Текст книги "Артур, племянник Мордреда (СИ)"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

чистой   воды   прикрытием,   поскольку   на   этот   раз   мы   ловили   не   пиктских   убийц-патриотов,   а

пиктских принцесс.

Я называю их «принцессами» для удобства. На самом деле настоящих принцесс в этой

компании   было   штук   десять,   не   больше.   Остальные   были   дочерьми   знатных,   богатых   и

влиятельных пиктов.

Похищение принцесс уже спровоцировало несколько мятежей. Мои разведчики с тревогой

докладывали  о   нарастающей  волне   недовольства.   Все   мои   усилия   по   усмирению   этой   страны

готовы были пойти прахом. Но я полагал, что овчинка стоит выделки.

Несколько   дней   принцессы   содержались   в   не   самых   лучших   условиях.   Не   то   что   бы

совсем в плохих, но… скажем так – для принцесс непривычных. Служанок не было, кормили их

46

простой пищей один раз в день, а охранники-киммерийцы, посмеиваясь, на ломанном пиктском

языке обсуждали, какую цену за принцесс дадут работорговцы с Лазурных Островов. Слыша эти

разговоры, принцессы пугались и бледнели. Некоторые падали в обморок.

Спустя несколько дней было объявлено со всей определенностью, что их и в самом деле

продадут в рабство. Всех.

Кроме одной.

Та   девушка,   которая   выиграет   у   меня   партию   в   шахматы,   станет   моей   женой,   и,

соответственно – герцогиней всея Пиктляндии.

Играть в шахматы или нет – дело сугубо добровольное. Тем не менее, почему-то играть

захотели все.

В   то   время   я   жил   в   большом   дворце,   отнятом   у   одного   из   пиктских   королей.   В

назначенный   день   были   освобождены   сорок   девять   комнат   этого   дворца.   В   каждой   комнате

посажено по принцессе. Перед принцессой – шахматная доска. У дверей – охрана.

Начался сеанс одновременной игры…

За   последние   годы   я   стал   играть   в   шахматы   значительно   лучше   –   спасибо   дяде

Джулиану. Во время моего пребывания в Аваллоне мы с ним время от времени устраивались в

библиотеке и коротали вечерок за  бутылкой красного и одной-двумя партиями. Правда, таких

вечерков было меньше, чем хотелось бы – Джулиан постоянно находился в разъездах, а у меня

была очень насыщенная программа обучения, оставлявшая мало свободного времени. Иногда я

играл в шахматы с Марком, но редко. Марк предпочитал настольный теннис.

Тем не менее, я был уверен, что играю в шахматы неплохо. Устраивая всю эту затею с

пиктскими принцессами, я больше всего опасался, что выиграть не сумеет ни одна. Это была бы

катастрофа.

Катастрофы не произошло.

Наоборот.

Если бы я знал, что игра в шахматы – любимое развлечение здешней золотой молодежи,

я бы не стал относиться к предстоящей игре с таким легкомыслием.

Когда я понял, что пиктские принцессы играют в шахматы лишь немногим хуже меня,

было уже поздно. Я проиграл двенадцать партий, а еще пять сумел свести к ничьей.

Итого – семнадцать. Семнадцать невест! Кошмар!

Я   заметил,   что   киммерийцы,   охранявшие   принцесс,   начали   посматривать   на   меня   с

особенным уважением. Они-то были уверены в том, что я проиграл специально. Я же, в свою

очередь, был уверен, что семнадцать жен – это чересчур даже для бессмертного.

Проигравших принцесс увели, а слуги начали роскошно украшать комнаты выигравших.

Другие   слуги   вносили  в   комнаты   изысканные   блюда.   Третьи   –  платья   и  украшения.   Каждая

принцесса должна была быть уверена, что выиграла она одна.

Затем   с   каждой   прекрасной   принцессой   пришел   побеседовать   и   познакомиться   ее

прекрасный принц. Точнее, не принц, а герцог.

Все   принцессы   вели   себя   по-разному.   Одни   кокетничали,   другие   проявляли   к   своему

будущему супругу полнейшее равнодушие, третьи хотя и держались с достоинством, но – это

было видно по глазам – мысленно уже примеряли пиктляндскую корону к своей голове.

