхиор, – я списался с парой механиков, которые заинтересованы в сотрудничестве. С третьим я познакомился здесь, он приезжал в Кассен по делам. Так что думаю ехать туда и, – тут он как в холодную воду нырнул, – приглашаю тебя с собой.

Виола широко раскрыла глаза и уставилась на него в полном недоумении. Так как она не стала возмущаться и кричать, что он слишком много на себя берёт, Мельхиор накрыл руку Виолы своей и продолжил мысль:

– Я же вижу, что ты готовишься бросить всё и уехать. Поэтому и запираешься каждый вечер, поэтому и считаешь что-то на бумажках. Ты права: сын всяко важнее, чем чайная, какая хорошая она ни на есть. Ты сможешь повторить свой успех на новом месте. Да, это будет не то же самое, но главное – это будет. А ребёнок… Разве я не понимаю: роди ты ещё десяток, всё равно Эди – твой первенец. Что, удивляешься, откуда я всё это знаю? От мамы. Моя мать умерла, чтобы вытащить меня из империи, дав этим возможность счастливого будущего, а могла бы плюнуть на меня, отдать имперским властям, чтобы те растили себе ещё одного мага-солдата. Она была молодая, красивая женщина. Без ребёнка её охотно бы взяли в жёны, она могла родить новому мужу ещё кучу детей и забыть про меня навсегда. Но она жизнь отдала за то, чтобы я стал свободным и выучился на настоящего мага, а не на имперского болванчика. Я не думаю, что ты любишь своего Эди меньше, чем моя мама любила меня.

Он не понял, как и когда изменилась вся мизансцена. Вот они сидели за столиком друг против друга, а вот они уже вместе на маленьком диванчике, голова Виолы покоится на его груди. Не покоится, это он погорячился: её лицо прижимается к его рубашке, которая уже промокла от слёз. Мельхиор не стал её утешать, понял: она плачет не потому, что горюет, а потому, что слишком много на неё навалилось. Когда-то Регина ему это объясняла и он запомнил. Так что пусть промочит рубашку, не жалко. Зато успокоится. При этом он продолжал говорить, так, что попало, без особого смысла, лишь бы молчанием не спугнуть прижавшуюся к нему женщину.

– Я понял, что эта гадина графиня от тебя не отстанет. Сейчас она уедет, это понятно. Владельцы доменов не могут их надолго покидать. Но затем вернётся и тут вполне может обратиться к крючкотоворам. Даже если поход в суд для неё невозможен, испортить тебе и малышу жизнь она сумеет. Я помню, что ты мне говорила про своё непростое положение относительно закона. По мне так всё это ерунда, никого ты своим ложным именем не обидела, никого не обобрала и не обездолила, так что по мне оно самое настоящее. Тем более что Тео признал тебя дочерью и отказываться не собирается. Но законники – это такие люди… Они могут думать иначе. Прицепятся к тебе как пиявки и пока все денежки не высосут, не отстанут. Тут поневоле к той же графине бросишься. Так вот я о чём подумал: уехать тебе надо. Туда, где ты пока не была и где любое твоё имя – правильное и законное. Судя по тому, чем ты последнее время занимаешься, ты и сама пришла к этому выводу.

Зря он думал, что Виола воспринимает поток его слов как музыкальный аккомпанемент.

– Как ты понял, что я решила уехать? – спросила она, оторвавшись от его рубашки.

Мельхиор глянул ей в лицо и поразился: слёзы высохли почти бесследно. Сейчас её тревожный взгляд горел как у кошки.

– Малыш рвал газеты, которые Регина вынесла из твоего кабинета. Я мельком видел, какие объявления ты там отмечала. Дома и лавки в Кортале, Мангре, даже Шимассе. Зачем они тебе, если ты не собираешься рвануть куда подальше?

– Ты прав, – согласилась Виола, – я действительно судорожно ищу место, где смогу поселиться с Эди. Про Лорну я не думала, а ведь это неплохая мысль! Одна беда – дорога туда лежит через Гремон. Нет ни одного прямого портала. Наверное поэтому я и выбросила её из рассмотрения. Не хочу рисковать. Ведь если даже графиня уедет, она непременно оставит кого-то за нами следить. На территории моей родины все права будут у неё.

