Текст книги "Артур, племянник Мордреда (СИ)"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Оттон на стол безо всякого особенного усилия. Я руку свою осмотрел: не случилось ли с ней чего?

моя ли это рука? – и снова Оттону предлагаю:

– Давай еще раз!

– Давай. – Соглашается.

На этот раз – все силы свои напряг. И Конана помянул, и Крома, и другого прародителя

– Медведя. Но только все равно Оттон мою руку к столу припечатал! Правда, уже с усилием.

Удивился я этому чрезвычайно. Огорчился. А Оттон мне так сказал:

– Ты очень сильный человек, Артур. Пожалуй, самый сильный из тех, кого я знаю.

– Если я – силен, ты-то каков?

8

–   А   я   –   не   человек.   –   Сказал   –   и   спокойно   в   глаза   мне   посмотрел.   –   Я   —

бессмертный. Слышал, небось, о семье, которая Аваллоном управляет?

– Слышал. Говорят, колдуны они все.

–   Не   колдуны.   –   Покачал   головой   адмирал.   –   Бери   выше.   Бессмертные.   Король

аваллонский, Мордред – родной брат моего отца, Саймона. Мой, значит, дядя. Мы в несколько

раз сильнее и быстрее обычных людей.

–   Вот   оно   как…   А   правду   говорят,   будто   бы   вы   прямо   из   воздуха   армии   вызывать

умеете?

– Бывает. – Улыбнулся Оттон.

– А как вы это делаете?

– А вот этого я тебе не скажу. Это вроде как военная тайна. Давай еще выпьем?

Вот так мы и плавали с Оттоном по морю. То пиратский порт захватим, то на абордаж

какой-нибудь   ихний   корабль   возьмем,   а   то   с   адмиралом   вино   распиваем   да   байки   травим.   А

надоест без дела сидеть и винами накачиваться – за мечи возьмемся и вертеть ими начнем. На

мечах Оттон оказался – дай боже мне хоть вполовину когда-нибудь так выучиться!

Ну вот. Прошло время, и всех пиратов мы вроде как победили. На море мир наступил,

купцы   плавают   спокойно,   никого   не   боятся.   Родичи   мои,   золота   за   это   время   накопившие

немеряно, домой засобирались. Меня Оттон при себе оставить хотел, перспективы рисовал самые

что ни на есть заманчивые, но я отказался. Дружба – дружбой, но море – не моя стихия. Не

люблю его. Только на земле уверенно себя чувствую.

– Ну что ж, – сказал Оттон мне на прощанье. – Как знаешь… Со своими вместе в

Киммерию вернешься?

Я покачал головой.

– Хочу в Аваллоне побывать. Потом к своим вернусь, но сначала посмотрю на вашу

сказочную   страну,   на   сады   яблочные.   Приезжай   и   ты   к   нам,   в   Киммерию.   Теперь   ты   всегда

желанный гость в нашем клане.

– Такое предложение дорого стоит! – Улыбнулся Оттон. – Обязательно приеду. А ты

хочешь в Аваллоне так просто пожить или на службе останешься?

–  Можно  и послужить.   – Пожал  я  плечами.  Не  ради золота  в аваллонской армии  я

служить буду. Золото у меня уже есть. Аваллон – государство развитое, цивилизованное. Запала

у меня мысль военному делу у них поучиться, а когда в Киммерию вернусь, своих подтянуть. Я

вождем племени хочу стать, а может и кем поболее вождя – королем! Конунгом Киммерии! Со

времен Конана сына Крома такого у нас еще не было. Вот какие у меня планы. Немаленькие.

– Я дам тебе рекомендательное письмо к генералу Ланселоту. – Сказал мне Оттон. —

Это   старинный   друг   нашей   семьи.   Под   его   охраной   находится   южная   граница   государства.

Говорят, в последнее время там объявились какие-то то ли гоблины, то ли орки, то ли еще какие-

то нелюди. В общем, это единственный враг, который остался у нас после пиратов. На остальных

границах Аваллона все спокойно…

– …и смертельно скучно. – Закончил я за него. – Ну что ж, можно и к оркам… А кто

это, кстати, такие?