В конце беседы я задавал каждой принцессе один и тот же вопрос. Я интересовался, какой

свадебный подарок она хочет получить.

Одна   захотела   украшений,   вторая   –   земель,   третья   –   привилегий   для   своих

родственников,   четвертая   –   платьев,   пятая   –   участия   в   правлении…   Потихоньку   я   начинал

скучать. «Неужели, – думал я, – столь блестяще пройдя первое испытание, ни одна не сумеет

пройти второе?»

К счастью, этого не произошло. Предпоследняя принцесса произнесла те самые слова,

которые я уже и не надеялся услышать.

Я еще раз взглянул на нее – изучая, запоминая… У нее была чистая белая кожа, черные

глаза   и   длинные   темно-каштановые   волосы,   ниспадавшие,   когда   она   сидела,   до   самого   пола.

Спокойный, ровный взгляд. Белое платье.

– Ты назвала свое имя, – сказал я на прощание. – Но оно слишком длинное, как и все

остальные ваши имена. Нет ли у тебя какого-нибудь другого, покороче? Может быть, прозвище?..

– Есть. – Негромко ответила она. – Гвенуйфар.

«Судьба…» – Подумал я.

47

После этого, как и полагается, были собраны все участницы соревнований и объявлена

победительница. Шестнадцать товарок моей избранницы недовольно зароптали.

– Почему – она?! – Громко заявила высокая чернобровая красотка. Звали ее, кажется,

Атакунецаннеттан. – Мы тоже выиграли! Ты нас обманываешь, Артур из Киммерии!

Остальные принцессы шумно ее поддержали. Вели себя благородные пиктские девушки

не   совсем   типично,   но   их   можно   понять.   Перспектива   быть   проданными   на   рынке   рабов   их

совершенно не привлекала.

– Дамы, дамы!.. – Я хлопнул в ладоши, чтобы их успокоить. – Вы ошибаетесь. Вы не

прошли испытание.

– Ложь!

– Неправда!

– Я выиграла!

– И я!..

– Да, мы тоже!..

Я хлопнул в ладоши еще раз, погромче. Принцессы притихли.

– Было два испытания. – Объяснил я. – Второе испытание прошла только Гвиневра.

– Какое еще испытание? – Подозрительно спросила Ата– и т.п.

– Я попросил вас выбрать подарок. Каждая выбрала подарок себе по вкусу… но только

одна, – я выдержал паузу. – Только одна из вас вспомнила о том, что полсотни девушек —

точно таких же, как она – будут проданы злобным работорговцам с Лазурных Островов. Только

одна   из   вас   –   Гвиневра   –   в   качестве   свадебного   подарка   попросила   вернуть   остальным

принцессам   свободу.   Ответственность   –   качество   для   правителя   не   менее   важное,   чем   ум.

Гвиневра  прошла оба  испытания  и поэтому именно она  станет моей женой и правительницей

Пиктляндии.

– А как же мы? – Пискнула какая-то щупленькая принцесска.

– А вы с почетным сопровождением и с подарками отправитесь по домам. Передайте

своим родичам, что ровно через три месяца состоится наша с Гвиневрой свадьба, на которую я

приглашаю всех, кто захочет придти.

На свадьбу прибыло столько гостей, что пришлось ставить столы не только внутри дворца,

но и снаружи. Погуляли знатно.

Конечно, женитьба не решила всех моих проблем. По Пиктляндии по-прежнему бродили

отряды   патриотов,   мечтающих   вышвырнуть   «вонючих   горцев»   из   своей   родной   земли.   Но

ситуация   –   я   ясно   ощущал   это   –   потихоньку   начала   меняться   к   лучшему.   Национальное

большинство   во   власти   было   представлено   принцессой   Гвиневрой,   и   национальному

самосознанию пришлось этим удовлетвориться. Гвиневра давала мне дельные советы, от которых

я не  торопился отмахиваться.  Наш брак был заключен  по необходимости,  а не по любви, но,

может быть, именно поэтому у нас не было ни ссор, ни размолвок. Изначально мы относились

друг к другу настороженно, затем появилось взаимное уважение, которое переросло в дружбу,

затем… Чувства – сложная штука: обычно мы понимаем, как дорого нам было что-то только

тогда, когда это «что-то» мы уже потеряли. Но в те дни Гвиневра была молода, была со мной и

мне было просто хорошо от того, что она рядом, и о большем я не задумывался.