– Мирель, – произнёс задумчиво маг.

– Что? – удивилась Виола.

– Мой ответ на твои сомнения относительно Лиатина: Мирель. Оттуда до Лорны нет портала, зато можно за три часа добраться в карете. И никакого Гремона по дороге. Ну как?

Она робко улыбнулась, а затем вдруг сощурилась.

– И ты нам поможешь?

– Ты в этом сомневаешься? Я потому и заговорил, что предлагаю помощь.

– А ценой будет наш с тобой брак?

Мельхиор глубоко вдохнул и резко выдохнул.

– При чём тут цена? Моя помощь бесценна, как ты понимаешь. Да, я мечтаю видеть тебя моей женой, но помогу в любом случае. Просто… В качестве мужа и отца Эди я буду иметь право за вас вступиться. Если ты выйдешь за меня, то никто уже не скажет, что у тебя фальшивое имя: я дам тебе своё. В Лиатине фамилии в ходу, там я стану называться Мельхиором Нарденном. Эту фамилию носила моя мать. Ты сможешь забыть как страшный сон, что называлась Санденс, потому что станешь Виолой Нарденн, а в Эдмунде Нарденне никто не опознает сына Ульриха Эгона. Впрочем, прости, я замечтался…

Он испугался, что оттолкнёт Виолу своими прожектами с её участием, но она смотрела на него внимательно, заинтересованно и не собиралась перебивать. Кажется, её развёрнутая Мельхиором перспектива не пугала. Она не отвергала возможность принять его как мужа, просто прикидывала все плюсы и минусы такого решения.

Ну что ж, если с её стороны это будет брак по расчёту, то он приложит все усилия, чтобы убедить её: расчёт был верен. Он уже готовился снова повторить своё предложение, но тут Виола сама сказала:

– Выходит, ты готов на мне жениться, зная, что я тебя не люблю. Очень хорошо отношусь, глубоко уважаю, доверяю, но не испытываю того душевного трепета, который люди называют любовью.

Мельхиор тряхнул головой как застоявшийся конь.

– Мне пока достаточно того, что ты перечислила. Уважение, доверие, хорошее отношение – прекрасная основа для того, чтобы начать. Многие вступают в брак, не имея и этого. А душевного трепета у меня столько, что могу поделиться, если захочешь.

– И моего сына…

– Буду растить и любить как своего, – закончил за неё фразу маг.

Виола поднялась и встала прямо перед ним, положила руки ему на плечи и торжественно произнесла:

– Мельхиор Нарденн, я согласна стать твоей женой. Как только графиня покинет Элидиану, мы тоже уедем туда, куда ты сказал и тем маршрутом, который придумал. Мирель? Очень хорошо. Лорна? Замечательно. Надеюсь, храм Доброй матери и там, и там имеется, ратуша тоже. Или маги женятся как-то по-особенному?

Мельхиору очень хотелось предложить Виоле истинный магический брак "разделение жизни", чтобы она прожила столько же, сколько он. Но пока рано было об этом говорить. Вот если Виола его полюбит… Поэтому он сообщил:

– В наших условиях храма и ратуши будет вполне достаточно, – и тут же перевёл тему, – А на кого ты оставишь свою чайную и магазин?

– Я их продам, – ответила она, – и не беспокойся: покупатель у меня есть. Я ему уже несколько раз отказывала, а тут поняла, что вот он, выход. И цена хорошая, и чайная особо не пострадает. Этот человек хочет приобрести дело на ходу, так, как оно поставлено. Даже планирует некоторое время сохранять старую вывеску, чтобы не растерять клиентов. Мне это на руку: поможет сбить Гедвигу с толку. Жилую часть дома он тоже заберёт.

– А Тео с Региной?

Виола пожала плечами.

– Что с ними сделается? Закончат дела тут – поедут за нами. Я их не брошу, как ты понимаешь. Только… надо будет уговорить моего покупателя потерпеть их тут пару декад. Думаешь, согласится? Конечно, они могли бы пожить на постоялом дворе, но если останутся в нашем доме, то это будет знак для Гедвиги, что и мы с Эди никуда не делись.

