Текст книги "Артур, племянник Мордреда (СИ)"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

королевство, на территории которого находился Сломанный Лабиринт, взял под свою руку. Я не

буду подробно рассказывать о той войне, потому что она была простой и быстрой. Моя армия —

конница, пикты и киммерийцы – в численности уступала армии местного короля в несколько раз,

но я не дал его войскам возможности соединиться. Сокращая путь по Отражениям, я разгромил

местных военачальников по очереди, после чего взял столицу. На все-про-все ушло два месяца, и

своих солдат я почти не потерял. Я нашел дальнего родственника убитого монарха, достаточно

разумного и богатого, но бывшего со своим сюзереном не в ладах, заставил принести вассальную

присягу,   после   чего   посадил   на   трон.   В   мое   личное   распоряжение   переходило   графство   со

Сломанным   Лабиринтом   и   еще   изрядный   кусок   земли,   а   также   все   книги,   которые   пожелает

забрать Ида и все звездочеты, которым не повезло в этот период истории оказаться на территории

королевства. Новый монарх с большой радостью все это мне предоставил.

Прошел еще один год. Я все еще скорбел по Гвиневре, но боль уже слегка притупилась, да

и  работа   по  укреплению  своих  позиций  в  захваченном   королевстве   отвлекала   меня   от  всяких

дурных   мыслей.   Иде   удалось   адаптировать   разработанную   Келькереном   систему   к   данному

Отражению – тем более что Келькерен, судя по его дневникам, наблюдал и за этим Отражением

тоже.

Прежде   чем   пускать   кого-либо   к   десятому   Лабиринту,   я   решил   проверить   точность

сделанных Идой расчетов. И действительно, в указанный ею период времени не было ни одной

«волны тьмы».

83

– Когда следующий период стабильности? – Спросил я у Иды.

Она взглянула на расчеты.

– Через четыре месяца.

– Ты морально готова?

Ида   кивнула.   Она   выглядела   спокойной   и   уверенной   в   себе,   но   я   чувствовал   страх,

который она отчаянно пыталась скрыть.

В   указанный   день   и   час   мы   были   на   месте.   Мы   несколько   раз   обошли   Сломанный

Лабиринт по периметру, определяя маршрут и оптимальную точку входа.

Здесь, как и во всех Сломанных Лабиринтах, линии были черны, а вместо них светились

промежутки.   Интересно,   почему   так?..   Мне   вдруг   пришло   в   голову,   что   Лабиринты   –   и

Сломанные, и Истинный – в чем-то похожи на кровеносную систему, в которой вместо крови

течет Мощь. Разрывы в линиях нарушали структуру Сломанного Лабиринта, и, возможно, «кровь»

покинула его «вены» и сосредоточилась в промежутках. Впрочем, это было чересчур дилетантское

объяснение. Уверен – услышав нечто подобное, Фиона бы поморщилась.

–   Мне   кажется,   начинать   стоит   отсюда.   –   Сказал   я,   останавливаясь   перед   вторым

разрывом – считая от того участка, где в истинном Лабиринте было начало. – Самый короткий

маршрут. Разрыв во второй линии наиболее близок, – я показал Иде на участок дальше и правее,

– и ты сразу оказываешься за Великой Дугой.

– Это не похоже на дугу…

– Да,  потому что  она  разломана  в четырех местах.  Ты идешь  вдоль  нее  вон  до  того

поворота,   –   мой   палец   сместился   в   указанном   направлении,   –   проходишь   через   разрыв   в

Последней Вуали, делаешь еще четверть круга и входишь в разрыв, ведущий к центру.

– Это кажется несложным. – Ида заставила себя улыбнуться.

– У тебя все получится. – Я обнял ее. – Иди.

Когда   она   вступила   в   разрыв,   и   с   усилием   сделала   несколько   первых   шагов   по

Сломанному Лабиринту, свечение в промежутках между линиями начало перетекать к ее фигуре.

Я смотрел, как она проходит через второй разлом – содрогаясь, словно от ударов электрическим

током – и гадал, сумеет ли она добраться до центра. С каждым шагом свечение окутывало ее все

сильнее, она дрожала и двигалась все медленнее и медленнее. Она зашаталась, и я закричал, когда

она чуть не упала. Но Ида сумела устоять на ногах и продолжила движение.