Гвиневра   куда   лучше,   чем   я,   знала   свой   народ.   Вначале   я   опасался,   что   она   захочет

отравить меня и попытаться вернуть пиктам независимость, или даже самостоятельно захватить

власть, но со временем, узнав ее получше, я стал постепенно открывать ей доступ к управлению

страной.   Гвиневра   была  достаточно  умна,   чтобы  понимать:   без  меня  она  не  сможет удержать

власть над Пиктляндией, а что касается «независимости», то это в лучшем случае – лозунг для

патриотов, а в худшем – просто ложь. Народ всегда зависим, и правители различаются не по

принципу   свой-чужой,   а   по   принципу   глупый-дальновидный,   сильный-слабый.   Гвиневра   это

понимала.   Она   не   хотела   возвращаться   к   тому   положению   дел,   которое   было   здесь   до   моего

прихода – бесконечные вялотекущие внутренние войны – она, как и я, хотела установить на

своей родине нормальную систему управления.

Именно Гвиневра посоветовала мне обратиться к друидам. О существовании этих лесных

колдунов я знал и раньше, но не придавал им особенного значения, поскольку они никогда не

пытались противостоять мне и вообще в политику не лезли. Гвиневра помогла мне взглянуть на

48

этот же вопрос с другой точки зрения. Она рассказала, каким огромным уважением пользуются

среди пиктов друиды. Если бы мне удалось наладить с ними отношения, общественное мнение

оказалось бы на моей стороне, и из-под ног террористов-патриотов окончательно была бы выбита

родная почва.

Я   прислушался   к   совету,   разузнал,   где   состоится   очередное   друидское   сборище,   и

отправился туда. В сопровождении охраны, естественно.

Друиды собрались на вершине холма неподалеку от одного из пиктских городков. К холму

потихоньку   стягивалось   местное   население.   Одни   смотрели   на   меня   с   неприязнью,   другие   —

равнодушно.   Я   не   обращал   на   пиктов   внимания.   Как   я   уже   знал,   свои   церемонии   друиды

проводили по ночам. На вершине холма я заметил какие-то большие камни, но рассмотреть мне их

не дали – стоило моему коню вступить на холм, как путь перегородил юноша в длинной темно-

бурой мантии. У него был кривой посох из ветки дуба и длинный темный плащ.

–  Простите,   господин,   –  он  поклонился.   –  Я   могу  вам   чем-то  помочь?   Вы  кого-то

ищите?

– Да. – Сказал я. – Вашего главного.

– Я сообщу о вашем прибытии. Прошу вас, не поднимайтесь на холм верхом на лошади, а

тем более – с оружием!.. Это священное место.

– Раб! – Начал один из моих людей. – Да как ты смеешь указывать конунгу, что ему

делать, а что нет?!.

– Тихо. – Я поднял руку. – Мы подождем здесь.

Я спешился, и телохранители последовали моему примеру. Молодой друид побежал на

вершину.

Спустя несколько минут к нам, в сопровождении небольшой свиты, направился старик с

длинной нерасчесанной бородой. Он ступал легко и уверенно, и хотя при ходьбе и опирался на

посох, мог прекрасно обойтись и без него. Когда он подошел поближе, я увидел его глаза —

зеленовато-карие,   с   золотыми   искрами.   У   него   были   густые   кустистые   брови,   а   вокруг   глаз

собрались морщинки. Его свита смотрела на нас с недоверием и испугом, и готовилась защищать

своего   предводителя,   но   во   взгляде   старика   не   было   ни   вражды,   ни   страха.   Мне   он   сразу

понравился.

– Добрый вечер, господин герцог. – Старик слегка наклонил голову. – Вы хотели меня

увидеть?

Я кивнул:

– Верно. К сожалению, я не знаю вашего имени…

– Корониус Диумалур.

– Это не пиктское имя. – Заметил я.

Корониус не ответил. Стоял и слегка улыбался, не отрицая, но и не соглашаясь с моими

словами.

– Надеюсь, вы не очень заняты? – Спросил я. – Мне бы хотелось поговорить с вами.