– Умница моя, – прошептал Мельхиор, поднимаясь с диванчика.

Он прижал к себе Виолу и поцеловал её в макушку. Кажется, судьба наконец-то повернулась к нему лицом.

* * *

Наутро Ансельм прислал весточку: графиня Гедвига покинула Элидиану и в настоящее время находится в городе Бион на границе двух королевств. Её сопровождают трое: камеристка и два охранника. Как только они пересекут границу, Ансельм сообщит дополнительно.

Больше всего этому известию обрадовалась Регина. Ей до ужаса надоело бороться с Эдмоном, уговаривая его потерпеть, и выносить его капризы. Она тут же заявила, что сегодня же отправится с ним на прогулку. Недалеко, хотя бы вдоль по улице Колокольчиков. По дороге можно заглянуть к соседям, Эди очень скучает по своим друзьям Клоду и Жожо. С большим трудом удалось уговорить её отложить прогулку до завтра. Пусть уже Гедвига окажется по ту сторону границы.

Она согласилась, но не удержалась, рассказала мальчику, что завтра они пойдут гулять и заглянут к его приятелям. Эди в предвкушении весь день чудил: пытался залезть на буфет и свернул оттуда вазу, стащил на кухне полбанки варенья, отхлебнул оттуда пару глотков, а остальное вылил себе на живот, затем прополз подо всеми кроватями в доме и собрал на себя всю пыль, после чего Регина бросилась распекать Рику: почему так плохо убирает? Даже кошка, которая обычно кротко терпела, что Эди её тискает, гладит, чешет за ушами, кладёт на шею и носит как меховой воротник или укладывает спать в свою кроватку, наконец решила, что с неё хватит и спряталась на чердаке.

Все в доме забегались, доставая ребёнка из разных неподходящих мест и отмывая от очередной грязи. Но его особо не ругали. Мельхиор радовался, что мальчик ни разу, даже случайно не призвал свою силу. Он предупредил всех: не надо провоцировать выброс, следует быть с Эди как можно более спокойными. Не мягкими, а именно невозмутимыми. Наказывать можно, критиковать тоже, но без повышенных тонов и крика. Спокойно, членораздельно объяснять, почему он не прав. Наказывать тоже в разумном стиле, с объяснениями. Например: порвал штаны – не пойдёшь гулять, потому что не в чем.

В результате после проползания под кроватями Регина, надев на малыша полотняное исподнее, вручила ему тряпку и предложила вымыть полы в собственной детской. Опасалась взрыва эмоций, но Эдмону внезапно понравилась эта идея. Он битый час ползал по полу с мокрой тряпкой и развозил грязь, от чего так устал, что заснул в обнимку с ведром. Прибежавшая из чайной Виола застала эту картину, умилилась и согласилась, что опасность временно миновала. Завтра Эди можно будет прогуляться под присмотром Гины.

Они отправились на прогулку сразу после завтрака.

Виола в это время сидела в своём кабинете вместе с покупателем, который давно зарился на её дело. Они утрясали все положения купчей. Виола даже позволила себе немного снизить цену, чтобы обеспечить Теодору и Гине спокойное проживание в доме на протяжении аж целых четырёх декад. Вообще-то такое условие считалось немыслимым и будущий владелец сопротивлялся как мог, но Виола стояла на своём: иначе не продаст.

Наконец они утрясли все детали. Осталось последнее: передать при свидетелях деньги и подписать составленную купчую. Договорились сделать это через два дня и посетитель ушёл. Виола откинулась на спинку кресла, вытянула ноги и прикрыла глаза. Сделка выпила её силы и сейчас она радовалась тишине, царящей в доме.

Мельхиор тоже наслаждался покоем. Он получил от своего лиатинского знакомого книгу по механике и изучал её без помех в виде криков и топота. Книга попалась интересная, подробная, с рисунками и схемами. Таких Мельхиору до сих пор читать не доводилось. Если бы Ренье снабдил его чем-любо подобным, то результаты опытов могли быть совсем другими. Он достал свою тетрадь, с которой не расставался, и стал быстро записывать идеи, приходившие ему в голову по ходу чтения.