Теперь она не дрожала, а постоянно тряслась, как будто бы ее било током, не переставая.

Свечение   поднялось   до   уровня   ее   головы   и   полностью   накрыло   мою   ученицу   аурой   из

сверкающего тумана. Она шла очень медленно, выставив перед собой руки – так, как делают

слепые. Но ведь не могла же она в самом деле… У меня перехватило дыхание, когда она подошла

к повороту и сделала шаг дальше, по прямой. Она не собиралась поворачивать. А возможно, уже

не могла…

– Стой!!! – Закричал я. – Поворот!!!

Она   меня   не   услышала.   Словно   в   замедленном   кино,   она   подняла   ногу,   чтобы   идти

дальше…

Перед   ней   простирался   достаточно   длинный   прямой   участок,   и   некоторое   время   она

сможет двигаться по нему, не сворачивая. А что будет дальше? Если Лабиринт ослепил ее, рано

или   поздно   она   наступит   на   черную   линию.   Как-то   раз   я   поинтересовался   у   Фионы,   почему

погибают   те,   кто,   проходя   Лабиринт,   вступают   с   линии   на   промежуток.   Фиона   прочла   мне

длинную   лекцию   о   разности   потенциалов.   Если   тетя   права,   и   если   в   Сломанных   Лабиринтах

действуют те же правила, Ида, перейдя с промежутка на линию, неизбежно погибнет…

К дьяволу!.. Я скинул плащ и отцепил ножны с мечом – чтобы не мешали. Затем я вошел

во   второй   промежуток   и   зашагал   по   узору   с   максимальной   скоростью.   Сломанный   Лабиринт

вспыхнул.   Вдоль   черных   линий   пробежали   голубые   и   белые   огни.   Странно.   Когда   начала

прохождение Ида, таких спецэффектов не было.

Сопротивление было, но совсем не такое, как в оригинальном Лабиринте. Мне казалось,

что я иду сквозь воду или какую-то аналогичную среду, оказывающую пассивное сопротивление

всем моим движениям. Сверкающий туман начал окутывать меня, но мне он не доставил таких

неприятностей, как Иде. Это была какая-то разновидность энергии – я впитывал ее всем своим

естеством, а затем отдавал обратно – процесс, во многом напоминающий дыхание.

Я шел быстро и не собирался снижать темп. В нормальном Лабиринте чем дальше, тем

выше сопротивление, этот же показался мне совершенно однородным на всех его участках. Может

84

быть, так было потому, что я сумел нейтрализовать воздействие сверкающего тумана, который в

обычных случаях накапливался вокруг адепта и сильно осложнял ему жизнь? Возможно. Миновав

второй промежуток, я позволил себе оглянуться на Иду. Как она там?

Лучше, чем раньше. Гораздо лучше. Ее действия перестали напоминать движения слепого.

Она  свернула  в следующем промежутке и обходила  черный сегмент, мешающий ей выйти на

участок, ведущий к разрыву в центральном круге. Можно было только порадоваться тому, что в

Сломанном   Лабиринте   есть   возможность   выбирать   из   нескольких   различных   маршрутов.   Иде

придется пройти чуточку более длинный путь, но зато она останется жива.

Когда я шел вдоль Великой Дуги, Сломанный Лабиринт попытался накапать мне на мозги,

но я проигнорировал его жалкую попытку. Все, что могла выставить против меня эта хреновина, и

в подметки не годилось испытанию в оригинальном узоре. Я повернул на нужном участке, прошел

через разлом в Последней Вуали, подождал, пока Ида сделает несколько последних шагов – и

вышел в центре следом за ней.

Ида измождено опустилась на землю. Ожидая, пока она немного придет в себя, я еще раз

окинул взглядом Сломанный Лабиринт. Может быть, мне показалось, но он стал немного светлее.

Во всяком случае, спокойнее.

«Что, гаденыш, притих? – Подумал я. – Ты чуть не угробил мою ученицу. Не будь ты

нам так нужен, я бы с тобой разобрался… по Брандовскому методу.»

Лабиринт никак не отреагировал на мою угрозу. Очевидно, он хорошо осознавал свою

полезность.

– Спасибо. – Сказала Ида.

Я повернулся.