2

Генерал   Ланселот   дю   Лак   –   человек   высокого   роста   (почти   как   киммериец!)   и

недюжинной   физической   силы.   Был   он   стар   –   совершенно   седые   волосы   и   исперщленное

морщинами   лицо   –   но   ни   у   кого   из   его   подчиненных   не   повернулся   бы   язык   назвать   его

стариком. Ланселот дю Лак похож на столетний дуб – такой же большой, могучий, с течением

времени только набиравший крепости и силы. Говорили, кстати, что он живет на свете уже не

первую сотню лет. Он не был бессмертным, но он был закадычным другом отца Мордреда, и

вернейшим вассалом короны. И поэтому аваллонцы что-то сделали с ним, что-то такое, из-за чего

Ланселот стал стареть в десять раз медленнее, чем обычные люди. Что именно – никто точно не

знает. Я за время своего путешествия на юг успел услышать не менее полудюжины зловещих

историй, раскрывающих тайну Ланселотова долголетия, из чего сделал справедливый вывод о

том, что правды нет ни в одной из них. И вот я стою перед знаменитым рыцарем и полководцем и

протягиваю ему рекомендательное письмо адмирала Оттона.

– Хмм, – говорит Ланселот, читая письмо. – Оттон очень высоко о вас отзывается.

Молчу. Что тут скажешь? Разве что – «Для меня это большая честь, сэр!» Но не привык я

еще по каждому подходящему случаю выдавать такие громкие фразы.

9

– У Оттона вы были сотником, – продолжает Ланселот. – Однако море – это море, а у

нас несколько другая… эээ… специфика. Для начала я назначу вас десятником. Посмотрю, как вы

будете справляться. Если вы и в самом деле так хороши, как пишет о вас Оттон, ваша карьера

быстро вверх пойдет. Ну а если нет…

И многообещающе руками разводит. Мол, если нет – значит, до свиданья.

У   них   тут,   что,   принято   при   переводе   звание   понижать?   Или,   может,   этот   Ланселот

киммерийцев не любит? А почему, спрашивается? Я задумался. Может, он в той войне участвовал,

когда мы с гор спустились и Аваллон пощупать попытались? Глупо на нас за это в обиде быть —

вон   сколько   времени   с   тех   пор   прошло!..   Хотя   кто   их   знает,   долгоживущих,   как   они   время

считают?..

Пожал я плечами и ничего не сказал. Десятником – так десятником.

Ланселот написал приказ о моем назначении, но не отдал, а вместо этого некоторое время

задумчиво мое лицо рассматривал.

–   У   меня   такое   чувство,   киммериец,   –   сказал   он   наконец   каким-то   другим,

неофициальным тоном, – что где-то я тебя уже видел. Мы никогда раньше не встречались?

– Не знаю. – Сказал я. – Может, вы моего прадеда на Нэлеорских равнинах запомнили?

Он, говорят, прежде чем пасть с честью, не меньше десятка ваших успел положить.

–   Может   быть.   –  Нахмурился   Ланселот,   протягивая   мне   бумагу.   –   Ну,   все.   Идите,

Артур.

– Да, сэр.

Так стал я служить на южных границах Аваллона. От орков их охранять. Орки жили в

болотах. А болота там – мама не горюй! От моря до Арденского леса – считай, тыща миль, не

меньше.   А   вглубь   –   вообще   никто   толком   не   знает,   насколько   они   тянутся.   Потому   как   не

проверял никто.

Охрана границы организованна так: по краю болот, от моря до Ардена длиной во всю эту

тыщу миль насыпь сделана. Кое-где частокол имеется. Через каждые пять миль – форты или

заставы. За ними – лагеря военные. На заставе несут службу человек пятьдесят, а иногда и сто. За

болотами   следят.   Отдельных   орков   вылавливают   и   небольшие   отряды   уничтожают.   А   если

соберется орчья банда побольше, с заставы сигнал дают, и тогда из ближайшего лагеря войско на

помощь выступает. Такая вот система. По-моему, вполне разумная.

Стал я жить-поживать – по насыпи прогуливаться, на наблюдательной вышке зевать, на

болото   поглядывая,   в   орков   постреливать,   да   людей   своих   муштровать.   А   людей   под   моим

началом было всего шестеро. Неполный, значит, десяток.

Чтобы со скуки не сдохнуть, занялся я самообразованием. Азбуке аваллонской я еще когда

у Оттона служил, обучился. Сейчас же книг себе всяческих накупил – сижу, читаю. Интересное

занятие, оказывается – читать! Я и не знал.