– Конечно.  –  Он едва  слышно  вздохнул.  –  Но,  признаться,  сейчас  мы готовимся  к

праздничной церемонии…

– Хорошо. – Я пожал плечами. – Дело не срочное, так что разговор можно отложить и

до   завтра.   Скажите…   –   Я   помедлил   несколько   секунд.   –   Я   могу   присутствовать   на   вашем

празднестве?

– Вы хотите присутствовать? – Корониус слегка удивился. – Зачем?

– Я теперь правлю этой страной и хочу знать, чему поклоняются мои люди.

Верховный Друид несколько раз кивнул.

– Конечно, конечно, вы можете… Любой, кто хочет… Праздник Великой Матери открыт

для всех…

Ирония, услышанная мною в его словах, означала: «Если бы мы и хотели, то как бы мы

смогли вам запретить?»

– Замечательно. Один из ваших учеников проявил настоящий героизм, не пуская меня на

холм. – Я чуть улыбнулся, и старик улыбнулся в ответ. – Нельзя ехать верхом, нельзя иметь при

себе оружие. Есть еще какие-нибудь запреты?

– Пожалуй, нет… – Он слегка пожал плечами. – Хотелось бы еще, конечно, – он

мимоходом скользнул взглядом по моим людям, – чтобы все участники церемонии вели себя

цивилизованно…

Мои   киммерийцы   остались   к   этому   замечанию   совершенно   равнодушны,   поскольку

попросту не поняли его смысла.

49

– У вас не только имя странное. – Заметил я, складывая руки на груди и пристально

рассматривая Корониуса. – Вы вообще не из этого Отражения.

Старик   согласно   кивнул   и,   снова   проигнорировав   мой   не   заданный   прямо,   но

подразумевавшийся вопрос, коротко поклонился и направился обратно на холм.

– Совсем обнаглели эти пикты… – Пробурчал один из моих телохранителей.

– Ар-тоор, не станешь же ты и в самом деле делать то, что он говорит!.. – Начал было

Ингвальд – начальник охраны и мой дальний родич.

– Стану. – Сказал я. – Мы с… – Я обвел глазами своих людей, выбирая того, кто

составит мне компанию. – Мы с Фридлейвом отправимся туда вместе. Без оружия. Вы будете

ждать нас внизу. С пиктами не ссориться и на провокации не поддаваться. Ясно?

Ингвальд раздраженно хлопнул себя по бедру.

– Проклятье! Без оружия?! А если это ловушка?!

– Тогда вы придете к нам на помощь.

– Мы можем не успеть!

– Я не спрашивал у тебя совета. – Заметил я. Мой родич покачал головой, но больше не

спорил.

Когда   наступила   ночь,   мы   с   Фридлейвом   поднялись   на   холм.   Доспехи   мы,   впрочем,

снимать не стали.

Протолкавшись через толпу, мы встали неподалеку от менгиров. Друиды уже заканчивали

подготовку. Серебристый диск луны повис в безоблачном небе. Было зажжено много факелов и

костров. Друиды начали что-то петь…

Церемония   продолжалась   долго.   Пение   сопровождалось   ритуальными   перемещениями,

факел, чаша и узловатый посох сменяли друг друга в руках Верховного Друида несколько раз. С

какого-то момента я перестал следить за внешним ходом церемонии, я вызвал Лабиринт и моим

глазам  предстало захватывающее  зрелище:  токи  энергии  стекались к  менгирам,  протягивались

колоннами света между камнями и луной. Это была странная, незнакомая магия, совсем не такая,

какой   меня   обучали   Мордред   и   Анжелика.   В   конце   концов   паутина,   сотканная   Верховным

Друидом, переполнилась силой до предела, и когда он произнес завершающее заклятье, сделал

жест   –   эта   сила,   освободившись,   волной   перетекла   по   холму,   омывая   луга   и   леса,   людей   и

животных. Я почувствовал, как будто бы на меня дохнул свежий весенний ветер, куда-то пропали

усталость и  напряжение… я  ощутил какой-то  заряд бодрости… как  будто  бы  сейчас  была  не

глубокая ночь, а утро, и я хорошо выспался.

Было еще несколько ритуальных процедур – совсем коротких, завершающих, после чего

народ стал расходиться. Я подозревал, что сегодня из них вряд ли кто-нибудь заснет. Основная

часть   спешила   к   праздничному   столу,   другие,   напротив,   покидали   собрание   –   парами   или

небольшими   группами   они   подыскивали   себе   укромные   местечки,   по   дороге   избавляясь   от

одежды. На них не обращали внимания. Всюду слышался смех. Кто-то настраивал музыкальные

инструменты.