– Почему ты не повернула там, где нужно?

– Я ничего не видела…

– Я так и подумал. Туман ослепил тебя?

– Да… Спасибо. – Повторила она. – Если бы не ты…

– При чем тут я?

– Ты еще больше стабилизировал его. Я ничего не видела, но я почувствовала, как ты

вступил в разлом. Лабиринт как будто вздрогнул, весь… Сопротивление стало не таким сильным.

Я снова начала видеть.

– Идти стало легче, когда я вошел в Лабиринт?

– Да. Намного.

– Интересно, почему так произошло… – Я задумался. – Как ты думаешь? Потому, что я

бессмертный, или потому, что я ношу в себе первоначальный образ?

– Может быть, и то, и другое?

– Сейчас проверим.

Я вызвал Знак. В то же мгновение по его искаженному подобию прокатилась волна – на

этот   раз   наполненная   не   тьмой,   а   светом.   У   меня   возникло   отчетливое   ощущение,   что   этот

Сломанный Лабиринт присмирел окончательно. Конечно, все вернется на круги своя, когда мы с

Идой покинем его, но теперь я, по крайней мере, знал, как его укрощать.

– Когда у нас следующий стабильный период? – Спросил я.

– Я должна взглянуть на записи. – Ида показала на папку с бумагами, оставленную за

пределами образа.

–   Ну   так   пойдем.   –   Я   взял   ее   за   руку.   Мир   смазался,   и   мы   оказались   снаружи.   Я

обернулся.   Огни   погасли,   свечение   стало   слабее,   но   у   меня   возникло   совершенно   отчетливое

ощущение,   что   этот   Сломанный   Лабиринт   внимательно,   с   долей   опаски,   наблюдает   за   мной.

Словно испорченный мальчишка, впервые попробовавший ремня.

– Я еще вернусь. – Предупредил я его. Свечение едва заметно дрогнуло.

– Следующий период – через три месяца. – Сообщила Ида, просмотрев свои бумаги.

Я потянулся за колодой.

– Надо бы порадовать Магистров.

…Из   тридцати   четырех   учеников,   которых   Магистры   привели   с   собой,   до   центра

добралось тринадцать. Не такой уж плохой результат, учитывая, что среднее число выживших

никогда   не   превышало   двадцати   процентов.   На   этот   раз   до   финиша   добралось   больше   трети

участников, но я отдаю себе отчет в том, что, не стой я в центре Сломанного Лабиринта в то

время, когда они его проходили, не выжил бы, скорее всего, ни один из них.

85

12

Я двинул вперед пешку. Джулиан, почти сразу же – свою.

– А вот любопытно, – сказал я, выводя коня на стратегический простор, – почему

Аваллон не располагает огнестрельным оружием?

Пешка Джулиана прыгнула на четвертую линию.

– Старая история, – сказал дядя, провожая глазами моего слона. – В Амбере они тоже

не стреляли. – Он вывел из стойла коня. Я двинул пешку, чтобы защитить слона.

– В конце концов дедуле удалось найти заменитель пороха. – Заметил я. – Именно так

вы и выиграли битву на склонах Колвира, когда вас штурмовали легионы Хаоса.

Джулиан скептически приподнял бровь и двинул второго коня.

– Что-то не так, дядя? – Поинтересовался я, делая ход очередной пешкой.

– Корвин всегда любил прихвастнуть. Мы выиграли эту битву без него.

– Да ну? – Я улыбнулся.

–   Подумай   сам.   Под   Колвиром   столкнулись   две   полумиллионные   армии.   Притом   на

стороне Хаоса было большое количество демонов, виверн, мантикор…

– Драконов…

– Я бы не назвал этих тварей драконами. Они были покрыты перьями и не превышали

длинной десяти-двенадцати футов.

– Неважно, как их называть.

–   Неважно.   –   Согласился   Джулиан.   –   У   Корвина   было   всего   две-три   сотни

автоматчиков. Обучавшихся стрельбе пару месяцев. Вдобавок, у каждого из них было при себе

лишь несколько запасных рожков. Чтобы убить хотя бы одну мантикору, необходимо всадить в

нее как минимум половину обоймы. Вот теперь и подумай, мог ли маленький отряд автоматчиков

повлиять на это сражение.