Прошло так полгода. Если Ланселот от меня каких неприятностей ждал, то так он ничего и

не дождался. Службу я исправно нес, за своими людьми следил, не буянил ни разу и особо по

увольнительным не напивался. Да еще и книжки читал! Ангел, а не киммериец! Когда у генерала

недоверие ко мне прошло, назначил он меня сотником. То есть – начальником заставы поставил.

Не той заставы, где я служил (там свой командир имелся), а другой, которую банда орков неделю

назад разгромила. Орков, конечно, уничтожили, но заставу восстанавливать пришлось.

В сотне моей людей вовсе не сто, а вдвое меньше. Недобор у нас. Никто на юг ехать не

хочет. Участок, опять-таки, опасный. Форт еще не восстановлен и в частоколе кое-где дыры. Зато

я на этой заставе – царь и бог.

Отложил я  книжки в сторону и  делом  занялся.  Патрули,  тренировки,  отдых.  Частокол

починили, форт восстановили и еще лучше укрепили, полдюжины новых наблюдательных вышек

построили. Солдатам своим дурака валять не позволяю: кто не в патруле, тот спит, а кто не спит,

тот   либо   на   тренировочной   площадке   с   мечом   прыгает,   либо   мишени   из   лука   дырявит.   Кто

обязанности свои хорошо исполняет, тому – увольнительная, а кто в потолок плюет – тому шиш

и сверхурочные работы по углублению оборонительного рва.

Ланселоту мой образцовый порядок понравился. Даже в пример меня другим сотникам

поставил. Да только что толку мне с его похвалы? Перспектив не вижу. Скучно. Может, через пять

лет и повысят в звании, да я до тех пор уже от тоски помру.

Решил я так: либо увольняться, либо придумать что-нибудь   этакое. Думал я, думал, а

потом позвал к себе своего заместителя, Никоса Эрбеша, налил ему пива и вопрос задал:

– Слушай, – говорю, – Никос. А чего, собственно, эти орки на нас лезут?

– Кабы знать! – Гундосит Никос, пивко похлебывая.

10

– Нет, подожди. Ты вот какой год на границе служишь?

– Десятый уже. – Отвечает.

– И раньше они также лезли и лезли? Мы их мочим, а они лезут. Мы их мочим, а они…

– Не. – Качает головой Никос. – Раньше такого не было. Вал этот оборонительный —

Ланцелотов вал, как его называют – при мне строили.

– И раньше эти орки – что? Не нападали?

– А раньше их тут и вовсе не было. – Удивляет меня мой заместитель. – Лет двадцать

тому назад завелись, а может, и того меньше.

– Вот те на! Как это не было? А где ж они были? Откуда взялись? Сами по себе завелись,

что ли?

–   Кабы   знать!   Но   с   колдунами   нашими,   –   понижает   Никос   голос,   –   и   не   такое

случиться может. То нет чего-то, а потом раз – и появится. Или исчезнет. Вот и вашей Киммерии

раньше не было. А потом – хоп!..

– Но-но! – Говорю я Никосу. – Это вашего Аваллона не было. А Киммерия всегда

была. С тех самых пор стоит, как Конан, сын Крома, на землю сошел.

– И Киммерия была, и Аваллон был, – примирительно махает рукой Никос, – но были

они как бы по отдельности. А потом – раз! – и вместе стали. А отчего так, я не знаю. Я-то не

колдун.

– Хмм… Думаешь, и орки таким же образом появились?

– Может, и таким. А может, они в глубине болот жили, а потом – раз! – и вылезли.

–   Ага.   Вот   я   и   думаю:   а   чего   это   они   вылезли?   Мыслю   так:   надо   поймать   языка   и

допросить. Что у них там, в орочьем их гадюшнике, случилось такого, что они нападать вдруг

вздумали?

На   том   и  порешили.   Стали  ловить  языка.   Поймали.   Допрашивать  стали.   А   он,   зараза,

молчит! Мы его и железом каленым, и на дыбе – а он знай себе или верещит, или скулит. Ну что

ты будешь с ним делать?!

– Слушай, – как-то раз сказал мне Никос, наблюдая за мучениями орка. – А может, он

нашего языка не понимает? Может, в этом все дело?

– Хмм. – Я почесал подбородок. – Об этом я не подумал. Ладно, ребята, хорош над

уродом издеваться! Попробуем с ним по-хорошему поговорить.