– Эх, девку бы сейчас… – Вздохнул Фридлейв.

Я хлопнул его по плечу и показал на удаляющуюся толпу:

–  Иди,  развлекайся.  Этой ночью  местные   забудут  о том,   кто  мы  такие.   И  остальных

позови.

– А как же… – Фридлейв бросил тоскливый взгляд на стайку пиктских девушек, но

чувство долга взяло верх. – А если с вами что-нибудь…

– Ничего не будет. По крайней мере, не этой ночью. Не знаю, как они это сделали, но

сегодня и вода, и воздух, и земля – все стихии восстанут против того, кто посмеет обнажить

оружие. И передай нашим, чтобы вели себя прилично.

– Рад, что вы правильно поняли происходящее, господин герцог. – Раздался рядом голос

Верховного Друида.

Я повернулся и несколько секунд рассматривал старика.

– Я не исключаю, что все это может быть отвлекающим маневром, направленным на то,

чтобы заманить меня в ловушку. – Усмехнувшись, сказал я после того, как Фридлейв ушел.

– Но ведь по-настоящему вы так не считаете, не правда ли? Иначе вы не отослали бы

охрану.

– Не считаю. – Согласился я. – Впрочем, я и без охраны могу себя защитить.

– Ничуть не сомневаюсь. – Кивнул старик. – Нет-нет, господин герцог, даже если бы

мы и вмешивались в местную политику… чего мы никогда не делаем… даже в этом случае я не

50

только не стал бы заманивать вас в ловушку, напротив, я бы изо всех сил старался бы сохранить

вам жизнь. Ведь если здесь, в пиктских лесах, погибнет член королевской семьи Аваллона, то

худшего несчастья для этой маленькой страны и вообразить невозможно. Ваши родственники тут

камня на камне не оставят…

– Вы хорошо обо мне осведомлены. – Я прищурился. – Кто вы?

– Я уже представлялся. Корониус Диумалур, Верховный Друид.

– Вы понимаете, о чем я. Из какого вы мира? Кто вас научил колдовать?

– Я состою в Ордене Восьми Ветров. – Сказал он так, как будто бы это все объясняло.

– Что это еще за Орден?

– Вы не знаете? – Корониус удивленно приподнял брови.

– Черт побери! Если бы я знал, я бы не спрашивал!..

– Хмм… – Верховный Друид задумчиво пожевал губами. – Впрочем, вы недавно в

Аваллоне… да и там, возможно, не все знают…

– Не тяните резину.

–   Позвольте   вопрос,   –   Корониус   напряженно   посмотрел   мне   в   лицо.   –   Королева

Аваллона ничего вам о нас не рассказывала?

Я покачал головой.

– Говорю же вам, ничего.

– Хорошо, – сказал Корониус. – Тогда…

Но   прежде   чем   пускаться   в   дальнейшее   повествование,   мне   надо   сделать   лирическое

отступление и рассказать о нашей королеве. До сих пор я не упоминал о ней, поскольку она не

играла никакой существенной роли во всей этой истории. С твоего позволения, я буду поступать

так   и  дальше   –  вытаскивать   новых   персонажей   словно  фокусник,   вынимающий   кроликов   из

шляпы. Конечно, я мог бы с самого начала выложить тебе биографию всех действующих лиц, но

тогда   мой  рассказ  превратился   бы  в скучный  и сухой  отчет.   Кроме  того,  ты  просто-напросто

запутался бы во всех этих персоналиях. Поэтому я буду и дальше раскрывать карты по очереди, по

порядку и по необходимости.

Короче,   у   нас   действительно   была   королева.   Жена   Мордреда.   Длительное   время   я   не

обращал на нее внимания, поскольку по крови к Семье она не принадлежала – была отраженкой,

то есть смертной. Потом Анжелика как-то упомянула, что королева является неплохой колдуньей,

и мой интерес к ней существенно возрос. Выяснилось, что она появилась в Аваллоне незадолго до

коронации Мордреда и короновалась вместе с ним. За триста лет, прошедших с того момента, она

почти не постарела. Флора как-то упомянула, что эта особа некогда была возлюбленной Мерлина,

потом пыталась его убить, а потом они, вроде бы, снова помирились. Я прикинул – после смерти

Мерлина прошло больше тысячи лет. Любопытно, на каком Отражении люди живут так долго? Я

начал наводить справки, но никто не знал, с какого Отражения происходит Джулия. Да, королева

Джулия. Ее так зовут.