–   Надо   учитывать   психологический   эффект.   –   Возразил   я,   невольно   принимая   роль

дедушкиного адвоката. – Создания Хаоса никогда не видели огнестрельного оружия. Их мог

напугать грохот выстрелов…

– Что-что? – Джулиан сделал вид, что не расслышал. – Ну-ка, повтори еще раз, кого

там напугал Корвин своими пукалками? Демонов или виверн? А может быть, мантикор?..

– Ты пользуешься тем, что меня тогда еще на свете не было и я этой битвы не видел. – Я

осуждающе покачал головой. – Нечестно.

– А я эту битву не только видел, но и участвовал в ней, и поэтому поверь мне на слово:

стрелки Корвина, хотя и отвлекли на себя один из отрядов противника, ничего в этом сражении не

решили и решить не могли.

– Но вы победили!

– Да. – Джулиан кивнул. – Мы победили. А знаешь, почему?

– Скажи мне.

– Потому что сражением руководил Бенедикт.

– Но перед тем, как подошел Корвин, вы отступали…

–   Это   был   стратегический   маневр.   Мы   поднялись   на   гору,   а   затем,   когда   резерв

Бенедикта   ударил   в   тыл   противнику,   перешли   в   атаку   и,   используя   преимущество   в   высоте,

быстро прорвали фронт врага.

– И где же находился этот резерв?

– В соседнем Отражении.

– Но Бенедикт был с вами…

– Правильно. Рядом с резервом дежурила Флора. Все равно от нее не было никакого

толку на поле боя. Когда хаоситы полезли на Колвир, Бенедикт картопортировался к Флоре и

вывел свои войска туда, куда ему было нужно.

Следующие несколько ходов мы молчали.

– Хмм… – Сказал я. – Марк рассказывал об этом слегка иначе.

– Неудивительно. – Джулиан пожал плечами и взял мою пешку. – Марка в те времена

еще не было на свете. Обо всех этих событиях ему рассказал отец. Так что ты слышал не версию

Марка, а версию Корвина. А он, повторяю, всегда любил приврать.

– А как в  твою версию укладывается смерть Эрика, убитого воинами Хаоса? – Спросил

я. – Это тоже входило в план Бенедикта?

86

Я   съел   коня   Джулиана,   а   он   –   моего   слона.   Мой   ферзь   оказался   в   угрожающем

положении и я поспешно увел его из-под удара. Джулиан взял еще одну пешку.

– Нет, – ответил Джулиан. – Не входила. Но ты ошибаешься, полагая, что Эрика убили

хаоситы.

– А кто, – я ухмыльнулся, – неужели Корвин?

– Знаешь, Артур, когда на теле убитого обнаруживается несколько пулевых ранений, а на

поле боя только один отряд вооружен огнестрельным оружием, поневоле приходишь к мысли, что

это сделал именно он.

– Что-то тут не сходится, дядя, – я покачал головой.

Прищурившись, Джулиан посмотрел на меня.

– А как ты думаешь, почему вскоре после битвы Жерар избил твоего деда? Жерар был с

Эриком, когда тот умирал. Он сам рассказал мне об этих ранениях.

– Я думал, Жерар избил Корвина, потому что подозревал его в смерти Каина…

– И поэтому тоже. Но заметь – хотя Корвин Каина не убивал, ни тогда ни потом он

Жерару никаких счетов за свое избиение не предъявлял.

– Остальные знали об этом, и если бы Жерар пропал или погиб…

– Вот именно. Жерар не только избил его, но и унизил, избил у всех на глазах. А Корвин

это стерпел. Почему? Да потому что он понимал, что еще легко отделался. Его могли и убить его

за то, что он сделал с Эриком.

– Кстати, почему его не казнили?

–  Потому  что   нам   не   хотелось   еще   сильнее   ослаблять  государство.   Если  Корвин  так

жаждал получить корону – черт с ним. Лучше уж он, чем Блейз. А других кандидатов в то время

не  было.  Конечно,  лично  я был бы не  против  посидеть на  троне,  но  я понимал,  что меня  не

поддержат.

– Рэндома поддержали, а он вообще стоял последним в очереди на наследство.

– Рэндома выбрал Единорог.

Мы снова замолчали. Мне пришлось пожертвовать пешкой, чтобы спасти ладью.