И стал я говорить с орком по-хорошему. Показываю ему на котелок и говорю «котелок»,

показываю   на   табуретку,   говорю   «табуретка»,   показываю   на   себя,   говорю   гордо   «человек»,

показываю на орка, говорю «орк вонючий»… Только, когда я в него пальцем ткнул, этот вражина

недобитый   чуть   палец   мне   не   откусил.   Пришлось   перейти   ко   второй   серии   пыток,   чтобы

вразумить его. Второй серии пыток орк, однако, не выдержал и скоропостижно скончался.

Ну, ничего. В болоте их вон сколько – лови не хочу. Ходят, воют, шипят, по ночам через

частокол перелезть пытаются.

Поймали второго – та же история. Третьего. Опять неудача! Что ж они тупые такие и по-

человечески с нами разговаривать не хотят?!

– Может, это… – Усомнился как-то раз Никос. – Ну, генералу доложить, чем мы тут

занимаемся?..

– Не надо докладывать. Докладывают об успехах, а не о процессе работы. Вот когда орка

разговорим или сами по-ихнему понимать начнем – вот тогда и доложимся.

Однако кто-то начальству на нас все-таки настучал, и вот, значит, вызвал меня Ланселот

на ковер.

– Мне тут доложили, – неторопливо прогуливаясь по комнате, сказал он. – Что вы

ловите и пытаете орков. Это правда?

– Да, но…

– Я могу понять ваши чувства, Артур, – перебил меня Ланселот. – На войне с этими

нелюдями   постоянно   гибнет   кто-то   из   наших.   Хотя   вы   служите   на   границе   совсем   недолго,

неудивительно,   что   вы   уже   успели   проникнуться   к   оркам   ненавистью.   Если   к   ним   попадает

человек, они подвергают его пыткам и издевательствам. А женщины, которых им иногда удается

увести   в   плен!   –   Старый   рыцарь   скрипнул   зубами.   –   Это   же   немыслимо,   что   они   с   ними

вытворяют! Так что я хочу сказать, что понимаю ваши чувства. Понимаю – но! Я категорически

запрещаю вам пытать орков! Поймите, мы-то ведь с вами не орки! Как бы не была сильна наша с

вами ненависть,  нельзя  опускаться  до их уровня.  Нет-нет,  мы  их  должны просто уничтожать.

Никаких издевательств, никаких пыток, никакой ненужной жестокости. Просто убивайте их и все.

И молитесь Единорогу, чтобы ваша душа не очерствела на этой войне…

11

– Подождите, генерал! Не знаю, кто вам на меня настучал, но вы все не так поняли! Я их

вовсе не ненавижу! Они нормальные ребята, только тупые, злобные и моются редко. Я встречал

людей и похуже орков.

Ланселот остановился и удивленно посмотрел на меня.

– Тогда я ничего не понимаю. Зачем вы над ними издеваетесь?

– Мы не издеваемся. Мы пытаемся наладить с ними контакт. А поскольку кроме силы

они ничего не понимают, приходится пытать.

– Наладить контакт?! Но для чего?!

– Чтобы понять, для чего они сюда лезут. На нас нападают отдельные банды (которые,

конечно, иногда объединяются). Среди них много самок и орчат. Притом еще двадцать лет назад

об орках вообще никто ничего не слышал. Если они издревле жили в глубине болот, что же такое

там у них случилось, что теперь они стали с нами воевать?

– Вы думаете, их кто-то гонит? – Прищурился Ланселот.

Я кивнул.

– Это не похоже на организованное нападение. Сэр.

Ланселот, соглашаясь, медленно качнул головой.

– Я недооценил вас, Артур… И каковы ваши успехи в… эээ… установлении контакта?

– Пока, к сожалению, никаких. – Я вздохнул. – Эти тупые создания, похоже, вовсе не

понимают, чего мы от них хотим. Но мы работаем… и будем работать с ними!

– Что думаете делать дальше? Отправитесь ловить очередного орка?

– Да, только не простого. Хочу поймать какого-нибудь орка поважнее. Вождя или ихнего

шамана.