– …Хорошо, – сказал Корониус. – Тогда не хотите ли познакомиться с главой нашего

Ордена? Он вам расскажет все куда лучше, чем я.

– Есть еще один Верховный Друид?

– Нет-нет, вы не понимаете… – Корониус тихонько рассмеялся. – Каждый член нашего

Ордена   специализируется   в  своей  области.   Некоторые   работают   со   стихиями,   другие   создают

магические   системы,   кто-то   посвящает   свое   время   ритуальной  магии…  моя   специализация   —

силы природы и жизни. Время от времени мы встречаемся и обмениваемся опытом.

– А чем занимается глава вашего Ордена?

–   Герхат   –   маг-универсал.   Его   замок   стоит   в   одном   из   Отражений   неподалеку   от

Аваллона. Не хотите ли прокатиться?

– Почему бы и нет? – Я пожал плечами. – Если это действительно недалеко…

– К утру вернемся, обещаю.

– Вы так настойчиво меня приглашаете – а вы уверены, что хозяин замка будет рад двум

гостям, свалившимся на него посреди ночи?

– В Отражении Герхата суточный цикл сдвинут на шесть часов вперед…

– Приедем ранним утром. Немногим лучше.

– … и, кроме того, глава Ордена нас ждет.

Я приподнял бровь.

– Вы продолжаете меня удивлять. Как он мог узнать?

51

– Я связался с ним, как только вы появились.

– Связались? Как?

– Через карту.

– Покажите. – Потребовал я.

Поколебавшись,   друид   достал   из-под   плаща   небольшой   кожаный   чехол,   из   которого

извлек бумажный прямоугольник. Прикоснувшись к карте, я ощутил холод и легкое покалывание.

Поскольку лунного света было недостаточно для того, чтобы разглядеть изображение, я применил

фокус, которому меня научил Мордред: щелкнул пальцами и прошептал слово на тари. Над моим

большим пальцем вспыхнул огонек. Это было даже не заклятье, а примитивная работа с энергией.

Я поднес огонек к карте и некоторое время рассматривал ее. На карте был изображен

благообразный   старик   с   длинной   белоснежной   бородой.   Почувствовав   легкое   касание,   я

заблокировал контакт и хмуро посмотрел на Корониуса.

Это была настоящая карта.

Однако рука художника, нарисовавшего ее, была мне незнакома.

– Чья это работа?

– Герхата.

– Он что, бессмертный?

– Нет, что вы!.. Просто очень талантливый маг.

– Я полагал, что отраженцы не могут создавать Козыри. – Медленно произнес я.

–   Да,   вы   правы.   –   Кивнул   Корониус.   –   За   пределами   вашей   семьи   это   умение

встречается чрезвычайно редко. Мне известны только два колдуна из Отражений, которые на это

способны, и один из них – глава нашего Ордена.

– А кто второй? – Подозрительно осведомился я.

Корониус пожал плечами.

– О втором я только слышал. Если не ошибаюсь, его зовут Ллойд. Я с ним не знаком.

– Если у вас есть карта Герхата, зачем скакать к его замку по Отражениям? Не проще ли

переместиться прямо к нему в гостиную?

– Кхм… – Корониус замялся. – Наверное, лучше все-таки…

– Что вы там опять темните?

– Видите ли… Я думаю, Герхат откажется нас переправлять.

– Это еще почему?

– Потому что ему придется вступить в ментальный контакт с вами…

– И что?

–   Вы   бессмертный.   –   Корониус   посмотрел   мне   в   глаза.   –   И   если   вы   захотите,   вы

сможете легко подчинить его своей воле. Он не захочет рисковать и прервет контакт сразу, как

только увидит вас.