– Не знаю… – Сказал я затем. – Надо будет поговорить с Жераром.

– Поговори.

– И все-таки странно, что о твоей версии – если, конечно, допустить, что она истинная

– больше никто не знает.

– Кому надо, знают. – Уведомил меня Джулиан.

–   Ты   хочешь   сказать,   что   Корвин   лгал   своим   детям,   а   вы   его   в   этом   молчаливо

поддерживали?

– Ну-ну-ну… Что за громкие слова?! «Лгал»! Назовем это иначе – он выдал своим детям

слегка откорректированную версию событий. Ну не мог же он признаться, что пристрелил Эрика

издалека! Это слегка выбивалось из образа благородного героя, которого он всегда так любил

разыгрывать.   Знаешь,   такого   мужественного,   уверенного   в   себе   типа,   настоящего   лидера   и

харизматика…

– А почему остальные молчали?

– Я тебе уже объяснил. Чтобы не портить королю репутацию. Тем более – в глазах его

собственных детей.

– Но почему, в таком случае, ты  мне все это рассказываешь?

– Потому что ты его внук и лично никогда своего деда не знал. А значит, правда тебя не

слишком огорчит.

– Понятно. Кстати, ты так и не ответил на мой первый вопрос. Почему в Аваллоне все

еще нет огнестрельного оружия? Неужели за прошедшие годы так трудно было найти подходящий

состав?

– Он найден.

– И?

– Он не работает.

– Можно еще раз, помедленнее?

– Порох найден. – Повторил Джулиан. – Точнее, не порох, а некое вещество, которое

могло бы, в принципе, его заменить. Созданию автоматического оружия препятствует то, что этот

«порох» в разных объемах ведет себя по-разному. Если взять несколько крупиц, то он сгорает

очень быстро. А если его больше двадцати грамм, он плавится и течет.

– Ерунда! Так не бывает!

– Бывает. Еще и не так бывает…

87

– Или-или!

– Ты споришь со мной или с законами природы?

– Я таких законов не понимаю!

– Ну, это уже твои проблемы… Впрочем, на счет необычного поведения взрывчатых

веществ можно выдвинуть несколько интересных предположений.

– Каких же?

– Кто сформировал законы природы? Корвин – в тот момент, когда чертил Лабиринт.

Очевидно, он очень не хотел, чтобы в его стране постреливали из винтовок. Мой братец всегда

предпочитал гадить исключительно на чужой территории.

– Ха! Между прочим…

– Между прочим, Артур, тебе мат.

Конечно,   слова   Джулиана   не   заставили   меня   отказаться   от   попыток   найти   формулу

аваллонского пороха. Собственно говоря, исследованиями в данной области занимался не я, а

алхимик Нельхарт из Ордена Восьми Ветров. Это задание я дал ему на следующий день после

того, как стал гроссмейстером Ордена. О странной зависимости свойств взрывчатых веществ и их

объема Нельхарт рассказал мне задолго до Джулиана. Была маленькая надежда, что дядя сообщит

что-нибудь полезное на эту тему. Увы! Если Джулиан и открыл секрет аваллонской взрывчатки,

делиться им со мной он не пожелал.

Мне требовалось оружие, которое в случае чего можно было бы противопоставить армии

Мордреда. Точнее – АРМИЯМ, расквартированным на самых различных Отражениях. Конечно,

лучше всего вовсе не допустить войны. Тихо-мирно убрать короля, Фиону, Джулию, а также всех,

кто к ним присоединится. Но это в идеале. В реальности все может выйти совсем не так, как мне

хочется.   Допустим,   мы   с   отцом   и   Крисом   придумаем   способ,   как   быстро   убрать   Фиону   и

Мордреда.   Что   сделает   Джулия?   Смоется   из   дворца   и   будет   копить   силы   где-нибудь   в

Отражениях. Кроме того, смерть Фионы серьезно ослабит Семью. Когда был отравлен Бенедикт,

мы потеряли незаменимого воина и стратега, а теперь лишимся еще и лучшей колдуньи. Хаос,

которым правит король, настроенный к Аваллону совсем не дружелюбно, может решить, что это

его шанс. Конечно, у Марка есть несколько армий, но если в тот момент, когда в Семье будет

раздор, на нас навалятся еще и хаоситы, войск Марка может оказаться недостаточно. Требовалось

что-то особенное, что-то такое, чего нет ни у моих родичей, ни у хаоситов… вообще ни у кого.