– Кстати! – Оживился Ланселот. – Думаю, я могу вам помочь. Нас уже зае… кхм…

утомила   одна   банда,   которая   несколько   раз   на   разных   участках   перебиралась   через   частокол,

грабила деревни и возвращалась в обратно в болота прежде, чем мы успевали ее разбить. По

описаниям, этой бандой предводительствует похожий на орка человек. Или, может быть, полуорк.

Судя по действиям, он гораздо умнее прочих нелюдей. Думаю, вам хватит сотни, чтобы с ним

справиться, но если нужно – берите две. Банду уничтожить, а главаря…

– …в нашу пыточную камеру для установления контакта?

Старый генерал поморщился, но кивнул.

– Только не убейте его раньше, чем он начнет говорить.

– Разрешите идти?

– Идите, Артур. Желаю вам удачи.

Охотился   я   за   этим   полуорком   почти   два   месяца   и   за   это   время   порядком   успел   его

возненавидеть. Гаденыш оказался хитрым и будто задницей чуял наши засады. Ну ниче. Я хоть

скучать на этой службе перестал.

В конце концов поймали его. Окружили банду. Я своих предупредил: тому, кто вздумает

тронуть предводителя, лично выбью все зубы. Угрозу мою оценили. Это в Киммерии я считался

низкорослым, а в Аваллоне я – великан ростом в шесть с половиной футов.

В общем, перебили банду, накрыли гаденыша сетями, отобрали оружие. И в самом деле,

не поймешь – то ли человек это, то ли орк. Ни то ни се. Привезли к нам. Попытался я с ним

пообщаться – не отвечает. Но по глазам вижу – понимает. Ладно. Завели мы тогда с Никосом

Эрбешем беседу о том, как пытать его будем. Громко так говорим, и слова стараемся почетче

выговаривать. А потом снова полуорка спрашиваю:

– Ну что, друг любезный, понимаешь нас или нет? Если все еще не понимаешь, прямо

сейчас первый урок человеческого языка тебе и преподадим. Вот на этой самой дыбе.

С ненавистью орочий предводитель на меня смотрит и выдавливает полуразборчивое:

– Моя понимать…

Мы с Никосом торжествующе переглянулись. Прогресс! Можно сказать, почти победа.

– Начнем с начала. – Говорю. – Как тебя зовут?

– Моя Углук.

– Очень хорошо. И чего же ради, дорогой мой Углук, ваше убогое племя нападает на

наше славное королевство?

Углук молчит, презрительно на нас с Никосом посматривая. Тоскливо вздыхаю и говорю:

– На дыбу его. Видать, снова с пониманием какие-то нелады. Надо бы прояснить.

– Подожди, подожди! – Поспешно говорит полуорк, и я жестом останавливаю своих

людей. – Твоя спросить глупый вопрос. Пусть. Моя ответить. Добыча нужна. Еда.

12

– Это понятно. – Киваю. – Но вы начали нападать только в последние двадцать лет. И

чем дальше, тем вас больше и больше сюда приходит. Что изменилось? Почему вы раньше не

нападали?

– Раньше по-другому было. Земля была.

– Где?

– Там. – Махает рукой на юг.

– И что с ней случилось? В болото вдруг превратилась?

– Нет. Отняли.

– Кто отнял?

– Ваши.

– Наши? – Переспрашиваю. – Не пудри мне мозги. Наших на юге нет.

– Ваши… другие.

– Не аваллонцы? Другие люди?

Полуорк кивает.

– И что они?

– Отняли землю. Убивают.

– Сколько их?

– Много! – Волнуется. – Очень много!

– А нас что, мало?

– У ваших птиц нет.

– Каких еще птиц?..

Не   буду   дословно   приводить   наш   диалог   –   он   был   длинным   и   однообразным.

Информацию   из   орка   приходилось   выбивать   по   крупицам.   Вопрос   насчет   птиц   так   и   не

прояснялся.   Все,   что   удалось   понять   на   этот   счет:   у   «других   людей»,   которых   «много»,   есть

«птицы». Злые птицы, которые охотятся на орков. Птиц, кстати, тоже «много».

Выжав из Углука все, что можно выжать из полуорка за двое суток интенсивного допроса,

отправился я с докладом к начальству. Ланселот меня уже ждет. На кресло напротив своего стола

кивает: садись, мол. В первый раз, кстати, сесть предложил.

Сажусь и докладываю. Выслушав мой рассказ, Ланселот поинтересовался:

– Откуда он наш язык знает, не спрашивали?