Теодор спустился в подвал и изучал хранившиеся там запасы вин, прикидывая, что непременно забрать с собой, а что можно оставить новому хозяину. Вчера Виола посвятила его в свои планы. Он хоть и не обрадовался, потому что успел прикипеть к Кассену и этому дому, но и не стал спорить. Девочке видней. А если она собралась за этого мага, так тем более. Из всех гипотетических претендентов на руку дочери Тео больше всех доверял именно Мельхиору. Раз тот предлагает ехать в Лорну, значит так тому и быть. У него оставались лёгкие сомнения, но Гина их рассеяла. Она так радовалась, что Вилечка наконец определилась и выбрала себе мужа. За прожитые вместе три года Теодор успел привыкнуть доверять её суждениям. Раз Гина сказала, что всё хорошо, значит так оно и есть. В Лорне он бывал и город ему в целом нравился. Теперь, когда король Грегуар снял запрет на магию, там должно было стать ещё лучше, особенно для магов вроде Мельхиора: зельеваров и артефакторов. А Вилечка в любом месте себя покажет. В Лиатине тоже пьют чай и едят десерты.

Никто не волновался об ушедших гулять. Перед уходом маг навесил на Гину и на Эди целое море всяких охранных амулетов, прицепил следилку, которая должна была подать сигнал, едва им станет грозить хоть минимальная опасность. Нет, даже тень опасности. Поэтому впервые за несколько последних дней все наслаждались покоем. Даже когда в кабинет к Виоле заглянула повариха и спросила, что готовить на обед, это не насторожило хозяйку. Если Гина с Эди заглянули в гости к соседям, визит мог затянуться, ведь мальчики давно не играли вместе и соскучились друг по другу.

Но час обеда приближался, а Эди с Гиной не возвращались. Виола уже совсем было собралась идти их искать к соседям, как вдруг в чайной раздался непонятный шум. Она выскочила из кабинета и опрометью бросилась туда. Вовремя. Два полицейских наседали на совершенно потерявшую способность соображать официантку Розу и требовали хозяйку заведения.

– Что случилось, господа? – с замиранием сердца спросила Виола, – Зачем я вам понадобилась.

– Вы хозяйка этого дома? – вопросом на вопрос ответил один из полицейских.

– Да, я. Виола Бенье к вашим услугам.

– Рядовой Отнар и сержант Польди. Госпожа Регина Бенье здесь проживает?

– Да, – с недоумением подтвердила Вилька, – Она – супруга моего отца и моя подруга. А что случилось?

Второй полицейский, по всей видимости сержант Польди, пояснил:

– На госпожу Бенье напали. Сломали руки и пробили голову. Её подобрал патруль, никаких документов при ней не было. Люди, живущие на улице Колокольчиков, её опознали и посоветовали обратиться к вам. Вы сможете оплатить хорошего целителя?

Он явно был выше по званию и говорил грамотно, со знанием дела, но у Вильки от его слов в голове поднялся звон. На Гину напали? Как? Когда? Где? Этот парень сказал что-то про улицу Колокольчиков, значит… На нашей улице? А Эди? Где мальчик? В полиции?

– А Эди? – просила помертвевшая Виола, – Эди? Что с ним?

– Кто такой Эди? – не понял полицейский, – Подождите, лучше скажите, вы заплатите целителю? А то наш знахарь травму головы лечить не берётся, она может до утра не дожить.

Вместо ответа Виола вдруг пронзительно завизжала, развернулась, и бросилась бежать куда-то внутрь дома, истошно крича:

– Папа, папа, они его украли! Они украли Эди и чуть не убили Гину! Тео! Папа! Тео!

Сержант так и остался стоять разинув рот. Вот же бабы! Им о деле, а они визжат и убегают. Как прикажете работать в таких условия?! И кто теперь ответит, звать ли к бедной женщине хорошего целителя?

На его счастье из кухни, отдуваясь, вышла Дора. Она слышала всю сцену и понимала, что сейчас от Виолы толку мало. Но не погибать же Регине, которой повариха благоволила.

– Парень, – обратилась она к полицейскому, – Зови к госпоже Регине самого лучшего целителя, какого сможешь найти. Они – люди небедные, а господин Тео очень любит свою жену и ничего для неё не пожалеет. Понял?