Порох отпадал. Может быть, Нельхарт когда-нибудь его и откроет, но я на это не слишком

надеялся.

Вообще, отпадала вся техника, поскольку с электричеством, горючими, взрывчатыми и

радиоактивными веществами была та же проблема, что и с порохом. Магия? Я думал над этим.

Чтобы обучить человека магии, требовалось много времени и сил. Другими словами, я не мог

запросто   сформировать   дивизию   колдунов.   Может   быть,   со   временем   число   членов   Ордена

Восьми   Ветров   и   достигнет  размеров   дивизии,   но   произойдет   это   очень   и  очень   не   скоро.   Я

полагаю даже, не в этом тысячелетии. К тому же, аналогичные усилия по обучению отраженцев

предпринимала и предпринимает Джулия, и возможно – Мордред и Фиона. Я еще не настолько

выжил из ума, чтобы соревноваться с ними на поприще магии.

В общем, магия не катит.

Что остается?

Мы часто использовали в своих армиях не только людей, но и различных полуразумных

или вовсе неразумных существ, которых находили на Отражениях. И все же, основу наших армий

всегда   составляли   люди.   У   хаоситов   –   наоборот.   Они   предпочитали   полагаться   на   разных

устрашающих   монстров.   Однако,   как   показал   опыт   Войны   Падения   Лабиринта,   взвод

профессиональных солдат гораздо эффективнее одной мантикоры. Если судить по рассказам моих

родственников, Бенедикт щелкал хаоситские армии, состоящие из невообразимых чудовищ, как

семечки.

Но   я   не   Бенедикт.   Во   всяком   случае   –   пока…   И   я   не   стал   отбрасывать   идею

использования монстров, а хорошенько обдумал ее еще раз.

Нужно найти что-нибудь такое, что свело бы весь военный опыт Джулиана, все численное

преимущество армий Мордреда на нет.

И вот тогда я подумал о драконах.

88

Не о тех драконах, которые атаковали Колвир в день смерти Эрика. Дядюшка Джулиан

прав – тех покрытых перьями четырехногих птичек можно назвать драконами с очень большой

натяжкой.

Я подумал о настоящих драконах – огромных, огнедышащих, со шкурой, которую не

способен пробить ни арбалет, ни даже средняя аркбаллиста.

Да, мне нужны драконы. Это будет мое тайное оружие. Мое ноу-хау.

Когда я это осознал, я оставил дела в герцогстве на своих чиновников – теперь я уже мог

это сделать, Пиктляндия давно перестала мечтать о возврате к добрым старым временам – собрал

шмотки,   сел   на   лошадь   и   отправился   в   Отражения.   После   освоения   десятого   Сломанного

Лабиринта   миновало   уже   четыре   года.   Ида,   которую   я   обучал   лично,   уже   умела   составлять

заклинания,   далеко   опередив   всех   прочих   новопосвященных,   и   я   считал,   что   имею   право   на

небольшой отпуск.

Я долго катался по Отражениям.

Драконов не было.

Точнее,   драконы   были,   но   совсем   не   такие,   каких   я   искал.   Некоторые   достигали

достаточно крупных размеров, однако не умели дышать огнем. Другие дышать огнем умели, но

были   слишком   мелкими   –   десять   футов,   двадцать,   иногда   двадцать   пять   или   тридцать.   Не

больше.

Периодически   попадались   виверны.   Надеюсь,   ты   знаешь,   чем   виверна   отличается   от

дракона? Нет? Позор!.. И чему тебя только учили?.. Ладно, объясняю. У виверны две ноги и два

крыла, а у дракона четыре ноги и два крыла. По сути, виверна – это большой птеродактиль. А

дракон   –   нет.   Дракон   –   существо   необычное,   и   с   точки   зрения   естественной   эволюции   —

необъяснимое.

Некоторые   виверны   умели   плеваться   ядом.   Меня   это   не   утешало.   Мне   нужны   были

драконы, а не их подобия. Большие и огнедышащие.