Я хмыкнул, но ничего не сказал. Все это выглядело чертовски подозрительно, однако что-

то подсказывало мне, что это – не ловушка. Поколебавшись еще несколько секунд, я решился:

–   Ладно,   давайте   прокатимся.   Но   учтите   –   если   что-то   пойдет   не   так,   лично   вас   я

прирежу первым.

– Уверяю вас, мы бы никогда не стали…

Я махнул рукой, прося Корониуса прекратить болтовню. Пожив несколько лет в Семье, я

совершенно утратил способность верить чьим бы то ни было заверениям о добрых намерениях.

Когда   мы   отправились   в   путь,   и   я   ощутил,   как   меняется   ткань   Отражений,   я

полюбопытствовал у своего спутника:

– Каким образом вы перемещаетесь из мира в мир?

– Так же, как и создаем заклинания. С помощью Сломанного Лабиринта.

– Что это еще такое?

– Простите… мне трудно объяснять и одновременно менять Отражения.

– М-да?.. – Я скептически посмотрел на друида. У меня была такая же проблема… в

первые два-три месяца после посвящения, когда я толком еще не умел работать с Отражениями.

Впрочем, если этот Корониус – смертный, научившийся каким-то образом ходить по мирам, то

не   исключено,   что   в   его   случае   эта   же   проблема   носит   пожизненный   характер.   –   Ладно.

Подождем до замка.

52

Спустя   полтора   часа   –   за   это   время   мы   перебросились   едва   ли   десятком   слов   —

показался,   наконец,   и   замок:   большое   строение,   из   которого   вырастала   центральная   башня   в

окружении восьми башен поменьше. Корониус устал, но старался не подавать виду.

Когда   мы   подъехали   ближе,   опустился   подъемный   мост   и   с   протяжным   скрипом

открылись ворота. Нас действительно ждали. На всякий случай я проверил, хорошо ли выходит из

ножен клинок.

Во дворе мы отдали лошадей конюхам и направились к центральному зданию. Поглядывая

по   сторонам,   я   пытался   прикинуть,   с   какой   опасностью   могу   тут   столкнуться.   Стражников

оказалось   меньше,   чем   я   ожидал,   и   подготовлены   они   –   насколько   можно   было   судить   по

пластике   –   были   так   себе,   средненько.   С   другой   стороны,   если   тут   где-нибудь   поблизости

прячется   подкрепление,   а   Корониус   и   таинственный   глава   этого   странного   Ордена   вздумают

поддержать атаку своих солдат парой-тройкой заклинаний, то я могу оказаться в полном дерьме.

Но чувство опасности по-прежнему дремало, и я, на пол-шага отставая от Корониуса, поднялся по

лестнице, ведущей в донжон.

Архимаг   Герхат   Аннегрен   оказался   таким   же,   как   и   его   изображение   на   карте   —

степенным, высоким, белобородым старцем. Разве что залысина у него была больше, и борода —

длиннее.

Он поклонился и представился. Я сделал то же самое.

– Не откажитесь разделить со мной трапезу? – Вежливо осведомился он.

– Не откажусь. – Ответил я. Я был совершенно спокоен – среди семи подвешенных

заклинаний, которыми я располагал в данный момент, идентификатор ядов стоял на первом месте.

Мы   прошли   в   столовую.   Там   уже   все   было   приготовлено.   Кравчий   разлил   вино   по

серебряным кубкам.

– Ваше здоровье.

– Ваше здоровье.

Выпили. Закусили.

–   Вы   порядочно   заинтриговали   меня.   –   Сказал   я,   подцепляя   ломоть   какой-то

экзотической рыбы. – Расскажите о вашем Ордене.

– Не знаю даже, с чего и начать… – Герхат развел руками.

– Кто вы такие, когда появились, кто создал ваш Орден, кто в нем состоит, что вы умеете,

каким образом вы создаете заклинания, что такое Сломанный Лабиринт, почему наша королева

должна   была   рассказать   мне   о   вас,   какие   у   вас   отношения   с   Аваллоном   и   в   чем   вообще

заключается политика вашего Ордена.