– Спрашивали. Когда орки только-только на Аваллон нападать начали, увели они с собой

какую-то женщину. Съесть, наверное, хотели, но потом, похоже, понравилась она ихнему вождю,

и ее оставили в живых. Вот от нее Углук и родился.

– И языку аваллонскому его мать научила?

– Совершенно верно.

Ланселот сцепил кончики пальцев и через некоторое время сказал:

– Итак, ваши догадки подтвердились… Орков и в самом деле кто-то гонит… Интересно,

кто?

– Углук так и не смог объяснить. Я думаю, нам самим необходимо это выяснить.

– Хотите послать разведчика через орочьи болота? Это невозможно.

– Ну почему же? Вполне возможно. Мы отпустим Углука. Пусть он передаст другим

вождям и шаманам, что мы готовы заключить с ними союз против людей, которые нападают на

них с юга…

– ЧТО?!! – Ланселот выпрямился в кресле. – Вы хотите заключить военный союз с

орками?!! Против людей?!! Артур, да вы совсем спятили!!!

– Подождите, сэр! Пусть Углук  скажет своим, что мы готовы заключить с ними союз.

Это вовсе не означает, что мы действительно собираемся его заключить. Нам необходимо только,

чтобы они пропустили наш отряд – или хотя бы одного человека – через свои земли. На той

стороне мы возьмем языка, притащим его сюда, допросим и узнаем наконец, кто же такие эти

«другие люди», у которых есть «птицы». И тогда посмотрим, с кем нам выгоднее заключить союз

– с орками против «других людей», или с «другими людьми» против орков.

Ланселот некоторое время смотрел на меня. У меня возникло ощущение, что в силу каких-

то непонятных причин я вдруг снова утратил его доверие.

– Хороший план. – Выдавил наконец генерал.

–   Разрешите   приступать?   Я   планирую   еще   некоторое   время   помариновать   Углука   в

плену. Может, еще чего-нибудь расскажет…

– Приступайте. – Ланселот махнул рукой. Я уже поднялся, чтобы уйти, но он вдруг

остановил меня неожиданным вопросом:

13

– Знаете, что мне в вас не нравится, Артур?

– Что? – Настороженно спросил я.

Ланселот заглянул мне в глаза и проникновенно сказал:

– Вы совершенно не похожи на киммерийца.

3

Сначала я хотел оскорбиться, но на пути к своей заставе немного остыл и понял: генерал

вовсе не хотел меня обидеть. Я ведь и в самом деле не похож на своих родичей. Нет, внешность у

меня (не считая цвета глаз и волос, а также формы подбородка), вполне киммерийская. Но сколько

я не пытаюсь думать как они, не получается. Как-то иначе я думаю. Как будто бы внутри моей

широкой   киммерийской   души   спрятана   какая-то   другая   душа,   совершенно   мне   неизвестная   и

непонятная. Откуда она взялась? Да и душа ли это? Может, это голос крови? Если голос крови —

кем же был мой отец? Эх, узнать бы…

Углука мы продержали у себя всю зиму. Вытягивали из него информацию, внушали себе и

ему, что вполне можем объединиться с орками против «других людей». Углук поначалу не хотел

верить, но я убедил его, сказав, что нам невыгодны набеги орков (чистая правда) и что мы хотим

их прекратить (тоже правда). Углук задумался.

– И вот поэтому, – продолжил я, – мы готовы с вами объединиться и помочь вам

вернуть ваши земли. Но сначала нам нужно узнать, кто же все-таки на вас напал.

Углук хитро посмотрел на меня и спросил:

– А если ваши… с теми? – Он сцепил руки и красноречиво похлопал одной ладонью по

другой.

А ведь этот полуорк не так уж глуп! Я презрительно хмыкнул и сказал:

– Чтобы потом их птицы охотились за нашими людьми? Ну уж нет, лучше мы заключим

союз с орками. Но сначала мы обязательно должны выяснить, кто это.

Кажется, Углук мне поверил. Так долго мы держали его только потому, что я захотел

выучить орочий язык. Мало ли, что с этим полуорком случится. Больно умен. А такие умные, как

подсказывала мне моя более худшая, но и более мудрая половина (та самая вторая, глубинная

душа), всегда имеют хороший шанс поймать стрелу в горло. Не с той стороны, так с этой.