В конце концов я нашел почти то, что нужно. На острове Мельнибонэ их было несколько

сотен – уже прирученных и готовых к использованию. Тамошний король, Эльрик, свихнулся на

почве любви к своей сестрице, и я был уверен: когда я разберусь с ним, никто в Городе Мечты о

нем не заплачет. У Эльрика был кузен, Йиркан, гораздо более подходящий для правления, и я не

сомневался,   что   без   проблем   договорюсь  с   ним.   План  был   таков:   я   убираю   Эльрика,   Йиркан

получает трон, а я получаю драконов. К сожалению, от этого замечательного плана пришлось

отказаться: я навел справки и выяснил, что драконы с этого Отражения никуда не годятся. Один

парень, Дайвим Твар, с которым я познакомился во время пребывания на острове, рассказал мне,

что драконы Мельнибонэ могут быть пробуждены лишь раз в столетие, и тогда перед их мощью

не устоит ни одна армия. Все остальное время драконы спят, набираясь сил.

В расстроенных чувствах я ушел из этого мира. Конечно, в Отражениях можно найти все

что   угодно.   В   теории.   На   практике,   когда   пытаешься   отыскать   какую-нибудь   по-настоящему

полезную вещь, находишь, как правило, сплошное барахло. Драконы Мельнибонэ явно были чем-

то   больны,   король   тоже   болен,   да   и   вообще   все   это   Отражение   казалось   каким-то   больным.

Вдобавок, там поклонялись Хаосу, а это совсем нехорошо.

Я продолжил свои поиски. Чем дольше я искал, тем больше убеждался: если бы драконов

так легко было заполучить под свой контроль, их бы уже давно нашли мои более старшие и более

ушлые родственнички.

Когда со мной связалась Ида и спросила, где я пропадаю вот уже целый год, я понял, что

пора возвращаться.

Я грустно брел по Отражениям. Я уже входил в ближайшую к Аваллону полосу миров,

когда…

Он был именно таким, каким я его себе представлял.

Он стремительно летел над лесами и лугами, поблескивая на солнце золотой чешуей.

Я   остановился   на   холме,   любуясь   им.   Интересно,   какого   он   размера?   Тут   он   изверг

длинную струю пламени, и только тогда я понял – НАСКОЛЬКО же он огромен.

Футов двести, не меньше.

Я   крикнул   «йаа-хаа!!!»,   подпрыгнул   и   сделал   кувырок   через   голову.   Моя   лошадь,

стоявшая рядом, скептически на меня посмотрела. От драконьего огня загорелся лес, и нам пора

было побыстрее отсюда сваливать.

Мы так и поступили – тем более, что золотой дракон, периодически изрыгая пламя, уже

превратился в точку на горизонте. Потом он поднялся к облакам и я потерял его из виду.

89

Да.   Это   Отражение   –   именно   то,   что   нужно.   Мне   хотелось   верить,   что   я   видел   не

единственного   дракона,   живущего   в   данном   мире.   Вот   только   зачем   он   поджег   лес?   Я

забеспокоился. Надеюсь, они тут не бешенные? Впрочем, не исключено, что золотой дракон таким

образом   выманивал   из  леса   оленей.   Да,   наверняка   так   оно  и   есть.   К   тому  же   лесов   много,   а

драконов – мало. Можно простить этому созданию небольшой каприз.

Спасаясь от пожара, я перешел через средних размеров речушку и задумчиво побрел на

юг.   Прежде   всего,   меня   интересовало,   есть   ли   тут   люди   или   какие-нибудь   иные   разумные

существа. Если тут есть цивилизация, можно будет быстро узнать, какова популяция драконов и

где расположены основные места их обитания.

Я   понял,   что   этот   мир   населен,   когда   на   меня   напали.   Штук   двадцать   уродливых,

омерзительно пахнущих созданий. Они принадлежали к гуманоидному типу – две руки, две ноги

и одна голова – но выглядели необыкновенно отвратительно. Ростом предводитель едва доставал

до моей груди. Возможно, они позарились на мою лошадь, а может быть, уже представляли, как

будут   готовить   обед   из   атлетически   сложенного,   аппетитного   киммерийца.   Я   перебил   всех,

оставив  на   последок   одного   –   поговорить.   Я  отрубил  ему   руку   с   ятаганом,   сшиб   на   землю,

поставил  ногу на  грудь и только  сейчас,  повнимательнее  приглядевшись,  понял,  к какой  расе

принадлежит  мой  пленник  – да   и  остальные   нападающие   тоже.   Это были орки,  но  какой-то

деградировавшей разновидности. Те орки, которых я встречал на южных границах Аваллона, хотя

и любили полакомиться человечинкой, были крупнее и воняли не так сильно.