–   Да,   вы   умеете   задавать   вопросы…   –   Архимаг   покачал   головой.   –   Постараюсь

отвечать по порядку… Наш Орден – организация, состоящая из колдунов… отраженцев, как вы

их называете… прошедших Сломанный Лабиринт. Орден появился очень давно, еще при короле

Обероне. Орден никто не создавал… вернее, к его формированию приложили руку разные люди в

разное время, но никого определенного, как «основателя Ордена» указать нельзя. Некогда это

было   просто   сообщество…   содружество   магов,   случайно   повстречавшихся   друг   с   другом   в

Отражениях и с годами продолжавших поддерживать знакомство и обмен опытом. Из потомков и

учеников тех магов и выкристаллизовалась со временем наша организация. Если угодно, свою

нынешнюю форму она приняла благодаря и моим усилиям тоже… Впрочем, – старик помрачнел,

– теперь все это уже не имеет никакого значения.

– Почему? – Спросил я.

– Потому что через несколько столетий Орден прекратит свое существование. В отличии

от вас, мы не бессмертны…

– А ваши ученики?

Герхат отвел взгляд.

–  У  нас   больше   не   может  быть   учеников.   Об   этом   я  тоже   расскажу,   –  добавил  он,

опередив   мой   вопрос,   –   но   чуть   попозже,   если   вы   позволите…   Сначала   я   хочу   обрисовать

ситуацию в целом, чтобы вы лучше понимали, что к чему.

– Конечно.

– Что вас еще интересовало? Кто состоит в Ордене?.. Если вам угодно, как-нибудь я

познакомлю   вас   с   остальными,   а   пока   их   имена   все   равно   вам   ничего   не   скажут.   Четверо

специализируются по стихиям: огонь, вода, земля, воздух. Еще четверо – алхимик, друид, —

Герхат   показал   глазами   на   Корониуса,   –   бестиолог   и   некромант.   Восемь   Магистров   и   я   —

Гроссмейстер.   Основой   нашей   магии   являются   Сломанные   Лабиринты   –   отражения   вашего,

аваллонского Лабиринта…

53

Я поинтересовался, как они их проходят и задал еще несколько технических вопросов. Все

было почти также как у нас, хотя и не совсем. Кроме того, Герхат упомянул, что из неофитов,

пытающихся пройти Сломанный Лабиринт, выживает, в лучшем случае, один из десяти.

–   Гм.   –   Сказал   я.   –   Высокая   смертность.   Поэтому   вы   решили   никого   больше   не

посвящать?

– Мы ничего не решали. – Тихо сказал Гроссмейстер. – У нас их попросту отняли.

– Сломанные Лабиринты?

– Да.

– Кто отнял?

– Королева Джулия.

Несколько секунд мы молчали.

– Так, я кое-что начинаю понимать… – Сказал я. – Джулия – колдунья. Очевидно, она

прошла один из этих Сломанных Лабиринтов…

– И очень давно. – Подтвердил Герхат. – Она была ученицей Леди Ясры…

Я кивнул. Флора тоже что-то рассказывала об этом. Ясра – давно покойная, как и ее

муженек – была  женою Бранда и матерью Ринальдо,  ныне  царствующего короля  Эмеральда.

Кроме   старшенького,   у   них   с   Брандом   был   еще   целый   выводок   крысенышей   (к   настоящему

моменту   большинство   из   них   уже   передохло),   но   историю   про   Волшебника   из   Изумрудного

Города – то есть историю про королевство Эмеральд и возвращение принца Бранда из загробного

царства я поведаю тебе как-нибудь в другой раз.

– Джулия состояла в вашем Ордене? – Спросил я у Герхата.

– Нет, никогда.

– Ну что ж, ничего удивительного, что она правильно оценила возможности, которые

дают   Сломанные   Лабиринты   своим   посвященным,   и   постаралась   взять   над   ними   контроль…

Странно только, что этим еще раньше не занялись члены нашей Семьи…

– Очевидно, они просто не обращали на нас внимания. – Предположил Герхат. – И

нельзя   сказать,   что   мы   были  недовольны   таким   положением   дел.   Напротив,   мы  изо  всех  сил

старались   не   высовываться…   Кстати,   это   ответ  на   ваш   вопрос   относительно   нашей   политики

вообще и отношения к Аваллону в частности.

– Но теперь ситуация изменилась? – Я еще раз мимоходом посмотрел на Герхата и

Корониуса, и мысленно прикинул, в кого из них удобнее будет метнуть нож, а кого – рубануть

мечом. Никакой враждебности к ним я не ощущал, но нельзя было исключать того, что эти бравые