Орочий   язык,   кстати,   оказался   довольно   прост   в   изучении.   Всего   пара   сотен   самых

необходимых слов, никаких падежей и склонений. Из простых слов составляются сложные, из

сложных при необходимости еще более сложные, и так далее. Самое трудное в орочьем языке —

это понять, имеешь ли ты дело с одним большим словом или с десятком простых. Для этого нужно

научиться мыслить по-орочьи. Вот этому я и учился всю зиму. «Хыр» по орочьи – мужчина,

«лядь» – женщина, «хырлядь» – семья, «дык» – пьянящий напиток, «хырдык» – пьяница… Ну

и так далее.1

Весной Ланселот еще раз вызвал меня к себе и поинтересовался, почему до сих пор не

отпустили полуорка. Я объяснил.

– Поторопитесь. – Он показал мне какую-то шикарную рифленую бумагу с гербовой

печатью. – Нашему королю надоели все эти набеги и он приказал мне в течении года решить,

наконец,   «орочий  вопрос».   Как   только   просохнут  дороги,   сюда   подтянутся   арденские   стрелки

Джулиана и начнется широкомасштабное наступление. Эти болота превратятся в ад. Так что, если

вы, Артур, все еще хотите провести дальнюю разведку, советую поторопиться.

– Так точно, сэр. – Отсалютовал я. – Намек понял. Разрешите идти?

Спустя четыре дня бешенной скачки я добрался до заставы. Углук сидел в своей камере и

играл с Никосом в кости. А ведь между прочим, я категорически запретил играть с полуорком в

азартные игры! В прошлый раз, когда Никос продулся в чистую, они поставили на кон женщину!

Кормят у нас Углука нормально, он даже жирок за зиму набрал, но женского общества ему не

хватает. Так Никос договорился с ним, что, мол, если снова продует, из деревни шлюху на полчаса

приведет!   Хорошо,   что   я   успел   остановить   это   безобразие.   Не   хватало   еще,   чтобы   по  нашим

улицам орчата-квартероны бегали…

Выгнав Никоса проверять патрули (это всегда полезно, а когда вернется, пошлю его на

очистку оборонительного рва – руководить командой штрафников), я еще раз повторил Углуку

1 Тем, кому интересна эта тема, рекомендую обратиться к блестящим трудам знаменитого лигнвиста

проф.Речкина. См., например, его словарь «Ба урук гым я», а так же «Ля гыр пыц ня» и другие работы.

14

то   великодушное   предложение,   которое   правительство   Аваллона   уполномочило   меня   сделать

орочьим вождям, после чего снял с полуорка цепи и вывел на свежий воздух.

–   Открою   тебе   маленький   секрет.   –   Сказал   я   Углуку   перед   тем,   как   окончательно

отпустить   его   на   волю.   –   Если   ты   не   вернешься   с   ответом   в   ближайшие   дни,   для   вашего

косоглазого народца настанут тяжелые времена. Аваллонцев уже достали ваши набеги. И если вы

не хотите испытать на своей шкуре, что такое орочий геноцид, советую хорошо подумать над

моими словами. Это первое – и единственное – мирное предложение, которое мы вам делаем.

Очевидно, я был убедителен, потому что Углук мрачно кивнул и бросился к зарослям

кустарника, окружавшим болота. А я вернулся в форт и занялся поиском штрафников. Почему у

нас в казарме пол не блестит?!. Живем, как в свинарнике…

Спустя   три   недели   вернулся   голубчик.   Жирок   уже   порастряс   и   дышит   загнанно,   как

скаковая лошадь.

– Согласны, – говорит, – пропустить. Одного человека.

Одного так одного. Оставляю управление заставой на Никоса, собираю манатки и иду за

полуорком. Хочу своими глазами посмотреть на «других людей», которые «злых птиц» на орков

натравливают. И не могу поручить это дело никому из своих. Все они парни что надо, люблю всех

одинаково словно детей родных, и они меня, своего командира, как второго отца чтят, но… не

могу я им это дело доверить. Не справятся.

Идем,   значит.   Только   застава   за   кустами   и   деревьями   гниловатыми   скрылась,

оборачивается ко мне Углук, и, улыбаясь по-орочьи, спрашивает:

– Не боишься, что обманем? Ты большой. Мяса много.

– Мое мясо вам дорого встанет. – Кладу руку на меч.

Углук ухмыляется:

– Не бойся. Не обманем.