Зато язык, на котором проклинал меня мой пленник, почти не отличался от известного мне

орочьего диалекта.

– Быр бы дыр, урук! 1 – Процедил я, щекоча кончиком меча его горло.

Орк перестал шипеть, ругаться и подвывать. Даже забыл про свою отрубленную руку.

Очевидно, его до глубины души потрясли мои лингвистические способности.

Я поинтересовался, не знает ли он что-нибудь о золотом драконе, который поджег лес с

той стороны реки.

На физиономии орка появилось выражение почтения, даже благоговенья.

– Ба! – Воскликнул он. – Ба кон Глаурунг! 1

Я задумался. Кажется, где-то я уже слышал это имя… или читал?..

Из дальнейших расспросов стало ясно, что драконов в этом мире, к сожалению, не так уж

много,   живут   они   на   севере,   и   правит   ими   «Ба-Багыр»   –   Великий   Господин   –   которому

подчиняются   также   и   орки.   Кроме   орков,   в   этом   мире   еще   живут   люди   и   представители

неизвестной мне расы, именовавшиеся на орочьем языке «див-нюки». Див-нюки находились с Ба-

Багыром в крайней плохих отношениях.

В качестве платы за информацию я даже оставил орку его никчемную жизнь. Потом я

решил, что прежде, чем соваться на север, неплохо было бы найти кого-нибудь из людей или из

див-нюков, и расспросить их об этом Ба-Багыре. Орк утверждал, что Ба-Багыр необычайно крут, и

я был склонен ему поверить, поскольку драконы вряд ли станут подчиняться кому попало. Меня

заинтересовало,   откуда   взялся   Ба-Багыр   и   нет   ли   у   него   каких-нибудь   других   имен,   но,   к

сожалению, мой пленник не разбирался ни в истории, ни в геополитике. Больше всего я опасался,

что под именем этого крутого парня может скрываться кто-нибудь из моих родственников. Или из

хаоситов, что еще хуже.

Следуя   по   течению   реки,   в   скором   времени   я   миновал   какие-то   скалистые   холмы   и

оказался перед полосой тумана. Туман, совершенно неподвижный, простирался сплошной стеной

направо и налево, сколько хватало глаз. Эта белая завеса показалась мне слегка подозрительной,

но я решил не сворачивать – рано или поздно река должна была вывести меня к какому-нибудь

поселению.

Я   погрузился   в   туман   и   вскоре   понял,   что   под   пеленой   скрывается   густой,

труднопроходимый лес.

Я шел несколько часов, и остановился только тогда, когда в ствол дерева прямо перед

моим лицом воткнулась стрела. Если меня пытались убить, то убийца очень плохо стрелял. Если

это было предупреждение, то стоило к нему прислушаться. В любом случае разумнее всего было

подождать и выяснить, что последует дальше. Стрела была сделана очень хорошо, я бы даже

сказал – профессионально – и вряд ли могла принадлежать орку.

1 У тебя крупные неприятности, орк! (оркск.)

1 Великий дракон Глаурунг! (оркск.)

90

Итак, активировав заклинание, отклоняющее быстролетящие предметы, я стоял и ждал, а

моя лошадка объедала куст с земляникой. Потом из тумана вышел человек. Он был невысоким и

худощавым. Двигался очень легко и был одет в серо-зеленую одежду: штаны, сапоги с мягкими

подошвами, туника, плащ с капюшоном. Оружия, кроме короткого меча, на нем я не заметил, из

чего сделал справедливый вывод о том, что его приятели до сих пор прячутся в засаде и держат

меня на прицеле.

Когда он подошел ближе, я заметил, что его уши не имеют мочек.

–   Кто   ты?   –   Отрывисто   спросил   незнакомец.   Очевидно,   он   говорил   на   наиболее

распространенном в данном Отражении языке, поскольку вопрос я понял, хотя никогда прежде