Тот очумело мотнул головой и не понять было, то ли ему действительно всё ясно, то ли просто мух отгоняет. Но Дору такой жест удовлетворил, потому что то, как сержант Польди попытался отогнать мух, рядовой воспринял как сигнал к действию: развернулся и пошёл к двери. Повариха сказала:

– Вот и ладненько. Как всё успокоится, заходи, я тебе вкусненького оставлю. Где, ты говоришь, сейчас госпожа Регина?

Полицейский не собирался отвечать какой-то левой бабе, но рот сам раскрылся и произнёс:

– В полицейском управлении нашего округа. В кабинете присяжного знахаря.

– А мальчик где?

– Мальчик? – переспросил парень, – Какой мальчик?

Дора охотно пояснила:

– Эди, Эдмон, сыночек нашей Виолы, тьфу, хозяйки, госпожи Бенье, короче. Региночка пошла с ним погулять. Я сама видела, как они выходили. А где теперь Эди? Тоже в управлении?

– Да, где Эди? – поддержала повариху вернувшаяся хозяйка, – Вы его не нашли?

Она смотрела на полицейского совершенно безумными глазами, её била крупная дрожь.

– Вы думаете, что он убежал, когда на вашу родственницу напали? – спросил старший по званию и сделал знак младшему: мол, ты всё слышал, беги в управление, пусть вызывают целителя к пострадавшей. Второму было очень интересно, что за дела тут закручиваются, но пришлось выполнять свой долг. Он только надеялся, что напарник потом всё ему расскажет.

А Виола в это время пыталась совладать с собой и хоть как-то ответить на вопрос. Хорошо, что на её крики прибежали и Тео, и Мельхиор. Маг тут же прижал её к себе и стал гладить по голове и плечам, шепча успокоительное заклинание. Тео же обратился к полицейскому:

– Я Теодор Бенье, отец хозяйки этого заведения. Что случилось? Почему она так кричала?

На мгновение бедному парню стало легче: пришёл мужик, с ним можно будет нормально поговорить. Но тут до него дошло, что это муж пострадавшей и он понял, что ничего лёгкого не предвидится. Пришлось сообщить как можно более кратко и чётко:

– Сегодня около часа назад в том конце улицы Колокольчиков, который ближе к порту, наш патруль наткнулся на раненую женщину без сознания. У неё была сломана рука и пробита голова. Соседи опознали её как госпожу Регину Бенье, вашу жену, как я понимаю. Вот я и пришёл сообщить о происшествии и спросить: можем ли мы вызвать к ней хорошего, дорогого целителя? Есть ли у вас возможность оплатить лечение? А ваша дочь как услышала, так сразу заорала как резаная и куда-то побежала.

Последняя фраза прозвучала как попытка наябедничать.

Расчёт полицейского на разумность мужчины не оправдался. Тео плюхнулся на ловко подставленный официанткой стул и тяжело задышал. Кажется, ему стало плохо.

– Держитесь, мой друг, – раздался голос мага, – сейчас я приготовлю снадобье, выпьете и вам станет легче.

Затем Мельхиор обратился к Рози, попросив ту принести стакан воды, и только потом уделил внимание полицейскому:

– Регине Бенье оплатят любое, самое дорогое лечение, лишь бы помогло и она была жива-здорова.

– Да я уж понял, – отмахнулся парень, – даже послал напарника, чтобы это передать. Отделение близко, в двух кварталах. Думаю, её уже лечат. Так что пусть господин Бенье не переживает так: ещё сегодня увидит свою женушку.

В этот момент Рози сунула под нос Мельхиору стакан с водой и он отвлёкся. Отпустил Виолу и постарался её усадить, затем достал из кармана пару пузырьков, которые схватил с полки как только услышал дикий вопль в коридоре, выбрал один из них и накапал в стакан сорок капель, тщательно отсчитывая.

Виола тем временем подняла на полицейского совершенно больные, несчастные глаза и спросила робко:

– Господин полицейский, вы так ничего и не сказали про Эди. Там был мальчик? Маленький мальчик трёх лет от роду? Мой сын? Регина пошла гулять с ним.