Хмыкаю, но молчу. «Не бойся!» Это он кому сказал? Мне, что ли?

Идем.   Спустя   час   окружают   нас   орки.   Штук   пятнадцать.   Скалятся,   на   меня   смотрят

голодными глазами. Не обращаю на них внимания. Если вздумают напасть, всех поубиваю.

Однако, не напали. Сопроводили нас. Даже от какой-то банды, которая не в курсе наших

дипломатических переговоров была, защитили.

На   третий   день   пришли   в   поселок   на   болоте.   Там   несколько   шаманов   собралось   и   с

полдюжины вождей. Пообщались. Выяснилось несколько новых подробностей, о которых Углук

умолчал. Во-первых, с «другими людьми» орки враждуют уже очень давно. Но «злые птицы» у

«других людей» появились только в последние двадцать лет. Кроме того, «другие люди» стали

действовать   сплоченно   и   организованно.   Во-вторых,   по   словам   орков,   в   прежние   времена

«северные болота» простирались чуть ли не до бесконечности. Но с тех пор, как у «других людей»

появились  «злые   птицы»,   «северные   болота»  куда-то  исчезли.   Осталась   длинная   заболоченная

полоса шириной в две недели пути, а дальше – Аваллон. Почему так произошло – непонятно.

– Очень интересно. – Подвел я итоги нашей содержательной беседы. – Все, что вы

сказали,   еще   в   большей   степени   подтверждает   необходимость   проведения   самой   тщательной

разведки. Проводите меня до ваших границ с «другими людьми». Там я возьму языка и вернусь к

своим. Мы его быстро разговорим.

– Наша тоже может разговорить. – Возразил мне вождь, на шее у которого висело почти

такое же украшение, как у Борага – только не из медвежьих зубов, а из человечьих.

Я покачал головой. Вообще, замечу – вся эта беседа протекала на орчьем языке и потому

я привожу не подстрочный ее перевод, а уже литературно обработанный.

– Ну уж нет. Если он окажется в ваших руках, то вряд ли поверит в то, что его отпустят

живым. И может вообще ничего не сказать.

– А разве твоя его отпустит? – Подозрительно спросили меня вожди.

–   Конечно,   нет!   –   Заверил   их   я,   незаметно   скрестив   пальцы.   –   Но   важно,   чтобы

пленник думал, что у него есть шанс.

Вожди ухмыльнулись и одобрили мой план.

– Сколько потребуется наших? – Спросил меня старый шаман. – Сто? Двести?

Чтобы изобразить число «сто», ему пришлось пять раз показать мне все пальцы на руках и

на ногах, а чтобы изобразить «двести» – сделать тоже самое снова, но уже десять раз. Вожди

тоже начали показывать мне разные пальцы, настойчиво предлагая свою помощь.

– Ни в коем случае! – Воспротивился я. – Большой отряд заметят их птицы. Нам не

нужно нападать на них. Нам нужно просто взять пленника. Десяти-пятнадцати орков будет вполне

достаточно.

15

На том и порешили. Двинулись через болота. Орки, которых мне в сопровождение дали,

знали   все   тропинки,   все   топи   как   свои  пять  пальцев.   Спустя   десять   дней   ускоренного  марша

прибыли мы на ту сторону. Местность посуше стала, деревья снова появились. Углук мне как-то

на небо показал:

– Птица. – Говорит.

Посмотрел и я на небо. Черная точка какая-то. Высоко кружит. Какого эта птица размера,

на что похожа – один черт знает.

Пробираемся дальше. На землю «других людей» так просто не попадешь – у них свои

патрули и заставы, не хуже наших. «Ну что ж. – Решил я. – Пленный патрульный ничем не хуже

любого другого пленника. А может, даже и лучше.»

Выследили мы один из патрулей. Ночью, само собой – от птиц прятались. Двоих убили,

третьего   в   плен   взяли.   Надо   отметить   –   дрались   эти   люди   отменно.   Одежда   у   них   какая-то

странная, и оружие необычное – мечи, как у нас, но кривые и легкие. Уже потом я узнал, что

такие мечи называются саблями.

Тащим пленника обратно в болото. И тут – птицы! Ночью! Здоровенные – раза в два

больше  орла.  Штук  десять.   Мы  отбиваться   стали.  Они  орков  поранили,   а  мы несколько  птиц